Книга: Ведьма - Антон Чехов

Но для меня поздний Чехов, Чехов более глубокий и более мудрый, начинается с этого рассказа. В "Ведьме" еще присутствует некая юмористическая начинка, но она носит исключительно внешний и маскировочный характер, автор же раскрывает глубины великой трагедии - великого греха человеческого - бесславного прозябания в ничтожестве.

Дьячок Савелий Гыкин - классический вариант опустившегося человека, которого на нынешнем "народном" слэнге принято именовать "чмо". Прошу прощения, за некоторую грубость и прямоту, но здесь они более чем к месту, потому что самому Антону Павловичу "попало на орехи" от старших братьев по перу за излишнюю, по их мнению, натуралистичность в изображении Савелия. Резанули многих его немытые ноги с загнутыми ногтями, да и постель с комом вывороченного белья тоже не понравилась.

Но ведь он такой - Савелий этот, ведет он исключительно растительное существование, место и жену получил - считай схватил бога за одно место, больше ничего ему в этой жизни и не надо. Нет в нем энергии на подвижничество хотя бы какое-нибудь, ленив он и ноги мыть (за собой следить) и к генеральше за заступничеством обращаться (робок, людей боится). Так бы и коптил Савелий небо, пока Господь не прибрал бы его, да вот беда - не повезло ему с женой. Нет бы, попалась какая замухрышка типа него самого, вот лепота бы была, вот бы сапоги в пару. Однако ж, подсунул сатана красивую да дебелую, а главное - с запросами какими-то и о себе большого мнения, вот так и несёт от каждого её слова, от каждого жеста, от каждого взгляда; "Не пара я тебе, Савелий! Ой, не пара!"

И что же Савелий? Да ему не привыкать в ничтожестве жить, что же, он видит, что Раиса его не то что не любит, так еще и еле терпит. Но он ленив не только ноги мыть, он и свое "мужнино" право потребовать не смеет, так только украдкой по шее погладит, когда благоверная спит, а если та проснется, гыркнет на него, так он снова в норку свою под одеяло забьётся и ладно.

И так ему с этакой тяготой жить обидно, а обида-то грызет, не дает покоя. Только себя такой человек никогда на ответ не поставит, не он в ничтожестве своем виноват, а... вот Раиса-то и виновата! Что-то больно часто непогодь случается, мужики разные на постой просятся. А ей, бабе молодой да здоровой, всяк иной слаще постылого мужа покажется, и еще острее Савелий чувствует свою убогость.

Вот и выходит, что жена его - ведьма! Этим всё и объясняется, как взыграет в ней кровь, так нет, чтобы его - лицо духовного звания - ублажить, эта окаянная баба начинает небо мутить, ветры крутить, непогоду устраивать - мужиков чужих заманивать. Это всё похоть её бесовская! И что может он поделать, да только пилить день и ночь несчастную, в супружницы ему доставшуюся.

А Раиса-то и впрямь может ведьма. Может и прав в чем-то Савелий. Есть же в ней страсть, есть желание, так отчего же природе не услышать сильный зов и не отозваться градом, ливнем, ураганом? Я пишу, конечно же, сейчас вещи крайне антинаучные, но может быть вам приходилось слышать о таком явлении, как полтергейст, который частенько случается в домах, где живут наполняющиеся страстью подростки? Так что, если и у Раисы что-то подобное присутствует, она сама про то не знает, но притягивает она неутоленной страстью своей к Гуляевскому бугру непогоду.

Убивает беспросветность этого супружеского сосуществования, повязанного местом и чином, удерживает их вместе вязкое болото сословности, и развязаться этот узел может только смертью кого-либо из них. Хотя, как по справедливости, то Савелию надо убираться к праотцам, он и годами старше, и здоровьем хлипче и пропадет он совсем без ухода, а вот Раиса, если одна останется, то, может, и поживет еще.

Очень люблю короткометражку, снятую в 1958 году по этому рассказу, хороши в ней Ларионова с Рыбниковым, играющие Раису и почтальона, но потрясающе бесподобен Эраст Гарин в роли Савелия, когда я перечитываю рассказ Чехова, я почти в живую слышу незабываемый фальцет: "Метель еще только начиналась, а уж я все твои мысли знал! Наведьмачила, паучиха!"

Второе действие. Необходимо усиливать спецэффекты разгулявшейся непогоды, вводить элементы напряжения, страшных завываний, необъяснимых звуков и странных сигналов. В конце концов, сначала Раиса замечает доносящиеся с улицы разнообразные удары колокольчиков (от очень тихих до возрастающих и нереально искажённых). Савелию становится страшно от неотвратимо надвигающейся беды. После соответствующего нагнетания обстановки и ожидания зрителем явления каких-то демонов – резкий ужасающий стук в дверь! Неожиданный и разбойный! Савелий прячется под одеяло. Открывает дверь Раиса – эффект действия на расстоянии – повела рукой, а задвижка сама раскрылась. После странных звуков и полуминутной паузы врывается молодой красивый белокурый парень почтальон, «его бледное, с красными пятнами лицо носило еще следы только что пережитых боли и страха. Искривленное злобой, со свежими следами недавних физических и нравственных страданий, с тающим снегом на бровях, усах и круглой бородке, оно было красиво». Третье действие. Далее следует спокойная часть с умиротворенным пережиданием непогоды в тепле, а затем сном, охватившем всех кроме Раисы. Она любуется молодым почтальоном, стремится приворожить его, но Савелий на страже и не даёт возобладать ведьмовским чарам. Подробная расшифровка этих чар должна включать странные провалы во времени и пространстве, неожиданно возникающие эротические фантазии во сне почтальона, а главное лицо в них – Раиса, соблазнительная и обольстительная. Савелий всех будит и заставляет срочно двигаться в путь. В его сознании он борется с дьяволом. Таким образом, надо показать, что в неприметной сторожке идёт борьба добра со злом. Вечная битва. За души путников, сбивающихся с верного пути. Победа Савелия является трудной, но неотвратимой. Необходимо показать инструменты, с помощью которых ему удаётся победить. Это могут быть любые артефакты божественного промысла. Души путников спасены, они возвращаются в путь. Заключительная часть. Обессиленный Савелий уже не способен сам бороться с дьявольскими соблазнами. Он почти поддался им, но… Ведьме не нужна его душа, потому что она знает – он полностью во власти Бога, его нельзя победить, а можно только покалечить -« Отстань! - крикнула она и так стукнула его локтем в переносицу, что из глаз его посыпались искры. Боль в переносице скоро прошла, но пытка всё еще продолжалась». Фраза - «Ни желаний, ни грусти, ни радости - ничего не выражало ее красивое лицо с вздернутым носом и ямками на щеках. Так ничего не выражает красивый фонтан, когда он не бьет». Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 049

Почти сказка. Почти рождественская история. Терем-теремок, дающий в непогоду приют усталым и завьюженным путникам. Вот только потешный дьячок вбил себе в голову, что его молодая жена ведьма.

— Вот дурень! — усмехнулась дьячиха. — Что ж, по твоему, по дурацкому уму, я ненастье делаю? — Гм... Усмехайся! Ты или не ты, а только я замечаю: как в тебе кровь начинает играть, так и непогода, а как только непогода, так и несет сюда какого ни на есть безумца. Каждый раз так приходится! Стало быть, ты!

Как ни странно- этот рассказ напомнил мне другой чеховский - "Спать хочется". Так обыденно, с юмором написан кошмар существования подневольной женщины. И удивительно .. хочется смеяться. Забавно и всё тут. Профессиональный врачебный цинизм?..Ах уж этот парадоксальный Чехов..

И чтобы не ударяться в безысходность и мрак- хочется предположить , что скоро какой-нибудь заезжий молодец увезёт соблазнительную дьячиху с её богатой косой подальше от этого леса. Пущай поживёт бабёнка сколько бог даст. Позже покается. А то так и впрямь одна дорога- ...в ведьмы!..

