Текст книги "Чёрный археолог: Чёрный археолог. По ту сторону тайны. Конец игры (сборник)"

– Пашка!!!

Рык Пьера все же вывел меня из оцепенения, но бросаться на помощь шефу я не торопился. Напротив, попятился от него, заплетаясь в ногах, и шагал наугад, пока не уперся спиной в стену. Здесь силы меня окончательно оставили, и я медленно опустился на пол, чудом не зацепившись цзянем за шелковую обивку. Откинулся, ударившись затылком, но не обратил на это внимания. В голове мелькали панические мысли, не давая взять себя в руки. Как это?! Зачем?! Как можно так убить человека?! Виньерон, да ты та еще тварь, оказывается!!! Время замедлилось, мгновения растянулись чуть ли не на часы, а я все сидел и монотонно бился затылком о стену, не в силах объективно воспринимать реальность.

Впрочем, какая-то часть мозга продолжала контролировать обстановку, и я с немалым удивлением осознал, что с момента расправы над старым Ма прошло буквально несколько секунд, за которые Гюнтер успел схватить отрубленную кисть, мельком на меня глянуть и заорать:

– Шеф, у него шок! Надо самим!..

Пьер без лишних слов подхватил голову и торопливо прислонил ее к верхнему окошку на замке. Штурмовик в быстром рывке добрался до люка и впечатал отрубленную кисть в нижний сканер, одновременно с этим Виньерон, не обращая внимания на сочащуюся из обрубка шеи кровь, запустил диктофон на воспроизведение. Тот послушно выдал малопонятную фразу. Сразу после этого сканеры ожили, а вот мои подельники, наоборот, превратились в неподвижные статуи, опасаясь даже дышать. Десять секунд показались вечностью, потом замок щелкнул, мигнул диодами, и люк вышел из паза, отодвинув прижимающихся к круглой бронеплите людей. Пьер с отвращением отшвырнул голову и потянул люк на себя. Тот поддался, хоть и с трудом, и вскоре между ним и скругленным косяком образовался зазор, достаточно широкий, чтобы через него смог протиснуться человек среднего сложения. Для меня все это было ничего не значащей черно-белой картинкой – мозг просто абстрагировался от реальности. Странно, но тошноты я совсем не чувствовал.

– Приведи Пашку в чувство! – бросил Пьер Гюнтеру и скрылся в хранилище.

Тот аккуратно положил окровавленную кисть на тело и шагнул ко мне. Я сопроводил его движение безразличным взглядом и уставился в потолок, запрокинув голову.

Впрочем, долго наслаждаться покоем не вышло – опытный в таких делах штурмовик сунул мне в лицо тот самый пузырек, что немногим ранее привел в чувство покойного господина Ма. В нос ударил резкий запах, в глазах на миг потемнело, и я почувствовал, что вернулся контроль над телом. Сильно закружилась голова, и я, едва не рухнув на бок, вынужден был опереться на пол рукой. Не удовлетворенный результатом Гюнтер снова попытался дать мне нюхнуть бьющей по мозгам гадости, но я проворно отшатнулся, чувствительно приложившись затылком о стену. В который уже раз, между прочим!

– Все, отвали, – отмахнулся я от коллеги. Движение вышло неуверенное, с координацией творилось что-то неладное. – Я в норме. Почти… Кха, мля!..

Странный ком в горле заставил меня зайтись в приступе кашля, но и только. Через пару минут я окончательно пришел в себя, и даже смог встать на ноги. Правда, в сторону мертвого тела старался не смотреть.

– Эй, ты в порядке? – Гюнтер легонько похлопал меня по щекам и пристально уставился мне в глаза. – Ага, вроде оклемался. Я думал, ты покрепче. Морды вон как лихо бьешь, а тут спекся.

– Ну вы садисты, млять!.. – Я отвернулся к стене, уперся в нее лбом и принялся медленно и глубоко дышать. – На хрена?! Вот на хрена было его так убивать?.. Да и вообще, зачем?!

