Текст книги "Лёвка и Самолет"

Лёвка и Самолет
Приключения игрушечного льва Лёвки. Сказка вторая
Андрей Николаевич Бузуев

© Андрей Николаевич Бузуев, 2015

© Андрей Николаевич Бузуев, дизайн обложки, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Игрушечный лев Лёвка считал себя почти счастливым. И это несмотря на то, что ему в самом начале своей игрушечной жизни досталось множество испытаний! Сначала он был просто никому не нужной мягкой игрушкой, потом долго стоял позабытым на подоконнике. А дальше началось: прыжок из окна высотного дома, собачьи зубы, сражение со страшными крысами, и… Впрочем, это совсем другая история, и вы можете прочесть её в первой книжке про Лёвку.

Теперь-то Левке жилось прекрасно! У него был Тим, была куча игрушечных друзей, было особое поручение – гонять плохие сны, и, будьте уверены, они у Левки по струнке ходили. И – главное – у него было почетное звание «путешественнический талисман». Ну, тот, который берут на в путешествие, чтобы оно было счастливым.

Короче, сейчас игрушечный лев Лёвка был счастлив. Почти. Ну, в самом деле, согласитесь, что это за путешественнический талисман, который не был еще ни в одном путешествии?

Ну, ничего! Как раз сейчас все должно исправиться. Ведь именно сейчас в коридоре стоит упакованный чемодан, к подъезду вызвано такси, а самого Лёвку тщательно, но не очень аккуратно пристегивают к путешественническому рюкзаку хозяина. «Надо же! – думал про себя Лёвка, у моего Друга на рюкзаке даже специальная пристегивалка для меня есть!»

– Тим, ну где ты? – доносится голос Главной Мамы, и рюкзак с Левкой взлетает на плечо Тима и направляется к выходу. Вот оно! Пу-те-шес-тви-е! Ур-р-р-ра!

– Ур-р-р-ра! – подхватывает Тим.

– Ты чего?

– Лёвка поездке радуется.

– А… Ну, молодец Лёвка.

В такси рюкзак лежал на сиденье, и Лёвке удобно было смотреть. Он всё удивлялся и восхищался: в каком большом городе, оказывается, они живут. Вот ведь, чудеса! Столько домов! А в каждом – столько квартир! И, вот ведь, наверное, в каждой квартире живет хоть одна игрушка! Это же сколько? Тыща-миллиард-миллионов! Пожелав им всем хорошего игрательного Друга, Лёвка погрузился в размышления о том, что же все-таки это за место, куда они отправились. Название ему понравилось: такое короткое и рычащее. Кроме того, Лёвка понял, что Другу предстоит много плавать и бывать на солнце, и немного забеспокоился о сохранности своего замечательного синего комбинезона и не менее замечательного кожаного ранца. Потом решил, что это не очень важно, гораздо важнее, чтобы Тим научился плавать и как следует набрался сил. Ведь ему совсем скоро предстояло идти – и это вам не шутки – в первый класс.

По этой причине Тим и Лёвка ежедневно тренировались читать и писать буквы, а также рисовать всякие штуки, и сейчас в Лёвкином ранце был заранее уложен маленький блокнот и набор фломастеров: вдруг Тим захочет поупражняться…

В аэропорту они долго ходили туда-сюда, потом засовывали рюкзак с Лёвкой в какие-то темные ящики и доставали с другой стороны. Лёвку отстегивали, пристегивали, показывали его большой женщине в белых перчатках, которая его всего измяла и за это не понравилась Лёвке совсем.

И вот, наступило затишье: Мама посадила Тима на скамейку, сунула ему в руки планшет, а сама пошла по своим маминым делам в красивые магазины. Рюкзак Хозяин затолкал под сиденье, но Лёвка не обиделся, даже лучше: ему хорошо было видно, что зал, где они сидят – большой, народу в нем много и все чего-то ждут. Вокруг шумело, двигалось, в общем, было интересно. А потом стало еще интересней, потому, что среди монотонного шума Лёвка явно различил тонкий голосок: «Помож-ж-ж-ж-жите! Пож-ж-ж-ж-жалуйста!»

– Кто это там? – чуть пошевелился Лёвка и, на всякий случай, скосил глаза на Хозяина: тот терзал планшет и ничего вокруг не видел.

– Кто это?! – крикнул он погромче на языке, который не слышат люди.

– Муха это! Вон, летает. И нечего орать, – раздалось из стоящего рядом ящика с дырками.

– А это кто?

– А – никто! – сказал ящик и в одной из дырок блеснул странный оранжевый глаз с черным зрачком.

– Спасибо, уважаемый Никто, вы очень добры, – пробормотал Лёвка, аккуратно щелкнул пластмассовым замком рюкзачной пристегивалки и соскользнул на пол. Вообще-то, игрушкам так делать не разрешалось, ходить можно было только в положенное время, но Лёвке однажды посчастливилось повстречаться с волшебным котом. Это была другая история. С тех пор он мог ходить, когда хочет, если никто не видит, конечно.

– Эй, ты куда? – проскрипел ящик.

– Как это? Надо же узнать, ну… помочь.

– Мухе?! – искренне удивился ящик.

– А что?

– Ну, это же… муха! – в ящике шумно отряхнулись. – От нее вред один. И жужжание.

– Ну, это надо посмотреть еще, от кого вред, а от кого – нет, – рассудил Лёвка. – Кто ты такой, вообще?!

– Не скажу, – скрипнуло изнутри. – Я ценный экземпляр. У меня есть справка.

– Это заметно, – пробормотал Лёвка и двинулся вперед.

– Крайне неразумный поступок, – раздалось вслед.

Соблюдая все меры игрушечной предосторожности, Левка пробирался среди чемоданов, ног и прочих предметов по направлению к тоненькому жужжанию. Он все повторял: «Я только узнаю и сразу назад, ведь Тим может уехать в путешествие без меня. А это совершенно недопустимо.»

– Эй! – крикнул он, выглядывая из-под кресел, черной точке, кружащейся по залу. – Хватит носиться! Что случилось-то?

Муха – а это была, действительно, самая обыкновенна муха – спикировала под кресло.

– Пож-жалуйста! Там мой друж-жок, это просто уж-жас! – муха дрожала от волнения. – У него крылыж-жко, а надо ж-ж-же лететь, а он не мож-ж-жет!

Да объясни толком! – рявкнул Лёвка.

Муха перестала дрожать.

– Значит так. У меня – друг. Мы с ним летаем. Ну, везде. А сейчас он не может, потому что у него болит крылыж-ж-жко. А ему надо лететь. А он не мож-ж-ж-жет! Уж-ж-ж-жас!

– Ну и что? Выздоровеет и полетит.

– Как ж-ж-ж-же ты не понимаеж-ж-ж-жь!? Ему сейчаж-ж-ж надо!

– Странно… Ему что, обязательно, вот, надо лететь?

– Ну, конечно ж-ж-же!

– И что делать?

– Помож-ж-жи. Я же маленькая, ничегож-ж-женьки не сумею!

– А я сумею?

– Наверное… Конеж-ж-жно! Ты больж-ж-ж-жой!

– И где он, далеко?

– Нет ж-ж-же! Тут вот, ж-ж-жа углом!

Левка вздохнул. Он оглянулся на сидящего вдалеке Тима. Незаметно было, чтобы тот куда-нибудь спешил. Главной Мамы тоже нигде не было видно.

– Ну, ладно. Куда идти?

– Это ж-ж-ждесь! – черная точка метнулась за угол.

Игрушечный лев пробрался под сиденьями до угла и выглянул. У него на глазах из огромной дырки в полу на толстенных металлических веревках поднялась стеклянная комната с кучей людей и чемоданов внутри и уплыла в другую такую же огромную дырку в потолке. Дырка в полу, откуда выползла стеклянная комната, была огорожена – тоже стеклянными – стенами, но не совсем наглухо: под стеклом можно было пролезть. Именно там сейчас металась черная точка – муха. «Ну, ничего себе!» – подумал он и прокрался ближе. Потом выбрал момент и прыжками, которым позавидовал бы и настоящий лев, рванул к лифту.

– Ну, где?

– Вот, ж-ж-десь пролеж-жть надо! Вот, внизу, смотри ж-ж-же!

Лёвка поднырнул под стекло, отгораживающее яму лифта от зала, и заглянул в пропасть, полную перекрещенных железок и натянутых канатов. Надо сказать, сделал он, как сказал бы ящик с дырками, «крайне неразумно», потому что через мгновение услышал: «Ж-ж-ж-ж-жи-и-и-и-и!» – а, поворачиваясь, увидел за спиной быстро приближающуюся черную «пулю». Еще через миг муха на бешеной скорости – бах! – врезалась в Лёвкино плечо. Удар был так себе, совсем не сильным. Но он был неожиданным!

– Ты что, больная!? – взревел Лёвка, беспомощно взмахнул лапами и рухнул вниз.

Он шлепнулся на бетонный пол между громадными металлическими пружинами, вскочил и посмотрел наверх. «Как же… Я же теперь… Тут выше чем до нашего окна!»

Он присмотрелся: сверху, едва шевеля крыльями, беспомощно вращаясь, падала муха. Еще через миг она шлепнулась рядом с Лёвкой. Похоже, столкновение с Лёвкой повредило ей гораздо больше, чем самому Лёвке: муха вяло шевелила лапками и еще слышно пищала:

– Я долж-ж-ж-жна… помож-ж-жи… пож-ж-ж-алуйста… важ-ж-ж-жно…

Сверху зашумело. Лёвка едва успел превратиться в игрушку и прикрыть собой муху, как сверху ударил луч фонаря и раздался голос:

– Ну, я же видел в камеру, что что-то упало. Вон, смотри. Ребенок уронил, наверное. Игрушка, мягкая.

«Сам ты мягкий» – подумал Лёвка.