Электронная библиотека » Александр Долинин » » онлайн чтение - страница 16


  • Текст добавлен: 9 января 2016, 00:40


Автор книги: Александр Долинин


Жанр: Военное дело; спецслужбы, Публицистика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Полёт длиною в жизнь

Долинин Александр Иванович, полковник в отставке, бывший редактор отдела боевой подготовки газеты «Красная звезда», специальный корреспондент по РВСН и Космическим войскам


– Мы летели в Плесецк. На борту самолета находились конструкторы ракетной техники, иностранные специалисты и дипломаты, приглашенные на демонстрационный пуск отечественной конверсионной ракеты – носителя «Старт-1». Генеральный конструктор Юрий Соломонов, по дружбе, пригласил и меня.

Моим соседом оказался генерал армии Яшин. Юрий Алексеевич являлся председателем государственной комиссии по «Старту». Признаться, я испытывал волнение от этого случайного соседства. И то сказать, генерал Яшин был для нас, молодых ракетчиков едва ли не легендой. Я знал его, заочно конечно, сержантом был тогда, он – командующим самой крупной в РВСН Смоленской ракетной армией. «Очная встреча» с бывшим командармом была первой. Но, то обстоятельство, что мы в некоторой степени однополчане, как раз и сблизило нас, генерала армии и меня, тогда подполковника, годящегося ему в сыновья. К слову сказать, у Юрия Алексеевича своих сыновей двое: младший – полковник, кандидат технических наук, старший – тоже ученый, в физико – математической области, работает в Санкт-Петербурге, где родился отец.

С внуками у генерала армии все по-военному четко. Старший отслужил матросом на Северном флоте, вернулся домой старшиной 1-ой статьи. Успешно окончил институт. Младший внук – историк, учится в аспирантуре МГУ. Пример и авторитет отца и деда для младших Яшиных во м ногом оказался заразительным. Юрий Алексеевич все учебные заведения кончил с отличием, с серебряной и золотыми медалями. Он доктор технических наук, профессор, академик, лауреат Государственной премии СССР, заслуженный военный специалист, кавалер многих орденов.

Разговор на борту за чашкой чая с медом, который любезно предложила стюардесса, нам был обоюдно приятен. Мы вспомнили с Юрием Алексеевичем о нашей Смоленской армии. Я напомнил ему о Семене Гейченко, о Пушкиногорье, над которым, мало кто знает, стратегические ракетчики взяли шефство, и десятки лет оно несет добро этим святым для русских людей местам.

– Наше знакомство с Гейченко, – рассказал он, – началось летом 1979 года, когда я вступил в командование Смоленской ракетной армией. Первый сбор в этом качестве проводил в Острове Псковской области. Островская дивизия и учебный центр уже как-то помогали Михайловскому. Я подумал, почему бы всему командному составу армии не посетить этот исторический памятник мирового значения. И выделил в регламенте сбора один день на знакомство генералов и офицеров с Пушкиногорьем – Михайловским, Тригорским и Петровским, Святогорским монастырем и могилой Пушкина.

Позвонил Гейченко, он ответил, что готов нас принять. Там, в Михайловском, мы и познакомились – одновременно и с заповедником, и самим Семеном Степановичем Гейченко. Как захватывающе и с какой любовью он рассказывал о Поэте, как великолепно знал нашу литературу, историю страны и армии! Сам 60 книг написал. У Семена Степановича, можно сказать, в самих генах заложена военная косточка. С самого детства он был неравнодушен к армии и, по существу, родился в военной семье. Отец его был вахмистром гвардейского кавалерийского полка, что обслуживал царскую семью, был конюхом великих князей. Семья состояла из девяти человек, ютилась в казарменной комнатушке, и, когда сына надо было определять в гимназию, финансов на это, естественно, не было. Помог случай. Однажды на встрече с императрицей Александрой Федоровной Гейченко – старший решил попросить её определить сына Семена в гимназию бесплатно. Сегодня Александру Федоровну рисуют только в розовых тонах, но тогда она пренебрежительно ответила Степану Гейченко что-то вроде: «Ты – конюх, и сын твой должен конюхом быть, а не гимназистом». На этом разговор и закончился. (Кто бы знал тогда, что сын конюха будет при советской власти восстанавливать и лелеять царские и барские имения). Но о нем узнали офицеры и определили Семена, по нынешним понятиям, сыном полка. На офицерские деньги из казны полка Семен был направлен в гимназию. Окончил ее, в советское время – Ленинградский университет по музейному искусству. И всю жизнь занимался этим. Но так или иначе, был связан с армией. Родившись в прямом смысле в русской армии, он стал солдатом Великой Отечественной. На Волховском фронте в одном из боев под Новгородом получил тяжелое ранение: взрывом оторвало кисть левой руки. И Гейченко уволили «по чистой». В 1945 году молодого музейного работника нашел Сергей Иванович Вавилов – президент Академии наук СССР и рекомендовал ему поехать в Михайловское для восстановления там Пушкинского заповедника. С вещмешком за плечами и красавицей женой сразу после войны Гейченко и появился в Михайловском, где провел, в сущности, всю последующую жизнь. Начал с того, что вместе с солдатами и офицерами разминировал разрушенный фашистами заповедник (даже могила Пушкина была заминирована).

