Текст книги "Разведывательно-диверсионная группа. «Братишки»"

Андрей Негривода
Разведывательно-диверсионная группа. «Братишки»

Посвящается моим друзьям и соратникам по оружию – всем тем, кто выбрал себе нелегкую судьбу Солдата…

Бойцам подразделений специального назначения ГРУ посвящается…

Все герои этой книги реальные люди, живые или ушедшие. Автор намеренно изменил их фамилии, не тронув боевые клички и имена, дабы не смущать покой живых. И умерших, да будет земля им пухом и вечная память… Все написанное – воспоминания самих героев.

От автора

Ну, вот мы и встретились опять, мой дорогой читатель…

После знакомства с Филином у тебя закономерно должен был бы возникнуть вопрос: «А что же остальные? Неужели этот, в то время желторотый лейтенантик смог совершить все сам?! Ведь не супермен же он в конце концов!» И потому я хочу наконец-то отдать должное всем тем, кто был ему и учителями, и друзьями! Всем тем, кто стал нашему «трижды» капитану братьями по оружию и братьями по крови!.. Я хочу рассказать о тех парнях, которых много лет спустя стали называть «юношами стального поколения»! И это, наверное, самое правильное определение! Придумал его человек, который и сам сложил голову в далеком Афганистане – поэт и настоящий русский офицер, лейтенант Александр Иванович Стовба, или просто «Аист»…

Каждый из этих парней достоин много большего, чем получил за свой ратный труд, и, уж конечно, достоин отдельной книги!..

Прошло уже больше двадцати лет с момента их первой встречи с Филином…

Без этих отчаянных парней никогда Андрей не стал бы тем Филином, о котором уже тогда ходили легенды. Да и не о нем, в сущности, были те солдатские легенды, а о его группе!..

Разведдиверсионной группе специального назначения, РДГСН (или просто РДГ) капитана Андрея Проценко, «Филина»…

Я уже рассказал в своих книгах о каждом из них! И о тех нелегких военных дорогах, которые свели Филина с его боевыми братьями…

В этой завершающей историю «группы Филина» книге я хочу еще раз вспомнить обо всех них.

Прошло уже почти девятнадцать лет с того печального 91-го года, когда «группа Филина» перестала существовать как боевая единица вместе со страной, которой ее бойцы давали Присягу на верность…

С кем-то из них Филин встречается довольно часто и до сего дня, о ком-то ни слуху ни духу все эти годы, а кого-то и нет в живых…

В этой книге я расскажу о каждом из бойцов группы. Вернее, об одном бое каждого из них, в котором по-настоящему проявился их характер русского солдата!

Пусть эта книга станет всем им памятником!

Глава 1
«Слон»

Сержант Андрюха Ошеха… «Слон»…

Может, это и не самый известный бой этого легендарного боевого сержанта, но… Именно после него он в первый раз был представлен командованием к званию Героя Советского Союза. Но звание это так и не получил.

Ни в первый, ни во второй раз…

14 ноября 1983 г. Афганистан. Отроги Казажор

 
…Грянул выстрел в тишине,
Взвил воронью стаю.
На войне как на войне —
 
 
Иногда стреляют.
Гимнастерка на спине
 
 
Расцвела вдруг буро.
На войне как на войне —
Не все пули – дуры…
 

Тот день выдался на удивление жаркий для этого времени года в Афгане. Видимо, это были последние теплые вздохи осени перед холодной зимой.

Шла группа тяжело.

Холмы, пологие затяжные спуски и подъемы, да еще солнце, палящее прямо в затылок, безжалостно выматывали бойцов, отнимали у них последние силы. И ничего не было удивительного в том, что этот марш-бросок затянулся. Как-то незаметно наступил вечер, стали сгущаться сумерки.

– Все, Андрюха, – остановился наконец капитан спецназовцев. – Надо «садиться» на ночь, иначе нарваться можно.

– Ты командуешь, Гриша. Я-то согласен! Мы и так уже километров сорок отмотали по этим холмам, – ответил Слон.

– Вот и добре. Давай-ка тогда влезем во-он на ту сопочку. – Иванков показал на недалекую высотку. – И организуем ночевку. Ну, и в штаб доложим, что пока поиск ничего не дал и мы продолжим его утром.

– Тогда я пошел к своим.

– Дуй!

Ничего похожего на тот первоначальный план с поимкой «аистов» на маленькую группу сейчас не было – до предполагаемого места операции в Панджшере сейчас было, наверное, больше сотни километров. Все шли единым подразделением.

– Так, мужики! – Андрей собрал совет «аксакалов» группы. – Шмель, Бекас – давайте организовывайте бойцов – будем ячейки делать.

– Сколько? – было единственным вопросом.

Они, тертые-перетертые этой войной, уже не задавали глупых вопросов и не рассказывали своему командиру, как устали на марше люди, потому что в этих горах поутру приятнее выглядеть усталым, но живым, чем отдохнувшим, но уже остывшим трупом. И никого не надо было уговаривать – это было обычное завершение дневного марша.

– Четыре, мужики, – ответил Слон. – По шесть человек разместимся.

Трудились споро, таская базальтовые камни, благо этого добра здесь было немерено. Через полчаса, с разлетом метров в 70–100, были готовы четыре гнезда – круглые колодцы, примерно в метр высотой, с бойницами для стрельбы.

Андрей осмотрел позицию своих десантников и пробежал к спецназовцам.

– У меня все готово, Гриша, – доложил он капитану. – Бойцы распределились, уселись по «гнездам», выставили охранение.

– Ну, и у нас тоже порядок. Закурим, сержант?

– Я курю только один сорт, Гриша.

– Это какие? – удивился капитан.

– Японские. Есть такой сорт – «Цузые», называются.

– Балабол! – улыбнулся спецназовец. – Ладно! Курим мои!

Он протянул сержанту пачку сигарет, и в этот момент…

Нет, не зря крупнокалиберный ДШК в Афгане прозвали «Королем гор»! Теперь всю мощь и страшную силу этого пулемета группа испытала на своей шкуре. Мощные пули калибра 12,7 миллиметра не просто пробивали камни «гнезд», в которых засели бойцы, они крошили эти камни в пыль!

– Всем в укрытие! – проорал капитан. – Разобрать цели! Огонь без команды, по готовности!

Но и его бойцы, и десантники Слона уже сориентировались и начали экономно, в один-два патрона, стрелять вниз, по подножию сопки.

– Сколько их? Засек?! – проорал Гриша в самое ухо Слона.

– С пяти точек лупят! С соседних высоток!

– С-суки! – рявкнул капитан и выпустил пару патронов из бойницы «гнезда». – Ты вниз посмотри! А-а-а! Падлы!!!

Андрей взглянул через соседнюю бойницу и обомлел на секунду. Такого он больше не видел никогда.

На них каким-то неотвратимым цунами накатывали черные «призраки». Они едва-едва были видны теперь в сгустившихся сумерках, но по количеству автоматных вспышек он примерно представил себе масштабы той задницы, куда они все вместе попали.

«…Рыл двести, не меньше! Мать твою! А идут-то как, суки! Грамотно, профессионально… И все в черном. «Аисты» прилетели. Только не аисты они, а коршуны!..»

Зрелище на самом деле было жуткое.

«Духи» шли волнами, и в этой атаке чувствовалась серьезная подготовка – простые «пастухи» ходили в атаку толпой. А сейчас… Пока одна «волна» делала рывок по склону метров на пятнадцать-двадцать, вторая поливала «шурави» свинцовым ливнем. Потом «волны» менялись местами, и все повторялось.

Огонь по разведчикам не прекращался ни на секунду! Да еще и эти ДШК, которые стреляли длинными очередями прямо по «гнездам».

– Ох, и влетели мы, сержант! – проорал капитан. – Вот они, «черные аисты»! А мы их где искать собирались?!

– Я пошел к своим!

– Куда?! Срежут на первом же метре! Здесь сиди пока! Там твои разберутся! Не маленькие!

Капитан оказался прав. И его бойцы, и десантники Слона, подпустили «духов» метров на сто и, не сговариваясь, рубанули дружным залпом. И «призраки» не выдержали – «волны» стали откатываться назад, оставив на склонах несколько десятков «аистов».

– Вызывай кабульский гарнизон! – рявкнул капитан своему радисту. – Пусть помощь высылают!

Да только…

Когда Андрей услышал равнодушный ответ оперативного дежурного по гарнизону, он обомлел даже больше, чем тогда, когда увидел количество атакующих их группу «аистов»: «Выкручивайтесь сами!»

«Теперь ясно, почему этих спецназовцев называют «одноразовыми»! – подумал Андрей, глядя на бойцов-спецназовцев ГРУ, которыми командовал капитан Гриша. – Что ж там за гнида такая сидит? Узнаю – раздавлю!..»

– Мужики! – услышал он голос капитана Гриши Иванкова, который закричал во всю глотку так, чтобы услышали все. – Всем держаться! Беречь патроны! Помощь уже идет!..

И посмотрел тяжелым взглядом на Слона.

– Я к своим, Гриша. Будем ждать помощи.

– Давай, Андрюха. Пока они затихли немного. И береги себя.

– Пошел!.. – скомандовал сам себе сержант и побежал стремглав к своим бойцам.

А потом была еще одна атака. И опять черные «волны» накатывались на склон сопки. И опять «шурави», подпустив «аистов» поближе, начали косить их скупыми, прицельными очередями – патроны неумолимо заканчивались.

Все понимали, что единственное спасение теперь – дотянуть до утра. В светлое время «духи» больше не рискнут атаковать на лысом склоне, да и подставлять свои спины под возможную подмогу разведчикам, которая придет с трассы, им тоже не было никакого резона. Только это же понимали и «аисты», а до утра было еще так далеко!

После второй атаки «призраки», видимо, поняли, что вот так, в лоб, нахрапом, этих русских, засевших в своих крохотных каменных «гнездах», не возьмешь – не такие они простые «салажата» – очень уж больно огрызались… И тогда они попытались схитрить и стали орать, что они, мол, не «моджахеды», а заблудившаяся рота царандоя – афганской милиции.

– Думаешь, такое может быть? – спросил Пурген Андрея, бинтуя одного из бойцов.

– Ага! Ты видел, как «царандоевцы» воюют?

– Стадо баранов!

– А эти как шли, видел? Тут такая подготовка была, что царандою и не снилось! Натуральный спецназ, – выдохнул Андрей. – У нас «двухсотых» много, Яша?

– Нет пока…

– А «трехсотых»?

– Половина. Есть тяжелые…

– Тебе твоей «медицины» хватит?

– Да уже нет ни хрена, командир… – Пурген показал свою почти пустую санитарную сумку. – Даже ИПП закончились![1]1
  Индивидуальный перевязочный пакет был у каждого бойца.


[Закрыть]

– Вот! Возьми еще и мой, может, пригодится кому. – Слон достал из нарукавного кармана своей куртки пакетик, запечатанный в вощеную бумагу, и кинул его в сумку Пургена. – Что дальше будешь делать, Яша?

– Не знаю. Тельниками будем перевязываться, на крайняк… – И он внимательно посмотрел в глаза Андрея. – Что будет, командир?

– Время надо тянуть. Вон «спецы» какие-то переговоры с «духами» затеяли… А нам сейчас каждая секунда на руку. Выскочим, Пургенище! Выскочим! Куда ж деваться-то?

– Хорошо бы. «Трехсотых» много… Как выносить будем? И куда?

..Только те переговоры не удались. Как только четверо спецназовцев Иванкова приблизились к «духам», те открыли по ним шквальный огонь из пулеметов. Двоих потом Пурген, рискуя собственной, курчавой головой, вытащил – тех, которые еще стонали. А вот еще двое остались лежать недвижимыми на склоне сопки.

И пошел третий штурм.

– А-а-а-а-а! – орал во всю глотку Слон, стреляя скупыми очередями из своего «ПКМа». – А-а-а, с-суки, не нравится-а-а!

– Тух-тух-в-вау-у! – стучали крупнокалиберные пули о камни «гнезда» и пролетали в опасной близости. – Тух-тух-тух! В-вау-у!

– Та-та-та! Та-та! – огрызался пулемет Андрея. – Та-та-та-дзинь-нь!

Лязгнул затвор опустевшего «ПКМа».

– У кого есть патроны?! – проорал он во всю глотку.

– Последняя коробка, командир, – услышал он рядом слабый голос. – И еще есть пара-тройка магазинов..

Раненный в грудь, рядом с ним, оперевшись спиной о камни, сидел один из пулеметчиков его группы, сержант-«дембель».

– Ты как?

– Порядок. Яша уже перевязал. – Прямо поверх куртки, вокруг груди были намотаны полосатые тряпки – уже и тельняшки пошли в ход.

– Снарядить ленту сможешь?

– Постараюсь.

– Давай, Паша! Давай, дорогой! А я тут пока… разберусь. – Он уже успел перезарядить последней лентой свой пулемет. – Хрен вам на закуску, а не десантура!..

И в этот момент раздались взрывы гранат и автоматные очереди в районе того «гнезда», в котором находился капитан Гриша. Частые взрывы и интенсивные очереди.

«Неужели из Кабула все же на выручку подоспели?» Андрей даже высунулся из-за камня немного, чтобы понять, что происходит. Зря. В первую же секунду он понял, что это не помощь, а к своим пробивается командир спецназовцев, а во вторую… Мощный удар в грудь опрокинул его на спину и тут же обожгло огнем внутри.

– Попали… С-суки…

…Он пришел в себя через несколько секунд, почувствовав, как какие-то жесткие, безжалостные тиски сжимают пылавшую от боли грудь.

– У-м-м-м-м-м! – застонал он протяжно и попытался высвободиться.

– Ша! Ша, Андрюха! – Лицо Пургена. – Только не надо дергаться!

– Яшка… Что там? Сильно?..

– Ну, что не слабо, так это точно, – ответил фельдшер. – Под ключицу, навылет… И кажется, легкое задело.

Его умелые руки полосовали низ тельника Слона, а потом эти полосатые ленты ложились на грудь.

– Щас перевяжу тебя и дальше побегу… Спирту хочешь?

– А другого обезболивающего у тебя уже нет?

– Все, что есть.

– Давай!

Андрей схватил алюминиевую фляжку и сделал три больших глотка.

– О-о! Вот это дело! Мы еще повоюем. Не дождутся, гады!

Удивительно, но чистый девяностошестиградусный медицинский спирт, которого граммов сто пятьдесят проглотил Слон, принес ему моментальное облегчение. И он воспрял духом.

– Помоги нашим, Пурген! А я тут сам… Та-та-та-та! – вновь обрел голос его пулемет.

Озверевшие вконец моджахеды, не ограничиваясь убийственным огнем пяти ДШК, принялись бить по ячейкам из гранатометов. От прямых попаданий слоистый камень разлетался на куски. Многие бойцы были ранены осколками гранат и камня. Но все, кто хоть как-то мог держать оружие, продолжали стрелять, теперь уже одиночными выстрелами, и бросать гранаты. Все они, молодые, но теперь уже относительно здоровые, хотели жить. А длина их жизни этой ночью зависела оттого, как долго они будут огрызаться…

В 4 часа утра «аисты» пошли в очередную атаку. И патронов «духи» не жалели. А потом они начали давить разведчиков еще и морально, крича во все горло:

– Шурави, таслим![2]2
  «Русский, сдавайся!!!» (фарси).


[Закрыть]

– Ага, щас-с! Разогнался! – проорал в ответ Слон. – Лучше лови мой маслим!

В этот момент его «ПКМ» выплюнул последнюю пулю.

«…Все, Андрюха! Не жди меня, мама, хорошего сына…»

Сержант перевернул цинки, лежавшие на дне их гнезда, – они были пусты… Тогда сержант дотянулся до автомата, одиноко лежавшего в стороне, и отстегнул его магазин.

– Штук десять еще есть… – проговорил он вслух и обернулся к своим раненым товарищам. – Пацаны! У кого что осталось?

– Нож…

– Нож…

– Нож и «эфка»…

– И у меня еще одна «эфка» есть…

Они лежали вповалку и не могли уже двигаться: кто от тяжелых ран, кто от потери крови. Пятеро проверенных не единожды бойцов «рейдовой группы» сержанта Ошехи…

– А у меня десяток патронов и нож.

И тут он услышал от прапорщика Черкасова то, что потом всю оставшуюся жизнь поднимало на его голове волосы.

– Командир… – прохрипел раненный в грудь и в голову десантник. – Этим сдаваться нельзя.

– Знаю, Бекас.

– Ты за нас отвечал, вот и ответь до конца… Обещай! Последняя «лимонка» – под себя. Но сначала ты нас всех, ножом… Чтобы эти падлы не мучили.

– Обещаю, прапорщик… Они не дождутся!

Андрей схватил автомат и выстрелил последние патроны. Их оказалось всего семь…

– И дорога-а-я не узна-а-ет! – проорал Андрей во все горло и бросил гранату в сторону атакующих «духов». – Какой у парня был конец! И дорога-га-я не узна-га-га-ет!..

И тут Слон услышал звуки приближающихся вертолетов…

«Глюки пошли! Точно глюки!.. Миражи, мать их!.. А может…»

И метнул на радостях последнюю гранату:

…Нет, это был не мираж. Над ними, грохоча пушками и пулеметами, прошла двойка «крокодилов». А потом появилась и парочка транспортных «Ми-8» с пилонами для НУРСов, которые тоже сказали свое веское слово. Достаточно было всего два захода на цепи «аистов», и они тут же откатились со склона…

А на вершину сопки тем временем приземлились еще два «транспортника» и стали грузить в свои чрева «измочаленную» группу разведчиков.

8 марта 1989 г. Одесса. Госпиталь

– …Вот так, командир. – Безногий Слон посмотрел на Филина с какой-то вселенской грустью в глазах. – Так нас оттуда, с этого Казажора, и сняли.

– Все-таки пришли за вами из Кабула?

– Если бы из Кабула, – усмехнулся сержант-пенсионер. – Если бы… Нам на выручку прилетели вертолетчики «залетного» Александрийского полка, который к тому времени уже базировался под Кандагаром. В этом полку служили офицеры-штрафники, у которых были проблемы по службе. Кто водки бухнул «не вовремя», кто морду «не тому» набил, кто «не с той» связисткой или медсестричкой закрутил, а начальству обидно стало. Разные там мужики были… Абсолютно оторванные, отчаянные! Знаешь, командир, хоть и хромала у них дисциплина на обе ногиˊ, зато они ничего не боялись! Им многие жизнью обязаны…

– Да уж, повезло вам, что и говорить… Потеряли-то многих?

– 17 «трехсотых» всего, а у «спецов» еще и двое «двухсотых». Те парни, что на переговоры с «духами» ходили.

– Так это же практически все!

– Почти, – усмехнулся Слон. – Только четверо спецназовцев оказались целыми… А моих всех эти «аисты» пометили.

…Вот и вся история.

Живи и будь счастлив, Герой нашего времени! И побольше бы нам таких, как ты.

Глава 2
«Медведь»

«Медведь»… Старший прапорщик Игорек Барзов…

Еще одна легендарная личность, с которой Филину довелось бок о бок пройти очень много…

«Вечный» – после ухода из отряда Слона – и совершенно незаменимый «замок» Филина… И самое удивительное было то, что он тоже был одесситом! Да почему был? Он и до сего дня есть – неугомонный одессит…

Осень 1983-го

Сержант Рашид Бахтеяров, «Бах», уже стал «дембелем» – еще пару месяцев, и домой. Игорю оставался еще год до конца контракта.

Надоело. По-настоящему, по-человечески надоело! Сколько же можно?! Скольких еще пацанов придется потерять в этой «афганской мясорубке»? До белых чертей в глазах надоела ему уже эта война; а скольких друзей успел потерять за эти четыре года, а скольких отправил на родину инвалидами!..

Медведь хотел дослужить этот год достойно – и уйти. Но судьба распорядилась по-своему…

– Значит так, Игорь… – Начштаба бригады подполковник Дзюба был, как всегда, суров и краток. – Есть для тебя работа. Про Ахмад-Шаха Масуда слыхать доводилось?

– Шутишь, Гора? Кто ж про него не слышал! Особенно в наших местах – здесь, в Панджшере…

– Значит, о его уровне догадываешься…

– Кого-то из его нукеров щупать будем?

– Почти… – Дзюба был не похож на самого себя. – Почти. Такое дело… В Газни стоят спецы военной разведки… Ты их должен помнить.

– Хорошие ребята, крутые… – Игорь вспомнил Льва.

– Хорошие. Есть еще и другие, «хорошие и крутые». И очень большой вопрос, кто из них круче…

– ?

– Отряд комитетского спецназа «Каскад»… Про «каскадеров»-то слышал?

– Да уж. Не нам, обычной десантуре, чета.

– Вот и подумай, какого уровня работка предстоит.

– Загадками говорить изволите, товарищ Гора…

– Ладно, не пузырься. Дело такое… Достал всех пресловутый «Панджшерский лев», допек до невозможности своей наглостью! – зло проговорил подполковник. – Короче… Натравила на него Москва три ведомства – Комитет с «Каскадом», ГРУ со своими «спецами» и МО со своим спецназом, а таковым, ближайшим, является наша с тобой, Медведь, бригада. Задача максимум – пленить Ахмат-Шах Масуда с целью доставки его в Москву, минимум – «зачистить». Благодарность решившему этот ребус будет щедрой! Весьма щедрой… Мне шепнули друзья из Генштаба, когда ставили задание по ЗАСу, – оба результата потянут на Золотую Звезду Героя. И плен «Панджшерского льва» не обязателен… Эта работа для офицера, минимум капитана…

– Отлично! Федя и пойдет. – Игорь имел в виду комроты разведки капитана Нефедова.

– Он на войне год, а ты почти четыре. Так что… В этот рейд пойдет взвод прапорщика Барзова. Приказ ясен?

– Угу…

– Не слышу бодрости в словах и рвения к службе!

– Так точно, товарищ подполковник! Приказ ясен, как никогда! Прошу разрешения испросить подробности и детали!

– Не ёрничай, Игорь. Ты же сам не отпустил бы Федю – пацанов пожалел бы. Ведь я ж тебя знаю, Медведь…

– Ладно, Гора, проехали. Давай вываливай всю мелочь по этому рейду…

Панджшерское ущелье

Проклятое место.

С высоты орлиного полета видно, что река Панджшер, может, еще до царя Гороха проточившая в Гиндукушском базальте и граните длиннейший, более чем стокилометровый с севера на юг, путь, чтобы напоить своими водами Чарикарскую «зеленку» и влиться наконец в полноводный Кабул, – река не обычная. Кроме основного русла, здесь была огромнейшая паутина ответвлений, проток, руслеца других, впадающих речух, тупиковых затонов. Да что там объяснять, достаточно вспомнить Волгу в низовьях, перед впадением в Каспий ниже Астрахани. Лабиринт? А если этот лабиринт в горах? С буйной растительностью «зеленки», с множеством каньонов и скрывающихся в них пещер.

И место это не безлюдное. Здесь издревле жили пастухи и их семьи, веками проходили контрабандные караванные пути. Огромное количество горных аулов.

И еще… Здесь родился Ахмад-Шах Масуд.

Теперь эта огромнейшая территория была его «родовым имением». Но главное, здесь царил закон всеобщего молчания, итальянская омерта на афганский лад. Огромная молчаливая горная площадь, откровенно враждебная русским «шурави».

Поймать Масуда…

Игорь, проживший этой войной столько лет, понимал всю абсурдность такого приказа. Ну, да. Решили использовать спецназ трех ведомств. Три группы, человек по 30 – это максимум. Итого, около сотни хорошо подготовленных бойцов. Меньше роты, если всем вместе…

Медведь не мог понять, кто мог отдать такой приказ. Какой идиот? Да на такую задачу всей его бригады мало, если не дивизии! Да и пытались уже не раз, проводя крупномасштабные операции, да только без толку – «Лев Панджшера» всегда уходил невредимым…

Их заведомо посылали на смерть. Потому и ценой этой прогулки была Звезда Героя. Да только Звезда эта почти на 100 процентов посмертная…

Это понимал Дзюба, отправляя на смерть мальчишек со скрежетом зубовным. Это понимал и Игорь и надеялся только на своих проверенных «дедов» и «дембелей» во главе с Бахом.

А еще надеялся вернуться из этого рейда хотя бы с половиной взвода…

…Все начиналось на удивление спокойно.

Горные отроги, нависавшие над ущельем, спокойно приняли на свои кручи ночной десант, никак не отреагировав на вторжение.

– Рашид.

– Я! – ответил тот громким шепотом.

– Что мы имеем? – С момента приземления прошло четверть часа.

– Норма.

– «Трехсотых» сколько?

– Не имеем ни «двухсотых», ни «трехсотых». Все в норме. Взвод готов к началу движения.

– Повезло?

– Более чем, Игорь. Сам не надеялся…

– Ну… Помоги нам в этих горах твой Аллах.

– Дальше, Бах, начинается служба… Пацаны готовы, говоришь? – И, получив утвердительный ковок головы: – Тогда назначай дозоры по трое; в «голову» и «хвост» – «дедов» с опытом, да и на флангах не мешало бы. Работаем, Рашид, по-взрослому…

Взвод начинал рейд. И никто не мог знать, чем все это закончится…

Какое здесь было небо! Казалось, протяни руку – и достанешь. Бесконечная синяя гладь, редко-редко нарушаемая белым кучерявым барашком заблудившейся в этой бесконечности тучки. Безмерная, безграничная глубина. И где-то там, в этом голубом омуте – песня, понятная только ее исполнителю… И откуда взялся здесь, в горах, далеко от Родины, этот певец?

Жаворонок…

Бойцы вертели головами, словно пытались впитать в себя и навсегда запомнить эту красоту. И только Медведь «накачивал» себя, входя постепенно в боевой транс. Это странное состояние, которое невозможно объяснить человеку, его не испытавшему, но превращающее подчас тихого безобидного паренька в бесстрашную «машину войны». Да еще Бах, знавший горы, их нрав и ожидавший от них любых пакостей, давно вошел в это состояние.

Они настолько уже понимали друг друга, что могли порой не разговаривать часами, зная мысли друга. Вот и теперь они только переглядывались изредка да исподволь занимали самые опасные места во взводной колонне, чтобы, случись что, хоть как-то сохранить своих зеленых «салабонов». Да еще пара сержантов, таких же «дембелей», как и Рашид: Сеня – Павел Семёнов из Свердловска и Гриб – Миша Белый из Полтавы. Они тоже испили этой войны до самого донышка. Именно на них троих и надеялся Игорь, да еще на себя и на то, что дедушка Марс вкупе с Фортуной не отвернутся от них в самый неподходящий момент…

Тишина. Спокойствие и тишина. Такие желаемые и такие непредсказуемые спутницы сопровождали разведчиков, навевая опасное успокоение. И пацаны расслабились, поверили в то, что ничего сверхъестественного или сверхопасного в этом задании нет. Просто отцы-командиры нагнали изжоги не в меру…

Все так же пел свою песню жаворонок. Только с каждым днем песня та становилась красивее и дольше, а сам певец спускался из поднебесья все ниже и ниже. И теперь уже не казался черной точкой в голубом безмолвии, теперь уже каждый из его ратных слушателей мог рассмотреть пичугу. Что-то видел пернатый солист и, может быть, хотел остановить безумцев, шедших навстречу своей судьбе, может, орал во все свое горло об опасности.

Но не о том думали солдаты, не понимали голоса Природы. Мальчишки слышали только песню, и ничего больше. Зря старался жаворонок – глас вопиющего в пустыне…

К вечеру восьмого дня эхо донесло до них звуки далекого боя. Где-то в горах «духи» Ахмад-Шаха, а в том, что это были именно они, не было никаких сомнений, долбили кого-то из «шурави».

– Слышь-ка, командир, а не напарники ли наши по заданию в ловушку влетели, как думаешь? – словно охотничья гончая, настораживая уши, проговорил Бах.

– Может быть, Рашид, может быть. Да, скорее всего так! А ведь какие спецы. – Игорь был суров и задумчив. – То ли нам везет не в меру, то ли нас оставили на закусь.

– Не верю я в везение.

– Да и я тоже.

– Значит, нас посчитали наименее опасными и дают возможность втянуться еще немного в глубь Панджшера… – Сержант был суров не менее своего взводного, но вдруг что-то изменилось в его лице, и Рашид показал в улыбке такой белизны и правильной формы зубы, что лучшие протезисты мира позавидовали бы этому природному эталону. – А и хрен с ним, братишка Игорь, выскочим! Нам ли быть в печали? Выскочим?

Медведь смотрел на своего «замка» и завидовал. У него-то самого такой уверенности не было. И хоть и пытался прапорщик «соответствовать», но у Баха это получалось много лучше. Нет, это была не безрассудная беззаботность, а огромный опыт проведенных в горах экспедиций. Когда всем тяжело или кто-то чувствует шкурой приближение крупных неприятностей, все и случается на редкость плохо, если не находится средь команды весельчак-балагур. Эту роль, вернее, бремя Васьки Теркина и нес на себе Рашид. Сначала в спорте на гражданке, потом во взводе Медведя в армии…

– Выскочим! Куда денемся? – улыбнулся Медведь. И не улыбнуться было невозможно. – Давай, Рашид, якорь тебе в глотку, давай, Бах, поднимай настроение пацанам, расскажи что-нибудь про нашу с тобой службу, только не придумывай лишнего – я-то тебя знаю… А я пока прогуляюсь немного по окрестностям, огляжусь маленько.

– Один не ходи!

– За болвана меня держишь, сержант?

– Беспокоюсь за командира.

– Заботливый ты наш…

– Практичный. Тебя потом из-под «духов» выносить себе дороже. Нажрал рожу на прапорщицких харчах. Бегемот ты, а не Медведь.

– А ты злой, Рашид! Сему с собой возьму… Если Ваше Узкоглазое Величество позволит.

– Наше Величество позволит… Только если ты, командир, мне «дембеля» угробишь – не прощу!

– Семёнова ко мне! – резко сменил игривый тон Игорь. – Бах – за старшего. И смотри тут!

– Ладно, не бей копытом… Когда вернетесь? Связь с «Домом» через 3 часа.

– Скоро вернемся, Бах, потому что и не уйдем далеко. Мне так кажется – не дадут…

…Бах ожидал возвращения Медведя и Сёмы с нетерпением и очень обрадовался, когда они наконец вернулись:

– Медведь, было радио из «Дома».

– Что-то серьезное? Внепланово что-то они на связь вышли…

– Серьезное…

– Так… Пацаны в порядке? Дозоры?

– Все в норме.

– В норме… Так что у нас там за новости, Бах?

– Короче, ситуация такая. – Сержант на какой-то миг задумался и продолжил: – Помнишь, вчера слышали бой?

Игорь кивнул.

– Так вот, «духи» Масуда раздолбали наших напарников.

– Кого?

– Грушников из Газни.

– Дела-а… – протянул в задумчивости Медведь. – Есть подробности?

– И они, и новое задание.

– Не тяни резину, сержант, не до смеха.

– Они влетели в засаду. Хорошую засаду. Попробовали своими силами выскочить – не получилось. Вызвали «летунов». Ну, им и послали звено «крокодилов», две вертушки… – Рашид как-то остро, по-змеиному взглянул на Игоря. – Ты в шахматы играешь?

– Немного. При чем здесь?..

– Что такое эндшпиль, знаешь?

– Дефицит времени для принятия решения… Опоздали Карлсоны?

– Опоздали… Спецов додолбили; правда, часть группы смогла-таки уйти в горы. Они-то и дали радио на свою базу… Короче! Группа ГРУ уничтожена – уйти удалось пятерым, а остальные скорее всего «двухсотые». Двадцать семь братишек…

– Может, еще кто выжил?

– Может. Но это еще не все… – Было заметно, что Баху тяжело говорить дальше. – «Духи» сбили один из «крокодилов».

– Чем?! Там танковая броня!

– Никто о том не знает. Правда, передали, что, возможно, у «духов» появились «Стингеры»…

– Хороши новости!

– И еще… Пилот, и штурман сбитого «крокодила» спаслись, сумели выпрыгнуть с парашютами – высота позволила, наверное…

– Ну, хоть эти выжили… – вздохнул облегченно Медведь.

– Они в плену, Игорь. Те спецы, что ушли, видели, как летунов «духи» «пеленали».

– Ничего себе!

– Пилотом был майор, замкомполка, а штурманом – штурман полка, капитан…

– Теперь у нас будет работа.

– Уже есть, Игорь, – подтвердил сержант. – Нам того майора с капитаном приказано вытащить.

Если и надеялся Игорь до этого момента провести поисковый рейд без потерь, то теперь эта надежда растаяла, как утренний туман под солнцем. Теперь все усложнялось многократно.

– Ну а что хваленые «каскадеры», они-то где?

– У них режим секретности – на связь не выходят. У этих гэбэшников вечно какие-то свои заморочки… Не удивлюсь, если у них свое задание под прикрытием нашего – с Конторы станется.

– С кем идти-то, Рашид? «Салабонов» больше половины. Опытных-то – Сёма, Гриб, ты да я, да мы с тобой…

– Да, не густо… И по-тихому пройти тяжело будет – мальчуганы совсем пока в маскировке не волокут.

– Да не особенно теперь и надо… Теперь, Бах, важнее будет, чтобы пацаны в штаны не наложили в бою.

Бах вопросительно взглянул на прапорщика:

– Что-то увидел, командир?

Игорь молча перевел взгляд на Сёму, словно давал возможность сказать свое слово:

– Нас ведут, братишка Бах, ведут плотно, надежно и двумя группами, – проговорил «дембель» с каменным лицом. – То ли мы идем туда, куда им нужно, то ли еще что, но нас пока не трогают. Пока!

– Много?

– В каждой группе человек по полста.