Текст книги "Тайная Москва. Волхв Нижнего мира"

– Хочешь сказать, что зря его пытаю в час по чайной ложке? Сейчас исправлюсь. Л’ард, что со стороны твоего племени самое опасное для Русского княжества?

– Создание ядерного оружия.

– Блин! У нас же цепная реакция вязнет. Бомба не взорвется.

– Загрязнение.

Артем сдержал позыв грохнуть мутанта немедленно.

– Самая скрываемая тайна секуров от русского правительства?

– Я не допущен к главным секретам.

– Перефразирую. Самая главная тайна от русских, известная тебе.

– Резидентура в Тайной Москве и Верхней Москве, действующая в интересах общины секуров.

– Телефоны, фамилии адреса?

Мутант назвал по одному мобильному телефону, имени и паролю в обеих столицах.

– Видишь, как хорошо говорил. А мог добровольно сотрудничать.

Оружие и боеприпасы, привязанные к телу как груз, утянули труп в глубь Немана. Отряхнув руки, Леопард заметил:

– Жаль такую реку пачкать падалью.

Внедорожник затих на стоянке у той же «Весты», а прокатная «Фиеста» с двумя крепкими парнями неторопливо покатила в Минск.

– …временно отсутствует, – отозвался московский номер Вероники.

Глава тринадцатая

Майское утро стучится солнечными брызгами в помещение, где не до созерцания светила. Папаша Гувер тщательно перелистывает толстый отчет, щедро сдобренный иллюстрациями и графиками.

– Эксперт-агент, за десять месяцев работы в московской дипмиссии вы собрали больше информации о тайных пружинах княжеской политики, чем весь наш посольский корпус со дня его основания. Настораживают несанкционированные контакты с русской контрразведкой.

– Сожалею, шеф. Когда таксист показывает удостоверение СБ и вежливо просит не рыпаться, сложно запрашивать санкцию.

Начальник бюро строго глянул на подчиненную.

– Юмор оставьте для русских. Перейдем к активной части ваших действий. Вы рапортуете, что внесли раздор между двумя спецслужбами – армейской разведкой и СБ, в результате чего предотвращено убийство князя и, вероятно, наследника. Завербован член террористической группы, ликвидировавшей Маршалла и Свенсона, остальные боевики убиты или арестованы эсбэшниками. Получается – поквитались за наших.

– Да, сэр.

– С агентом связь сохранилась?

– Нет. Он исчез. По косвенным признакам полагаю, что его оставили в живых.

– Агентурная кличка? Бланк подписки о сотрудничестве?

– Формальности не соблюдались. Это мой личный контакт.

– То есть передать агента на связь другому сотруднику невозможно, даже если он объявится. Значит, я не буду считать его как актив. Почему больше никого не вербовали?

«Нужно было заарканить Демченко? С ним бы не стала спать даже ради зачисления в ранг святой». Вслух Вероника ответила совсем другое.

– Я работала под плотным надзором шестого отдела контрразведки. Вербовка даже простого информатора из числа подданных Руси стоила бы мне тюрьмы.

– Может, вы по-своему правы. Ваша оценка: сохранение жизни Всеславу на пользу Америке?

– Его сын более агрессивен и нацелен на конфронтацию. Всеслав – не голубь мира, но сравнительно умеренный для семейства Милославских.

Папаша Гувер достал фотографию запасного наследника.

– Если бы погибли двое?

– О младшем мало что известно. Я уверена наверняка, что на пять-десять лет усилилось бы влияние выборных органов.

– Мы могли бы их склонить на свою сторону.

– Излишний оптимизм. Население обожает армию. Скорее всего, правительство и парламент для завоевания голосов избирателей полезли бы в какую-нибудь войну. Американская республика – идеальный кандидат в смертные враги.

– Эксперт-агент, благодарю за службу. О результатах вашей миссии лично доложу президенту. Отдыхайте. Следующее назначение, как вы знаете, в Полонию.

