Текст книги "Ваше дело"

Алекс Шталь
Ваше дело

Вам, так любящим разглагольствовать о том, что жить надо не умом, а сердцем, – посвящается.

Пролог

Я отношу себя к той категории людей, для которых отсутствие друга, ну, или хотя бы собеседника – не проблема, если в доме есть хорошее вино и хорошие книги. Человек, знающий толк в вине и разбирающийся в книгах, не станет впадать в депрессию, когда его окружает столько друзей. Друзей, кстати, воспитанных в духе высокой морали, которые терпеливо ждут, когда к ним обратятся и внимательно выслушают, а не тех, которые лезут со своей пустой болтовнёй в душу собеседника, как пчёлы в улей.

Не знаю, есть ли в вине истина, но в умеренном и далеко не ежедневном употреблении – мудрость точно есть.

А книги, которые водятся в доме у человека, в них разбирающегося, – книги полны мудрости. И особенно те, которые не противоречат твоим собственным мыслям. Такие, которые ты мог бы написать сам, если бы не лень, да кабы не чувство собственной неполноценности.

Ох, уж эта лень!.. Ох, уж эти комплексы, убивающие в нас индивидуальность и наступающие на горло нашим творческим порывам!..

Ну, да ладно…

Книги мы выбираем по настроению. Это не вино, которое приветствует любое настроение человека. Здесь нужен другой подход. Настроение автора и настроение человека, с которым автор решил поделиться своими соображениями, должны совпадать, иначе… Иначе – остаётся только вино. На худой конец сойдут и люди, если вы не пьёте вина и не читаете хороших книг. Но самыми по-настоящему мудрыми и интересными книгами, как правило, оказываются те, в которых писатель в самом начале повествования, если так можно выразиться, отсекает не своего, или, как я его называю, – «ненужного» читателя…

Это получается далеко не у всех.

Каким же надо быть мастером, чтобы в самом начале книги создать у «ненужного» читателя ощущение, что он не туда попал! Станислав Лем как раз один из таких специалистов. В тот самый момент, когда не его читатель закрывает книгу, чтобы больше к ней никогда не прикасаться, а имя писателя до конца жизни будет у него ассоциироваться со словом «зануда», в книге начинается самое интересное!

А вот Стивен Кинг только в некоторых книгах применил этот трюк. Но зато читатель, прошедший через придуманное этими хитрецами чистилище, попадает в мир, покидать который он уже не спешит. А дочитав такую книгу до конца, понимаешь, что информация эта не должна была попасть в руки невежд, ханжей и лицемеров! Пусть они читают свою любимую псевдоромантическую дешёвку про лютики-цветочки и прочую чушь. Пусть они «делают стойку» и напрягают слух, заслышав фальшивые ноты гимнов, написанных в честь таких же фальшивых, как эти гимны, героев. Пусть восторгаются подвигами своих кумиров, разрушающих целые миры ради спасения капризной девчонки или утверждения своих правил. Пусть.

Рождённый в куче навоза не полетит пить нектар на альпийские луга. Его удел – навозная куча.

Так что, если у вас проблемы с выбором хорошей литературы, и вы предвзято относитесь к вину, вам придётся смотреть телевизор, пить водку и общаться с такими же скучными людьми.

А люди, нас окружающие, в большинстве своём, почему-то, оказываются плохо воспитаны. Поэтому с ними тяжело. Они ни с кем и ни с чем не считаются, навязывают свою гнилую мораль и отнимают драгоценное время. Каждый человек считает своим долгом научить другого уму разуму, при этом, не оглядываясь на свою неустроенную жизнь и на целый список дурных привычек и приобретённых заболеваний. Ему же никто не говорил, что:

– Если ты никак не возьмёшься за свою жизнь, чтобы её наладить, будь уверен, – она возьмётся за тебя.

