Текст книги "Сладкий плен его объятий"

Глава 15

Медди все еще злилась, поднимаясь наверх. Кто просил могущественного лорда Типтона выступать в роли ее старшего брата? Она прекрасно обходилась без него все свои четырнадцать лет. В холле на верхнем этаже девочка рассеянно ударила рукой о какую-то дверь. Ярость ослепила ее. Если она такая некультурная, отправил бы ее назад, в деревню. Она будет жить там вместе с остальными животными. Девочка коснулась еще одной двери.

– Рискните войти.

Медди застыла на месте. Она совсем забыла, что в доме есть еще один гость. Девочка ничего о нем не знала, кроме того что он инвалид и друг ее брата. В ее нынешнем настроении ей меньше всего хотелось видеть какого-нибудь нудного старика и выслушивать его хвалы в адрес этого негодяя, ее брата.

– Входите. Если вам дурно от одной мысли о том, что вы здесь увидите, представляете, как меня выводит из себя то, что я завишу от вас?

От горечи, прозвучавшей в этом таинственном рокочущем голосе, надо было бежать подальше. Но Медди заколебалась. Что он имел в виду? Отчего ей могло стать дурно? Девочка толкнула скрипнувшую дверь и заглянула в комнату.

– Пора бы уже появиться, бессердечное вы существо. Вы думаете, я могу уснуть, сидя на заднице? Подойдите поближе, чтобы я мог ухватиться за вашу мягкую, рыхлую шею.

Суровые черты лица мужчины разгладились – сперва от удивления, затем от удовольствия при виде неожиданной посетительницы.

– О! Кого я вижу! Входите, входите.

– Меня предупредили, чтобы я не беспокоила вас, сэр. – Медди закусила губу, размышляя, как же ей быть.

– Вас еще многому будут учить, а я буду иметь удовольствие наблюдать за этим процессом. Пожалуйста, входите. Простите, что не могу встать и поприветствовать вас как подобает.

– Лорду Типтону не понравится, если он увидит меня здесь.

Брогден оценивающе взглянул на девочку.

– Ни вас, ни меня нисколько не беспокоит, что думает великий хирург. Подойдите ближе, прелестная Медлин. Я, конечно, кусаюсь, но теперь я хромой.

Она опустила глаза, глядя на обрубок его ампутированной ноги, прикрытый одеялом.

– Как вы узнали мое имя?

– Как обычно: спросил. – На его красиво очерченных губах появилась циничная усмешка. – Хотите посмотреть? Я подумываю о том, чтобы брать плату за прием. Доктор сэр Уоллес Брогден, врач и урод. Я сегодня добрый, поэтому можете глазеть на меня, сколько хотите. – Он протянул руку, чтобы откинуть одеяло.

Медди смело перехватила его руку и быстро отпустила ее.

– Заставлять меня смотреть на вашу раненую ногу – это не великодушие. Это слабость. За вами кто-нибудь ухаживает? Вы приняли меня за кого-то другого, когда я проходила мимо вашей двери.

– За жестокую миссис Уинтерс. Она такая же холодная, как и ее фамилия[10]10
  От англ. winter – зима.


[Закрыть]. А физиономия у нее такая, что по сравнению с ней обезьянья задница покажется красивой. – Он широко открыл глаза, когда Медди захихикала, прикрыв рот рукой. – Нет, это было очень грубо. А что, если сказать «обезьяний проход»? Так подойдет?

– Не знаю. Лорд Типтон считает, что я невоспитанная и неблагодарная девчонка. Меня и в Лондон приволокли, чтобы привить мне хорошие манеры, а не то никто не возьмет меня замуж.

– Совершенствовать такую красавицу, как вы? Абсурд. Если бы вы были постарше, а я был бы не так измучен, я бы придумал, как доказать, что в этом нет необходимости.

– Вы более снисходительны, чем лорд Типтон, – пожала плечами Медди, понимая, что Брогден просто учтив с ней. Потом, решив, что она ведет себя невежливо, девочка добавила: – Спасибо. Найти вашу миссис Уинтерс?

– То есть пригласить ее ко мне? Ни за что!

Увидев в его глазах цвета виски выражение притворного ужаса, Медди рассмеялась.

– Хорошо. Миссис Уинтерс мы звать не будем. Если только она сама не вломится в эту дверь. Чем я могу вам помочь?

Внимательно рассмотрев Брогдена, она поняла, что он примерно такого же возраста, как и ее брат. Выглядел этот человек ужасно. Его впалые щеки покрывала щетина. Болезнь, в результате которой пришлось ампутировать ногу, подтачивала его организм.

Брогден бросил взгляд на кровать.

– Все кости на моей заднице… Опять непристойное выражение. Мне кажется, что кости…

– Вашего прохода, – подсказала Медди.

– Да, да, именно так. – Брогден впервые за все время искренне улыбнулся, и Медди удивило то, каким красивым стало его лицо от этой улыбки.

– У меня такое ощущение, что эти кости прибиты гвоздями к стулу. Мне хочется отдохнуть в кровати. – Он покачал головой, как будто придя к какому-то решению. – Может быть, вы все-таки отыщете эту противную миссис Уинтерс?

Было очевидно, что такая перспектива совсем не радует больного. Сердце Медди наполнилось жалостью, чего она, конечно, не показала. Она подозревала, что доктор сэр Уоллес Брогден ни от кого не потерпит жалости.

– Можете опереться на меня, если хотите.

– Спасибо, девочка. Вы такая миниатюрная. Боюсь, вам это будет тяжело.

Медди восприняла его слова как вызов.

– Держитесь за стул. Он нам понадобится, чтобы вы могли встать.

– Ваш брат отрежет мне вторую ногу, если я дотронусь до вас, моя дорогая.

– А вы до меня не дотрагивайтесь. Это я буду вам помогать. Кроме того, вы правы: меня нисколько не волнует, что думает лорд Типтон.

– Вот это характер! – одобрительно кивнул Брогден. – Хорошо, мисс Уаймен. Мне придется обнять вас за плечи. Вы будете моим якорем. Обещаете, что не дадите мне пощечину за излишнюю смелость?

– Вам это не грозит, сэр. Мне еще не читали лекцию на тему «Что считается непристойным».

Медди подхватила Брогдена под руку, а он обнял ее за плечи. Он сделал несколько вдохов-выдохов, прежде чем взяться за стул и подняться на свою единственную ногу.

– Не слишком изящно.

– Все хорошо, – ответила Медди сквозь стиснутые зубы, как будто это могло прибавить твердости ее походке. – Что вы делаете? – спросила она, увидев, что Брогден тащит за собой стул.

– Создаю противовес.

Их путешествие было мучительно медленным и долгим. Оба тяжело дышали. Стул стучал и скрипел. Брогден то тянул его за собой, то опирался на него. Медди удивлялась, что на эти странные звуки не сбежался весь дом.

– Мы почти добрались.

Девочка видела, что Брогден измучен до крайней степени. С каждым шагом он все сильнее давил на нее своим весом.

– Я вижу, как вам тяжело. Простите меня.

Когда они были уже совсем близко к кровати, ножка стула зацепилась за небольшой плетеный коврик. Эта заминка нарушила ритм их движения, и, не удержав равновесия, оба упали. Медди испуганно закричала. Она очутилась на постели под тяжестью тела Брогдена. Он ударился раненой ногой о деревянную ножку кровати и теперь сыпал ругательствами, от которых залился бы краской даже бывалый моряк.

– Сэр, мне нечем дышать! – Девочка безуспешно пыталась отодвинуться. – Боже мой! Что это такое? – закричала она, услышав где-то совсем рядом возмущенное цоканье.

Брогден застонал. У него даже хватило совести засмеяться.

– Это моя ящерица.

– Клянусь богом, ты зашел слишком далеко, Брогден.

Убийственное заключение лорда Типтона заставило Медди прекратить беспомощную возню и дошло даже до затуманенного болью сознания Брогдена. Девочка вдруг почувствовала, что на нее больше не давит тяжесть. Медди села на кровати и успела заметить полосатую ящерицу, пробежавшую мимо них и куда-то юркнувшую. Ее брат схватил Брогдена за плечо и нанес ему удар кулаком в челюсть. Потерявший опору Брогден камнем рухнул на пол.

– Дурак! Ты же убьешь его! – завизжала Медди.

Она сползла с кровати и наклонилась над Брогденом. Оглушенный ударом, он без сопротивления позволил девочке положить его голову к ней на колени.

– Ты был моим другом, – медленно говорил лорд Типтон, четко выговаривая слова, в которых сквозила еле сдерживаемая ярость. – Я привез тебя в свой дом и заботился о тебе как о родном брате. – Он сделал несколько шагов, не спуская глаз с друга и сестры. – А ты отплатил мне тем, что повел себя как последний развратник.

Медди задохнулась, услышав эти слова.

– Так вот почему ты разозлился! Думаешь, он лез мне под юбку? Или ты считаешь своего друга жертвой? Может быть, это я совратила его и затащила в постель?

Брогден попытался отвлечь Медди, легко коснувшись ее щеки.

– Милая Медлин, вам вряд ли удастся урезонить своего брата.

Его ласковое прикосновение остудило ее гнев. Ей вдруг захотелось нагнуться и нежно, по-дружески поцеловать его в распухшую челюсть.

– Вам лучше?

Не понимая, что же все-таки происходит, Типтон сказал в свое оправдание:

– Я предупреждал его о том, чтобы он не смел к тебе приближаться. А тебе не следует здесь находиться, это неприлично.

Медди раздраженно схватила упавшую подушку и подложила ее под голову Брогдена.

– Урезонить можно человека, который готов прислушаться к тому, что ему говорят. Простите, что была не в силах помочь вам, сэр Уоллес. Когда моему брату не хватает мозгов, он компенсирует их грубой силой. – Девочка шагнула мимо Типтона и вышла, хлопнув дверью.

– Все, что она пыталась сделать, – это облегчить мое состояние, помогая мне добраться до постели. – Брогден застонал, когда Типтон поднял его и на руках донес до кровати. – Я так и не понял, кому предназначена роль отрицательного героя в твоей убогой мелодраме: мне или твоей прелестной сестре?

– Медлин спит?

– Нет.

Девона закрыла дверь в кабинет. Рейн сидел в большом кресле у камина, сжимая в руках бокал виски. Она подошла, взяла у него бокал и поставила на каминную полку.

– Но плакать перестала. Когда я уходила, она читала книгу.

Девона села на колени к мужу. Он обнял ее, прижал к себе, а потом сморщился и потер ребра.

– Брогден ударил тебя?

– Нет. Я… Впрочем, это не важно. – Он прижался к ней щекой. – Я слишком остро отреагировал, Девона. Я увидел их в двусмысленной позе и предположил худшее.

– И как сильно он пострадал?

– Брогден упал на больную ногу, и рана открылась. Началось кровотечение. Если он перестанет считать себя неуязвимым и полежит несколько дней, не вставая, то, может, и выживет.

– Медди сказала, что она лишь пыталась помочь ему добраться до постели, поскольку миссис Уинтерс не было рядом. Твоя сестра винит себя в том, что случилось.

– Так и есть. – Рейн снова начал злиться. – Прежде всего непонятно, зачем ей понадобилось навещать его.

Девона погладила мужа по лицу, с удовольствием ощущая под пальцами его кожу и отрастающую бороду.

– Ты опять читал ей нотации, да?

– Я увидел, как она роется в моем медицинском ящике. Она же могла порезаться пилой или лезвием.

Девона с понимающим видом кивнула.

– Ты боялся, что она поранится.

– Не возлагай на мою голову лавровый венок благородства, Девона. Я терпеть не могу, когда кто-нибудь прикасается к моему ящику.

– И ты, конечно, совершенно спокойно объяснил ей все это.

– Нет, черт возьми! – Его улыбка напоминала волчий оскал. – Я с нее чуть шкуру не спустил. Эту девицу полезно припугнуть. Может быть, впредь она будет думать, прежде чем лезть в комнаты к незнакомым людям.

Брогден приподнялся на локтях, увидев свет, пробивавшийся из-под двери. Послышался негромкий стук. Дверь открыли, не дожидаясь приглашения. Только одному человеку Брогден мог понадобиться глубокой ночью.

– Всенепременно, Типтон, прошу. Может быть, ты снова хочешь воспользоваться моим беспомощным состоянием? Но уж когда я встану, помощь врача понадобится тебе самому.

– Ваши слова звучат весьма ободряюще, сэр. – В круге света, отбрасываемом свечой, возникла Медлин. – Насколько я поняла, мой брат артистично владеет хирургическими инструментами – независимо от того, кто перед ним: живые или мертвые.

– Вы удивительно отважное дитя. Чего вы добиваетесь? Если вас здесь застанут, то меня, скорее всего, просто кастрируют.

Брогден из самых благородных побуждений хотел выпроводить девочку из этой комнаты. Типтон ни перед чем не остановится, чтобы защитить свою младшую сестру, хотя и не признается в этом. Однако было так приятно видеть ее хорошенькое личико… Брогден сел, радуясь визиту своей гостьи.

Медди закрыла дверь и подошла ближе, чтобы их разговор нельзя было услышать из холла.

– Я ненадолго, – пообещала она искренне.

– Я редко принимаю гостей в это время суток. – Брогден не добавил, что дамы, которых он принимал или посещал по ночам, отнюдь не были нежными бутонами невинности. – А я думал, Типтон запер вас в подвале.

– Он слишком бережет своих крыс. Сказал, что изобьет меня, если еще раз здесь увидит.

Брогден был ошеломлен. Он не сомневался в том, что Типтон, при всем покровительственном отношении к сестре, приведет свою угрозу в исполнение.

– Дорогая моя девочка, зачем же вы рискуете вызвать гнев своего брата?

– Я должна была убедиться в том, что вы не очень сильно пострадали. Все это случилось по моей вине, и вся ответственность лежит на мне. Есть и другая причина, эгоистическая.

Медди отступила, оставляя его в полумраке.

– И что же это за причина? – не отставал Брогден.

Прежде чем Медди повернулась к двери, он заметил тень улыбки на ее лице.

– Мой брат сказал, что я не отважусь прийти сюда.

Девочка тихо закрыла за собой дверь. Брогден рассмеялся и подложил руки под голову. У него из памяти не выходил очаровательный образ непокорной Медлин, при каждой встрече с ним бросающей вызов своему упрямому брату.

– Это лишний повод для хлопот и суматохи, – жаловалась Девона.

Она уже месяц была замужем, и ее сестра Айрин давала бал в честь молодоженов. Девона надеялась, что Типтон, так же, как и она, будет против этого спектакля. К ее удивлению, он с готовностью поддержал идею Айрин, и Девоне это ужасно не понравилось.

– Перестань дуться, – отчитывала ее Уинни. – Тебе есть что праздновать.

Испытывая неловкость, Девона опустила глаза на портниху, подшивавшую подол ее платья. Брак Девоны в известной степени отразился на положении ее незамужней сестры. Пока они обе были не замужем, это воспринималось вполне естественно. Теперь Уинни осталась единственной незамужней девицей Бидгрейн, и это могло навести на недобрые размышления, что с ней что-то не так. Но она, как обычно, вела себя с большим достоинством.

– Вы довольны, мадам?

Платье получилось великолепным. С этим было все в порядке.

– Очень довольна, – ответила Девона и растерянно взглянула на Уинни.

– Платье прекрасное, Надин. Я думаю, сестра нервничает по другим причинам.

Портниха энергично закивала. Она поднялась и помогла Девоне снять платье.

– Я пришлю его завтра, во второй половине дня, хорошо? – проговорила она с сильным французским акцентом.

– Тогда до завтра, – произнесла Уинни и проводила девушку, пока Девона одевалась.

– Давай помогу, – предложила она, вернувшись, и ловко застегнула стеклянные пуговицы на спине Девоны. – А где Типтон? Прячется от наших дамских дел?

– Осматривает больных в тюрьме. Он доверил организацию приема Айрин. – Девона взглянула на Уинни. – Меня это выводит из себя, если хочешь знать. Рейн, наверное, волшебник. Он совсем покорил Айрин. Меня бесит, что она слушается каждого его слова.

– Ну вот. – Уинни отступила, проверяя, все ли она сделала правильно. – И что плохого в том, что твой муж понравился всей семье? Полагаю, он и тебе нравится? В конце концов, это ведь ты вышла за него замуж.

– Конечно, нравится. – Девона начинала понимать, что любит его. – Просто меня раздражает, что они так спелись во всем, что касается этого бала. Было бы из-за чего тратить столько сил!

– Айрин хочет показать всему свету, что родные одобряют твой брак. А твой муж, мне кажется, старается преодолеть отчужденность, которая когда-то возникла между ним и высшим обществом. Это очень разумное решение. Ни ты, ни ваши дети никогда не станете изгоями, как это в свое время случилось с ним.

Девона в волнении мерила шагами комнату.

– Есть что-то еще. Я же чувствую.

– Ты все-таки думаешь, что виновницей несчастного случая в оранжерее была леди Клег?

– Я видела ее в тот вечер. Эта женщина, очевидно, винит меня в смерти Дорана.

Солгать труднее всего в первый раз, потом становится легче.

– Но ей ведь надо думать об Эмаре и о ее положении в обществе. Нет, по-моему, ты ошибаешься, – решительно заявила Уинни.

Типтон что-то задумал, в этом Девона была уверена. Ничто не могло убедить ее в том, что ее муж безропотно позволил бы семейству Бидгрейнов водить его, как козу на веревочке. Он согласился на этот бал, потому что рассчитывал вывести злоумышленника на чистую воду. И Девона подозревала, что им с Типтоном отведена роль приманки.

За закрытыми дверями над письменным столом согнулась некая фигура, лихорадочно выводя неровным почерком сообщение о том, что дается бал в честь Типтонов. Целью сообщения, представляющего большой интерес для адресата, было как проинформировать – в соответствии с договоренностью, – так и уязвить его.

Адресат был убежден в том, что он всевластен. Отнюдь. В свое время он в этом убедится. Только слабый человек будет нанимать других, чтобы совершить за него злодеяние. Подлинная власть – в руках отправителя сообщения. В этом не было никаких сомнений.

Наблюдать за леди Типтон на расстоянии совсем нетрудно. А вот действовать надо осторожно – уж слишком много людей находится вокруг нее. Жалкие попытки лорда Типтона защитить ее досаждали, а порой и просто смешили. Вызов принят. Для неуловимой леди Типтон готова особая западня. И для лорда Типтона тоже. Его вмешательство будет по достоинству оценено и наказано.

Фигура отодвинулась от стола. Результат был вполне удовлетворительным: и сообщение, и предупреждение. Жаль, что адресат слишком туп, чтобы оценить полноту истинного содержания.

Все они падут жертвами дьявола.

Кареты и пешеходы заполнили улицы вокруг особняка Саттонов. Это, по мнению Айрин, гарантировало ее балу невероятный успех.

– Я же говорила тебе: всем слишком любопытно то, что касается тебя и Типтона, чтобы они могли отказаться от нашего приглашения, – бормотала Айрин. Ее глаза сияли так же ярко, как сапфировое с бриллиантами ожерелье на ее шее. – Просто поразительно, как правильное представление может обелить даже самую мрачную репутацию.

Девона сморщила нос самым неподобающим образом.

– Типтон не устраивал скандалов. Его просто не заботило то, что думает о нем высший свет.

– Девона, ты же замужняя дама. Нельзя забывать о том, что положение в обществе очень изменчиво. Каждый наш шаг постоянно находится под наблюдением.

Девона закусила губу, иначе она сообщила бы сестре, куда общество может засунуть свое неодобрительное мнение. Если бы Девона прислушивалась к этим мнениям, она никогда не осмелилась бы даже подойти к Типтону. Но она сомневалась в том, что сестра с ней согласится.

– Айрин, тебе следует изложить эту мудрость в книге. – Девона улыбнулась и помахала рукой отцу. – Может быть, я даже прочту ее. Папа! Айрин удалось выманить тебя из клуба. Это настоящее чудо. – Она поцеловала отца в щеку. – Брок тоже обещал появиться.

– Чувствуешь свою вину, да? – спросил сэр Томас Бидгрейн у Девоны, а затем обнял каждую из дочерей и ласково прижал их к себе.

Девона легонько потянула отца за бакенбарды.

– Чуть-чуть.

– Я так рада видеть тебя, папа! – сказала Айрин. – Вам с Саттоном сегодня запрещается проводить весь вечер за карточным столом. А тебе, Девона, следует пообщаться с гостями. Где твой муж?

– Задержался у пациента. Скоро будет.

– Отлично. Его сестра обиделась из-за того, что ее не включили в число приглашенных?

Айрин уже отвлеклась, встречая новых гостей, но Девона ответила на ее вопрос:

– Медди устроила бунт. По-моему, она собирается целый вечер играть в карты со Спеком.

– С кем? – переспросила Айрин, ведя одновременно два разговора. – А, это хорошо, дорогая. – И тут же повернулась к другому собеседнику. – Идем, папа. Ты обязательно должен увидеть фонтан из шампанского. Если каждый напьется из этой бегущей реки, то весь свет полюбит Типтона до слез.

Прием продолжался уже несколько часов, но Девона по-прежнему получала от него удовольствие. Она опять потеряла мужа из виду, но подозревала, что отец – и Брок – заманили его в комнату, где играют в карты.

Да, Айрин была права: очень важно уметь подать себя. Стоило Типтону выставить на стол ананасы, шампанское и молочный коктейль – и его уже все приветствуют как долгожданного друга.

– Мое почтение, леди Типтон. Вы сегодня обворожительны.

Радужное настроение Девоны несколько померкло. Она протянула руку.

– Мистер Локвуд. Опять скажете, что я прячусь?

Оз Локвуд склонился над ее рукой.

– Желая завоевать ваше расположение, я принес вам подарок. – Он протянул Девовне стакан с пуншем. – Чтобы добыть его, мне пришлось преодолеть очень серьезную преграду в виде толпы. Проявите благодарность.

Девона сделала реверанс.

– Благодарю вас, сэр. – Она взяла стакан и отхлебнула теплого пунша. – Приятно видеть дружеское лицо, Оз.

– Именно мое или любое? – хитро спросил он.

– Ваше, конечно, – ответила она рассеянно.

До встречи с Типтоном из всех знакомых мужчин ее ближайшими друзьями были Доран и Оз. Доран уехал. Она вышла замуж. На Девону действовало успокаивающе то, что Оз оставался таким же, как прежде.

– В тот день в кафе у Гантера, – говорил он, стараясь, чтобы она расслышала его за громкой музыкой и гулом многочисленных голосов, – мне показалось, что я потерял вашу дружбу.

– В моем новом доме, – покачала головой Девона, – многое нужно переделать. А еще мы взяли с собой Медди, которая никак не может решить, как она относится к своему брату. Кроме того, у нас живет старый друг Типтона, выздоравливающий после ампутации. Все очень взвинчены, и Уинни меня оберегает.

– Вам повезло, что ваши близкие так преданы вам.

– Да, очень. – Приходилось признать, что даже консервативная Айрин делала все возможное, чтобы поддержать младшую сестру. – Но я никому об этом не скажу, а то они будут требовать, чтобы я постоянно их хвалила.

Оз засмеялся.

– А вы не меняетесь, моя дорогая.

Девона сделала жест в сторону окружающих.

– Итак, мистер Локвуд, есть ли среди присутствующих дама, с которой вы хотели бы связать себя брачными узами?

– Мне кажется, да, – ответил он задумчиво.

– Кто же она?

– Мужчина должен уметь хранить секреты. Если она не согласится, мне хотелось бы с достоинством принять ее отказ.

Лакей дотронулся до руки Девоны.

– Леди Типтон, ваш муж просит вас подойти к нему.

– Где он? Что-нибудь случилось?

– Этого я не знаю, миледи. Он будет ждать вас в саду.

– Спасибо, – сказала Девона, отпуская слугу. Она сделала еще один глоток пунша и отдала стакан Озу. – Мне надо идти. Благодарю за пунш. Обещайте, что скажете мне, когда ваша избранница примет ваше предложение.

Оз махнул рукой на прощанье.

– Я сообщу вам, как только все состоится. Поторопитесь. Не хочу, чтобы ваш муж сердился на меня за то, что я вас задерживаю.

Поторопиться Девоне не удалось. Она медленно пробиралась сквозь толпу и извинялась перед теми, кого едва не столкнула со своего пути.

Девона была рада выйти на свежий воздух. В помещении было так жарко от большого количества собравшихся гостей, что у нее начала кружиться голова. Девона споткнулась, когда кто-то толкнул ее сзади. Она почувствовала, как что-то оцарапало ее оголенную спину. Женщина коснулась царапины рукой и увидела на пальцах капли крови.

– О, простите меня, пожалуйста, моя дорогая! – невнятно произнесла сзади какая-то дама. – Я, должно быть, уколола вас булавкой.

– И вас, и своего супруга, – саркастически заметил ее пьяный спутник.

Девона не обратила на них внимания. Сейчас все ее силы уходили на то, чтобы добраться до мужа. «Эта жара невыносима», – подумала Девона, поднося руку в перчатке к виску. Она промокнет насквозь, пока найдет дверь, ведущую в сад.

Девона продвигалась от одного человека к другому, цепляясь то за руку, то за плечо, как за живые поручни, на пути к Типтону. У нее еще оставалась надежда на то, что она дойдет до сада, не опозорившись перед всеми этими людьми. Вдруг стены сомкнулись над ней, и Девона в ужасе закричала. Последний рывок – и она вышла в распахнутую дверь.

В саду горели факелы. Их пламя было уродливо длинным, а дымные хвосты извивались, стараясь хлестнуть ее. Девона бросилась в сторону, чтобы не сгореть заживо.

– Рейн! – крикнула она, убегая в тень.

Она бежала все дальше, пока не налетела на кирпичную стену сада. Закрыв глаза, чтобы не видеть страшных призраков, Девона двинулась вдоль стены, ощупывая ее руками. Где-то должна быть калитка. Это путь к спасению.

Кирпичи закончились. В руках у Девоны было прохладное железо. Она начала трясти калитку, но та была заперта. Девона оказалась в ловушке, как в свое время Доран. Женщина пришла в отчаяние и упала на колени. Она сидела, свернувшись калачиком, и, уткнувшись лицом в юбку, рыдала, как дитя, когда Типтон нашел ее.

– Какой-то ублюдок дал ей наркотик, – объявил Рейн расстроенным Бидгрейнам.

Погруженная в свои кошмары, Девона даже не поняла, что человек, которого она зовет, несет ее на руках, и бешено отбивалась от Рейна. Скрыть ничего не удалось – было слишком много свидетелей. Девоне было не до гостей, стоявших вокруг, когда она спасалась от своих невидимых демонов. У Рейна руки сжимались в кулаки при одной мысли о том, сколько она выстрадала.

– Как моя девочка, Типтон? Этот припадок еще долго будет продолжаться? – спросил сэр Томас, опасаясь худшего.

Рейн закрыл глаза, размышляя.

– Думаю, действие наркотика прекратится через несколько часов.

В комнату вошла Уинни.

– У нее уже не такой беспокойный сон. У постели дежурит Медди. Она позовет нас, если Девона опять проснется.

Уинни села рядом с отцом и положила голову ему на плечо.

– Вы знаете, чем может быть вызвано такое состояние?

– Не знаю. Очень многие растения в определенной дозе и комбинации могут дать такой эффект.

– Кто-то добрался до нее. – Брок ударил кулаком по ладони. – Как мы могли это упустить? Я думал, что вы наняли людей, чтобы наблюдать за гостями, Типтон!

– Что? Один человек на пятьдесят гостей? Было слишком много приглашенных, черт бы их побрал!

Рейн винил в случившемся себя. И напоминание Брока было для него, как нож в сердце.

– Ей нужно было обеспечить безопасность! – бушевал Брок.

– Скажите об этом своей сестре Айрин. Ей следовало проявить бо́льшую разборчивость, рассылая приглашения, – бросил в ответ Рейн.

Сэр Томас поднял руку.

– От вашей грызни моей девочке легче не станет. Что случилось, то случилось. Скажите, Типтон, каким образом, по-вашему, она была отравлена? Съела что-то не то?

– Это было первое, о чем я подумал, – откликнулся Рейн, охотно меняя тему, – ему надоела перепалка с шурином. – Но я был рядом, когда Девона ужинала. Она ела то же самое, что и другие дамы. Если бы в еде или напитках был наркотик, то он достался бы всем. – Он потер затылок. – Нет, думаю, наш злоумышленник действовал не так грубо. На плече у Девоны появилась царапина длиной в три дюйма.

Сэр Томас поднял брови.

– Например, от пуговицы или от края веера?

– А может, от кольца? – предположил Брок.

– Это мог быть любой из названных предметов или что-нибудь такое, что нам и в голову не придет, – ответил устало Рейн. На нем явно сказывалось пережитое за этот вечер. – Вокруг Девоны было слишком много людей. Это моя вина.

– Тогда это и наша вина, – заявила Уинни. – Ведь это мы настаивали на том, чтобы дать бал.

– Если бы я знал, что замышляется покушение на Девону, я отказался бы от предложения Айрин.

Брок сердито уставился на Рейна.

– Тогда почему же ты принял его? Черт тебя побери, ты всячески поощрял эту глупышку, мою сестру!

– Потому, – резко ответил Рейн, – что я считал объектом предполагаемого покушения себя.

Девона медленно выплывала из забытья. Ей казалось, что какая-то огромная тяжесть давит на нее, погружая в черные бездонные глубины. Вдруг тяжесть исчезла, и Девона начала пробиваться сквозь мутную пелену ускользающих теней к яркому рассвету сознания. Она открыла глаза и увидела, что лежит в постели. Женщина стала разглядывать кружева на рукавах своей ночной сорочки, как будто никогда их не видела.

– Слава богу, вы проснулись, мэм! – воскликнула горничная, стоявшая перед ней с подносом в руках. – Я должна была разбудить вас и покормить бульоном.

Девона откашлялась и почувствовала сухость во рту.

– Есть я не хочу. Вот чаю я бы выпила.

– Сию минуту, мэм. – Служанка поставила поднос на стоявший рядом столик. – Все будут счастливы, когда узнают, что вы пришли в себя.

Девона все еще была как в тумане. Она спокойно наблюдала за тем, как горничная наливает ей чай.

– Разве я была больна? – Девона взяла из рук горничной чашку и сделала несколько осторожных глотков.

Служанка взглянула на нее с жалостью.

– Я позову хозяина. Он вас успокоит.

Через несколько минут в комнату влетел Типтон. Девона никогда не видела его в таком состоянии. Одежда на нем была измята, а сам он выглядел так, будто не брился несколько дней.

– Ну и вид! Либо ты уволил своего камердинера, либо он ушел в запой.

– Ни то ни другое, миледи.

Увидев, что ее чашка пуста, Рейн снова налил ей чаю. Сидя рядом с Девоной, он не сводил с нее глаз. Так голодный смотрит на еду, которой его лишили.

– Как ты себя чувствуешь?

– Ничего не понимаю. Что происходит, Типтон? Я больна?

– Ты можешь вспомнить о том, что произошло?

– Сейчас подумаю.

Девона попыталась сосредоточиться. Вдруг ей в голову пришла мысль, от которой она широко открыла глаза.

– Только не говори мне, что я потеряла сознание в этом столпотворении. Как неловко! Надо полагать, ты переусердствовал и немедленно отвез меня домой. Я права?

– Отчасти. – Рейн приложил пальцы к ее шее, проверяя пульс. – Ты помнишь, что тебе стало плохо?

Девона нахмурилась.

– Наверное, да. Кажется, я сказала Озу, что мне жарко.

– Озу Локвуду?

– Да. Ты же знаешь, он мой друг. – Она прищурилась. – Почему ты на меня так смотришь?

– В тот вечер кто-то дал тебе наркотик. Когда мы с Броком выносили тебя из дома, ты вопила, как безумная.

От смутных воспоминаний Девона почувствовала ужасную неловкость.

– Этого я совсем не помню.

Она попыталась восстановить в памяти хоть что-нибудь. От страха у нее по спине пробежал озноб.

– Ты сказал «в тот вечер». Как долго я находилась в состоянии безумия?

– Это было не безумие. – Рейн нежно поцеловал ее в губы. – Ты просто лишилась чувств. Через три часа после возвращения домой. С тех пор прошло два дня, Девона.

Она молча обдумывала его слова. Прошло два дня, и она забыла все, что происходило в тот вечер.

– Как это случилось?

– У тебя на спине остался след. Мы полагаем, что кто-то подошел к тебе сзади и оцарапал тебя чем-то, смоченным в растворе наркотика. Не знаю, какого, но, по-видимому, очень сильного.

Девона отвела глаза, пытаясь собрать вместе обрывки воспоминаний, как детали головоломки. Вокруг нее слышался смех. Какая-то женщина… И что-то еще… Что-то острое. Кусочек за кусочком двигался, и наконец они сложились в идеальную картину.