Электронная библиотека » Альманах » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 30 января 2015, 19:02


Автор книги: Альманах


Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Альманах
Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА I

© Продюсерский центр Александра Гриценко, 2013

© Интернациональный Союз писателей, 2013


Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.


Новый шанс для Золушки

Предисловие от литературного критика

В конце 60-х годов и в начале 70-х в литературной прессе Советского Союза звучала дискуссия о месте фантастики в книжном мире. И это было время расцвета советской НФ. И, пожалуй, вообще лучший период для фантастики в России. Если брать ее в современном виде, а не в том, какой ее себе представляли Владимир Одоевский, Антоний Погорельский и другие русские романтики XIX века. В 60-е активнейше творили и написали свои главные произведения такие мэтры жанра, как Аркадий и Борис Стругацкие, Евгений Войскунский и Исай Лукодьянов, Александр Мирер, Ариадна Громова, Илья Варшавский, Север Гансовский, с 70-х во весь голос зазвучал Кир Булычёв…

Так вот. В прессе тогда фантастику сравнивали с Золушкой, которую властная мать – советская литература – и злые сестры – реалистические направления – не берут на бал, несмотря на ее красоту. Да, так вот и было. Писатели-фантасты, пришедшие в литературу уже во второй половине 70-х, печатались с большим трудом. Хотя именно они делали все возможное, чтобы, по точному замечанию Виталия Бабенко, «сделать из фантастики литературу». Хотя именно они старались вывести фантастику из «гетто» (устоявшийся термин), в которое она попала в начале XX века. Так произошло с англо-американской фантастикой в 60-е годы, когда пришла «новая волна» (тоже устоявшийся термин): Роджер Желязны, Филип Дик, Харлан Элисон, Джон Браннер, Брайан Олдис и др. После них фантастика обрела полные права в семье англоязычной литературы. А нашим мастерам оставалось лишь оттачивать свое мастерство на семинарах. Их называли «четвертой волной российской фантастики»…

А потом случилась перестройка и советская литературная иерархия рухнула. Новое российское книгоиздание начало формироваться в середине 90-х, печатать тогда начали отнюдь не тех писателей, которые стремились к художественности, а тех, кто казался более коммерчески перспективным…

Сейчас этот путь привел фантастику в тупик. Рамки ее художественных средств искусственно сужены. И такая она интересна очень узкому кругу читателей. Серьезные издатели отвернулись от нее. Как если бы наивная Золушка все-таки попала на свой бал, там над ней сначала грязно надругались, а потом выставили за дверь, не желая общаться со столь распутной особой…

Фантастику покинул дух экспериментаторства, исчез творческий порыв. Издание фантастических книг резко свернулось. Лучшие авторы первого десятилетия XXI века уходят – кто в сценаристику, кто в компьютерно-игровой бизнес…

Есть ли выход? Один из вариантов – собраться вместе и отказаться от услуг издательств, писать то, что велит мятежная душа, без оглядки на то, что скажет редактор. И так, поддерживая друг друга, пробиться к читателю.

Именно такие произведения, написанные в соответствии с требованиями авторской души, а не редакторского давления, собраны в этой книге. Авторы здесь смело работают с сюжетами и коллизиями, с метафорами и аллегориями, с самой формой текста, с его ритмом, с его дыханием. Здесь есть и гротеск, и ирония, и философия, и лирика. Здесь мелькают иные планеты и экзотические острова, а совсем рядом оказываются вполне узнаваемые, сугубо земные пейзажи. Здесь прозаический текст вдруг переходит в поэтический (сам прошел через это!)… Здесь есть все, чтобы доказать, что фантастика не заблудилась в трех соснах примитивных сюжетов, что Золушка еще жива и готовится к новым свершениям.

С творчеством некоторых авторов я давно и близко знаком и высоко ценю их способности, имена других прочитал впервые. Я хотел перечислить несколько фамилий, но потом передумал, чтобы никого не обежать. Я только пожелаю им всем успеха. Пусть эта книга поможет ее авторам стать своими в мире фантастики. В добрый путь!

Андрей Щербак-Жуков,
прозаик, критик, поэт.

Марина Белая

Запах смерти

Окружающий мир подобен калейдоскопу: стоит изменить угол наклона, как меняется видимая картинка. Прежде любое отклонение от нормы окрашивало бытие в негативные черные цвета. Теперь я самостоятельно регулирую расцветку собственных будней, придерживаясь в основном нейтральных спокойных тонов. Иногда хочется добавить ярких, насыщенных оттенков, чтобы придать сочность изображению, но приходится сдерживаться: в современном, обреченном на вечность мире подобные желания, равно как и другие проявления радости, считаются баловством и непозволительной роскошью.

В этом есть своя логика: побежденная тленность, бесконечность бытия не требуют творческого беспокойства, – лишь желание быть равным Богу, сравняться с Ним в вечности вдохновляет на безумства. И не важно, что бессмертие человека никогда не будет подобно вневременности Всевышнего, главное – преодолеть ограниченность существования. Смертному человеку возможность вечной жизни всегда представляется неким блаженством, когда все, что не успевалось, наконец может найти свое завершение. Вкусившему же амриту открываются иные стороны: отчаяние, неумолимое, как сансара, и первозданный ужас протяженности, устремленной в бесконечность. В вечности все теряет смысл: безграничность предоставленной свободы обесценивает саму вероятность бунта, равно как и отсутствие смерти – саму жизнь.

Если раньше счастье заключалось в спонтанном, полном неожиданностей и разочарований поиске недостающих элементов, пазлов, необходимых для составления полноценной картины, то теперь балом правит сухость, математическая выверенность каждого действия. Искусственная среда, лишенная боли и душевных конфликтов, – вот та цена, которую пришлось заплатить за обладание вечностью.

Смерть была побеждена – и в тот же миг превратилась в едва ли не самое важное право, которое когда-либо принадлежало человечеству. Даже религиозный запрет представлялся отныне не таким страшным, как вечность; потому что единственным способом прервать жизнь оставалось покончить с собой. Этот выбор многих свел с ума; по миру прокатилась массовая волна самоубийств, прежде чем правительство спохватилось и ввело квоту на суицид. Теперь, прежде чем свести счеты с жизнью, следовало встать на очередь – для многих прекрасный шанс оправдать собственную трусость. Те же, кто так и не сумел примириться с бесконечностью, превратились едва ли не в героев. Казалось, взглянув в лицо смерти, они сумели избежать бездушности механизма, прилизанной кукольности, которыми так грешили остальные. Быть похожим на них, быть рядом с ними – вот о чем я мечтал, когда отправлял запрос в министерство.

Страх, что меня посчитают недостойным, вызревал быстрее, чем абсцесс, но, памятуя о теории калейдоскопа, я просто убегал от возможности быть наедине с собой. Только позорно спрятавшись в непроницаемую скорлупу, какой для меня было окружение, я мог освободиться от эмоций, считавшихся едва ли не дурным тоном, сохранить ровность душевного состояния. Но подчинение общественным правилам еще сильнее указывало на мою бесхребетность и ничтожество. Казалось, только лишенный зрителей, человек способен остаться самим собой: одиночество не требует масок, чуждых истинной сущности; поэтому, чтобы оградить истинное «я» от покушательства посторонних, мне пришлось научиться лгать.

Именно ложь и помогла попасть в тайный отдел: я признался в том, чего не совершал, – в попытке суицида. Письмо, отправленное на имя руководителя отдела, было чересчур путаным: за своеволие, непослушание могли наказать, и поэтому я как можно хитрее плел словесные ряды. Мне удалось – я получил письменное разрешение.

Александр Бобков

Плохо будет вам там, господа террористы

Филин спускался в Ад… Накануне в специальном сеансе связи Симеон с Октопесом весьма подробно настраивали его на это «предприятие»… И хотя командировка в основном была ознакомительной, для новичка и ученика она таила некоторые потенциальные сложности и даже угрозы…

Филин вспомнил слова Симеона:

– Ты встретишь там растленцев, развратников, убийц; соблазнённых страстью, властью или богатством… Ты увидишь, как чудовища похоти и вожделений вырастают из потворств и корысти… Ты познакомишься там с различными ухищрениями местных демонов и их отвратительных слуг… Ты поймёшь, что мысль, сознание могут не только творить, но и уничтожать… Ещё ты узнаешь, что магнит Духа Порока действует через Сознание и что Ад Астральный – есть прежде всего Ад Человеческий… Астральный адский мрак, чрезвычайная плотность и густота атмосферы, чёрные липкие флюиды и каторга уничтожения самих себя и себе подобных – есть следствие великого греха и порока в земной жизни…

Теперь Филин явственно различал эти удивительно отвратительные и постоянно меняющиеся лица-маски, отражающие убогие и жестокие плотские желания, сопровождаемые насилием, разбоем и издевательствами над слабыми и незащищёнными. Видел он и местные преднамеренные мыслеформы и образы, существующие здесь постоянно и постоянно же создаваемые вновь для прибывающих сюда с Земли грешников. Невероятная пластичность живой астральной материи, по-видимому, позволяла местной иерархии демонов творить из неё учебные, но в отличие от земных – живые муляжи и пособия по изучению и укреплению зла…

Демоны Ада были почти неуловимы… Они предпочитали выполнять свои обязанности тайно… Лишь изредка, на какие-то краткие мгновения, перед мысленным взором Филина появлялись то трёхголовые великаны, то человеко-животные по форме, но с дьявольскими атрибутами, то – обманчиво прекрасные покровители человеческого разврата, а то – и ангелоподобные, но почему-то дурно пахнущие создания с плохо скрываемыми мыслями демонов-искусителей…

– Да здесь настоящий Университет Всемирного Зла, – подумал Филин и стал пристально вглядываться в проступившие из мрака два астральных тела с бледными серыми лицами заговорщиков… Их плотно сжатые, видимо, до боли губы, из которых как будто сочилось что-то похожее на кровь, и жестокие немигающие глаза, пылающие решимостью и гневом, не могли не насторожить Филина… Эти «выродки» что-то затевали… Один из них, тот, что повыше, пытался забраться в окно второго этажа какого-то одиноко стоящего тёмного здания…

Получив отпор от невидимой Филину силы изнутри здания, сбросившей последнего вниз, злоумышленник тут же кинулся к входной двери… Сорвав, по-видимому, внутренний засов, он распахнул было дверь… и снова был кем-то выброшен вон… Но – не тут то было… Изловчившись немыслимым «кошачьим» образом, нападающий, в мгновение ока став совершенно плоским, скользнул в почти незаметную снаружи щель между ставней на окне и стеной дома и исчез внутри… Тем временем другой налётчик, по-видимому напарник, также сделав несколько неудачных попыток вторжения в дом, теперь со свистом летел по вентиляционным путям в нужное ему помещение… Филину всё это почему-то показалось похожим на учения злоумышленников… террористов, быть может?..

– Интересно, что же дальше?..

Он прекрасно помнил, жертвой чего стали они со Стрельцом в «Елках-Палках»… Это был взрыв… настоящий террористический акт, подтверждённый в последующем химической экспертизой и вызвавший тогда много жертв ни в чём не повинных мирных людей, в том числе и их – братьев… Может, это именно те террористы, которые теперь уже и сами погибли и попали сюда… в Ад?! А может быть – и другие… Дело не в этом… Дело – в наказании, в справедливом наказании, наконец…

– Приговорены к немедленному обезглавливанию за непрофессионализм, недомыслие, потерю драгоценных секунд во время подготовки теракта на учебном Адском Объекте № 6… – прозвучало во всеуслышание…

И все сирые и убогие растленцы, развратники и убийцы, побросав свои унылые и гибельные занятия, кинулись в Адский Амфитеатр, чтобы хоть немного «передохнуть», а главное – насладиться удивительным и восхитительным зрелищем обезглавливания таких же, как и все они здесь, грешников…

Времени как такового в Аду нет… Всего лишь – некая сюжетная последовательность событий… Поэтому уже в следующее мгновение тускло освещённый искусственным светом амфитеатр был полон народа, а казнь уже начиналась…

Стоявший посреди арены «Чёрный Принц», как его здесь называли, а по сути, главный местный распорядитель, и палач по совместительству, на Земле был садомазохистом и серийным маньяком-убийцей. Скороговоркой прочитав очередной приговор Адского Суда, он собирался приступить к казни осуждённых… Из приговора следовало, что за ненадлежащее выполнение… и т. д. по протоколу, двое из террористической школы приговариваются к немедленному, очередному, уже пятому по счёту, медленному отрезанию головы с «электронной» записью процедуры экзекуции, для последующего тиражирования видеоматериала и трансляции его по всему Адскому Астралу в качестве развлекательного видеоклипа.

