Текст книги "Тайная Москва. Волхв Нижнего мира"

– Войсковая операция! Мы идем на крышу! Не причиним зла. Всем оставаться на своих местах!

Сверху раздались одиночные выстрелы и очереди в ответ. Только что родилась новая легенда о зверстве русских оккупантов. Знал бы наперед, поднялся бы на крышу на магическом антиграве. Не хотелось раньше времени рекламировать секретное заклятие, усвоенное в Заполярье.

Мансардное окно, пыльное и грязное, проявило солидарность с хозяевами дома и тоже не захотело открываться. Артем вышиб его и вылез на крутую крышу, с трудом зафиксировав ногу на водосточном желобе, загаженном голубями. Ставни подозрительной квартиры видны этажом ниже.

Подствольник принял осколочный выстрел. Если деревянные ставни не укреплены магически или не являются маскировкой, гранаты хватит. К сожалению, маскирующее заклятие охватывает больший радиус. Под ним точно есть какая-то волшба, но не разобрать какая.

«Всем приготовиться! Стреляю по окну осколочной. Если нет магической защиты, проникаю внутрь. Три, два, один…»

Граната взорвалась с недолетом метра два, уткнувшись в невидимую стену. Куски металла вжикнули по стенам, один застрял в личной защите. Значит, там что-то мощное. Польские власти предоставили карту проживания магов и расположения важнейших организаций, дома на Гандлевой там нет.

Артем переменил решение и активировал передатчик.

– Я засветился, неожиданности не получается. Проверить квартиру под объектом. Вижу там биополе двух человек. Потом начну ломать защиту. Штурмовой группе отойти на безопасное расстояние.

Он прикинул дистанцию. Через улицу и по диагонали набегает метров двадцать. Самодельная граната с немагической взрывчаткой упала на защитную сферу у края крыши и сгорела в яркой вспышке за секунду-полторы. Интересно, подумал Артем, когда мое нехитрое ноу-хау станет известно всему миру, его быстро применят против меня?

Граната из подствольника влетела в брешь защиты. Ставни разлетелись щепками. Уланов сгруппировался, резко толкнулся и прыгнул в черный зев окна, включив заклинание левитации. Успел крикнуть по рации: «Штурм!» – приземлился кувырком и дал длинную очередь на уровне бедер там, где мелькнули ауры секуров. Одновременно щелкнули пистолетные выстрелы. Наверняка часть пуль просто застряла у них в стволе: близкий разряд антимагической гранаты растворил частично или полностью пистолетные патроны у врагов.

Двое секуров, несмотря на ранения и бесполезность оружия, бросились на Артема, пытаясь достать руками. Он успел встретить в движении одного из них, второго чиркнул очередью Леопард, ворвавшийся с противоположной стороны. Алиса кинулась к двум раненым.

Когда отзвучали доклады о проверке других комнат, а спеленатые по рукам и ногам мутанты превратились в неподвижный груз, Артем перевел дух, поставил «АК-103» на предохранитель и доложил об уничтожении и пленении мутантов. В наручниках поскуливал поляк с магической силой шестого-седьмого уровня, явный пособник. Теперь, когда охранные заклятия не мешали осмотреться, Уланов увидел едва различимый след, уходящий куда-то вниз. Не на улицу, а куда-то в подвал.

– Алиса, вытряси из безухих, что в подземелье. Леопард, за мной.

Едва заметные в магическом диапазоне искорки магонов привели к массивной двери, покрытой пылью и ржавчиной. Пыли и мусора полно, а паутины нет. Значит – обманка.

Огромный древний замок под действием кинетического заклинания неожиданно легко щелкнул, дверь повернулась на хорошо смазанных петлях. Артем включил фонарик на прицельном устройстве автомата, осветил внутренности, затем выскочил из помещения и заорал по рации Андрейченко отправить не менее взвода на охрану подвала, вывести граждан из дома и оцепить квартал. Дождавшись стрелков, лично проинструктировал каждого ни при каких обстоятельствах не открывать дверь и опрометью кинулся вверх.

Польский пан чаро́дий тихо прозябал в углу. Увидев бешеные глаза Артема, понял, что отсидеться в сторонке не удалось. Пробовал закрыться, но жестокий шквал мощной и умелой волшбы смахнул его слабенькие заклятия. Воля растворилась как сахар в кипятке, поляк ощутил неуемную потребность слушаться нового властелина.

– Кто ставил магическую защиту на контейнеры с бактериологическим оружием?

– Я ставил, ясновельможны пан.

– Из чего она состоит?

– Амулет с пехотной миной Польской армии народо́вой.

– Точно нет больше ничего?

– Ниц нема, ясновельможны пан.

Артем обернулся к Алисе.

– С миной справишься?

– Без проблем.

– Действуй. Я с пленниками пообщаюсь.

Через полчаса один из временно уцелевших мутантов умер, второй начал сходить с ума. Жалеть их не пришло в голову. Подоспел капитан Прохоров.

– Поздравляю, Казаков. Но не время думать о наградах. Из пленных что-нибудь выдоили?

– А как же. Кто по линии особого отдела отвечает за Варшаву в целом?

– Могу связать напрямую со штабом. Что случилось-то?

– Смотрите на карту. Конспиративные точки с оружием и боевиками здесь, здесь и здесь. Улавливаете? Они в зонах, отмеченных как обследованные. Поэтому результаты зачистки города можно засунуть в задницу.

Особист побледнел.

– Как же так?

– Потому что армейские маги четко сработали по инструкции – искали существ с аурой секуров. Надо искать любые странности, понимаете?

– Сейчас доложим в штаб. Один вопрос: зачем вы так круто обошлись с комбатом?

Артем хмыкнул.

– Неподчинение приказу в боевой обстановке, нападение на старшего по должности. Мало для расстрела на месте?

– Но вы передали командованию бригады о переходе Шевчука на сторону врага.

– А что, нет? Своими действиями он срывал операцию и потворствовал врагу.

– Формально, конечно, так, но для обвинения в предательстве нужны более веские доказательства.

– Капитан, лучше всего о намерениях человека свидетельствуют его действия. Я понимаю – вы в бригаде давно, наверняка почти свой. Расстрел комбата за дисциплинарный проступок – одно, за измену – несмываемый позор. К сожалению, я буду настаивать на своем решении и прослежу, чтобы оно осталось без изменений.

Прохоров расстроенно кинул планшет на стол.

– Вы здесь человек временный. Поймите, пострадает не только комбриг, но и мне придется несладко, что вовремя не распознал предателя.

– Уточню в рапорте, что вы предостерегали по поводу Шевчука – догадывались, но не имели достаточных данных. Это максимум, что могу для вас сделать. Сейчас поймете почему, – Артем включил вызов рации. – Андрейченко! Поднимитесь ко мне в квартиру.

Новый и.о. командира батальона примчался стремглав.

– Капитан, вопрос, как говорится, без протокола. Ваша оценка моих действий по ликвидации Шевчука? Вторая часть вопроса – прогноз штурма, если бы я отправился «не болтаться под ногами», а вас бы повел майор?

– Вы командовали нами гораздо профессиональнее. Обычно комбат предпочитал лобовую атаку.

– Какие ожидались потери при подобном штурме квартиры с жабами?

– Как минимум двое наших на одного мутанта, господин капитан. Виноват, не одобряю расстрел Шевчука. У того осталась семья.

– То есть полагаете, стоило ограничиться арестом?

– Так точно.

Артем кисло улыбнулся.

– Значит, Андрейченко, вы пока не состоялись как командир. Не догоняете? Допустим, я скрутил бы комбата и поручил вам держать его под арестом до конца операции. Будь она небоевой, так бы и поступил. Сколько в батальоне лично симпатизирующих Шевчуку из офицеров? Не менее половины. Ваша власть над батальоном и моя над всеми вами оказалась бы под огромным вопросом. Цену несоблюдения моих приказов вы озвучили – не менее восьми погибших при штурме. Страшно представить, если бы ваш напористый майор сунулся в подвал. Теперь его нет, вы автоматически принимаете командование, а я в доступной форме объяснил, что дисциплина в бою обеспечивается любой ценой. Вопросы есть?

– К капитану Прохорову. Господин капитан, разрешите чтобы старший лейтенант Казаков и дальше был с нами.

– Приму к сведению. Сейчас проследите за сохранностью подвала до прибытия спецтранспорта.

– Есть!

Особист окинул взглядом разгромленное помещение с тремя безухими трупами и лужами крови.

– Это обычный ваш почерк, Казаков?

– Случается.

– Далеко пойдете. По трупам. Вызываю штаб операции.

Через два часа, уладив формальности, Артем неожиданно оказался свободен. Генералы решили срочно проверить точки, координаты которых были выбиты из пленных. Тотальная проверка из-за неэффективности методики временно прекратилась.

Госпиталь Святой Изольды расположился в старинном здании поблизости собора той же великомученицы. Без труда отыскав пациентку Кривицкую, Артем ввалился к ней как был: грязный, в комбинезоне, порванном на локте и заляпанном кровью, с каской у ремня, закопченным «калашом» и кучей убийственных мелочей на разгрузке. Не то что Рэмбо – Терминатор отдыхает.

Вероника выглядела отвратительно. Черные круги под глазами и ввалившиеся щеки гармонировали с серо-желтым цветом лица. Краше в гроб кладут.

– Разговоры потом. Лечь, расслабиться, не вмешиваться в мои действия.

Аура – как флаг Конфедерации в фильмах про Гражданскую войну в США, одни лохмотья. Легкие сожжены, в крови жуткий коктейль отравляющих веществ, продуктов распада и лекарств. Стабильно, но… В том же стабильном состоянии протянет пару-тройку дней и угаснет.

Он снес магические построения, что поддерживали ее жизнь, наложил свои, перезапустил сердце. Накачал заклятия жутким количеством энергии, присоединил накопитель прямо к ауре. После этого осторожно привел в сознание.

– Ох… Есть хочу. Впервые после отравления.

– Сейчас что-нибудь принесу. У тебя регенерация запущена с двадцатикратным ускорением. Можешь сама мониторить?

– Нет. Никогда не работала с такими потоками.

– Жди.

Через двадцать минут Артем приволок большой кусок вареной говядины и бидон с молоком. Судя по жесткому и злому выражению лица, при экспроприации продуктов у госпиталя прибавилось пациентов.

– Ешь медленно. Прости, что некошерное[5]5
  Не слишком своевременная шутка: правила питания в иудаизме запрещают смешение мяса и молока.


[Закрыть].

– Не могу раскусить. Зубы шатаются.

Кавалер достал штык-нож от «калаша», подозрительно глянул на лезвие, обтер его о пыльный рукав, затем искромсал мясо на мельчайшие ломтики. Кусочки аккуратно скормил Веронике, дабы ее многократно ускоренный метаболизм не заставил тело сожрать самое себя.

Примчался полицейский в сопровождении расстроенной поварихи, тыкавшей пальцем в похитителя с криком «Злодзий!». Мясной вор лишь бровью повел, и полисмен удалился, отдав честь.

Часа через полтора Артем убедился, что организм его подруги медленно, но верно стал на путь выздоровления. Он накинул звуконепроницаемый колпак на обоих.

– Поговорим?

– Да. Я, кажется, тебе жизнью обязана.

– Вон альтернатива, – он кивнул на соседнюю койку.

Там упокоилась молодая женщина, лет тридцати на вид, миловидная, несмотря на те же признаки отравления, что и у Вероники. Сведенное мучительной судорогой лицо разгладилось, глаза застыли, уперевшись невидящим взглядом в потолок. Артем опустил ей веки и натянул одеяло на лицо.

– Будешь продолжать отстаивать права мутантов? В Столбцах оружейный плутоний, химии ты наглоталась по самое не могу, три часа назад я обнаружил склад контейнеров с сибирской чумой на Гандлевой. Дорогая, может, пора определиться, неужели ты на той стороне баррикад? – он снова открыл лицо трупа. – Смотри. Достаточно было одного твоего звонка в СБ или в наше посольство в Варшаве, что безухие готовят новый переход на военной базе, кобета осталась бы в числе живущих, как и ее нерожденные дети.

– Но не сами секуры взорвали баллоны с отравляющим веществом! Это сделал кто-то из вас при нападении на базу.

– А ушастики их везли, чтобы переработать в яблочное повидло, и никак не для убийств. Дорогая, давай начистоту. Твоя помощь мутантам известна СБ. Есть приказ расстреливать пособников жаб без суда и следствия. Я – слишком малая пешка, чтобы тебя прикрыть. Просто сделай выбор. Или ты с риском для жизни помогаешь нелюдям, которые готовят массовое применение боевых ОВ, бактериологического и загрязняющего радиационного оружия, или попробуешь остановить кошмар.

Она отхлебнула молоко из щербатой чашки без ручки, устало закрыла глаза. Потом подняла ресницы и спросила:

– Ты знаешь, что секуры много раз предлагали Руси прекращение конфронтации и не получили ответ?

– Да.

– Так почему князь молчит?

– Не знаю. И не общаюсь с людьми, которые знают ответ.

Она собралась с мыслями и решилась:

– Предлагаю сделку. У меня колоссальный объем информации о запасах оружия мутантов в Америке и Европе, координаты баз, резидентур.

– Ты получила такой доступ к их секретам?

– Немного использовала чары. Так вот. Я передаю информацию СБ или вашему армейскому разведуправлению. Вы обязуетесь начать диалог с заокеанскими общинами о прекращении конфронтации.

Артем грустно покачал головой:

– Лично я сделаю все, что от меня зависит для наступления мира. Но князю твои требования не отправлю. Видишь ли, нет у меня привычки пить с ним кофе по утрам. Ты можешь полностью принять нашу сторону, передать без изъятия имеющуюся у тебя информацию, отказаться от американского гражданства. Знаю, Русь далека от идеала. Но другой выход еще хуже – продолжать покрывать распространение оружия массового поражения. Решать нужно здесь и сейчас.

По ее щеке скатилась слезинка, что само по себе здорово – восстанавливается водно-солевой баланс.

– Я так надеялась что-то изменить на Руси, заставить ваших правителей посмотреть на вещи по-иному. В результате предаю тех, кому верила.

– А они оправдали твое доверие? – Артем снова кивнул в сторону трупа польки, призывая мертвую женщину в свидетели. – У нас нет белых перчаток. Но и такого беспредела тоже нет.

– Будь все оно проклято! А особенно тот день, когда я расколола Шмеля и ввязалась в грязные шпионские игры. В тумбочке планшет «гэлэкси». Пароль: Артем-пробел-Уланов.

– Молодец! – он достал мобильник. – Господин полковник, извините, что поздно. Кривицкая передала ценнейшую и обширную информацию. Прошу о срочной ее эвакуации в Москву. Госпиталь Святой Изольды. Спасибо.

Он спрятал трубу.

– Дирижабль заберет тебя отсюда в течение часа. Ты спасена.

– Спасибо… Лишь один вопрос. К взрыву химикатов, от которого мы… В общем, ты имел отношение?

– Да.

– Боже! – она отвернулась. – Спасибо тебе за все, но не могу представить, как мне после этого остаться с тобой. Ты убил сотни ни в чем не повинных людей.

– Я уничтожал выродков. В гибели поляков нужно винить тех, кто помог мутантам протащить сюда боевые отравляющие вещества. Не хочется тебя прессовать, особенно в таком состоянии, но за их смерть ты ответственна больше, чем я.

– Не только убил, но и меня сделал соучастницей. Жить не хочется. Прошу – уходи. Уйди навсегда.

– Как скажешь. Но не раньше, чем подоспеет помощь.

Она закрыла глаза и больше не произнесла ни слова, пока палата не наполнилась операми шестого отдела.

– Леопард!

– Да, босс.

– Эту женщину и ее планшет беречь как зеницу ока.

– А вы?

– Пока остаюсь в Варшаве. Много незаконченных дел.

Глава шестнадцатая

Неожиданный фрахт двух сухогрузов, доставивших в Мурманский порт промышленную продукцию из Британии и Америки, оказался для их хозяев неприятным сюрпризом. Капитаны в один голос поклялись шефам, что новые подписанные контракты по рейсу до Нью-Амстердама супервыгодные, покрывают пеню за отказ от ранее принятых обязательств и ущерб деловой репутации с лихвой.

Естественно, судовладельцы не узнали, какой на самом деле будет перевозиться груз. Мрачноватые русские военные отобрали мобильные телефоны у экипажа, заняли ходовую и радиорубку. Пройдя чуть более десяти миль на северо-восток, грозные наниматели приказали зайти в Североморск – основную базу береговой охраны Северного флота Руси.

Лишь здесь члены свейского и британского экипажей узнали, наконец, для чего в такой спешке и секретности русские сорвали их суда с регулярных рейсов, заплатив баснословный гонорар. В трюмы хлынули грузы, упакованные в пятнисто-зеленые ящики и контейнеры, не оставляющие сомнений в их военном назначении. Вслед за ними по сходням отправились сотни солдат.

В танки хлынул мазут. Как ни хотелось бы мореманам порезвиться в кабаках на скандинавском берегу перед трансокеанским переходом, русские были непреклонны – до берегов Северной Америки следуем, не заглядывая в порты и злачные места.

К выходу в море готовилось наливное судно с топливом и два боевых корабля: флагман Северного флота фрегат «Рюрик» и эсминец «Изяслав». Напичканные магическим и обычным оружием сверх всякой меры, они имели крупный недостаток, будучи приспособленными к плаванию в районе Белого, Баренцева и Карского морей, то есть сравнительно недалеко от баз. Поэтому им дважды придется заправляться от танкера прямо среди открытого океана.

Спустя шестнадцать часов эскадра вышла в море. Пока за бортом проплывали берега узкого Кольского залива, командующий операцией собрал офицеров в кают-компании фрегата.

– Господа офицеры!

Вставшие по стойке «смирно» военные напоминали сбор выпускников школы или PR-акцию по вербовке контрактников – такого пестрого сочетания родов войск в реальных операциях не встречается. Если только это не особо специальная операция.

– Господа офицеры! Прошу садиться. Я – заместитель начальника разведуправления Русской княжеской армии лейтенант-воевода Соколов. Одновременно являюсь командиром корпуса разведывательно-диверсионных операций управления и командующим в данной миссии. Учитывая крайнюю поспешность и беспрецедентную секретность в подготовке нашей отправки, большинство присутствующих не в курсе поставленной боевой задачи. Внесу ясность. На борту двух сухогрузов находится 12-я общевойсковая стрелковая бригада. Здесь присутствует ее командир – полковник Тихомиров, с ним заместитель и командиры батальонов.

Полковник, с которым у Артема состоялся тяжелый разговор после казни Шевчука, поднялся и коротко кивнул офицерам других родов войск.

– Батальон специального назначения «Цезарь» из корпуса РДО, командир – подполковник Рождественский. На фрегате размещена рота морской пехоты, представляю капитан-лейтенанта Мишина. Далее, наши ряды усилены группой магов из разведывательного управления и от соседей – контрразведки СБ. Маги будут распределены по подразделениям и подчинены лично мне. Наконец, наше тяжелое огневое прикрытие – фрегат «Рюрик» и эсминец «Изяслав», представляю капитанов.

Артем наблюдал официальную часть совещания с нехорошим предчувствием. Точно так же подобное происходило наверху. Спускалась команда объединенными силами уничтожить бандформирование. За стол садились полковники и генералы сухопутных сил и ВВ, эфэсбэшники, погранцы, самолетчики-вертолетчики и ОМОН. По малости звания прапорщик не присутствовал на великом хурале командования, а лишь наблюдал, как несогласованно будет потом. Летуны бомбили не там, артиллерия вспахивала пустую зеленку, пехота подставляла головы под чеченские пули, а в селах гибли нонкомбатанты. Как результат начальство отчитывалось о приемлемом уровне потерь, докладывало еще более высокому начальству о десятках уничтоженных членов незаконных бандформирований. Жаль, трупы боевиков их сообщники как бы уносили с собой, на земле осталось разве что несколько капель крови. На бумаге количество убитых сепаратистов превысило численность населения Чечни, включая младенцев, женщин и стариков. Сколоченные в боях подразделения ВВ действовали гораздо эффективнее сборной солянки.

– Старший лейтенант Уланов! – вывел его из задумчивости голос воеводы.

– Я!

Соколов с интересом посмотрел на возмутителя спокойствия.

– Представляю вам человека, во многом благодаря которому возникла боевая задача, а также обусловившего отправку именно 12-й бригады. Ранее Уланов был уволен в отставку и прославился участием в боях на Арене, поэтому его биография опубликована и не считается секретной. Далее сообщу закрытые сведения, которые лично меня повергли в недоумение. В сентябре прошлого года Уланов был посмертно награжден Владимиром Родосвятским. Также посмертно ему присвоено звание старшего лейтенанта. Вскоре он всплыл живой-здоровый в ранге лейтенанта СБ под другой фамилией. Во время зачистки в Варшаве обвинил командира батальона в нарушении приказа в боевой обстановке, казнил его и добился квалификации содеянного как переход на сторону врага. Затем отличился, добыв информацию о готовящихся преступлениях секуров против человечества. Поэтому мы плывем в Америку, так как именно за Атлантикой главная база мутантов. Основной ударной силой является 12-я бригада, которой предстоит кровью смыть позор от обвинения комбата в предательстве.

По мере произнесения спича в кубрике нарастало нездоровое оживление. Офицеры бригады отнеслись спокойно, остальные смотрели подозрительно и отчужденно.

– Старший лейтенант, нам вместе идти в бой. Однако я ни разу в жизни не встречал военнослужащего с биографией, менее располагающей к доверию. Объяснитесь.

Артем встал. Доказывать им, что не верблюд? Это выясняется на поле боя, а не в словесных баталиях.

– Господин воевода, господа офицеры. Первое. До сентября я выведен за штат княжеской армии в связи с тяжелым ранением при исполнении службы и опозданием к началу занятий в Военной Академии. Поэтому буду весьма рад, если мы вернемся на Русь до сентября. Не хочу опаздывать снова.

Неординарная реплика граничила с неуважением. Моряки и разведчики переглянулись, но воевода велел продолжать.

– Второе. Не находясь на службе в армии и не желая терять время без пользы для Отечества, я участвую в спецоперациях СБ как боевой маг. Третье. Мои поступки, кажущиеся резкими или необычными, совершены исключительно на благо Руси без оглядки на ведомственные или мелочные сиюминутные интересы. Господин воевода, разрешите обратиться к командиру первого батальона.

– Разрешаю.

– Господин капитан, прошу повторить ваши показания относительно казни Шевчука.

Выслушав Андрейченко, Соколов резюмировал:

– Служебное расследование завершено, я не вправе ставить под сомнение адекватность ваших действий. Прошу вас, Уланов, проявить максимальную сдержанность и в Америке неотлучно находиться при мне, – пристальный взгляд воеводы при этом говорил: надеюсь, меня не застрелишь за двурушничество, а я за тобой присмотрю.

– Хватит об этом. Перейдем непосредственно к боевой задаче. В семидесяти километрах от устья на реке Гудзон стоит город Ленапе. Это – центр промышленности и науки секуров. В отличие от родичей в Нью-Амстердаме община в Ленапе наладила отношения с аборигенами. Они выкупили у индейцев манси кусок территории, обучают их, снабжают оружием. Сами накапливают магию и обычные вооружения для «дня Х».

Указка ткнулась в большую стену на карте.

– В «день Х», дата которого не названа, секуры собираются поставить правительства важнейших мировых государств перед ультиматумом. Вкратце требования таковы: повсеместно уравнять мутантов в правах с людьми, отменить монополию Руси на Источник Рода и переходы. Если нет – апокалипсис, после которого планета окажется непригодна и для людей, и для синтов. Ныне на территории Центральной и Западной Европы уничтожаются склады оружия массового поражения, задержанные секуры передаются Руси. В Ленапе есть центр евгеники, действующий несмотря на всеобщее запрещение опытов по изменению человека и гуманоидных рас. Они пытаются вывести себе подобных, но с магическими способностями и развитым интеллектом.

И однажды вытеснят человечество, не «днем Х», а просто в результате конкуренции, прокомментировал про себя Артем. Как только жабы обрели независимость от создателей, вопрос стал именно так – они или мы. Сейчас всего-навсего острая фаза противоборства.

– Мы достигли согласия с американским правительством, что объединение сил индейцев и мутантов неприемлемо. Но никто не ожидает карательной акции столь быстро. Мы беспрепятственно войдем в Гудзон, поднимемся вверх по течению и уничтожим Ленапе. Дальше наступит самый трудный этап. В городе погибнет некоторое количество индейцев и европейцев. Власти республики не ожидают до такой степени энергичных действий, а ликвидация города нанесет удар национальной экономике. На обратном пути мы ожидаем стычку с американскими кораблями, обстрел с берега, попытки абордажа. При этом мы не объявляем войны Америке – нам нечем всерьез драться за океаном. Я имею полномочия еще на одну акцию. По возвращении в устье Гудзона, вероятно, мы высадимся на Манхэттене для переговоров с местными властями и объявления ультиматума общине секуров. Вопросы?

Тихомиров усомнился в достаточности войск – пять батальонов общей численностью две с половиной тысячи человек, как бы они ни были хорошо вооружены магически, не смогут противостоять американской армии, в которой больше трехсот тысяч штыков.

– …рассеянных по огромной территории для противостояния индейцам, – парировал воевода. – Задача не в победе над их армией, а молниеносном точечном ударе в знак поддержки в борьбе с нелояльными индейцами и мутантной угрозой.

Последний общий вопрос задал командир фрегата и по совместительству ответственный за военно-морскую часть операции.

– Полагаю, глубины в нижнем течении реки позволят конвою вместе с эскортом подняться до Ленапе. Насколько безопасно вести огонь по городу, где могут храниться боевые бактериологические, химические и радиационно-загрязняющие вещества?

– Опасность существует. Личный состав десанта получит противогазы. Бактериологическое оружие, по нашим сведениям, только в Европе. При неблагоприятном направлении ветров Нью-Амстердам может получить некоторое количество отравляющих и радиоактивных осадков. Мы считаем – так лучше, чем они прольются на Русь.

За это нас не любят, отметил Артем про себя. Даже Вероника, человек с нормальной совестью, колебалась перед выдачей информации о Ленапе. Вместо действительно точечного воздействия – нападения на военный объект и институт евгеники – мы бьем кувалдой по площадям. Готовы уничтожить десятки тысяч людей в городе жаб и Нью-Амстердаме, лишь бы отвести вероятность угрозы от себя. В нижнем мире Русь ведет себя как США в верхнем. Накликаем местное 11 сентября, только не на Манхэттене, а в Тайной Москве. Что могу изменить? Ничего. Поэтому буду мочить мутантов и далее во славу Рода и князя. Ура!

Катера развезли офицеров бригады стрелков и батальона спецназа по транспортникам. В Баренцевом море фрегат и эсминец отвалили в сторону миль на пятнадцать, демонстрируя полное безразличие к делам каравана. На обратной дороге можно не скрываться – единство флота и стрелков на сухогрузах перестанет быть секретом.

В Баренцевом море началась качка. Алису тошнило так, что восстанавливающие заклятия она накладывала на себя каждые пятнадцать минут, вызывая подтрунивания морских волков.

В нижнем мире предрассудок «баба на борту – к беде» действовал как и в верхнем, не лишенный оснований. Изголодавшимся в море мужикам любая юбка настолько распаляла воображение, что ссоры, драки, небрежное несение службы становились правилом, а не исключением. Вплоть до сексуального насилия к той самой женщине и товарищам по команде. Конечно, нравы в княжеском флоте не те, что в пиратском братстве, но Артем предпочел превратить Алису в Алексея и наложить соответствующий морок. Двум магам, не подозревая о разнополости, выделили крохотную каюту с двухъярусной койкой и микроскопическим шкафчиком.

Через сутки, когда на левом траверзе чернел свейский скандинавский берег, Уланов решился побеспокоить командующего.

– Господин воевода, разрешите обратиться.

Соколов пригласил мага в такую же гробоподобную каюту с единственной разницей – он занимал ее один. Артем устроился на откидном сиденье размером в три почтовых конверта.

– Вопросы личные. Первого сентября прошлого года я был ранен, предотвращая убийство князя. Непосредственным организатором покушения признаны начальник штаба Мериносов и неназванный маг из разведуправления, заложившие в меня и других членов группы установку на теракт. Кто хотел убить князя? На кого бы спустили группу Ахметова в случае смерти Всеслава? Почему Ахметов ликвидирован?

Лейтенант-воевода посмотрел на Артема с изумлением.

– Старший лейтенант, вы уверены, что я должен перед вами отчитываться о высших государственных тайнах касательно попытки переворота?

– Никак нет, – выдержал его взгляд Уланов. – Вчера вы заявили, что нужно иметь основания доверять людям, с которыми идешь в бой. Для покушения на князя специально переводилась в разряд обиженных элитная группа профессиональных ликвидаторов разведуправления. О начштаба и сильном чародее я сказал. То есть нити заговора тянутся к руководству разведки. Вы являетесь заместителем начальника управления, были в этой должности и до первого сентября. Фактически ранее я прятался за спиной СБ. Теперь в полном вашем распоряжении. Может, проще самому прыгнуть за борт?

Воевода начал закипать.

– Вы что себе позволяете? Обвиняете меня в причастности в подготовке к убийству Всеслава и подчистке концов? То дело давно расследовано и забыто.

– Так точно. Ахметов и другие списаны в расход. Я – следующий на очереди.

– Старший лейтенант, у вас мания величия. Если бы вас хотела похоронить любая из спецслужб, мы бы с вами не разговаривали.

– Господин воевода, до Варшавы я и был мертв, пока снова не засветился. К вам же испытываю чувство глубокой благодарности.

– Это еще почему?

– Вы не солгали. Ваш амулет не может скрыть колебания ауры для мага моего уровня. Теперь я верю, что руководство разведки не планирует мою ликвидацию.

– Понятно. О злодействах нашего управления вам наговорили в СБ. Вы сопоставили их россказни с появлением Мериносова у Серго и поверили, – Соколов начал успокаиваться.

– Обсуждались разные версии. В том числе ликвидацию силами вашей спецслужбы князя и старшего княжича, передачу управления регенту и усиление парламента.

– Любопытно. Продолжайте.

– Устранение Всеслава с целью ускорения наследования престола. СБ подчиняется князю, разведка – как раз наследнику. Это наихудший вариант.

– Вы считаете?

– Так точно. Я сорвал убийство главы государства, княжич имеет на меня зуб. Смертельная неприятность.

Командующий усмехнулся.

– Вы действительно имеете основания для подозрительности. На самом деле все было не так… Точнее, не совсем так. Важны детали, которые дают правильную окраску. Их, увы, сообщить не могу.

– К черту детали! Княжич хотел смерти Всеслава?

– Нет. Группа Ахметова должна была уничтожить Болеслава. Умереть надлежало обоим – отцу и сыну. Ни про какого регента речь не шла. Узнав о срыве первого этапа операции, заказчик начал ликвидацию группы и не успел. Алиса и Медведь уцелели.

– Кто заказчик? Наверно, это секрет.