Текст книги "Два брата"

Два брата
Андрей Романов

© Андрей Романов, 2017

ISBN 978-5-4474-0924-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

– Что случилось?

Евгений зашел в общежитие к своему брату по его просьбе. После того, как Роман развелся со своей женой, его жилье стало тоскливо-неуютным. Он старательно поддерживал в двух комнатах порядок, но с первого взгляда было видно, что это пристанище холостяка. Все вещи носили отпечаток целесообразности. Ничего лишнего, все самое необходимое, чтобы, придя домой, можно было расслабиться и отдохнуть. Обстановку комнат можно было определить, как армейский аскетизм. Для настоящего уюта, здесь явно не хватало тех ненужных, по мнению большинства мужчин, мелочей, которыми женщины постоянно заполняют жилье. Роман терпеть не мог вещей, которым не находил практического применения. Поэтому, после уезда жены и ребенка, он выкинул все игрушки, статуэтки, цветы, журналы по шитью и вязанию, кружевные салфетки, открытки с пейзажами, старую одежду, множество флаконов из под духов и парфюмерии…

Братья были классическими близнецами, похожими друг на друга, как две капли воды. Родители специально поддерживали их похожесть, прилагали максимум усилий, чтобы это чудо природы оставалось совершенным. С самого рождения их кормили одной и той же пищей, внимательно следя, чтобы близнецы одинаково набирали вес. Одевали в одинаковые одежды, дарили одинаковые игрушки, поэтому, братьям нечего было делить, и не из-за чего было ссориться. Правда, в первые месяцы, с ними были проблемы. Когда мать начинала кормить одного из братьев грудью, то второй тут же поднимал крик. Словно обижался, что его обделили вниманием, и требовал справедливости. Приходилось кормить их одновременно. Между близнецами существовала незримая связь, они чувствовали друг друга на расстоянии. Стоило захандрить одному, как тут же портилось настроение и у второго. Заболевали и выздоравливали они тоже в один день.

Родители прививали им одинаковые привычки, вкусы, отдавали в одни и те же спортивные секции. Несмотря на все эти мероприятия, у братьев разительно отличались характеры. Евгений был непоседа, его всегда куда-то влекло, ему все было интересно, он все пытался «попробовать на зуб». Результатами его любознательности становились шишки, ссадины и взбучки от родителей и учителей. Родившись на несколько минут позже, Евгений, по-видимому, считал, что в этой жизни что-то упустил, что-то не успел увидеть и попробовать. Поэтому его жизнь проходила в «стремительном беге».

Роман в противоположность брату был спокойным, уравновешенным мальчиком. Он активно принимал участие в детских шалостях, смело кидался в драку, когда это было необходимо, чтобы защитить брата, но никогда не был инициатором озорства. Заводилой всегда выступал Евгений.

Так как братья всегда и везде были вместе, то создавалось впечатление, что они оба «сорвиголовы». Неугомонный Евгений своими шалостями заставил педагогов постоянно присматривать за обоими близнецами. Как это часто водится, учителя быстро научились различать братьев. Не по родинкам или еще каким-то биологическим особенностям, а по мимике лица. Роман всегда сосредотачивался во время уроков, его выражение лица было спокойным, взгляд застывал, словно он мысленно «переваривал» услышанное или увиденное. Когда ему задавали вопрос, он несколько секунд обдумывал свой ответ. Евгений на уроках спокойно сидеть не мог. Он постоянно крутил головой, рассматривая стенды и плакаты на стенах, перемигивался с товарищами за соседними партами, что-то рисовал на листке. Добродушное выражение лица, а в глазах горел задорный огонек, в них плясали и кривлялись тысячи чертят. Глядя на него, учителя сразу подозревали, что главный возмутитель спокойствия класса опять задумывает очередную шалость. Несмотря на его вертлявость и кажущуюся невнимательность на уроках, он мог повторить все, что говорил преподаватель от начала до конца, когда бы его ни спросили. В этом отношении педагоги были спокойны. Оба брата учились хорошо.

После окончания школы мальчики, как и большинство их сверстников, не знали, куда направить свои силы и энергию. Этот выбор за них сделали родители. Мать мечтала, чтобы они пошли по стопам деда и стали офицерами. Впервые у братьев возникли разногласия. Евгений хотел поступать в десантное училище, а Роман был увлечен радиоэлектроникой. Победил страх матери за своих сыновей. Ее охватывал ужас, когда она представляла, как ее мальчики падают с большой высоты и их жизнь зависит от рюкзака с тоненьким шелком. А вдруг парашют не раскроется? Вообще, как женщина, она не любила насилие. Воздушно десантные войска ей представлялись скопищем дуболомов – тупых и ограниченных людей, способных только разрушать. Своих же мальчиков она хотела видеть интеллигентными, образованными и культурными людьми. Она настояла на менее опасном роде войск. Обоих братьев отправили поступать в училище радиоэлектроники ПВО.

Любящая мать и не предполагала, что Ее Величество Судьба сыграет злую шутку с таким выбором, ввергнув близнецов в водоворот событий, которые сделали их жизнь интересной и смертельно опасной. От судьбы, как известно, не уйдешь. Многочисленные гадалки любят ее предсказывать, но как распознать, где шарлатанство, а где, правда? Стоит ли заглядывать в будущее, если его все равно нельзя изменить? Большинство людей живут сегодняшним днем, радуются небу, солнцу, маленьким жизненным удачам, радуются тому, что они просто живут и вполне счастливы. В то же время мудрые прагматики, планирующие свою жизнь на много лет вперед, карабкающиеся по служебной лестнице, преодолевая всевозможные барьеры и препятствия, ходят постоянно мрачные. Они вечно находятся под тяжестью повседневных проблем. Выискивая пути реализации своих планов, их мысли постоянно работают над решением всевозможных сложных задач. Таким людям всегда некогда. Их жизнь проносится стремительно мимо множества человеческих радостей. К концу жизни прагматики обзаводятся букетом хронических заболеваний, осознанием того, что достигнув желаемого, они не получают того морального удовлетворения, которое предвкушали все эти годы, идя к своей намеченной цели. Но люди, есть люди, и каждый идет к своей мечте собственной дорогой.

– Я решил уволиться из армии, – сказал Роман.

– Решил или думаешь? – поинтересовался Евгений.

– Какая разница? – раздраженно дернул плечами Роман.

– Прежде всего, в стадии развития этих событий, – начал пояснять Евгений. – Думать – не означает еще действовать. Когда же ты что-то решил, то это предполагает какие-то конкретные телодвижения.

– Слушай, философ! Я тебя позвал не для того, чтобы ты мне читал лекцию по любимому твоему предмету.

– Очень даже напрасно. Я тебе всегда говорил, что в философии собрана вся мудрость человечества. Прародительница всех наук поможет ответить на любой сложный вопрос, понять и объяснить любые поступки человека.

– Ты решил меня в могилу свести своей болтовней? – застонал Роман.

– Ты же сам меня позвал, – возмутился Евгений. – Кстати, зачем?

– Ну.… Сообщить о своем решении, – неуверенно произнес Роман. Чего конкретно он хотел от своего брата, ему пояснить было трудно. Просто, всю жизнь они были неразлучны. Всегда делились друг с другом своими радостями, секретами, печалями. Поэтому, ему казалось естественным поведать родному брату о своем решении.

– Сформулирую твой ответ на поставленный мною вопрос иначе. Тебе нужна «жилетка», которую ты хочешь окропить горькими слезами.

– Прекрати молоть ерунду, – искренне возмутился Роман, – я не нуждаюсь в сочувствии и жалости.

– В этом ты глубоко ошибаешься. Это я тебе, как доктор говорю.

Роман обречено опустил голову на руки. Зная своего брата, он хорошо понимал, что пока тот не выговорится, не прочитает лекцию по психологии и философии, то нормально с ним поговорить не удастся.

– Как ты знаешь, – продолжил Евгений, – ничто не появляется ниоткуда, и не пропадает в никуда. Твои крамольные мысли возникли не на пустом месте. Что-то произошло, что переполнило пресловутую «чашу терпения». Заявление об уходе из армии вызвано этим событием и является чисто эмоциональным. Эмоции очень быстро возгораются и так же быстро тухнут, но остаются угольки, которые долго тлеют. В данный момент твой разум находится в сомнении, и ты нуждаешься в собеседнике, который бы терпеливо выслушал и понял. Сейчас тебе необходим не совет, а слушатель, то есть «жилетка», в которую можно поплакаться.

– Закончил свой психоанализ? – Роман подпер подбородок кулаком и посмотрел на брата.

– Да.

– Я позвал тебя потому, что ты самый близкий мой человек на этом свете.

– Разве я отрицаю, любовь и родственные чувства? – опять завелся Роман. – Дело не в том, кого ты позвал, а зачем? Поэтому, перейдем к делу. Что произошло?

– Зюкин достал.

– Это твой начальник отдела?

– Да.

– Послушай, с первого дня службы начальники разных рангов достают своих подчиненных. Это неизбежное зло армейской службы…

– Прекрати! – перебил брата Роман. – Еще прочти мне лекцию об армии. Ведь это длится не день и не два. Годами пахать как вол, и каждый раз выслушивать только упреки, мне надоело. В академию учиться не отпустили – некем заменить столь ценного специалиста. На вышестоящую должность не ставят – недостоин. Этот парадокс для меня непостижим.

– Пояснить?

– Не надо. Сам знаю, что эту должность занял зять полковника Зюкина, который постоянно находится в командировках, различных комиссиях и является незаменимым кадром для службы тыла, но там дефицит майорских должностей. Только мне надоело работать «за тех, кто в море».

– Я же тебе не раз говорил, что периодически надо начальников посылать подальше. Тогда они начинают тебя уважать и даже бояться.

– Для этого надо отказаться выполнять приказ, а я так не могу. Исполнение приказов – это основа армейской жизни. Для меня это святое. Тем более, когда речь идет о выполнении спецработ.

– Ты ведь знаешь, что «грузят того, кто везет». Бери пример с меня. С первого дня службы я отсекал поползновения сесть мне на шею. Заставлял начальников разговаривать со мной вежливо и выполнять Устав.

– Поэтому постоянно сидел на гауптвахте, из отдела тебя удалили, и если бы тебя не подобрала комендатура, то вышибли бы из армии, – добавил Роман.

– Не подобрали, а увидели во мне многогранную интересную личность, – уточнил Евгений. – К тому же, я оказался очень полезным и незаменимым специалистом. В отличие от тебя, получил майорские погоны.

– От скромности ты явно не умрешь, – ухмыльнулся Роман. – Учишь бойцов морды бить. Специалист по мордобою.

– Не ожидал услышать такое от тебя, – обиделся Евгений.

– Извини. Не хотел тебя обидеть. Всему причина мое отвратительное настроение.

Братья ненадолго замолчали.

Евгений вспомнил, как попал служить в комендатуру.

С первых своих лейтенантских дней он повел себя, как птица, вырвавшаяся на свободу. Организовывал холостяцкие пирушки, бузил, влезал в ресторане в любую драку, даже, если об этом его никто не просил. Политотдел «женил» его на девице, которая заявила, что он ее обманул. Времена были «застойные», во всей стране боролись за высокую нравственность. Через год женушка поняла, что до генеральских погон ее муженек не дослужится, и сама подала на развод.

Первый год начальники смотрели на его шалости сквозь пальцы, так как многие холостые лейтенанты вели такой же образ жизни. На службу приходит трезвый, обязанности выполняет хорошо, а остальное их мало касалось. Но, замполиты не могли ему простить, что он отказался вступить в партию. Началась травля. Евгений огрызался. И если бы не начавшаяся «перестройка», то его наверняка выгнали бы из армии. В это время на него обратил внимание комендант военной комендатуры. После очередного посещения Евгением гауптвахты он пригласил его в свой кабинет и предложил перевестись служить в комендатуру.

С «застойных времен» комендатура набирала новобранцев прямо на перроне, куда приходили составы с молодым пополнением. Искали ребят, которые занимались боксом или борьбой, а иногда и просто здоровых парней. Отводили в сторонку и начинали бить. Тех, кто сопротивлялся, показывал характер и бойцовские качества, забирали служить в комендатуру. Со временем, вместо эшелонов, в гарнизон стали приходить малочисленные команды новобранцев. Большинство из них были щуплыми, низкими и хилыми. Выбирать стало не из кого. Престиж комендатуры резко упал. В войсках ПВО никогда не готовили «крутых рукопашников» – им это ни к чему. Поэтому солдат рукопашному бою обучали офицеры-энтузиасты. Кто-то занимался каратэ, кто-то самбо, боксом или другим видом борьбы. Кто что знал, тому и учил.

Евгений на гражданке занимался дзюдо, в училище посещал секцию каратэ, самостоятельно изучал по ходившим тогда по рукам книжкам боевое самбо и рукопашный бой. Комендант об этом знал и предложил ему освободившуюся должность своего зама.

Евгений не задумываясь, согласился. Ему нравилось обучать людей рукопашному бою. Так почему бы не совместить приятное с полезным?

Через полгода он с шестью своими солдатами приехал в казарму военных строителей, где шла групповая драка. Дерущаяся рота сразу набросилась на незваных гостей. В ход пошли табуретки и ремни. Через десять минут вся рота лежала по койкам и о драке больше не помышляла…

– Ладно, брат, не бери в голову, – Евгений обнял Романа за плечи, – рассказывай дальше.

Роман вздохнул и начал рассказывать.

Все ждали приезда американской делегации, которая, согласно договоренности политиков, должна была контролировать уничтожение ракетоносителей. Естественно, вместе с американцами, ехала и толпа наших генералов. А в таких случаях в части начинался аврал по чистке территории. Роман отвечал за внешний вид стартовой позиции. Полковник Зюкин пригнал кран и приказал убрать с позиции, лежащие на земле ракеты. Кран был недостаточной для этой работы грузоподъемности. Об этом Роман и заявил Зюкину, ссылаясь на инструкцию. Тот отмахнулся, приказал грузить осторожнее, после чего уехал.

Крановщик подъехал к ракетам, выпустил домкраты и приготовился к погрузке. Солдаты сноровисто подсоединили чалки к пакету с ракетой. Роман дал команду «Вверх».

Груз поднялся всего на два метра, когда у крана по левому борту домкраты повисли в воздухе, а сам он накренился. Пакет с ракетой грохнулся на землю. Все, кто был на погрузке, кинулись врассыпную. Роман никуда не побежал. Он уже давно мысленно проигрывал такие ситуации и понимал, что в случае взрыва ракеты, его ничего спасти не сможет. Слишком близко он стоял от падения этих смертоносных «игрушек». Но, ничего к счастью расчета не произошло.

В этот момент к месту погрузки и подъехал главный инженер части на «уазике».

Через полчаса Роман стоял в кабинете командира части и выслушивал потоки брани в свой адрес. Полковник Зюкин стоял рядом. Он уже успел командиру части «все объяснить» и сделать Романа крайним.

– Что же ты собираешься делать на гражданке? – спросил Евгений.

– Честно говоря, не имею ни малейшего понятия, – признался Роман. – Я ведь не мыслю своей жизни без армии.

– Значит, надо не увольняться, а искать другое место службы, – уверенно заявил Евгений.

– Во-первых, меня никуда не приглашали. Во-вторых, никто меня никуда не отпустит, – безысходность звучала в голосе Романа.

– Знаешь, кто приедет в составе комиссии, которую все ждут?

– Конечно! Меня специально об этом оповестили, – съязвил Роман.

– Степан Колосов, – не обращая на сарказм брата, сообщил Евгений. – Он ведь был распределен в Главное управление вооружения. Там до сих пор и служит.

– У него, кажется, отец генералом был? Он его туда и пристроил, – припомнил Роман. – А ты откуда знаешь, что он приедет?

– Служба у нас такая, – рассмеялся Евгений. – Сообщили и состав делегации, и план работы, и все, что нам предстоит сделать в связи с этим визитом. Американцы приедут в сопровождении своей охраны. Мы же должны показать, что не лыком шиты. Помимо роты почетного караула, должны обеспечить делегации зримую охрану.

– От кого охранять? – не понял Роман.

– На этот вопрос мне никто толком не ответил, – признался Евгений. – Думаю, что хотят сделать это для солидности, пустить пыль в глаза. Смотрите, мол, как мы Вас уважаем и проводим все должные в данном случае мероприятия.

– Думаешь, что Степка сможет меня отсюда вытащить? – засомневался Роман. – С какой стати ему ради меня суетиться?

– В курсантские годы я его вытащил из неприятной ситуации. Тогда он прослезился и сказал, что вовек этого не забудет.

– Наверняка оба вы были пьяны, а на утро все забыли, – усмехнулся Роман. – Уверен, что все ваши неприятности были связаны с каким-нибудь дебошем или бабами.

– Нет. Ему грозило отчисление из училища, и пьянка здесь ни при чем. Надеюсь, что он этого не забыл.

– Что-то ты мне об этом никогда не рассказывал, – удивился Роман. У них с братом никогда друг от друга не было секретов.

– Тайна была не моя, поэтому и не говорил, – признался Евгений.