Не веселились и не радовались, по-видимому, только наблюдавший эту картину Филин… и, естественно, осуждённые… Под улюлюканье и одобрительные аплодисменты десятков, а может быть и сотен тысяч зрителей, Чёрный Принц не спеша, обыкновенной ручной ножовкой отпилил голову сначала более высокому курсанту школы террористов, придавив её слегка к бархату бруствера манежа своим коленом. При этом липкая тёмно-коричневая густоватая жидкость медленно выползала из-под полотна ножовки… А несчастный курсант мучительно стонал и на чём свет стоит мысленно материл вся и всех даже и тогда, когда его голова была уже отпилена и находилась в руках Чёрного Принца, демонстрирующего всем присутствующим результат экзекуции. Зрители первых, по-видимому самых престижных рядов партера, повскакав со своих мест, толкая друг друга и громко бранясь, бросились к месту казни. Они старались изо всех сил хотя бы одним пальцем дотянуться и мазануть им по всё расползающейся под ногами Чёрного Принца дурно пахнущей желеобразной массе то ли не до конца свернувшейся крови, то ли какого-то особенного адского внутреннего наполнителя астральных тел. Те, кому это удавалось сделать, пробовали «это» на язык, втирали себе в виски, засовывали в нос…

Второй курсант, ни жив ни мёртв, почти совершенно обездвиженный, стоял тут же, рядом… Его тело уже не пульсировало, как у всех других астральцев, а подёргивалось мелкой неровной дрожью… глаза буквально вылезли из орбит и ошалело вращались в разные стороны… Он инстинктивно что-то мычал, не в состоянии ни сформулировать какую-либо мысль, ни тем более её озвучить… Его колени давали слабину всё больше и больше, и вдруг он начал резко и пропорционально уменьшаться в размерах; а потом – и медленно распадаться на отдельные части тела, органы, клетки и мельчайшие частицы. Взвесь от последних, помаявшись немного на месте, стала улетучиваться, а затем и совершенно исчезла из вида.

– Не выдержал, не выдержал… – ликовала огромная толпа зрителей.

– Туда ему и дорога… – вторил толпе Чёрный Принц, как-то не очень умело прилаживая отпиленную синюю голову первого курсанта тому на верхнюю часть туловища…

– Пошла… пошла… – приговаривал он, тупо вколачивая последнюю кулаком в тело.

На радость всем, голова курсанта вдруг открыла глаза, облизнула губы, высунула язык, зашипела и изобразила ужасную гримасу…

– В класс… в класс, недоучка… и попробуй ещё хоть раз оплошать, – вопил Чёрный Принц…

Курсант, как был с набок посаженной на туловище тёмно-синей головой, так и кинулся прочь с манежа в свою казарму…

– Совершенствоваться… совершенствоваться… мы в тебя верим… – неслось ему вослед…

Свет погас; амфитеатр поплыл перед глазами Филина, как отыгранная театральная сцена; стало жутко от навалившегося внезапно одиночества… Но два родных милых и умных «крыла» уже снова несли Филина дальше и дальше вглубь бушующего неизбывными страстями Ада…

Глубоко несчастные, заблудшие, растерянные и совсем потерявшие себя самоубийцы, убийцы, развратники, растленцы, жадные до денег и материальных благ вороватые толстосумы уничтожали друг друга, крутились, корчились и извивались в порождённом ими самими жестоком и кровавом месиве сатанинского, самого низкого и низменного слоя Астрала. А в это же время над ними кружили в своих заботах и тревогах какие-то духи, привидения, демоны и ангелы. И Филин сейчас находился среди них…

Вверху всё было не таким ужасным и беспросветным, как там, внизу… Здесь казалось, что Астрал проникает и окружает весь мир и силой своего притяжения связывает между собой все солнца и звёзды… Он кружит и кружит стремительными вихрями полей и излучений, отказываясь подчиняться суете жизни и времени…

«Жалко, нет рядом Стрельца…»

Не успел Филин даже подумать это, как буквально с неба прямо ему на голову свалился его брат…

– Ты что, ошалел?! – несколько испуганно, но радостно воскликнул Филин, и в порыве благодарности за этот неожиданный подарок крепко обнял Стрельца…

– Ты видел… ты видел, что там творится.?! – Говорил он Стрельцу, тыча указательным пальцем левой руки вниз…

– Да, брат, я видел это… – Стрелец был задумчив… – Это совсем не похоже на очищение… Это – просто кошмар… Ведь облечённые в видимые формы страшные пороки человеческих душ – неизбывны и, похоже, действительно безвременны… Столетия – здесь не в счёт…