– Да, Джонсон говорил в общих чертах.

– Русские продолжают наглеть. Вы вероятно в курсе, что три недели назад они разгромили нашу базу между Брест-Литовском и границей княжества в деревне Stolbtsy, – местное название далось ему с трудом. – Погибли секуры, шесть человек из Америки и два поляка. Ваша задача обеспечить дипломатическое прикрытие при создании новой базы. Кстати, поляки строго чтут дипломатический иммунитет наших сотрудников.

– А русские снайперы – нет. Если на базе окажутся мутанты, беда может повториться.

– Без них нельзя. Это в значительной мере их операция и их бизнес. Да, задание трудное, не скрою. Поэтому отправляю именно вас.

По какому-то мелкому вопросу Вероника забежала в криминальную полицию. Лейтенант, ее бывший начальник, а ныне уже капитан и глава полицейского департамента Нью-Амстердама, чуть не силой утащил в свой кабинет и нарисовал голубые дали в розовых берегах, уговаривая вернуться. Потом в коридоре ей попалась девушка из секретариата.

– Мисс Кривицкая, вам несколько писем пришло по старой памяти.

Обычно скапливается всякая ерунда. Пара благодарственных писем от потерпевших и даже одного осужденного. Как всегда, не обходится без послания с угрозой: откинусь с зоны и посажу тебя на перо, сука. Удивительно, нашлось письмо на имя ее отца. Из Руси. Она торопливо рванула конверт.

 
I will fight, babe, I will fight
To win back your love again.
 

– Мисс, вам плохо?

– Что? Нет, все в порядке.

Вероника почти бегом покинула департамент.

Странно. Она вспоминает об Артеме часто. Оставила письмо его отцу, очень, кстати, милому мужчине лет шестидесяти, надеясь, что симпатичный киллер со сломанным носом выжил после передряги. Предполагала, что когда-нибудь с ним еще встретится. Откуда такой взрыв эмоций? Неужели спокойствие последнего полугода самообман, а она влюбилась в туповатого громилу как школьница? Вопросы без ответов. Факт, что она с нетерпением рвется за океан, где действует роуминг с Русью.

Первый раз в жизни довелось лететь через Атлантику на дирижабле. Командир экипажа – немолодой секур, осведомленный о специальном статусе пассажирки и особой сохранности дипломатической почты, сообщил по секрету, что гелиевые цеппелины начали производиться за пределами Руси только сейчас благодаря аппаратуре для выделения гелия, попавшей в Америку «особым путем». Топливом служит горючий газ, помещенный в нижней части оболочки и вытесняемый воздухом по мере сгорания в парогенераторе. Технические подробности женщину не заинтересовали, а политические – весьма. При всей симпатии к русским она не могла не порицать, что в ситуации с гелием Русь снова злоупотребила монополией, продавая летучий газ лишь в оболочке дирижаблей и совсем чуть-чуть для подкачки при нормальной эксплуатации. Поэтому временные порталы наверх в обход московских драконовских мер выступают двигателями прогресса.

В Бресте при первой возможности Вероника вставила европейскую симку и набрала Артема.

– Это я…

Выслушала ответный сумбур и сообщила время прибытия в Варшаву.

Он встретил на перроне. Не потащил в охапке в номер отеля, к чему она внутренне готовилась, а пригласил в ресторан на Маршалковской, где был резервирован столик, сделал заказ со вкусом на приличном польском языке.

– Ты изменился.

– Ты – нет. Такая же красивая. Волосы длиннее.

– У тебя глаза грустные.

– Потому что летать научился. С высоты оно иначе смотрится.

– Шутишь. Раньше не то что шутки, лишнего слова было не вытянуть. Где пропадал?

Он пожал плечами и аккуратно отрезал ножом маленький кусочек мяса.

– Ранен был. Лечился долго. Мне сказали, что с тобой лучше не связываться, так как это опасно для нас обоих. Потом понял, что мне солгали, позвонил, услышал про заблокированный номер. Написал письмо. Теперь ты все знаешь.

– Все? Надо же… Без малого год в пяти фразах. Ты служишь? Или опять на Арене?

– Служу. Начало занятий в Академии пропустил.

– А сегодня?..

– Взял отпуск на три дня.

– Так просто?

– Вопрос подразумевает второй слой – что за служба такая, с которой запросто сорваться на три дня за границу. Потом расскажу.

Вероника смотрела расширенными глазами. Раньше ее любовник безошибочно понимал только прямые вопросы. Любые подтексты для него ускользали. Только главное и к черту детали. О ее работе не спросил ни слова, хотя одно только место встречи – Варшава – могло вызвать массу догадок и предположений.

– Пойдем?

В гостинице он не набросился как изголодавшийся орангутанг. Техники, приходящей с опытом, не прибавилось, изменилось отношение. Теперь он внимателен и нежен. И продолжает грустить, будто встреча и секс не в радость.

Замотав простыней мускулистые бедра, Артем принес ноутбук.

– Видеорегистратор машины хранит тридцать часов записи. Потом файлы удаляются. После первого сентября я их сбэкапил, просмотрел день нашей встречи и предыдущий, более ранних нет. Смотри. Ты пытаешься сделать шаг, но тебя заслоняет грузовой паромобиль. Я проезжаю справа от него. Второй день. Твоих глаз не видно, но голова повернута ко мне. Светофор, все стоят, ты тоже, хотя у тебя должен быть зеленый. На желтый вдруг быстро идешь через улицу. Скрываешься от меня за бусом. Я ухожу в свободный правый ряд, там ты внезапно замедляешься и подставляешь низ спины под крыло. Вопрос: сколько дней ты меня караулила?

Вероника села и выпрямилась.

– Кто вы, офицер?

– Продолжай.

– Я влюбилась как дурочка в простого и честного мужчину, подходящего к возрасту зрелости и разыскивающего свое место в жизни. Он был не в состоянии не только осмыслить, но и произнести то, что вы сказали. Или это морок Артема Уланова?

– Нет. По крайней мере, отец признал меня за сына, вручая твою записку.

Она поднялась с кровати и начала быстро одеваться.

– Пришлось поумнеть в форсированном темпе.

– Как же?

– По-разному. Много книжек прочел.

– Каких?

– Ремарка, Фолкнера, Фитцджеральда. Последний роман вообще почти про нас, правда, лишь по названию. The Spy Who Loved Me Флеминга.

– Шпион, который меня любил?

– Да, название можно так перевести.

– Ты читал по-английски?!

– И предыдущих тоже на оригинальном. Ремарка сложнее.

Вероника застегнула последнюю пуговицу на блузке и села на край кровати.

– Все-таки, кто же ты?

– Уж точно не шпион. Солдат, убийца – да. Но я не добываю в Америке информацию для Руси и никого не вербую через автоаварию.

«Хорошо хоть не сказал – через постель. Вежлив, как швейцар в Национале».

– Ты считаешь, что я близка с тобой только из-за службы.

– Вначале – да, когда попой сбила мне правое зеркало. На «Скорпах» оставалась искренней хотя бы наполовину. И мне с тобой было по-настоящему хорошо.

– Правда?

– Поэтому предложение очень простое. Встречаемся, но ни слова о работе, если я тебе интересен как мужчина.

– Будешь целовать меня, не доверяя ни на йоту?

– Где-то в глубине души я тебе верю. Ты – хороший человек. Но мы в разных лагерях, хоть ты и подданная князя. Иди ко мне.

Вероника встала, полная противоречивых чувств. Артем мягко обвил ее руками и наклонился к ее губам. Потом легко подхватил, мягко опустил на кровать.

Все мужчины, которые были у нее раньше, ласкали ее тело часами, чтобы добиться реакции. Он чуть тронет – и она готова. А потом не может избавиться от мысли, что вновь жаждет его касаний. Она собиралась огранить этот алмаз до бриллиантового блеска, но изменилась сама.

Простыня скользнула с его бедер. Левая рука провела по коленям, скользнула вверх к кружеву чулок и дальше, дальше… Политика, разные страны и народы оказались далеко за пределами гостиничного номера, не в силах вмешаться в таинство соединения душ и тел.

Наутро знакомый и одновременно такой новый мужчина аккуратно побрился, тщательно поводя «Жиллетом» по толстой мускулистой шее.

– Погуляем?

Варшава, раз в пять меньшая, чем наверху, в своей центральной части остается живописным средневековым европейским городом, не познавшим ужасов Второй мировой войны. Некоторые улицы носят по традиции те же наименования, что и в Польше, но внешне не напоминают ничуть. Та же Маршалковская, извилистая, не более пяти метров шириной, мощенная булыжником и без тротуаров, словно материализовалась из фильмов о тринадцатом-четырнадцатом веках. Убрать рекламу, освещение, велосипеды и редкие в центре Старого Города электромобили – можно снова снимать кино.

Вероника вцепилась в локоть своего спутника, с трудом удерживаясь, чтобы острые шпильки не застревали меж камней. Артем, казалось, не замечал мелких неудобств. Крепкие башмаки сорок шестого размера ровно и мягко ступали по древней мостовой.

– Месяц назад я прочитал «Пани Хелену» Яцека Грабовского. Считается новым классиком литературы Полонии. Будто иду с тобой внутри книги.

– Мне долго здесь жить. Придется вникать в местную культуру.

Она прикусила язык. Вот и проболталась, что Варшава – место ее длительного назначения. Не может привыкнуть, что Артем с другой стороны баррикад. Тот ничего не заметил или сделал вид. Неожиданно предложил:

– Зайдем в костел?

Внутри не проронил ни слова. Не крестился, только бросил пару монет на ремонт храма. Стоял и слушал. То ли ушами, то ли магическими сенсорами.

– Ты же неверующий. Или в Рода веришь?

– Ангельские голоса. Ладно, одной духовной пищей да утренним кофе не насытишься. Читал, здесь есть одно заведение.

В старинном здании в полуподвале расположилось очень странное кафе. Стены украшены репродукциями Дали, Пикассо и местных авангардистов. Часы феерического вида идут назад. Под толстыми стеклянными столешницами ползают массивные тараканы из южных стран и другие аппетитные существа.

Вероника внутренне содрогнулась, представив местное меню. Еда оказалась качественной и даже несколько консервативной. Расправив салфетку, чтобы не видеть террариум, можно было нормально поесть.

– В августе прошлого года ты и не подумал бы вести меня в такое место.

– Время идет.

– Черт возьми, это не служебная тайна и не разведывательный интерес. Что с тобой сделали?

– Не тайна. Был тяжело ранен. Подвергся действию заклятий, которые вылечили детскую травму мозга.

– И как тебе?

– Сложно. Был простым – искал царя, отдающего правильные приказы, и чтоб в спину не стреляли. Жизнь стала многогранной, количество проблем увеличилось.

– А г’торхи?

– С ними проще всего. Навел шухер у квартиры. Их собралось сразу пятеро. Накинул морок и отвод глаз, рядом запустил фантома со своим изображением. Они начали стрелять в фантом, я взял по «калашу» в каждую руку и врезал с двух стволов, запись выложил в Руснете: приходите снова. Одна их пуля зацепила непричастного. Г’торхов пока не приравняли к секурам, но полиция их трясет на каждом шагу, один косой взгляд – депортация.

– Рисковал.

– Не очень. Меня страховали.

– Понятно. Свой вопрос решил, но градус ксенофобии в стране повысил.

– У нас одна эйши в парламенте.

– Тем не менее. Г’торхи переходят в стан врагов. С секурами подавно не будет мира.

– Дорогая, с ними мир наступит после похорон последней жабы.

– Ну почему вы так безапелляционны? – Вероника даже руками всплеснула. – Почему вы так держались за монополию на гелий? Секуры смогли обойти вас и добывают газ в Америке. Теперь за пределами Руси тоже строят дирижабли без водорода.

– В курсе. Они протащили через разовый портал кое-какое оборудование сверху. На это мелкие шалости. Твои безухие друзья ввозят сюда такое, что относится к категории абсолютного зла даже по их меркам. Я же понимаю, что настоящих уродов, планирующих теракты против русских, совсем немного. Сколько всего этих мутантов, пятьсот тысяч? Миллион? Пусть нас ненавидят, на здоровье. Мы убиваем только открыто выступающих против нас или непосредственно готовящих такие выступления.

– А Маршалл и другие? Они люди!

– Которые призывали дать жабам политические права. Ценой трех жизней большая война отодвинулась года на три.

– Какая война? Чушь.

Артем подозвал официанта. Тот быстро принес свежую газету «Wiadomości».

– Читай. Военных секретов не раскрываю. Достаточно имеющегося в открытом доступе.

– Я не очень хорошо понимаю польский. Здесь вроде о строительстве кораблей на верфях Полонии.

– Корпуса двух крейсеров и шести больших десантных судов. Другие заказы размещены у свеев и в Пруссии.

– Объясняй.

– Раньше флот Руси состоял из береговой охраны – корветов и фрегатов. В течение трех лет у нас будет океанская эскадра, способная перекрыть сообщение между Старым и Новым Светом.

– А десантные корабли – чтобы высадить десант.

– Ты усвоила военный стиль общения. Но суть уловила. Перехожу к главному вопросу. Русь столетиями не нуждалась во флоте, не наращивает экспансию на суше, хотя нет ни одного воинства, способного противостоять княжеской армии. Что изменилось?

– Не представляю.

– Я знаю ответ со своей стороны. А ты, если интересно, проверь, что безухие возят через Полонию, а главное – для каких целей используют оборудование.

– Вы можете оккупировать Полонию в любой момент.

– Смысл? Временный портал можно пробить откуда угодно, сравнительно дешевую энергию купить у любого из наших соседей. При неблагоприятном развитии ситуации русским придется зачищать планету от ваших любимцев. Именно в этом направлении толкает события американское правительство, которому ты служишь.

Вероника недоверчиво покачала головой.

– Ты военный. Любой вооруженный конфликт дает перспективу карьеры.

– Ценой тысяч и десятков тысяч жизней моих соотечественников. Боевые маги, знаешь ли, тоже иногда гибнут, – Артем потянул сок через соломинку. Его наслаждение холодным апельсиновым фрешем никак не вязалось с мрачной обсуждаемой темой. – Кроме того, Русь повторяет ошибку испанских Габсбургов шестнадцатого века. Не улавливаешь сходства? Они выкачали уйму золота из южноамериканских колоний, ничего практически не производили и все закупали на то золото. Как результат развили промышленность Англии, Франции и Нидерландов, потом получили по носу. Точно так же верхняя Россия продает ресурсы и помогает укрепиться иностранцам. Всеславу нужно строить свои верфи.

С прежним Артемом было проще. Нынешний пугал.

Они гуляли, возвращались в гостиницу, где предавались страсти, снова вышли в город.

Темнело. Черной громадой возвышается костел, запертый на ночь.

– Я сейчас.

Тихо щелкнул массивный замок, не преграда для владеющих тонкой телекинетикой.

– Пошли. Не бойся.

Узкая винтовая лестница убежала вверх в кромешную тьму. Артем зажег световой шар, расходуя энергию на простейшее заклинание, где сгодится дешевый китайский фонарик. В очередной раз посетовав на расточительство русских, Вероника начала подъем. Он утомил, но открывшийся вид на огни ночного города окупил усилия.

– Здорово, правда?

– Нет слов.

– Хочешь пролететь как птица над ночной Варшавой?

– С ума сошел.

– Нет. Но подготовка нужна серьезная.

– Ага. Навесишь заклятия на американскую шпионку.

– Придется. Без них разобьемся. Раз!

– Что это?

– Теперь твой мозг больше верит глазам, а не вестибулярному аппарату. Потом сниму. Два!

– Кинетика?

– Надо же управлять. Далее, маскировочный морок, нечего нам завидовать. Теперь самое главное – сложное и тонкое. Наношу на нас обоих с эталонной матрицы, не мешай. Работает.

В магическом диапазоне вокруг них засиял радужный пузырь. Артем перехватил даму через талию и решительно перепрыгнул через ограду, оттолкнулся, и они… поплыли в ночном небе, едва различимые на фоне звезд мутноватым облачком.

Вероника обнаружила, что спутник ее едва держит. Невероятно, сколько килоджоулей улетает в трубу. Она с любопытством глянула в центр магической конструкции и обомлела. На поддержание заклинания хватает маны, вырабатываемой мозгом!

На высоте метров сорока легкий ветер растрепал волосы. Проплыли дома, шпили соборов, позади завернулась темная петля Вислы. Артем описал вираж над дворцом Круля Посполитого и взял курс на гостиницу.

Это же сбывшаяся мечта человечества! Бесшумный полет без самолетов и моторов, одной силой мысли. Стало безумно хорошо.

Ноги коснулись булыжника. Щелчок пальцами, и магическое плетение растворилось в пространстве. Сказка кончилась, но осталась внутри.

– Понравилось? Или «Скорпы» лучше?

– Повтори и то, и другое, милый.

Промелькнула вторая ночь, не предназначенная для сна. Наутро она проводила его на вокзал. Ни слова на прощание, никаких дежурных «звони», «встретимся», только касание в натруженные поцелуями губы.

В опустевшем номере Вероника сложила вещи. Пора отправляться на снятую посольством квартиру, заниматься важными и нужными делами. А надо? Хотелось остаться тут, где смятые простыни, запах его тела и картридж от бритвы в корзинке.

Конечно, она доложит, что выполняла оперативную работу по восстановлению утраченного контакта с агентом Улановым. Из его реплик и польской газеты состряпает разведдонесение. Но положа руку на сердце до самого расставания на вокзале меньше всего думала о работе.

Новое место для терминала секуры выбрали на военной базе. Что они наобещали правительству Полонии – второй вопрос. Главное, разрушить объект невозможно силами малой террористической группы, нужна серьезная войсковая операция. Угроза войны, о которой Артем говорил как о перспективе ближайших трех лет, придвинулась на расстояние вытянутой руки.

Сделав все, что от нее зависело для облегчения жизни синтов и людей-американцев в демократической Полонии, а также упросив союзников, которых ее друг презрительно звал «безухими», ни шагу не ступать за территорию военного лагеря, она поехала в Тайную Москву. Не набирая номер Артема, с вокзала отправилась к переходу для иностранцев, не показывая русское удостоверение личности.

Выйдя из метро, Вероника зашла в ближайшее кафе с бесплатным вайфаем. Она читала отчет о событиях в Столбцах, куда американский представитель не рискнул поехать, фактически дайджест сообщений в СМИ по горячим следам. Хотелось самой узнать поподробнее.

На смену первым возмущенным заявлениям белорусов о взрыве жилого дома в тихом райцентре пришла настоящая информационная бомба. В руинах обнаружились контейнеры с радиоактивными материалами.

«Вот же сволочи, саботируют как могут программу атомной энергетики. Нашему миру зверски не хватает АЭС. Сами не строят и другим не дают. Так хочется, чтобы Артем не был замешан в этой грязи и крови». Она вспомнила смерть Шмеля и со вздохом решила, что шансы причастности ее друга велики. Работа работой – личное лежит в другой плоскости. Но она не сможет встречаться с убийцей ее сограждан, нежно ласкающим по ночам, а через неделю берущим в прицел новых людей и их искусственных партнеров.

Как всегда масса спекуляций вылилась на тему – кто хранил радиоактивные грузы и кто спалил особняк. ФСБ и СВР России отпали, хотя русское происхождение исполнителей, несколько дней голливудивших по соседству, не вызывало сомнений. Общественное мнение сошлось, что нахулиганил «МОССАД», опасаясь передачи изотопов арабским террористам.

Вероника через ссылки попала на израильские сайты. Экран планшета вывел передовицу «Едиот Ахронот» в переводе на английский. Прочитав первые строки, она чуть не уронила чашку, неловко расплескав кофе по столешнице. Израильтяне обвинили русских и белорусов в том, что они допустили утечку оружейного плутония.

Интернет объяснил, что плутоний используется в энергетике разве что в космических программах из-за меньшей, чем у урана, критической массы. Ядерный реактор на основе плутония строить на земле нерационально. Основное назначение изотопа – для создания атомных бомб. Покойный хозяин дома Адамчик разбогател, продавая в арабские страны под видом дома боеспособные БТР, оставшиеся от Советской Армии. Переправить страшный груз по протоптанной дорожке не составило бы труда. Потому евреи зашевелились.

На сайте МАГАТЭ значилось, что Беларусь не дала ответа о количестве и составе радиоактивных веществ, обнаруженных в Столбцах. Вероника убрала планшет и решительно двинулась на Белорусский вокзал.

Западная союзница России, местами похожая на неряшливую старшую сестру, а местами вылизанная как пряничный домик, общалась с Кривицкой устами казенно-любезного офицера спецслужб.

– Заместитель начальника Управления КГБ по Минску и Минской области Ильин Александр Борисович.

– Инспектор Московского офиса МАГАТЭ Бриджит Полянски, – соврала Вероника, демонстрируя вместо удостоверения узкий листок чистой бумаги.

– Да, леди. Чем могу помочь?

– Правительство республики не ответило на наш запрос по поводу возможности радиоактивного загрязнения в Столбтсах.

– Столбцах.

– О’кей. Трудное русское слово.

– Ответ будет направлен в ближайшие дни.

– Благодарю вас. В таком случае не могли бы вы в двух словах рассказать о ваших выводах, не нарушая служебную тайну?

– Кратко – загрязнения нет и не будет. Материалы остались в двух герметичных контейнерах, не пострадавших при пожаре.

– Ваша реакция на израильские обвинения об утечке оружейного плутония арабским террористам?

– Инсинуации. Плутоний под контролем.

– Но в контейнерах был именно плутоний?

– Этого я не могу утверждать. Ждите официальный ответ.

Глаза сказали «да». Гэбэшник рад бы помочь, но не вправе выйти из предписанных рамок. Она не стала его потрошить магией и гипнозом. Главное и так ясно. Груз для секуров не вписывается в программу мирного атома. Неужели они изобрели способ обмануть начало термодинамики и рвануть ядерный заряд в нижнем мире? Конкретно – в Тайной Москве, где же еще. Как ни прискорбно признавать, Артем оказался близок к истине.

Находясь менее чем в четырехстах километрах от границы с Польшей, она могла отправиться туда, чтобы исследовать верхнюю часть нового терминала. Интернет избавил от поездки. Меж Варшавой и Познанью на искомом месте обосновалась воинская часть НАТО. Вероника купила билет в Москву. НАТО – спасение? Да любой пилот «Раптора» в учебном полете вдруг сойдет с ума и влепит боекомплект в пристанище секуров. Или танкист под легким заклятием расстреляет мутантов из «Леопарда». Не защита, а самообман. Силовое противостояние с Русью не выиграть по определению. Что предпринять?