Текст книги "«Гроза» против «Барбароссы»"

Президент отодвинул от себя папки с бумагами и вздохнул:

– Ну вот, об этом вроде все. Можете считать, что мною санкционировано заключение договора с княжеством Феодоро, по смыслу аналогичного соглашениям с Южной Осетией и Абхазией. Остальное же проработаем в рабочем порядке. И не увлекайтесь там: помните, что наша основная цель находится все же в двадцатом веке. И чем глубже вы погружаетесь в прошлое, тем ниже уровень местной экономики и слабее финансовые потоки. Надеюсь, это-то вам понятно?

– Так точно, Владимир Владимирович, – кивнул я в ответ, – понятно. В случае каких-то неожиданных изменений я немедленно поставлю вас в известность.

– Вот и хорошо, – вздохнул президент, и достал из ящика стола тоненькую синюю папку-файл. – Теперь, раз уж вы здесь, поговорим по поводу экспедиционного корпуса. Решение принято. Основой для его развертывания будет 41-я армия, дислоцированная сейчас в Новосибирской области. Сегодня утром входящим в нее частям объявили внезапную проверку боеготовности и начали погрузку личного состава и техники в эшелоны. Через пять дней передовые ее части должны уже выгружаться в Симферополе. Армией это соединение только называется, поскольку по численности тянет едва-едва на мотострелковую дивизию мирного времени. Довооружать и доукомплектовывать ее мы будем уже на месте, в ходе развертывания подготовки к основной операции. Генерал Шаманов сдает дела, и второго февраля утром будет уже у вас. До этого времени вы должны завершить все свои мероприятия по разведке этих ваших исторических площадок и иметь четкое представление о том, где когда и какие именно силы нам предстоит задействовать для того, чтобы наши операции на всех уровнях работали на одну цель. Правильное планирование, коллега Одинцов – это залог успеха.

30 января 2017 года, 10:25. Крымский федеральный округ. Севастополь. Аэродром Кача.

Павел Павлович Одинцов.

Из Домодедово я вылетел первым же рейсом в пять тридцать утра. Спать пришлось опять в самолете. Этак, глядишь, я скоро превращусь в летающего бомжа, вроде того англичанина, что два года только и делал, что пересаживался с рейса на рейс. Зато ровно в восемь ноль-ноль самолет приземлился в аэропорту Симферополя, а уже к девяти я был снова в Каче.

Тут жизнь кипела и била ключом. Вся команда была уже на ногах, портал в 1395 год был открыт, на той стороне был выставлен, как открытый пост так и несколько секретов. Готовились к встрече интересного гостя и по эту сторону времени. Хорошо хоть не пытались белить снег, ограничившись красной ковровой дорожкой, а также вторым взводом из роты майора Слонова, который должен был выстроиться вдоль этой дорожки в полной боевой экипировке.

В качестве транспорта для доставки гостей на полигон был приготовлен УАЗ – «Хантер», оборудованный звуконепроницаемой перегородкой, отделяющей места водителя и старшего машины от пассажирского салона. В качестве почетного эскорта вместе с нами должны были пойти два БТРа из все той же роты майора Слонова. Они и для шика, и для подмоги (если паркетник «Хантер» не справится с дорогами на полигоне). Хоть погода стоит ясная и морозная, и распутицы нет, чем черт не шутит… А вдруг?

Короче, все было готово к приезду гостей. Хозяева тоже были начеку. С той стороны передали, что секреты наблюдают на дороге группу из примерно десятка всадников – а значит, до прибытия сюда остается около получаса… Десяток – это хорошо. Для силовой акции недостаточно, а вот в качестве сопровождения важной персоны вполне соответствует.

И вот, когда я, рассовав по карманам разные мелочи, покинул свой кабинет, прямо навстречу мне попались два голубка: Ольга Кокоринцева и профессор Архангельский. Идут, увлеченно воркуя, голова к голове. Чуть с ног не сбили… Что касается их отношений, то, как метко выразился командир второго взвода старший лейтенант Тимур Шаимарданов, «она его уматерила». Ничего, зато теперь профессор хоть отдаленно стал похож на человека – гладко выбритый, подстриженный и причесанный.

– Здравствуйте, Павел Павлович, – смущенно сказал профессор, – извините, у вас найдется немного времени?

– Немного найдется, – ответил я, поглядывая на часы, – только давайте экстрактно, покороче.

– У нас вот какое дело, – профессор протянул мне лист бумаги. – Ольга Валерьевна уточнила расчет времени по двум следующим площадкам…

– Ну и? – немного раздраженно сказал я, – в чем, собственно, проблема?