«Неужели Ад создал человек?.. По соитию… по созвучию со своими собственными человеческими пороками?..» – Филин размышлял…

«Такая плотность материи… вязкость… текучесть… нагромождения кошмарных, загрязнённых до безобразия слоёв… отвратительные энергетические схватки несчастных с постоянно видоизменяющимися, изнывающими от мучений телами… А ведь дорога в Ад на Земле – не одна… их много… И проходят они через революции, войны, террор и всякие другие грубые и жестокие бесчинства одних людей против других…»

Подумав немного, Филин продолжал:

«Странно, но здесь совсем нет животных как таковых… только – зверо-человеки и люди. Видимо, животные твари Земли, в принципе, носителями зла не бывают и быть ими не могут… Им до понимания человеческого зла надо ещё дорасти… Внешняя их озлобленность, по-видимому, не имеет ничего общего с человеческим злом и относится к разряду зла истинного, природного, выполняющего в динамике развития жизни какие-то очень важные и обязательные функции…

И, наверное, не случайно, во внешнем облике многих паривших сейчас вместе с братьями крылатых демонов было много звериного. Некоторые из них имели по три головы. При этом, одна голова была обязательно человеческой, а две другие – от животных: кошек, жаб, быков, баранов, змей…

– Являясь нечистыми Духами, животные тем не менее обладают очень высоким интеллектом и самомотивацией. Их воля направлена на утверждение и укрепление зла, но зла животного, звериного, то есть истинного природного зла. Люди же, в силу двойственности своей нравственной природы, своим несовершенным, колеблющимся сознанием обращают истинное зло в зло относительное, чисто человеческое… И тогда у них появляется искажённое представление о зле исключительно как о пороке. Проклятия, подкупы, разврат, ложь, зависть, патологическая жестокость, месть, грабежи, социальные и маниакальные убийства – категории человеческого, а не дьявольского сознания.

Не демоны соблазняют человека богатством и славой. Человек соблазняется сам, завидуя другим людям. Не демоны виновники болезней и одержимости человека. Он сам своей невоздержанностью, обжорством и распутством или его не менее порочные биологические родители способствуют развитию болезней тела и духа. Не демоны безмерно колышат воздушные массы, вызывая штормы и бури убийственной силы. Не демоны вызывают землетрясения с массой жертв, лесные и бытовые пожары. Не демоны обрушивают здания со спящими жильцами… Именно люди бездумно и варварски терзают Природу Земли, истощают её недра, перекраивают водные артерии, безмерно загрязняют землю, воду и воздух токсическими отходами производства материальных благ. Люди же в борьбе за деньги, богатство и власть своим сознанием и своими руками обрушивают сами на себя все эти беды…

Сатана, или Дьявол – имя нарицательное… демон всякого зла в человеческом понимании… Но даже человек вынужден признать, что Сатана обладает огромным мужеством, сверхчеловеческой мудростью, острейшей проницательностью и неумолимостью к пороку. И в отличие от чистого Духа, то есть от Бога, он призван карать… карать человеческое зло. Но для того, чтобы карать безошибочно, дьявол должен иметь обо всём очень глубокие познания. Он должен досконально разбираться и в человеческом теле, и в сознании человека, и в небесных силах, и в звёздах, и в птицах, и в рыбах, и в деревьях, и в травах, и в металлах, и в камнях…».

Откуда появились вдруг в сознании Филина все эти мысли, последний не знал…

«Не ангельское это дело – наказывать», – мысль Октопеса, высказанная однажды в гостинице Нижнеастральска обоим братьям, явилась, по-видимому, логическим продолжением предыдущих рассуждений Филина…

«Учить истинному добру можно личным примером, любовью и преданностью; истинному злу – испытаниями и наказанием».

В целом Филин понял, что все эти ставшие вдруг для него положительными, с виду малопривлекательные, слуги Сатаны здесь, в Аду, занятые настоящим своим делом, вместе с посланниками Бога ангелами осуществляют одно большое и необходимое «Служение» – развивают и совершенствуют жизнь в её глобальном Вселенском Смысле…

В глубине души Филин «боялся», что он спит… Только во сне, в сознании человека рождаются абсолютно ясные и понятные мысли, подобные тем, которые как будто с неба сыпались сейчас на него и от которых ему вдруг стало так радостно и комфортно. Но если это и был сон, то сон очень затянувшийся, то есть, с точки зрения человеческой, – смертельный сон…


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации