Текст книги "Карабкаться к свету"

Алексей Зайцев
Карабкаться к свету

В яме, в которой мы все сидим, довольно сыро. Люди вокруг совершенно незнакомые. Некоторые похожи на знакомых, но стоит присмотреться и… нет, незнакомые. Делать тут совершенно нечего. Но многие разговаривают. Те, что сидят справа, придумывают слова, а те, что сидят слева, эти слова обсуждают. Мне скучно. Я с тоской поднимаю взгляд вверх. Там, в далеком небе, видны звезды. Каждую ночь я смотрю на них и думаю о том, что неплохо было бы заполучить парочку. Тогда одну звезду я бы взял себе, а другую отдал бы девушке, которая иногда кажется мне знакомой. Она сидит рядом со мной и печально смотрит на то, как «левые» обсуждают придуманные «правыми» слова. Она красивая. Но очень грустная. И еще она переживает за меня, когда я, пытаясь вылезти из ямы наверх, срываюсь с ее скользких глиняных стен и, ударяясь о твердое дно, разбиваю себе в кровь лицо либо ломаю конечности. Кроме нее здесь за меня больше никто не переживает. Вообще ко мне тут относятся с неприязнью. В свое время над ямой была большая стеклянная крыша, а я ее разбил. Зачем я это сделал? Просто затем, чтобы лучше видеть звезды. Мне удалось найти в яме камень, и, бросив его вверх, я с первого же раза разбил стеклянный купол. В тот же день обитатели ямы сильно меня избили. Их раздражало то, что теперь они вынуждены будут просыпаться от солнечных лучей и мокнуть от дождя.

– Видишь, что ты наделал? – с досадой спросил меня один из «левых», когда поздним вечером с неба пошел дождь. – Теперь мы все промокнем.

Но я его не слушал, мне было приятно стоять под дождевыми каплями и ощущать на лице их прохладу.

Еще меня здесь не любят за то, что я все время пытаюсь вылезти. Обитатели долго старались отучить меня от этой вредной привычки, но потом просто махнули на меня рукой: «мол, что с дурака возьмешь?»

Кроме того, я наотрез отказываюсь играть в слова, из-за чего вызываю у окружающих всплески недоверия.

Я нахожусь в центре между «левыми» и «правыми», но мне не нравится даже такое местоположение. Раньше, когда я только попал в яму и у меня было много сил, я висел на одном из ее выступов, чтобы быть вне левого, правого, и центрального. Потом яма высосала из меня силы, и я сорвался.

Первое падение было самым болезненным, – я тогда с большим трудом сумел подняться на ноги. А седьмое падение было самым убийственным, потому как, сорвавшись вниз в седьмой раз, я пришел к выводу, что мне уже никогда не удастся подняться снова. К тому же я сломал себе обе ноги.

Месяц я провел в яме без физического и душевного движения. Пребывал в кристально чистой депрессии. Хотел начать копать ход вниз, чтобы заживо похоронить себя под песком.

Однако меня спасли звезды. Я смотрел на них и с каждым днем все больше и больше снова хотел выползти. Депрессия постепенно стала менее острой, хотя и не ушла насовсем. Я медленно собирал силы. А потом меня пожалела сидящая рядом девушка. Она ничего не сказала, но взглянула на меня таким понимающим взглядом, что я в тот же день снова полез наверх. Падение было не очень болезненным, я лишь содрал в кровь пальцы и стер в порошок ногти, пока поднимался. С тех пор Девушка спит рядом со мной. Пока я смотрю на звезды, расположившиеся на небе, она смотрит на звезды, которые приходят к ней во сне. Другим обитателям ямы ничего не снится.

Обычно моя жизнь в яме движется следующим образом: утром я пытаюсь вылезти, днем я стараюсь залечить оставшиеся после непременного падения раны, вечером делюсь впечатлениями с Девушкой, а ночью смотрю на звезды.

Для других обитателей ямы мой образ жизни представляется диким. Так «левые», например, считают, что в яме живется вполне неплохо и неизвестно еще что ждет нас наверху. Все «левые» ненавидят меня за то, что я разбил стеклянную крышу.

«Правые» считают, что единственный шанс выбраться из ямы (им не нравится в ней пребывать) это сидеть тихо как мыши, и тогда Высший Разум вытащит нас наверх. А чем больше мы мечемся, пытаясь вылезти сами, тем дальше наш шанс на спасение и тем сильнее на нас обида Высшего Разума. «Правые» ненавидят меня за то, что я все время карабкаюсь вверх.

Самое печальное, что можно видеть в яме, это прибытие новеньких. Они падают сверху вниз и, ударяясь о дно, долго корчатся на земле. Особенно страшно, когда в яме появляются дети. Впрочем, чаще всего здесь обитают старики и подростки, а также люди, переживающие «кризис среднего возраста».

Каждый попал в яму по разной причине. Но все скрывают из-за чего. Только лишь однажды я слышал как один дед из «правых» говорил о том, что попал в яму по собственному почину, из-за собственной глупости, и будь у него шанс все исправить, то он бы уже никогда не повторил свою ошибку. Однако что это за причина, мне неизвестно.

Я попал в яму из-за… в общем, и у меня тоже есть свои секреты. Каждый раз, когда я пытаюсь подняться наверх, меня захлестывают воспоминания, и я неминуемо срываюсь.

Однако сегодня особый день. Сегодня я долго смотрел на звезды и пришел к выводу, что ночью карабкаться легче, так как их холодный свет помогает мне справиться с душевной болью.

Кроме того, мне удалось найти в яме веревку. Я привяжу ею к себе Девушку, видящую во сне звезды, и попробую вытянуть из ямы и ее тоже. Сегодня я готов пойти до конца.

* * *

Первые попытки подняться проходят не очень удачно – никак не удается вдавить свои пальцы в глину. Постепенно глина поддается, и я начинаю карабкаться вверх. Привязанная ко мне Девушка весело улыбается – она верит в наш успех гораздо больше, чем я.

Первые несколько метров ощущается боль в сердце и скручивание желудка. Боль чисто физическая. Чуть выше начинаются проблемы с дыханием – не хватает воздуха.

А вот мой рекорд – половина ямы. В голове начинает возникать образ человека, из-за которого я сюда попал. В прошлый раз я сорвался – теперь нет.

Чем выше, тем хуже. Воспоминания начинают хлестать меня по душе, будто ладони. Против своей воли я начинаю плакать. Сильно болит спина, меня начинает отягощать причина Девушки, видящей во сне звезды. Теперь я знаю из-за чего здесь она. Теперь мне еще труднее покинуть яму.

В глазах рвутся маленькие кровеносные сосуды и глаза наливаются кровью. Я почти ничего не вижу. Только блеск звезд, который упорно зовет меня вверх. Я знаю, что поднялся очень высоко, и теперь мое падение будет ужасным. Сорвавшись, я уже никогда не сумею подняться вновь.

– Мы почти выползли! – кричит привязанная к моей спине Девушка.

Я молча вишу у самого края, не способный ни на единое движение. Сейчас я, скорее всего, сорвусь. Ее слова представляются мне шуткой. Я молча думаю о том, как больно будет падать.

Назойливый блеск звезд на несколько секунд отвлекает меня от мрачных домыслов. Собрав волю в кулак, я снова начинаю подниматься.

Боль пронзила меня всего.

Спустя минуту мы все-таки выползаем из ямы. Девушка отвязала себя от моей спины и пытается мне помочь.

– Как больно… – тихо шепчу я.

– Что? – она прислоняется ко мне, чтобы лучше меня услышать.

– Как больно… карабкаться к свету!

Мои глаза закрываются, и меня окутывает тьма.

* * *

Сегодня прошла ровно неделя с того дня, как мы с Девушкой выбрались из ямы. Сейчас я ищу в окрестностях длинный канат. Хочу сбросить его в яму. Возможно, кто-нибудь из «правых» все же решит подняться. Возможно тот дед, что так жаждал второго шанса…

В яме, в которой мы все сидим, довольно сыро. Люди вокруг совершенно незнакомые. Некоторые похожи на знакомых, но стоит присмотреться и… нет, незнакомые. Делать тут совершенно нечего. Но многие разговаривают. Те, что сидят справа, придумывают слова, а те, что сидят слева, эти слова обсуждают. Мне скучно. Я с тоской поднимаю взгляд вверх. Там, в далеком небе, видны звезды.

...

конец ознакомительного фрагмента