– Э-э-э… – смущено сказал тот, – видите ли, Павел Павлович, весь вопрос в той площадке, которая у вас расположена в десятом веке. Ольга Валерьевна уточнила возможный разброс дат. Получился интервал между девятьсот тридцать третьим и девятьсот сорок четвертым годом. Дело в том, что я вам сейчас и без разведки расскажу, что там творится в это время, ибо исторические персонажи на протяжении этого периода оставались стабильными…

Я снова глянул на часы и сказал:

– Извините, профессор, но сейчас у меня нет на это времени. У нас подходе князь Гаврас. Изложите, пожалуйста, свои соображения в письменном виде и приходите завтра, а еще лучше послезавтра. А именно сейчас для нас все эти разговоры не актуальны. До свиданья, Сергей Викентьевич.

Оставив растерянного профессора в казарме, я быстрым шагом вышел на улицу и, на ходу застегивая бушлат, направился в сторону ангара, через который к нам вот-вот должна была заявиться дипломатическая миссия княжества Феодоро из XIV века.

Профессора я потом выслушаю. Но надо очень хорошо продумать, стоит ли вообще включать Х век в общую схему? Нам пока и двух площадок для работы хватит за глаза.

10:45, там же.

Вот и настал тот долгожданный момент, когда на территорию Российской Федерации ступила нога первого иновременного посла. Ружья на караул, морда ящиком; для полноты картины не хватает только трапа самолета и парадной формы на бойцах. Судя по всему, к нам действительно пожаловал старший сын князя Стефана, в одном лице одновременно и посол, и доверенное лицо. Молодой еще парень, с коротко стриженой по византийской моде бородой. Побрей его, одень в современную одежду – и на улице Москвы или Питера вы второй раз на него и не обернетесь. Чай, не негр какой. Хотя в последнее время уже и на негров люди перестали обращать внимание.

Молодой князь разумно учел итоги визита к нам своего подчиненного, и заранее подготовился к переходу из поздней осени в зиму. На нем было что-то вроде крытого коричнево-зеленым сукном полушубка – короткого, примерно до середины бедра. И мех на подбое не бараний, а с самого короля гор – снежного барса. Сейчас в каком-нибудь бутике такая шубейка стоила бы немереные тыщи, да не рублями, а все той же проклятой зеленью.

Молодой князь с невозмутимым видом, будто делал это каждый день, в сопровождении нашего старого знакомого Анастаса Маврикиоса прошелся вдоль строя по красной дорожке. Мы с майором и переводчиком стояли в конце строя, у самого выхода из ангара.

Дойдя до нас, гости остановились.

– Князь Григорий Мангупский, сын и соправитель князя Стефана Мангупского! – торжественно, словно распорядитель на светском приеме, возгласил Анастас Маврикиос, представляя нас друг другу. – Комес Павел Одинцофф и старший сотник Сергей Слонофф.

Как и планировалось, старый солдат привел на переговоры того, кого и обещал. Тем временем князь несколько неуклюже (наверное, сказывалось отсутствие привычки) пожал руку мне, потом майору Слонову. Все же старший сотник, по местным понятиям, чин довольно высокий. Весь мобилизационный потенциал княжества составлял две-три тысячи бойцов, и только неприступные горные рубежи позволяли феодоритам держаться дольше всех прочих осколков Византийской империи.

– Желаю вам здравствовать, комес Павел, – перевел переводчик слова Григория. – Я пришел, как вы просили. Где мы будем смотреть на умения ваших воинов?

– Прошу вас следовать за мной, – сказал я, – экипаж для поездки уже подан.

– Хорошо, – сказал Григорий, – идемте же скорее, мой отец с нетерпением ждет сообщения от меня.

Прямо у выхода из ангара, в конце ковровой дорожки, урчал мотором и попыхивал дымком из выхлопной трубы прогретый и готовый к поездке УАЗ-«Хантер». Водитель уже в кабине, а за сопровождающего с нами поедет майор Слонов.

– Это и есть та самая повозка, которой не нужны лошади? – с интересом спросил Григорий Гаврас. – Десятник Маврикиос много рассказывал мне о ваших чудесах.

– Она самая, – ответил я.

Григорий оглянулся по сторонам.

– И самое большое чудо, комес Павел, что это действительно то же самое место, которое мы покинули совсем недавно. Те же горы и то же море… Наверное, теперь я и в самом деле поверю, что вы пришли к нам не из другого места, а из другого времени.

– Так и есть, это другое время, – сказал я, но мой голос заглушил грохот чуда, о котором Анастас Маврикиос никак не мог рассказать своему начальству, ибо во время его визита полетов на аэродроме не было. По ВПП, распахнув крылья, во всем своем ужасном великолепии, с воем и грохотом турбин шел на взлет «Бекфайр» – Ту22 М3. Подобное зрелище способно впечатлить даже такого толстокожего персонажа, как ваш покорный слуга. А что уж тут говорить про выходцев из конца XIV века, которых, немомненно, пробрало до самого нутра. Но, честное слово, я ничего такого не планировал… Очевидно, командование в связи с проводящимися учениями решило напомнить «соседям» о том, насколько они смертны.

– Комес Павел, – спросил Григорий Гаврас, немного оправившись от шока и глядя вслед тающей в небе точке, – что это было? Неужто у вас на службе огнедышащие драконы, подобные тому, которого мы только что видели?

– Это не дракон, – ответил я, сделав серьезное лицо, – это рукотворная машина, созданная человеком для полетов в небе. Страшна же эта машина только нашим врагам.

– Вы собираетесь применять подобное оружие против Темир-Аксака? – с интересом спросил Григорий.

– Нет, – сказал я, открывая дверцу машины, – применять у вас такое оружие – это все равно, что точить боевым мечом палочку для ковыряния в зубах. Для ваших условий есть машины и попроще. Но, прошу вас, уважаемый, нам пора ехать, а поговорить об этом мы можем в дороге.

Гостей мы разместили на заднем сиденье, я же с переводчиком сел вперед, а майор Слонов занял место старшего машины. Едва мы расселись, водитель нажал на газ – и машина, набирая скорость, поехала в сторону КПП. Когда мы проезжали мимо самолетных стоянок, где, накрытые брезентовыми чехлами, стояли «тушки», губы молодого князя невольно шевельнулись. Весьма впечатляющее, надо сказать, зрелище: дремлющая в ожидании приказа воплощенная мощь нашей страны. Именно в такие моменты особо четко понимаешь, что «русский» – это звучит гордо.

На КПП дежурный лишь мельком бросил взгляд на номера нашей машины, майора Слонова и закрепленный на лобовом стекле пропуск-«вездеход», и, махнул рукой дневальному, разрешая открывать ворота. Когда мы выехали на почти пустынную в это время года трассу, водитель прибавил скорость, и вокруг УАЗА напряженно завыл ставший густым воздух. Ах, как мы летели – как вихрь, как метеор, как молния… И Григорий Гаврас, и Анастас Маврикиос напряженно смотрели на мелькающие за окном пейзажи – очевидно, разглядывая свои родные места. Села, сады, поля, виноградники, снова села, снова сады… Крым – это весьма густонаселенная и процветающая часть России.

Наконец Григорий Гаврас оторвался от созерцания крымских пейзажей и спросил:

– Скажите, комит Павел, если это, конечно, не секрет: сколько людей проживает в вашей Таврике?

– Примерно два с половиной миллиона, – не задумываясь ответил я.

Услышав перевод, те оба переглянулись, и дальше молчали всю дорогу. Очевидно, этот ответ, не осознаваемый разумом XIV века, отбил у князя желание задавать вопросы и про общую численность населения, и про состав армии. Ответы все равно покажутся настолько невероятными, что убедиться в их реальности можно будет, только увидев все своими глазами. А именно для этого они сейчас и ехали на полигон, где у нас все уже было готово к образцово-показательным учениям с боевыми стрельбами.

30 января 2017 года, 14:25. Крымский федеральный округ. Полигон Опук.

Павел Павлович Одинцов.

Доехали до полигона мы довольно быстро, всего часа за три. Я специально попросил проложить маршрут не через Бахчисарай, Симферополь и Старый Крым, а через Инкерман, Севастополь, Балаклаву, и дальше вдоль Южного берега. Было видно, что зрелище стоящего на якорях флота в очередной раз впечатлило молодого князя Григория. Дело в том, что в конце XIV века в Европе еще не появились первые действительно мореходные суда: каракки и каравеллы. Их время начнется только через несколько десятков лет, когда турки добьют Византию и установят свою гегемонию в восточном Средиземноморье. Вместе с этим закатится звезды господствующих на внутреннем Средиземном море Генуи и Венеции, и взойдет солнце новых игроков: Португалии, Испании, Англии и Голландии, вышедших в океан. Пока же этого не случилось, и тогдашние флоты состоят только из близких и дальних родственников галер, плавающих по большей части вблизи берега. А для таких мелких судов Северная бухта – это как мышонку постель для слона.

Кстати, никаких поселений на месте Севастополя в конце XIV века пока нет. Ближайшие населенные пункты – это принадлежащий княжеству Феодоро порт Каламита-Инкерман и генуэзские поселения Сарсона-Херсонес и Чембало-Балаклава. Надо будет подумать о включении в Договор с княжеством Феодоро отдельного положения об экстерриториальном анклаве РФ на ее территории, включающем территорию нынешнего Севастополя. Если Феодоро получит обратно в свое распоряжение весь южный берег, начиная от Балаклавы, то Севастопольские бухты им будут без особой надобности. А нам в этом времени все равно понадобятся и военная база, и пункт приграничной торговли. Но этот разговор я решил отложить до завершения показательных выступлений. Так будет надежней.

