Текст книги "Тайная битва сверхдержав"

Одновременно, чтобы повысить недосягаемость территории США для ответного ракетного удара, разрабатывался и второй компонент «чудо-оружия» – система противоракетной обороны (ПРО).

С 50-х годов научно-исследовательские организации армии США вели работы над системой ПРО «Найк – Зевс» (1959—1963). Однако в ходе разработки выявились крупные недостатки этой системы. Главный ее недостаток состоял в том, что ракета-перехватчик «Зевс» обладала недостаточной скоростью (в четыре раза меньшей, чем МБР). Она должна была запускаться заблаговременно, и перехват совершался высоко над атмосферой. Поэтому американская ПРО могла быть преодолена с помощью сравнительно простых средств прорыва. Вторым недостатком ее являлось то, что радиолокаторы обнаружения, слежения и распознавания у системы имели механически вращающиеся антенны. Они не позволяли следить одновременно за многими целями и могли быть «перегружены» массированной ракетной атакой.

Поэтому в 1963—1965 годы была создана усовершенствованная ракетная система «Найк – Икс». В отличие от «Найк – Зевс» новый вариант противоракетной обороны включал в проекте иной тип радиолокаторов – с фазированной решеткой. В них направление луча задавалось не механическим вращением антенны, а изменением электромагнитного поля, что позволяло следить одновременно за большим количеством целей. Для перехвата головных частей в плотных слоях атмосферы разрабатывалась меньшая по размеру противоракета с повышенным начальным ускорением – «Спринт». Взрыв ее ядерной боеголовки мощностью около 10 килотонн должен был поражать МБР на высоте 40 километров ударной волной и нейтронной радиацией. Для дальнего, надатмосферного перехвата предназначалась противоракета «Спартан» – модификация «Зевса» – с мощностью боеголовки до 10 мегатонн, которая могла вывести из строя наступательную ракету противника рентгеновским и тепловым излучением на расстоянии до 10 километров от эпицентра. Однако ахиллесовой пятой создаваемой системы ПРО оставались радиолокаторы, которые могли быть выведены из строя или «ослеплены» надатмосферными ядерными взрывами {482}.

Интерес к ПРО и ракетным системам с разделяющимися головными частями (РГЧ) возрос еще и потому, что непосредственно касался многомиллиардных заказов таких крупнейших военных монополий, как «Интернейшнл телефон энд телеграф», «Уэстерн электрик», «Локхид», «Мартин Мариэтта», «Дженерал электрик» и «Боинг». Конгресс в своем большинстве поддерживал программы вооруженных сил, и в первую очередь «Найк – Икс», поскольку о разработке многозарядных головных частей был осведомлен еще очень узкий круг людей. Многие деятели Капитолия вели активную кампанию за выделение ассигнований на закупку ПРО. Они считали «Найк – Икс» необходимой для поддержания «ядерного превосходства» США, а также потому, что Пентагон уверял в ее способности прикрыть города в случае ядерной войны и значительно снизить ущерб для Соединенных Штатов.

Вопрос этот в середине 60-х годов был поставлен на практическую основу. Военному ведомству были предоставлены проекты различных вариантов систем противоракетной обороны страны. В их число входили и:

«тонкая» защита населенных центров («защита района или территории») от случайного или малочисленного ракетного удара, состоящая из 2 тысяч противоракет общей проектной стоимостью до 10 миллиардов долларов;

«плотная» защита территории от массированного ракетного удара из 4 тысяч противоракет общей стоимостью 20 миллиардов долларов;

«защита объекта» («точечная защита»), то есть прикрытие стартовых комплексов МБР, значительно менее сложная и дорогостоящая {483}.

В конце 60-х годов, когда развернулись работы по созданию ракет с разделяющимися головными частями «Минитмен-3» и «Посейдон», началось и строительство системы противоракетной обороны «Сентинел» (так с ноября 1967 года стала называться «Найк – Икс»). Новая система ПРО в составе 12 комплексов должна была иметь 600—1000 противоракет {484}. Это были попытки начать создание противоракетной обороны территории США. Однако в начале 1969 года развертывание системы «Сентинел» было приостановлено. Название системы было изменено на «Сейфгард», а вместо развертывания ПРО для прикрытия территории было намечено в первой фазе программы построить противоракетную оборону для защиты части ракетных сил США от советского ядерного удара по американским стартовым комплексам МБР.

