Текст книги "Грааль как символ и надежда"

И вот теперь-то все становится до крайности интересно. Потому что этот Альфонс II Арагонский принадлежал – как, впрочем, и граф Каркассонский – к меценатам странствующего певца по имени Гийо Провенский. Ран был убежден, что этот самый Гийо Провенский соответствует провансальцу Кийоту, о котором упоминает Вольфрам фон Эшенбах в своей версии легенды о Граале. Гийо Провенский и Вольфрам фон Эшенбах были современниками, теоретически у них было предостаточно возможностей познакомиться и пообщаться друг с другом: и при дворе Фридриха Барбароссы, например, на большом празднике в Майнце в 1184 году, в Вартбурге, у ландграфа Германа Тюрингского.

Противники этой теории обычно отмечают, что Гийо Провенский ни в коем случае не был «провансальцем», он происходил из местечка в центре Франции, чуть восточнее Парижа. Ран же отметает эту мысль с невероятной категоричностью. Возможно, Эшенбах неверно истолковал имя своего информанта и «отправил» его в Прованс, к тому же Гийо тоже подолгу находился на юге Франции, все-таки родине трубадуров.

Я лично не исключаю, что Вольфрам фон Эшенбах играл словами намеренно.

«Крестовый поход» против Грааля, или Полемика

В общем, Ран заявил о себе как провокатор. Ну а тема-провокация обязательно порождает соответствующую реакцию – бурю. Обмен же мнениями подчас (вернее, почти всегда) превращается в самую настоящую «битву титанов».

Отто Ран выдвинул гипотезу, основанную на подсказках собственной интуиции.

Да, возможно, на одной только интуиции научную теорию и не построишь. Зато работает интуиция очень даже эффективно.

Без содействия интуиции Троя лежала бы сегодня под слоями песка и земли. Генрих Шлиман следовал подсказкам своей великолепной интуиции, просто взялся за лопату, и ему повезло.

Что же касается Монсегюра, то возникает вопрос: может, спустя почти восемьсот лет различных политических и религиозных «происшествий» стоит поискать доказательства в виде документов?

Хотя что доказывают официальные документы? Возьмем, к примеру, не так уж давно погибшую принцессу Диану, которая не сделала бы и шага, не зафиксированного со всех сторон. Ну, и? Из этих «официальных» документов сфабриковано просто сумасшедшее количество биографий принцессы. И каждая могла бы показаться правдивой. Вот только частица «бы», как всегда, мешает.

Отто Ран затронул очень провокационную тему. Об абсолютной объективности в данном случае говорить, естественно, не приходится. Я вовсе не защищаю Отто Рана, хотя оппоненты готовы были просто его растерзать. Они пытались представить Антонина Гадаля беспомощным энтузиастом-графоманом, «соблазнившим» своими теориями не в меру восторженного Рана.

Досадно то, что самые яростные противники книги Рана находятся (по сей день) именно на французской стороне. Я никого не хочу обидеть, но мне почему-то кажется, что здесь все дело в национал-социалистическом прошлом Рана. Эти авторы обвиняют Отто Рана в том, что он пытается германизировать катаров и Монсегюр, да еще и с помощью Вольфрама фон Эшенбаха. Ирония судьбы заключается в том, что в Германии тоже были катары, проживали в окрестностях Кельна, да и Аквитания, нынешний Лангедок, в эпоху катаров к Франции-то никакого отношения не имела – там ощущались влияния и римлян, и вестготов, и германцев. Вплоть до начала VI столетия Тулуза была столицей вестготского королевства.

Нет, я далеко не во всем разделяю «веру» Отто Рана. Но во многом он и в самом деле прав.

По крайней мере, Рану удается разрешить загадку, почему во всех историях святого Грааля именно Троица имеет такое значение при дворе короля Артура. Святая Троица – религиозный праздник Святого Духа, на церковном языке именуемого Параклетом (греческое слово, означающее «Всеутешитель»). Интересно то, что у катаров имел место Consolamentum, а это есть не что иное, как… утешение. Именно эту особенность и подметил Отто Ран. Как, впрочем, и то, что Монсегюр – это Мунсальвеш.

Монсегюр=Мунсальвеш?

Что бы там ни говорили, а Ран умело заставляет людей ломать головы над загадкой: а точно ли крепость катаров Монсегюр послужила моделью для описанной Вольфрамом фон Эшенбахом крепости Грааля?

Эксперты, отвергающие теорию Рана как наглую спекуляцию, охотно указывают на то, что нет никаких доказательств того, что катары вообще знали о Граале.

Простейший контраргумент в данном случае заключается в том, что и доказательств обратного тоже нет. При огромной популярности историй о святом Граале было бы крайне удивительно, если бы их не знали на юге Франции. К тому же именно здесь в ходу была легенда о том, что в те места вместе с чашей Грааля прибыли Иосиф Аримафейский и Мария Магдалина.

Госпожа крепости Дев оказывается у Эшенбаха тетушкой Парсифаля. Вместе со своей благородной матерью она доставила Грааль через море. Эта же женщина «исцеляла» Парсифаля с помощью «бальзама трех Марий». Причем бальзам опять же ассоциировался с Марией Магдалиной. Во-первых, та обмывала тело умершего Иисуса. И во-вторых, она же умащивала драгоценными благовониями Иисуса перед распятием.

Так что Эшенбах знал легенду о прибытии Марии Магдалины вместе с Граалем на юг Франции. Будем исходить из того, что и на юге Франции были известны легенды о Граале.

ЭКСКУРС: МАРИЯ ЛЮЦИФЕР – БЛУДНИЦА И БОГИНЯ

Я все более убеждаюсь в том, что Мария Магдалина тесно связана с тайной Грааля. В истории Иисуса она играет одну из центральных ролей, хотя ее «существование» в рамках Евангелий для отцов Церкви словно соринка в глазу. И то, что ее так и не смогли «удалить» из библейских текстов, только подчеркивает значение Марии. Для гностиков она была той самой, кому доверил Иисус свое истинное учение. У катаров же Мария Магдалина часто называется… Марией Люцифер, Дарящей Свет, Изгоняющей Ночь Незнания. А незнание для катаров и гностиков, к примеру, означало то, что Иисус не сначала умер, а затем воскрес, а наоборот – сначала воскрес, после чего умер. Для гностиков Мария Магдалина была не только спутницей Иисуса, но и вернейшей из Его учениц.

Слишком много мрачных тайн окружает ее образ. Марию называют блудницей, причем речь идет о старом символическом значении данного слова. В храме Иерусалима, воздвигнутом по приказу царя Соломона, почиталась богиня Мари-Анна-Иштар, великая блудница вавилонская, вместе с ее сыном-Спасителем, Таммузом. Иштар называется блудницей вавилонской, имя ее означает «женщина, супруга Нимрода», а также «скромная дева и мать».

Впрочем, это еще не все. Имя богини может быть понято двояко, как и большинство других имен в культе вавилонских мистерий. Иштар означает и женщину мирного края, а мирным краем вавилоняне называли рай. Так что Иштар – «женщина из рая».

Магдалина может переводиться как «женщина храмовой богини», и ее имя, таким образом, указывает на три башни храма Великой Блудницы Вавилонской. Примечательно то, что к поклонению великой блуднице относился ритуал, завершающийся смертью. При этом жертву мужского пола умащивали драгоценными маслами жрицы, после чего жертва отправлялась в подземный мир. В Евангелии от Матфея есть эпизод умащивания Иисуса драгоценными маслами (26, 7—12).

Следовательно, были еще и культовые связи между Иисусом и Марией. Меня в данной ситуации интересует только один вопрос: каким образом жертва мужского пола, предназначенная великой блуднице вавилонской, расставалась с жизнью? Явно ведь не на кресте. Может быть, в этом кроется одна из причин того, что гностики и катары так отчаянно отрицали культ распятия.

Есть и другая возможность понять смысл имени Магдалины – в связи с египетским городом Мигдолом пророка Иезекиля, находящимся на северо-восточной границе Иудеи. Если верно то, что Мария Магдалина прибыла из Египта, то наверняка туда же она и вернулась после распятия Иисуса – ведь существует же легенда, что позднее она бежала на корабле из египетского порта в южную Галлию.

Но вернемся в Монсегюр. Противники теории Рана ссылаются на то, что фонетические аналогии существуют не только между Мунсальвешем и Монсегюром, но и между Мунсальвешем и монастырем Монсеррат, расположенном северо-восточнее Барселоны и лежащим также у подножия Пиренеев. Монсеррат – место чрезвычайно известное среди паломников, там поклоняются одной из легендарных Черных Мадонн. Причем Монсеррат действительно ассоциируется с Граалем. Дело в том, что Генрих Гиммлер, рейхсфюрер и руководитель Отто Рана по СС, во время своего визита в Барселону 23 октября 1940 года специально поехал в Монсеррат и долго беседовал с тамошними монахами о Граале.

Другие оппоненты Рана утверждают, что Эшенбах, выбирая такое название – Мунсальвеш, – просто-напросто думал о собственной крепости Вильденберг. «Берг»/гора по-французски mont, а «вильд»/«дикий» – sauvage. Эта теория была известна и Рану. Вот только он считал, что Эшенбах придал своему Мунсальвешу более глубокий смысл. Потому что Мунсальвеш мог бы означать также и гору святости, а гора святости уже связана с Mont segur.

Противники теории Рана дают понять, что Монсегюр далеко не всегда был крепостью катаров. До начала XIII столетия Монсегюру вообще не придавали никакого стратегического значения, несмотря на его представительное положение на высоте в 12 сотен метров. Только в 1204 году была предпринята реставрация крепости в военных целях.

Сторонники теории Рана возражали своим оппонентам не менее рьяно. Возможно, Монсегюр и не считался военной крепостью потому, что был… храмом. В 1204 году на катаров еще не была объявлена повсеместная охота – так к чему им крепости? Те, кто поддерживал Рана, обращали внимание на странную форму Монсегюра – крепость напоминала неравномерный пятиугольник – и указывали на значение пентаграммы и пентагона в магии.

Ссылались и на то, что перестроен Монсегюр был как раз в момент создания «Парсифаля», а именно, где-то между 1200 и 1210 годами. За немыслимо короткий промежуток времени, надо сказать. Строительные работы были завершены в 1209 году, что невероятно для той эпохи, особенно если вспомнить, какие сложности должны были сопровождать доставку материалов и их транспортировку на вершину горы.

И вот еще что примечательно. Когда в конце февраля 1244 года после десятимесячной осады Монсегюр сдался, осаждавшие далеко не сразу вошли с видом триумфаторов в крепость. Нет, катары попросили их об отсрочке в 14 дней, и эта отсрочка – вот что самое удивительное – была им дана. Что, естественно, породило множество самых разных толков. Почему катары настаивали на этом обстоятельстве? Ран считал, что в это время они праздновали некое торжество, выпадавшее на 16 марта, день весеннего равноденствия.

А после 16 марта катары отдали крепость своим врагам. Защитникам крепости и катарам, отказавшимся от своей веры, сохраняли жизнь, а для «упрямых еретиков» был подготовлен гигантский костер. Ни один из катаров не дрогнул. Наоборот, в последний момент к ним примкнули многие из наемных солдат, защищавших крепость. Свыше двухсот человек были сожжены на костре. По сей день место у подножия Монсегюра называется Camp dels Cremats (Поле сожженных).

В протоколах инквизиции значится, что где-то под Рождество 1243 года двум катарам удалось бежать из осажденной крепости. Они надежно укрыли сокровища своих единоверцев – золото, серебро и огромную сумму денег. Укрыли в одном из гротов Сабарты.

Эти показания дополняются другими сообщениями, независимыми друг от друга: не все катары покинули крепость в день ее сдачи. Как минимум два человека, а то и четыре, укрылись в подземных гротах, а ночью тайно бежали. Назывались имена Амиэля Экарта, Пуэви и Хьюго. Один из свидетелей подтвердил, что эти люди знали, где скрыты сокровища катаров. Именно поэтому для катаров было так важно, чтобы их бегство удалось.

Вроде бы бессмыслица. Эту тайну знали многие. Кроме того, все говорит о том, что катары во время осады не были полностью изолированы от внешнего мира. Что лучше всего доказывает успешное бегство на Рождество 1243 года.

Так почему же четыре заговорщика ждали до 16 марта? Может, им необходимо было забрать некий объект культового поклонения, который до последнего момента находился в Монсегюре?

Более того, это был ничем не заменяемый, так сказать, неповторимый культовый предмет.

И этот таинственный объект идентифицировался со святым Граалем. Территориальная близость Монсегюра и Сан-Жуан де Ла Пена может указывать на то, что Santo Caliz в Сан-Жуан де Ла Пена идентичен Граалю Монсегюра, что еще больше подогревает фантазию исследователей.

Противники теории Рана ссылаются на то, что катары презирали все материальное. Так какое им было дело до спасения некой вещицы? Даже если эта вещица была чашей последней вечери: катары же отвергали евхаристию.

Я лично исхожу из того, что легенда о связи между сокровищем катаров и чашей последней вечери имеет крупицу правды, но более поздние домыслы и заблуждения уже сделали свое черное дело. По моему мнению, в ночь сдачи крепости катары действительно укрыли нечто, что до последнего момента находилось в Монсегюре и не должно было попасть в руки инквизиторов. Но идет ли речь лишь о чаше? Может, прятали еще и книгу? Название ее я уже упоминал: это так называемое Interrogatio Iohannis. Указанный текст, первоначально появившийся в Болгарии, был передан итальянскими катарами своим братьям на юге Франции. Известно, что эта передача состоялась в 1190 году, то есть в тот самый момент, когда возник и миф о Граале. Истории святого Грааля не идентифицируют Грааль ни как чашу последней вечери, ни как-то иначе. Interrogatio повествует о беседе Иисуса Христа и Иоанна, где речь идет о мятеже Люцифера, создании человечества и конце света. Автор книги говорит о том, что разговор этот состоялся именно в последнюю, Тайную вечерю.

Цикл Вульгаты допускает, что святой Грааль может принимать облик книги. Так что за символом Грааля для катаров вполне могло стоять и Interrogatio.

Доказательств подобной теории – никаких. Как, впрочем, и доказательств любой другой теории, касающейся Грааля.

Еще одна «расовая теория»: был ли Парсифаль парсом?

Эту теорию тоже сложно доказать. Мы привыкли искать следы происхождения истории Грааля в кельтском пространстве. Наверное, так проще. С одной стороны, важнейшие компоненты легенды Грааля напоминают о четырех предметах из ирландской мифологии: копье бога Луга, мече бога Науада, камне из короны Лиа Файл и котле бога Дагды, «производящем» еду и способном даже мертвых пробуждать к жизни. С другой стороны, отрубленную голову Брана можно сравнить с «Граалем» из истории «Передур», да и о сходстве имен Брана с шурином Иосифа Аримафейского Броном тоже поневоле приходится задуматься.

Но далеко не все с этим согласны. Некоторые авторы ищут источники истории святого Грааля на Востоке. Вернее, у мусульман-шиитов. По их мнению, описание крепости Грааля у Альбрехта Шарфенберга напоминает Аламут, крепость «Горного старца», предводителя асассинов. Асассины были мусульманским «ответом» рыцарским орденам. Их вождь велел воздвигнуть недоступную крепость с великолепными садами. «Горный старец» постарался, чтобы эти сады соответствовали описанию рая из Корана. Побывавшие в «раю» асассины были готовы на все, чтобы вновь туда вернуться. И чем опаснее было их задание, тем больше была надежда на возвращение в эдем «Горного старца».

Представители этой теории, разыскивающие следы Грааля на Востоке, кроме всего прочего ссылаются на значение, которое приобрел в некоторых историях святого потира город Саррас. Хотя некоторые искали его все-таки на юге Франции.

Опирались представители этой теории на Вольфрама фон Эшенбаха. Как же без него-то!

Например, они сравнивали его камень Грааль с «черным камнем» Каабы, важнейшим святилищем ислама в Мекке. В конце концов, согласно обеим легендам, и тот и другой камни «доставлены» на землю ангелами. К этому добавим, что изображенный Вольфрамом фон Эшенбахом Гамурет, отец Парсифаля, борется за калифа Багдадского. Помимо всего прочего, Эшенбах использует целый ряд арабских понятий, например, при ссылках на планеты. Название платка, на котором выносится Грааль, также происходило от арабского слова.

Другие исследователи ищут следы Грааля не просто на Востоке, а на доисламском и даже дохристианском Востоке. Например, в сирийских вегетативных обрядах или даже в египетском культе Осириса.

Есть еще одна версия, по которой родина Грааля находится в Древней Персии. В связи с катарами мы уже говорили о том, что эта ересь напоминает манихейскую, создателем которой был Мани, в свою очередь опиравшийся на учение Заратустры (ок. 628—551 годов до н. э.). В данном учении друг другу противостоят два принципа: принцип Света, представляемый Ормуздом, также называемым Ахурамаздой, и принцип Тьмы, воплощенный в Ахримане.

Ученый по имени Фридрих Зухчек обнаружил связь персидского рассказа под названием «Персифаль-наме» с манихейской «Историей жемчужины» и «Парсифалем» Вольфрама фон Эшенбаха. В манихейской «Истории жемчужины» юноша-сирота отправляется на Восток, чтобы найти волшебную жемчужину. Она находится в крепости на горе Шальвадеа (по-французски это звучало бы как Mont Schalwadea). Это из нее Эшенбах «создал» свой Мунсальвеш.

В этой теории есть еще один интересный момент: описание огня, в котором кузнец Трибоет ремонтирует меч Парсифаля. Это не совсем обычный огонь, а голубое пламя, равного которому нет. Огонь сей не потушить. Все это напоминает о храмах парсов, возводимых рядом с источниками природного газа: их религия одновременно была и культом огня.

Отто Ран прекрасно знал теорию Зухчека. Он видел эту странную общность между северными, кельтскими божествами и Ахурамаздой с Ахриманом. Ран исходил из того, что первые катары на юге Франции были друидами, обращенными манихейскими миссионерами в свою веру.

Правда, согласно Рану, Мани не только имя персидского религиозного деятеля, но и название драгоценного камня, о чем говорится в известнейшей буддистской молитве «Ом мани падме хум». Переводится она как «драгоценность в цветке лотоса». Морис Мэгре, ознакомившись с теорией Рана, даже скажет, что катары были обращены миссионером с Тибета в… буддизм.

Так далеко не заходил даже Ран. Для него Мани был камнем Грааля у парсов и Эшенбаха, символом любви.

Так был ли Парсифаль парсом? «Парс» переводится как «чистый», точно так же, как и «катар». Так, может быть, слово «парс» – это корень имени Парсифаль? Именно поэтому Отто Ран цитирует катарскую легенду, согласно которой следы Грааля следует искать на Востоке.

Точно так же, как и следы ариев, на которых постоянно ссылались нацисты? И которые в 1500 году до Рождества Христова частично рассеялись по Индии и Европе?

А для чего ссылались на них нацисты? Чтобы доказать, что Парсифаль был парсом и соседом ариев? Было ли это причиной особой любви национал-социалистического движения к «Парсифалю» Вольфрама фон Эшенбаха? Потому что его «происхождение» полностью вписывалось в рамки их идеологии? Так, значит, Отто Ран «дул» в ту же самую дуду, что и идеологи национал-социализма?

А был ли Отто Ран нацистом?

Неужели «Парсифаль» Вольфрама фон Эшенбаха и в самом деле порождает столь опасный образ мышления – национал-социалистический?

Все не так просто. Хотя и верно: определенный дуализм в историях святого Грааля присутствует. Еще Кретьен де Труа подмечает весьма многозначительную деталь: одна створка волшебной крепости сделана из слоновой кости, а другая – из эбенового дерева. Копье, которым у Эшенбаха был ранен Анфортас, также уменьшает его боль. Любовь к королеве превращает Ланселота в героя и грешника. Кундри говорит о своем жутком уродстве, хотя она в нем великолепна и наряжена по новейшей моде. Грааль исцеляет и кормит, но может и ранить. Его появление при дворе короля Артура может считаться зенитом славы Артура, но одновременно с этим служит сигналом скорой гибели королевства.

Ни один другой автор Грааля не заходит так далеко в своих изысканиях, как это делает Вольфрам фон Эшенбах. Рыцарь Гламофланц, возлюбленный сестры Гавейна, виновен в смерти первого мужа Оргелузы. Позднее Оргелуза найдет свое счастье именно с Гавейном.

У Эшенбаха иногда невозможно отделить добро от зла. Средневековье вообще любило спекулировать многозначностью этических понятий. Так, мыслители того времени утверждали, что крест Христа был сделан из древесины древа Познания, то есть дерево, повинное в изгнании первых людей из рая, послужило для спасения их потомков.

Именно «Парсифалю» Вольфрама фон Эшенбаха, который лег в основу столь любимой Адольфом Гитлером оперы «Парсифаль», можно бросить еще один упрек: он породил так называемое сознание элиты. Ведь орден Грааля состоял исключительно из «избранных», чьи имена появились на камне. Вроде бы все ясно.

Вот только с самим Эшенбахом не все так понятно. Ну неясно, насколько у него избран сам Парсифаль. Ведь герой не обращает никакого внимания на «приговоры» Кундри. Именно она говорит герою о том, что он проклят, потому что во время своего первого визита в крепость Грааля не задал ожидаемых вопросов. Против такого-то приговора и восстает Парсифаль. Мятеж, который Треврицент сравнивает с мятежом самого Люцифера. Надпись на Граале, сообщающая об избрании Парсифаля королем Грааля, в принципе, только запоздалое подтверждение его легитимности, его status quo.

Но даже если Вольфрам фон Эшенбах и посеял в сознании людей семена избранности отдельных личностей, они все равно не имеют ничего общего с кровью и расовой чистотой.

Все это было понятно Отто Рану. Мне кажется, что противоречия, встречающиеся в его второй книге «При дворе Люцифера», объясняются тем, что, к сожалению, «так было нужно».

Вот, например, Ран заявляет: следует надеяться на то, что очень скоро Европа освободится от остатков иудейской мифологии. В таком случае название его книги – сплошной абсурд. Ведь Люцифер как раз и есть персонаж иудейской мифологии – в Ветхом Завете его искать бесполезно. В качестве «доказательства» ничтожности иудейского учения Ран приводит факт женитьбы Моисея на черной женщине. Знатоки «Парсифаля» Вольфрама фон Эшенбаха в данном случае с полным правом могут только у виска пальцем покрутить: в конце концов, отец Парсифаля Гамурет тоже взял в жены чернокожую женщину, мать сводного брата главного героя.

Ран вроде бы утверждает, что Файрефиц, сводный брат Парсифаля и сын чернокожей красавицы, не смог увидеть Грааль, потому что был полукровкой. Каждый, кто хоть немного читал «Парсифаля» Эшенбаха, скажет, что это чуточку неправда. Если в первый раз Грааль и остался незрим для Файрефица, то только потому, что Файрефиц был в тот момент язычником. После его крещения не меняется ни цвет его кожи, ни «смешанная» кровь. Но Грааль-то он видит!

Ран назубок знал текст «Парсифаля», был просто одержим этим текстом. А подобные пассажи свидетельствуют лишь о том, что не все встречающееся на страницах книги «При дворе Люцифера» соответствовало истинным убеждениям Отто Рана.

Он не мог уже изъясняться столь свободно, как это было в эпоху создания «Крестового похода против Грааля». Там-то он неоднократно восхвалял свободу духа и религиозную толерантность Аквитании. Аквитания была единственной страной, где иудеи могли не только жить и работать, не опасаясь оскорблений, но и имели равные права с коренным населением юга Франции. Католики, катары и евреи мирно сосуществовали под защитой графов Тренкавелей. У самого графа Тренкавеля были иудейские советники – сегодня бы их назвали министрами.

Интересно, что в «Крестовом походе против Грааля» Ран описывает некий метод «эндура»: признаваемую катарами возможность пассивного самоубийства. Например, отказ от пищи. Или же смерть-обморожение.

Место, где нашли тело погибшего Отто Рана, напоминают окрестности Сабарты. Когда именно он умер – неизвестно, скорее всего, в ночь с 13 на 14 марта. А 16 марта был днем сожжения двухсот катаров в Монсегюре.

Очевидцы говорят, что одно время Отто Ран видел в СС подобие ордена тамплиеров. Собственно говоря, и свое членство в СС он действительно рассматривал как возможность сделаться «хранителем Грааля». Тем сильнее он был разочарован, когда увидел, что сотворил национал-социализм из его идеалов Грааля.

В «Крестовом походе против Грааля» Отто Ран еще писал о том, что Церковь вынуждала средневековых еретиков носить на плече и груди желтый крест. Как же это напоминало ему желтую звезду евреев в гетто!

Я не хотел бы ставить окончательный вердикт в вопросе, как именно погиб Отто Ран. Но вполне могу себе представить, что в его ситуации он не видел никакого другого выхода, кроме добровольного ухода из жизни. Вот и выбрал метод, напомнивший ему о традициях катаров, – так он навеки связывал себя с ними и с Граалем…