Другой вопрос: стоит ли развивать в этом времени современное судостроение? Относительное современное, конечно: деревянные и парусные суда от пятидесяти до ста пятидесяти тонн грузоподъемности. Но все равно они на две головы будут превосходить все, что есть в этом времени. С одной стороны, все, кому надо, и так к нам приплывут. Еще и отбиваться придется от слишком назойливых – тех же генуэзцев. Эти сеньоры-помидоры непременно захотят вернуть, незаконно, по их мнению, отнятую у них торговую монополию. Знаем мы этих европейцев – пока оглоблей поперек рыла не перетянешь, не успокоятся. Своего леса в Крыму считай что нет, а везти материал придется то ли с тогдашней Руси, то ли вообще из XXI века. Подумать стоит два, а то и три раза.

Кстати, а чем они тут таким торгуют, что Генуя так отчаянно бьется за свои торговые привилегии и держит тут полтора десятка баз и торговых факторий? Осторожно задаю вопрос молодому Гаврасу. Получаю несколько уклончивый ответ: дескать, торгуют разным товаром. Есть и китайский шелк с фарфором, и соболиные меха из Биармии и Русии. Московские же купцы привозят крепкое льняное полотно и не менее крепкие пеньковые веревки, так необходимые тем, кто отправляется в путешествие за море. Обратно из Европы везут дорогую стеклянную посуду, итальянское оружие и доспехи, считающиеся лучшими в мире, а также золото и серебро. Бывает, приплывают отряды наемников, желающие послужить тому, кто больше заплатит (именно за таких наемников поначалу приняли феодориты бойцов майора Слонова). Ведь бывает, сказал он, и так, что из Европы прибывают любознательные путешественники, католические миссионеры и просто шпионы. Причем иной раз различить, кто есть кто, просто невозможно. Путешественники и миссионеры часто шпионят, а шпионы пытаются обратить дикарей в католическую веру. Правда, особых успехов папские посланцы пока не достигли, но капля и камень точит. Только сейчас торговли нет, купцы, узнав о приближении Темир-Аксака, собирают товар и тихо линяют на родину. Путешественники с миссионерами тоже куда-то потерялись, а шпионы, как им и положено, тихо ушли в подполье. Только вот феодоритам и возглавляющим их Гаврасам уходить, стало быть, некуда. Живут они тут испокон веков, и надеяться могут только на неприступность своих гор, куда не рискуют соваться ни генуэзцы, ни татары с хазарами. Но у нового «Потрясателя Вселенной» много воинов. К тому же он яростный мусульманский фанатик, и ненавидит всех, кого считает «неверными». Уйдет Темир-Аксак восвояси, и снова все начнется сначала… «Выстоим мы или нет, я не знаю, – вздохнул Гаврас. – Как говорят старики, на том месте, где была пролита кровь, потом трава вырастает в два раза гуще. Наверное, у нас вся надежда теперь только на вашу помощь, пришельцы из будущего…»

Почти всю дорогу все задумчиво молчали. Оживился Григорий Гаврас только тогда, когда мы, немного не доезжая полигона, нагнали хвост колонны той самой бригады береговой обороны из Перевального. Тяжелые Т-72 шли вперед, сотрясая землю, ревя дизелями. Казалось, нет такой преграды, которую они не сумеют смести с лица земли богатырским ударом своей брони. Сорок танков разом – внушительное зрелище даже для наших современников. От этой мощи не укрыться за стенами средневековых городов, нет от нее спасения и на ровной и гладкой как стол степи. Лишь в складках горной местности можно попытаться спрятаться, укрыться, переждать грозу. Но на этот случай есть мотопехота и боевые вертолеты, взаимодействие которых с танками и между собой мы, конечно, гостю тоже покажем. Что называется, товар лицом.

На полигоне нас уже поджидали командующий флотом с чинами штаба и командир бригады, которой предстояло показать все, что умеют его подчиненные. Еще с километр по раздолбанной грунтовке – и мы подъехали к наблюдательной вышке – с нее нам предстояло наблюдать за учениями. Здесь же, под вышкой, уже был накрыт походный стол. Без разносолов, лишь самое простое и питательное. Колбаса, ветчина, сало, черный и белый хлеб, уже нарезанный машинкой аккуратными ломтиками, сыр, горячий черный чай в термосе,= и непременная водочка «для сугрева». Водочка «по писят грамм, не пьянства ради, а только пользы для».

Короче, чем богаты. Забегая вперед, скажу, что кулинарная тема имела продолжение. Когда закончилась стрельба и пляски, мы поехали на позиции одного из мотострелковых батальонов, где как раз раздавали запоздалый обед, где и «сняли пробу» с наваристого борща и гречневой каши с мясом, запив все крепким чаем. Товарищам Гаврасу и Маврикиосу показали полевую кухню в действии и объяснили, что пока солдат воюет и марширует, обед варится. Остановились, сделали привал, поели, помыли тару, пошли дальше.

Вы спросите, почему обед запоздалый? А потому, что еще со времен Великой Отечественной войны известно, что старшина привозит еду завсегда после боя. И бегать с полным брюхом в атаку стремно, и выжившим больше достанется. Но это я увлекся…

Впрочем, вернемся к нашим баранам. Поднялись мы на вышку, а там нас уже ждут командующий флотом, его зам по береговой обороне и командир бригады. Наверху хозяева полигона дали Григорию Гаврасу и Анастасу Маврикосу по биноклю и показали, как ими пользоваться. Затем командир бригады, естественно, через переводчика, объяснил гостям, где именно расположены «наши», а где укрепился «противник». Потом взлетела красная ракета, и все понеслось по полной программе. Сначала позиции противника обработали «Грады» и ствольная артиллерия. Восемнадцать РСЗО, бьющие полными пакетами – страшное зрелище. Тяжелое уханье «Акаций» на этом фоне как-то потерялось. Потом на размолотые и раскуроченные позиции «противника» в полном соответствии с боевыми уставами пошли в атаку танки и мотопехота, поддержанные с воздуха боевыми вертолетами.

Гаврас уже был впечатлен по самое «не могу», но и это был еще не конец. Мы спустились с вышки, сели в машины и поехали на площадку для танкового биатлона, по пути завернув к мотострелкам перекусить. Танкисты тоже не ударили в грязь лицом, показав, что пушки у них не для красоты.

Глава делегации, как я уже говорил, был уже впечатлен по полной. Смотреть нужно было на куда более опытного в военном деле старшего десятника Маврикиоса. А тот, похоже, уже прикидывал, как гусеницы танков будут давить плотную генуэзскую фалангу, а залпы «Градов» – превращать в фарш несметные орды Темир-Аксака.

Потом два Т-72 показали танковый балет – настоящее произведение военного искусства. Тяжелые сорокадвухтонные машины кружились в вальсе, сходились и расходились, кланялись друг другу стволами орудий. Мне кажется, это было уже лишним. Но все равно мастерство механиков-водителей впечатляло. А ведь всего три года назад бойцы этой бригады, тогда входившей в составе Вооруженных сил Украины, не умели вообще ничего. Их техника даже не заводилась, и по факту считалась обыкновенным металлоломом. И вот такой прогресс в подготовке, которому изрядно поспособствовали капитально модернизированные Т-72, САУ и «Грады», новенькие БМП-3, машины управления и радиоэлектронной борьбы, а также постоянные занятия и учения на всех уровнях – от отдельного отделения до всей бригады. Ни минуты праздности, враг не дремлет.

Ну и «на сладкое» разведчики бригады показали групповой штурм укрепленной позиции с рукопашным боем. Потом гостям продемонстрировали АК-74М и дали пострелять по мишеням. Кстати, автомат особого удивления не вызвал. То ли после всего увиденного ручное оружие уже не впечатляло, то ли потому, что функционально похожие на него самострелы-арбалеты довольно широко использовались в местном военном обиходе. Крайне мощное и убойное оружие, вытесненное только первыми фитильными ружьями.

Итак, полные впечатлений, гости направились в обратный путь, на этот раз, разнообразия ради, через Старый Крым, Симферополь, Бахчисарай… По дороге мы с Григорием коротко и по-деловому набросали общие контуры будущего договора, в котором Российская Федерация брала на себя обязательство по возвращению княжеству Феодоро незаконно отторгнутых генуэзцами территорий и передаче под контроль князя остальной части Крыма, не входившей в византийскую фему Климаты, а также гарантировала обеспечение безопасности на всей территории полуострова.

Взамен правитель княжества Феодоро должен был согласовывать с Российской Федерацией свои внешнеполитические решения, разрешить беспошлинный ввоз на свою территорию российских товаров, и после изгнания генуэзцев передать в бессрочное экстерриториальное владение окрестности современного Севастополя, включая Сарсону-Херсонес и Каламиту-Инкерман. Военная добыча делится пропорционально участию в сражении союзников. При этом один мотострелок равен трем ополченцам княжества, миномет – пятидесяти; БМП, БТР, легкой самоходки – ста; танк, тяжелая самоходка или ударный вертолет эквивалентен двум сотням воинам Феодоро. Короче, победитель получает все. Буде феодориты побьют кого-то самостоятельно, то все достанется только им.

Остальное решили обговорить после того, как Григорий обсудит наши предложения со своим отцом. На том пока и поставили точку.

10 февраля 2017 года, 10:25, Российская Федерация, Московская область, резиденция Президента РФ.

Присутствуют:

Президент Российской Федерации В.В. Путин,

Представитель Администрации Президента при ГНКЦ «Позитрон» П.П. Одинцов,

Министр обороны С.К. Шойгу,

Командующий экспедиционным корпусом генерал-полковник В.А. Шаманов,

Аналитическая группа: капитан СВР А.П. Князев, и полковник ГРУ В.С. Омелин.

Президент вошел в комнату для совещаний свое обычной бодрой походкой.

– Ну-с, коллеги, – сказал он, располагаясь во главе стола, – кто первый?

Ответом ему была тишина: никто не рвался докладывать первым. Путин обвел присутствующих взглядом и остановился на полковнике Одинцове.

– Тогда сделаем так, – сказал он, – если добровольцев среди вас нет, начнем с самого начала. Павел Павлович, пожалуйста, кратенько доложите нам о состоянии дел во вверенной вам епархии.

– Значит, так, товарищи, – сказал полковник Одинцов, раскрывая свою папку, – на настоящий момент точно локализованы площадки, расположенные в 1844-м, 1680-м, 1395-м, 936-м и 175-м годах нашей эры. На всех этих площадках были проведены пешая войсковая разведка, захват языков или опрос местного населения. Перспективными для проведения операции обеспечения признаны площадки 1680-го и 1395-го годов. При этом с местными крымскими властями в 1395-м году, именуемыми княжеством Феодоро, установлен дипломатический контакт, и с санкции руководства страны подписан Договор о дружбе и сотрудничестве. С целью недопущения распыления усилий площадки 1844-го, 936-го и 175-го годов решено оставить в резерве для дальнейшего проведения операций малой интенсивности. Проведена разведка и локализация астрономическим методом площадок, расположенных между началом нашей эры и завершением ледникового периода. Никаких признаков местной цивилизации на площадках 975-го, 3035-го, 6419-го и 11977-го годов до нашей эры не выявлено, и с местным населением исследовательские группы в контакт не вступали. На площадке 6419-го года полуостров Крым покрыт широколиственными лесами, а на площадке 11977-го года Крым – остров, уровень Черного моря примерно на тридцать метров выше, чем в наши дни, и вода в нем пресная. Вчера утром нашей мобильной установке не хватило мощности для того, чтобы протолкнуть исследовательскую аппаратуру на площадку, лежащую предположительно на уровне в двадцать-двадцать пять тысяч лет назад. Там холодно и идет снег. Предположительно это время последнего ледникового максимума. Кроме того, подготовлена, смонтирована и опробована полустационарная установка для работы в Кремле, и еще два мобильных портала на выезд. У меня все.

– Очень хорошо, коллега Одинцов, – сказал президент, – действительно, коротко и по существу. Теперь давайте перейдем к операции обеспечения.

– План операции обеспечения сейчас дорабатывается с учетом данных, поступающих непосредственно с указанных площадок, – ответил тот и посмотрел на генерала Шаманова. – Владимир Анатольевич, можете доложить вам об этом более конкретно.

– Кхм… – откашлялся генерал, – войска бывшей 41-й армии прибыли в район проведения операции в 1680 году и сосредоточены в исходных районах. 32-я отдельная мотострелковая бригада, имеющая на вооружении 41 танк Т-72, 130 БТР-80, 18 установок РСЗО «Град», 36 САУ 2С3 «Акация», и 12 орудий ПТО МТ-12 «Рапира», временно дислоцирована в Бахчисарае, в резервном казарменном фонде, который предназначен для войск, перебрасываемых в Крым в случае осложнения обстановки. Боевая техника исправна и на ходу, подготовка личного состава хорошая. 35-я отдельная гвардейская мотострелковая бригада, имеющая на вооружении 41 танк Т-72, 130 БМП-1, 18 установок РСЗО «Град», 36 САУ 2С3 «Акация», 12 орудий ПТО МТ-12 «Рапира», выгружена и временно дислоцирована в окрестностях Таганрога. 74-я отдельная гвардейская мотострелковая бригада, имеющая на вооружении 41 танк Т-72, 130 БТР-80, 18 установок РСЗО «Град», 36 САУ 2С3 «Акация», 12 орудий ПТО МТ-12 «Рапира», выгружена и временно дислоцирована в окрестностях города Каменск-Шахтинск. Все части сосредоточены на исходных позициях, имеют полную заправку горючим, боекомплект, и готовы к выполнению задания. Нужен только приказ. По плану операции обеспечения 1680-го года, 32-я бригада зачищает от противника Крым, а 35-я и 74-я – правый берег Дона и Северского Донца, обеспечивая условия для дальнейшего развертывания тренировочных лагерей. По плану операции, крымско-татарские и ногайские кочевья должны быть вытеснены на правобережье Днепра или левобережье Дона. Границы операции определяются по нижнему течению Днепра до впадения в него реки Самара по самой реке Самара, далее – по Северскому Донцу и нижнему течению Дона. Линия соприкосновения с Московским царством того времени должна пролегать по рекам Самара и Северский Донец. В связи с имеющимися у нас новыми техническими возможностями, есть предложение не использовать при штурме укрепленных пунктов артиллерию, а вводить боевые подразделения непосредственно внутрь вражеских укреплений, что приведет к минимизации разрушений и случайных жертв среди мирного населения. Не принимающие участия в операции обеспечения части ракетно-артиллерийского усиления – 119-я ракетная бригада, 232-я реактивная артиллерийская бригада, 120-я гвардейская артиллерийская бригада, 61-я зенитно-ракетная бригада, 35-я бригада управления – перебрасываемые в последнюю очередь, в настоящий момент находятся в пути следования или на разгрузке в окрестностях Ростова-на-Дону. Все указанные части планируется использовать исключительно в ходе операции «Гроза плюс». Но перед этим они нуждаются в переформировании, перевооружении или пополнении техникой. В ходе подготовки к основной операции считаю необходимым: первое – перевооружить 119-ю ракетную бригаду на установки «Искандер-К», второе – довести численность установок РСЗО «Ураган» в 232-й реактивной артиллерийской бригаде до 48 единиц, и третье – доукомплектовать 120-ю гвардейскую артиллерийскую бригаду ствольными орудиями большой мощности, в составе трех дивизионов орудий «МСТА-Б» и САУ «МСТА-С» и одного дивизиона САУ «Пион», предварительно выделив из ее состава отдельную ракетно-артиллерийскую бригаду ПТО, укомплектованную орудиями ПТО МТ-12 «Рапира» и самоходными ПУ «Штурм-С».

– Хорошо, Владимир Анатольевич, – кивнул президент, – начало операции обеспечения я санкционирую. Начинайте с Богом, только уж постарайтесь без эксцессов. Если возникнут сложности с вытеснением, то обращайтесь в МЧС. В случае необходимости они помогут вам организовать лагеря для перемещенных лиц.

– Так точно, товарищ президент, – кивнул Шаманов, – сделаем.

Путин обвел присутствующих внимательным взглядом.

– Теперь, коллеги, давайте вернемся к нашей главной теме, – сказал он. – Хотелось бы услышать анализ о состоянии Красной Армии в предвоенный период. Никакой пропаганды, только сухие цифры и факты.

– Владимир Владимирович, – кивнул министр обороны, – о состоянии Красной Армии в предвоенный период и степени ее готовности к войне, вам доложит полковник ГРУ Омелин.

Полковник разложил перед собой бумаги и поднял взгляд на Президента. Получив разрешение, он начал свой доклад:

– С одной стороны, в предвоенный период много было сделано для усиления армии. Именно в течение 1938-39 годов были спроектированы, а в 1940-41 годах запущены в серию танки Т-34 и КВ, самолеты МиГ-1, ЛаГГ-1, Як-1, Пе-2, Ил-2, Су-2. Также можно считать злонамеренной ложью измышления Резуна-Суворова об уничтожении в предвоенный период укрепрайонов, выстроенных вдоль старой советско-польской границы. На этом положительные моменты заканчиваются, и начинаются отрицательные. Причиной быстрого прорыва старой линии укреплений стало то, что, как ни печально, эти фортификационные сооружения с началом войны оказались не занятыми войсками. По какому-то странному, необъяснимому совпадению, с началом войны второй стратегический эшелон Красной Армии не занял укрепрайоны на «линии Сталина», а двинулся пешим порядком (транспорт и конский состав так и не удалось мобилизовать вовремя) навстречу немецким танкам. Это, кстати, не единственная странность, требующая оценки не с точки зрения военных специалистов, а со стороны сотрудников государственной безопасности. Без войск так называемого «полевого заполнения», а попросту говоря, обычной пехоты, гарнизоны советских ДОТов становились легкой добычей немецких штурмовых групп – саперов и огнеметчиков. Кроме того, есть сведения (правда, непроверенные) о применении вермахтом отравляющих веществ при прорыве УРов. Новая техника, массово поступающая в войска перед самой войной, к ее началу еще была не освоена личным составом танковых и авиационных частей. Управление 25-тонным Т-34 или 40-тонным КВ существенно отличалось от управления 11-тонным БТ-5 или 8-тонным Т-26, что затрудняло освоение техники личным составом и увеличивало аварийность, чего любой командир части боялся как огня. Привыкшие на легкой технике рвать с места на третьей передаче, механики-водители жгли фрикционы как спички. Не лучше было и с техническим обслуживанием новой техники с дизельными двигателями. Был случай, когда в одной танковой части запороли двигатели на целой роте новеньких тридцатьчетверок только из-за того, что техники по ошибке заправили их не соляром, а бензином. Кроме того, новая техника была еще откровенно несовершенной, можно сказать, «сырой», с низким ресурсом и надежностью. Но основной ахиллесовой пятой РККА был ее командный состав мирного времени, и особенно часть высшего генералитета. Конфигурация размещения войск в предвоенный период не годилась не только для отражения внезапного удара вермахта, но также была непригодна для нанесения первого удара по Третьему Рейху, в чем Сталина обвинял все тот же Резун-Суворов. Такое впечатление, что товарищи генералы так и не поняли, что на той стороне границы им противостоит уже не армия панской Польши образца двадцатого года, а германский вермахт образца года сорок первого. Не увидеть признаки подготовки немецких войск к агрессии мог только слепой военачальник… Ну или глухой, который совершенно не слышит, или же не хочет слышать донесений своей разведки. В результате на всем протяжении советско-германской границы – от львовского выступа до балтийского побережья – вермахт имел более чем двукратное превосходство над Первым стратегическим эшелоном РККА. На будущем направлении действия немецких танковых групп это превосходство было доведено до десятикратного, а за счет того, что советские войска в приграничной полосе были еще и растянуты в глубину, 22 июня 1941 года очень часто было так, что рота РККА противостояла наступающей на этом участке дивизии вермахта. Таким образом, противник получил решающее локальное преимущество на направлениях главного удара и возможность разгромить приграничные соединения Красной Армии по частям. Отдельно надо остановиться на действиях мехкорпусов Красной Армии на начальном этапе войны. И суть тут даже не в устаревшей или несовершенной технике. А в том, что с первого же дня с этими соединениями началась непонятная для профессионала чехарда. Из их состава выдергивались не только дивизии или полки, но даже отдельные батальоны и роты. Приказы и директивы Ставки и в предвоенный период и на начальном этапе войны выполнялись командующими округами, а потом и фронтами с точностью до наоборот. Например, после директивы от 18 июня о приведении войск приграничных округов в повышенную боеготовность в Прибалтийском округе с самолетов-истребителей сняли вооружение, разрядили патронные ленты, в стрелковых частях оставили на руках у бойцов по десять патронов на винтовку, а в артиллерийских частях – по двенадцать снарядов на орудие. В Западном военном округе до войск не были доведены ни директива от 18 июня, ни знаменитая директива от 21 июня. И виновником этого было не НКВД. Входившие в состав этой структуры пограничники были готовы к немецкой агрессии и имели приказ своего наркома с 20-го по 23 июня включительно личному составу ночевать не в казармах, а в оборудованных еще в мае 1941 года окопах и блиндажах. По большей части потери материальной части в автобронетанковых и авиационных частях РККА были небоевыми и могли бы проходить по статье «техника, оставленная врагу по причине технических неисправностей и отсутствия горюче-смазочных материалов». Целые авиадивизии и механизированные корпуса «выходили из-под удара» маневром на 500–600 километров в направлении собственного тыла. Например, таким маневром на Юго-Западном фронте отметился 4-й мехкорпус под командованием небезызвестного генерала Власова. А на Западном фронте «маневром в глубину» «вышла из-под удара противника» 10-я смешанная авиадивизия полковника Белова. По отчетам немецких очевидцев, большую часть «уничтоженных на земле» самолетов этой дивизии они обнаружили на аэродромах во вполне ремонтопригодном состоянии. Да что там дивизии и корпуса: на Юго-Западном фронте командармы Музыченко и Понеделин «вывели из-под удара» прямиком в Уманский котел целых две армии – 6-ю и 12-ю. В то же время другие части РККА сражались буквально за каждую пядь земли, отходя с боем с рубежа на рубеж. Только благодаря их жертвенному мужеству вермахт вышел к Москве не к концу августа, а к концу октября, и «блицкриг» потерпел крах. – Полковник положил на стол перед Путиным пухлую папку, битком набитую бумагами. – Товарищ президент, вот тут собранные мною данные, подтверждающие тезисы моего доклада.