«Сейфгард» предназначался уже не для защиты населенных пунктов от ответного удара потенциального противника, а для уменьшения уязвимости ракет «Минитмен», то есть для повышения возможностей американского потенциала ракетно-ядерного «удара возмездия». Для этого комплексы ПРО предполагалось переместить с позиций вокруг американских городов к стартовым позициям межконтинентальных ракет «Минитмен». На первой фазе планировалось развернуть 2 комплекса ПРО (из 12, намеченных к строительству) для прикрытия баз МБР (Монтана) и Гранд-Форкс (Северная Дакота). Вторая фаза программы предусматривала расширение противоракетной обороны на другие базы МБР, а в дальнейшем – и на города США. Таким образом, упор делался не на защиту гражданского населения, как декларировалось раньше, а на повышение неуязвимости ракетных баз – наступательного оружия. Но парадокс заключался в том, что основные технические компоненты системы «Сейфгард» остались такими же, как и у системы «Сентинел», хотя требования к ПРО защищаемых малоразмерных объектов, какими являлись шахты МБР, были совершенно иными {485}.

Так, несмотря на суровые уроки начала десятилетия (карибский кризис), несмотря на то, что многие в США сознавали, что гонку вооружений подстегивает не СССР, а США, несмотря на выявившиеся возможности к смягчению международной напряженности (Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, Космосе и под водой 1963 года, Договор о нераспространении ядерного оружия 1968 года и т. п.), США предпочли продлить безумную гонку вооружений, уповая новыми видами супероружия удержать военное превосходство.

В этих условиях, поставленный перед фактом бурного наращивания военной мощи США, Советский Союз был вынужден укреплять свою обороноспособность, чтобы ликвидировать американское стратегическое преимущество. Это была необходимая ответная мера на растущую угрозу из-за океана. Закономерность и справедливость такого ответа признавали многие авторитетные американские ученые и политические деятели. «Никто не ожидал, – писал профессор Принстонского университета Стивен Коэн, – что Советский Союз навсегда смирится со своим отставанием в военной области, которое наблюдалось в 60-е годы; неизбежная ликвидация этого отставания всегда была основной предпосылкой и необходимой потребностью разрядки». Сайрус Вэнс, бывший государственный секретарь США, отмечал: «Было неизбежно, что Советский Союз создаст потенциал, примерно равный нашему потенциалу». Весьма замечательным откровением являются воспоминания Роберта Макнамары о военно-стратегической ситуации 60-х годов: «Если бы я был советским министром обороны, я был бы чертовски озабочен неравенством сил. И меня бы тревожило то, что Соединенные Штаты стараются создать потенциал первого удара». При этом он ссылается на доклад командования ВВС США 1962 года. В документе говорилось: «Военно-воздушные силы поддерживают такое наращивание сил, которое обеспечит Соединенным Штатам возможность нанести первый удар». «Если военно-воздушные силы думали так, – подчеркивал Макнамара, – представьте себе, что же думали Советы? Какую же их реакцию вы ожидали бы? Они прореагировали так: существенно расширили свою программу стратегических ядерных вооружений… Итак, вы получили феномен: действие – противодействие» {486}.

Действительно, вся история послевоенной гонки вооружений свидетельствует о том, что в ней в первые послевоенные годы лидировали США. Об этом наглядно свидетельствует высказывание ветерана американской дипломатии Дж. Кеннана:

«Давайте не будем наводить тень на ясный день, сваливая всю ответственность на наших противников. Мы должны помнить, что именно мы, американцы, на каждом повороте пути были инициаторами дальнейшей разработки подобного (ядерного. – А. О.) оружия. Мы первые создали и провели испытания такого устройства, мы повысили степень его разрушительности, создав водородную бомбу, мы первые создали многозарядную боеголовку, мы отклоняли всякие предложения отказаться в принципе от применения ядерного оружия первыми, и мы одни – да простит нам Бог – употребили это оружие против других людей, против десятков тысяч беззащитных мирных граждан» {487}.

СССР до 70-х годов вел все время «гонку за лидером». В течение всего послевоенного периода советская страна выступала с конкретными предложениями по сокращению вооружений, но, вынуждаемая к ответным мерам, как правило, находила адекватные решения американскому вызову. Это было нелегко, но диктовалось суровой необходимостью. В результате в начале 70-х годов в соотношении стратегических вооружений США и СССР был достигнут паритет. Это признали и на Западе. В сентябре 1970 года лондонский Международный институт стратегических исследований оповестил: СССР приближается к ядерному паритету с США. 25 февраля 1971 года американцы услышали по радио обращение президента Р. Никсона: «Сегодня ни Соединенные Штаты, ни Советский Союз не имеют четкого ядерного преимущества» {488}.

В октябре того же года, готовясь к советско-американской встрече на высшем уровне, он заявил на пресс-конференции:

«Если будет новая мировая война, если будет война между сверхмощными державами, то никто не выиграет. Я думаю, что мы можем признать также, что ни одна крупная держава не может получить решающего преимущества над другой… Именно по этой причине сейчас настал момент урегулировать наши разногласия, урегулировать их с учетом наших расхождений во мнениях, признавая, что они все еще очень глубоки, признавая, однако, что в настоящий момент никакой альтернативы переговорам не существует» {489}.

Уже будучи в Москве в мае 1972-го, Никсон подчеркивал, что «в ядерный век… не существует такого понятия, как безопасность, обеспеченная преобладанием силы» {490}.

Заключение

Признание реальных опасностей в ядерный век привело лидеров сверхдержав в начале 70-х годов к пересмотру своей политики, к повороту от «холодной войны» к разрядке, к сотрудничеству государств с различным социальным строем. Успехи миролюбивой политики были завоеваны в острой борьбе, которую вели все прогрессивные силы человечества с момента окончания 2-й мировой войны.

Военно-стратегический паритет между США и СССР стал достаточно надежной гарантией мира.

Стратегическое равновесие в условиях высокого уровня ядерных потенциалов обеих сторон создавало гарантированную возможность для любой из них, если бы она стала жертвой ядерной агрессии, сохранить достаточно средств для того, чтобы нанести ответный удар, способный уничтожить агрессора. Такое положение означало, что при развязывании агрессором ядерной войны в ней не может быть победителя и ядерная агрессия равносильна самоубийству. В то же время стратегическое равенство создавало определенные объективные стимулы для прекращения гонки вооружений, сокращения и ликвидации ядерного оружия. Оно открывало возможность при наличии доброй воли с обеих сторон постепенно понижать уровень ядерного противостояния при постоянном сохранении равенства – при строгом соблюдении принципа равенства и одинаковой безопасности. Наконец, стратегическое равенство являлось важной предпосылкой стабильности международной обстановки, ослабления политической конфронтации.

Таким образом, равенство стратегических сил сторон становилось, как казалось, залогом мира. Внешне все выглядело так, что как будто бы СССР и США уравняли свои силы в области средств воздушно-космического нападения и противоракетной обороны. Но количественное равенство еще не означало равновесия. Отсутствовало равенство возможностей. США и их союзники обладали односторонними преимуществами в военно-экономическом и технологическом потенциале перед СССР и странами ОВД.

Дело в том, что Советский Союз все больше утрачивал динамизм в экономике. «На протяжении практически четырех пятилеток, – отмечалось на февральском (1988 года) пленуме ЦК КПСС, – мы не имели увеличения абсолютного прироста национального дохода». Возможность закупок передовых технологий в странах Запада для производства продукции, отвечающей по качеству мировым стандартам (кроме ВПК), не была реализована. Но все это сказалось потом, в 80-е годы, а тогда, в начале 70-х, достигнутый военно-стратегический паритет был великим завоеванием Советского Союза. Это незамедлительно сказалось и на военно-политической обстановке в мире.