Вот, значит, Антон Палыч вырисовывают бытовую картину: муж, жена, вечер. Муж - пузатенький и ленивый дьячек, служивший только пару раз в год; жена - миловидная и стройная девушка, молодая совсем; вечер - зимний и морозный. И, собственно, можно не капаться, а между строк прочесть, мол, ну да, "Ночь.Улица.Фонарь.Аптека", но на самом деле Чехов смекнул таки рассказать читателю об удивительном и ироническом нашего мира - об отношениях между мужчиной и женщиной.

И какие же уморительные они, то есть не только они, но все мужчины и женщины... И то очарование, та магия, которую способна невзначай передать женщина - темный лес для мужчины. Как она это делает? Что за фокус? Истинно, дар очарования - самое нелепое и органичное, что мог дать Бог для женщины. И мы, наивно похлопывая ресницами, раздаем очарование сами того иногда не замечая. А мужчины, ввиду неспособности разгадать эту великую загадку, полагают, что женщина владеет не божественным даром, а дьявольским проклятьем с пометкой "ведьма". А есть ли тут загадка? И нужно ли её разгадывать?

Собственно, витает теория о том, что мужчина - отродье божье, а женщина - отродье дьявольское. Ну, что сказать? Так-то! :)

Современники прежних веков, а именно супруги Савелий и Раиса, показывают нам пример хранения семейных отношений вопреки всем желаниям. Их ничего друг возле друга не удерживает, что мешает им разойтись? Сегодня и вопроса такого не было бы, а раньше люди терпели друг друга. Но что-то их должно держать друг возле друга - это венчание. Они относились к браку, как к нерасторжимому союзу.

Хорошо творчество А. П. Чехова - читаешь-читаешь, всё беды и проблемы, дойдёшь до конца, смеяться хочется, но сквозь слёзы. Так и в этом рассказе.

Многие рассказы Чехова лучше слушать в виде превосходных аудиоспектаклей, которые легко можно найти в сети. Так что «Ведьму» я решила именно слушать, причем на ночь, ожидая более сильного эмоционального эффекта от произведения. И что же? Увидела я в этом рассказе ведьму? Какое там! Ни ведьм, ни чертей, ни ада, одна лишь суровая действительность, как прекрасная замена всему вышеперечисленному.

Главная героиня рассказа - обычная женщина с несчастной судьбой. Все ее особенности заключаются лишь в молодости и привлекательной внешности, да и в пока еще живой душе, которая корчится под весом навалившегося на нее груза и упорно не желает умирать, не желает сдаваться, а всё продолжает кого-то или чего-то ждать. Ее муж - жалкий мужичонка (вот она, сила нашего русского языка, который для каждого припас подходящее словечко) считает свою жену ведьмой.

Из-за внезапно разыгравшейся непогоды, убогое жилище супругов посещают заплутавшие путники (почтальоны). Один из них является единственным в этом рассказе мужиком (мужчин там нет вообще). Он красив, силен, крепок телом и, естественно, очаровывает героиню. Автор подводит мужика к выбору, и вроде как тот не прочь… спасти героиню, вырвать ее из плена омерзительной жизни и из лап отвратительного мужичонки. Ага, мечтайте! Это вам не кто-нибудь, это Чехов, поэтому никаких спасений.

Чем ближе к финалу рассказа, тем страшнее. Эта вещь получилась у Антона Павловича особенно страшной, хотя в ней нет вообще никакой чертовщины, а одна лишь людовщина ( вот еще новое словечко придумалось). Я с замиранием сердца, но уже заранее готовая к традиционной чеховской честности и безнадежности, подхожу к финалу рассказа. А там… полнейшая безысходность, тлен, мрак и беспросветный кошмар. Иначе и не скажешь. Мужик оказывает «мужиком» и, покидая свою новую знакомую, отправляется в дальние дали. Мужичонка жив и здоров, а «ведьма» ни жива, ни мертва. Всё. Конец.

P.S. Можно, конечно, подумать, что героиня и вправду была ведьмой. Такой вероятности Чехов не исключает. Но тогда рассказ приобретает еще один смысл- в этой жизни даже будучи ведьмой ничего хорошего все равно не увидишь. Ничто не спасет от жестокого и беспощадного реализма обыденности.