Текст книги "Москва. Великие стройки социализма"

Глава 6
Всесоюзный институт экспериментальной медицины

Одному из наиболее грандиозных проектов 1930-х годов не повезло – из всего задуманного комплекса было выстроено лишь несколько наиболее простых зданий. Зато им посчастливилось сыграть неожиданную, но великую роль в развитии советской науки.

Зарождение идеи

Институт экспериментальной медицины (ИЭМ) – старейшее медицинское научно-исследовательское учреждение страны – возник в 1890 году в Петербурге. В 1932 году по инициативе директора института Льва Николаевича Федорова ИЭМ преобразовали во Всесоюзный институт экспериментальной медицины (ВИЭМ). Эту инициативу горячо поддержал А.М. Горький, которому новый институт виделся как мощное и универсальное средство искоренения всех болезней и продления человеческой жизни и молодости. Пользуясь своими широкими связями, писатель собирал в своем доме в Москве членов правительства и видных ученых, чтобы обсудить планы создания и работы ВИЭМа. Перед ним ставились совершенно новые, исключительно широкие задачи. Он предназначался для объединения всей медицинской и биологической науки, поставив ее на службу человеку[309]309
  Крепс Е.М. О прожитом и пережитом. М.: Наука, 1989.


[Закрыть].

В качестве главного научно-исследовательского медицинского центра СССР ВИЭМ должен был выполнять следующие функции:

1) разрешение важнейших практических проблем в области новых методов лечения и профилактики (борьба с раком, гриппом, малярией, скарлатиной и пр.);

2) внедрение полученных результатов экспериментальной работы в практику лечебных учреждений;

3) усиление работы в области разработки современного оборудования как для научно-исследовательских целей, так и для практического применения в области диагностики и лечения;

4) повышение квалификации кадров научно-исследовательских институтов и вузов.

В 1933 году при ВИЭМе было основано издательство, выпускавшее, помимо отдельных монографий и сборников трудов, периодические издания: «Бюллетень ВИЭМ при СНК СССР» и «Архив биологических наук».

Важнейшим следствием преобразования института стало то, что из ведения наркомата здравоохранения он передавался непосредственно в ведение Совета народных комиссаров СССР и получал отдельную строку финансирования из бюджета страны. Фактически ВИЭМ становился медицинской академией. Новому институту требовалась соответствующая материальная база, а потому в Ленинграде разворачивалось строительство новых зданий для ВИЭМа.

Однако уже в 1934 году политбюро ВКП(б) приняло решение о переводе Академии наук СССР в Москву. Одновременно и наравне с академией в Москву переводился и ВИЭМ, что еще раз подчеркивало исключительное значение, которое придавалось новой научной организации. Для размещения научных организаций в Москве необходимо было сооружать новые здания, а до окончания строительства изыскивать какие-то временные варианты. Эти вопросы разрешались специальным постановлением Центрального комитета партии.

«Из Постановления ЦК ВКП(б) «О размещении в г. Москве учреждений Академии Наук СССР и ВИЭМ». Утверждено Политбюро ЦК ВКП(б) 13 июня 1934 г. II По ВИЭМу

1. Для размещения ВИЭМ предоставить 7 тыс. кв. метров, площади (2 этажа) в заканчиваемом строительством здании института экономики, организации и оздоровления труда ВЦСПС по Ленинградскому шоссе.

2. Передать ВИЭМ помещение Биохимического института им. Баха и института Экспериментальной биологии профессора Кольцова (Воронцово поле).

3. По вопросу о строительстве ВИЭМ предложить ВИЭМ представить в СНК СССР в декадный срок план всего строительства, размеры его и расчеты на 5 лет с ежегодным введением в эксплуатацию части отстроенных помещений. Размер ассигнований на строительство определить СНК СССР.

14. Предрешить развертывание строительства ВИЭМ в район Всехсвятского в направлении к Москве-реке на месте теперешнего полигона.

Обязать т.т. Кагановича, Булганина, Филатова и Корка в 10-дневный срок подыскать недалеко от Москвы место для размещения полигона».

Для института требовались не только рабочие площади. Перебиравшихся в Москву научных работников требовалось расселить, причем не как-нибудь, а в хороших, благоустроенных квартирах. С этой целью постановление предусматривало передачу ВИЭМу квартир как в существующих, так и в строившихся жилых домах различных ведомств, в том числе самого Совета народных комиссаров (СНК).

«Из Постановления ЦК ВКП(б) «О размещении в г. Москве учреждений Академии Наук СССР и ВИЭМ».

Утверждено Политбюро ЦК ВКП(б) 13 июня 1934 г.

21. Передать под квартиры работникам ВИЭМ особняк Моссовета на Воронцовом поле в 800 кв. м (12 квартир) и в доме СНК по Спиридоновке – 15 квартир».

Конечно, трех десятков квартир хватить сотрудникам крупного института не могло. Поэтому сразу же началось строительство новых жилых домов специально для ВИЭМа. Первый из них, на углу Смоленской улицы и Смоленской набережной, спроектировал академик А.В. Щусев. Первоначальные наметки предусматривали высоту центральной части здания в тринадцать этажей. Как со стороны улицы, так и со стороны набережной здание должны были прорезать несколько огромных (высотой до трех этажей) арок, проходящих во внутренние дворы. Дворы предполагалось превратить в благоустроенные сады, украшенные фонтанами, статуями, гротами и т. д.[310]310
  По мастерским // Архитектурная газета. 1935. № 38.


[Закрыть]

Исключительная широта замысла привела к тому, что реализовывался проект долго и трудно. Первую очередь дома сдали лишь в 1938 году, а дальше строительство и вовсе прекратилось.

Тем временем в 1936 году вышли еще два важных руководящих документа о ВИЭМе. Сначала постановлением Центрального исполнительного комитета СССР от 26 июня 1936 года ВИЭМу было присвоено имя А.М. Горького, сыгравшего видную роль в реорганизации института. Следующее постановление – СНК СССР от 15 июля того же года – намечало пути дальнейшей работы института. В констатирующей части постановления отмечалось, что ВИЭМ стал основным научно-исследовательским учреждением Союза ССР в области медицинских наук. Далее определялась его структура, складывавшаяся из отделов и лабораторий по следующим научным направлениям: физиологии, морфологии, психоневрологии, химии (биохимия, органическая химия, физикохимия), физики (биофизика, фотобиология, биологическая физикохимия), эпидемиологии (включая микробиологию и паразитологию). При институте организовывались соответствующие клиники, научно-конструкторский отдел с экспериментальными мастерскими, фотокиноотдел и библиотека. То, что оставалось в Ленинграде, становилось филиалом института. Другой филиал – субтропический – создавался в Сухуми и включал питомник обезьян и лаборатории, являвшиеся базой экспериментальных работ.

Эскизные проекты комплекса

В качестве площадки для нового комплекса зданий ВИЭМа в постановлении ЦК ВКП(б) определялось место закрываемого военного полигона, располагавшегося за Октябрьским (бывшим Ходынским) полем в районе Серебряного Бора, несомненно, являвшееся одним из лучших в окрестностях Москвы. Сухие песчаные почвы, возвышенный берег Москвы-реки, расположение к западу от центра города при преобладающих юго-западных ветрах делали территорию полигона, который был в кратчайшие сроки выведен подальше от Москвы, практически идеальной для размещения лечебно-научного учреждения.

Программа и задание на проектирование разрабатывались учеными, врачами, архитекторами и инженерами. Разработку консультировали виднейшие специалисты США. Для этого в 1934 году в длительную командировку за океан отправились руководители начинавшейся стройки и архитекторы-проектировщики[311]311
  Садовский Ф. Слово за общественностью // Архитектурная газета. 1935. № 21.


[Закрыть].

В соответствии с подготовленной программой в конце 1934 – начале 1935 года прошел закрытый конкурс эскизных проектов институтского комплекса на Октябрьском поле в Москве. Всего архитекторы разработали восемь вариантов, из них пять выполнили сотрудники проектного отдела управления строительством ВИЭМа. Однако на выставке, развернутой в дирекции института (находилась в особняке на Воронцовом поле), выставлялись лишь четыре последних, так как первые варианты считались предварительными, черновыми.

Авторами варианта № 5 являлись сотрудники проектного отдела Б.Б. Малаховский, А.М. Соколов, Г.Х. Френк, В.Ф. Твелькмейер, В.И. Яковлев. Комплекс был обращен к Москве-реке, к которой от главной площади ВИЭМа спускалась исключительно парадная, даже роскошная лестница. Для чего она нужна, сколько человек будут проходить в день по ее широким ступеням, авторы, очевидно, не задумывались, захваченные красотой своей архитектурной фантазии.

Другие элементы ансамбля также несли печать ненужной монументальности и гигантизма. Огромный (высотой в пять этажей) пилонный портик открывал проход с главной площади во внутренний двор, окруженный корпусами клиник и лабораторий в десять– четырнадцать этажей. При этом в сторону Москвы (к востоку) комплекс был повернут тыльной частью, где размещались хозяйственные постройки. Главный же въезд предполагался с южной стороны.

Как отмечали критики, художественная выразительность ансамбля достигалась архитектоникой и композиционным соподчинением архитектурных пространств и масс, композиционной активностью силуэтов главных фасадов. Парадный вход со стороны реки своими архитектоническими качествами усиливал холодное величие главного фасада, а монументальная фактура столбов создавала пластическое напряжение. Однако все вместе это более напоминало не лечебное учреждение, а колумбарий, в нишах которого не хватало только погребальных урн. Обращали на себя внимание и тесные дворы по внешнему периметру ансамбля, перегруженные декоративными членениями и рельефом[312]312
  Балихин В. Конкурсные проекты ВИЭМ // Архитектурная газета. 1935. № 21.


[Закрыть].

Вариант № 6 представили ленинградские архитекторы Н.Е. Лансере, С.С. Некрасов, В.И. Гридин, Э.Б. Кольбе. В их проекте центральная площадь также планировалась с западной стороны, рядом с рекой, однако главный въезд был ориентирован на восток, к Москве, и широким проспектом вдоль лабораторных корпусов выходил на главную площадь.

Эскизный проект комплекса ВИЭМ. Вариант № 6. Перспектива

Эскизный проект комплекса ВИЭМ. Вариант № 6. Перспектива главного здания (со стороны въезда)

Ее северную сторону занимали два высотных (двадцать два этажа) корпуса клиник, соединенных четырехэтажным стилобатом. С юго-запада площадь замыкало главное здание администрации и зала съездов, соединенное двумя огромными арками с корпусом библиотеки. На восточную сторону выходил обширный лабораторный комплекс, за которым скрывались ряды хозяйственных построек.

Небоскребы клиник представляли собой типичные постконструктивистские сооружения, однако их стилобат, как и все прочие основные здания комплекса, оформлялись пышно и тяжеловесно, в духе итальянского Возрождения.

Седьмой вариант выполнили также ленинградские зодчие М.М. Липкин и А.А. Оль. В основе генерального плана лежал парадный проспект, плавной дугой изгибавшийся от главного въезда со стороны Москвы по направлению к реке. Западная часть проспекта переходила в главную площадь, симметрично застроенную П-образными в плане многоэтажными корпусами клиник и лабораторий. Дворы между корпусами отделялись от площади высокими и никому не нужными арками, опоры которых походили на пилоны из варианта № 5. К югу от восточной половины проспекта тянулись кварталы хозяйственных построек.

Архитектурная выразительность ансамбля достигалась неумеренным применением внешних декоративных эффектов – колоссальными, не несущими никакой функциональной нагрузки аркадами, порталами и переходящими границы меры и целесообразности скульптурными украшениями. При этом композиционный замысел отличался бедностью форм и силуэтов, гнетущим однообразием боковых дворов, грубостью пропорций. Замкнутые дворы и холодная, особо подчеркнутая симметрия варианта № 7 должны были оказывать на человека не самое отрадное впечатление[313]313
  Балихин В. Конкурсные проекты ВИЭМ // Архитектурная газета. 1935. № 21.


[Закрыть].

Авторами восьмого варианта являлись В.В. Кусаков и А.Ю. Биргер, консультировал их руководитель одной из архитектурно-планировочных мастерских Моссовета Б.А. Кондрашев. Общим построением генплана проект напоминал предыдущий. Корпуса клиник и лабораторий располагались вдоль центральной оси, идущей с запада на восток – от Москвы к реке. Главное здание так же размещалось посередине этой оси. Схожими были и принципы оформления комплекса – такие же гигантские колоннады, мрачные, совершенно ненужные арки. На одном из эскизов бросались в глаза неведомые скульптурные украшения, напоминавшие огромные кедровые шишки[314]314
  Балихин В. Конкурсные проекты ВИЭМ // Архитектурная газета. 1935. № 21.


[Закрыть].

Эскизный проект комплекса ВИЭМ. Вариант № 7. Перспектива двора с главной площади

Общим для всех вариантов стало то, что архитектурой зданий будущего ВИЭМа архитекторы пытались отразить грандиозность строительства, что приводило к преувеличенной монументальности форм, лишь слегка меняясь в отдельных частях сооружений.

Эскизный проект комплекса ВИЭМ. Вариант № 8. Перспектива аркады главного здания

Рассмотрение проектов и выбор наилучшего затянулись. Сначала внимание остановилось на варианте № 5. Отмечалось, что в указанном варианте комплекс ВИЭМа объединен общей архитектурной идеей как в смысле общего пространственного решения, так и в отношении отдельных элементов. Узловым пунктом комплекса предполагалось главное здание, которое, замыкая перспективу въезда, служило центром конференций, собраний, съездов. Главное здание решалось в формах строгой архитектуры. Основными элементами комплекса являлись также здания клиник и лабораторий, выходящих во внутренний двор, создающих замкнутый архитектурный ансамбль.

Вариант № 5 был самым компактным как в смысле плановом, так и по площадям, занятым непосредственно научными зданиями. Весь комплекс научной части представлялся единым, крепко спаянным организмом[315]315
  Садовский Ф. Слово за общественностью // Архитектурная газета. 1935. № 21.


[Закрыть].

Гораздо больше возражений вызывал проект М.М. Липкина и А.А. Оля (вариант № 7). При его детальном анализе вскрывался целый ряд недостатков и противоречий с принципами художественного кредо (на почве овладения приемами классической архитектуры) профессора Оля и его сотрудников. Наиболее существенный недостаток работы виделся в графическом, а не пространственном подходе к архитектуре. Основной идеей проекта Липкина и Оля был архитектурно оформленный проспект, ведущий к центральному зданию всего комплекса, расположенному в самом конце проспекта и замыкающему его перспективу. По оси проспекта располагались широкая, спускающаяся к Москве-реке лестница, партер и здание в его конце. Но в эту композицию плохо вписывалось слишком мелкое центральное здание, сводящее на нет все значение композиции, а гигантская аркада вдоль проспекта уничтожала масштаб обрамляемого пространства.

Самым большим недостатком становились шесть абсолютно одинаково решенных дворов, придававших своей монотонностью сухость и казенность всему сооружению. Критики отмечали, что классический принцип выделения главного и второстепенного в проекте Липкина и Оля не соблюден, так как второстепенное оказалось сильнее главного. Причины неудачи ленинградских зодчих виделись в пережитках конструктивизма, что находило свое выражение в бесконечной одинаковости и повторяемости объемов и их архитектурной обработки[316]316
  Соболев И.Н. Противоречия остаются // Архитектурная газета. 1935. № 50.


[Закрыть].

В результате к осуществлению был принят вариант № 6, разработанный группой архитекторов управления строительства ВИЭМа в составе Н.Е. Лансере, В.И. Гридина, Э.Б. Кольби и С.С. Некрасова.

Н.Е. Лансере

Второе место занял вариант № 5, третьим стал вариант № 7[317]317
  Балихин В. Конкурсные проекты ВИЭМ // Архитектурная газета. 1935. № 21.


[Закрыть].

Правительственная комиссия отметила, что принятый проект выгодно отличался от остальных своей продуманностью, отсутствием замкнутых дворов, тщательной разработкой функциональной стороны, наличием больших зеленых площадей, зеленых защитных зон и выгодной ориентацией по странам света. В других же проектах форма превалировала над функцией, допущены были архитектурные излишества, ненужные украшения и т. д.

Планировка комплекса в проекте-победителе строилась на основе трех композиционных осей. Главный въезд на территорию ВИЭМа располагался с востока и отмечался въездными пропилеями. Подъездная магистраль выводила к обширной четырехугольной площади. На ее южной стороне располагалось протяженное здание библиотеки, соединенное монументальной аркадой с Главным зданием. С севера эта площадь соединялась с еще большей по своим размерам прямоугольной площадью, раскрытой в юго-западном направлении и переходящей в парковую зону, устроенную на берегу Москвы-реки в районе современного Карамышевского спрямления.

Доминантами комплекса являлись два здания соматической клиники (высотой в двадцать три этажа), соединенные между собой четырехэтажным корпусом. Функциональное зонирование территории предполагало организацию лабораторного, клинического, хозяйственного и жилого секторов. Внешняя отделка зданий предполагалась в стиле зрелого довоенного украшательства с применением эклектической декорации и скульптуры.

Проект был принят за основу дальнейшей разработки. Насколько она затянется, когда будет готов рабочий проект, насколько сложным он окажется, каких затрат потребует его реализация – все это оставалось еще неизвестным, однако неизвестность не помешала сразу установить сроки окончания строительства на 1938 год.

Технический проект

Заложенные в принятый проект решения требовалось развить, детализировать, учесть все требования заказчика. На этом этапе проектирования к работе наряду с Н.Е. Лансере подключился еще один ленинградский архитектор – Б.К. Рерих, брат известного художника, путешественника и фантазера. Оба зодчих, ставших авторами проекта комплекса, вместе со своими многочисленными сотрудниками (всего до ста специалистов), занялись детальной разработкой.

Первой проблемой стало здание клиник. Несмотря на благоприятные отзывы врачей, видевших в вертикальном размещении палат определенное удобство (перемещение больных и персонала осуществлялось лифтами), советская строительная техника не была подготовлена к созданию столь высокой постройки. Конечно, она могла быть осуществлена, однако стоимость одного кубического метра в ней оказывалась более чем в два раза выше, чем в здании обычной этажности, – за счет сложных несущих конструкций и инженерного оборудования.

Проект ВИЭМа. Здание клиник (первоначальный вариант). Н.Е. Лансере. 1935 г.

Поэтому архитекторам пришлось перейти к более реальным вариантам. Постепенно высота здания снижалась, доходя до одиннадцати – двенадцати этажей. Но и такая этажность поставила бы клиники в число высочайших сооружений Москвы[318]318
  Лансере Н.Н., Оль Г.А. Н.Е. Лансере. М., 1986.


[Закрыть].

Изменения претерпевала и планировка комплекса. В соответствии со все детализировавшимися и ужесточавшимися требованиями к лечебной и научно-исследовательской функциям института архитекторы добивались наиболее удобного взаимного расположения зданий, оптимизировали пути сообщения между корпусами, более четко проводили принцип зонирования территории

Проект здания клиник. Рабочий вариант. Н.Е. Лансере

Проект здания клиник. Рабочий вариант. Фасад. Н.Е. Лансере. 1937 г.

Проект Дома съездов и библиотеки. Первоначальный вариант. Н.Е. Лансере. 1935 г.

.

В части внешнего облика зданий пышное убранство в духе итальянского Возрождения уступало место более строгой и торжественной неоклассической отделке. Сократилось число колоннад, арок, декоративных обелисков.

Наконец, к 1937 году технический проект был готов. Общая планировка по сравнению с первоначальным проектом стала более правильной и логичной. Некоторая живописность расположения корпусов, заметная в конкурсном проекте Н.Е. Лансере, уступила место строгому и рациональному зонированию.

Проект ВИЭМа (утвержденный вариант). Перспектива с птичьего полета. Б.К. Рерих и Н.Е. Лансере

Согласно утвержденному генеральному плану, комплекс ВИЭМа занимал площадь около 65 гектаров, на которой создавался целый научный городок, включавший соматическую клинику, клинику здорового и больного ребенка, психиатрическую клинику, камеры для искусственного климата, библиотеку на 300 тысяч томов, помещения для музея и выставок, жилые корпуса для научных сотрудников, предприятия сферы обслуживания. Общая кубатура всех сооружений составляла 900 тысяч кубических метров, стоимость строительства определялась в 100 миллионов рублей. Авторами рабочего проекта ВИЭМа являлись Б.К. Рерих и Н.Е. Лансере[319]319
  Архитектурная газета. 1937. № 64.


[Закрыть].

Проект ВИЭМа (утвержденный вариант). Генеральный план. Б.К. Рерих и Н.Е. Лансере

Комплекс делился на три функциональных сектора. Первый, западный сектор составлял представительскую часть института. На главную площадь выходили здания дирекции, библиотека, зал съездов, музей. С северной стороны ее замыкало важнейшее сооружение комплекса – многоэтажное здание клиник.

Это здание должно было стать первым в Союзе многоэтажным лечебным сооружением с вертикальным графиком движения. В окончательном проекте клиника имела двенадцать этажей, каждый из которых делился на клинические и лабораторные секции. В центральной части размещались многочисленные лифты и подъемники. При клинике проектировался бассейн с морской водой и песчаным пляжем.

Клиники проектировались по принципу централизации питания, снабжения медикаментами, отопления, мусороудаления. Это и заставило проектировщиков отдать предпочтение вертикальному графику движения.

Здание состояло из двух блоков. В главном блоке (фасадом на юг) размещался клинический стационар, состоявший из двадцати восьми секций по восемь однокоечных и две двухкоечные палаты в каждой.

