Текст книги "Истории больше нет: Величайшие исторические подлоги"

Византийский ипподром

Византийский народ представляли четыре дима: венеты (голубой цвет), прасины (зеленый цвет), русии (красный цвет) и левки (белый цвет). Ведущих димов, как и в Мексике, два: прасины и венеты, и, конечно, термин «дим» (по сути, это – род) имеет прямое отношение к демосу – народу. Каждый дим имеет выборных руководителей – димархов и димократов (как у ирокезов). У каждого есть свое имущество, своя казна, свои вооруженные отряды. И, естественно, каждый дим имеет свои политические интересы. Например, у прасинов обширные торгово-купеческие интересы, в их руках флоты и склады. А венеты – сугубо военно-аристократическая партия, в их руках земля, а главное, проливы и каналы Нила. И конечно же, как всякий нормальный «ирокез», ни один член дима не желает терять родичей в братоубийственной войне, если дело можно решить стадионом.

Из хроник политическая и религиозная подоплека византийских событий по возможности вымарана. Летописцы Малала, Феофан, Прокопий, думаю, просто отредактировавшие старые, подлинные летописи, местами откровенно перестарались. Церкви у них стали цирками, матери владык Византии – цирковыми блудницами, а важнейшие политические партии страны – бандами болельщиков.

Что ж, каучука для мячей ни в Египте, ни в Византии не было, но были лошади, а потому все решало состязание в скорости. Каждый дим выставлял своих наездников и выступал под своим цветом, и, судя по всему, кто первый приходил к финишу, тот и признавался правым. Божий суд в своем роде – не слишком научный метод установления истины, но куда как менее затратный, нежели гражданская война.

На том же стадионе решались и вопросы управления. Место удобное: трибуны поделены между партиями, так что император мог воочию наблюдать, насколько важен тот или иной вопрос для той или иной части народа. Оратора, благодаря и ныне не превзойденным акустическим параметрам античных стадионов, слышали все, а вот ему чужие выкрики выступать не мешали. Нормальная племенная демократия – как в Теночтетлане.

Разница между сведениями об ацтеках и византийцах одна: у ацтеков игра заканчивалась торжественным жертвоприношением человека. О византийцах таких сведений нет, хотя это сходные уровни развития общества, и, положа руку на сердце, жертвоприношения быть обязаны. Возможно, они как-то в летописях замаскированы, но историческому контексту они бы не противоречили. Сейчас мы увидим, что в предположениях не ошиблись; Европа знала толк в жертвоприношениях, и относительно недавно.

Пара слов о казнях

Давайте еще раз обратим внимание, как был прикреплен к дереву Человек-Уицилопочтли: он был ПРИВЯЗАН, а не прибит и не пригвожден. И, знаете, есть, по меньшей мере, одна книга (написанная турецким шпионом в Европе), где указано, что Иисус был ПОВЕШЕН на кресте, а не прибит. И Оттон Фрейзингенский, сообщая о казни сарацина-отравителя в 1159 году, использует то же слово: ПОВЕШЕН на кресте. И, кстати, Кришна также был ПОВЕШЕН на дереве. И в Эфиопии Иисус традиционно изображается без гвоздей, вбитых в руки. И в самой Италии вначале было ровно то же самое, а привычное нам изображение прибитого гвоздями бога, по мнению ученых, – ОЧЕНЬ позднее. В основе же все сходится к общей на всех материках практике с общим религиозным смыслом.

Вообще, мы очень многого не понимаем о своем прошлом. В Константинополе в разгар христианства людей зажаривали в чреве медного быка на площади Быка (аналог Ваала?). А в Севилье XVI века инквизиция замуровывала и живьем запекала людей в кемадеро, чревах четырех каменных (в других источниках – гипсовых, как уток в глине) статуях пророков (вариант – статуях четырех зверей апокалипсиса). Спрашивается, зачем?

А конкистадор Эрнан Кортес перед ответственной битвой повесил «на счастье» 13 индейских женщин. Однако на рисунке ниже изображены вовсе не действия испанских солдат против индейцев; это методы инквизиции в Европе против собственного населения. И здесь веревок тоже тринадцать! Инквизиторам ведь не было нужды в воинской удаче? Может оказаться так, что именно в таких «мелочах» кроются глубинные корни, сама сущность явления, которое мы знаем под термином «вера». Поясню: люди на рисунке УЖЕ МЕРТВЫ, то есть изображенное сожжение – это НЕ КАЗНЬ, не способ отнять жизнь. Но если это сожжение по своей сути – не казнь, то ЧТО ЭТО?