Именно в эти годы окрепли и получили дальнейшее развитие отношения стран социалистического содружества с крупнейшими государствами Западной Европы: Англией, Францией, ФРГ, Италией и другими капиталистическими государствами. В августе 1970 года был заключен советско-западногерманский договор, по которому стороны приняли на себя обязательства соблюдать территориальную целостность всех государств в Европе, разрешать свои споры мирными средствами, воздерживаться от угрозы силой и ее применения. Была принята в ООН ГДР. Ее договор с ФРГ (1971) подтвердил нерушимость западных границ ГДР. Польша и Чехословакия подписали договоры с ФРГ (Польша – в 1970 году, ЧССР – в 1973 году). В сентябре 1971 года было подписано четырехстороннее (СССР, США, Англия и Франция) соглашение по Западному Берлину. Начались переговоры об ограничении стратегических вооружений, об ограничении ядерных вооружений в Европе, о взаимном сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе.

В результате переговоров между СССР и США об ограничении стратегических вооружений (ОСВ), начавшихся в ноябре 1969 года, в Москве в мае 1972-го были подписаны два важных соглашения между СССР и США: Договор об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) и Временное соглашение между СССР и США о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (в мировой прессе это соглашение получило сокращенное наименование – ОСВ-1).

По Договору об ограничении систем ПРО, который носит бессрочный характер, Советский Союз и Соединенные Штаты приняли ряд обязательств исходя из объективной взаимосвязи между оборонительными и наступательными стратегическими вооружениями.

Подписывая Договор, обе стороны отмечали, что «эффективные меры по ограничению систем противоракетной обороны явились бы существенным фактором в деле сдерживания гонки стратегических наступательных вооружений и привели бы к уменьшению опасности возникновения войны с применением ядерного оружия».

Системой ПРО, как это определяется Договором, является система для борьбы со стратегическими баллистическими ракетами или их элементами на траекториях полета, состоящая в настоящее время из противоракет, пусковых установок противоракет и радиолокационных станций ПРО (РЛС ПРО).

К перечисленным компонентам системы ПРО относятся находящиеся в боевом состоянии, в стадии строительства, испытаний, капитального или текущего ремонта либо переоборудования, в консервации.

Статья I фиксирует обязательство сторон «не развертывать системы ПРО территории своей страны и не создавать основу для такой обороны».

Каждой из сторон разрешалось (статья III) размещать системы ПРО лишь в двух районах:

а) в пределах одного района радиусом 150 километров с центром, находящимся в столице данной стороны;

б) в пределах одного района радиусом 150 километров, в котором расположены шахтные пусковые установки межконтинентальных баллистических ракет (МБР).

В каждом районе предусматривается ограниченное число компонентов систем ПРО (противоракет, пусковых установок противоракет и радиолокационных станций ПРО). В одном районе разрешается каждой из сторон иметь не более 100 противоракет. В 1974 году СССР и США подписали протокол к Договору, согласно которому количество районов размещения систем ПРО каждой стороны сокращалось до одного.

Согласно статье V, стороны обязуются «не создавать, не испытывать и не развертывать системы или компоненты ПРО морского, воздушного, космического или мобильно-наземного базирования».

СССР и США обязались не передавать другим государствам и не размещать вне своей национальной территории системы ПРО или их компоненты, ограниченные Договором (статья IX). Выполнение договорных обязательств должно контролироваться национальными техническими средствами, с соблюдением общепризнанных норм международного права.

Важно отметить и то, что в статье XI содержится обязательство СССР и США «продолжить активные переговоры об ограничении стратегических вооружений, а статья XIII предусматривает, что стороны должны „рассматривать по мере необходимости возможные предложения по дальнейшему повышению жизнеспособности настоящего Договора…“ Бессрочный советско-американский Договор об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО), подписанный 26 мая 1972 года, вступил в силу 3 октября того же года.

Другое соглашение (ОСВ-1), заключенное сроком на 5 лет, накладывало определенные количественные и качественные ограничения на стационарные пусковые установки межконтинентальных баллистических ракет (МБР), пусковые установки баллистических ракет на подводных лодках (БРПЛ) и сами подводные лодки с баллистическими ракетами.

Однако широкое признание в международном масштабе принципа мирного сосуществования государств с различным социальным строем вызывало все большее противодействие со стороны определенных сил в США. Стратегический паритет с Советским Союзом не устраивал некоторые политические и военные круги США. «Американцы, – писал известный журналист Дж. Чейс, – всегда вели поиски неуязвимости. Американские лидеры – либо с помощью доктрин… либо с помощью военных систем, либо просто полагаясь на географию, – без устали прилагали усилия с целью достичь такого уровня безопасности, который был бы абсолютным».

Когда военно-стратегический паритет стал фактом, он был расценен в Вашингтоне безусловно как примерное равенство по количественным параметрам. Но какое складывалось примерное равенство по количеству средств доставки ядерных боеприпасов к объектам удара, а также по сухопутным силам в Европе? Если страны ОВД имели превосходство в танках, то страны НАТО имели перевес в противотанковых средствах и в авиации. Обе стороны могли нанести друг другу «неприемлемый ущерб» в случае ядерной войны. Наступило «равенство страха» на основе взаимного гарантированного уничтожения. Но такое равенство еще не означало равенства возможностей. И это еще скажется в будущем. Однако тогда, в начале 70-х, это было весомым достижением Советского Союза. Он стал полноценной сверхдержавой, а ракетно-ядерное оружие из «оружия победы» в войне ядерных держав превратилось в политическое оружие особого рода – оружие сдерживания глобальной ядерной катастрофы.

Это была всемирно-историческая победа советского оружия, советской военно-технической мысли, советской политики в ХХ веке. Если Советский Союз сыграл решающую роль в разгроме фашизма во 2-й мировой войне, то, достигнув военно-стратегического паритета с США, он внес решающий вклад в создание обстановки равной безопасности сторон в сложившемся биполярном мире. Начался процесс диалога между сверхдержавами и их союзниками по контролю над вооружениями, их ограничению, а в дальнейшем – и сокращению.

Примечания

{1} Library Congress. Parsons Williams // Papers. 1948. February, 5.

{2} Капица П. Л. Письма о науке. 1930—1980. M., 1989. С. 215.

{3} Цит. по: Трухановский В. Г. Британская политика в области ядерных вооружений. M., 1987. С. 6.

{4} См.: Мальков В. Л. «Манхэттенский проект». M., 1995. С. 13.

{5} Цит. по: Мальков В. Л. Указ. соч. С. 15.

{6} Цит. по: Орлов А. С. В поисках «абсолютного» оружия. M., 1989. С. 102.

{7} Правда. 1988. 12 янв.

{8} Александров А. П. Как делали бомбу // Известия, 1988. 22 июля.

{9} Цит. по: Московские новости, 1988. № 16.

{10} Александров А. П. Указ. соч.

{11} Правда. 1988. 12 янв.

{12} См.: Чиков В. Операция «Энормоз» // Новая газета. 1999. № 31. С. 10—11.

{13} Александров А. П. Указ. соч.

{14} Правда. 1988. 12. янв.

{15} См.: Орлов А. С. «Чудо-оружие»: обманутые надежды фюрера. Смоленск, 1999. С. 280.

{16} Правда. 1988. 12 янв.

{17} Россия делает сама. М., 1994. С. 27.

{18} Там же. С. 31.

{19} Там же. С. 36—39.

{20} Выбор «башенного варианта» был предопределен тем, что если бы бомба в первый раз по каким-либо причинам не взорвалась, то после устранения неполадок были бы возможны новые попытки. При сбросе с самолета такой возможности не могло быть, так как при ударе о землю бомба разрушалась.

{21} Там же. С. 53—54.

{22} Там же. С. 61.

{23} Орлов А. С. В поисках «абсолютного» оружия. С. 135—136.

{24} Правда. 1949. 25 сент.

{25} Kissinger H. Nuclear Weapons and Foreign Policy. N. Y., 1957. P. 372.

{26} Красная звезда. 1992. 11 авг.

{27} Известия. 1988. 22 июля.

{28} Там же.

{29} Барковский В. Б. Атомное оружие и научно-техническая разведка // История советского атомного проекта: Документы. Воспоминания. Исследования: Выпуск 1. М., 1998. С. 89.

{30} См. там же. С. 90.

{31} См.: Яцков А. А. Бомба на ладони // Начало. № 24. 1992.

{32} См.: Сойфер В. Мифы о «краже века» // Известия. 1994. 7 окт.

{33} См.: Вопросы истории, естествознания и техники. 1992. № 3.

{34} См. Барковский В. Б. Указ. соч. С. 102.

{35} Там же. С. 105—107.

{36} См.: Судоплатов П. Разведка и Кремль. М., 1996. С. 226—227.

{37} Александров А. П. Указ. соч.

{38} Визгин В. П. Спасенная дважды советская теоретическая физика между философией и ядерным оружием // История советского атомного проекта. С. 361.

{39} См.: Альтшулер Л. В. «Судьба была благосклонна ко мне…» // История советского атомного проекта. С. 317—318.

{40} Правда. 1951. 6 окт.

{41} См.: Международная жизнь. 1993. № 12. С. 53.

{42} Харитон Ю. Б. Ядерный щит создавался многими людьми // Красная звезда. 1992. 11 авг.

{43} Цит. по: Сахаров А. Д. Воспоминания // НГ-Наука. 1997. № 1.

{44} Правда. 1953. 9 авг.

{45} Россия делает сама. С. 139.

{46} Правда. 1953. 9 авг.

{47} Правда. 1953. 18 сент.

{48} Newhouse John. The Nuclear Age. L. 1989. P. 78.

{49} Caddis John. We now know. N. Y. 1997. P. 224.

{50} Library of Congress (далее L. C.). Carl Spaatz Papers. Box. 21. 1945. Aug. 11.

{51} См.: Красная звезда. 1985. 9 авг.

{52} Цит. по: Великая Отечественная война Советского Союза: Краткая история. М., 1984. С. 492.

{53} См.: Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны. М., 1981. С. 425; ЦАМО. Ф. 66, оп. 178499, д. 8, л. 192—193.

{54} Цит. по: Богданов Р. США: военная машина и политика. М., 1983. С. 126.

{55} Цит. по: Орлов А. С. В поисках «абсолютного» оружия. М., 1989. С. 108.

{56} Цит. по: Нюрнбергский процесс и современность. М., 1986. С. 163.

{57} Дуэ Дж. Господство в воздухе. М., 1936. С. 206.

{58} Там же. С. 404.

{59} Орлов А. С. Секретное оружие третьего рейха. М., 1975. С. 10—11.

{60} Jackson R. Before the storm. London, 1972. P. 221.

{61} Spaatz C. Strategic Air Power // Foreign Affairs. 1946. April. P. 385—386; Seversky A. Air Power: Key to Survival. N. Y., 1950. P. 222—223.

{62} Цит. по: Волков Е. Б. Сокращение стратегических наступательных вооружений. М., 1993. С. 25.

{63} Herken G. The Winning Weapon. N. Y., 1980. P. 343.

{64} Rosenberg D. A. U. S. Nuclear Stockpile 1945—1950 (Bulletin of the Atomic Scientists, 1982. May. P. 26).

{65} Архив внешней политики (АВП). Ф. 6, оп. 8, д. 113, п. 8, л. 34—40.

{66} Правда. 1946. 25 сент.

{67} Time. N. Y., 1980. January 28. Vol. 115. № 4. P. 10.

{68} Цит. по: Трофименко Г. США: политика, война, идеология. М., 1976. С. 162.

{69} Цит. по: Овчинников В. Горячий пепел. М., 1984. С. 103.

{70} Тhе War Reports of General of the Army George C. Marshall. N. Y., 1997. P. 299.

{71} НАТО – орудие агрессии // Новое время: Приложение. 1981. С. 30.

{72} См.: Известия. 1987. 28 июня.

{73} См.: Советская военная энциклопедия. Т. 7. М., 1979. С. 554.

{74} См.: Правда. 1983. 12 дек.

{75} Цит. по: Орлов А. С. Указ. соч. С. 113—114.

{76} Правда и ложь о Второй мировой войне. М., 1983. С. 295.

{77} Drop Shot. The US plan for War with the Soviet Union in 1957. N. Y., 1978. P. 5.

{78} Цит. по: Орлов А. С. В поисках «абсолютного» оружия. С. 115.

{79} Тaм жe.

{80} Journal of American History. 1979. May. P. 62—66.

{81} Herken G. The Winning Weapon. The Atomic bomb in the Cold War. N. Y., 1980. P. 197.

{82} Цит. по: Известия. 1987. 28 июня.

{83} Herken G. Op. srt. Р. 227—229.

{84} Rosenberg D. American Atomic Strategy and Hydrogen bomb Decision // Journal of American History. 1979. May. P. 65—68.

{85} См.: Яковлев Н. Н. ЦРУ против СССР. М., 1985. С. 38, 40.

{86} Herken G. Op. srt. P. 248.

{87} Черчилль У. Фултонская речь // Бертран Рассел и Уинстон Черчилль. М., 1998. С. 470.

{88} Newsweek, 1948.

{89} Цит. по: Кузнецов В. Европа безъядерная и сверхъядерная? М., 1984. С. 9.

{90} Rosenberg D. Op. srt. P. 68—71; Проэктор Д. М. Мировые войны: судьбы человечества. М., 1986. С. 141.

{91} См.: Трофименко Г. А. Указ. соч. С. 178—179.

{92} См.: Орлов А. С. Указ. соч. С. 125.

{93} Цит. по: Трофименко Г. А. Стратегия глобальной войны. М., 1968. С. 59—60.

{94} Drop Shot. The United States plan for War with the Soviet Union in 1957. Ed. by A. Brown. N. Y., 1978. P. 47.

{95} Ibid. P. 241.

{96} См.: Яковлев Н. Н. Указ. соч. С. 53.

{97} См. там же. С. 54.

{98} См.: Кокошин А. А. Армия и политика. М., 1995. С. 207.

{99} См.: Хрущев С. Н. Никита Хрущев: кризис и ракеты. Кн. 1. М., 1994. С. 160.

{100} Newhouse J. The Nuclear Age. From Hirosima to Star wars. L., 1989. P. 84.

{101} Futrell R. E. The United States Air Force in Korea 1950—1953. Wash., 1983. Р. 241.

{102} Truman H. Memoirs. Vol. 2. N. Y., 1956. Р. 382.

{103} Вооруженная борьба народов Азии за свободу и независимость. М., 1984. С. 139.

{104} Международная жизнь. 1993. № 12.

{105} См.: Остроумов Н. Н. Армада, которая не взлетела // Военно-исторический журнал. 1992. № 10.

{106} См.: Орлов А. С. Эскалация вооружений – путь в тупик. // Советская внешняя политика в годы «холодной войны». М., 1995. С. 481.

{107} См.: Центральный архив Министерства обороны (ЦАМО). Ф. 15, оп. 169156, д. 8, л. 12, 13—14.

{108} Орлов А. С. «Чудо-оружие»: обманутые надежды фюрера. Смоленск, 1999. С. 366.

{109} См. Черток Б. Е. Ракеты и люди. М., 1995. С. 301.

{110} Там же.

{111} Международная жизнь. 1993. № 12.

{112} Там же.

{113} Там же.

{114} Aircraft, Strategy and Operations of the Soviet Air Force. L., 1986. P. 65.

{115} Красная звезда. 1992. 12 сент.

{116} Bodenheimer T. Gold R. Rolledok! Right-wing Power in US // Foreign Policy Boston, 1989. P. 22—23.

{117} Новое время: Приложение к журналу. 1983. С. 3.

{118} Studs Terkel. The Good War: an oral history of the World War Two. N. Y., 1985. P. 34.

{119} Цит. по: Военно-исторический журнал. 1971 № 1. С. 43—44.

{120} См.: Военно-блоковая политика империализма. М., 1980. С. 245.

{121} См.: Информационное совещание представителей некоторых компартий в Польше в конце сентября 1947 г. М., 1949. С. 9.

{122} Правда. 1948. 18 мая.

{123} См.: Большая Советская Энциклопедия. М., 1952. Т. 13. С. 458.

{124} Цит. по: Правда. 1985. 2 янв.

{125} Международная жизнь. 1993. № 12. С. 53.

{126} Архив внешней политики Российской Федерации (далее – АВП РФ). Ф. 1, ДВО, оп. 8, д. 1, п. 6.

{127} Там же. Архивно-справочная библиотека. Ф. 07, оп. 18, д. 6, п. 1.

{128} Там же. Ф. 102, оп. 10, д. 15, п. 12.

{129} Там же. Архивно-справочная библиотека. Ф. 07, оп. 18, д. 6, п. 1.

{130} Там же. Ф. 102, оп. 10, д. 15, п. 1.

{131} Красная звезда. 1992. 14 авг.

{132} Архив Президента Российской Федерации (далее – АП РФ). Ф. 45, оп. 1, д. 346, л. 7.

{133} Цит по: Волкогонов Д. А. Семь вождей. М., 1995. С. 287.

{134} Khrushev Remembers. Bd. By S. Talbott. Boston, 1970. P. 367—368.

{135} Цит. по: Красная звезда. 1992. 14 авг.

{136} American National Security. Policy and Process. Bd. By A. Jordan, W. Taylor. London, 1981. P. 64.

{137} Newhouse J. The Newclear Age. From Hirosima to Star Wars. London, 1989. P. 82.

{138} АВП РФ. Ф. 07, оп. 23а, д. 257, п. 20.

{139} Khrushchev Remembers. P. 367—368.

{140} Цит. по: Волкогонов Д. А. Указ соч. С. 288.

{141} АП РФ. Ф. 45, оп. 1, д. 346, л. 94.

{142} Цит. по: Красная звезда. 1992. 14 авг.

{143} АП РФ. Ф. 45, оп. 1, д. 346, л. 145—147.

{144} Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории (далее – РЦХИДНИ). Ф. 17, оп. 137, д. 409, л. 107, 134—135.

{145} Cummings B. The Origins of the Korean War. Y. 11. Princeton, 1990. P. 643—644.

{146} Войска США составляли 70 процентов «войск ООН». Послали свои войска Англия – (18 тысяч), Турция (6 тысяч), Франция (4 тысячи), Таиланд (4 тысячи), Канада (около 4 тысяч), Австралия (около 3 тысяч), Греция (1 тысячу), Новая Зеландия (1 тысячу), Филиппины (1 тысячу) и др.

{147} Hunt M. H. Beijing and the Korean Crisis. June 1951 // Political Science Quarietly. V. 107. 1992. N 3. P. 458.

{148} АП РФ. Ф. 45, оп. 1, д. 347, л. 41—45.

{149} Hunt M. Op. cit. P. 459.

{150} АП РФ. Ф. 45, оп. 1, д. 334, л. 110—111, 126.

{151} Hunt N. Op. cit. P. 460—461.

{152} Ibidem.

{153} Ibid. P. 463.

{154} Ibid. P. 465—467.

{155} Известия. 1951. 24 июня; The New York Times. 1951. June 24.

{156} Стюарт Дж. Воздушная мощь – решающая роль в Корее. М., 1959. С. 30.

{157} United States Air Forces in Korea 1950—1953. N. Y. 1961. P. 644.

{158} Стюарт Дж. Указ. соч. С. 8.

{159} Там же. С. 14.

{160} The Air Force Blue Book. N. Y., 1959. P. 25.

{161} Центральный архив Министерства обороны (далее – ЦАМО). Ф. 15, оп. 178612, д. 88, л. 21.

{162} Futrell Robert. The United States Air Force in Korea 1950—1953. Revised Edition Office of Air Force History United States Air Force. Wash., 1983. P. 223.

{163} Ibidem.

{164} Ibid. P. 224.

{165} ЦАМО. Ф. 15, оп. 178612, д. 88, л. 22.

{166} ЦАМО. Ф. 35, оп. 173543, д. 73, л. 25.

{167} Futrell R. Op. cit. P. 246.

{168} Ibid. P. 251—252.

{169} ЦАМО. Ф. 35, оп. 173543, д. 73, л. 9—10.

{170} Там же. Л. 16—17.

{171} Там же. Л. 18.

{172} Futrell R. Op. cit. P. 317.

{173} Ibid. P. 318.

{174} Ibid. P 297.

{175} Ibidem.

{176} ЦАМО. Ф. 35, оп. 173543, д. 73, л. 3.

{177} Там же. Л. 4.

{178} Там же. Л. 7.

{179} Futrell R. Op. cit. P. 248.

{180} Ibid. P. 301.

{181} Ibid. P. 302.

{182} Ibid. P. 302—303.

{183} Ibidem.

{184} Ibid. P. 311, 401.

{185} ЦАМО. Ф. 35, оп. 173543, д. 73, л. 52.