– Паша, да ты, оказывается, неженка! – раздался вдруг сзади уверенный голос Виньерона. – Отвыкай, это плохое качество для бойца. Ты же военный, неужели вас не готовили к такому? Элементарный психотренинг, я не знаю. Даже в Десанте этому учат. А тут целый ксенопсихолог! И нервы ни к черту.

Вот именно, ксенопсихолог! Ни разу не штурмовик, и даже не десантник. Мне по должности не положено собственноручно людей крошить в капусту.

– Патрон… Зачем?! Просто скажите.

– А до тебя так и не дошло? – На затылке у меня глаз, ясен пень, нет, но по интонации я понял, что Пьер снисходительно ухмыльнулся. – Этот чертов старик траванулся. Не знаю, как он вышел из транса, но у него оказалась капсула с ядом. Скорее всего, в зубе. Нервно-паралитический яд, но не очень сильный. По крайней мере, умер он не мгновенно. Ты же сам прекрасно видел агонию. А удержать тело вы не смогли. Вот и пришлось импровизировать. Пойми, Паша, он уже был мертв, когда я его рубил.

Блин, да даже если так! Все равно это неправильно! Чертов Пьер, надо валить от него, и как можно быстрее. Маньяк хренов!..

– Ладно, патрон, я вас понял. – Я отлип от стены и повернулся к Виньерону лицом. – Все же это было несколько, гм, неожиданно…

– Все, забудь! – Пьер хлопнул меня по плечу и приглашающе махнул рукой: – Пошли, специалист, пошерстим закрома старой хитрой сволочи.

Система HR 7722, планета Сингон,

резиденция Ма, 5 июля 2541 года, день

За банальной сейфовой дверью скрывалась пещера Али-Бабы. Нет, скорее исторический музей с кунсткамерой и выставкой достижений древних инопланетных технологий в одном флаконе: стеллажи, застекленные шкафы с системой поддержания оптимальных условий хранения, специальные баулы для содержания особо хрупких экспонатов и прочая навороченная техника соседствовали с обычными стойками из лакированного дерева, на которых красовались совсем уж непонятные штуковины, и разнокалиберными колбами – этакими вакуумными контейнерами с заключенными внутри предметами, для которых контакт с атмосферой был нежелателен. И это только первый зал, отделенный от бронированного люка очередной мощной решеткой. Пьерова коллекция, навскидку, по количеству ценностей уступала минимум на треть. В глубине зала, в укрепленной переборке, виднелась еще одна дверь. Впрочем, дражайший шеф пока что обосновался в первом зале, заинтересовавшись стандартным компьютерным терминалом, встроенным в стену неподалеку от входа. Мы же с Гюнтером оказались предоставлены сами себе и некоторое время бродили меж стеллажами, с любопытством глазея на диковины, назначение большей половины которых лично для меня осталось загадкой. Впрочем, коллега тоже не выглядел особо заинтересованным – скользил скучающим взглядом по завалам «сокровищ», время от времени вертел в руках показавшиеся интересными предметы, потом равнодушно возвращал их на место и переходил к следующему шкафу. Таким макаром он довольно скоро скрылся в глубине зала – своеобразный лабиринт из мебели порядочно затруднял обзор. Я за ним не пошел, мне сейчас хотелось побыть одному и хорошенько обдумать ситуацию. Не самое удачное время, понимаю, но поделать с собой ничего не мог – пред внутренним взором раз за разом проплывали кадры разыгравшейся не так давно трагедии, но, как ни странно, приступ паники не приходил. Это тоже удивляло и требовало осмысления.

Где-то через четверть часа вернулся Гюнтер. Вопросительно глянул на меня, дернув головой в сторону шефа. Я в ответ пожал плечами, мол, без изменений. Патрон не отходил от терминала – судя по его порхающим над сенсорной панелью пальцам, защиту он успешно взломал и теперь разбирался с каталогом. Но, видимо, пока что интересующий его предмет не обнаружил.

– Время, – озабоченно хмыкнул главный штурмовик.

Я безразлично отмахнулся – ваши, грубо говоря, проблемы. Не хотелось даже шевелиться, не то что задумываться о дальнейшей судьбе. И тем более плевать на трофеи.