Тогда же в одну из первых встреч Гейченко предложил командарму: а не взять ли ракетчикам шефство над Пушкинским заповедником? Тут же в течение суток отработали проект договора. И с тех пор, до самого расформирования, Смоленская ракетная армия была шефом Михайловского. И сейчас, оставшийся там Островской учебный центр помогает Пушкиногорью. Ракетчики произвели Гейченко в «почетные солдаты». Так как Семен Степанович был выдающимся пушкинистом и ученым, решили «присвоить» ему звание не рядового, а ефрейтора. Впервые в истории на территории Михайловского было вынесено Боевое Знамя, и под звуки военного оркестра проведена торжественная церемония посвящения Гейченко в гвардейцы-ракетчики. (Мне было велено написать в стихах поздравление ему по этому случаю. Специально в Смоленск приглашали из Шяуляя. – Ред.). Гейченко был частым гостем в воинских подразделениях. Таких встреч были сотни. Туристов, которые приезжали в Пушкинские горы, он называл «паломниками». Среди них были солдаты и офицеры. Когда Семен Степанович просил о помощи в сохранении Михайловского, особенно после страшного смерча 7–8 августа 1987 года, ракетчики помогали, чем могли. Генерал Яшин разыскал необходимые сорта яблонь и других деревьев, чтобы восстановить сад и поваленную аллею Анны Петровны Керн, распорядился отправить саженцы военным «бортом».

Вообще, замечу, Юрий Алексеевич – человек творческий и душа у него поэтическая. Он вот и знаменитому ансамблю песни и пляски «Красная звезда» помогал в становлении, уже будучи первым заместителем главкома. А в том же Плесецке, куда мы летели, он показал себя в свое время неординарным начальником ракетного полигона. Причем проявлялось это во всем. Для города Мирного и полигона он за короткое время сделал так много хорошего, что старожилы просто не узнавали родные места. Водители вспоминали его добрым словом за дороги, все жители города – за ожившее озеро, которое едва не загубило соседство с автопарком. При нем в городе появились многоэтажные дома.

Президент Академии наук СССР Анатолий Петрович Александров в очередной приезд в Мирный был потрясен увиденным, «северной жемчужиной» назвал он город. По предложению Яшина на полигоне совместно с Академией наук открылись научно – производственные предприятия. Не случайно жители Мирного избрали Юрия Алексеевича почетным гражданином города. Много внимания уделял начальник полигона семьям ракетчиков, их детям. Списанный самолет Ли-2 по его инициативе стал летним детским кинотеатром. В городе жили полнокровной жизнью военно-патриотические лагеря для подростков. «Зарничники» и «орлята» из Мирного побеждали во всех финалах военно-спортивных игр в Архангельской области, а затем и Союза. До сих пор эти традиции продолжаются.

Творчество начальника полигона проявлялось и в работе с кадрами, и в организации испытаний ракетной техники, боевых ракетных комплексов и космических систем. В 1975 году он пришел начальником Научно-исследовательского испытательного полигона. Плесецк он знал не понаслышке. Девять лет до этого был заместителем командира части. И вот – новый виток. Пришелся он на испытания нового высокоавтоматизированного ракетно-космического комплекса «Циклон-3» с ракетой-носителем легкого класса. Его назначили председателем Госкомиссии по комплексу. Справился с доселе неизвестной работой новоиспеченный начальник вполне успешно, испытания провели добротно и приняли комплекс на вооружение. Этапным, не будем бояться громких слов, стало успешное завершение испытаний подвижного твердотопливного ракетного комплекса «Темп-2С». На заключительной стадии испытаний и при постановке его на дежурство начальник полигона лично вникал в вопросы его применения, решал вопросы строительства пунктов управления, финансирования, обустройства жизни и быта дежурных смен. За работу по принятию комплекса «Темп-2С» и обеспечение программы длительного хранения техники генерал-лейтенанту Яшину тогда присудили Государственную премию СССР.

К концу 70-х годов под непосредственным руководством Юрия Алексеевича на полигоне создали уникальную экспериментальную базу для дальнейшего испытания перспективных ракетно-космических и боевых систем. Не будем преувеличением сказать, что генерал Яшин в те годы положил кирпичик в фундамент и нынешних «Тополей». За годы службы в РВСН генерал Яшин не единожды возглавлял государственные комиссии по ракетным и ракетно-космическим комплексам – «Циклон-3», «Воевода», «Старт». Каждый из них – уникальное творение человеческого гения. С тревогой и, быть может с завистью, смотрят зарубежные недруги и конкуренты на эти «изделия».

Яшин по духу и в силу предлагаемых службой обстоятельств – испытатель и «стратег». По окончании 2-го Ленинградского артучилища в 1950 году служил командиром взвода тяжелой гаубичной бригады, но уже в декабре был переведен в бригаду особого назначения в Капустин Яр. Так, задолго до образования собственно РВСН, ракеты стали его судьбой на десятки и десятки лет. В Ракетных войсках вырос от техника отделения до первого заместителя главнокомандующего. Командовал испытательной частью, дивизией в Йошкар-Оле, приняв ее в нелегкое время. Он по праву может гордиться своими подчиненными. Становились они большими людьми, авторитетными в стратегических войсках. Леонид Долинов, к примеру, возглавил испытательное управление, стал Героем Социалистического Труда, Анатолий Перминов руководил Плесецким полигоном, возглавлял главный штаб РВСН, командовал вновь созданными Космическими войсками, сейчас – директор Федерального космического агентства России.

В феврале 1989 года Яшин был назначен заместителем министра обороны СССР – председателем Гостехкомиссии СССР, в январе 1992 года стал председателем Государственной технической комиссии при Президенте Российской Федерации. Гостехкомиссия, являясь федеральным органом исполнительной власти, организовывала деятельность государственной системы защиты информации в стране от утечки ее по техническим каналам. В сферу ее деятельности входили также организация и обеспечение противодействия иностранным разведкам. Юрий Алексеевич на этой государственной должности оказался в сложное, смутное время. Царившее в годы перестройки «новое мышление» проблемы защиты государственных интересов сузило настолько, что недавние «супостаты» получили непосредственный доступ практически к любым ранее секретным сведениям. Достаточно сказать, что в тогдашнем Госкомимуществе, проводившем «прихватизацию» предприятий, в том числе оборонно-промышленного комплекса, работали 18 американских советников!

Генерал армии Яшин создал и Союз ветеранов-ракетчиков. Три срока подряд избирался его председателем, сейчас является почетным руководителем этой весьма авторитетной организации, которую возглавляет ныне энергичный, неравнодушный Владимир Александрович Муравьев, генерал-полковник в отставке, бывший первый заместитель главнокомандующего РВСН.

Триста пусков и запусков на памяти Юрия Алексеевича, со всех четырех отечественных полигонов – Капустина Яра, Байконура, Плесецка, Свободного. Тот, на который мы летели в Плесецк, был очередным. Двухчасовой полет, воспоминания в ходе которого охватили почти всю яркую, насыщенную жизнь генерала-романтика Яшина, помнятся по сей день.

…В 2011 году Юрия Алексеевича не стало, похоронен он на Троекуровском кладбище, где все военачальники – ракетчики. В Плесецке есть улица его имени, открыта мемориальная доска. Совет ветеранов-ракетчиков учредил медаль его имени, которой награждают и бывших его сослуживцев.

От младшего врача до эпидемиолога армии

Буравлёв Михаил Георгиевич, подполковник медицинской службы в отставке

 
«Уеду в дальние края – на карте не найти,
Судьба военная моя – солдатские пути…»
 

– В 1965 году я окончил Витебский государственный медицинский институт по специальности «лечебное дело». В мединституте работала военная кафедра, и после окончания 5 курса все студенты – парни были отправлены в летние лагеря на сборы по военной подготовке, где я впервые надел военную форму и принял военную присягу. После оформления соответствующих документов, всем, кто прошел сборы и принял присягу, приказом Министра обороны СССР присвоили звание младшего лейтенанта медицинской службы запаса.

