Текст книги "Новобранец. Служба контрмагии"

Александр Тув
Новобранец. Служба контрмагии

В оформлении переплета использована иллюстрация художника П. Ильина

© Тув А.Л., 2015

© ООО «Издательство «Эксмо», 2015

© ООО «Издательство «Яуза», 2015

Пролог

Решение необходимо принять в течение часа. Окажется оно правильным или нет – покажет жизнь, но оно должно быть однозначным, и оно должно быть принято. Старый Лис, а для хороших знакомых просто – Старик, все утро провел, вперив угрюмый взгляд в огонь камина, в сотый, а может, в тысячный раз за эту неделю перебирая разноцветные камешки фактов и домыслов, пытаясь сложить из них мозаику вывода. За неделю не сложилось – может сейчас повезет…

Хотя – вряд ли, если бы решение существовало – Лис бы его уже нашел. Ладно, переберет еще раз, тем более что до прыжка делать все равно нечего: вещи собраны и уложены в полевую сумку, по счетам уплачено. Итак, вот первый упрямый факт: неделю назад Ант исчез из гостиницы. Пропажу Лис обнаружил только утром, перед завтраком: «…а младший господин уехал ночью, разве вы не знали?..» А вот и второй: позавтракав (спешить уже было некуда), Старый Лис обнаружил пропажу «Схемы Мира»… Ладно, удрал и удрал – потеря, хоть и велика, но не смертельна – хлопотно и долго, но найти другого помощника – это вопрос только времени и денег, но!.. Именно, что «НО»! – исчезновение Анта вместе со «Схемой» переводило происшествие совсем в другую весовую категорию, можно даже сказать, в другую лигу! Их одновременное исчезновение могло означать только одно: Ант затеял собственную игру. Как выразился товарищ Бендер: «…и у меня есть все основания полагать, что я и один справлюсь с вашим делом!»

Старый Лис желчно усмехнулся, подумав: «Да-а… чувствуется моя школа – поганец выбрал идеальный момент для бегства: он знал четыре двери и знал, что я знаю, что он знает четыре, а самое главное, что до любой из них отсюда неделя хода – если сильно поднапрячься. До любой… и где его ловить прикажете?..»

Ну, а теперь домыслы:

…он был мне больше чем родня…

может Ант остаться здесь, на Бранге, и затаиться? Почему нет? – может… только если останется, перспектив никаких – через три дня люди Гусейна перекроют все двери…. Нет – не думаю… хотя это тоже вариант – отсидеться и рвануть… не сегодня – потом… завтра или послезавтра,

…он ел с ладони у меня…

уйти на Харлаж – …белый город, утопающий в зелени… террасы Университета… набережная Трех Драконов… – почему и нет?.. он знает оттуда две двери…

…а тут глядит в глаза…

а может на Эстархон – …черные балахоны инквизиторов… сталь гвардейских доспехов… исключительно красивые Ханьские рабыни… – не Островная Цитадель, конечно, но перекантоваться месяц-другой, чтоб замести следы… вай нот? Эстархон – узловой мир, сколько там дверей, и я навскидку не скажу, но… много… и поганец наверняка хотя бы парочку знает…

…и холодно спине…

что у нас осталось?.. а-а… Ирантаг – … Город Тысячи Башен… мятеж младшего Императора… пылающие дирижабли… – может, там все и успокоилось, но без крайней необходимости туда не сунешься… А если и Ант так же рассуждает?.. Поганец умный – дурака бы я в помощники не взял… Возьмет и рванет на Ирантаг!.. а я буду его ждать у двери на Землю…

…а что ему – кругом пятьсот…

и наконец, Земля – тут поганцу раздолье – … друзья, любовницы, счета в разных банках, аэробусы, пластические хирурги… – и чертова куча дверей… он знает шесть… – Высоцкий мешал сосредоточиться, и Старик усилием воли все же сумел выкинуть навязчивый рефрен из головы.

И что в итоге?.. Лучше всего ему идти на Землю, но поганец знает, что я знаю – что это лучший вариант и что я буду ждать его в прихожей… следовательно, он пойдет через какую-нибудь другую дверь и уйдет… – значит, я его не должен ждать у двери на Землю… а у какой?.. – я не знаю у какой… а если Ант думает так же, значит, он решит, что я не буду ждать его у двери на Землю, и пойдет через нее, но… он знает, что я знаю, что это лучший путь… – Снова начинался замкнутый круг, по которому Старый Лис бродил уже неделю.

Он оттягивал этот момент сколько мог, но тянуть дальше смысла не было – Лис дернул шнурок, и через мгновение перед ним предстал вышколенный слуга в богатой ливрее.

– Гадательные свечи! – Слуга ничем не выразил своего изумления, что Старику понадобились предметы ажиотажного спроса молодых девиц на выданье, и через минуту доставил постояльцу требуемое – любой каприз за ваши деньги!

Еще через пять минут Старый Лис навсегда покинул роскошный постоялый двор «Халимзян».

* * *

Душевное состояние Анта было диаметрально противоположно физическому – неделя бегства без отдыха и почти без сна, а главное – не отпускающего ни на секунду страха – это был перебор даже для такого молодого атлета, как он, но душа его пела. Эта песня состояла из одного слова, и слово это было «СВОБОДА!».

Он все-таки обдурил Старого Лиса! Он вилял, как полоумный заяц. Выбирал самые неожиданные места: дорогущий бар «Тьма» на набережной Южных Ветров и грязный утренний паровик с батраками, вонючий рыбачий баркас и помпезный причал дирижаблей в Нижнем Городе, сенокосилку, гордо именуемую местными «воздухолетом»… и еще много, много чего… – вся эта пестрая «синематографическая» лента разворачивалась в голове Анта, без сил привалившегося к теплой скале, еще не успевшей рассеять в наступающих сумерках накопленное за день тепло. Ант впервые за последнюю неделю позволил себе расслабиться – до цели оставалось метров сто… ну сто пятьдесят! Рот его растянула непроизвольная улыбка – он сделал это! Да-да-да!

Если бы сейчас его увидел кто-нибудь из знакомых, то наверняка решил, что это его старший брат. Ант за неделю постарел лет на десять – обозначились резкие морщины в уголках рта, обычно блестящие глаза потускнели, да и все лицо приобрело какой-то болезненный, серый оттенок, но он был счастлив.

«Кипящие болота», из которых торчал скальный гребень, по которому и лежал путь Анта, получили свое название недаром – их горячие ядовитые испарения достигали даже скального уступа, где остановился Ант, заставляя его дышать ртом, но другого пути к двери на Эстархон не было.

«Цена свободы – кошачий срач во рту!» – пришло ему в голову, заставив улыбнуться. Но смех смехом, однако надо было начинать движение, а казалось – в целом свете не было силы, способной заставить двигаться это измученное тело… но! Как часто в жизни встречается это все изменяющее «но»:

…Это твоя и только твоя разработка, а сынок попечителя вообще ни при чем! Но…

…Ты ее любишь, она любит тебя, вы всегда будете вместе! Но…

…Нажми на газ! Проскочим! Но… которое переворачивает все с ног на голову (или наоборот).

– Здорово, Ант! Давно не виделись, – приветливо произнес Старый Лис, неторопливо выходя из-за скального уступа метрах в десяти. И хотя он материализовался на тропинке внезапно, как черт из табакерки, сказать, что его появление явилось полной неожиданностью для Анта, было бы натяжкой. В глубине души чего-то этакого он ждал. Хорошо зная Старика – а он его знал хорошо, даже слишком хорошо, трудно было поверить, что молодой зайчишка сможет задурить голову Старому Лису, хотя до последнего момента Ант себя в этом вполне удачно убеждал и почти что убедил.

Старый Лис относился к мужчинам с, если можно так выразиться, «плавающим возрастом», зависящим от контекста: вот он знакомится в кафешке с хорошенькой официанточкой на предмет скоростного интима – больше сороковника не дашь, а вот он задумался о чем-то или недобро прищурил глаза – ровесник динозавров. В данный момент он сильно смахивал на Кощея Бессмертного.

Приветливый тон Старика совершенно не соответствовал его взгляду – как выражаются образованные люди, позаканчивавшие разные университеты: вербальные и невербальные сигналы были диаметрально противоположны. Удивительное дело: несмотря на то, что он сильно уступал Анту в размерах и столь же значительно превосходил в возрасте, было в его облике что-то, заставляющее сомневаться, что победитель в предстоящей схватке уже определен. А в том, что она состоится, не было ни малейших сомнений – как только Старик появился на тропинке, Ант мгновенно, откуда только силы взялись, выхватил из-за плеча длинный, хищно блеснувший в тусклом вечернем свете меч.

– Чтоб ты сдох, сволочь! – поприветствовал он Старого Лиса.

– Ба-а… откуда столько агрессии, – почти искренне удивился тот, – я его ищу, как вдова своего Клико, уже неделю, а он совсем и не рад меня видеть… печально… не чужие ведь…

– Кончай комедию! – с ненавистью выдохнул Ант, делая одновременно длинный выпад, направленный в живот противника.

Казалось, еще мгновение, и он насадит Старика, как курицу на вертел – ан нет! Лис не остался в долгу и, с непостижимой, какой-то нечеловеческой скоростью выхватив из складок одежды узкий черный кинжал, ловко отбил выпад Анта. Не останавливаясь на достигнутом, Старый Лис мгновенно сократил дистанцию и провел контратаку, заставив своего более молодого оппонента отступить. Но отступал он медленнее, чем атаковал Старик, и на этом схватка могла бы и закончиться, но в последний момент смертоносное черное жало замерло, хотя никаких препятствий на пути к горлу Анта уже не существовало.

– Может, объяснишь, что случилось? Я просыпаюсь в этом клоповнике, иду завтракать, приказываю служке тебя разбудить, а мне трактирщик ехидно объявляет: «Монсеньор! А ваш друг ускакал посреди ночи, как будто за ним гналась Болотная Дева». Итак… я слушаю.

– Хочешь услышать?! – Лицо Анта исказила гримаса ярости. – Ну, слушай: я знаю, зачем тебе понадобился!

– И зачем же? – все так же добродушно полюбопытствовал Старик.

– «Мертвая рука» тебе ни о чем не говорит? – горько усмехнулся Ант, с ненавистью глядя ему в глаза.

– Ах… вот оно что… и кто же тебя, – Старый Лис сделал паузу, подбирая слово… – болвана… надоумил? – В ответ последовал еще один выпад, отбитый с той же легкостью. – Нет, правда, мне интересно – скажи… и я убью тебя не больно, а не то… – ты меня знаешь. – От его былого добродушия не осталось и следа.

Разумеется, Ант и вправду знал его хорошо, поэтому он не стал дожидаться, пока Старик начнет выполнять свои обещания.

– Чтоб ты сдох, сволочь! – повторил он и прыгнул с мечом вперед. Бой продлился немногим более пяти ударов сердца, прежде чем Старый Лис небрежным движением выбил у молодого атлета меч.

Утопающий хватается за соломинку – Ант выхватил из-за пазухи маленький револьвер и разрядил весь барабан в грудь стоящего в паре метров Лиса.

– Ты чего… совсем сдурел от страха? – иронично поинтересовался Старик, нехорошо ухмыляясь. – Забыл про амулет Ларза?.. Ая-яй-яй… такой молодой, и такая плохая память… – посочувствовал он.

– Чтоб ты сдох, сволочь! – Особого разнообразия в диалог Ант не вносил.

– Ну, теперь можем спокойно поговорить, – произнес Старый Лис и, не убирая с лица нехорошую ухмылку, двинулся к обезоруженному противнику, – может, ты еще образумишься… поэтому начну я… пожалуй… с левого мизинца…

Ант медленно, не замечая зловонных испарений, отступал к краю обрыва, лицо его побледнело, черты лица заострились – он знал, что жить ему осталось столько, сколько продлится допрос, но быть телком на заклании не собирался – внезапно с яростным криком он кинулся на Старого Лиса.

Несмотря на кажущуюся бессмысленность такой атаки, трезвый расчет в ней определенно присутствовал: Ант был нужен Старику живым, поэтому от смертельного удара черным кинжалом он был застрахован, а дальше… дальше – как бог на душу положит… ведь можно и до горла Старого Лиса добраться.

И бог действительно вмешался – в виде случая. Случай – это псевдоним бога, когда он не хочет подписываться своим именем. Старик, падая на спину, ловко перекинул намного более тяжелого противника через себя и уже готов был зафиксировать его для проведения «беседы», да вот незадача – приземляясь, Ант приложился головой к острому обломку скалы, да так, что теперь его душа с высоты удивленно разглядывала свое неподвижное тело и тонкую струйку крови, вытекающую из пробитого виска.

Разумеется, в таком виде ни к каким «беседам» Ант был уже совершенно непригоден, а чрезвычайно популярного, в определенных кругах, набора «Полевой некромант», позволяющего «расспросить» и не совсем живых, да что там лукавить – и совсем неживых собеседников, у Старого Лиса с собой не было.

Глава 1

Денис Ольшанский сидел за пустым столом на кухне своей сильно запущенной однокомнатной «хрущобы». Жирные пятна и крошки нисколько не мешали владельцу помещения – он их просто не замечал. Пустоту стола оживляли два предмета – вернее, не совсем предмета… скажем так – две сущности. Одной из них была нераспечатанная пачка фенобарбитала; другой – муха, трудолюбиво исследовавшая его (стол) на предмет поиска пропитания. На душе у Дениса было так же пусто и скверно, как на кухонном столе.

«Если человек неудачник – то это надолго, – бесстрастно размышлял Денис, – в моем случае – навсегда».

Еще он думал о том, что самый легкий способ покончить с жизнью – это проглотить горсть таблеток, а не резать себе вены или сооружать виселицу на крюке для люстры, который может оборваться в любой момент, превратив какую-никакую, но трагедию, в фарс. Вариант прыжка с крыши вообще не рассматривался – Денис боялся высоты и вряд ли смог бы заставить себя не то что сделать решающий шаг, а даже просто приблизиться к краю девятиэтажной бездны. То же самое относилось к утоплению – Денис плавал плохо, воду не жаловал и умирать задыхаясь и захлебываясь не желал.

Похоронив днем единственного близкого человека – маму, находясь в здравом уме и твердой памяти, Денис принял окончательное и бесповоротное решение свести счеты с жизнью. Решение осознанное и не имеющее ничего общего с темными порывами душ экзальтированных старшеклассниц из эмо или студенток начальных курсов гуманитарных вузов, страдающих от прыщей, глупости и неразделенной любви.

Хотелось чаю, но заставить себя подняться Денис не мог. Он снова, как скупой рыцарь, стал перебирать свои «сокровища»… но, увы… – в шкатулке ничего не изменилось с последнего раза: по-прежнему на самом видном месте лежала огромная золотая монета размером с блюдце – главное желание, чтобы все наконец закончилось… ну и парочка медяков, типа чая.

Профессиональному неудачнику повезло только в том, что жил он в эпоху Интернета. Поэтому узнать название нужного лекарства и тут же его заказать труда не составило. В аптеке нужные таблетки отпускались строго по рецепту, а в Сети – пожалуйста!

Денис сильно устал; мысль о том, что надо встать из-за стола и что-то сделать, вызывала непреодолимое отвращение. Не собираясь бороться с собой, он подпер голову руками и невидящим взором уставился в стену. Денис не уловил момент, когда вместо обшарпанной кухни перед его глазами встали другие картины…

…бесстрастные лица кладбищенских рабочих, угрюмо ровняющих свежий холмик над могилой…

…сухие комья земли, падающие на крышку гроба…

…щемящее одиночество в катафалке: он, шофер и мама… – вернее, гроб с маминым телом…

…дорога с кладбища – ноги горят, будто их уже поджаривают в преисподней…

…лицо мамы, когда Денис откинул простыню… еще почему-то сама простыня – больничная, несвежая, с пятнами…

…Германия… первые шаги на протезах – маленьком чуде германского технического гения…

…Германия… доктор Нобель по-русски: «Зафтра фстаем на ногти, маладой шелловек!» Он так и сказал: «На ногти!», чем очень развеселил и Дениса, и маму… Тогда казалось, что все еще будет хорошо…

…Германия… приветливая симпатичная женщина в аэропорту с табличкой, на которой написано по-русски: «Ольшанский», а на второй строчке: «Госпиталь Святой Гертруды»…

…пачка денег на чистом бежевом кухонном столе – разница между старой – хорошей квартирой и этой – новой. И эта разница – возможность ходить…

…полные отчаяния глаза мамы, когда он упал с коляски…

…безразличное лицо лечащего хирурга: «Жизнь мы спасли… ну а ноги… выше колен тоже… спасли…»

…голос Веры в трубке: «Денис, я ухожу… выздоравливай…»

…тупое рыло внедорожника, накатывающегося на остановку с неотвратимостью цунами…

* * *

Надежда умирает последней. А вдруг!.. На нестерпимо горящих ногах Денис доковылял до компа. Ему казалось, что на них надеты не немецкие суперпротезы, а ведра с кипятком – уж больно тяжелый для ног выдался день: и в морге, и на кладбище, и по возвращении в город – все или пешком, или на общественном транспорте – денег на такси не было, последние ушли на похороны, а общественный транспорт… он и для «двуногих» не подарок, что уж говорить о «протезистах». Денис проверил почту и безо всякого удивления обнаружил, что ни одного отклика на свои резюме, посланные в миллиард биллионов мест, не получил. Сюрпризом это не стало. Кому на фиг нужен в наши дни «Инженер-механик по проектированию и обслуживанию грузоподъемных механизмов» на протезах? Здоровый, и тот никому не нужен. А офисная халява с наступлением кризиса кончилась, теперь каждый день на улице оказывалось огромное количество молодых, здоровых, никчемных людей, умеющих только печатать одним пальчиком (продвинутые – двумя) и торчать в Одноклассниках. Но даже этот «офисный планктон» имел перед работодателями огромное преимущество – планктон был здоров.

«Киса – мы чужие на этом празднике жизни», – очень «вовремя» припомнил Денис любимых классиков.

«Ну-у… – решил озвучить свою точку зрения внутренний голос, – не все так мрачно – продадим эту, купим квартирку подешевле… ладно, ладно… – согласился он с невысказанным возражением Дениса, – … комнату купим… в коммуналке. Работу найдем…» – Денис представил отряд «планктона», вставший намертво, как триста спартанцев в Фермопилах, перед узким проходом с надписью «Работа», и только вздохнул.

«Хорошо, – не унимался внутренний голос, – тысячи людей… десятки тысяч… а может и сотни… – Поняв, что перебарщивает, свернул перечисление и продолжил: – Живут без ног. В конце концов, есть специальные интернаты для… – Он замялся, подыскивая слово, и за него это сделал Денис: – Калек».

«Да. Да. Калек, – с вызовом повторил голос, – и что? Они что, не люди?!»

«Да люди… люди… конечно, люди, – согласился Денис. – Ну что, кого ты еще не вспомнил? Бомжей и нищих в камуфляже? – тоже ведь живут… – Голос молчал. – На фиг, – завершил за него Денис, – такую жизнь…»

Им овладело странное спокойствие… вернее, не спокойствие, а безразличие. Денис чуть ли не физически – кончиками нервов – ощущал, как рвутся последние нити, связывающие его с жизнью. Перед внутренним взором почти с кинематографической четкостью возникла картина: штормовая ночь, огромный темный корабль, ошвартованный у такого же пустого и темного пирса. Ни на судне, ни на причале ни единого человека – черная, безчеловечная пустота. Буря усиливается, нарастает неистовый вой ветра, в котором чудятся стоны, мольбы и проклятия, с сухим звуком винтовочного выстрела лопаются причальные канаты, и черный, без единого огня на борту корабль медленно, нехотя отрывается от пирса и все быстрее и быстрее уносится в штормовое море, растворяясь во тьме – черное поглощается черным…

Человек прикован к миру огромным количеством цепей: высокие порывы, темные страсти, любовь, ненависть, стяжательство, тщеславие, бескорыстие, гордыня, самоотречение… каждый может выбрать по вкусу и добавить от себя, но главные из них – это здоровье и близкие. Если в твоей жизни нет хотя бы одной из этих нитей, она неизбежно уныла, а уныние, если кто не знает – один из смертных грехов. Скучно быть здоровым, но одиноким, тяжело иметь близких, но быть больным, и уж совсем невыносимо быть и больным и одиноким.

Есть, правда, еще одна привязка, которая может заменить все, кроме здоровья, – это любимая работа, когда мысли о ней вытесняют все остальное, но она так же редка, как настоящая любовь, когда люди радуются каждому вместе прожитому дню и умирают в один день.

У Дениса теперь вообще не было работы, даже постылой, а любимой не было никогда. Жизнь на протезах со здоровьем имеет мало общего, а единственный близкий человек был сегодня похоронен – последний причальный канат лопнул, черный корабль был готов к последнему путешествию. Холод, возникший у Дениса в груди, понемногу охватывал все тело, ему хотелось одного – согреться.

«Ладно – ТАМ холодно не будет…» – решил Денис.

Он несколько минут просидел неподвижно, глядя на упаковку снотворного, мысленно прося прощения у Бога, потом налил в стакан воды и принялся вскрывать упаковку с лекарством от жизни.

Отвлек его от этого занятия звонок в дверь.

* * *

«Смерть, что ли?» – то ли в шутку, то ли всерьез предположил внутренний голос.

«Да вроде больше некому…» – согласился с ним Денис и на какой-то миг даже поверил в эту не слишком реалистичную гипотезу. Дверь он открывал с заметным интересом, но у визитера, как и следовало ожидать, ни плаща с капюшоном, ни косы не оказалось.

На пороге стоял совершенно обычный мужчина среднего роста, светловолосо-седой, худощавый, одетый в синие джинсы, кроссовки и светлую ветровку. Но вот назвать заурядным лицо незнакомца было решительно невозможно.

Лицо посетителя привлекало резким контрастом между четко очерченным, подтянутым юношеским абрисом и сеткой глубоких морщин, выдающих немалый возраст незнакомца. Его бледно-голубые, какие-то выцветшие глаза смотрели холодно и цепко – есть такое избитое сравнение – «взгляд сквозь прицел» – именно оно и пришло в голову Дениса.

Он молча стоял в дверях, выжидающе глядя на незнакомца – видимо, тот ошибся адресом, сейчас извинится и уйдет, позволив хозяину дома закончить дело с фенобарбиталом. Ноги, натруженные на кладбище, горели, как грешники в аду, и пачка снотворного уже действительно казалась лекарством, хотелось побыстрее уладить возникшее недоразумение, лечь и отдохнуть.

– Денис, у меня к вам дело. Позволите пройти?

«Какое, на хрен, дело?.. пора принимать лекарство и… спать… обознался мужик… перепутал…» – пронеслось в голове.

Пожав плечами, Денис посторонился, пропуская незваного гостя. Он закрыл дверь, и тут возникла заминка, Денис не знал, куда пригласить странного визитера. В комнату не хотелось – там был незастеленный диван, на котором спал Денис, и мамино кресло-кровать. Ни на диван, ни в кресло пускать незнакомца Денис не собирался. А на кухонном столе лежало лекарство, которое тоже демонстрировать не хотелось, но зато на кухне были табуретки и стол.

«Да и черт с ним, пусть видит, какая мне, на хрен, разница?» – решил Денис и махнул рукой в сторону кухни. Они уселись по разные стороны пустого стола, декорированного лишь упаковкой снотворного, – муха решила в саммите не участвовать и свинтилась.

«Ишь ты! Уселись как высокие договаривающиеся стороны!» – прокомментировал сложившуюся ситуацию внутренний голос. Гость, между тем, кинул на фенобарбитал быстрый взгляд, чуть заметно ухмыльнулся уголком рта и начал разговор:

– Денис, давайте сделаем так – я изложу цель своего визита, – он сделал небольшую паузу, – вы выслушаете, не перебивая, а затем зададите свои вопросы. Хорошо?

– Да, – коротко ответил Денис. Отчего же не выслушать человека, если альтернатива этому крепкий, но нездоровый сон без пробуждения?

– Итак. Если коротко, я предлагаю вам, Денис, новые, здоровые ноги. – Он усмехнулся, глядя в округлившиеся глаза потенциального самоубийцы, и продолжил: – Взамен вы становитесь моим помощником.

– Помощником в чем? – тупо осведомился Денис, не осознав толком, какое предложение ему сделано.

Когда же до него дошел смысл сказанных слов, его глаза распахнулись еще шире, хотя с точки зрения классической биологии и даже патофизиологии это было абсолютно невозможно, и попросил:

– Повторите, пожалуйста, что вы только что сказали.

– Повторяю, – незнакомец пристально и серьезно смотрел в глаза Денису, – я предлагаю вам, Денис, новые, здоровые ноги. Взамен вы становитесь моим помощником.

– Вы имеете в виду

…значит, не показалось… не может быть… бред… а может?.. нет… а вдруг!!!..

какие-то суперпротезы?… Японские?… Электрические?

– Денис, – незнакомец вздохнул и терпеливо, как маленькому ребенку, повторил по слогам: – ЗДО-РО-ВЫ-Е НО-ГИ.

– Конечно же, я согласен!

Незнакомец поморщился.

– Ваше согласие не имеет силы, так как получено без ознакомления с необходимой информацией о характере сделки, являющейся достаточной для принятия квалифицированного решения. – Загнув эту хитрую фразу, незнакомец притормозил, внимательно глядя в глаза Дениса. Видимо, решив для себя, что тот адекватно воспринял смысл сказанного и в дополнительных разъяснениях не нуждается, незнакомец продолжил: – Я скажу, когда закончу свою… – он хмыкнул, – … речь. До этого момента не перебивайте меня, пожалуйста. Имейте в виду, я буду говорить чистую правду, как бы фантастически она ни звучала.

Он немного помолчал, собираясь с мыслями.

– Дело в том, Денис… что я – ходок, – незнакомец выделил тоном слово «ходок», – это означает, что я могу ходить между мирами.

Глаза Дениса, и так распахнутые после предложения незнакомца, попытались расшириться еще немного, но не смогли – возможности человека в этом плане все-таки ограничены. Отдавая должное выдержке Дениса, надо отметить, что от вопросов, неудержимо рвущихся наружу, он смог удержаться, памятуя слова своего странного гостя.

Удовлетворенно отметив этот факт кивком головы, незнакомец продолжил:

– Свои путешествия я проделываю в некоторой степени из любопытства, но основная их причина в том, что это мой способ заработать себе на жизнь. Способ, на мой взгляд, очень интересный, но… иногда не совсем безопасный. Я покупаю или нахожу в одном из миров артефакты, которые в другом мире стоят дороже. В процессе этой деятельности иногда возникают щекотливые ситуации, когда приходится менять весы на меч, – он поймал недоуменный взгляд Дениса и прервался, пытаясь понять причину удивления, – а-а… да – эта поговорка не отсюда…

Он немного помолчал.

– Мне нужен помощник, взамен недавно погибшего, – незнакомец пристально взглянул Денису в глаза, – вас опасности профессии, как мне кажется, не должны пугать – ведь вы и так собирались умереть? – Денис промолчал, а незнакомец, не дождавшись ответа, продолжил: – Вот вкратце и все, можете задавать вопросы, которые наверняка у вас появились.

Здесь следует отметить, что слова незнакомца никакого внутреннего протеста у Дениса не вызвали – как большинство современных молодых людей, он был большим любителем фантастики, а там параллельные миры встречаются в каждом втором произведении, не считая каждого первого. Кроме того, Денис был полностью согласен с каким-то физиком, высказывавшимся в том смысле, что «все, что можно придумать, где-то, да существует». Да и точка сборки его в данный момент была далека от обычного положения критического скептицизма – трудно оставаться трезвомыслящим, когда тебя оттолкнули от края бездны, над которой ты уже занес ногу.

За столом воцарилось молчание – таинственный гость сказал все, что счел нужным, и теперь невозмутимо ждал неизбежных вопросов. Какое-то время Денис молчал, собираясь с мыслями, а потом заговорил. Надо заметить, что хотя он и обладал логическим складом ума, но предшествующие события стройности в процесс его мышления никак не добавляли…

– Почему я? – невпопад начал он. – Нет, вы не подумайте, я очень рад, что вы появились так… вовремя, но почему именно я?.. Просто интересно…

– Все очень просто – вы тоже ходок. Это довольно редкое качество – один на миллион, по крайней мере, на Земле.

– А где по-другому? – тут же встрял заинтригованный Денис.

– Да нигде, пожалуй. Есть миры, где они встречаются чуть чаще, есть, где чуть реже, но в целом – один на миллион. Причем далеко не каждый потенциальный ходок становится действующим.

– Почему?

– А представьте, что вы успешный бизнесмен, чиновник в уютном кресле или еще что-то в этом роде. Вас сильно заинтересует предложение какого-то сумасшедшего отправиться в опасное путешествие неизвестно куда?

– Да-а… наверно, не сильно.

– А если потенциальный ходок в обычной жизни алкоголик, наркоман, быдло, в конце концов, – кто же с ним будет иметь дело. Так что реальных ходоков гораздо меньше, чем один на миллион. Сколько точно, я не знаю.

– А как вы на меня вышли? –

…да какая, на хрен, разница… смотри, дотрындишься… он развернется и уйдет…

…жри тогда свои пилюли… любознательный ты наш… блин!..

задал вопрос Денис, и пока задавал, понял, что ответ его, в общем-то, не интересует. Он сразу и безоговорочно поверил странному гостю. И это неудивительно – в «Первом правиле волшебника» Гудкайнд очень верно заметил, что люди охотнее всего верят в то, во что хотят верить, и в то, чего боятся. Абсолютно верно! Денис знал об этом, но эта мысль промелькнула где-то на краешке сознания и благополучно исчезла, а на поверхности осталось одно – он исцелится! Будет нормальным человеком! Будет жить!

Но незнакомец был готов отвечать:

– В какой-то момент, уже довольно давно, я научился видеть. – В ответ на недоуменный взгляд Дениса он защелкал пальцами, подбирая нужные слова.

– В более широком частотном диапазоне, – пришел ему на помощь технически грамотный Денис.

– Нет… не совсем так. Ну-у… вот например… есть специальные картинки: смотришь – набор разноцветных точек, а расфокусируешь взгляд – видишь объемное изображение чего-то, так и тут.

– А чем ходок отличается от обычного человека?

– Разная структура надтелесных оболочек, – пожал плечами незнакомец с таким видом, будто объяснял прописные истины, известные любому ребенку, – у обычного человека двухлепестковый кокон, а у ходока – четырех.

– Кокон?..

– Когда видишь, человек выглядит как разноцветный, светящийся кокон, состоящий из вертикальных сегментов… смахивает на баскетбольный мяч. Так вот… у обычного человека таких сегментов два, а у нас – четыре.

– Обалдеть!!! – восхитился Денис. – И я так смогу?!

– Сложный вопрос… но если исходить из того, что сначала я не видел, а потом стал… и скорее всего под воздействием хождения… то скорее да, чем нет. – Незнакомец почесал бровь и продолжил: – Я по своим делам был в больнице, где вы оперировались, увидел… выяснил кто, что, где и когда – это все несложно, – он усмехнулся, – были бы деньги… и в тот же день уехал. Сегодня вернулся, решил с вами поговорить… хорошо, что нигде в пробку не попал.

– Понятно… – слегка замялся Денис, – …а скажите, пожалуйста, –

…больно все гладко да сладко… а ведь где-то собака порылась…

…бесплатный сыр, он где?.. наверняка дело полукриминальное…

…или совсем криминальное… и чё тогда?.. отказываться?!

…отказываться и глотать отраву?! НЕ ХОЧУ!!! и не буду…

продолжил Денис смущенно, – а наркотики… оружие… тоже придется возить… людей убивать? – Вопрос повис в воздухе. Атмосфера в комнате ощутимо изменилась – Денису показалось, что мгновенно температура в помещении упала градусов на десять. Дениса стало познабливать.