Текст книги "Рождение героев"

Глава двадцать третья
Знак неба

Шенн то и дело останавливался на дороге, не в силах оторвать глаз от великолепия раскинувшегося перед ним города. Ринересс был так велик и прекрасен, что захватывало дух.

– Чего встал, не мешай проезду! – прикрикнул кто-то, и юноша посторонился. Мимо, стуча колесами по гладким камням, проехал целый караван повозок. Дорога вблизи Ринересса была очень оживленной. Торговцы, селяне, воины, бродячие певцы и прочий разношерстный люд входили и выходили из видневшихся совсем близко городских ворот. Сердце Шенна забилось сильней, когда он увидел настоящее чудо: огромные белые статуи невиданных крылатых зверей, замершие перед воротами Ринересса. Ему приходилось видеть подобные творения человеческих рук в Руанноре и в городе под болотами гулхов, но эти скульптуры понравились Шенну еще больше. В них не было скупой простоты руаннорских барельефов и отталкивающе-грозных поз подземных чудовищ – эти крылатые звери заставляли любоваться собой, они восхищали и радовали глаз.

– Громира не видел, что ли? – спросили за спиной, резко толкнув в плечо.

Шенн оглянулся: какой-то горшечник тащил за собой двухколесную тележку с товаром.

– Уставился…

Оглядываясь на статуи, Шенн с людским потоком влился в широкие ворота Ринересса. Открывшиеся глазам великолепные дома и дворцы, расходящиеся в стороны улицы и людская карусель закружили и потащили его куда-то. Этот город восхищал размерами, поражал количеством народа на сравнимых с бурлящей рекой улицах и пьянил своим воздухом, воздухом Арнира и свободы.

Едва Шенн подумал о том, что в таком скоплении народа он не будет привлекать ненужного внимания, как почувствовал чью-то руку у себя в кармане. Он дернулся, пытаясь схватить вора, но тот мигом вытащил руку и мгновенно смешался с толпой. «Надо быть осторожнее, – подумал юноша, с трепетом ощупывая спрятанную на груди карту. – Отсюда вряд ли вытащат». Он поморщился, оглядываясь по сторонам. Вместе с великолепием в этом городе соседствовало воровство – мерзость, которой не знали соплеменники Шенна, и Ольфу пришлось долго объяснять юноше значение этого слова…

Вместе с картой, как еще одно драгоценное сокровище, лежала прядь волос Далмиры. Как они не встретились, почему она не подошла к нему, если видела – осталось для него горькой тайной. Слуга, видевший красноволосую, передал слова: «Не ищи меня!», и Шенн не мог понять, почему она так сказала. Разве эта встреча не стала бы радостной для них? Ведь он давно считал ее погибшей. Быть может, она не простила ему бегства из катящегося дома ортанов, ведь он бежал без нее… Но тогда он не мог поступить иначе.

Вспомнив слова Джанны и пристальное внимание охотников, когда он, выбежав наружу, выкрикивал имя Далмиры, Шенн понял, какую девушку они искали. И когда хартог попытался выспросить о Далмире, он ответил резко и грубо, чувствуя, что готов убить этого человека. Охотники отстали, но вплоть до самого Ринересса он чувствовал, что за ним следят.

Как же сложилась ее судьба, и почему эти люди хотели найти красноволосую? Шенн чувствовал, что она в опасности и, наверно, мог бы помочь, но Далмира исчезла. Наверно, уже навсегда. И сердце юноши ныло от мысли, что он не может оставить задание Ольфа и броситься на поиски Далмиры. Мир оказался жесток, как и предупреждал наставник…

Взгляд посланника все чаще переходил со шпилей и башен на ярко-синее, с чередой веселых облачков, небо. Час, предсказанный Ольфом, приближался. «Пятнадцатый день луны Эльмера, когда солнце коснется земли…» А солнце уже низко, так низко, что скоро коснется городских стен. Ему надо спешить, потому что второго шанса не будет. Предсказанное Ольфом по-настоящему пугало юношу, он чувствовал нарастающий трепет в груди, с волнением глядя на идущих по своим делам горожан. Они не знали, что произойдет уже совсем скоро…

Наставник рассказал, как найти дворец одана, но Шенн нашел бы его и так, угадав в столпотворении дворцов и храмов самый высокий и величественный. И улица, ведущая к нему, выглядела светлее и ярче прочих. Шенн двигался к дворцу, невольно цепляясь глазами за сверкающие отделкой вывески: «Таверна Веселый громир», «Лучшие вина Арнира», «Меч и щит». Где-то здесь должен находиться фагирдар и там же человек, о котором говорил Ольф.

Внезапно Шенн остановился: навстречу шел кто-то важный, выделявшийся в толпе, как выделялась бы птица в стае мелких грызунов. Он шел неторопливо и с достоинством, закинув на левую руку полу длинного коричневого плаща, в которую вцепился небольшой гладкий зверек, по виду схожий с ящерицей. Прохожие вежливо, но без страха сторонились, некоторые даже кланялись, и Шенн догадался, кто перед ним. Фагир, потомок Древних, ученый, жрец, лекарь и судья в одном лице. Неудивительно, что у арнов они пользуются таким уважением.

Шенн без страха встретил взгляд фагира, почувствовав даже некоторую гордость за себя: ведь он ученик истинного эльда, хранителя тайных знаний. И знает больше этих мудрецов, перед которыми открыты все двери Ринересса, да и всего Арнира!

Фагир замедлил шаг. Почувствовав беззвучный вызов, он остановился перед юношей.

– Одно солнце над нами, – сказал он.

– Воистину так, – ответил Шенн.

– Вижу, ты прибыл издалека.

– Издалека, – не стал скрывать юноша. – Ведь ты – фагир?

– Да, это так.

– Тогда не подскажешь ли, где мне найти фагирдар? Я знаю, он где-то здесь.

Брови ученого взметнулись вверх:

– Для чего тебе наша обитель, путник?

– Для того чтобы встретиться с… – Шенн так разволновался, что едва не забыл имя, которое назубок учил в Руанноре, – с мастером Стиргом.

– С мастером Стиргом? – изумленно повторил фагир. Откуда этот парень мог знать о Стирге, одном из советников одана, последнем фагире, в венах которого течет неразбавленная кровь эльдов. Это имя знали немногие приближенные одана и даже не все фагиры, для которых мастер Стирг носил имя «Говорящего с Небом».

Шенн стоял и ждал, наблюдая за сменой чувств на лице фагира. Ольф предсказывал, что стоит произнести имя мастера Стирга – и всякий городской фагир проведет его в фагирдар. Но только Стирг способен провести посланника во дворец одана…

Все так и случилось. Склонив голову, фагир предложил Шенну следовать за ним. Шенн так и сделал и вскоре оказался перед высоким ступенчатым зданием, возвышавшемся над кронами посаженных перед ним деревьев. Такой же ступенчатый и постепенно сужавшийся проход провел их внутрь здания, и Шенн впервые оказался в фагирдаре.

Через узкие, совершенно неприметные снаружи окна на пол падали косые лучи солнца, яркими брызгами света отражаясь от завораживающего красотой мозаичного узора. Шенн едва не забыл о своей миссии, с ребячьим восторгом уставившись на эту красоту.

– Идем же, – проговорил фагир, и Шенн поспешил за ним.

Они прошли узким коридором с высокими, в десяток локтей, стенами, и юноша увидел похожие на увиденные им в Руанноре барельефы. По ним он изучал эльдские руны.

– Великий Кхарес строит храм Неба, – не удержавшись от искушения, прочитал Шенн.

Фагир застыл, в изумлении обратившись к юноше:

– Ты знаешь руны?!

Шенн с гордостью кивнул.

– В Руанноре все их знают…

Фагир сглотнул ком, и взгляд его преисполнился неприкрытым уважением. Незнакомец так молод, но свободно читает руны Древних, так, быть может, он…

Шенн поднялся по каменной лестнице, прошел одну комнату, другую. Внутреннее убранство фагирдара можно было назвать аскетичным: ничего лишнего, каждая вещь стоит на своем месте, образуя единую, непередаваемую словами гармонию. Удивительно, но на своем пути они не встретили ни единого человека. Храм фагиров казался совершенно пустым, но не производил впечатления необитаемого места. И вот фагир остановился перед дверным проемом, в котором, однако, не было никакой двери. Шенн удивился, не понимая, почему фагир не торопится входить внутрь комнаты. Он нажал на один из камней в стене и молча чего-то ждал. Наконец, в стене что-то щелкнуло, и проводник, сделав знак юноше, шагнул через порог.

В глубине просторной комнаты за обширным столом сидел человек. Свет единственного, большого окна падал на толстый ковер, оставляя лицо хозяина в тени. Лишь подойдя ближе, Шенн смог разглядеть того, о ком говорил Ольф. Длинные серебристые волосы ниспадали на плечи старика, выбиваясь из-под низкого головного убора, сделанного, как заметил Шенн, из кожи змеи. Фагир посмотрел на вошедших, подняв взгляд от лежащего на столе свитка. Его глаза, несмотря на многочисленные морщинки вокруг и темные, впалые щеки, светились отнюдь не старческим огнем. Эти глаза повидали немало и, тем не менее, с любопытством разглядывали пришельца. Шенн мысленно спросил себя, кто старше: Стирг или его наставник, и не мог ответить. Фагир казался старше, много старше Ольфа, но бороду не носил, а Ольф казался старым именно из-за бороды…

Старик медленно, с достоинством встал. Шенн не смог выдержать его пристальный взгляд и устремил взор на сложенные на столе предметы. Кое-что он узнал: вот этим инструментом Ольф измерял положение звезд, а этот служил для быстрого счета. Кроме знакомых и иных, непонятных Шенну предметов и приспособлений, стол был устлан всевозможными свитками. Большие и маленькие, сделанные из выделанной кожи и странного, незнакомого юноше материала, они хаотично лежали на массивной столешнице, напомнив Шенну барашки на вспененных ветром волнах.

– Кто ты и зачем пришел сюда? – спросил Стирг.

Краем глаза Шенн заметил, как приведший его фагир пятится назад, и услышал поспешно удалявшиеся шаги.

– Мое имя Шенн. Шенн из Руаннора.

– Из Руаннора? – приподнял седые брови Стирг. – Там еще кто-то живет?

– Живет. Тот, кому ты обязан жизнью. Ольф прислал меня сказать, что простит твой долг, если выполнишь его последнее желание.

– Вот как? Значит, Ольф все еще жив? – губы фагира выговорили это с нескрываемым изумлением и даже радостью. – Почему же он сам не пришел ко мне?

Ольф научил Шенна, как отвечать, и юноша четко повторил его слова.

– Вот как, – задумчиво проговорил Стирг. – Последняя воля Ольфа. И он избрал тебя посланником. Кто же ты такой, Шенн? Его сын? Но Ольф не стал бы давать сыну такое варварское имя… Кто ты, юноша?

– Я – воля Ольфа, – ответил Шенн, и эта фраза не была заученной. – И я жду исполнения клятвы.

– Что еще задумал этот… изгой? Ведь он может просить что угодно, а прислал мальчишку с просьбой о встрече с оданом… Зачем тебе к одану?

Шенн молчал.

– Он запретил тебе говорить об этом, – сказал мастер. – Понимаю. Ты хорошо держишься, юноша, но знаешь ли ты, с кем говоришь? Тот, кто послал тебя, далеко, а я здесь, и в моей власти сделать с тобой все, что пожелаю…

Сухой голос старика изменился, обретя новую силу, да так, что Шенн почувствовал холод между лопатками, словно к телу приставили обнаженный меч…

– За все, что мы делаем, мы ответим перед Вечным, – произнес Шенн на языке эльдов. Эта фраза, прочитанная им на одной из колонн Руаннора, крепко врезалась в память.

– Даже этому он научил тебя…

Стирг обошел вокруг стола, остановившись перед юношей.

– Я ждал, что этот час наступит. Не таков Ольф, чтобы прощать старые долги… Я проведу тебя к одану завтра.

– Нет! Сегодня. Сейчас! Такова воля Ольфа, и ты исполнишь ее, старик! – Шенн почувствовал, что тысячи и тысячи шагов, что прошел он до Ринересса, бурные реки и кровавые схватки – ничто по сравнению с этой минутой. Фагир пригвоздил его взглядом, он же напряг все силы, чтобы не выдать своего волнения. Откажи Стирг – и все будет потеряно. Но наставник сказал, что Стирг сделает то, что он скажет, и Шенн старался держаться так, будто все давно решено.

– А если… я не исполню своей клятвы?

– Тогда я убью тебя! – меч, висевший у Шенна за спиной, как будто сам прыгнул в руки.

– Это тоже воля Ольфа? – насмешливо спросил Стирг. Он ничуть не боялся отточенного острия, дрожавшего у самой груди.

– Нет, но так следует поступать с каждым, кто клялся жизнью и нарушил слово!

– Наивный мальчик. Если ты учился у Ольфа, то должен знать, что фагира так просто не убить. А истинного эльда – тем более. Ты умрешь прежде, чем успеешь поднять свой меч.

Шенн не опустил оружия, хотя рука дрожала от тяжести клинка.

– Ты не боишься смерти, варвар?

– Не боюсь. Но не хочу умереть без чести и славы, не оставив после себя ничего.

Прозвучавшая из уст Стирга фраза была непонятной. Язык Древних, быстро сообразил Шенн, но совершенно незнакомые слова. Что он сказал? Какая-то уловка?

– Я не успел выучить язык эльдов как следует, – ответил Шенн, – но кое-что понял. Я не стану таить от тебя то, что хочу сказать одану. Ты узнаешь об этом так скоро, как скоро проведешь меня к нему.

– Зачем такая спешка? Что может Ольф знать такого, чего не знаем мы?

– Я хочу видеть одана сейчас, – повторил Шенн.

– Что ж. Тогда идем. Но меч оставь здесь.

Следуя за Стиргом, Шенн ощущал, как громко бьется сердце. Удары отдавались в висках, отсчитывая мгновенья до сокрытой в небесах тайны. Шенн едва ли не дрожал и радовался, что фагир не видит его смятенного лица. Близость цели будоражила сильнее страха смерти, и Шенн чувствовал себя дротиком, летящим в мишень на груди Боррана. Тогда промах означал поражение, сейчас – гибель.

Стражи в гибких железных одеждах пропустили их, не сказав ни слова. Юноша чувствовал их цепкие взгляды, ощупывавшие каждую складку на его одежде, и понял, что с мечом ему ни за что не пройти. Шенн двигался, как заколдованый, видя перед собой только спину Стирга. Великолепия дворца смешались и стерлись в единую безликую стену. Солнце неумолимо садилось, и сквозь вереницы узорчатых окон Шенн провожал заходящее за стены светило.

– Жди меня здесь, – сказал Стирг и ушел.

Шенн огляделся. Он стоял в обширном зале со стоящими по периметру красивыми витыми колоннами. Четыре лестницы вели куда-то вверх, и юноша не смог припомнить, по какой из них поднялся фагир. Где-то слышались голоса, но Шенн не мог определить, откуда. Звуки метались по залу, отражаясь от колонн странным, неразличимым эхом. «Боги Арнира, помогите мне! Дайте еще немного времени!» – взмолился Шенн. Он понял, что удача, до сих пор идущая рядом, исчезла, оставив его наедине с безжалостным временем. Шенну приходилось сидеть в засаде, выслеживая зверя, он был терпелив, как терпелив настоящий охотник. Но сейчас он чувствовал себя безвольной куклой, игрушкой в руках богов…

– Иди за мной.

Шенн вздрогнул. Стирг стоял на одной из лестниц. Юноша едва не бегом кинулся к нему:

– Одан примет меня?

– Да. Будь почтителен и краток. Если бы ты знал, каких трудов мне это стоило…

– Благодарю тебя, мастер Стирг, – торопливо, но предельно искренне ответил Шенн. – И прости мне мои угрозы.

– Прощаю, – с легкой улыбкой сказал фагир. – Ибо знаю, что ты не убил бы меня.

– Откуда ты это знаешь? – взбираясь по лестнице, спросил Шенн.

– Ольф не стал бы посылать ко мне убийцу. Я знаю Ольфа так же хорошо, как и он меня.

Золотые двери, украшенные асирами и другими драгоценными камнями, отворились, и они вошли в большой зал. В противоположном конце его, на троне из белого камня восседал одан. Невероятной красоты громир расположился на ступенчатом пьедестале, и властитель Ринересса сидел, облокотясь на его белоснежные лапы. Два гигантских крыла с обеих сторон защищали одана, а голова зверя нависла над ним, устремив горящие глаза на вошедших. Статуя была сделана столь искусно, что не видавший ничего подобного Шенн застыл в благоговейном ужасе: ему показалось, что громир живой и вот-вот шевельнется…

– Это и есть тот посланник? – спросил сидящий на троне. От него до Шенна было шагов двадцать, однако голос одана был слышен очень хорошо.

– Да, это он, мой одан! – произнес Стирг. – Он пришел из-за великой реки, чтобы принести тебе тайную весть.

– От кого? – спросил одан.

Стирг перевел взгляд на юношу, затем повернулся к одану:

– От человека, которого я знаю. Его имя ни о чем не скажет тебе, владыка. Я могу сказать лишь, что он – истинный эльд, как и я…

– В чем заключается твоя весть, посланник? – спросил одан.

Едва справляясь с волнением, Шенн огляделся. Кроме него, Стирга и одана в зале находилось еще несколько человек. Двое или трое были, вероятно, телохранителями, судя по наличию оружия и тяжелым, пристальным взглядам. Один человек стоял возле трона, ближе всех к одану, и Шенн догадался, что это его советник – одна из первых фигур в Ринерессе, да и в Арнире тоже. Еще один, коренастый и крепкий, с мощным, точно отлитым из металла подбородком, тоже походил на телохранителя, ибо имел висевший на поясе меч, но широко расставленные ноги и уверенная осанка говорили об определенном статусе этого человека.

– Сначала, великий одан, я должен передать тебе вот это, – Шенн полез за пазуху и вытащил свернутый в трубку кожаный свиток.

– Что это? – спросил одан.

– Подарок от пославшего меня, – Шенн беспокойно взглянул на уходящее солнце. Свершится ли то, о чем говорил наставник? Его взгляд перехватил один из телохранителей и неслышно переместился к окну.

– Подайте это мне.

Шенн двинулся с места, но телохранители синхронно сделали шаг вперед, и юноша понял, что должен оставаться на месте. Мастер Стирг взял из рук Шенна свиток и направился к трону. Его пропустили свободно. Уже на ходу фагир развернул свиток, и мельком брошенный взгляд заставил его остановиться.

– Это… настоящее сокровище, мой одан! – проговорил он, подавая свиток правителю.

Тот принял подарок и развернул. Шенн наблюдал за оданом издалека, но от него не укрылось изумление, отразившееся на лице властителя Ринересса.

– Это действительно сокровище, – проговорил одан, сворачивая кусок выделанной кожи. – Такой подарок достоин всяческих похвал. Я велю дать тебе столько асиров, сколько ты сможешь унести. Клянусь Эльмером, чье око скоро явится на небе, я никогда не видел ничего подобного! Что еще ты должен передать, посланник?

Шенн поднял голову, вглядываясь в человека на троне:

– Да простит меня одан, но мне велено передать это наедине. Это тайна лишь для ушей великого одана… и мастера Стирга.

Стоявший по правую руку советник нервно дернул плечом. Похоже, слова юноши задели не только его одного. Придворный с мечом, по-видимому, военачальник, остался бесстрастным, но Стирг заметил, как гневно сверкнули его глаза. Юный посланник и не догадывался, что только что кинул дров в давно тлеющий костер взаимной неприязни.

– Не думаю, что ты скажешь нечто такое, чего не могут услышать мои самые преданные слуги. Говори сейчас или уходи.

Ольф предвидел и это. И на вопрос Шенна ответил так: «Не беда. Главное, чтобы ты рассказал об этом до того, как…»

Шенн кивнул:

– Хорошо, я скажу. Всему Арниру угрожает опасность…

Военачальник издал звук, похожий на сдавленное рычание. Советник потер ладонью узкое лицо и усмехнулся. Только Стирг смотрел серьезно и встревоженно.

– Под моим правлением Ринересс благоденствует, – величественно и гордо произнес одан. – Морронов сдерживает Кхин, вдоль которого стоят наши крепости. Хелмары также не представляют опасности. Оданства Арнира дружны, и наша дружба крепка. Кто способен угрожать нам? Скажи же, посланник, имя нашего врага?

– Эльденор, – четко произнес Шенн.

Одан улыбнулся, откинувшись на спинку трона:

– Земля эльдов, лежащая далеко на западе? Но после Дня Гнева Эльденора не существует, а потомки Древних до сих пор служат мне и другим оданам. Взять хотя бы мастера Стирга…

Все, как один, повернули головы, посмотрев на фагира. Старик учтиво поклонился.

– Не все эльды пришли в Арнир, чтобы служить вождям арнов. – Шенн знал, что допускает непростительную ошибку, сказав «вождям» а не «оданам». Лицо одана вмиг помрачнело, уголки губ медленно поползли вниз. Но именно так приказал сказать Ольф. – Правители Эльденора хотят вернуть былую власть. Им стало тесно в горах, и местом для нового Эльденора они избрали Арнир.

В тронном зале наступила тишина.

– То, что ты рассказал… любопытно. – Одан окинул взглядом стоявших у трона придворных. Все подобострастно ловили взгляд правителя, в нужный момент опуская глаза. – Карта, принесенная тобой, есть настоящее сокровище. Мастер Стирг, – обратился он к фагиру, – по-прежнему ли ты веришь пославшему его человеку?

– Все это очень странно… но я верю ему. Я хорошо знаю этого человека.

Шенн благодарно кивнул старику. Между тем застывший рядом с троном советник в щегольской, щедро украшенной асирами одежде, вдруг склонился к уху одана и что-то прошептал. Шенну не понравился взгляд его глубоко посаженных глаз. Советник принял прежнюю позу и загадочно улыбнулся.

– Итак, ты говоришь, чтобы арны готовились к войне с теми, кто когда-то принес нам законы и знания? – вопросил одан.

И Шенн понял, что ему не верят. Что ж, остался последний аргумент, который Ольф приказал приберечь напоследок. Через высокие стрельчатые окна виднелось заходящее солнце, едва коснувшееся краем земли. Неужели Ольф ошибся? Вдруг Шенн понял: мастер не мог знать, куда обращены окна тронного зала! Так, может, он просто не видит того, что уже свершилось?

– Да, это так! – едва не улыбнувшись от собственного открытия, сказал Шенн.

– Знаешь ли ты, сколько воинов может выставить Ринересс? А Далорн, Гурдан, Эшнар? Десятки тысяч обученных воинов! Кто сможет противостоять этой силе? И если эльды хотят совершить то, о чем говоришь – им это не под силу. Это не под силу никому, – возвысил голос одан, – потому что Ринересс велик, велик как никогда!

Военачальник приосанился, гордо дернул головой и лязгнул болтавшимся на поясе мечом, словно речь шла не о Ринерессе, а о нем лично.

– Зачем мне лгать, великий одан? – сказал Шенн. – И мой наставник не лжет! Сами боги укажут тебе правду! Сегодня. Сейчас. Эльмер уже обнажил свой огненный меч!

– Что это значит? – переспросил одан.

Мастер Стирг взглянул на юношу. Брови старика сомкнулись на переносице. Он почти догадался… Шенн бросился к окну, и стражи не успели остановить его.

– Смотрите, мой одан! – крикнул юноша, указывая в небо. – Вот он, Знак Богов! Огненный меч Эльмера!

Телохранители мигом исправили оплошность, сдавив Шенна с двух сторон. Впрочем, он бежал не к одану, а от него. Кроме того, увидя, на что показывает Шенн, они сами превратились в статуи.

Правитель резко поднялся с трона, сошел по ступенькам вниз и подошел к широкому окну. Если бы Шенн смотрел на него, то увидел бы неподдельный страх и смятение на лице одана. Но юноша не мог оторвать глаз от чудовищной, расколовшей небо огненной трещины. Ослепительно-яркий меч богов рассекал синюю ткань небес, и съежившиеся облачка быстро поглощала разраставшаяся мгла ночи.

– Что это? – прошептал одан. – Кто ты такой?

– Я лишь посланник, – механически ответил Шенн.

Он был поражен не меньше одана. Что с того, что Ольф предупредил о небесном явлении заранее и сказал, что Меч Эльмера не тронет страну арнов, как это случилось с Древними. Несмотря на все объяснения наставника, в этот момент Шенн верил в могущество высших сил, рядом с которыми даже власть одана – ничто, а его жизнь и вовсе ничего не значит…

Все в тронном зале завороженно следили за двигавшейся на запад кометой. Быстрее всех собрался с мыслями Стирг. Фагир был изумлен, но не более того, остальные в ужасе шептали молитвы Великому Эльмеру.

– Как Ольф узнал? – тихо, но так, чтобы услышал Шенн, прошептал он.

Шенн не ответил, потому что одан вновь взглянул на него, едва сдерживая страх и волнение:

– Воля Эльмера священна для нас! Я вижу его меч, указывающий на запад, и готов исполнить волю одного из Сущих… Если будет необходимо, я направлю войска на запад!

– Да простит меня великий одан! – воспользовался наступившей паузой советник. – Но я не понимаю, как мы сможем напасть на Эльденор? Отправиться с войском через Кхинор? Морроны никогда не пропустят нас, их там целые тьмы! Как они сами пройдут через Кхинор? А главное: чем эльды могут угрожать нам, ведь у них нет ни многолюдных городов, ни многочисленных армий? Если это великий народ, мы бы давно услышали о нем!

– Один воин-эльд стоит сотни арнов! – с гордой грустью произнес Стирг.

– Я в этом сомневаюсь, – вставил слово человек с мечом. – Но если это и так, в открытом бою мы сомнем их числом! Я, как и советник Урден, не понимаю, почему мы должны их бояться?

– Быть может, они рассчитывают на свою магию? – спросил одан. Все поняли, что вопрос предназначался Стиргу.

Фагир ответил не сразу, явно собираясь с мыслями.

– Магия эльдов не возникает из ниоткуда. Для нее необходимы определенные артефакты, особые знания и умения, которыми нельзя овладеть в одночасье…

Шенн понял, что пора.

– Я знаю, на что они рассчитывают. Слышал ли великий одан о стагнире? – спросил Шенн и кожей почувствовал пристальный взгляд фагира.

– Стагнир? Что это? Нет, не помню, – пробормотал одан. Он постепенно приходил в себя, и на растерянном лице вновь проступили властные складки. – Что это, Стирг?

– Стагнир – божественный металл эльдов, – медленно произнес старик. – Тот, кто владеет им, владеет миром, ибо нет силы, способной противостоять ему.

– Нынешние правители Эльденора владеют им, – сказал Шенн, съеживаясь под горящим взглядом Стирга. Из всех присутствующих, похоже, только он знал о свойствах загадочного металла. – И потому рассчитывают на победу. Мастер Стирг знает, о чем я говорю.

Лица всех в зале обратились к фагиру. Стирг свел густые брови, а его губы сомкнулись в одну бесцветную полоску. Шенну показалось, что фагир за несколько мгновений постарел на десяток лет… Шенн знал, почему, ибо сам не раз использовал разрушительную силу чудо-перчаток, а вернее, двух вплетенных в них маленьких кружков стагнира. Чего же ожидать от двух огромных дисков в человеческий рост, которые Ольф видел в Эльденоре?

– Что же это за металл, Стирг? – обеспокоенно спросил одан. – В чем его сила?

– Я покажу! – громко сказал Шенн. Он вытащил из-за пояса перчатки Ольфа и ловко надел их. – Смотрите!

Взмахнув руками, Шенн заученным движением потер пластины. Меж ладонями вспыхнуло голубое сияние. Прежде чем все опомнились, Шенн повернулся спиной к одану и выпустил шар из рук. Разбрасывая белые искры, сгусток энергии пронесся через зал и врезался в золотые двери…

В полной тишине Шенн осторожно снял перчатки и, поклонившись, протянул их одану.

– Это тоже дар, великий одан. Прими в знак нашей верности тебе. Мастер Стирг знает, как им пользоваться. Но сила их ничтожна по сравнению с силой эльдов…

По знаку правителя один из телохранителей принял из рук Шенна страшный дар. Медленно, с достоинством, одан подошел к двери и увидел дыру величиной с кулак, прожегшую толстые доски и покрывавшие их золотые пластины насквозь.

– Поистине, сегодня день чудес! – проговорил одан. Его рука протянулась к оплавленным краям отверстия, но так и не решилась коснуться их. – Как мы сможем противостоять такой магии?!

Вопрос одана повис в воздухе обреченно-унылой взвесью. И сумерки вползли через окна тревожной, почти осязаемой пеленой.

– Никак, – обронил Стирг, и слово фагира ожгло ледяной волной каждого из присутствующих. Шенн ждал этой фразы и знал, что она прозвучит. Он улыбнулся:

– Я знаю, как!