После шестого курса института ещё не думалось, что придётся носить погоны 26 офицерских календарных лет. Получилось так: председатель Госкомиссии объявил, что среди 300 выпускников ВГМИ тридцать парней отобраны для прохождения службы военными врачами. Среди них и я, как человек подходящий по морально-деловым качествам и физической подготовке для службы в вооруженных силах. В Ракетных войсках стратегического назначения. С одной стороны – лестно, а с другой неожиданно! Родители поздравили и поддержали, когда я объявил им это решение, тем более, что Ракетные войска в то время являлись самыми передовыми, оснащенными самой современной техникой, и служить в них было престижно.

Получив распределение, расписался в приказе о том, что 1 августа 1965 следует прибыть к месту переподготовки в Капустин Яр. Где этот Капустин Яр находится – никто из нас не представлял. Что там нас ожидает – тоже было не ясно, а потому мы ждали с нетерпением 1 августа.

И вот этот день настал! Всего прибыло в Капустин Яр 85 выпускников из разных медицинских вузов нашей огромной страны. Оказалось, что климат там далеко не тот, что в Белоруссии. Непривычной оказалась жара (с августа по сентябрь), которую пришлось переносить в полевой шерстяной форме с портупеей, в фуражке и хромовых сапогах!

Начались занятия по «ракетной» медицине, они продолжались два месяца. Нас познакомили с устройством ракеты, компонентами ракетного топлива. Подробно изучали физико-химические свойства и токсикологическую характеристику поражений компонентами ракетных топлив, особенности клинической картины поражений, оказание неотложной, первой врачебной и квалифицированной медицинской помощи и основные принципы лечения пораженных. Тщательно изучали медицинскую сортировку и объем терапевтической помощи в медицинских пунктах воинских частей и госпиталях соединений. «Штудировали» вопросы диспансеризации военнослужащих и военно – врачебной экспертизы. К концу нашего обучения в Капустин Яр прилетел начальник медицинской службы Ракетных войск генерал – майор медицинской службы Архипов Пётр Иванович. Под его руководством нас распределили с учётом пожеланий по воинским частям. Я выбрал Прибалтику, получил приказ о назначении в город Гвардейск Калининградской области в войсковую часть 41203 (97 ракетный полк) 24 ракетной дивизии.

По прибытии в Гвардейск, где прослужил с некоторым перерывом 13 лет, был назначен в поселок Солдатово на должность младшего врача медпункта. Мой первый непосредственный начальник старший врач полка майор медицинской службы Коноплёв Валентин Игнатьевич стал и моим первым наставником, с ним всегда можно было решить все возникающие вопросы, касающиеся службы и не только.

Поселок Солдатово находился неподалеку от города в живописнейшем месте – чистый сосновый лес, поляны, усыпанные весной ландышами, птичий гомон и мой медпункт, в котором вместе с Валентином Игнатьевичем перепланировали помещения, достроили с помощью бойцов вместительную столовую взамен маленькой тесной комнаты, где обедали находящиеся на лечении солдаты. Перед медицинским пунктом построили фонтан, в центре которого находилась медицинская эмблема. Некоторое время спустя наш медицинский пункт признали лучшим в смоленской армии и на его базе в 1966 году провели общеармейский сбор медицинской службы.

С самого начала службы судьба свела меня с замечательными офицерами нашей части. Это – молодые лейтенанты Хаткевич Леонид Тимофеевич, Головнев Федор Стефанович, Коновалов Анатолий Кузьмич, Сень Леонид Алексеевич, Закопаев Анатолий Петрович. Оказалось, что эта дружба – на многие годы, мы и сейчас поддерживаем отношения, хотя жизнь разбросала нас не только по разным городам, но и по в разным (странно звучит!) государствам. А тогда мы проживали в общежитии на улице Тельмана, бегали по утрам на школьном стадионе, занимались гиревым спортом, играли в настольный теннис, а я еще и купался в реке Дейме до самых заморозков.

Гвардейск для нас стал родным городом еще и потому, что четверо из шестерых ребят там влюбились. И женились.