Да, у толкователей типа Льоренте удавить перед сожжением – милость, даруемая раскаявшимся, но даже такое толкование не снимает главного вопроса: что есть сожжение, которое не есть казнь?

На мой взгляд, суть объяснил в 1239 году летописец Альбрик из монастыря Трех источников. Вот что он пишет: «На пятницу перед Пятидесятницей (13 марта) была принесена великая и богоугодная жертва всесожжения, а именно: в присутствии короля Наварры барона Шампани в Монт-Эмэ, прежде называвшейся горой Видомара, были сожжены 183 булгра».

Обратите внимание, что именно написал современник событий Альбрик: «ПРИНЕСЕНА ВЕЛИКАЯ И БОГОУГОДНАЯ ЖЕРТВА ВСЕСОЖЖЕНИЯ».

Польза от мертвых

В 1609 году в Германии, в разгар всевластия инквизиции, была издана книга некоего О. Кролла. Вот цитата: «Возьмите неповрежденный чистый труп рыжеволосого мужчины 24 лет, казненного не ранее одного дня тому назад, предпочтительно через повешение, колесование или посажение на кол… Подержите его один день и одну ночь под солнцем и луной, затем разрежьте на крупные куски и посыпьте порошком мирры и алоэ, чтобы он не был слишком горьким…»

В 1664 году в Лондоне издали «Полную книгу о химии» Николае Лефевра, известного фармацевта. Прежде всего, писал фармацевт, нужно отрезать мышцы от тела здорового и молодого мужчины, вымочить их в винном спирте, после чего повесить в сухом прохладном месте. Если воздух очень влажный или идет дождь, то «эти мышцы надо повесить в трубе и каждый день сушить их на несильном огне из можжевельника, с иголками и шишечками, до состояния солонины, которую моряки берут в дальние плавания».

В Европе палачи прямо с эшафота продавали свежую кровь и человеческий жир для фармацевтических целей, и церковь, похоже, признавала такую практику законной. По крайней мере, солдаты Эрнана Кортеса отрезали человечий жир для нужд целительства на глазах у двух войсковых священников и, судя по хроникам, ни разу не услышали протеста с их стороны. Фармацевтика открыто потребляла трупы казненных преступников, умерших в богадельнях или погибших христиан, а грабители похищали трупы из могил, расчленяли их и вываривали в котлах. Маслянистая жидкость (аналог миро) сбывалась за бешеные деньги.

Считалось, что человек, умерший насильственной смертью, в плане изготовления из него целебных препаратов ценнее, чем тот, кто ушел из жизни от болезни. И особенно росла целительная сила, если использовать труп пожертвовавшего собой человека! Фармацевты использовали ПРЯМЫЕ ПАРАЛЛЕЛИ с христианским вероучением, точнее с отдавшим свою жизнь Иисусом. То есть, теоретически, Гроб Господний, за которым крестоносцы ходили в Египет, должен был иметь непревзойденную силу исцеления! А уж если надоить из телесных остатков Иисуса миро… здесь предания о походах в Египет и становятся хорошо мотивированными: если уж куда и ходить за Гробом Господним, так только в Египет. Более всего сырья было здесь.

В 1564 году французский врач Ги Де ла Фонтен из Наварры на складе одного из торговцев в Александрии видел груды тел, предназначенных для переработки в лекарство. Джон Сандерсон, александрийский агент Турецкой торговой компании, в 1585 году получил приказ включиться в торговлю мумие – так в то время назывались продукты переработки трупов. Около 600 фунтов мумифицированной и высушенной мертвечины отправил Сандерсон в Англию. Это колоссальные деньги. В XIII веке, по свидетельству лекаря Абдэль-Лятифа, мумие, выскобленное из трех человеческих черепов, продавалось за полдирхема (дирхем – серебряная монета весом 297 г).

Это не строго европейская традиция, конечно. В Бирме на трупах настаивали мед, а мед, в котором хранились останки монаха, и вовсе был панацеей. Обычная симпатическая магия. То же почитание тела святого человека было и в Японии: после трех лет усушки тело разрезали и употребляли. Монах, как видим, всегда стоит больше. Стоит ли удивляться, что в Европе главным фармацевтом была церковь.

Пьячентский аноним пишет, что «в самом городе Клизме мы видели в базилике более восемнадцати деревянных ковчежцев святых старцев». А стоит учитывать, что город Клизма (предшественник Суэца) – это порт Красного моря, ведущий в две стороны: к Индиям и в Европу. То есть ковчежцы со святыми старцами были приготовлены к вывозу. А нотариус Бурхард в 1175 году видел в Александрии в церкви святого Марка Евангелиста 70 склепов, полных костей и крови (видимо, все-таки не крови, а миро) мучеников, имена которых неизвестны. И здесь все ясно: церковь Марка Евангелиста определенно приняла на продажу очередную партию мумий, выпотрошенных из египетских склепов. Что ж, был бы спрос, а он был. В Европе проданы гекалитры крови Иисуса, мешки волос Девы Марии и многие тысячи отрезанных пальцев и ушей святых Бонифациев и Себастьянов. Даже король Франции Франциск I никогда не выезжал за ворота без кожаного кисета с порошком из мумии, а король Англии Карл II втирал его в кожу. Недаром есть знатоки Египта, считающие, что массовое разорение саркофагов спровоцировано охотой за мумиями.

Примечание. Пропитанное опием «мумие» – дохристианский, видимо, из культа Дионисия идущий фармацевтический рецепт. Для аптекаря-еврея, как и для торговца-мусульманина, прикоснуться к мертвечине означало тяжко осквернить себя. Думаю, это должно было привести к дроблению аптекарских рецептов на две части: содержащие продукты животного происхождения и не содержащие.

Здесь, наверное, и пора сказать, что в состав для бальзамирования входили наркотические вещества. Да, нынешние эксперты с удивлением обнаружили в мумиях «следы» гашиша, но это ведь никогда и не было тайной. Фармацевты о болеутоляющих свойствах мумий знали всегда. Отчасти поэтому и началась эта общеевропейская охота на святые мощи, а их из Египта вывезли без числа. И не только для медицинских целей, но и для духовных. Впрочем, о духовном – чуть ниже.

Статья Вавилонской торговли

Наркотики лежат в основе массы разнообразных мистерий, например, тех, где получили посвящение Гераклит, Платон и Сократ. Как уже говорилось, следы гашиша обнаружены в мумиях, а папирусы содержат рассказы о том, как женщины и дети собирали сок на разрезах маковых капсул небольшой железной ложечкой и затем переносили его в горшочек для пищи. Причем упоминание свободного использования железа в быту – свидетельство относительно недавнего происхождения папируса.

Известно использование наркотиков и для управления ассассинами. Существует красивая средневековая легенда о выросших в бедности юношах, коим один раз дали гашиша, в сонном виде отнесли в сад с девицами легкого поведения, а наутро объяснили, что именно таким и будет рай, когда они исполнят приказ и убьют какого-либо христианнейшего монарха.

На мой взгляд, эта легенда недостоверна либо глубоко отредактирована. Европа узнала, что такое гашиш, только после похода Наполеона в Египет, около 1799 года. Гашиш был абсолютной новостью. Боевиков-ассассинов наверняка «подсаживали» на опий. Это и был главный товар, который везли с юга крестоносцы.

Сразу поясню, наркотики не считались вредными для здоровья до середины XIX, начала XX века. Героин в США выписывали детям против простуды даже в 1920-х годах. В Европе XVIII века использование опиатов приняло форму «семейных средств», диоскоридиум, производное опия, часто прописывали грудным детям как эффективное успокоительное. В Средние же века это было ценнейшее лекарство. Каждое противоядие (териак) в обязательном порядке содержал растворенный вином опий.

Ясно, что больные были довольны и врачами, и аптекарями – опий мгновенно убирал самый заметный симптом болезни – боль. Именно поэтому первое, что монастырские госпитали забирали у отправленных на костры за ереси врачей, это фармацевтический рынок. И понятно, что из лекарств наиболее ценен был «сироп мака», как его называли монахи. Собственно, для монастырских госпиталей «сироп мака» и был панацеей. 100 % сбыта. 100 % любви и уважения со стороны пациентов.

Первые подозрения

Меня сразу смутил употребленный Парацельсом фармацевтический термин. Считавший, что открыл панацею, Парацельс писал: «Я владею тайным средством, которое называю «ладанум» и которое превосходит все прочие героические средства». Но речь-то шла об опии…

Пытаясь выяснить, почему опий описан как «ладанум», я полез в словари и почти сразу наткнулся на утверждение, что состав смеси для курения в кадилах на богослужениях не всегда был столь безобиден, как сейчас. Это заинтриговало, а тексты энциклопедий вместо разъяснения лишь подбросили дровишек в топку подозрений: «Современный церковный «ладан», – пишут авторы статей, – имеет с ладанной смолой мало общего». И – все!

Пришлось идти от простейшего – от значения и написания слов. Вот оно: «Ладан – высушенный сок растений рода Босвеллия… Отборный ладан – Olibanum electum и обыкновенный – Olibanum in sortis».

И сразу – первый вопрос, а почему ЛАДАН называется Olibanum? Почему не Ladanum? А потому что Парацельс был прав, и Ладанум (Ladanum, Laudanum, Ledanum, Ladbdanum, La`danon, Lh`danon, Lh^don) – это совсем другое, это тинктура, настойка ОПИЯ в алкоголе.

«Современный церковный «ладан», – тут же вспоминается статья из словаря, – имеет с ладанной смолой мало общего…»

Развитие уверенности

Подозрение стало расти, как только я узнал, что один из трех волхвов, поднесших Иисусу дары, – Гаспар – эфиоп. Дело в том, что у христиан-растаманов Эфиопии прием легких наркотиков и ныне – неотъемлемая часть религиозного ритуала. Да, и дары поднесены Иисусу те, что надо: золото, СМИРНА и ЛАДАН. Причем смирна (мирра) ничуть не менее подозрительна, поскольку известна в двух фракциях, одна из которых (жидкая, тинктура) переводится в церковнославянском словаре как ЛАДАН. А вот и подходящая к случаю цитата: «Смирна и стакти и кассиа от риз Твоих, от тяжестей слоновых, из них же возвеселиша Тя» (Псалтирь, 44, 9).

«…из них же возвеселиша Тя…» Лучше не скажешь.

Ну, а если помнить, что смирна (мирра) – это то же, что Balsamea Myrrha, а бальзам – это главный (и сверхсекретный) товар христианских монахов из египетской Вавилонии (в Эль-Матарии, там, где Мария купала младенца Иисуса), то многое становится ясным. Ясно, почему раньше, до захвата ранними мусульманами Египта, этот «бальзам» рос в Египте повсюду, а после смены власти – только на монастырских землях – там, где не было чужих глаз. Султаны даже за курение табака первое время головы рубили – пока сами не втянулись. Ясно, почему можно было потерять голову за попытку провезти «бальзам» через пограничные посты Вавилонского султаната. Ясно, почему к сбору «бальзама» хозяева плантаций и близко не подпускали мусульман – под тем предлогом, что это растение их не любит. Ясно, почему «роща бальзама» в Эль-Матария была уничтожена во время волнений 1496–1497 годов, и разрешение на восстановление этого бизнеса так и не было получено.

На иллюстрации аллегория Азии. Изображены африканский жираф и слон. Поскольку топоним «Азия» до новейшего времени относился к правобережью Нила, там же следует искать и плантации курящегося в кадиле у Азии вещества. Эль-Матария – это как раз правобережье.

Да, описания Вавилонской бальзамовой рощи в Эль-Матарии не походят на описание плантации опийного мака. Но ведь не из-за ароматической смолы головы отлетали? А белых пятен в истории наркотиков много. Вот одно, например. Плиний приводит фрагмент из Демокрита о растении thalassaegle или potamaugis. Приятное в питье, оно вызывает бредовое состояние с причудливыми видениями весьма необычного характера. «Этот thaengelis, – говорит он, – растет на горе Либанус в Сирии, на горной гряде Дикте на Крите, а также в Вавилоне и в Сузах в Персии. Настой его наделяет магов способностью к предсказанию. Таков же и gelotophyllis – растение, найденное в Бактрии и на склонах Борисфена. При приеме внутрь с мирром и вином возникают всякого рода зрительные образы, вызывая самый неумеренный смех».

Подозрителен уже сам топоним «Либанус» – очень уж напоминает слово Olibanum, означающее церковный ладан для богослужений. Плюс растет в Вавилоне, пробуждает способности к предсказаниям, а растворенное в вине вызывает неумеренный смех. Может ли это быть тот же таинственный «бальзам», что рос в Эль-Матария?

Примечание.

В ходе одной из дискуссий мне указали на то, что в латинском словаре Льюиса–Шорта (Charlton T. Lewis, Charles Short) слова «ladanum» или «ledanum» переводятся не как опиум, а как ладан. Это и есть то звено, которого столь остро не хватало, и означает оно одно: ладан – это опиум. Теперь перед нами – весь процесс подмены дефиниций. Сначала ладан (опиум) имеет название «ladanum» или «ledanum». Затем долевые части опиума сокращаются за счет добавления ароматических масел (Olibanum), и в конце концов в кадильницы кладут уже только Olibanum – и именно так его должны теперь называть словари. Термин «ladanum» остается только в аптекарском деле, что разумно. Но… целиком вытравить реликты сложно: в живом языке прошлого (и у Льюиса и Шорта) ладан остался тем, чем был изначально.

Дети, ассассины и «гашиш»

Сначала вырезка из словарной статьи: «Христианство сильно увеличило рынок ладана, хотя в современных ритуалах преимущественно используют ЗАМЕНИТЕЛИ. В европейских странах уже поднимался вопрос о возможности наложения ограничений на посещение детьми религиозных церемоний с активным воскурением благовоний из-за подозрения на проканцерогенный эффект».

Что ж, разумная мера. В XVIII веке такой заботы о детях не было; как пишут хроникеры, по дорогам Европы бродили подростки-гашишисты[41]41
  Летопись явно отредактирована, и употреблялся не гашиш, а какой-то из опиатов. Гашиш пришел в Европу на 80–90 лет позже.


[Закрыть], рисующие перепуганным селянам все время возникающие в их головах картины Страшного суда. Наркотические откровения сопровождались антиеретической истерией, сожжениями повитух да антисемитскими погромами. Вопрос, кто поставлял фанатичным подросткам гашиш, остается открытым. В некоторых источниках написано, что сами же еретики и поставляли. Однако сложившаяся подборка летописных свидетельств говорит об ином. Вот она.

1. Ассассины, державшие в страхе всю Европу, были наркоманами и платили дань тамплиерам и госпитальерам, державшим в руках главное – «сироп мака».

2. Госпитальеры и тамплиеры были сильнейшими политическими игроками в Европе и на Ближнем Востоке. Их преемники, иезуиты, известны политическими убийствами более чем кто-либо.

3. Политические убийства, совершенные ассассинами, как правило, приводили к погромам всех инородцев без разбора.

4. Чаще всего погромы касались евреев, которых таким образом целиком вытесняли из медицины и фармакологии – сферы интересов госпитальеров.

5. Ассассины просили своих сеньоров (госпитальеров и тамплиеров) принять их в христианство, но их посланник был предательски убит, переговоры сорвались, и убийцы-ассассины остались в сознании масс иноверцами.

Как видите, очень красноречиво. Пожалуй, всем иным версиям невероятного могущества тамплиеров и госпитальеров следует предпочесть наиболее реалистичную: они держали в руках наркотрафик из Египта и Малой Азии в Европу. И ответ на вопрос, кто поставлял наркотики детям, теперь совершенно прозрачен. Вообще же, свидетельств об использовании накачанных наркотиками детей в политических целях довольно много; в истории Европы это было описано как минимум четырежды: в 1212 году (крестовый поход детей), в 1251 году (движение пастушков), в 1320 году (тоже движение пастушков) и в 1707–1720 годах.

Крестовый поход детей 1212 года

Крестовый поход начался во Франции, в провинции Вандом. Дети рвались в поход, не слушая доводов родителей, окуривали друг друга кадилами (об этом прямо написали хроникеры) и все больше верили, что умеют творить чудеса. Когда некоторые из детей вернулись (девочки – беременными), то на вопрос, почему вы отправились в Иерусалим, они отвечали одно: мы не знаем.

Папе крестовый поход детей очень понравился. Под идейными знаменами похода безгрешных детей, под шум погромов и с позволения Латеранского собора были приняты новые законы, и евреи-аптекари оказались в гетто, а фармацевтика – вся, целиком – перешла в новые руки. Но вот ответственным за некоторые издержки похода, например, за то, что часть детей за исчерпанием задач оптом продали в рабство, сделали некоего Николая из города Кельн. Судя по кресту в виде буквы «тау», магистр Николай был коптом, то есть православным египетским греком. В архивах города Кельна никаких сведений о Николае нет, но это и неважно: виновный все равно уже назначен, и это – еретик-иноземец.