– Ты все никак не оклемаешься? – понимающе хмыкнул Гюнтер. – Не переживай, у всех так бывает, когда у тебя на глазах первый раз человека убивают. Хотя странно, шеф мне рассказывал, как ты с тем японцем на Босуорт-Нове схлестнулся. И чем эта стычка закончилась.

– Отвали, Гюнтер. И без тебя тошно…

– Ладно, не переживай! – хлопнул он меня по плечу. – А вообще рекомендую напиться, когда на борт вернемся. Могу даже тебе компанию составить.

Я, впрочем, это заманчивое предложение пропустил мимо ушей, и коллега оставил меня в покое. Зато пристал к Виньерону – тронул того за плечо, и, проигнорировав недовольный взгляд, принялся что-то объяснять, тыча рукой в сторону двери в переборке. Через некоторое время Пьер сдался и передал Гюнтеру ключ-карту. Штурмовик, довольно скалясь, протопал меж стеллажами и вскоре скрылся в смежном помещении – как и говорил покойный Ма, ключ был универсальным.

Следующие минут пятнадцать ничего интересного не происходило, разве что меня слегка отпустило, и я припомнил слова шефа, что надо поторапливаться – трех часов на взлом замка у нас не было. И было бы странно предполагать, что на грабеж такое же количество времени все же нашлось. Как бы нас тут не прижали конкретно…

– Паша, где Гюнтер?

Неожиданно прозвучавший голос Пьера вывел меня из задумчивости. Я повертел головой, искомого не обнаружил и ответил вопросом на вопрос:

– А он что, еще не вернулся?..

– Черт, точно же! – Пьер раздраженно выдернул из лотка встроенного в терминал принтера распечатку, дотронулся до уха, активировав передатчик, и рявкнул: – Гюнтер!

Выслушав ответ, дражайший шеф несколько сбавил тон:

– Забей пока. Позже глянем. Возвращайся, и ребят всех собери. Нет. Обойдемся. Ладно, одного оставь караулить вход. Хосе тоже сюда пусть подтягивается. Живо!

– Паша! – Это уже мне. – Хорош самоедством заниматься, помогать будешь.

– Да, патрон.

Однако прежде чем озадачить меня каким-либо поручением, Пьер вновь принялся внимательно изучать распечатку, периодически что-то бурча под нос. На меня он внимания не обращал, равно как и на появившегося вскоре Гюнтера. Оторвался он от своего важного занятия лишь когда в «пещеру Али-Бабы» набились еще трое парней в псевдополицейской броне, а потом и Хосе заглянул на огонек.

– Все собрались? Гюнтер, держи, – шеф передал помощнику распечатку и продолжил инструктаж: – Собираем товар согласно списку. На все остальное время не тратить, контейнеры с собой не тащить, складываем в кофры. Надеюсь, их не забыли? Замечательно. Вот эти пункты, со звездочкой – обращаться осторожно, упаковку не нарушать. Все складываем в «предбаннике». Да, тело чем-нибудь прикройте. Приступаем.

– А ты постой, – придержал он меня за рукав, когда я рванул было вслед за остальными. – Пойдем, посмотрим, о чем Гюнтер толковал.

– А о чем он толковал, патрон? – осведомился я, шагая следом за ним.

Путь наш лежал через лабиринт стеллажей к давешней двери в переборке. Пока что в зале сохранялось какое-то подобие порядка, но, учитывая рвение парней, это ненадолго.

– Нашел что-то интересное, – не стал вдаваться в подробности Пьер. – Сейчас как раз и увидим.

За стеной обнаружился короткий коридор с тремя самыми обычными дверями, какие бывают перед шлюзами или лифтовыми кабинками. На правой красовался знак биологической опасности, но, несмотря на более чем прозрачное предупреждение, Пьер не поленился ее распахнуть.

– Ага, местная специфика, – удовлетворенно хмыкнул он, рассмотрев через внутреннюю стеклянную дверь многочисленные холодильники и какие-то непонятные колбы. – Биологические образцы. Старик курировал в том числе и торговлю геномодифицированными растениями, так что ничего удивительного. Для нас тут ничего полезного нет.

Дверь напротив никаких опознавательных знаков не имела, но тоже оказалась не заперта – Гюнтер постарался. За ней ничего интересного не обнаружилось: вороха каких-то свитков, распечаток и просто книг на длинных стеллажах вдоль стен не особо просторного помещения.

– Библиотека? – хмыкнул Пьер. – Было бы время, можно было пошерстить… Ладно, Джейми должен был всю инфу с местного сервера слить. Покойный Ма был не такой человек, чтобы важную информацию не продублировать. Наверняка сканы есть.

– Так. Интересно, – промычал шеф, толкнув последнюю дверь – в торце коридора. – Похоже, это главный запасник. Как думаешь, Паша?

– Не знаю, патрон, – безразлично отозвался я. – По мне так на лабораторию смахивает. Только доктора-маньяка не хватает и каталки с хирургическими инструментами.

– Ну у тебя и воображение! – рассмеялся шеф, но как-то нервно. – Ага, вот он…

Внимание Виньерона привлек отдельно стоящий в центре открывшегося взору помещения шкаф в виде прозрачной колонны. На постаменте, отделенном от остального пространства бронестеклом, покоилась та самая друза кристаллов, что он демонстрировал старику не так давно. Хотя нет, не та же самая, просто похожая. По фотографии размер оценить было сложно, но та штука, что красовалась перед нами, габаритами не поражала – с сигаретную пачку, быть может. Шеф довольно осклабился и быстро ввел какой-то код на сенсорной панели замка. С шипением заполняющего пустоту воздуха шкаф разделился на две полуколонны, и те разъехались в стороны, открыв доступ к экспонату. Друза, кстати говоря, оказалась заключена в еще один прозрачный ящичек, куда более скромных размеров. Пьер без колебаний сцапал добычу и спрятал в карман.

– Все, – выдохнул он. – Осталось только свалить отсюда без проблем.

Ага, как бы не сглазить! Я все же удержался от того, чтобы три раза не сплюнуть через плечо, и напомнил шефу:

– А интересное?

– Куда еще интересней? – удивился тот, и быстрым шагом направился к левой стене, оказавшейся еще одной переборкой. – Чего застыл, Паша?

За очередной перегородкой обнаружилась самая настоящая больничная палата. Правда, вместо кровати здесь возвышалась медицинская капсула повышенной защиты – этакая смахивающая на холодильную камеру лежанка под наклоном градусов в тридцать. А за прозрачной крышкой… да, всего я ожидал, но только не такого. В капсуле лежал мускулистый мужик в одних форменных трусах. Довольно молодой, за тридцатник, крупного телосложения, но порядочно исхудавший – кило так под семьдесят живого веса. Твердые черты лица, светлоглазый, но изрядно потрепан жизнью (а может, и обстоятельствами): неровно отросший русый ежик, недельная небритость и общая изможденность организма говорили о том, что парню в последнее время явно пришлось несладко. Он пребывал в полнейшей отключке, которая, судя по многочисленными прозрачным трубкам, подведенным к катетерам в венах, поддерживалась искусственно. Катетеры смахивали на паучьи коготки, и оттого казалось, что к бесчувственному типу присосался этакий биомеханический монст-вампир. Панель управления весело перемигивалась многочисленными огоньками, на сенсорный дисплей был выведен график, подозрительно напоминавший кардиограмму. Звук, правда, отключен, а то было бы полное сходство с каким-нибудь среднестатистическим медцентром.

– Интересно, кто это? – подумал я вслух.

– А фиг знает, – отозвался шеф. – В каталоге ничего похожего я не нашел. Кстати, лицо подозрительно знакомое. Где я мог его видеть?

– Не знаю, патрон.

– Ясен перец, не знаешь. Это, вообще-то, был риторический вопрос. Ты еще от шока не отошел, что ли?

– Я в порядке.

И так с трудом неприязнь удавалось сдерживать, так что не до подробностей. Держи себя в руках, Паша, только держи себя в руках! С этих лихих парней станется тебя здесь забыть, чисто на всякий случай, чтоб лишнего не сболтнул. А ведь еще Женька есть, которая ни о чем не подозревает…

– Ну-ну… – Пьер еще раз задумчиво осмотрел пленника капсулы и пришел к какому-то выводу. Правда, мне его не озвучил, поинтересовался лишь: – Ты в этих прибамбасах разбираешься?

– В общих чертах, патрон. Это не мой профиль.

– Какой же ты, на фиг, врач, если не твой профиль? – выгнул бровь Виньерон, но по нему было видно, что шутит.

– А я и не врач. – Вот уж с чем не поспоришь. – Я ксенопсихолог. Полевой. И конфликтолог по совместительству. Курсы первой помощи входят в программу Академии, но это было так давно, что кажется неправдой. А вот про такие вещи нам вообще мельком рассказывали, на одной из лекций. По непрофильному, что характерно, предмету.

– Что-то ты разговорился, – хмыкнул шеф. – Все-таки еще не совсем отошел… Ладно. Как думаешь, его разбудить можно?

– Наверное, – пожал я плечами. – Если я все правильно помню, это не криокамера, то есть пациент не в анабиозе. Его состояние больше похоже на искусственную кому. То есть он просто в отрубе, но основные физиологические процессы не заторможены. Тут, видать, вместо смирительной рубашки эту бандуру используют.

– Значит, будем пробовать, – заключил Пьер. – Куда нажимать?

– Э-э-э, патрон, я бы не спешил с этим… Экстренный вывод из комы может быть опасен. Мозг, например, может получить необратимые повреждения. Вам овощ вместо человека нужен?

– Другого варианта все равно нет, – отмахнулся Виньерон. – Так у него есть хотя бы какой-то шанс. Ладно, давай сам.

Я растерянно покосился на пульт, вполне ожидаемо ничего в нем не понял и помотал головой:

– Нет, патрон, я на себя грех не возьму…

– Вот как раз и возьмешь, если его не разбудишь! – потерял терпение шеф. – Давай уже.

– А давайте лучше Джейми припашем! – осенило меня. – Пусть он в Сети мануал какой-нибудь найдет, хотя бы примерно тогда ориентироваться сможем.

– Звучит разумно, – согласился Пьер с моим предложением и активировал передатчик: – Гюнтер, дуй к нам, мы в палате с капсулой. Мне плевать, путь остальные быстрей шевелятся. Все, живо!

Главный штурмовик появился где-то через минуту и сразу же вопросительно уставился на дражайшего шефа. Тот в нескольких словах объяснил задачу, и нам осталось только ждать. Впрочем, Джейми справился на удивление быстро – не прошло и пяти минут, как Гюнтер встрепенулся и протопал прямиком к пульту.

– Есть инструкция, шеф, – проинформировал он Виньерона. – Запускать?

– Давай. Только ничего не перепутай.

– Постараюсь, шеф, – не очень уверенно тыча бронированным пальцем в сенсоры, буркнул Гюнтер. – Ага, вроде сработало.

Иллюминация на дисплее усилилась, и волны на графике побежали веселее, сигнализируя об учащении сердцебиения пациента. Впрочем, на состоянии пленника пока что это никак не отразилось. Мы с дражайшим шефом с напряженным интересом следили за его лицом, но некоторое время ничего не происходило.

– Сколько ждать-то? – не выдержал Пьер.

– Расчетное время вывода из искусственной комы – четыре минуты двадцать семь секунд, – не отрываясь от пульта, сообщил Гюнтер. – Двадцать шесть секунд. Двадцать…

– Мы уже поняли, хватит! – Шеф от волнения с такой силой сжал край капсулы, что побелела ладонь. – Может, зря время теряем. А может и нет.

Секунды, как и всегда во время ожидания, текли медленно, как растаявшая на жаре смола. На исходе третьей минуты терпение у меня все же лопнуло, и я отвернулся от капсулы. Однако вдумчивое изучение потолка помогало слабо, и я задумался о том, чтобы пройтись по смежной комнате – в «лаборатории» оставалось еще много заманчивых безделушек. Именно в этот момент трубки, доставлявшие питательный раствор в кровеносную систему пленника, с характерным чавканьем отвалились. Пьер ругнулся от неожиданности, заставив меня обернуться на шум. На состоянии пленника отключение от системы жизнеобеспечения пока что никак не сказалось, но теперь я уже сосредоточился на объекте, опасаясь проворонить миг пробуждения.

– Расчетное время десять секунд! – объявил Гюнтер и разогнулся. Видимо, на дальнейший процесс он повлиять уже не мог. – Девять секунд. Восемь…

Оп-па! Есть шевеление! Пока что еще очень слабое, всего лишь правое веко дернулось, но все-таки! Значит, как минимум жив, а не загнулся от сердечной недостаточности.

– Пять. Четыре…

Ага, пальцы на руке зашевелились!

– Два. Один!..

Пленник вдруг сделал судорожный вдох и закашлялся, но практически незаметные фиксаторы не позволили изогнувшемуся в судороге телу удариться о крышку. Довольно быстро парень справился со спазмами и успокоился, не делая попыток вырваться, лишь мутный взгляд перебегал с меня на Виньерона, не задерживаясь на ком-то одном больше мгновения.

– Кажется, он в норме, – неуверенно выдал Гюнтер. Сам обалдел, по ходу, от такой невероятной удачи. – Спасибо, Джейми. Все прошло по плану.

Ага, точно обалдел, даже внешний звук забыл вырубить.

– Всегда пожалуйста, чувак! – донесся до нас ответ хакера.

– Похоже, он оклемался, – известил нас склонившийся над самым лицом пленника шеф. – Выпускай его.

– Уверены, патрон?

– Паша, не мельтеши. Гюнтер, давай.

Коллега с капитаном спорить не стал, что-то опять сделал с пультом, и полукруглая крышка скользнула в сторону, полностью утонув в стенке капсулы. Фиксаторы щелкнули, освобождая пациента… и тот, не говоря дурного слова, одним резким движением вылетел наружу, по пути своротив лбом нос дражайшему шефу. Не ожидавший от «коматозника» такой прыти Виньерон отлетел к стене, захлебнувшись кровью, а реактивный мужик уже бросился на меня, зацепив-таки неуклюжим размашистым хуком за скулу. Впрочем, я успел среагировать, и удар пришелся вскользь. Не смертельно, хоть и неприятно. На рефлексах разорвав дистанцию, я собрался было перейти в контратаку, да не тут-то было. Чертов пленник и не подумал остановиться: выбросил сначала вдогонку левый прямой, а затем еще и выдал несколько неуклюжий маэ-гери. Достал, собака. Не сильно, но все равно пришлось отшатнуться. А дальше отступать стало некуда – спина уперлась в переборку. Чувствуя, что теряю контроль над ситуацией, я ушел в глухую оборону: прикрыл голову предплечьями и сжался, как боксер, загнанный в угол. «Коматозника» это не смутило, и он принялся обрабатывать меня хорошо поставленными двойками в голову, перемежая их с мощными апперкотами в корпус. Правда, на краткий миг мне показалось, что каждый последующий удар слабее предыдущего, но тут пленник решил не мелочиться и врезал мне коленом в низ живота. Прикрыться-то я прикрылся, но не совсем удачно, и пах пронзило острой болью. От души матюгнувшись и уже даже не пытаясь блокировать удары, я изобразил нечто, отдаленно напоминавшее борцовский проход в ноги, разве что немного не рассчитал и облапил противника за пояс, одновременно наваливаясь на него всей массой. Заодно от стены оттолкнулся, усиливая импульс. Против ожидания, нехитрая техника сработала, и я подозрительно легко уронил «коматозника» на пол, оказавшись сверху. Приготовился к возне в партере, и тут как-то сразу пришло понимание, что оппонент мой пребывает в полнейшей отключке. Не веря своему счастью, я поднял голову и перехватил насмешливый взгляд Гюнтера:

– Эх ты, Паша! С таким заморышем справиться не смог.

– Спа… спасибо, – прохрипел я, с трудом поднимаясь на ноги. – Вовремя ты его приложил.

– А, забудь! – отмахнулся штурмовик. – Присмотри за этим шустряком. А я пока шефу помогу.

Беглый взгляд на пострадавшего патрона показал, что тот уже вполне оклемался и пытался самостоятельно остановить кровь из расплющенного носа. Блин, не завидую я этому парню! Мсье Виньерон такое не прощает. Кстати, о птичках…

Бывший пленник на сей раз пребывал в банальнейшем отрубе в результате удара по голове – Гюнтер постарался. И постарался хорошо – не очень-то деликатные пощечины действия не возымели, как и нехитрые приемы точечного воздействия, коим в давние времена меня обучил полковник Чен. У него всегда получалось, а я, как обычно, действовал больше наудачу. Перепробовав все доступные средства, я сдался.

– Гюнтер, дай нашатырь.

– Чего?

– Ну, пузырек тот волшебный…

– А!.. Держи. Шеф, а зачем нам вообще этот задохлик?

– Дужен, – прогнусавил Пьер, аккуратно прижимая к носу некогда белоснежный, а сейчас кроваво-красный платок. – Пдиведите его в чубстбо…

С приказом капитана Гюнтер спорить не стал, безропотно извлек откуда-то давешнее чудо-средство и сунул пузырек «коматознику» под нос. Тот сразу дернулся, продрал глаза и, едва сфокусировав мутный взгляд, вновь попытался пустить кулаки в ход. На этот раз я был к этому готов и жестко пресек его агрессивные намерения. Прижал коленом к полу и рявкнул отчего-то по-русски:

– Угомонись уже! Резкий, мля, как понос!..

Пленник тут же сник, потом помотал головой, как будто не верил собственным ушам, и пробормотал на языке родных осин:

– Ты не якудза…

– Ага, дошло-таки. А сам-то ты чей будешь?..

– Та… Тарасов… Алекс… – И вырубился, видимо, от избытка чувств.

При этих словах расстроенный Пьер оживился:

– Даг-даг-даг! Бод эдо удача! Бедем его с собой.

– Шеф, вы уверены? Он, похоже, надолго теперь в отключке, я такое видел уже, это отходняк. На своих двоих не пойдет.

– Бдевадь! – рявкнул Виньерон, и я с трудом сдержал усмешку – очень уж забавно получилось. – Дащим, я сгазал!

– А как же трофеи? – не унимался Гюнтер.

Пьер в ответ лишь отмахнулся и потопал на выход, то и дело промокая пострадавший нос платком. Недоуменно переглянувшись (Гюнтер еще и глаза закатил, типа, совсем шеф сбрендил), мы по уже отработанной технологии подхватили бесчувственного пленника и потащились следом за капитаном.

В «предбаннике» и впрямь все уже было готово к эвакуации: четверо «копов» и невозмутимый Хосе при виде нас похватали объемистые кофры, тяжелые даже на вид, и потащили добычу к лестнице. Мы двинули за ними, а Пьер на мгновение задержался – подобрал трость и окровавленную катану. Правда, насчет второй посомневался – очень уж неопрятно выглядело оружие. Потом склонился над прикрытым куском стенной обивки телом и наскоро обтер клинок. Сунул в ножны и прибавил шагу, догнав нас уже на выходе из подвала.

Мы с Гюнтером тащили «коматозника», практически не напрягаясь, а вот остальным приходилось туго, особенно Хосе, не обремененному броней с сервоусилителями. Учитывая скорость носильщиков, до холла добирались довольно долго. В обширном и почти не разгромленном помещении нас дожидался еще один «коп» из команды Гюнтера. С его появлением дело пошло веселее, кофры быстро дотащили практически до самых дверей и сложили плотной кучей. Потом штурмовики зашуршали снаряжением, проверяя готовность оружия, и в строгом порядке, парами, выбрались на парковочную площадку. Вполне понятная предосторожность – насколько я понял, охраны в резиденции оставалось еще довольно много, просто Джейми умудрился заблокировать людей в различных помещениях. Однако от внезапного нападения мы были отнюдь не застрахованы.

Впрочем, все обошлось. Буквально секунд через тридцать после того, как «копы» выбрались из здания, над посадочной площадкой нависла густая тень, и почти сразу же, чуть слышно гудя антигравом, ко входу притулился самый настоящий космокатер. Я на секунду замер, пораженный масштабом идеи – это надо додуматься, практически боевую машину задействовать! – но изрядно повеселевший Виньерон чувствительно ткнул меня в спину и молча указал на откинутую аппарель десантного отсека. Гюнтер среагировал быстрее, и я был вынужден двинуться за ним, чтобы не уронить пленника. В уютной утробе катера мы оказались первыми и поспешили зафиксировать «коматозника» в одном из кресел. Следующим появился Пьер, но садиться он не спешил, стоял у люка, контролируя погрузку. Когда тяжеленные кофры оказались в отсеке и оставшиеся в живых бойцы разместились кто где, он хлопнул по сенсору экстренной эвакуации, и аппарель незамедлительно поднялась, перекрыв отверстие в боку машины. Стык моментально герметизировался, и в динамиках раздался голос пилота:

– Готовность! Старт через пять секунд! Четыре!..

Дальнейший отсчет я благополучно пропустил мимо ушей. Рухнув в ближайшее кресло, с изумлением осознал, что рядом с комфортом устроился Джейми – все такой же неформальный и пирсингованный, где только можно. Катер едва заметно дернулся – пилот поднял его на антиграве – и напротив нас уселся шеф.

– Джейми, дай гардингу да эгран, – прогнусавил он, проигнорировав мой вопросительный взгляд. – Дадо убедидься, что бсе идед бо блану.

– Секунду, шеф.

Обзорный дисплей на переборке, отделявшей десантный отсек от пилотской кабины, протаял вглубь, и на нем сформировалась панорама острова, служившего пристанищем покойному господину Ма. Катер шел по кругу на высоте около тысячи метров, поэтому резиденцию было видно хорошо. Впрочем, после нашего бегства суеты во дворе не прибавилось – видимо, никто из охранников и персонала так и не смог выбраться из запертых комнат.

– Бод дак, нормально. Смодри, Паша.

– Куда смотреть, патрон? – не понял я. – Кстати, у меня тут вопрос назрел…

– Дабай уже.

– Патрон, а вы уверены, что это была хорошая идея – настраивать против себя целый мафиозный клан? Тем более азиатский?

– А нигдо и не узнаед, – ухмыльнулся Пьер и сразу же сморщился от боли в носу.

– Как так?

– А очень просто, – встрял Джейми. – Я связь отрубил. И все следы в Сети затер. Не буду вдаваться в подробности, просто влез в ретранслятор и поменял адреса всех запросов в реальном времени, так что с этой стороны нас никто не вычислит. И записи с камер наблюдения я тоже подчистил, теперь на серверах охранной фирмы никаких улик. Так что расслабься, чувак.

– А как же?..

– Вниз смотри, и сам все поймешь, – влез в разговор теперь уже Гюнтер. – Скоро, Джейми?

– Да хоть прямо сейчас. А, шеф?

– Дабай!

Хакер поколдовал над клавиатурой мобильного терминала и расплылся в довольной ухмылке:

– Готово.

Дальнейшее не сразу отложилось в голове, и лишь по прошествии нескольких минут я осознал, что все было наяву. По резиденции покойного Ма прошлась мгновенная волна искажения, миновала ограду, зацепила заросли и кусок плато с каменными останцами и истаяла, чуть не дойдя до прибрежных скал. А потом все это плавно и величественно, как в замедленной съемке, осело микроскопической пылью. Раз – и вместо живописной местности с многочисленными постройками идеально гладкая поверхность. Впрочем, таковой она оставалась буквально секунды, налетевший порыв ветра тут же поднял в воздух облако мелкодисперсной трухи, оставшейся от камня, дерева, пластика и человеческой плоти.

Твою мать!.. От чудовищного зрелища я лишился дара речи, но, видимо, вопрос был написан у меня на лбу большими буквами, потому что Джейми самодовольно осклабился и пояснил:

– Банальный гравигенератор. Строительный, какими площадки под фундаменты расчищают. Секунда – и никаких следов. Разве что кто-то умудрится все эти тонны пыли профильтровать и отделить органику. Но и в этом случае идентифицировать тела не получится. Вот так-то, чувак!

В ответ я обреченно закатил глаза и без сил откинулся на спинку кресла. В голове билась одна-единственная мысль: вот это попал! В один день стать соучастником ограбления, совмещенного с массовым убийством – это надо постараться…