Текст книги "Путь к успеху. Как изменить систему, не изменив себе"

Александр Клименко
Путь к успеху. Как изменить систему, не изменив себе

© Клименко А., 2015

* * *

Моим читателям

…В эти дни мне приходится переживать странное состояние духа. Физически я нахожусь вдали от родной земли, но душой и сердцем – никогда ее не покидал. Я внимательно слежу за тем, что происходит в Украине. Потому что твердо уверен: не только мое прошлое, но и будущее неразрывно связаны с родной землей.

Иначе не будет и быть не может.

Меня не трогают потоки обвинений в мой адрес. Это преходяще, а мое служение родной стране – вечно. Это зов долга, который был не столь ощутим, пока я работал, не жалея сил, на благо Украины. Так незаметен воздух, пока им дышишь полной грудью. Так незаметна прелесть родного края, когда в нем просто живешь.

Я люблю свой Донбасс – землю, давшую мне жизнь, научившую бороться и добиваться своего. Я люблю Украину, для которой, как и миллионы моих земляков, работал, не щадя своих сил. Знаю, что вернусь. Поэтому угрозы, ультиматумы и клевета меня не задевают. Уже.

Я – человек глубоко верующий. Именно это позволяет мне стоически переносить весь поток клеветы, который обрушивается сегодня на меня и тех, кто стоял и стоит рядом со мной. Тех, кто был движущей силой величайших, по моему мнению, преобразований в налоговой системе Украины.

Мы работали в специфической сфере, и оценить совершенное нами может только специалист. Это не значит, что наши результаты невидимы.

Ведь и выкладки нобелевского лауреата понять может только ученый сопоставимого уровня. Но, не догадываясь о причинах и движущих силах великих открытий, обычные люди ощущают их видимые последствия: новейшие технологии, коренные изменения в своем образе жизни, острая необходимость в новых знаниях и умениях, чтобы остаться востребованным обществом.

Так и в случае с нашими реформами. Исчезли очереди в налоговых офисах, упростилась бюрократия, папки с бумагами уступили место специальным программам. Раньше люди толпились в тесных коридорах, раздражаясь и ругаясь, осыпая оскорблениями ни в чем не повинных заложников устаревшей неэффективной системы – рядовых работников налогового ведомства. Теперь все окружены комфортом во время выполнения формальных процедур и берегут свои нервы – и клиенты, и клерки. Каждый четко понимает задачу. Одни заполняют документы в несколько простых кликов на компьютере. Вторые проверяют и принимают присланную отчетность в тишине и спокойствии, избавленные от необходимости продираться на рабочее место сквозь строй возмущенных и разгневанных налогоплательщиков.

И только тот, кто участвовал в осуществлении реформы, знает, какой титанический труд предшествовал этому, чего стоило развернуть неповоротливую, инертную, активно противящуюся изменениям государственную машину лицом к прогрессу и развитию.

Как сказал мудрец, глупо делать работу ради благодарности других, но неблагодарность ранит того, кто сделал хорошую работу. Речь идет об абсурдных обвинениях и вздорных упреках.

Я воспринимал их как обращенные не к себе лично. Это я уж как-нибудь пережил бы. В клевете видел проявление глубочайшего неуважения к неимоверным усилиям, приложенным моей командой для того, чтобы запустить, наконец, процесс изменений. И подталкивать его до тех пор, пока он не станет необратимым.

Лишенный возможности вернуться на родную землю и достойно, аргументированно ответить своим хулителям, отрезанный от доступа к объективному правосудию, я мог только слушать, читать, видеть… И переживать все это внутри себя.

Наверное, самым тяжелым было следить за новостями из Донбасса. Невыносимо осознавать, что край, который ты помнил счастливым, преуспевающим, динамично развивающимся, погружен во мрак и хаос. Невозможно представить, что такое происходит в наше время, в стране, стремящейся в Европу…

Меня спасала вера. Я считал это испытанием, ниспосланным мне для укрепления силы духа.

«Злословие очищает», – повторял мне духовный наставник. Повторял часто.

Эта мысль казалась мне странной. Но, в конце концов, я понял, о чем он говорит. Злословие позволило мне отделить зерна от плевел. Отчетливо проявились те, кто раньше искал моей дружбы, а теперь отшатнулся от меня и сделал вид, что мы никогда не были знакомы.

К огромному своему облегчению и счастью, я не увидел в толпе обвинителей никого из тех, кого считал единомышленником и соратником. Это убедило меня в том, что при всех своих недостатках я все же умею разбираться в людях.

Пусть мало кто нашел в себе смелость открыто и публично стать рядом со мной. Но и каждый промолчавший в то время, когда можно было сделать карьеру на клевете, продемонстрировать лояльность новому руководству, даже пойти на повышение и попасть в фавориты – ценен и дорог мне. Среди людей, облеченных моим доверием, предателей не оказалось. И за это новое знание я должен неустанно благодарить Всевышнего. Вряд ли я узнал бы при других обстоятельствах с такой предельной ясностью, что меня окружают в массе своей порядочные, честные, принципиальные люди. И я низко склоняю голову перед их незаметным со стороны, но очень важным для меня поступком. Или подвигом? Да, пожалуй, это не будет преувеличением. Именно подвигом.

Подвигом, понятным, возможно, только мне. Но от этого чувство искренней благодарности, которое я к ним испытываю, не становится меньше, а их действие – мельче.

И это еще одна из причин, побудивших меня освоить новое для меня писательское дело. Я обязан отплатить всем, чем смогу, каждому, кто проявил мужество, поддерживая меня.

Счастлив, что те, кто был ко мне ближе всех прочих, не бросили меня и сегодня. Они последовали со мной в добровольное изгнание. Не сдались и не пали духом. Крепко спаянная команда, над созданием которой я кропотливо трудился долгие годы, приняла решение быстро и однозначно. Никто из них не пошел выторговывать себе сохранение высокого поста или иные бонусы в обмен на то, чтобы публично или кулуарно откреститься от меня.

От меня, уже оставшегося без власти, влияния, должности…

Их верность еще более укрепила меня в уверенности, что все делаю правильно и с правильными людьми. Ведь предав меня, они бы не утратили ничего. И могли бы ничего не опасаться. Я не мог им помешать, а мстить не в моих правилах, и все они об этом знали. Я не мог ничего им больше дать, не мог что-либо обещать и гарантировать. И об этом они тоже знали. Но пошли за мной.

Во-первых, потому что нас связывали крепкие узы прошлого. Мы многое испытали вместе, многое вместе преодолели. Мы привыкли чувствовать друг друга. Каждый из нас, делая общее дело, нес свой крест. Мы приходили на работу и уходили в одно то же время – тогда, когда этого требовало дело. Проходили на рабочие места, шагая по гулким пустым коридорам: почти всегда мы были в офисе первыми, и до начала рабочего дня еще оставался час, а то и два. А вечером уходили по тем же пустым коридорам, потому что все уже отдыхали от трудов праведных.

Мы горели одной идеей, выполняли одну на всех миссию и были увлечены ею на все сто процентов. Мы не представляли своей жизни вне процесса глобальных изменений, который нам удалось запустить. Мы понимали, что нам сказочно, невероятно повезло! Большинство людей на этой земле ведомы преобразованиями, их несет бурный поток событий, самым умным или удачливым удается лишь найти себе комфортное место в изменившемся мире. Это удачная, но не самая счастливая судьба. Мы же волею Божьей стали вестниками давно назревшего прогресса. Это было захватывающе и возносило ввысь, хотя и давило на плечи тяжелым грузом ответственности.

Это же неимоверно объединяло и до сих пор объединяет нас. Как бы ни сложилась далее судьба каждого из нас, чужими друг другу мы не будем уже никогда.

Верю, что впереди у нас длинный общий путь на многие годы. Мы, как и раньше, смотрим в будущее. И видим его, как и раньше, одним на всех.

И уж, конечно, мы не видим себя в роли пугала и вечно виновных во всех горестях временно оставленной Родины.

По прошествии времени я научился спокойно воспринимать все попытки очернить меня и мою команду. Вера помогла мне обрести смирение и относиться к этому с пониманием. И даже с некоторой долей иронии.

Но мириться с тем, что происходит, нельзя. Не потому, что речь идет обо мне. Речь идет о стране, служению которой я посвятил много лет и честно отдавал этому все силы. Вот почему мириться с клеветой я никогда не соглашусь.

Не молчать, бороться за правду, за справедливость, за Украину. Говорить, пока другие молчат или боятся говорить. Вот мой моральный долг перед Украиной. Страной, которой я намерен служить и в будущем.

Ибо нельзя идти в светлое завтра, если это «завтра» базируется на «вчера», состоящем изо лжи и клеветы.

Пусть бы демонизировали лично меня. Но ведь моя персона используется для того, чтобы очернить мою команду и все нами сделанное. Вот это по-настоящему страшно для меня, и с этим я буду бороться до последнего.

Мы упорно трудились над тем, чтобы дать налоговой системе Украины лучшее настоящее. И заложили основу на будущее. Путем тщательного отбора сформировали концентрат прогрессивных идей, долго просчитывали и предугадывали тренды ближайших лет, учитывали все поддающиеся прогнозированию факторы.

Мы превратили мечту в цель, цель – в программу, программу – в подробный план, план – в детальную инструкцию для каждого из 60 тысяч работников Министерства доходов и сборов. Мы вплотную подошли к тому, чтобы создать систему, максимально свободную от воздействия человеческого фактора на всех уровнях: от рядового инспектора до высшего руководства.

Мы проектировали механизм, равного которому в этой сфере независимая Украина еще не видела. Заранее планировали его периодическую модернизацию, чтобы оставаться конкурентоспособными на глобальном рынке государственных услуг. Быть на уровне – это нескончаемая гонка. И в современном мире благополучные страны – лидеры бесконечного состязания.

Мы были первыми, кто принес эту концепцию в работу государственного аппарата. Налоговая сфера – это глобальный рынок услуг, здесь за «клиентов», то есть инвесторов, идет непрерывная борьба по обычным конкурентным правилам рынка.

Выигрывает тот, кто сумеет предложить лучшее.

Выигрывает тот, кто не меняет условий ежедневно и без предупреждения. Тот, кто заслуженно имеет репутацию надежного партнера. Тот, от кого не ждут подвоха при смене власти после выборов или в результате общественных потрясений.

Эта идея тяжело пробивала себе путь. Но ничто не может остановить идею, время которой пришло. Она была реализована. Мы гордились ею. Гордились, я считаю, заслуженно. А потом случилось то, что случилось – и…

Мудрый старик Эйнштейн верно заметил, что в этом мире бесконечны только две вещи – Вселенная и человеческая глупость. Мне больно смотреть, как глупцы сегодня с упоением крушат все, созданное нами. Не оценивая и не вникая. Крушат только потому, что оно связано с моим именем.

Знаете, иногда, в минуты истины, кажется, что история – бесконечная цепь одних и тех же ошибок. Неужели прав был Мао, говоривший: «Тому, кто ходит по кругу, кажется, что он идет вперед, потому что он идет»? Изучая историю налоговой службы Украины, заметил, что персоны ее руководителей всегда менялись по троичному циклу: созидатель – разрушитель – стабилизатор.

Первым созидателем был, безусловно, Виталий Никифорович Ильин. Могу только представлять, как ему и его соратникам было тяжело с нуля, на пустом месте создавать налоговое ведомство независимой Украины.

Я общался с ветеранами налоговой службы. То, что они рассказывали, и ужасало, и потрясало. С трудом можно вообразить, каково это – работать в таких спартанских условиях.

Огромное здание на Львовской площади, где находилось возглавляемое мной Министерство доходов и сборов Украины… Я лично следил за ремонтами в этом здании, тщательно шлифовал все нюансы проектов реконструкции. Не уровень министра? Возможно. Но я должен был убедиться, что там все в порядке, потому что для меня принципиально важно обустройство комфортного рабочего места для подчиненных.

Это не блажь и не показуха. Не могу требовать чего-то от людей, которым не созданы оптимальные условия для работы. Те, кто связаны общим делом, связаны и взаимными обязательствами. Да, я требовал от подчиненных полной отдачи. Но предварительно сделал все, чтобы они не испытывали никаких неудобств, выполняя поставленную мною задачу.

После общения с ветеранами-основоположниками я посмотрел на старое здание другими глазами. Сквозь привычные, каждый день видимые стены проступила История.

Смотрел на новенькую отделку, а видел обшарпанные обои.

Смотрел на серверный зал мониторингового центра, заполненный передовым оборудованием последнего поколения, а видел пишущие машинки с разбитыми шрифтами и заедающей кареткой.

Смотрел на современную офисную мебель, а видел одряхлевшие колченогие столы (один на троих сотрудников).

Смотрел на аккуратно подшитые компьютерные распечатки, а видел потрепанные картонные папки, набитые листами серой дрянной бумаги.

В голодной и бедной Украине 1992 года созданием налоговой системы занимались люди, которые работали практически круглосуточно и питались принесенной из дому картошкой в стеклянных баночках, обернутых газетой.

Они не щадили себя ради того, чтобы в молодой стране, только что возникшей на карте мира, заработала рыночная экономика и граждане получили, наконец, достойный уровень жизни.

Половина этажа, всего несколько комнат в стандартной панельной высотке… Здесь начиналось то, что досталось в наследство мне. И я сделал все, чтобы оправдать доверие стоявших у истоков.

Вторым ярким созидателем стал Николай Янович Азаров. Сегодня отношение к этому человеку в Украине крайне неоднозначное. Но в истории налогового дела он оставил заметный след. Он сделал налоговое ведомство авторитетным и влиятельным органом, способным формировать самостоятельную политику и полноценно участвовать в государственной регуляторной деятельности. Все это трудно переоценить.

А вот, скажем, Александр Киреев для меня – эталон разрушителя. «Шариков» в чистом виде. Он и начал не с созидания, а с отрицания: объявил все, созданное предшественниками, ненужным, напрасным и даже преступным.

Такая позиция не могла дать другого результата, кроме катастрофического провала. Почти уверен, что уж он-то не тратил время на общение с ветеранами. И не задумывался о том, что все забыть и создавать с нуля – это гигантское и совершенно бессмысленное напряжение сил. Ведь преемственность дает шанс на эволюционное развитие. Именно это, а не безумные революции – единственно возможный путь развития. Любая макросистема – будь то государство в целом, структура в составе госаппарате, крупная корпорация или целая отрасль экономики – инертна.

Чем она крупнее, тем тяжелее и дольше происходят изменения внутри нее.

А значит, любой, кто задумал реформу, должен готовиться к тому, что волшебного преображения не будет. Что скомандовать «с понедельника начинаем жить по-новому» нельзя. Реформа макросистемы – это каждодневные мелкие новшества. Новшества, заранее вписанные в общий план, рассчитанный на годы.

Если ты задумал реформу, будь готов к тому, что твоя жизнь на много лет вперед предопределена. И твоей главной функцией станет что-то вроде работы рулевого на корабле – легкими, едва заметными движениями возвращать судно на изначальный курс. Иначе одна маленькая ошибка превратится на финише в огромную погрешность. И теплоход вместо Европы приплывет в Африку.

Без ложной скромности к созидателям отношу и себя. Я сделал очередной шаг вперед: создал ведомство, ответственное за все виды поступлений в государственный бюджет. Превратил его из фискального органа в сервисный. Собрал весь интеллектуальный потенциал Министерства и пригласил независимых консультантов из аудиторской компании «большой четверки», чтобы сформировать пятилетнюю стратегию развития. В конце концов, создал орган, способный кардинально влиять на инвестиционный климат и крайне заинтересованный в том, чтобы этот климат был благополучным. К сожалению, те, кто пришел мне смену, поливают грязью и топчут мое творение.

Они не понимают, что тем самым они бьют не столько по мне, сколько по будущему Украины (в любви к которой расписываются при каждом удобном случае). А заодно – и по благосостоянию миллионов семей. По их перспективам. По нашим шансам занять достойное место в мире (а там приличное место нужно отвоевывать в упорном и жестком конкурентном противостоянии).

Они озабочены мелкой личной местью тогда, когда следует заниматься совсем иным. Иногда так хочется сказать им: «Ребята, если вы жаждете свести счеты – это может потерпеть, я никуда не денусь. Намерен прожить еще много лет в добром здравии и всегда готов дать отпор или вступить в дискуссию, если у кого-то возникнет такое желание. Но упускать драгоценные дни, недели и месяцы, дающие нашей стране надежду на рывок вперед, – преступно и безответственно!»

Окно возможностей в современном глобализированном мире открывается для каждого народа редко и ненадолго. Этот момент нужно суметь почувствовать, им необходимо быстро и грамотно пользоваться. Того, кто не успевает действовать быстро, забывают моментально. И это последняя и, пожалуй, главная причина, почему с огромным трудом (писательского таланта во мне чуть – я это осознаю) взялся за создание этой книги.

Наши идеи, замыслы и мечты пытаются выбросить из кабинетов, где они были рождены. Вычеркнуть из повседневной практики. Стигматизировать и дискредитировать.

Значит, их нужно сохранить везде, где только можно. Например, на страницах этой книги. А сохранив – распространять любыми доступными способами. И верить, что в конечном итоге случится так, как мы представляли и планировали.

Я в это верю. Потому что твердо знаю: Ничто не остановит идею, время которой пришло.

Искренне Ваш,

Александр Клименко

Глава 1. Надежда и вера

Очень важно верить – в себя, в мечту, в людей.

Без веры человек вряд ли добьется чего-то существенного. Надежда помогает человеку делать жизненный выбор и ведет его к цели.

Вера и надежда привели меня на Майдан-2004, ставший началом моей новой судьбы…

…В моем рабочем кабинете в Министерстве доходов и сборов висела икона св. благоверного князя Александра Невского с надписью «Бог не в силе, Бог в правде». Время от времени я поднимал голову, перечитывал эти слова и задавал себе простой вопрос, который, считаю, регулярно должен задавать себе каждый из нас: «Бог во мне или нет? Не отступил ли я от правды в чем-либо?»

Как знать – может, именно это помогало мне удержаться от соблазнов, пройти то самое испытание медными трубами, которое порой оказывается непосильным даже для самых крепких натур, успешно выдержавших огонь и воду?

Это очень непросто – противостоять соблазнам, тем более, когда среда, окружающая тебя, сама же их генерирует! Непросто – но возможно. Все зависит от того, какие цели и задачи ты ставишь перед собой. Я не брал взяток, не «отжал», как принято сейчас говорить, ни одного бизнеса, не положил в карман ни копейки из государственного бюджета, хотя мог бы – система, по которой циркулируют финансовые потоки, столь несовершенна, что изворотливые люди, задавшиеся целью обогатиться паразитарным способом, без особого труда находят лазейки. Подобно рыбам-прилипалам или пиявкам, созданные ими фирмы-однодневки жадно присасываются к бюджетной кормушке. Так появляются «успешные бизнесмены», не создающие ни одного продукта и не продающие на рынке никаких услуг.

Вера помогает мне и сегодня. Что бы я делал, если бы не чувствовал: все происходящее со мной – промысел высших сил? В 30 с небольшим я стал министром. Дошел до таких карьерных вершин, выше которых, как говорится – только солнце.

Меня включили в десятку самых влиятельных людей страны. Некоторые придают большое значение попаданию в подобные рейтинги. Я отношусь к этому спокойно, понимая: все эти топ-списки составляют люди пристрастные, заинтересованные.

Правила жизни

Слово «нельзя» – это вызов, а не повод опустить руки

Понимал ли я меру своей влиятельности? Безусловно. Все вопросы государственной политики, входящие в сферу моей компетенции, действительно решались с моим активным участием. Стала ли моя возросшая влиятельность поводом для мании величия? Надеюсь, что нет. Она давала мне новые возможности – и хорошо. Значит, появилось больше шансов сделать то, что я хотел сделать и считал существенно важным.

Меня не слишком пугало то, что высокий пост привлекает ко мне повышенное внимание, что стали появляться публикации, где обо мне писали не самые приятные вещи. Как метко говорят в народе: «Я не доллар, чтобы всем нравиться». Есть единственное мерило себя и своих поступков – совесть. Она тоже от веры. «Делай, что должен, и будь, что будет» – правило, придуманное не нами, но верное абсолютно для всех.

Роль бессловесного исполнителя чужой воли, застывшего в позе «чего изволите?» – не по мне. Дело не в какой-то завышенной амбициозности.

Просто высокий пост для меня это, прежде всего, не власть, а ответственность. Власть лишь инструмент выполнения поставленной задачи, не более.

Сегодня я лишился всего этого. У меня нет больше должностей и влияния. Нет, я не жалуюсь. Вряд ли мое положение хуже, чем у рядового гражданина Украины, оказавшегося на грани выживания и дезориентированного агрессивной пропагандой. По крайней мере, я могу наблюдать за ситуацией, не поддаваясь на провокации СМИ. Но зато рядовой гражданин имеет доступ к правосудию и живет на родной земле. Мне не позволяют даже этого. Меня засыпали абсурдными обвинениями и не дают вернуться на Родину, поцеловать эту землю, давшую мне все…

Не могу сходить на могилу матери. Ее не стало в сентябре 2013 года, незадолго до того, как начались страшные потрясения в нашей стране. В тот момент, когда на меня началась охота, когда меня решили сделать виновным и отдать на расправу, когда будущее виделось в самом мрачном свете – в этот критический момент моей жизни рядом не оказалось той, кто мог успокоить одним словом, одной улыбкой, одним ласковым прикосновением.

Может, это и к лучшему, что она не увидела худшего.

Того, что произошло со мной через несколько месяцев.

Может, лучше, что ей не пришлось волноваться, когда мне угрожала реальная опасность.

Может, лучше, что ей не пришлось слышать все то, что говорят сегодня о ее сыне.

Правила жизни

Нужно избегать революций, если есть хоть один шанс на эволюцию

Очень далеко сейчас Макеевка, где прошло мое детство. Да, этот рабочий город – кстати, крупнее иных областных центров! – может показаться кому-то неуютным, грязным и шумным. А кому-то – и просто жутким. Для меня же это место наполнено особой атмосферой. Это город моих первых триумфов, первых успехов и первых неудач, как без них. Город, где рос и мечтал. Город, которому в былые времена мог сказать с гордостью: «Смотри, у меня получилось! Хотел вырасти и совершить что-нибудь большое и значимое, и я смог!».

Сегодня, когда образ Донбасса демонизирован и очернен, любовь к нему кое-кто просто боится демонстрировать – как что-то постыдное. Для меня Донбасс был и останется краем замечательных людей и позитивных эмоций. Для меня это, безусловно – лучшее место на Земле, и в любви к нему я могу признаваться вновь и вновь…

Сейчас вокруг меня – чужая страна и другие города. Может ли выдержать такое человек, не исполненный веры, может ли не сломаться? Не знаю. Я, как и подобает православному христианину, верю, что Господь не посылает ни одному человеку своему больше испытаний, чем тот способен вынести.

Что остается? Жить дальше, продолжая нести свой крест.

Строить планы на будущее, переосмысливая прошлое. И бороться за будущее своей страны, насколько это позволяет ситуация.

Пока я живу, пока дышу буду бороться и побеждать ради Украины и ее граждан!

…К событиям на Майдане, с которых, можно сказать, и начались мои беды, я относился не то чтобы без внимания, но и слишком себе голову этим не забивал. Хватало других забот. У меня был свой ежедневный «майдан»: масса дел и коллизий в моем Министерстве. Совершенствование неповоротливой машины налогового ведомства, заботы о наполнении государственного бюджета, постоянный и напряженный поиск взаимопонимания с налогоплательщиками – если всем этим заниматься, как следует, свободного времени совсем не остается.

Здание Министерства доходов и сборов Украины, 2013 г.

Мы тогда работали, считая это своим вкладом в сохранение порядка и спокойствия в стране. Полагаю, нам это вполне удавалось. На сцене Майдана и после на баррикадах в адрес Министерства доходов и сборов не было высказано никаких обоснованных претензий. Хотя, казалось бы, компания для критики там собралась подходящая: многие представители мелкого и среднего бизнеса бросили свои дела и приняли участие в тех событиях. Тем не менее, они не потащили шины на Львовскую площадь.

В предыдущие годы моя команда много работала над тем, чтобы у предпринимателей не было на нас обид, чтобы они не считали нас своими врагами. И в критический момент, когда выплеснулось разом все накопленное в обществе недовольство, народный гнев обратился на кого угодно, но только не на сотрудников налоговой.

Я был не в восторге от того, что дело дошло до уличных беспорядков. Мне кажется, при известной доле мудрости и переговорных талантов, этого можно было избежать. Утверждаю это как человек, который долгие годы балансировал в поисках компромисса между бизнесом и государством.

Мы позаботились о том, чтобы все спорные вопросы обсуждались в спокойной обстановке и в цивилизованной форме. А главное – чтобы из этих обсуждений выносился конструктив, воплощаемый в жизнь. Чтобы люди видели воочию свое участие в принятии государственных решений и понимали: их мнение важно, оно не игнорируется. Думаю, поэтому ни один «коктейль Молотова» не полетел в здание на Львовской площади.

Разумеется, переживал за всех, кто погиб или был ранен в столкновениях на улицах Киева. Утраченную жизнь не вернешь, а она бесценна. Мне, только что потерявшему мать, это не надо было лишний раз объяснять. Но, в общем и целом, я был поглощен другим, как мне казалось, не менее важным: пытался в момент хаоса не ввергнуть в этот хаос систему доходов и сборов страны. «Делай хорошо то, что судьбой поручено тебе, вот твой вклад в то, чтобы все успокоилось и вернулось на круги своя», – сказал я себе и с головой окунулся в работу.

Впервые резонанс от происходящего коснулся лично меня, когда правительство было отправлено в отставку, и все министры получили к должности приставку «и. о.». Я отнесся к этому философски. Глупо было бы рассчитывать провести в этом кресле всю жизнь. Ничто не вечно, а материальное – преходяще и суетно вдвойне. С самого начала готовил себя к тому, что однажды этот пост придется покинуть, что в моей жизни начнется новый этап, когда придет время. Поэтому большим потрясением отставка Кабинета министров для меня не стала.

Единственное, что меня волновало в тот момент – преемственность стратегии. Диковинная у нас в стране традиция сложилась: каждый, приходящий на какой-то пост, рушит дело рук предшественника, а все свои неудачи при этом сваливает на «попередников». Мудрые люди – и на Западе, и на Востоке – питаются опытом прошлого. Чем же питаемся мы?

Я желал только одного: чтобы мне на смену пришел человек компетентный, трудоспособный и понимающий. Тогда я со спокойным сердцем мог бы попробовать свои силы в чем-то еще, будучи уверенным, что усилия, потраченные на реформирование очень важной для страны области государственной политики, не будут обесценены неумелыми действиями последователей.

Как руководитель я предпринял очевидные в данной ситуации шаги. Во-первых, успокоил коллектив и попросил коллег не волноваться лишний раз без повода, а продолжать свою работу, от которой зависит очень много.

Во-вторых, не позволил использовать налоговую милицию для затеянных силовыми органами операций. С гордостью скажу: налоговая милиция – отлично подготовленное подразделение, и класс собранных там специалистов-силовиков не ниже, чем у самого что ни на есть элитного армейского спецназа или лучших частей МВД и СБУ. Я вообще щепетильно отношусь к вопросу компетенции кадров. Поэтому во всех департаментах Министерства доходов и сборов лучшие специалисты были на очень высоком уровне, без преувеличений.

Но тогда налоговую милицию пытались использовать для выполнения несвойственных ей функций. Она создавалась не для борьбы с массовыми беспорядками, потому не имела ни соответствующих знаний, ни специфических навыков, ни полномочий.

Знаете, самым лучшим микроскопом можно, конечно, и гвозди забивать, но на самом деле этот тонкий и точный прибор приносит больше пользы, когда его используют по назначению.

В-третьих, после первых штурмов в центре Киева, я поручил усилить охрану административных зданий, принадлежащих Министерству. Прежде всего, не хотел подвергать опасности сотрудников: значительную часть нашего коллектива составляют женщины, которым такие потрясения точно ни к чему. Кроме того, налоговая – такое место, где хранится много важной и конфиденциальной информации, необходимой для работы. Включая, кстати, персональные данные налогоплательщиков, за которые мы несли жесткую ответственность по закону. В остальном же я полагал, что все люди, причастные к происходящему, в конечном итоге проявят достаточно мудрости и нормализуют ситуацию. В этом я ошибся…

Евромайдан возле здания Миндоходов Украины. Декабрь, 2013 г.

…Потом наступил момент, когда мне все же пришлось столкнуться с новой реальностью лицом к лицу. Активисты Майдана заблокировали здание Министерства доходов и сборов на Львовской площади. Это получилось случайно. К нам у них вопроса не было – просто так совпало, что практически в сердце Министерства находится суд, рассматривавший тогда дела активистов Автомайдана. Митинг был устроен, чтобы не дать судьям возможности покинуть территорию суда. Был заблокирован весь периметр квартала – получилось, что заодно и Министерство тоже.

Из толпы звучали призывы штурмовать здание. Подразделения, получившие приказ охранять здание, в свою очередь, готовились отражать возможный штурм. Любая мелочь, любое лишнее слово могли привести к страшным последствиям. Вышел на улицу и начал говорить с людьми. Мне бросили много резких слов, но это было не страшно, психика у меня крепкая. Крепкие слова – все же лучше, чем новые столкновения. Я же изо всех сил старался успокоить и отговорить наэлектризованную толпу от спонтанно возникшей идеи.