В ноябре 1966 года наша часть была снята с боевого дежурства, мы перешли на новые штаты. Наш дивизион направили на двухмесячную переподготовку в Капустин Яр, где личный состав изучал новый комплекс ТЕМП-3. В мою задачу входило медицинское обеспечение военнослужащих, врачебное дежурство в медицинском пункте площадки.

Весной 1967 года поступил приказ главкома РВСН о проведении пусков ракет 8К-51, которыми ранее был оснащен наш полк. Командованием дивизии была сформирована стартовая батарея под командованием майора О. Голубихина. Под руководством командира войсковой части 41203 полковника Фалькова Сергея Корнеевича мы выехали в Капустин Яр для проведения 17 пусков ракет.

Первые месяц-полтора не было для пусков ракет благоприятной погоды, так называемого «окна», и мы провели за этот период только 4–5 пусков. Но впоследствии, когда установилась ясная безоблачная погода, приняли решение о проведении двух пусков ракет в день. Надо отметить, что проведение каждого пуска требовало от всего личного состава больших физических и моральных затрат, поскольку компоненты ракетного топлива приходилось доставлять со складов, которые располагались за 40–50 километров от пусковой площадки, и все это происходило при жаре 35–40 градусов по Цельсию. Рано утром на спецмашинах личный состав отправлялся на склады, а получив компоненты ракетного топлива, доставлял его к месту заправки и пуска. После проведения пуска, опять ехали на склады и получали компоненты для второго пуска, и второй пуск осуществляли уже вечером. Я, как врач, обязан был сопровождать колонну на санитарной машине со всеми медицинскими укладками, чтобы обеспечить оказание первой врачебной помощи в случае необходимости.

Пуски прошли без происшествий – они стали для нас обычной работой. Мы возвратились к месту дислокации в Гвардейск.

Летом того же года формируется на базе 24 рд управление 1357 автомобильного батальона для выполнения правительственного задания по уборке урожая. Командиром батальона был назначен полковник Добрынин Алексей Николаевич, а я – старшим врачом батальона. Личный состав автомобильного батальона вначале работал в Ставропольском крае по уборке зерновых, а затем был передислоцирован в Курганскую область и, наконец, в Воронежскую область для перевозки сахарной свеклы.

За успешное выполнение правительственного задания по перевозке сельскохозяйственных продуктов урожая 1967 года многие военнослужащие были награждены почетной грамотой обкомов КПСС и ВЛКСМ Ставропольского края, Курганской области и Воронежской.

Особенно мне запомнилась переброска из Курганской области в Воронежскую. В дождливый осенний промозглый вечер автоколонна прибыла на железнодорожную станцию, чтобы погрузить наши автомобили на платформы. Поскольку погрузка невозможна в темное время суток, водителям дали команду разойтись по своим машинам и дожидаться рассвета. Заводить двигатели строго запретили. Однако солдаты нарушили приказ, многие из них включили двигатели, чтобы согреться, и незаметно для себя уснули в кабинах. Мы с командованием взвода стали обходить машину за машиной и человек 5–7 обнаружили в бессознательном состоянии. Дело в том, что при работающем двигателе и нахождении водителя в кабине автомобиля, происходит отравление угарным газом. Пришлось срочно выносить потерявших сознание водителей из кабин и оказывать первую медицинскую помощь. На этот раз обошлось без чрезвычайных происшествий.

Восьмого ноября мы возвратились в Калининградскую область и разгрузились в Черняховске, а затем своим ходом вернулись к месту постоянной дислокации в Гвардейск.

В мае 1968 года 97 ракетный полк выводится из состава дивизии, переформировывается и передается в распоряжение командира 19 ракетной дивизии с передислокацией в город Хмельницкий на Украине. Я был назначен на должность начальника медицинского пункта ремонтно-технической базы войсковой части 33776 в город Советск Калининградской области, приступив к исполнению служебных обязанностей в августе того же года. Командиром этой части был в то время инженер-подполковник Кукушкин Виталий Дмитриевич.

Во время выхода в полевой район зимой 1969 года произошло ЧП. При возвращении с учений один автомобиль сломался. Для его ремонта нужно было использовать передвижную мастерскую. Когда открыли дверь мастерской, то внутри обнаружили пятерых солдат в бессознательном состоянии, которые тайком забрались в кунг, расстелив на полу матрацы, чтобы ехать «с удобствами» В кунге стоял запах ацетилена, он исходил из бочки с карбидом кальция, в которую попал снег. Ацетилен выделился при реакции карбида кальция с водой. Вдыхание ацетилена и мелкодисперсной пыли карбида кальция и привело к отравлению и потере сознания бойцов. Солдат нужно было срочно спасать. Со мной на учениях был мой фельдшер сержант сверхсрочной службы Петренко Владимир Михайлович. Быстро вытащили пострадавших на воздух и стали приводить их в чувство. Троих солдат мы быстро привели в сознание, так как они пострадали меньше, поскольку располагались близко к двери, где была некоторая вентиляция кунга. Но двоих военнослужащих, которые оставались без сознания, приняли решение транспортировать в дивизионный лазарет в Гвардейск. До лазарета оставалось километров 80, это примерно полтора часа пути, на протяжении которых мы с Петренко осуществляли находящимся без сознания солдатам вентиляцию легких путем искусственного дыхания и непрямого массажа сердца. В лазарете врачи были готовы к приему пострадавших. Однако, несмотря на все усилия и проводимые мероприятия, одного солдата спасти не удалось. Он скончался от отека легких. Для всех нас – специалистов и для командования это стало большой трагедией.

В июне 1970 года я был направлен на курсы усовершенствования офицеров медицинской службы в Капустин Яр. Занятия проходили в плановом порядке. Мы изучали вопросы улучшения санитарно-гигиенического состояния частей и соединений и профилактики острых кишечных заболеваний, дальнейшего улучшения организации и качества питания личного состава, медицинского обеспечения офицерского состава, санитарно-противоэпидемический режим в лечебных учреждениях.

Но внезапно в конце июля руководство курсов собрало нас на служебное совещание и довело директиву Центрального военно-медицинского управления о том, что в середине июля 1970 года в городе Батуми выявлены больные холерой, один человек умер. Затем случаи заболеваний холерой зарегистрировали в Астрахани, Одессе, Керчи, Нахичевани.

Холера – древнейшая болезнь человека, которая в средние века распространялась во многих странах мира и уносила миллионы человеческих жизней. Всего в мире с 1816 по 1960 годы было зарегистрировано шесть пандемий холеры. Возбудителем является холерный вибрион.

Через несколько дней руководство курсов опять собрало нас и объявило, что в стране создана Всесоюзная чрезвычайная противоэпидемическая комиссия. На одном из заседаний её приняли принято решение отозвать из отпусков всех медицинских работников для проведения противоэпидемических мероприятий, оказанию помощи по выявлению больных с острыми кишечными заболеваниями. Поэтому наши занятия временно прекратили, и нас привлекли к обследованию прибывающих из отпусков и командировок в гарнизон Капустин Яр военнослужащих и членов их семей. Гарнизон является режимным объектом, все прибывающие проходят через контрольно – пропускные пункты, поэтому они организованно доставлялись к нам на беседу и обследование в специально оборудованные для этого помещения. С каждым поступающим приходилось очень тщательно и тактично разбираться, так как они все находились в стрессовом состоянии. Всех поступающих регистрировали в специально заведенных журналах с обязательным указанием места проживания. Проводился подробный сбор анамнеза: откуда прибыл, какое общее самочувствие, частота и характер стула. Проводились общий осмотр, измерение артериального давления, температуры тела, осмотр кожных покровов, слизистых оболочек глаз, зева. Обязательно проводилась пальпация лимфатических узлов, селезенки, печени, кишечника. При появлении жалоб уточнялось наличие симптомов заболевания и дата их возникновения. В день приходилось принимать до 50–60 человек.

Сотни человек прошли обсервацию, были обследованы, привиты холерной вакциной, многие получили лечение антибиотиками. Мы приняли самое активное и непосредственное участие в работе по недопущению возникновения заболевания холерой в гарнизоне Капустин Яр.

На юге в том году созрел небывалый урожай бахчевых культур и помидор. Отправленные баржи, нагруженные арбузами, дынями, помидорами в городах назначения не принимались и не разгружались, так как местные органы боялись распространения холеры. Очевидцы рассказывали, как в Москву пришла огромная баржа, груженная помидорами, а Моссовет дал команду груз не принимать. На солнце помидоры «лопались» и содержимое стекало в Москву реку, вода в которой от этого становилась красной. Помидоры Москва так и не приняла, а Астраханская область терпела колоссальные убытки. Спустя некоторое время учеными было установлено, что арбузы и помидоры при нахождении на солнце не менее 6–8 часов являются не опасными для человека, так как холерный вибрион при этом погибает. Впоследствии было принято решение о реализации сельхозпродуктов через торговую сеть.

Сроки нашей командировки подходили к концу. Но, прежде чем нам возвратиться к местам службы, нам самим пришлось пройти обсервацию и двукратное бактериологическое обследование на носительство холерного вибриона. Всем нам выдали справки о том, что мы прошли обследование и нам поставлен диагноз «здоров». Затем нашу группу врачей под вооруженной охраной доставили к проходящему поезду Астрахань – Москва, на котором мы и покинули Капустин Яр. При следовании в поезде неоднократно проводились опросы пассажиров о самочувствии, состоянии здоровья, проверки документов военными патрулями и милицией. Мы предъявляли наши справки, и к нам вопросов не было. По прибытии в город Советск я доложил командованию (по телефону) о прибытии из командировки и еще пять суток находился дома на карантине. Для врачей тоже не делалось исключения.

В сентябре 1972 года я был назначен на должность дивизионного эпидемиолога войсковой части 14237, а в 1973 году прошел пятимесячное обучение на академических курсах Военно-медицинской академии им. С М. Кирова в городе Ленинграде по специальности «военная эпидемиология». Таким образом, эпидемиология стала моей основной военно-врачебной профессией. Насколько была востребована моя специальность, я убеждался неоднократно на протяжении всей моей службы в армии.

В 1975 году формируется от смоленской 50-й ракетной армии управление оперативной группы ОГ-7 «Урожай-1» для выполнения правительственного задания по перевозке сельскохозяйственных продуктов. Командиром ОГ-7 назначили заместителя командира поставской дивизии полковника Чернова, меня – старшим врачом. В состав оперативной группы входили 1357, 1358, 1361, 1943 автомобильные батальоны. От нашего соединения была сформирована автомобильная рота, которая входила в штат 1357 автомобильного батальона, я с ней выехал к месту размещения батальонов. Все батальоны были расположены в Пензенской области, а управление оперативной группы в городе Пенза. По прибытии к месту дислокации состоялась встреча с руководством Пензенского обкома КПСС и председателем исполкома областного Совета депутатов трудящихся. Нам предоставили гостиницу для размещения офицеров, благоустроенные помещения для личного состава и место для стоянки техники оперативной группы. Также было предоставлено место в аэропорту для размещения вертолета, который придавался оперативной группе. На начальном этапе мы контролировали прибытие эшелонов с техникой и людьми, разгрузкой эшелонов и переезд к месту их размещения и работы.

В областном отделе здравоохранения мы обсудили вопросы оказания медицинской помощи военнослужащим, получили информацию о расположении лечебных учреждений и их штатной численности. Главным врачам поликлиник и лечебных учреждений дали указания по оказанию любой медицинской помощи военнослужащим. У главного санитарного врача области я получил сведения об эпидемиологической обстановке в области, особенно в местах расположения наших подразделений. А также я встретился с командованием пензенского военного госпиталя и согласовал все организационные вопросы.

В самом начале нашего пребывания поступил доклад от врача 1357 ОАБ, что в роте зарегистрированы случаи острых кишечных заболеваний, с подозрением на дизентерию. Я выехал в роту, провел эпидемиологическое расследование и установил, что первым заболевшим стал сверхсрочнослужащий, начальник столовой, который во время остановки эшелона на одной из станций купил на перроне вокзала свежие огурцы.

Поскольку заболел работник пищеблока, начинать работу по уборке урожая не представлялось возможным, так как вся рота оказалась в зоне риска по острым кишечным инфекциям. Всего в роте было выявлено и госпитализировано в инфекционное отделение больницы 26 военнослужащих с диагнозом – острая дизентерия, тип Флекснера. Массового заражения роты не произошло, так как вовремя провели все необходимые мероприятия. Эпидемический очаг считается ликвидированным, когда последний больной госпитализирован, получены отрицательные результаты на носительство возбудителей инфекции, в очаге осуществлены меры заключительной дезинфекции, и по истечении срока инкубации не возникло новых заболеваний. На это понадобилось 15 дней. И только после этого рота приступила к перевозке сельскохозяйственных грузов.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7
  • 3.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации