Электронная библиотека » Александр Власенко » » онлайн чтение - страница 4

Текст книги "Альтаир"


  • Текст добавлен: 28 октября 2013, 18:09


Автор книги: Александр Власенко


Жанр: Природа и животные, Дом и Семья


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Шрифт:
- 100% +

7

Всероссийские соревнования по многоборью милиционеров-кинологов вневедомственной охраны были назначены, насколько мне сейчас помнится, на конец мая. Проводить их решили в достославном городе Кирове, то есть в нашем областном центре. Понятно, что большому начальству из Кировского УВД совсем не хотелось у себя дома ударить в грязь лицом, и оно зачастило к нам в Чепецк, потому как изо всех отделов охраны только здесь служба с собаками была поставлена на приемлемом уровне. Кому же еще защищать честь Вятской губернии? Определили нам задачу по подготовке команды, выделили средства, назначили сборы и привезли самых спортивных из милиционеров, какие только нашлись в остальных районных отделах. Ведь и расчудесно дрессированной собаке одной, без человека, многоборья не выиграть. В программу соревнований не только дрессировка входит, но и биатлон, и совместное преодоление полосы препятствий. Потому для успешного выступления к стоящей собаке должен прилагаться кинолог с приличной физической подготовкой да к тому же умеющий метко стрелять. В интересах сборной наверху решено было передать Альтаира лучшему спортсмену, присланному из другого города. Звали его Колей. Помимо способности быстро бегать, он отличался почти что олимпийским спокойствием. Нервная система, как у танка. Такой с Таиром общий язык найдет. Остальные члены команды были выбраны из наших. Разумеется, вместе с собаками.

Еще когда только первый слух о соревнованиях прошел, мы с Гусевым, поняв, чем это пахнет, взялись усиленно муштровать дву– и четвероногих потенциальных кандидатов в сборную. Хоть и не было у них опыта выступлений (у собак – за исключением Маргит-Асты, а из милиционеров вообще ни у кого), но допустить провала мы никак не могли, иначе непременно нашлось бы кому дальнейшую жизнь питомника серьезно осложнить. Слабым местом в подготовке наших собак была выборка вещи и человека по запаху – навыки в службе вневедомственной охраны абсолютно неприменимые, а значит, практически ненужные, однако правилами соревнований предусмотренные. Латание этой прорехи больше всего времени и отняло.

До того мы учили собак выборке вещи исключительно на основе развития апортировочного поведения, а выборке человека – иногда еще и на злобе. То есть все делали по методическим схемам, принятым в ту пору едва ли не на каждой досаафовской дрессировочной площадке. И конечно же, закономерно получали на выходе полный комплект сопутствующих недостатков, с которыми можно мириться, лишь если собака находится в руках любителя, а не профессионала. Излишнее возбуждение, игровое или агрессивное, лишь в крайне редких случаях не приводит к регулярным ошибкам и срывам. Всякого рода бзыки, обусловливающие нестабильность выступлений у чисто спортивных собак, в любительской среде принято считать рядовым делом, исходя из принципа «не повезло сегодня – повезет завтра». А вот если милиционер не верит своей служебной собаке, если гарантия результатов ее применения подменяется лотереей, такое просто недопустимо.

К слову, забегая немного вперед. Когда Таира передавали в новые руки, мы сначала многократно показали Коле, совершенно не имевшему навыков дрессировки, работу его будущего напарника, затем заставили зазубрить, когда, как и какие команды и жесты следует использовать, а в заключение каждого инструктажа несколько раз, в вариантах, талдычили одно и то же: «Подашь такую-то команду – И НЕ ВЗДУМАЙ ЕМУ ПОМОГАТЬ!»

Эту фразу приходилось не единожды слышать многим из наших милиционеров-кинологов, кому доставались уже надежно обученные, хорошие овчарки. Спустя некоторое время милиционер, понемногу вникая в суть того, что делает собака, созревал для дальнейшей профессиональной подготовки. А главное, у него укоренялась привычка доверять собаке и не мешать ей выполнять ту часть работы, в коей она более компетентна хотя бы вследствие своего лучше развитого обоняния.

Вероятность точной выборки гораздо выше у собаки, которая неспешно, без суеты, последовательно обнюхивает ряд разложенных предметов или шеренгу людей. Спокойной и правильной манеры поиска нужного запаха легче всего добиться, взяв за основу обучения пищевое подкрепление. Чтобы дойти до этого, собственного ума мне тогда не хватило, и пришлось позаимствовать подходящую методику дрессировки у казанских кинологов из уголовного розыска, чьи собаки на выборке работали в сравнении с прочими ну просто необыкновенно красиво.

Собрали мы у своих кинологов по паре старой обуви и, закладывая в каждый ботинок по кусочку мяса, для начала добились от молодых собачек (взрослых переучивать не стали) поочередной фиксации внимания на каждом находящемся в ряду предмете. Когда последовательное обнюхивание всех по очереди вещей вошло у них в привычку, мясо стали оставлять только в том ботинке, который следовало найти. Причем вскоре мясо начали класть в носок ботинка, куда собачий язык сразу проникнуть не может. После обнаружения искомого, псинку укладывали, приучая именно к такому способу обозначения источника благоухания. А потом носители запаха раскладывали свои вещи в специально сколоченный узкий и длинный ящик, разгороженный на небольшие отделения, в каждое из которых овчарка должна была ткнуться носом, а отыскав нужную вещь, сразу же лечь напротив.

Вообще, для практической работы вредно, если собака апортирует найденный при выборке или на следу предмет. На принесенной вещи остается свежий, сильный собачий запах, и для повторной идентификации использовать ее уже далеко не всегда возможно. Кроме того, из-за последствий механического (зубами, языком) и химического (слюной) воздействия может быть существенно затруднено проведение трассологической и дактилоскопической экспертизы. В этом еще один серьезный недостаток методики обучения, которую мы использовали прежде.

У Таира с поиском запахового образца все получалось неплохо, исключая то, что он нередко ложился, свернувшись кольцом, и отворачивал морду от выбранной вещи. Иногда бывало нелегко понять, на какой из предметов он указал, особенно если предметы размещали близко друг от друга либо в ящике. Но ввиду острого цейтнота мне пришлось отказаться от мысли усовершенствовать исполнение сего навыка до безупречности (отчего впоследствии, на соревнованиях, нам всем не единожды икнулось), а поскорее перейти к выборке человека.

Здесь, как выяснилось, нас поджидали гораздо большие сложности. Продиктованы они были самой тривиальной причиной – недостаточным количеством людей. Занятие по выборке человека тем продуктивнее, чем шире возможности замены запахов. В идеале должен быть предусмотрен и такой вариант занятия, при котором для каждого пуска собаки полностью обновляется вся группа, числом не менее десяти человек. То есть от полусотни до сотни народу в своем распоряжении нам иметь очень-преочень хотелось бы. Да откуда ж его столько взять, на улице ловить, что ли? Пожалуй, лишь в армии такие вопросы разрешимы, пусть и не всегда, но в принципе. А нам не до жиру: если пять-шесть статистов одновременно задействовать оказывалось возможным, это уже, можно сказать, отмечали как праздник. Обычно-то работали с тремя-четырьмя. Тем для нас сборы и были хороши – гарантией безотказного использования широких масс в корыстных интересах.

Переход от одной разновидности выборки к другой сделали плавным. Для того впереди строя выкладывали вещи (обычно использовались тут же снятые носки: они у всех всегда при себе, к тому же, как известно, обладают сильным, а то даже и чересчур сильным запахом). Сперва подальше выкладывали, потом поближе – у самых ног. Затем, в ходе развития навыка, помощники держали свои носки в руках, сложенных на том месте, где индивидуальный запах человека наиболее выражен. На заключительном этапе обучения руки занимали ту же позицию, но теперь – в целях защиты от коварного тычка намордником в весьма уязвимую точку, а носок уже был не нужен.

Разумеется, я не упускал возможности лишний раз потренировать Таира, как только в питомнике оказывалось достаточное количество «мушкетеров» либо моих друзей. Из последних не всем такого рода использование было по душе, особенно если народ собирался просто со мной выпить и потрепаться за жизнь. И однажды из-за этого меня так лихо посадили в лужу, что с тех пор напрочь отбили охоту приневоливать хорошо относящихся ко мне людей к решению моих собственных служебных проблем.

Как-то в выходной день, после неприлично длительного и необъяснимого отсутствия, показалась на горизонте группа товарищей, осознавших свою вину и решивших наконец-то ее искупить. Точнее, утопить. В качестве виры у них с собою, понятно, имелось. Причем в достаточных количествах и широком ассортименте. И вот когда они, с сияющими глазами и просветленными лицами, охваченные единым высоким и чистым порывом долгожданного избавления от накопившихся грехов, вступили на территорию питомника, им, прежде приглашения к столу, предложено было постоять, снявши носки, пред мордою Таира. Всеобщему праведному возмущению не дал вскипеть Серега, быстро закивавший головою: «Да, да, конечно, сейчас!» – но при этом улыбался, паразит, даже для него на редкость ехидно. Я было заподозрил что-то неладное (уж больно легко Серега всех успокоил!), да обрадованный согласием сразу и выбросил сомнения из головы.

Построилась четверка в рядок, руки сомкнуты в горстки, как у призывников на медкомиссии. Молчат. Трое хитро на меня косятся, один Серега возвел невинные очи к небу. Однако губы кривит совсем уж по-змеиному. Небось, какую-то шкоду в подарок все же припас. Но в Таире я уверен. Его с панталыку не сбить ни мясом, ни запахом течной суки. Таир должен выбрать четвертого, а Серега стоит вторым. Понюхавши предложенный носок, пошел Таир вдоль шеренги. Я предельно внимательно отслеживаю ситуацию, дабы, если какие замечу у ребят некорректные поползновения, вовремя их пресечь. Обычно Таир, дойдя до обладателя требуемого запаха, кропотливо проверял, не от его ли соседей этот запах исходит, и лишь потом, окончательно убедившись в своей правоте, обозначал кого надо. А тут ткнулся носом в Серегу и замер. Недоуменно вытаращил гляделки, в нерешительности оглянулся на меня и вновь уперся в Серегу, словно зачарованный. Подумал и лег перед ним. Обозначил. Вот те раз! А Серега чуть не лопается от еле сдерживаемого ржания, аж красный весь. Отзываю я собаку, начинаю ругать. На то друзья мои приятели замахали руками: да оставь ты, дескать, кобеля в покое! Не работает он у тебя, сам видишь. Пойдем-ка лучше примем по капельке на душу населения!

Принять-то мы, само собой, приняли. И со свиданьицем, и сугубо, и трегубо, и многажды. Но в ответ на мои расспросы о проделанном трюке зловредная четверка еще долго отшучивалась. Мол, раз ты кинолог, значит, соображать должен. Часа два мы друг друга мучили, пока Сереге не прискучило запираться. А суть проделки была наипростейшая, проще амебы и грубее, чем кирпич. В нужный момент этот добрый человек всего-навсего неслышно испортил воздух! На психику Таира, сосредоточенно напрягшего обоняние, облако вонючих газов подействовало оглушающе, подобно крепкому апперкоту. Нос его отключился мгновенно. Точно так же человека, пристально вглядывающегося в темноту, парализует и лишает способности видеть мощная фотовспышка. Вот и дрессируй после со всякими изуверами служебных собак…

И еще о выборке. Набравшись немножко опыта, мы, хоть и поздно, но все же обнаружили свой серьезный просчет в использовании той, новой для нас, методики. Нельзя было начинать с дифференцировки чрезмерно сильных запахов. Нельзя было использовать обувь и носки, а только после переходить на менее насыщенные ароматы. Этим мы, сами того не понимая, затрудняли и затягивали процесс дрессировки, не приучая, а наоборот, отучая молодых собак тщательно принюхиваться.

Про Таира немало чего еще можно рассказать, но ведь пора, в конце концов, и закругляться.

Коля с Таиром быстро спелись. На соревнованиях наша команда заняла второе место, а Таир, попавший в призеры, был в ней лучшим. Для дебютантов результат более чем неплохой. Мы передали Таира по месту Колиной службы, в город Слободской, по балансовой стоимости шестьдесят рублей. Там пес исправно служил, имел раскрытия и задержания, хотя и не в очень большом количестве. Ну да не его в том вина и не Колина, а дело в неважной организации применения собак.

Каждый год я общался с этой парочкой на сборах. Спортивная карьера Таира складывалась куда успешнее служебной. На соревнованиях любого калибра он всегда был среди первых.

Мне интересно было наблюдать за переменами в его характере. Внешне-то, в габаритах, Таир не шибко прибавлял, а вот в поведении его прорисовывалось все больше и больше от личности. Уже на другой год он, воспользовавшись случаем, самостоятельно и, с собачьей точки зрения, по делу наказал того самого Мишку, который его в свое время растравливал. И в тот день Мишка тоже нам помогал: поддразнивал, каких нужно, овчарочек и убегал от них за ограду. А там, за оградой, были оставлены закончившие работать собаки, как раз тогда – Аполлон и Альтаир. Аполлон-то, поскольку злобный, – на привязи, а вот Таира Коля не привязал, понадеявшись на его дисциплинированность. Как назло, ни кому и в голову не пришло это проверить. Мы-то на Колину дисциплинированность полагались. Терпел-терпел Таир, да и не вытерпел. Только заскочил в очередной раз наш помощник за калитку, слышим – вопит. Мы скорей за ним. Видим, скорчился Мишка на земле и за прокушенную коленку держится. И ни одной собаки рядом. Привязанный Аполлон брызжет слюной и разрывается от ярости. Таир спокойненько лежит на своем месте и задушевно нежно смотрит на мир. Поди догадайся, кто виноват. Потом разобрались, конечно. Коле пистон вставили, Мишку забинтовали и в травмпункт отвезли. А Таиру поудивлялись. Надо же, гад какой, проявил смекалку! Отомстил, можно сказать, своему первому в жизни врагу.

Так вот бывший никчемный трус взрослел и развивался.

Через несколько лет я перебрался в Москву и с тех пор сведений о нем почти не получал. Одно знаю достоверно, что на соревнованиях Альтаир закончил выступать только в одиннадцатилетнем возрасте.

…Трудно сказать, кто кому из нас в итоге оказался больше обязан. Пес в живых остался, а я с ним много чему научился. Для него и для меня это важно, конечно. Но на тот момент мне куда важнее было сохранить в питомнике племенную работу. И я ее сохранил.


Страницы книги >> Предыдущая | 1
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации