Электронная библиотека » Артем Каменистый » » онлайн чтение - страница 10


  • Текст добавлен: 11 октября 2017, 11:20


Автор книги: Артем Каменистый


Жанр: Боевая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Все это обдумываю уже на ходу. Я плохо обращаюсь с пистолетами, у меня всего один патрон, а цель прилично защищена от слабых пуль. Вижу лишь один реальный шанс эффективно разобраться с проблемой, но для этого мне нужно подойти как можно ближе, иначе велик риск промаха.

Зараженный, оправдывая мои ожидания, заурчав, склонился над добычей. Он на совесть изодрал рейдера когтями, но твари куда интереснее намочить кровью клыки, ей трудно удерживаться от такого искушения. Этот экземпляр еще слишком глуп и счел, что пара девочек не представляет угрозы, их можно смело держать за спиной, пусть постоят в ожидании своей очереди или даже убегают, все равно далеко уйти не успеют.

Вот только я не стояла. Приблизившись на десяток шагов, присела на колено с такой прытью, что больно стукнулась им об усыпанную щебнем землю. Уперлась локтем о второе, перехватила левой рукой правое запястье, прицелилась и точно выпустила пулю туда, куда задумала, – в споровый мешок.

Ну вот и все – патронов у меня больше нет.

Глава 11
Первые трофеи

Тина, осторожно приблизившись к зараженному, неподвижно лежащему на окровавленной жертве, легонько ткнула в поджатую уродливую лапу лезвием непонятно откуда взявшейся грязной лопаты и завороженно произнесла:

– Ли, да ты ему споровый мешок разнесла! Обалдеть!

Я так и сидела на ноющем колене, пребывая в состоянии шока от только что совершенного великого подвига, но постаралась ответить как можно небрежнее:

– Не разнесла, там всего-то маленькая дырочка.

– Не такая уж маленькая. И вообще-то их две – в одну пуля влетела, а в другую вылетела. Но даже если маленькая, какая разница? Их можно и булавкой убить, если повредишь споровый мешок.

– Булавкой – вряд ли, – усомнилась я и поежилась, вспомнив еще одного лотерейщика, от которого несколько дней назад улепетывала во всю прыть.

Удивительно, но ситуации сходятся и в другом: тоже было больно, только этому виной не острый щебень под опорной ногой, а впивающиеся в подошвы осколки от мин; и тоже осталась с одним патроном. Вот только мертвяк споровый мешок подставлять не стал, пришлось стрелять ему в колено.

– Но любой пулей – точно можно убить. Даже самой маленькой можно.

– Тина, уходим отсюда.

– Ты чего?

– Здесь стреляли, это слышно далеко. Давай через улицу в тот сарай заберемся и там посидим, послушаем. Опасно тут торчать, мало ли кто на шум прибежит.

Это ко мне вернулась способность мыслить здраво, что для человека в состоянии начальной стадии спорового голодания, осложненного безобразно затянувшимся стрессом, – почти рекордное достижение.

В ветхом сарае было грязно и попахивало чем-то непонятным и явно нехорошим. К тому же тесно и неудобно, даже присесть негде, но рисковать с поисками другого укрытия – глупо. Мы замерли у стены, поглядывая через щели. Время бежало, но ничего не происходило, если не считать того, что я мысленно обзывала себя разными нехорошими словами.

Если нас сейчас найдут зараженные, отбиваться от них придется лопатой. Я настолько невменяема, что не догадалась задержаться хотя бы на чуть-чуть, чтобы прихватить оружие рейдеров. Непростительная ошибка даже для человека в моем состоянии, люди, долго живущие в Улье, совершают такие поступки без раздумий, на въевшихся в кровь и кости рефлексах.

Оправдывает лишь то, что я пусть и родилась в этом мире, но всю жизнь провела в специфических условиях, меня тщательно оберегали от всех опасностей, обеспечивали всем необходимым, воспитывали по сложной системе и красиво одевали. А взамен требовали не так уж и много и к тому же только по достижении шестнадцати лет.

Хотя – это для кого-то немного, у меня другое мнение.

– Лиска, долго мы так будем стоять?

– Я еще до тысячи не досчитала.

– А что, надо считать до тысячи?

– Максимальное время активации на шум у низших зараженных не превышает десяти минут. Высшие могут оставаться возбужденными гораздо дольше, они иногда вообще непредсказуемы. В общем, пятнадцать минут – нормальный срок ожидания, дальше та еще лотерея, смысла время тянуть нет.

– И долго еще ждать?

– Триста пятьдесят осталось.

– Как ты думаешь, Ева догадалась вернуться к остальным?

– Я не уверена, что она запомнила дорогу назад.

– Да там идти всего ничего.

– Я не знаю, кто она такая и на что способна, мы ведь с ней почти не общались, но, похоже, ума у нее немного, все в нервы ушло, иногда такие вещи говорит, что слушать дико.

– Нас она утром найти смогла, значит, и сейчас найдет.

– Ей кот помогал.

– Ага, но наши следы она сама нашла, не такая уж глупая. Мы тоже пойдем назад?

– Тинка, да что с тобой?

– Ты о чем?

– Рядом лежат два рейдера, у них, наверное, есть нектар или спораны, а еще ружье и арбалет. И другие полезные штуки должны быть.

– Ну и что?

– Как это что?! Хоть немножечко головой думай, нельзя такое оставлять!

– Ты предлагаешь их обыскать?! Мертвых?!

– А чем ты будешь отбиваться, если на тебя нападут зараженные? Что ты будешь есть? Что пить? Нам много чего нужно, а эти люди привыкли выживать на кластерах, у них обычно есть все, что для этого требуется.

– Не знаю, как ты, а я не хочу подходить к покойникам.

– Глупая ты, Тинка, бояться надо живых, а не мертвых.

– Может, и так, но ничего не могу с собой поделать.

– Сможешь. Я тоже думала, что много чего не сумею никогда в жизни, пока первый раз не попыталась сбежать. И да, ты случайно ничего не хочешь мне рассказать?

– Я не должна такое рассказывать никому, – Тина ответила мрачным голосом и без наводящих вопросов.

Прекрасно понимает – о чем я.

– Ты же знаешь, что я могила. Никому ни слова не скажу.

– Если в Цветнике узнают, что ты это знаешь, я даже не представляю, что они с тобой сделают. И не надейся, что фиолетовые глаза тебя от всего спасут, это такая тайна, что никого не простят.

– Я не вернусь в Цветник.

– Опять сбежать решила?

– А чем мы тут, по-твоему, занимаемся? Я уже сбежала, и ты – тоже, все ведь прекрасно понимаешь.

– Вообще-то, мы о таком не говорили, мы просто ушли от озера, там слишком опасно.

– Ага, ну да, и продолжаем уходить. Между прочим, Ева права, если мы не в Цветнике и не в охраняемом лагере, нам запрещено удаляться от машины. Забыла правило о пятидесяти шагах?

– Нам ничего другого не оставалось, за такое никто обвинять не станет, мы просто спасались как могли.

– Тинка, ты сама себя пытаешься обмануть. Неужели я такая дура, что ничего не понимаю? Даже Лола не хочет оставаться в Цветнике, я ведь наслушалась, как вы о своих избранниках высказываетесь, когда до откровенностей доходит. И умереть готовы, и куда угодно сбежать, лишь бы не к такому муженьку.

– Тебя найдут.

– Если так и буду околачиваться недалеко от Цветомобиля, то запросто найдут, но я не собираюсь надолго здесь задерживаться. Не знаю, что там сейчас в Азовском Союзе, но не сомневаюсь, что им еще несколько дней не до нас будет.

– Этого не может быть.

– Еще как может. Пентагон разнесли оружием нолдов, на Центральный дорога открыта, да и за ним вряд ли все хорошо, наверное, муры до сих пор наступают, так что там сейчас без нас проблем хватает. На этот раз я попадаться не собираюсь, и я не такая, как раньше, меня не поймают.

– Да кто тебя спрашивать будет, они всех ловят, они все умеют.

– Тина, ты, случайно, не забыла Саманту?

– Ты же не хочешь сказать, что сделаешь такое?!

– У меня есть нож, и я не хочу попадать ни в Цветник, ни к западникам. Довольно уже, с меня хватит, я не вернусь.

– Пожалуйста, не надо вспоминать Саманту.

– Извини, не буду.

Вспомнили, конечно, обе, и на несколько секунд воцарилось тягостное молчание, после чего Тина решила чуть сменить тему:

– У западников было плохо? Что там с тобой делали?

– Не то, о чем ты подумала. Но там мне не место, уж поверь.

– Тот кваз, ну, то есть твой избранник, – он и правда такой страшный, как говорят о нем?

– Внешность, Тинка, – ерунда, она для него просто инструмент для достижения своих целей. Он какой-то странный, наверное, изменения на мозгах отражаются. Ты представляешь, он не может жить без цели, он будто наркоман, которому все время нужна доза спека, только его доза – выполненная задача. И чем сложнее эта задача, тем лучше. Пусть он и урод, но в нем снаружи больше от человека, чем внутри. Он… Тина, он… он меня убил, а потом воскресил только ради того, чтобы лишний раз доказать всем, что ему не нужно ничего из всего, что ценят обычные люди.

– Как это убил и воскресил?! – поразилась Тина.

– А вот так. Там такое было, что за год не расскажешь, я до сих пор и половины не поняла.

– Нет, ну как?!

– Вот такая пуля, – я показала пальцами завышенный размер, чуть ли не снаряд. – Попала мне в спину и вышла вот отсюда. Мгновенная смерть, мне даже кости разнесло. А потом очнулась ночью в степи живая и даже не раненая. У его друга странный дар, он может возвращать людей. То есть не совсем возвращать, там все сложно, и я… Слушай, Тинка, а ведь так несправедливо получается.

– Ты о чем?

– Я вот о себе все рассказываю, а ты отмалчиваешься. Ну так что? Расскажешь? Мне очень нужно знать, как ты это сделала.

– Зачем тебе это?

– На будущее пригодится. Мало ли, во что мы еще вляпаемся, полезно знать, на что ты способна.

– Ты точно никому не выдашь меня?

– Могила.

Тина несколько секунд колебалась, потом продолжила еле слышно:

– Я приказала этому рейдеру считать меня мечтой всей его жизни. Потом сказала, что второй мне угрожает, и попросила защитить от него. Вот он и начал защищать.

– Бредик какой-то.

– Никакой не бред, мы такое умеем.

– Кто это «мы»?

– Нимфы.

– Ты смеешься?!

– Зачем мне смеяться?

– Да затем, что нимфу на сто километров к Цветнику не подпустят. Кому нужна жена, которая в любой момент может приказать мужу дочиста вылизать испачканный кошачий лоток, и он это сделает с радостью.

– Вот как раз для этого и нужна. Приставляют женой к нужному человеку и говорят, какие именно поступки с его стороны я должна обеспечивать.

– Первая же проверка знахарем или ментатом покажет твой дар, и после этого ты будешь счастлива, если тебя убьют быстро.

– В моем случае не сработает.

– И что с тобой не так?

– Нимфами называют всех подряд, а это неправильно.

– И что здесь неправильного?

– Это как с сенсами – для всех одно слово, но видят они по-разному.

– Ну и что?

– Ментата иногда можно обхитрить, а мой дар особенный. Он не сильный, работает только в упор и только на одну цель, даже на две его уже не хватает, но зато я умею себя не выдавать, дар как бы скрытый, мне приходится напрягаться, чтобы его включить.

– Никогда не слышала про скрытых нимф, знахари и ментаты их легко определяют.

– А ты сама подумай, почему меня взяли в Цветник так поздно и прощали все, что угодно, даже «широкую кость»?

– У тебя не широкая кость, это придирки.

– Лиска, я тебя очень люблю, ты лучшая, ты всегда меня во всем поддерживаешь, но давай говорить прямо – из Цветника таких, как я, выгоняют, есть всего лишь одно исключение, оно сейчас перед тобой.

– Из-за этого к тебе не придирались?

– Ну а из-за чего же еще?

– А если бы ты вышла замуж и отказалась влиять на мужа?

– Лиска, ты совсем наивная, что ли? Да один малюсенький намек мужу, что я пусть и чудная, но все равно нимфа, и меня ментаты будут неделю по кусочкам разбирать. Если они знают, что нужно искать, они рано или поздно это находят, вот и представь, что со мной сделают, когда выяснят правду.

– Кто вообще такое придумать мог? Это ведь нарушение всех правил.

Тина красноречиво закатила глаза кверху.

– Ты хочешь сказать?.. Что сам Герцог?

– Может, придумал и не он, но я у него на контроле. Личный контроль.

– Ну ничего себе… ты крутая.

– Лиска, я у Герцога на таком крючке, что буду делать все, лишь бы обо мне никому ничего не сказали. Они меня ни за что не выдадут, но только в том случае, если я буду послушной. Я им нужна, это ведь классный способ держать кого-то из союзников на поводке, меня специально к такому готовили на индивидуальных занятиях.

– Но если они тебя выдадут, твое разоблачение ударит по репутации Цветника.

– И чем это мне поможет? Подарит вторую жизнь? Или я умру не так страшно, как придумают те, которые станут меня убивать? Нимфам и так очень непросто жить, а с теми, которые пытаются скрыть свою суть, сама знаешь, как везде поступают. Тем более представь реакцию моего избранника – далеко не последнего человека, а они те еще гады.

– Да уж, хитро придумано.

– Ты ведь никому не расскажешь?

– Конечно нет. Да и кому тут рассказывать?

– Ну мало ли… я на будущее.

– Будущего не будет, я же сказала, что не вернусь. Тинка, ты пойдешь со мной?

– С тобой сбежать?

– Ага.

– Нам некуда бежать.

– Ты ошибаешься. Ладно, потом поговорим, пора выбираться, зараженные не показываются. Или их поблизости вообще нет, или потеряли направление, где-нибудь остановились и ждут, когда опять начнем шуметь.

– Ты же говоришь, что развитые могут искать подолгу.

– Ну и что? Ждать, пока они сюда доберутся со своими поисками? Тут не запад, тут приличных мертвяков мало, да и перезагрузка скоро, так что риска почти нет. Не вечно же нам в этом сарае отсиживаться, опасно быть сильно смелым, но и слишком осторожным тоже быть нельзя.

* * *

Мертвые люди оказались не такими уж и страшными. Пусть Тина морщилась, стоя в нескольких шагах, а я все сделала быстро и без тошнотных порывов. Со вторым, правда, пришлось нехорошо повозиться, уж очень сильно его изорвали, мне стоило трудов не замазаться в его крови. Но в сравнении с недавней работой в штрафной группе – смешная ерунда.

Спасибо западникам, хоть чему-то научили.

Хотя, будь у меня выбор, предпочла бы прогулять такие занятия.

Добыча не впечатлила. В первую очередь меня волновало оружие, ведь на мертвяка пришлось потратить единственный патрон, больше отбиваться от зараженных нечем. Но сколько бы я ни осматривала карманы одежды и рюкзака, так ничего и не нашла. Лишь два красных пластиковых цилиндрика в стволах ружья – их успел зарядить убитый, и больше ничего.

Вообще-то нашлась целая пачка пистолетных патронов, вот только самого пистолета не было, а к моему они не подходили. И еще два патрона здоровенных, до этого я такие только в пулеметах видела, причем в больших, а не в том, который мы с собой тащим, – он на винтовочных работает. То есть заряжать их некуда.

Достав патроны из ружья, я их покрутила в руках, изучила латунные донца, посмотрела на свет и недовольно поморщилась.

Тине наскучило стоять молча, начала задавать вопросы:

– Что-то не так?

– Всего два патрона, и на них нарисованы уточки.

– И что?

– А то, что они снаряжены мелкой дробью.

– Такой разве что бегуна свалишь.

– Ага, и то, если правильно попадешь. Есть еще две кирки, их любят дикие рейдеры.

– Рейдеры их называют клювами или клевцами, они какие-то особенные, хорошо бьют.

– Я знаю.

– Возьмем их?

– Конечно возьмем. На вот, хлебни. – Я протянула Тине затянутую в зеленую плотную ткань флягу.

– Что это?

– Как это что? Нектар.

– Ух ты! Шоколадный? Я шоколадный люблю.

– Да какая тебе разница, пей давай. Только пару глотков, не больше, лучше чуть позже еще немножечко выпьешь.

– Ли, а ты уверена, что это и правда нектар? – поморщившись, принюхалась Тина.

– Конечно.

– Но он странно пахнет. Как-то неприятно.

– У рейдеров не принято мудрить со специями и ароматизаторами, они не любят такие сложности. Обычно у них просто вода, алкоголь и спораны. Невкусно, конечно, но суть та же, да и объем меньше получается, а они не любят носить лишнее.

– Я представляю, какой вкус у этой гадости…

– Да пей ты уже, хватит носом крутить.

– Противно нюхать, не то что пить.

– Ну и ладно, можешь не пить, заставлять не буду. Но только учти, что часов через пятнадцать-двадцать ты будешь готова зубами разгрызать споровые мешки. Я по себе помню – состояние жуткое.

– Не говори так, меня замутило.

– Не вздумай только фляжку уронить, нам еще остальных поить, а она всего одна. Какие-то совсем бедные рейдеры. Хотя тут еще кое-что есть.

Склонившись над уродливой головой зараженного, я вонзила нож в рваное выходное отверстие от пули, расширила, взрезала по протяженной впадинке – одной из нескольких, разделявших споровый мешок на неравные дольки.

– Меня сейчас точно стошнит, – вымученно произнесла Тина.

Откровенно говоря, я тоже не в восторге от того, чем занимаюсь, но отвечая, сумела придать голосу спокойный оттенок.

– Тинка, за свою жизнь ты этих споранов столько слопала, что сосчитать нельзя. Какая разница, в нектаре они, в живчике нормальном или просто в такой бурде. Это наша жизнь, мы без них и недели протянуть не сможем, так что хватит строить из себя непонятно что, все мы одинаково замазаны в эту гадость.

– Ты все же признала, что это гадость.

– Вообще-то это даже не часть тела зараженного, это к нему не относится, это что-то вроде гриба, который растет у них на затылке. А грибы ты любишь, я точно знаю. Понюхай, если не веришь, сухими грибами немножечко пахнет. Нет ни крови, ни кожи, ни мяса, это посторонняя штука, она отдельная, не относится к телу мертвяка, вроде присоски.

Говоря это, я перебирала в ладонях невесомые комки неприглядно спутанных уплощенных и круглых нитей черного цвета, которые заполняли споровый мешок. Невзрачное обрамление для сокровищ, благодаря которым иммунные живут и развиваются.

Подведя итог, вздохнула:

– Плохо.

– Что плохого? – неприглядно морщась и облизывая губы, спросила Тина.

– Два спорана, гороха нет вообще. Слабый мертвяк.

– Но этого рейдера он убил быстро.

– Ага, чуть голову ему не оторвал, дури хватило. Но два спорана – для нас маловато.

– Еще фляжка есть.

– В ней немного. Ладно, хоть что-нибудь, на первое время хватит, а то уже губы лопаться начинали.

– У меня не лопались, у меня они просто ссыхались, сколько бы ни выпила. О! А сейчас не ссыхаются!

– Ты ведь немножечко выпила, организм на такое почти мгновенно реагирует, плохие симптомы сразу отступают.

– У тебя тоже так было, когда ты в свой день рождения сбежала?

– Гораздо хуже.

– И как это?

– Лучше тебе не знать подробности.

– Лиска, они когда за нами кинулись, один сбросил свой рюкзак, чтобы легче бежать было.

– Где?

– Да прямо возле той сирени. Он, наверное, до сих пор там валяется.

– Ну так пошли, тут мы все уже осмотрели.

* * *

Рюкзак и правда валялся возле злополучной сирени, где нас подкараулили рейдеры, но первым в глаза бросилось не это.

Когда Тина, решившись применить свое умение, вынудила меня оказаться слишком близко к выбранному ею мужчине, я слегка удивилась одной странности – он гнался за нами с незаряженным оружием. Но потом вспомнила, что в самом начале слышала звук, похожий на арбалетный выстрел.

А теперь убедилась, что это мне не померещилось.

Ева не ушла назад, за дорогу, искать место, где остались остальные. Она совершила самую большую ошибку в жизни, бросившись влево, а не вправо, как мы с Тиной. Калитка двора по эту сторону улицы была запертой, ей пришлось карабкаться через высокий забор. Похоже, замешкалась и не успела быстро перебраться. У нее и обувь неподходящая, и одежда, да и сама она не производила впечатления ловкачки.

Стрела ударила почти точно между лопаток и, видимо, сразу выбила жизнь или хотя бы сознание. Ева так и осталась на заборе: голова, руки и грудь свесились на одну сторону, ноги – на другую.

Тина зажала рот обеими ладонями, выронив лопату, с которой до сих пор не рассталась. Не скажу, что я восприняла зрелище равнодушно, но все же моя реакция оказалась несравнимо мягче. Со стороны, возможно, вообще никак не выдала свои чувства.

После того, на что я насмотрелась у западников и в Цветомобиле, зрелище не показалось невероятно ужасным. Можно даже порадоваться тому, что тело не забрызгано кровью с ног до головы и рана чистенькая, а не в обломках костей и обрывках мяса.

Потрогала одно запястье, другое, затем, решившись, поднесла пальцы к шее.

– Лиска, она ведь не мертвая? – с нотками намечающегося плача пролепетала Тина.

– Помоги мне спустить ее, – попросила я.

– Так она живая?!

– Нет, не живая. И не вздумай реветь! Не вздумай! Я одна не справлюсь, я мелкая, а у тебя руки сильные, вот и давай, помогай, а не то буду обзывать коровой.

– Как ты можешь сейчас говорить такое?!

– Могу и говорю. И ты такой будь. Я тоже не железная, но слезами ты ей не поможешь.

– Я не могу прикасаться к… к ней, – чуть не захныкала Тина.

– А придется.

– Нет… не могу…

– Ты хочешь, чтобы Еву нашли зараженные? Нет? Тогда давай отнесем ее вон к тем воротам. Там куча песка, а у тебя есть лопата.

– Что ты задумала?

– А ты сама подумай.

– Закопать ее в песке? Элли, но ведь орхидей хоронят не так.

– И как же мы, по-твоему, будем ее хоронить? Искать красивую поляну, заросшую цветами? Или ты можешь достать белые орхидеи? Ну и насчет платья тоже придется что-то придумать. Тинка, забудь ты уже об этой ерунде, Еве все равно. Не оставить ее зараженным – единственное, в чем есть хоть какой-то смысл. Чуть-чуть присыплем песком, он скроет ее запах хотя бы ненадолго. Этот кластер скоро перезагрузится, и она исчезнет. Улетит навсегда из Улья и останется в памяти остальных девочек красивой, а не вот такой. Давай, хватайся за ноги.

* * *

Тина воткнула лопату в вершину песчаной кучи и сумрачно произнесла:

– Даже памятника нет.

– Если хочешь, можно связать из палочек крестик, – предложила я.

Как по мне – лишнее, но уж очень Тина плохо восприняла смерть Евы, вдруг это хоть как-то ее успокоит.

А может, все дело в том, что я становлюсь жутко черствой и сама этого не замечаю? Если так – плохо. Улей славится тем, что меняет не только зараженных. Иммунные тоже претерпевают разительные метаморфозы, дело здесь не только в дарах моего мира.

Новые умения – ерунда. То, что со временем у нас становятся крепче кости, сильнее мышцы, повышается реакция, улучшается координация движений, – тоже ерунда.

У некоторых меняется душа. Иногда до неузнаваемости. Весельчак и заводила может стать мизантропом, добряк – кровавым убийцей, романтик – женоненавистником, идеальный семьянин – педофилом, честнейший человек – отъявленным обманщиком.

Я не хочу, чтобы со мной случилось что-то подобное, пусть мои недостатки остаются прежними и не обрастают новыми.

– Как ты думаешь, куда исчезают мертвые? – спросила Тина, не отводя взгляда от превращенной в могилу песчаной кучи.

Глядя туда же, я пожала плечами:

– Никому не известно, каждый кластер прилетает со всем, что на нем есть. Оказавшиеся в Улье люди почти все перерождаются, или их съедают набежавшие зараженные, проходит время, появляется туман, и начинается новая перезагрузка. Из очередного мира прилетает новый кусок поверхности – и все повторяется. Куда исчезает старый кластер – никто не скажет. Известно только одно, что улететь вместе с ним не получится. Останешься здесь, да еще и под откат попадешь.

– Я знаю.

– Это все знают, но все равно глупости разные говорят, и некоторые к ним прислушиваются. Вспомни, как мы иногда шептались перед сном.

– Лиска, а как, по-твоему, много разных миров вокруг нас?

– Это тоже все знают – много, бесчисленно много, их не сосчитать. И обычно отличия у них крохотные или их вообще нет.

– А может, старые кластеры после перезагрузки уходят в мир, похожий на Улей?

– В смысле?

– Ну в огромный, возможно, даже бесконечный, где места хватает для всех кластеров. Но он не такой, как Стикс, там нет ни зараженных, ни всего этого. Там всегда все хорошо.

Я пожала плечами:

– Если и так, что нам с того? Туда невозможно попасть, только откат поймаешь.

– Мне просто хочется, чтобы все было именно так. И чтобы те, кого похоронили на кластере, там оживали и жили счастливо. Знаешь начальников?

– Не поняла?

– Ну, секта такая – Свидетели Начала.

– Слышала что-то.

– Они так и говорят. Они своих всегда на кластерах хоронят, чтобы те ожили в новом Стиксе.

– Это сектанты, они какую только ерунду не придумывают.

– Может, и не ерунда, так многие поступают. Мертвые ведь не остаются, они улетают, это всем известно. Помнишь, как нам на занятиях рассказывали? Самый простой способ похоронить человека – это сбросить его в подвал и закрыть крышку, после перезагрузки в подвале тела уже не будет. Получается, для живых дорога закрыта, а для мертвых нет. Жизнь – это что-то особенное, вот попробуй ей определение дать. Ну? Ну подумай и скажи – что такое жизнь? Чем живое отличается от неживого?

– Тина, может, хватит уже философию разводить?

– Может, и хватит. Думай или не думай, а нормальное определение у тебя все равно не получится. Даже самый лучший ксер не сможет скопировать хотя бы муху, потому что это не патрон для винтовки, это живое. Это ведь не просто так, в этом есть какой-то смысл. Я хочу понять…

Слушая Тину, я то и дело порывалась сказать, что не так далеко отсюда уткнулся в озерную воду наш розовый Цветомобиль, в пассажирском отсеке которого остались тела двух орхидей и одной фиалки. Никто даже не подумал их хоронить, всем тогда было не до этого, к тому же без инструментов трудно справиться с такой работой, и некоторые всерьез верили, что помощь вот-вот подоспеет, так что нет смысла пачкать руки.

Скорее всего, тела девочек достались зараженным. Если там хотя бы один появился, такое он не пропустит и довольным урчанием может привлечь других.

Но Тина почему-то думает только о Еве. Видимо, до сих пор не приняла смерть остальных, ей повезло, что не пришлось, как мне, бродить по изрешеченному тяжелыми пулями пассажирскому отсеку.

Уж я-то навидалась.

– А ты знаешь, давай все-таки сделаем крестик из веточек, – решительно произнесла Тина.

Мне осталось лишь кивнуть:

– Как скажешь.

* * *

Приподняв второй рюкзак, я охнула.

– Что такое? – спросила Тина.

– Ох и тяжеленный.

– Может, нектаром набит.

– Нет, тут что-то другое, непонятное.

Нектар внутри был. Точнее – фляжка со все той же не очень-то приятной на вкус и запах жидкостью, которую рейдеры обычно называли живчиком или как-то в этом роде. Но основное содержимое рюкзака никак к нему не относилось и немало меня удивило.

Цепочки, кольца, кулоны, браслеты, крестики, серьги, прямоугольные брусочки, монеты и пластинки – несколько плотно обвязанных резиновыми жгутами пакетов таких вещиц. Почти все они были сделаны из одного легко узнаваемого металла.

Тина, повертев безвкусный перстенек с фиолетовым камнем, озвучила его название:

– Золото. Лиска, зачем таскать столько золота? Тут его ужас сколько.

Я повертела в руках кольцо белого цвета и с сомнением произнесла:

– Это не похоже на золото. И на серебро тоже не похоже.

– Бывает белое золото. А может, это платина.

– Может, и платина.

– Ли, зачем им понадобился этот мусор?

– Тинка, ты же знаешь, я не видела ничего, кроме Стикса, но вроде бы в обычных мирах золото высоко ценится.

– Еще как ценится, у нас оно дикие деньги стоило. Я жутко мечтала о цепочке, но сколько бы ни намекала, не подарили. Это не потому, что родителям жалко, а потому что боялись за меня. Мало ли, увидят на мне нарики и оторвут вместе с головой. Такое у нас запросто.

– Вот поэтому рейдеры и собирали его по кластерам.

– Смешные люди, здесь оно вообще ничего не стоит.

– Ты ошибаешься.

– Скажешь, нет? Ну сама подумай, зачем оно нужно? Его можно тоннами выгребать из ювелирных магазинов, банков и богатых домов, но что с ним потом делать? В пушку золото не зарядишь и нектар из него не сделаешь. Лиска, это мусор, это совершенно бесполезный мусор.

Я покачала головой:

– Для иммунных – да. Но ты забыла про внешников. У них ведь открыты дороги назад, и там тоже могут ценить золото и платину.

– Лиска, точно, я совсем про них забыла. И ведь слышала что-то, нам про такое рассказывали. Получается, эти мрази еще и с внешниками торговали?

– Сомневаюсь, у них почти ничего нет, а у тех, кто с внешниками торгует, есть все. Сама посмотри – один арбалет, почти без стрел, и ружье, почти без патронов. Это очень бедные рейдеры, наверное, захотели быстро разбогатеть, вот и потащили рюкзак с золотом на восток. Говорят, там есть мелкие стабы, в которых законы будто у зверей. Некоторые из них связаны с мурами, может, они в такой и шли.

– Да тут килограммов пятнадцать – это сколько же времени они собирали такую кучу драгоценностей? – завороженно уставившись на украшения, медленно произнесла Тина.

– Без понятия. Что с тобой?

– Все нормально со мной. А почему спрашиваешь?

– Ты как-то говоришь не так и вытаращилась странно, взгляд будто чужой.

– Да это я старое вспомнила, ты не поймешь… Можно я возьму себе одну цепочку?

– Зачем она тебе?

– Всегда о такой мечтала. Посмотри, какое красивое плетение.

– Тинка, да ты помешана на том, чтобы себя украшать, ты будто сойка, вечно тянешь всякую ерунду к себе в шкафчик.

– Ну не все же такие красивые, как ты, вот и приходится как-то выкручиваться.

– Ты очень красивая, не слушай Мию, она никому ничего хорошего за все время ни разу не сказала. И вообще, некоторым, даже многим, нравятся женщины посочнее или даже очень толстые. А ты не толстая ни капельки, просто у тебя низ немножко тяжелее нормы, которую придумал неизвестно кто. Думаю, он был голодным и злым, когда ее придумывал, или вообще ему мальчики нравились, вот и подбирал фигуры под свой вкус. Тебе не надо на таких дураков оглядываться. Западники, которые меня забирали, помнишь их?

– Конечно.

– Полковник Лазарь сказал, что, поставь его перед выбором, он бы выбрал тебя.

– Врешь ты все, он ведь тебя выбрал.

– Честное слово, ему нравятся такие, как ты. В смысле, ему постарше женщины нужны, но ты поняла, о чем я. Ему приказали выбрать именно меня, потом чуть ли не скелетом ходячим обзывал, ему покрупнее что-нибудь нужно, даже безо всяких украшений такие нравятся. Только ты не очень-то радуйся, он слишком старый для тебя, а еще подлый и скользкий. Просто имей в виду, что не всем нравятся стандарты Цветника.

– Но я все равно хочу эту цепочку.

– Если тебе приятно носить вещь, которую взяли для внешников, носи.

– А тебе такое неприятно?

– Да у меня к зараженным нет такой брезгливости, как к этому.

С чувством швырнула один из пакетов, тот покатился по асфальту, разрываясь под тяжестью содержимого и с тихим звоном разбрасывая желтые побрякушки.

– Бери уже свою цепочку или что ты там еще хотела, и уйдем отсюда.

– А в дома не будем заходить?

– Не будем. Мы нашли нектар, это сейчас главное. Я вообще не понимаю, почему мы до сих пор здесь торчим. И нашумели сильно, и кровью тут вся деревня воняет. Мы с тобой две дуры, Тинка, если и дальше будем так себя вести, станем двумя мертвыми дурами. Уж поверь, Улей это быстро устроит.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7
  • 3 Оценок: 13

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации