Текст книги "Модели государственного устройства в условиях глобализации. Сценарии для России"

А. Н. Харин
Модели государственного устройства в условиях глобализации: сценарии для России
Монография

Моим дорогим друзьям:

Елене, Елене, Ольге,

Георгию, Владимиру

Рецензенты:

Кефели И.Ф. – доктор философских наук, профессор;

Бляхер Л. Е. – доктор философских наук, профессор

Введение

Мир стремительно меняется, о чем не говорит разве что ленивый. При том, изменения происходят во всех сферах: в экономике, в социальной, культурной и в политике. Существует даже устойчивое мнение о том, что наступает новый этап в развитии человечества, который имеет несколько названий…

Одной из главных отличительных черт современного мира становится его постепенное превращение во «Всемирную глобальную деревню» (термин М. Маклюэна) – благодаря процессам глобализации. Сближаются культуры, социальные общности, экономики… Под воздействием волн глобализации оказывается и государство, которое все менее способно контролировать информационные, денежные, людские потоки, пересекающие его границы. Кроме того, государство постоянно вынуждено учитывать и интересы соседей, а также международных правительственных организаций и иных акторов мировой политики. Оно все более становится ограниченным на мировой арене, и иногда может возникнуть впечатление, что сжимающаяся «глобальная деревня» словно сдавливает хрупкие границы отдельных государств. Пусть даже государство и выдержит этот натиск, перейдет в контратаку и закрепит достигнутый успех, однако мир за это время, и само государство в том числе, претерпит существенные трансформации.

Нужно учитывать, что происходящие процессы не могут не затрагивать и нашу страну. Тем более, что и события, имевшие место быть двадцать с лишним лет назад на бескрайних просторах Евразии, связанные с гибелью СССР и советского варианта глобализации, дали мощный импульс происходящему сейчас в мире. Несмотря на эту трагедию, наше государство остается пока, в силу ряда обстоятельств, видным игроком на мировой арене, и его не может не коснуться происходящее.

Эти изменения находят отражение в социально-философской и политической теории. Многообразие моделей постсовременного государства неизбежно ставит вопрос о появлении работ, в которых бы обобщались имеющие место подходы. Но таких пока мало. Можно сказать, что в монографиях А.С. Панарина наметилось описание нескольких возникающих субъектов постсовременных государств: корпорации-государства, цивилизации. Однако А.С. Панарин оставил в этом плане именно наброски, поскольку его интересовали другие вопросы, и он, к примеру, не использовал понятие «корпорация-государство». Не было в его понятийном аппарате и таких категорий, как «регион-государство» и ряда других.

Определенные попытки систематизации содержатся в статьях Е.Г. Пономаревой. Но она, преимущественно, рассматривает два вида концепций: корпорации-государства и регион-экономики. Кроме них ею уделяется внимание такому явлению как государство-фантом. А.И. Неклесса преимущественно анализирует корпоративное государство и корпорацию-государство. Однако теоретических конструктов гораздо больше. К ним можно отнести цивилизационные сценарии (С. Хантингтон), идеи новой империи (П. Ханна, Ж. Коломер, С.И. Каспэ) и сетевых объединений…

Имеет место быть также интерес к глобалистским теориям, в то же время их почти не рассматривают наряду с моделями будущей государственности, а берут отдельно. С одной стороны, в подобного рода концепциях напрямую не ведется речь о государстве, но с другой стороны, судьбы этого института так или иначе косвенно присутствуют в данных построениях, да и будущее суверенитета во многом зависит именно от складывающейся ситуации. В случае возможной (но, на наш взгляд, не вероятной) реализации глобалистского проекта, о чем предупреждают некоторые политологи, государство, скорее всего, окажется подчинено определенным наднациональным структурам, влияющим на судьбы мира. Поэтому такого рода модели, на наш взгляд, имеет смысл рассмотреть.

Говоря о государстве в условиях глобализации, почему-то забывают и про теории нового Второго мира, хотя в них дается, пусть и косвенная, попытка проследить судьбы данного института. Вместе с тем, авторы упомянутых сценариев стремятся отразить еще одну тенденцию: формирование параллельных существующим международным организациям структур. Указанная тенденция может явиться одним из важных факторов дальнейшего существования государства. С одной стороны, могут возникнуть параллельные, наднациональные структуры, что повлияет и на суверенитет государства, а с другой, развитие подобной ситуации может воспрепятствовать иным тенденциям. К примеру, глобалистской.

Таким образом, на данном этапе пока нет работы, в которой систематизировались бы все главные подходы, а также рассматривались сценарии возможной трансформации российской государственности. Всем этим и обусловлена главная цель нашей книги: рассмотрение возникающих теорий, стремящихся объяснить модификации государства (в том числе и российской государственности) в глобализующемся мире, а также и структура монографии.

В первой главе мы рассмотрим концепции глобального развития в целом: как теории глобализма, так и идеи нового Второго мира. В следующей главе предстоит разобрать наиболее часто встречающиеся в научной литературе концепции возможных альтернатив современному государству, а в заключительной части мы попытаемся проследить цивилизационный сценарий эволюции российской государственности, как, на наш взгляд, наиболее вероятный.

Глава 1. Модели глобализации в XXI веке

Мир меняется, что вызывает самые разнообразные идеи, теории, в частности, концепции глобального развития. Говоря о суверенитете в условиях глобализации, следует сразу же уточнить, о какой глобализации идет речь? На данном этапе имеет место быть несколько подходов к анализу глобального развития. Условно их можно подразделить на две группы.

Во-первых, это теории становления мондиалистского мира, основой которого является идеология глобализма. Такого рода концепции популярны уже несколько десятилетий. Во-вторых, на наш взгляд, последнее время формируется еще один подход, в основе которого лежат теории нового Второго мира. Этот подход основывается на констатации возрастания роли Восточной Азии и АТР в мировой экономке, а также на формирующихся интеграционных объединениях, фактически начинающих представлять альтернативу Евроатлантике и свой вариант глобализации.

В случае реализации одного из этих теоретических конструктов, соответственно, изменится роль как государства, так и других акторов мировой политики, в том числе и России. Данным обстоятельством и вызван наш интерес к указанным подходам: они представляют собой альтернативу иным концепциям формирования и организации глобального, в первую очередь, политического, пространства в современном мире.

1.1. Глобалистские проекты в оценках отечественных авторов

В данной параграфе мы, главным образом, остановимся на идеях А.С. Панарина, который одним из первых начал изучать феномен глобализма. Двадцать лет назад, когда рушилось советское государство, у подавляющей массы общества была уверенность в том, что заканчивается Холодная война, в прошлое уходит конфронтация, человечество вступает в эпоху согласия и гармонии… Последовавшие за крахом СССР события развеяли эти иллюзии. Стало очевидным, что мир отнюдь не гармоничен, и претензии на мировое господство как были, так и остаются. Активно развивались идеи, оправдывающие новые глобальные проекты, оказывающие существенное воздействие на борьбу субъектов геополитики за перераспределение сфер влияния, мировых ресурсов.

В этом плане и представляют интерес размышления А.С. Панарина, который одним из первых в России уделил внимание в своих работах глобализму как фактору перераспределения власти и ресурсов в мире, влиянию этих идей на геополитический статус государства. Отдельные аспекты данного направления в творчестве А.С. Панарина уже были рассмотрены в работах ряда ученых и политиков[1]1
  Александр-Деви И. Русская национальная идея в концепции А.С. Панарина // Политэкс. – 2005. – № 2. URL: http://www.politex.info/content/view/150/30/; Кефели И.Ф. Социальная природа глобализма. URL: http://www.anthropology.ru/ru/texts//kefeli/global2_06.html; Савельев А.Н. Стратегическая политология Александра Панарина. Размышления над книгойh А.С. Панарина «Стратегическая нестабильность в XXI веке» // Золотой лев. – № 61–62. URL: http://www.zlev.ru/n61.htm.


[Закрыть].

А.С. Панарин отождествляет такие понятия как «глобализм» и «неолиберализм», отмечая при этом, что последний изменил либеральной идеологии, отбросив одновременно христианство и идеи эпохи Просвещения, а затем перешел к открытому социал-дарвинизму. Глобализм, с позиции А.С. Панарина, – это новейшая форма нигилизма, ищущая себе алиби в так называемых объективных тенденциях[2]2
  Панарин А.С. Искушение глобализмом. М., 2003. – С. 5.


[Закрыть]. Глобалистский проект, взятый на вооружение евроатлантической цивилизацией, характеризуется последовательным отстранением от всех местных норм и традиций.

Чем вызвана подобная агрессивность и неприязнь местных традиций? Дело в том, что на современном этапе перед Западом возник выбор: «либо переориентироваться на «нулевой рост» в виду экологических, энергетических и сырьевых ограничений планеты, либо осуществить передел мировых территорий и таким образом заполучить новые ресурсы»[3]3
  Там же. – С. 101.


[Закрыть]. Западная элита выбрала второй вариант.

Но был и еще один важный аспект. Разбирая социокультурные основы американской экспансии, А.С. Панарин отмечает, что для США изначально было характерно манихейское противостояние «остальному миру, как погрязшему в грехах». Связано это, не в последнюю очередь, с волнами эмигрантов, которые привносили с собой и неприятие Старого Света. Отсюда возникало и отторжение культурных традиций прошлого, оставленного за океаном[4]4
  Панарин А.С. Искушение глобализмом. – С. 101.


[Закрыть]. Другой социокультурной причиной агрессивности является творческое бесплодие, охватившее западный мир. Последнее порождает страх перед «пределами роста», что ведет к чрезмерной экспансии.

Основными концептами идеологии глобализма являются такие категории либерализма (неолиберализма), как «демократия», «свобода», «гражданское общество», «открытое общество». Они, особенно последнее понятие, являются средствами в присвоении материальных благ других стран с помощью компрадорских элит.

Открытое общество понимается А.С. Панариным, как социум, полностью подверженный внешнему воздействию, и население такой страны не имеет права скрывать национальные ресурсы «от конкурса мировых претендентов». Под лозунгом «открытого общества», в первую очередь, осуществляется защита интересов крупных экономических корпораций и сильных западных стран.

По мнению А.С. Панарина, меняется и понятие элиты. В эпоху реализации глобалистского проекта быть элитой, значит «поставить себя в независимое положение от национальных интересов и национальных чаяний»[5]5
  Там же. – С. 6.


[Закрыть]. Именно эти, независимые от национального мнения элиты, и становятся верными проводниками глобалистского курса, в обмен на право сохранить власть[6]6
  Панарин А.С. Искушение глобализмом. – С. 121; Козырев Г.И. Международный политический процесс // Социально-гуманитарные знания. – 2003. – № 4; Пономарева Е.Г. Суверенитет в условиях глобализации // Свободная мысль. – 2007. – № 11. – С. 108.


[Закрыть].

Согласно А.С. Панарину, основой неолиберального (либертаристского) проекта, продвигаемого США и Западом в целом, являются три компонента. Во-первых, апокалиптика конца истории: человечество неминуемо движется к победе либерализма над мировым злом. В этом плане решения, которые принимает США, – «апокалипсические решения, отмеченные близостью окончательной развязки исторической драмы человечества».

Во-вторых, «формационное высокомерие»: страны мира больше не рассматриваются как нечто самоценное, теперь их существование оправдывается близостью «к самому передовому строю». Соответственно, Америка, превратившаяся в «формационного гегемона», – венец развития человечества. Ее обитатели – Гулливеры, окружены лилипутами (злодеями, недоумками, недотепами, которых нужно опекать и наставлять). В-третьих, «подтасовки» и «приписки» – стремление изобразить действительность иной, чем она есть[7]7
  Панарин А.С. Стратегическая нестабильность в ХХI веке. М., 2003. – С. 19–20.


[Закрыть].

Америке в контексте всего этого выгодно:

• чтобы влиятельные элиты в разных странах мира, тяготеющие к Западу, чувствовали себя неуютно среди собственного населения, так как элиты, нашедшие общий язык с туземным большинством, были бы менее зависимыми от внешней американской поддержки;

• чтобы увеличивалось количество стран-сателлитов, также противостоящих региональному окружению, не имеющих надежной геополитической опоры вокруг и потому нуждающихся в высоком американском покровительстве; одинокие, чувствующие себя во враждебном окружении и готовые опираться на могущественного заокеанского покровителя – вот кто будет выступать проводником американского влияния («атлантизма») в мире;

• чтобы над странами, лишенными или лишаемыми собственных средств обороны, постоянно тяготело чувство опасности, непредсказуемости окружающего мира, чреватого перманентной угрозой хаоса; всякая диктатура моментально повисает в воздухе, вызывая недоуменные вопросы, если она не подпитывается атмосферой апокалиптических ожиданий и присутствием врага, в любую минуту готового поднять голову.

Таким образом, воспроизводится древнеримская политика, проводящаяся под лозунгом «разделяй и властвуй». Только если Рим нес другим народам наряду с разрушениями и культуру, то «новому Риму» (то есть США) исследователь отказывает в культурной роли, о чем речь еще пойдет дальше.

Нельзя сказать, что А.С. Панарин полностью критикует либеральные идеи, тем более, что он сам на рубеже 1980–1990-х годов отдавал им дань уважения. Проводя сравнение между проектами Просвещения и современным неолиберальным, ученый полагает, что первый был склонен к диалогу, а глобалистский – к монологу. Неолиберальное сознание «закрыто для апелляций извне, для свидетельств другой позиции и другого опыта»[8]8
  Панарин А.С. Стратегическая нестабильность. – С. 22.


[Закрыть]. Фактически идеи «демократии», «свободы», «гражданского общества», пропагандируемые адептами новой идеологии, ими же и отрицаются. Чем это вызвано, задается вопросом А.С. Панарин? Вернемся вновь к обозначенному А.С. Панариным противоречию: на словах США говорят о «демократии», а на деле имеет место быть гегемония одной страны или одного класса.

Интересы общества, испытывающего на себе реализацию данного проекта, не совпадают с целями компрадорской элиты, стремящейся обменять ресурсы страны на власть. В подлинной демократии политические процессы протекают под знаком непредсказуемости, непредопределенности, что не может, по логике вещей, устраивать неолибералов. Существует опасность, что народ выберет не того, кого нужно. Что остается неолибералам? Превращать социум в сумму индивидов, а не личностей, народ в электорат, которым легко манипулировать.

А.С. Панарин склонен разделять демократию как ценностную систему, опирающуюся на понятие политического суверенитета народа, и демократию как технологическую систему, прямо отрицающую этот суверенитет в пользу технологического отношения к народу как к обрабатываемой массе. В результате реализации «технологического принципа» возникает релятивистская система, в которой политики, лишенные идейного стержня и легко меняющие убеждения, обрабатывают податливую массу. Люди, имеющие определенные ценности, не вписываются в данную систему, «призванную приводить избирателя в заранее заданное состояние». Технологическая система демократии политически маргинализирует таких личностей. Тем самым в современной ситуации у человека возникает выбор: либо уходить из политики, если у него есть свои взгляды и убеждения, либо оставаться и превращаться в послушный объект манипуляции.

Также появляется новый тип личности, освободившийся от традиционных «запретных комплексов», имеющий право желать всего и немедленно. Для такого человека главное – наслаждение, а все находящееся «по ту сторону удовольствия», серьезное и обязывающее, для него не существует и вызывает отвращение[9]9
  Панарин А.С. Стратегическая нестабильность. – С. 172.


[Закрыть]. Такой личностью легко управлять, и в результате эти люди отрываются от своих корней, становятся проводниками внешних идей, идут на поводу у компрадорских элит. Трагический опыт перестройки – яркое тому свидетельство: играя на потребительских настроениях, распространенных в обществе, антигосударственные элементы направили энергию народа на разрушение собственной страны.

Другой части общества, которая остается ценностно-ориентированной и потому занимается реальным производством материальных благ, манипуляторы внушают мысль о порочности государственного патернализма, а под прикрытием этого происходит демонтаж систем социальных гарантий прошлых эпох. В результате «принцип удовольствия» для одних окупается бесчеловечно жестким «принципом реальности» для других, не причисленных к избранным «баловням прогресса». Безграничная свобода либерального меньшинства должна быть обеспечена безграничным закабалением «нелиберального» большинства»[10]10
  Там же. – С. 171.


[Закрыть]. Такая судьба ждет, по мнению Панарина, весь мир.

Близки к выводам А.С. Панарина наблюдения Д.Ш. Халидова, полагающего, что пропагандируемые неолибералами принципы позволяют им повсеместно в мире внедрять на ключевые посты собственную креатуру, опираясь на негативные (основанные на манипулятивных и компрометационных практиках) принципы отбора и на помощь глобальной медиакратии. А также последовательно продвигать и легитимировать гедонистический идеал, размывая традиционный морально-этический фундамент социума и государства[11]11
  Халидов Д.Ш. «План Путина» и проблема преемственности. Методологический экскурс и проблема субъектности России // Политический класс. – 2008. – № 1. – С. 36.


[Закрыть].

Е.Г. Пономарева приводит данные ООН на 1999 г., согласно которым жители 85 из 174 обследованных стран стали жить хуже, чем 10 лет назад, а пять ведущих стран (Канада, Норвегия, США, Япония, Бельгия) улучшили свои показатели. Ссылаясь на иностранные издания, она приводит и еще ряд цифр, соглашаясь с мнением о «глобальной экспроприации»[12]12
  Пономарева Е.Г. Суверенитет в условиях глобализации. – С. 100.


[Закрыть]. Часть зарубежных и отечественных политологов, экономистов также склонна считать, что в наше время процессы формирования единого мирового экономического, культурного и политического пространства оборачиваются глобализацией неолиберального образца[13]13
  Вельяминов Г.М. Россия и глобализация // Россия в глобальной политике. – 2006. – № 3. URL: http://www.globalaffairs.ru/number/n_6816; Хейвуд Э. Политология. М., 2005. – С. 62.


[Закрыть].

Фактически, по А.С. Панарину, во всем мире устанавливается диктатура богатых над бедными, ведущая к разрушению традиционного общества, размыванию местных ценностей и, как следствие, возникновению хаоса.

Выводы А.С. Панарина в данном случае совпадают и с мнениями некоторых политологов, указывающих на открытое давление центра на периферию[14]14
  Богданов А.Н. Легитимация «имперского» миропорядка // Свободная мысль. – 2010. – № 10; Пономарева Е.Г. Указ. соч. – С. 100.


[Закрыть], а также на негативные последствия неолиберальной модели глобализации для всего мира[15]15
  Вельяминов Г.М. Указ. соч.


[Закрыть]. «Практика же глобализации, провоцирующая деградацию национального государства, ведет человечество к дикости Средневековья»[16]16
  Пономарева Е.Г. Указ. соч. – С. 106.


[Закрыть]. Американский исследователь И. Александр-Деви отмечает, что «глобализация (т. е. распространение придуманной либералами экономической системы естественного отбора и культа потребления на все сферы жизни и по всему миру) действительно ведет человечество в тупик»[17]17
  Александр-Деви И. Указ. соч.


[Закрыть]. И этот хаос не случаен. «Человечество, через создание ситуации хаоса, непреодолимых страданий, чувства безысходности, подводится к мысли о создании единого органа мировой власти, наделенного глобальными диктаторскими полномочиями»[18]18
  Ивашов Л.Г. Россия в геополитическом контексте ХХI века // Геополитика и безопасность. – 2010. – № 4. – С. 21.


[Закрыть].

Как правило, критики данного тезиса заявляют, что именно самим народам Третьего мира надо «поставить в заслугу» разворовывание богатств, выделяемых этим странам Западом, кровопролитные вооруженные конфликты[19]19
  Долгов С.И. Реальность глобализации и критика антиглобалистов // Россия в глобальной политике. – 2003. – № 4. URL: http://www.globalaffairs.ru/numbers/5/


[Закрыть]. Однако кому можно «вменить в заслугу» проектировку границ, до сих пор вызывающую конфликты на периферии, поставки вооружений в страны Третьего мира, превращение этих стран в сырьевые придатки «золотого миллиарда», вмешательство в дела отдельных государств, приводящее порой к еще большей эскалации вооруженных конфликтов (последние события в Ливии и в Сирии свидетельствуют как раз об этом)? На наш взгляд, доля ответственности Запада здесь не меньше. Не случайно исследователи в качестве одной из многочисленных причин происходящего сейчас на Ближнем Востоке называют поддержку Америкой коррумпированных режимов[20]20
  Сатановский Е. Революция и демократия в исламском мире // Россия в глобальной политике. – 2011. – № 1. – С. 19.


[Закрыть].

А.С. Панарин отмечает, что Россия с ее огромными ресурсами стала одной из жертв глобалистского проекта. «Демократическая» элита на рубеже 1980–1990-х г г. произвела передел собственности, присвоила себе огромные богатства, позволив и Западу взять часть российских средств. При этом граждане, которых беззастенчиво обирали, были названы люмпенами, совками, маргиналами… А.С. Панарин характеризует политику российских властей 1990-х г г. как «новый апартеид» и «внутренний расизм»[21]21
  Панарин А.С. Стратегическая нестабильность. – С. 39.


[Закрыть]. Но компрадорская элита не заметила, что ей Западом отводилась особая роль: «Внутренний расизм российских «радикал-реформаторов» превратился на Западе во внешний расизм: расистское отношение к России в целом, как к стране, недостойной тех бесценных ресурсов», которые лежат на ее территории»[22]22
  Там же. – С. 40.


[Закрыть].

Таким образом, компрадорская элита оказалась в сложном положении: ненавидимая народом с одной стороны, с другой она испытывает нарастающее давление Запада. Это дало Америке возможность реализовывать свои стратегические замыслы в Евразии, не допуская при этом объединения России с потенциальными оппонентами политики США: Китаем, Индией, мусульманскими странами[23]23
  Там же. – С. 274.


[Закрыть]. Вместе с тем, по мнению А.С. Панарина, «демократические организаторы нового режима с самого начала мечтали о «пиночетовской диктатуре», поэтому они не раз сознательно провоцировали бунт с целью установления диктатуры»[24]24
  Там же. – С. 49.


[Закрыть]. Россия, по А.С. Панарину, оказалась в одиночестве: без стратегических союзников, без патриотической элиты. Какие же выходы видит А.С. Панарин для России и для мира? По его мнению, в мире возникло два основных сценария развития ситуации:

• образование транснациональных федераций-империй, в основном по принципу цивилизационного сходства (т. е. в ареале мировых религий);

• глобальный социальный раскол мира по вертикали: между интернационалом элит, снявшим ответственность перед собственными народами, и народным интернационалом отверженного большинства[25]25
  Панарин А.С. Стратегическая нестабильность. – С. 328.


[Закрыть].

В первом случае предполагается изгнание компрадорских элит, возвращение к цивилизационным истокам, духовное преображение общества и создание социальных государств. Таких государств, которые бы заботились о всех членах общества. Возможно, даже это будут своеобразные теократии. Иначе говоря, глобализму, ведущему мир к неоязычеству, хаосу, войне всех против всех, может быть противопоставлена монотеистическая традиция, а также культура. Фактически в мире грядет новая биполярность: борьба богатых, вооруженных неолиберальной идеологией и ведомых США, против бедных, опирающихся на свои культурные ценности, в первую очередь на идею социальной справедливости.

Другими словами, по А.С. Панарину, сегодня не Запад борется с Востоком, а новые богатые, начисто порвавшие с традицией продуктивной экономики, борются с новыми бедными экспроприированными в ходе всемирной либеральной реформы и уничтожения большого социального государства[26]26
  Там же. – С. 372.


[Закрыть]. Одновременно сталкиваются две идеологии: идеологии американизма и антиамериканизма. Первая – это, по сути, идеология богатых всего мира, восхваляющая США как неоспоримый авторитет и непревзойденный образец для всего человечества, идеология компрадоров и национальных отщепенцев, видящих в Америке гаранта внутреннего и мирового порядка. Эту идеологию А.С. Панарин характеризует как идеологию нового расизма, превращающую прогресс из достояния всех народов в новую привилегию избранного меньшинства. Антиамериканизм выступает как идеология обездоленного большинства мировой периферии[27]27
  Там же. – С. 388–390.


[Закрыть]. Исходя из такой расстановки сил А.С. Панарин видит три варианта будущего:

• глобальная победа «американского агрессора», стремящегося монопольно владеть ресурсами всей планеты;

• внутреннее самоочищение стран, уже подвергшихся атаке от капитулянтских и компрадорских элементов, поощряемых внешним врагом, и создание на этой основе новых стартовых позиций в мировой войне богатых и бедных;

• геополитическая, демографическая и социокультурная перегруппировка всей атакуемой мировой периферии в форме вытеснения носителей декадентских начал более свежими – здоровыми и цельными характерами «варварского типа»[28]28
  Панарин А.С. Стратегическая нестабильность. – С. 418.


[Закрыть].

Успех антиамериканистских сил (т. е. бедных) А. С. Панарин связывает, как уже частично говорилось, с обращением последних к церкви, к великим монотеистическим традициям Востока. Именно с ними, а также с обращением к забытым Западом идеям Просвещения, А.С. Панарин и связывает надежды. Характеризуя Запад как некий единый монолит, А.С. Панарин все-таки не исключает возможности размежевания евроатлантического мира, в случае успеха европейских левых, а также союза последних, как и России, с культурами Востока[29]29
  Там же. – С. 534.


[Закрыть].

Конечно, можно не согласиться с А.С. Панариным по многим моментам. Есть в его концепции и противоречия. С одной стороны, он выделяет две идеологии: глобализм и антиглобализм. Но вместе с тем идеологию бедных, идеологию антиглобализма он фактически отождествляет с мировыми религиями. Насколько оправдано такое определение? Идеология и религия – суть разные вещи. И как может стать идеологией антиглобализма то, что зародилось гораздо раньше, еще тогда, когда и речи быть не могло о подобных явлениях.

Справедливо упрекая США в экспансионизме, автор не учитывает, что в самих Штатах не все довольны имперским бременем. Существует множество внешних ограничителей могущества Америки: возникающие трения с Евросоюзом, рост значения Восточной Азии в мировой политике. Следует иметь в виду и положительные стороны глобализации для стран Третьего мира, на которые указывают западные ученые (Д. Бхагвати, Ф. Закария, К. Престовиц).

Негативно оценивая западное общество, А.С. Панарин не отмечает (хотя, на наш взгляд, где-то и допускает это) позитивных тенденций, характерных для евроатлантической цивилизации. Например, по замечанию В.Г. Хороса, «и в Европе, и в Америке (больше надежд все-таки на Европу) растет число сторонников альтернативного жизнеустройства, не укладывающегося в рамки рыночного фундаментализма и потребительства. И это обстоятельство оставляет вопрос о будущей цивилизационной картине мира открытым»[30]30
  Хорос В.Г. Цивилизации сегодня // Мировая экономика и международные отношения. – 2008. – № 9. – С. 91.


[Закрыть].

Так же можно сказать и по поводу идеологии неолиберализма. Критикуя неолиберализм за противопоставление «черное-белое», А.С. Панарин сам невольно допускает такую же ошибку. Признавая выдающиеся заслуги за эпохой Просвещения, А.С. Панарин на данном этапе не видит положительных моментов, акцентируя внимание преимущественно на теневых сторонах.

В самом неолиберализме существует несколько течений, конкурирующих друг с другом. Часть неолибералов считает стратегию силового глобализма и унилатерализма бесперспективной, чреватой истощением ресурсов США[31]31
  Сирота Н.М. Политические идеологии: генезис и современные формы. СПб., 2009. – С. 35–36; Фукуяма Ф. Америка на распутье. Демократия, власть и неоконсервативное наследие. М., 2009.


[Закрыть]. Для некоторых направлений неолиберализма характерна тенденция к смягчению социального неравенства в обществе[32]32
  Сирота Н.М. Указ. соч. – С. 35.


[Закрыть], из их рядов раздаются и предложения по поводу того, что государству не надо брать на себя излишние функции, чтобы оставались силы заниматься именно тем, что рынок не сделает – культурой, экологией, поддержанием правопорядка и т. д.

С другой стороны, в современном мире неолиберализм и неоконсерватизм тесно переплетаются, что зачастую приводит к отождествлению одного с другим и используется в политических играх. Иногда такое сложное идейное течение, как либертаризм, относят то к неолибералам, то к неоконсерваторам. Сам А.С. Панарин в некоторых местах, на наш взгляд, все-таки, больше говорил о неоконсерваторах: например, когда он сравнивал новации либералов в области внешней политики с троцкизмом[33]33
  Панарин А.С. Стратегическая нестабильность. – С. 158.


[Закрыть]. Многие неоконсерваторы являлись бывшими троцкистами. В целом вопрос о соотношении неолиберализма и неоконсерватизма является сложным и выходит за рамки монографии.

Можно считать и упрощенной схему новой биполярности, предложенную А.С. Панариным. Скорее всего, современный мир будет полицивилизационным, хотя его деление по линии богатый Север – бедный Юг отчасти сохраняется.

Одновременно ряд оценок А.С. Панарина разделяется исследователями, либо в его работах есть идеи, нуждающиеся в глубоком осмыслении и дальнейшей разработке. В научной литературе преобладают резко негативные взгляды на деятельность российской элиты в 1990-е гг. Можно сказать, что характерным является высказывание одного из исследователей: «При анализе политики команды Ельцина на протяжении 90-х гг. создается впечатление, будто в России орудовали оккупационные власти»[34]34
  Дашичев В.И. Политика глобального господства. От ХХ к ХХ1 веку //Социально-гуманитарные знания. – 2004. – № 2. – С. 21.


[Закрыть]. В работах О.А. Арина, К.Н. Брутенца, Л.Г. Ивашова и других ученых показано влияние реформ на ослабление национальной безопасности страны, снижение геополитического статуса России.

Актуальной является и мысль А.С. Панарина о том, что Запад рассматривает Россию как страну, «недостойную своих ресурсов», в свете появляющихся на Западе работ З. Бжезинского («Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство»), Ф. Хилл и К. Гэдди («Сибирское бремя»), в которых фактически ставится вопрос о передаче части российских ресурсов под управление других стран. Можно вспомнить и разгорающиеся споры вокруг границ в Арктике, появление прогнозов возможных переделов богатств России. Ряд современных исследователей указывает на то, что США «решают свою главную цель – сокращение населения России, ослабление ее экономической мощи, что позволит им захватить окончательный контроль над богатыми сырьевыми ресурсами нашей страны»[35]35
  Мурай О.В. Новое глобальное общество под общим руководством // Геополитика и безопасность. – 2010. – № 3. – С. 81–82.


[Закрыть].

И.Ф. Кефели считает, что А.С. Панарин понимает глобализацию «весьма широко, на цивилизационном уровне, что позволяет рассматривать ее экономический, экологический и политический аспекты в едином социокультурном пространстве, где основными акторами, т. е. действующими историческими субъектами, выступают народы и страны с присущей им культурной историей»[36]36
  Кефели И.Ф. Социальная природа глобализма. URL: http://www.anthropology.ru/ru/ texts//kefeli/global2_06.html.


[Закрыть]. В связи с этим, на наш взгляд, заслуживает внимания мысль А.С. Панарина о создании транснациональных федераций-империй, по принципу цивилизационного сходства. В ней можно видеть прообраз новых образований, идущих на смену традиционному государству, а также акцент на приоритетности цивилизационного пути развития России. Поэтому А.С. Панарина следует считать одним из представителей цивилизационной парадигмы в российской геополитике рубежа ХХ – ХХI веков, получившей свое развитие в последнее десятилетие.

Тезис А. С. Панарина о важности контактов с восточными культурами разделяется и рядом современных исследователей, полагающих, что именно формирование многополярного мира, центрами которого будут выступать цивилизации, станет противовесом стремлению США к гегемонии[37]37
  Ивашов Л.Г. Указ. соч. – С. 23; Кефели И.Ф. Философия геополитики. – С. 201.


[Закрыть]. Но нерешенным является вопрос о характере этого сотрудничества. Скорее всего, идея антизападного военно-политического союза с ведущими странами Востока, которая порой становится популярной в публицистике и среди ряда исследователей, проблематична и нереализуема. Однако вполне возможен диалог культур, цивилизаций, сторонниками которого являются многие отечественные и восточные ученые (Зотов В.Д., Ивашов Л.Г., Кефели И.Ф.). И в этом плане идеи А.С. Панарина также не устарели.

К числу исследователей, стремящихся дать философское осмысление глобалистских проектов, можно отнести и А.Г. Дугина[38]38
  См. напр. Дугин А.Г. Философия политики. М., 2004.


[Закрыть]. С его точки зрения, Ф. Фукуяма и С. Хантингтон сформулировали два основных сценария протекания либеральной глобализации: оптимальный (Ф. Фукуяма) и пессимистический (С. Хантингтон). Несмотря на определенную противоречивость этих концепций, А.Г. Дугин отмечает, что на самом деле их полемика «ни в коей мере не затрагивает общего глубинного консенсуса относительно ценности и императива универсализации глобализма»[39]39
  Дугин А.Г. Философия политики. М., 2004. – С. 344.


[Закрыть], тем более, что оба автора являются членами Совета по международным делам.