Глава 2

Самолет с американцами и московской комиссией приземлился строго по расписанию. У трапа собрались встречающие высоких гостей: генерал со своими замами и толпой полковников, две симпатичные девушки в национальных русских костюмах с хлебом-солью. Стройная шеренга из восьми солдат комендатуры изображали роту почетного караула. Чуть вдали, так, чтобы их все могли видеть, стояла кучка солдат в бронежилетах и касках, вооруженные автоматами Калашникова. Эти изображали группу «быстрого реагирования». Вокруг самолета в радиусе трехсот метров маячили одинокие столбики солдат из оцепления. По всей дороге от аэродрома до города на каждом перекрестке стояли военные регулировщики в белых касках с полосатыми жезлами в руках.

Евгений сидел в «уазике», возле которого толпилась группа «быстрого реагирования» и курил. Он категорически отказался участвовать в этом шоу, выбрав себе незаметную роль начальника «командос». Ему необязательно мозолить, всем кому ни попадя, глаза. Его основная задача – все видеть и слышать, а самому быть невидимым. Евгению было смешно смотреть, как высокопоставленные начальники суетятся вокруг американских гостей. Согнувшись в подобострастном полупоклоне, на полусогнутых ногах, все стремились угодить иностранцам, ловили каждое слово, произнесенное переводчиком.

Американцев можно было условно разбить на две группы – начальники и подчиненные. Впереди шли шесть мужчин разного возраста и комплекции, которые сильно выделялись на фоне всей делегации. Явно гражданские, но облеченные большими полномочиями. Подбородки держали высоко, головой не вертели, иногда величественно кивали, воспринимая все почести, как должное.

За ними шла смешанная группа военных и гражданских. Наверное, консультанты и всевозможные помощники. Замыкали это шествие шестеро крепко сбитых парней в камуфляже. Со стороны была видна разительная разница этой шестерки от остальной группы.

Евгений сравнил своих солдат с американскими. Гости были в похожей на нашу, полевой форме. Только, она была украшена наградными колодками и значками, шевронами и множеством нашивок. Не хватало только аксельбантов, тогда бы было полное сходство с нашими «дедами», убывающими на дембель.

За всей этой мишурой, тем не менее, проглядывалось, что американские ребята, помимо хороших природных данных, находятся в отличной физической форме. К какому роду войск они относятся, Евгений не знал, но был уверен, что именно к тому, где ценится крепкий кулак и умение метко стрелять.

Шестерых «важных» американцев рассадили в три иномарки, которые позаимствовали у офицеров гарнизона, остальных погрузили в новенькие «Икарусы», которые пригнали из Москвы за две недели до этого. Колонна тронулась в город, где прибывших гостей ждал банкет.

– Женька! Ромка! Если бы вы знали, как я рад вас видеть! – Степан обнял близнецов и с чувством прижал к себе, боднув обоих своим широким лбом.

Братья похлопывали своего однокашника по спине.

Встреча со старыми товарищами, которых не видел десяток лет, всегда вызывает радостную волну в душе. Не имеет значения, кто это, закадычный друг или однокашник. Главное, что человек, которого ты давно не видел, явился из того счастливого прошлого, которое обычно, ассоциируется с беззаботной молодостью. То, что она была беззаботной, понимаешь только спустя некоторое время, когда по-настоящему окунешься во взрослую жизнь со всеми ее проблемами, неразберихой, ответственностью и обязанностями.

– Как узнали, что я приехал?

– За две недели до вашего приезда нам сообщили все фамилии прибывающей комиссии, – сообщил Евгений. – Вчера решили тебя не трогать, дать насладиться банкетом и умными беседами с большими звездами.

– Я тебя умоляю, – Степан закатил глаза к потолку. – Какие умные беседы? Сборище стариков, которым пора на свалку. Большая часть из них приехала, чтобы заработать хорошие командировочные. Весь вечер выслушивать тосты за здравие наших дорогих гостей я замучился. Тем более, что всех предупредили – пить чисто символически, американцев не спаивать. В общем, тоска смертная.

Друзья расположились в одной из комнат Ромкиного жилья. Как полагается, был накрыт стол. Закуска была скромная, из арсенала традиционного набора «под водочку».

– Не обессудь за скромность нашего стола, – Роман жестом пригласил Степана за стол. – Надеюсь, что деликатесами ты насытился на банкете.

– Да брось ты, – отмахнулся Степан. – Как говорил Остап Бендер: «Не делайте культа из еды». Я никогда не был рабом желудка.

Судя по комплекции, Степан не врал. Плотно сбитый, но не толстый, без всяких признаков зарождающего «животика». Кабинетная жизнь никак не повлияла на его фигуру. А может, все дело в том, что он еще не достиг того возраста, когда полнота сама заявляет о своих правах, независимо от образа жизни. Тридцать три года для мужчины можно назвать «юностью».

– А помните, – вспомнил Степан, – когда нас послали на «картошку»…

…И начались воспоминания о курсантской жизни.

Пожалуй, у всех однокашников всегда возникают одинаковые темы их воспоминаний. Как не вспомнить первые месяцы службы? Любимая тема всех студентов, и военных, и гражданских – сессия. Потом перешли на то, что скрашивает серые будни учебы – веселые похождения в увольнениях.

Как в том анекдоте: «Заговорили о службе? Напились господа офицеры!»

Вторая бутылка уже показала свое дно, когда разговор плавно перешел на нынешнее время.

– Достал Ромку его начальник, – посетовал Евгений. – Что называется, не дает продохнуть. Вечно всем недоволен, делает из него козла отпущения. Надо менять место службы или увольняться. Третьего не дано.

– Знаешь, тут ты не прав, – задумчиво произнес Степан. – Как раз есть третий вариант.

– Это как? – не понял Евгений.

– Командировка.

– Это только «отсрочка приговора», – не согласился Евгений. – Надо что-то кардинально менять.

– Не скажи, – упорствовал Степан. – Пока Ромка будет отсутствовать, «либо султан умрет, либо осел».

– Куда же ты меня хочешь услать? – перебил философский спор Роман, который больше предпочитал конкретику, а не образные рассуждения.

– В Африку! В Африке гориллы, большие злые крокодилы.… Не помню, как там дальше, – рассмеялся Степан.

– Не ходите, дети в Африку гулять, – напомнил Роман.

Братья удивленно уставились на своего друга.

– Видели бы вы сейчас свои физиономии, – расхохотался Степан. – Нет у меня никакой белой горячки.

– Поясни, – Роман понял, что Степан не шутит.

– Женька, наливай! Идея стоит того, чтобы за нее выпить! – потребовал гость.

Степан намеренно выдержал паузу, неторопливо закусил.

– Наше управление обеспечивает техникой и вооружением не только нашу доблестную армию, – начал рассказывать Степан. – Еще мы курируем экспорт нашего вооружения другим государствам. Все сделки совершает «Росвооружение». Наша же задача подготовить технику к эксплуатации. Меняем русские надписи в аппаратуре на иностранные. То же самое делаем с инструкциями и схемами. В основном переводим на английский язык. Посылаем специалистов в страну, которая сделала покупку, чтобы настроить аппаратуру и обучить персонал работать на этой технике. Своих специалистов у нас мало. В основном, все заняты бумажной работой. Поэтому набираем людей из разных частей и посылаем их в командировку. Принцип отбора простой. Офицер должен быть хорошим специалистом и иметь большой опыт работы на данной технике. Как у тебя, Рома, с классной квалификацией?

– «Мастер», – коротко ответил Роман.

– Вот и отлично, – потер возбужденно руки Степан. – Я кое-какой вес в нашей конторе имею. Думаю, что сумею «протолкнуть» твою кандидатуру.

Оба брата задумались. Уж очень все складно вырисовывалось. Таких «подарков судьбы» они никогда не получали. Очень было похоже на пьяное бахвальство.

– Ребята, вы своими угрюмыми рожами меня оскорбляете, – обиделся Степан. – Ручаюсь, что это не пьяный треп. Я действительно могу это сделать.

– Я тебе верю, – Евгений обнял за плечи своего товарища.

– Тогда наливай! – опять повеселел Степан.

Русская пьянка – это уникальное явление. Ничто так не располагает к задушевному разговору, как совместно выпитая бутылка. Чем чаще опрокидывается сосуд с прозрачной жидкостью, тем откровеннее разговоры. Снимается стеснительность, закомплексованность и человек начинает высказывать свои мысли, задвинутые, в повседневной жизни, в самые затаенные уголки своего мозга. Люди, объединенные совместным распитием бутылочки, спорят, рассуждают о политике, решают мировые проблемы, объясняются в любви и вечной дружбе, жалуются и хвастаются, дерутся, а потом опять мирятся, обязательно при этом произнося очередной тост…