Проект ВИЭМа. Дом съездов и библиотека. Н.Е. Лансере, Б.К. Рерих. 1937 г. Перспектива

На каждые две однокоечные палаты приходился санитарный узел (ванна и отдельная для каждой палаты уборная с умывальником). Двухкоечные располагали отдельной уборной и помещением для хранения хозяйственных предметов. Помимо этого, в секции предусматривалась застекленная веранда, помещение для дневного пребывания больных, столовая, кабинеты для врачей и персонала, лаборатория, хозяйственные помещения. В середине здания находились пути вертикального перемещения – лифты и лестничные клетки. Северный блок клиник занимала научно-исследовательская и лечебная часть. Верхние этажи отводились под операционные.

Кухня устраивалась в цокольном этаже, что давало возможность доставлять пищу в специальном лифте во все буфетные, столовые и палаты. Самым интересным было то, что в ее составе помимо обычных заготовочных, разделочных и прочих традиционных помещений предусматривались лаборатории, оснащенные оборудованием «для научно-исследовательской работы в области питания»[320]320
  Бродкин В.Б., Хейфец И.С. Строительство Всесоюзного Института экспериментальной медицины им. Горького // Строительство Москвы. 1937. № 23–24.


[Закрыть].

Второй, средний сектор ВИЭМа отводился для лабораторной работы и состоял из семи зданий, вмещающих лаборатории физиологии, патологии, морфологии, физики, химии и климатические камеры. Центральное здание лабораторий выходило на главную площадь с ее восточной стороны.

Наконец, третий сектор представлял собой территорию для хозяйственных построек, прежде всего павильонов с клетками и воль ерами для подопытных животных: ученые рассчитали, что для успешной работы при институте требовалось держать 240 собак, 450 кошек, 1200 кроликов и массу мелких зверьков[321]321
  Бродкин В.Б., Хейфец И.С. Строительство Всесоюзного Института экспериментальной медицины им. Горького // Строительство Москвы. 1937. № 23–24.


[Закрыть].

Знакомство с техническим проектом показало полную нереальность намеченных ранее сроков строительства и вызвало их пересмотр. Завершить строительство гиганта советской медицины, равных которому по размерам и широте задач в то время не существовало, планировалось уже не в 1938, а в 1940 году[322]322
  Здания ВИЭМ // Московский строитель. 1937. № 85.


[Закрыть], что было более реалистичным, но, как показали последующие события, слишком оптимистичным расчетом.

14 сентября 1937 года отдел проектирования Моссовета организовал общественный просмотр технического проекта ВИЭМа. Участники обсуждения в целом остались довольны проектом, но, как всегда бывает, нашли целый ряд недостатков как в планировочном решении, так и в оформлении корпусов.

Архитектор С.Н. Кожин отметил слабую организацию северной части комплекса, разнобой в объемном решении зданий и излишнюю декоративность центрального корпуса. Ту же тему подхватил другой архитектор – К.И. Джус, который обратил внимание на пестроту архитектуры и обилие декоративных элементов, придающих фасадам неуместную пышность. И.Л. Маркузе затронул экономичность проекта, указав на большие разрывы между зданиями (что удлиняло коммуникации и затрудняло сообщение между корпусами) и необоснованно завышенную этажность здания клиник. Архитектор Д.Д. Булгаков счел неуместной «подчеркнуто городскую» архитектуру ВИЭМа, стоявшего среди огромных зеленых массивов.

Более существенными выглядели замечания инженеров Добротворского и Григорьева, обоснованно отметивших низкий уровень, на котором решались в проекте вопросы индустриализации и стандартизации строительства. Большое разнообразие конструкций, отсутствие типовых решений исключало возможность индустриализовать строительство. Для устранения этого недостатка значительную часть запроектированных конструкций следовало заменить сборными, перегородки в большинстве случаев ставить плиточные.

Итог обсуждения подвел врач Я.Б. Левинсон из санитарного управления Кремля. Он объяснил критикам исключительную сложность задачи планировки комплекса, совмещавшего лечебные и экспериментальные функции. По мнению доктора, Н.Е. Лансере и Б.К. Рерих разрешили технологические задачи функционирования института вполне удовлетворительно. Высота клиник диктовалась выбором оптимального графика движения врача к больному. При высоте в шесть этажей максимальное расстояние по горизонтали составляло бы целых 275 метров, при двенадцати этажах оно сокращалось в два раза благодаря вертикальному движению[323]323
  На просмотре проекта ВИЭМ // Архитектурная газета. 1937. № 66.


[Закрыть].