А если этот блюститель морали ещё и выпил!.. Такой «собеседник» здорово напоминает идиота соседа, который по воскресеньям при помощи дрели, молотка и «ароматной» краски благоустраивает своё жилище. Житья от них нет. И от музыки, которую они «транслируют», тоже житья нет. Именно транслируют, а не слушают.

Эх, да разве остались ещё люди, которые слушают музыку? Ритмизованный шум, который повсеместно используется как фон, заглушающий отсутствие собственных мыслей, – не в счёт. Не в счёт и люди, этот шум создающие, распространяющие и воспроизводящие.

Кстати, о музыке! Если у вас в доме есть музыкальный инструмент, и вы с ним дружите, то считайте, что у вас всё есть. Ну конечно, при наличии домашней библиотеки и при отсутствии бредовых идей насчёт того, что человек, употребляющий вино в одиночестве, – алкоголик.

Вот те, кто употребляет исключительно в компании, только в компании и никогда вне компании, да если ещё и повод им для этого нужен, – вот они-то и есть самые настоящие пьяницы. Люди эти страдают каким-то странным комплексом, какой-то боязнью выпить несколько глотков хорошего напитка, если рядом нет того, кто тебя поддержит в твоём начинании и с удовольствием поможет продолжить.

А ещё люди, пьющие в компании, это, как правило, люди без тормозов. Для них не существует ни регламента, ни лимита. А свою пьяную дурь они почему-то называют весельем.

Что поделаешь, сон разума рождает… единомышленников. В компании почему-то принято напиваться до состояния «ты меня уважаешь». Чушь какая-то! Человеку ни в чём себя не подозревающему не знающему за собой греха, незачем спрашивать пьяную рожу, маячащую напротив, – уважает она его или нет. У человека без комплексов таких сомнений насчёт себя нет, и не может быть. Он и так знает – есть, за что его уважать, или нет. Или ему, как мне, например, глубоко наплевать на мнение сплетников, завистников и неудачников. Если есть сегодня уважительная причина, то я себя уважаю. А если, вдруг, завтра буду достоин моральной порки, то, как говорится, – получи!

Вообще, конечно, как человек относится к самому себе, такой образ жизни он и ведёт. И, наоборот, – по тому, какой образ жизни ведёт человек, мы можем увидеть как он к себе относится. Конечно, при условии, что мы имеем дело с честным человеком! А то пока выяснишь – честный перед тобой человек или, мягко говоря, не очень, столько драгоценного личного времени потеряешь!.. Жуть!.. Особенно, если этот человек затесался в твою семью под видом члена семьи.

Ну, а причин для умеренного, а также и беспробудного пьянства может быть великое множество. Вернее, не причин, а поводов! Просто люди привыкли объяснять своё поведение удобным словом – «настроение». А когда спрашиваешь такого человека, что лежит в основе его, ну, скажем, плохого настроения, он, вместо того, чтобы разобраться со своей депрессией и самому же себе помочь, начинает нести чепуху насчёт того, что, мол, в его жизни всё так плохо… И ты видишь, что на самом деле никакой причины для плохого настроения нет, а есть целый комплекс нерешённых проблем и… бесконечные воспоминания о несбывшемся.

Жизнь – как головоломка. Если одна деталь не на месте, значит, не собрано всё.

Главное – не зацикливаться на этом.

Просто, как мне кажется, некоторые люди не могут отличить причину плохого настроения от повода для нытья. «Относись к самому себе честно, не лги себе, не прячь от себя свои же проблемы, а решай их, – хочется сказать такому страдальцу. – Не сваливай причины своих внутренних заскоков на ставшие удобными внешние факторы. Не создавай нерешаемые проблемы и увидишь, насколько меньше поводов для плохого настроения станет в твоей жизни». А то ведь можно договориться до того, что существует только два настроения! Это – напиться на радостях и напиться с горя. А то, что оттенков настроения на самом деле куда больше, чем оттенков всех цветов радуги вместе взятых, об этом забывают почти все, кто упрощённо или нечестно подходит к проблеме своего настроения.

Просто они не знают, что бежать от мира, боясь трудностей, куда труднее, чем не создавать трудности, делающие жизнь невыносимой.

А вот настроение, кстати, можно создавать! И нужно. Но это сложно. Это – целое искусство! Зато, если правильно идти на поводу у своего, созданного для себя же, настроения, то можно не просто получить удовольствие, а научиться получать удовольствие от процесса получения удовольствия. А это, как ни странно, учит человека самому создавать своё настроение!

Неясно выразился, да? Но это только на первый взгляд путано звучит, на самом деле это – замкнутая в кольцо формула.

Эх, если бы я умел в самом начале повествования отсекать не своего читателя, как это делают упомянутые мной мастера, я бы рассказал вам, оставшимся дослушать до конца, не только о том, как создавать любое настроение, но и раскрыл бы причины появления и существования почти всех негативных явлений, таких как: хандра, меланхолия, депрессия, отчаянье и другие «друзья человечества», превращающие жизнь людей в ад.

Ведь мы же всю жизнь проходим мимо того, из чего наша жизнь должна состоять, чтобы быть жизнью полноценной, и гонимся за тем, чего в нашей жизни быть не должно!

Очень многое в жизни человека зависит от настроения, созданного им же самим. И моя жизнь не исключение. В зависимости от настроения, я, например, могу или читать, иногда по двадцать часов подряд, или перебирать клавиши, слушая мелодию, которая рождается сама как дитя душевного состояния. А могу, прихватив ружьишко, проходить весь день по задумчивому сентябрьскому лесу, освободившемуся наконец от городских дикарей. Набраться сил и узнать секрет долголетия у знакомых деревьев. Послушать тишину. Устроившись у небольшого костерка, съесть немудрёный обед, прихваченный из дому. А вернувшись домой узнать, что кошка настолько соскучилась по тебе, что готова вывернуться наизнанку, чтобы выразить свои чувства.

Кошки или любят, или остаются равнодушны. Собаки или преклоняются, или же ненавидят лютой ненавистью. Наверное, потому, что собаки – животные стайные. Точно так же и люди, склонные к стайному образу жизни: или ненавидят заодно со стаей, или слепо преклоняются перед «лидером» или «хозяином», – как ни назови, а суть одна. А люди, склонные к размышлениям, как и кошки – имеют собственное мнение. Единственная разница между кошкой и человеком мыслящим, это – кошке нет вреда от её собственного мнения. А вот человеку, даже если он никому ничего не берётся доказывать и не отстаивает это своё собственное мнение, человеку тяжело даётся осознание того, что большинство его соплеменников собственного мнения не имеют. И не только не имеют, а ещё и знать не знают, что у них его нет. Они не помнят, а может, и вовсе не знают, что, когда идёшь со стадом, больше шансов угодить на бойню.

«Да, – скажете вы, – книги, вино и фортепьяно, прогулки по осеннему лесу и разговоры с деревьями, одиночество, разбавленное кошачьей любовью, – вот в результате и появляется извращённый взгляд на все стороны человеческой жизни. Если бы все так жили, – скажете вы, – в плену у собственного настроения, подкрепляемого то сидением у костра, то многочасовым почёсыванием кошки за ухом, – человечество уже давно вымерло бы». «Да, – отвечу я, – человечество, стремящееся жить по законам стаи, вымрет ещё быстрее. Вымрет, как человечество. Останутся одни стаи. И будут эти стаи до скончания веков грызть друг другу глотки за разницу взглядов. А то, что эта разница всего лишь разница взглядов их хозяев, они никогда уже не заметят. Не заметят потому, что мнение хозяина для них – закон. Мнение авторитета для них – авторитетное мнение. А поэтому, даже самое дурацкое устройство их экономики и политики для них – путь, которым они следуют от рождения до смерти, автоматически подготавливая своих детей к тому, что тем тоже придётся тянуть эту резиновую лямку бытия, которое, по сути, и бытием-то не является. Так, существование…»

«Я страдаю, следовательно, я существую, – говорят они. – Люди не хотят жить по-человечески. Они хотят жить не хуже других.

А вы говорите – книги, вино, музыка…

Книги выводят наше мышление на новые дороги. Вино – превращает абстрактное в конкретное, придаёт всему абстрактному форму. А с помощью музыки мы можем озвучить и выразить то, для чего нет слов».

«Ну, а, действительность? – спросите вы меня. – Как быть с действительностью? Как быть с той действительностью, которая у каждого своя! Как быть с людьми, для которых их уродливое существование – норма жизни? Как быть с человеком, который, как ему кажется, свободен от «философских галлюцинаций», переползающих из одной книги в другую?

Может, такого человека и не учитывать вовсе? Ведь ему же ни за что не разобраться, где кончается красота и начинается дешёвка, украшенная мишурой, плавно переходящая в уродство! Человеку, у которого руки не связаны книгой, так как ему некогда заниматься подобной чепухой, ему же никогда не понять, что он обокрал сам себя. Попробуйте хотя бы намекнуть ему, что он сам себя обкрадывает….

Да он вам тут же укажет на того, кто, по его мнению, его обокрал. И, конечно же, это будут: правительство, работодатель и закон.

Но когда он выбирает правительство и работодателя, или когда соглашается с законом, он обязательно скажет, чтобы оправдать свой выбор, что погоду заказывают и предсказывают одни люди, а делают её совсем другие».

Вот такая неожиданная, я бы сказал, изворотливость примитивной логики убивает меня, например, наповал.

А вы говорите – книги!

Ему не до книг! Он ведь, извините, работает, а не находится в плену у иллюзий, которые плодятся в головах бездельников. Ведь этот человек, для которого вся музыка уложилась в три аккорда, а вино, по его мнению, – ритуальный напиток рафинированных интеллигентов, аристократов и педерастов, он же эту свою убогую «мудрость» будет передавать из уст в уста! Он сам вырос на этой, простите, «народной мудрости». Она была той «питательной» средой, которая отравила его сознание. И теперь норма для него – грязь. И свою, родную грязь он нам навязывает как норму.

Как быть с этой врождённо-приобретённой тупостью? С этим особым, я бы сказал, свойством ума, которое не лечится и не проходит само, а способно лишь трансформироваться в хитрость, в подлость, в предательство. То есть, в те качества, которые всегда были причинами страдания миллиардов людей.

А ведь люди, утверждающие, что их представления об устройстве мира и о жизни вообще и есть самые верные, они же и в самом деле в этом уверены!.. Причины зла потому так легко ими доказуемы и воспринимаются как само собой разумеющееся, потому что служат для них оправданием. Оправданием каждого их шага. Даже если шаг этот называется – предательство.

Для них ведь предательство иногда допустимо.

Но, что бы они там ни говорили, я думаю, что главное – это не то, о чём все говорят. Главное – это то, о чём все умалчивают.

Поэтому, если обстоятельства складываются таким образом, что выжить может только подлец, то они (выжившие) в этом случае скажут, что выжил сильнейший.

А если же вам всё же повезёт раскачать носителя этой логики на откровение, то вы услышите примерно следующее: «Я туп и ограничен. Я грязен. Помыслы мои тоже, простите, нечисты. Желания мои низменны».

Ты говоришь ему: «Ну, раз ты всё это осознаёшь, выбирайся из грязи! Живи как человек. Будь счастлив!»

И вдруг его скотская логика рушит все твои представления об этом мире и о людях его населяющих…

Он отвечает: «Ты тоже грязен. Помыслы твои мерзки, а желания твои куда отвратительнее моих. Просто ты это скрываешь, а я нет. И поэтому ты хуже меня».

И он уверен, что это так.

И тут ты начинаешь понимать, что между вами не стена, которую можно было бы перелезть, обойти или разрушить, а непреодолимая бездонная пропасть. Пропасть, окружающая тебя со всех сторон.

Когда-то, когда второсортная литература и дешёвое кино только начали просачиваться в наш, уставший от советской пропаганды, мир, в те, теперь уже такие далёкие времена, я услышал в свой адрес обвинение в том, что, якобы, прячусь от действительности за книжными полками, на которых, в нарисованных максималистами мирах, живут какие-то неестественно красивые и по-настоящему любящие друг друга люди, цель жизни которых какое-то там светлое будущее, основанное на, прямо-таки, ни дать ни взять, ветхозаветной любви к ближнему и отрицании зла, как нормы жизни. Между тем как зло, по словам моих обвинителей, является не только нормой, но, простите, чуть ли не побудительным мотивом для существования добра. И поэтому они не просто мирятся с этой действительностью, а почти приветствуют её, как одно из явлений природы, к которому надо привыкнуть. Не вычёркивают из своей жизни, не борются с проникновением грязи в их жизнь, а просто учатся с этим жить.

Я не учился жить с «этим» и не менял своего отношения к всеразрушающему злу, принимающему порой самые причудливые формы, чтобы усыпить бдительность, и тем или иным способом завладеть умами людей. Я оставался в своей крепости, построенной величайшими умами всех времён и народов, из кирпичей трезвой мысли. В крепости, стоящей на фундаменте из трудов философов древности. И пусть связующим раствором для строительного материала был всё-таки романтизм, это был здоровый романтизм. Романтизм, не мешающий здравому смыслу. А уж здравый смысл романтизму никогда не мешал.

Так как же мне относиться к тем, кто не испытывал и не испытывает желания «спрятаться за стеной из книжных полок» от навязываемой, синтетической псевдодействительности, которую они принимают за единственно правильную действительность? И почему они называют это – спрятаться? Нет, не спрятаться, а отвернуться от грязи и извращений. Стать непроницаемым для того, что не просто, «по моему скромному мнению», является извращением, а потому, что оно так же противоестественно, как говорящие животные из сказок, или как брак между однополыми. Заметьте, не любовь, а брак, или, говоря проще, – сожительство между однополыми! Сожительство, преследующее одну только цель – взаимовыгодное взаимопользование между сексуальными партнёрами, которые по своей сути являются амбициозными людишками с большими проблемами. Бесплодное и противоестественное взаимопользование, называемое ими альтернативой. Противоестественное, потому – бесплодное. Хотя, дело-то вовсе не в однополых связях, а в причинах их появления, правда ведь?..

Как же мне ко всему этому относиться?

И как же ко всему этому относиться нам? Ко всему тому, что моральные уроды называют единственной действительностью.

Например, к повальному алкоголизму, именуемому, простите, российской действительностью. Или к нежеланию некоторых молодых людей обзаводиться потомством. Они объясняют свою стерильность тем, что этот мир, с его действительностью, слишком плох для их детей.

Мир плох, но сами-то они в нём живут…

Как же нам ко всему этому относиться?

Только не предлагайте мне бороться с этим!

Уж я-то знаю, что действие рождает противодействие. Большинство умников предлагают просто мирно сосуществовать различным системам, не вмешиваясь в жизнь друг друга.

Идиоты!

Они что, не знают, что любые изменения, которые им придётся наблюдать в своём мире, будут наталкивать их на мысль, что соседняя система оказала дурное влияние на их сказочный мир и что надо срочно принимать меры?!

Нет, видимо не знают, раз предлагают.

Да, подобные вопросы появляются на совершенно законных основаниях, и игнорировать их нельзя. Даже более того, преступно! Поэтому, честно отвечаю на вопрос: «Что со всем этим делать?»

Называть всё своими именами, – вот что со всем этим делать!

Перестать называть умственно отсталых простыми людьми. Перестать называть никогда никем не воспитанного и теперь в конец опустившегося мужика – человеком неприхотливым в своих желаниях. Перестать называть человека, уродующего собственную жизнь и подающего отвратительнейший пример своим детям-невезучим человеком.

Ведь пока мы говорим, что ему не везёт, он не перестанет протягивать руку за пособием. Пока мы будем его жалеть и оправдывать, он будет преподавать своим детям этот способ жить за чужой счёт. За счёт жалостливых старушек и разжиревших тёток, которые так любят подавать несчастненьким. Одни подают из жалости и по привычке, другие – в попытке дать взятку богу, в которого они и не очень-то верят, но если он всё-таки есть, то они надеются поговорить с ним, как с человеком, который забыл поставить «галочку» напротив их фамилии. Они надеются, что есть такая ведомость на получение площади в «Царстве Небесном». Они не знают, что жалость порождает нищету. Нищету, прежде всего, духовную.

Помните, в каком-то старом фильме про войну промелькнул момент, в котором было показано, как выглядела агитационная листовка, в которой фашисты предлагали советскому солдату сдаться в плен: «Германское командование гарантирует вам жизнь: водку, хлеб и гармонь». Вот так-то! Про такую мелочь как секс в листовке даже не упоминалось! Но это было тогда. А теперь почти любая реклама начинается с секса или намекает на него. Так вернее. Вот она – действительность!

Когда такая действительность вторгается в вашу жизнь, вы начинаете всерьёз задумываться: а есть ли на этой планете такое место, где можно было бы надёжно укрыться от назойливых щупалец, произрастающих из навозных куч псевдочеловеческих страстей, желаний и понятий? Укрыться так, чтобы они не дотянулись до вас. Чтобы не ощупывали душу в поисках отверстия, через которое можно было бы не только проникнуть, но и пустить корни. А пустив корни, они начинают вами питаться и отравляют продуктами своей жизнедеятельности ваше существование.

Когда такая действительность вторгается в вашу жизнь, вы, как всякий нормальный человек, испытываете шок. А немного отойдя от потрясения, пытаетесь понять: кому всё это нужно? Кто же это не может жить так, чтобы не мешать жить окружающим? Кто портит воздух свободы продуктами своего извращённого мышления, считая его – это своё мышление – единственно правильным, потому что, оказывается, оно основывается на вековых традициях?

Как будто вековые традиции не могут быть заблуждениями!.. Да сколько угодно! Куда ни глянь, люди отгородились от трезвой мысли при помощи традиционных заблуждений. При помощи теперь уже родных заблуждений. Таких родных, что ценятся они куда выше, чем рассказанная кем-то правда, или указанный кем-то выход из лабиринта. Из лабиринта, который они называют традициями. Всё, что можно оправдать при помощи традиционных заблуждений, они называют своей действительностью, отказаться от которой не могут потому, что не знают, чем её заменить, несмотря на то, что постоянно находятся в поиске альтернатив… Вот, что такое действительность в представлении среднестатистического гражданина, отца семейства, мужа своей жены и сына, любящего свою престарелую матушку, которая не только, как он считает, совершила нечеловеческий подвиг, произведя его на свет, но ещё и дала ему правильное воспитание. Как будто у неё был выбор?

«А как же! – скажет она, – выбор у меня был». Она могла сделать аборт, но она не сделала его из любви к не родившемуся тогда ещё сыночку. Или она могла отдать ребёнка на воспитание в детский дом. И тогда бы её молодость не пропала в сырой ванной комнате, где она только и делала, что стирала пелёнки и зарабатывала ревматизм, теперь так её мучающий. Зато она чиста перед Богом, да и люди теперь её не осудят. Ведь у неё всё было, как у них.

И говоря всё это, она не замечает, что противоречит всему, во что, как ей кажется, она верит.

Веря в Бога и в его всепрощение, она одновременно верит в то, что ему… Нет, не ему, а Ему можно сунуть взятку в виде несделанного аборта, несданного в детский дом ребёнка и таким образом отмолить, откупить греховные мысли, некогда зародившиеся в её, тогда ещё молодой, головушке. Ведь Бог, по её представлению, такой же подслеповатый, да ещё и глухой на одно ухо старичок, с какими она сталкивается каждый день в магазине, просто… просто в его власти сделать с ней всё, что ему заблагорассудится. В отличие от знакомого ей старичка, Он всемогущий.

Но обмануть его так же легко, как и того старичка…

Вот это и есть действительность. Человек, пытающийся сам себя оправдать, зачитывает сам себе обвинение и не видит этой ошибки! И учит своих детей и внуков повторять эту ошибку. Потому что для них, живущих по шаблону, это не ошибка, а закон жизни. Закон жизни, не ими придуманный, и потому им и в голову не придёт, что пора уже что-то менять. Отменить, или хотя бы подправить ошибочные представления своих отцов, которые, в своё время, немного подправили ошибочные представления своих отцов. Успеть сделать это, пока действительность, вскормленная уважением к глупым традициям, не превратилась в слепое поклонение извращённым понятиям, зародившимся в головах детей, чьи матери не пошли на аборт из-за того, что боялись людской молвы и Бога, созданного ими же по своему образу и подобию. Вот она, эта действительность! Все повторяют друг за другом одни и те же ошибки и называют это традицией. Мать тычет сыну в лицо свою «любовь», из-за которой она не разрешила себе – нет, вы послушайте! – она не разрешила себе позволить врачам выковырнуть из своего чрева продукт, а в будущем ещё и объект своей любви.

Вы, так любящие разглагольствовать о том, что жить надо не умом, а сердцем, вы об этой действительности говорили, когда упрекали меня в том, что я, как индийский созерцатель, любуюсь закатами, а всё негативное обтекает меня, как вода обтекает камень на дне реки?!..

Я не собираюсь переделывать этот мир, я постараюсь сделать всё, чтобы мир не переделал меня.

Действительность и истина – знают ли они о существовании друг друга?

Почему, когда я поворачиваюсь лицом к истине, действительность оказывается у меня за спиной? А когда, налюбовавшись истиной, я поворачиваюсь к действительности, то вижу – она приняла такие уродливые формы, что назвать её отражением истины язык не поворачивается.

Когда эта самая «действительность» вторглась, наконец, и в мою жизнь, кроме шока мне пришлось испытать ещё и многосерийное прозрение. Действительность спустила меня с лестницы, да так, что я пересчитал носом все ступеньки. Я познакомился поближе с каждым этапом своего восхождения на вершины человеческих ценностей. Глядя из подвала, в который так неожиданно грохнулся, я с ужасом осознавал, что возраст человека не может быть мерилом жизненного опыта, а то замечательное образование, которое мы получаем, ни в коем случае нельзя рассматривать как индикатор интеллектуального уровня. Перед лицом правды мы не находим одежд, чтобы прикрыть свою моральную наготу, которую мы так запросто рядили в интеллектуальные платья, оказавшиеся набором звуков, которые мы, по всеобщей договорённости, или произносим, или слушаем.

Многое, конечно, зависит от того, в какой роли мы оказываемся в момент, когда сталкиваемся с действительностью: в роли судьи, истца, или в невыгодной роли ответчика.

А если мы выбираем себе роль наблюдателя, то автоматически попадаем в число летописцев, пишущих для следующих поколений грязную «Историю человеческих заблуждений», которая оправдывает наше сегодняшнее неразумное поведение.

Роль наблюдателя – самая выгодная роль. Но мне, к сожалению, она не досталась. В тот вечер, когда действительность вломилась в мою жизнь, мне была отведена роль обвиняемого. Так, по крайней мере, мне до сих пор кажется. Но моё мнение, как мнение человека, склонного к самобичеванию, может оказаться ошибочным.