Текст книги "Единственный мужчина"

Айрис Джоансен
Единственный мужчина

Глава 1

Дори расстегнула цепочку и сняла медальон. Взгляд девушки задержался на изображении: цветущая роза, пронзенная шпагой. Шесть лет она не расставалась с этим амулетом и сейчас без него вдруг почувствовала себя беззащитной и уязвимой.

Шесть лет ожидания. Но теперь настало время действовать. Дори добьется своего, не может не добиться. Все просчитано до мелочей. Прочь сомнения и страхи!

Но что, если Филип просто возьмет медальон из футляра и кинет в ящик письменного стола? Что, если он забыл Дори? Ведь прошло столько лет! Конечно, за эти годы в спальне сиятельного шейха Эль Каббара побывало немало женщин. Мысль эта причиняла боль, и Дори поспешила прогнать ее от себя. Она точно знала, что Филип не был женат или помолвлен. А любовница – пусть даже постоянная – ей не помеха. Скоро Дори станет единственной женщиной в жизни шейха Эль Каббара. Она дала себе слово добиться его любви. На свете нет больше женщины, которая знала бы Филипа так хорошо, как она. И это – ее главное оружие. Впрочем, не единственное.

Нет, Филип не посмеет бросить медальон в ящик и забыть о нем! Одной из главных его черт было обостренное чувство собственности. Когда-то Филип надел амулет на шею Дори в знак того, что она принадлежит ему, находится под его покровительством. И он никогда не откажется от того, что считает своим.

Решительно захлопнув футляр, Дори взяла со стола последний номер журнала «Роллинг стоун». Завернув то и другое в крафтовую бумагу, она написала на свертке адрес Джеймса Абернати, лондонского агента шейха. Дори знала из газет, что Филип проводит много времени в Великобритании. Даже если его нет в Лондоне, Абернати наверняка поддерживает с ним связь.

Стук в дверь прервал ее размышления.

– Одну минутку!

– Можешь не спешить! – послышался голос Нила Сейбина. – Я вовсе не тороплюсь услышать, как ты уродуешь мои чудесные песни своим скрипучим голосом.

Дори улыбнулась, почувствовав, как спадает напряжение. Нил всегда умел поднять ей настроение, а его неизменная поддержка помогла Дори добиться многого за последние два года.

– Тогда почему ты не поешь свои песни сам? – спросила Дори с лукавой улыбкой, открывая дверь. – Ведь твой голос куда лучше моего. Да у любой лягушки на болоте голос лучше, чем у меня.

– Зато внешность у лягушки подкачала. – Нил взял у Дори сумку. – Хоть голосок твой и не слишком мелодичен, зато фигура неизменно обеспечивает сборы.

– Большое спасибо. Хорошо, что я не отношусь ко всему этому серьезно, а то, наверное, впала бы в депрессию от подобных комплиментов.

– Если бы мы разговаривали серьезно, никогда не отозвался бы о твоем вокале так неуважительно. Ведь не кто-нибудь, а именно я потратил два года на то, чтобы сделать из тебя певицу, а не просто звезду. – Нил взял Дори за руку: – Пора трогаться. Поли и Джин уже репетируют.

Заперев дверь, Дори направилась вслед за Нилом к лифтам в конце коридора.

– Нам придется еще задержаться. Мне надо заехать по дороге на почту и отправить вот это. – Она вынула из сумки, висящей на плече Нила, сверток с адресом Абернати.

В глазах Нила мелькнуло любопытство. За четыре года их знакомства Дори никогда не получала и не отправляла писем, а тем более посылок.

– Я могу сделать это за тебя, – предложил Нил. – Что-то важное?

– Да, это очень важно. – Дори почувствовала, как дрожит рука, нажимавшая на кнопку лифта.

Надо немедленно взять себя в руки. От Нила, судя по всему, не укрылось ее волнение. Вскинув голову, Дори одарила его одной из своих самых лучезарных улыбок.

– Очень важно, – повторила она. – Помнишь, в прошлом году, когда ты болел гриппом, я была твоей заботливой сиделкой?

– Еще бы не помнить, – кивнул Нил. – Никогда в жизни не чувствовал себя таким несчастным, как тогда.

– Ты сказал после этого, что в долгу передо мной.

– Взыскиваешь долги, Дори?

– Мне нужна помощь. – Она нервно облизала губы. Нелегко было произнести эти слова. Дори ухаживала за Нилом во время болезни, потому что он был ее другом, и теперь чувствовала себя неловко, требуя платы за услуги.

– Я пойму, если ты не захочешь, но я думала…

– Ради бога, успокойся, Дори. – Двери лифта раскрылись, и Нил подтолкнул ее внутрь. – Мы ведь друзья. Если тебе нужна помощь, только скажи.

– Хорошо. – Дори набрала в легкие побольше воздуха. – Я хочу, чтобы мы жили вместе.

– Что-о?!

Двери лифта плавно закрылись.

– Зайдите, Абернати.

Джеймс Абернати помедлил перед закрытой дверью, ведущей в библиотеку. Он не торопился оказаться лицом к лицу с Эль Каббаром. Дорога из Лондона в загородный дом шейха, всегда казавшаяся Абернати изнуряюще длинной, на этот раз промелькнула почти незаметно. Джеймс Абернати считал Лондон единственным подходящим местом для цивилизованного человека и отказывался понимать, почему шейх Эль Каббар, находясь в Англии, предпочитает жить вне ее столицы. Конечно, Филип не мог и дня прожить без лошадей – конюшня шейха была одной из самых знаменитых, – но ведь существует Гайд-парк, где можно кататься по утрам.

Предстоящая встреча с Филипом не сулила Абернати ничего хорошего. Уже из телефонного разговора стало понятно, что шейху очень не понравились новости, полученные Абернати с утренней почтой. Напрасно Джеймс думал, что Эль Каббар вздохнет с облегчением, узнав, что нашлась наконец строптивая девчонка, которую он искал уже более шести лет.

У шейха Эль Каббара был весьма тяжелый характер, но Абернати, будучи его поверенным, получал достаточно хорошее жалованье, чтобы терпеть высокомерие и вспыльчивость Филипа.

Толкнув дверь, Джеймс переступил порог библиотеки. Шейх выглядел еще более рассерженным, чем показалось Абернати по телефону.

– Где пакет? – резко спросил он.

– Вот он. – Открыв портфель, Абернати выложил посылку на журнальный столик. – Я вскрыл его, как вскрываю всю почту в ваше отсутствие. – Джеймс замялся и продолжил извиняющимся тоном: – Я не знал, что там… что-то личное. Если я вам не нужен… – Джеймс приготовился спасаться бегством.

– Садитесь, Абернати, вам не удастся ускользнуть, – развеял его надежды шейх.

Филип нервно мерил шагами комнату. Судя по его костюму, он как раз собирался прокатиться верхом, когда раздался звонок Абернати. Джеймс от души надеялся, что Филип не станет менять своих планов.

Подавив вздох, Абернати покорно опустился в кресло.

– Конечно, шейх Эль Каббар. Всегда к вашим услугам. Я просто не хотел вмешиваться в ваши личные дела.

– Не думаю, что буду растроган письмом Пандоры, – с напускным цинизмом произнес Филип, торопливо срывая обертку с пакета. – Из всех человеческих эмоций ей чаще всего удавалось вызывать у меня гнев и бешенство. Так что же прислала нам маленькая беглянка?

– Не такая уж маленькая, судя по фото на обложке журнала, – вставил Абернати. – Она ведь уже не пятнадцатилетняя девчушка, которой была шесть лет назад, когда исчезла в неизвестном направлении.

Открыв футляр и увидев его содержимое, Филип будто окаменел. Потом резко захлопнула крышку. Взяв со стола журнал, он посмотрел на фотографию.

– Рок-звезда… Нетрудно было догадаться, что Дори выберет что-нибудь в этом роде.

– Она стала настоящей красавицей, – заметил Абернати, позволив себе улыбнуться, – Кто бы мог подумать, что худенькая девчушка превратится в девушку с журнальной обложки?

Абернати видел Пандору только один раз, когда встретил ее шесть лет назад в лондонском аэропорту. А на следующий день Дори убежала, оставив лишь запечатанное письмо для шейха. Тогда она была угловатым подростком с коротким серебристым «ежиком» на голове.

Фотография на журнальной обложке не оставляла сомнений в том, насколько изменилась Пандора Мадхен. Классически правильные черты лица, выразительные черные глаза, роскошная фигура, подчеркнутая одеянием, напоминавшим греческую тогу. Пожалуй, бюст был немного великоват, но большинству мужчин это наверняка нравилось. Даже от фотографии Пандоры исходили волны чувственности. Хотелось коснуться ее изображения, погладить его…

Абернати невольно заерзал в кресле.

– Как вы думаете, это рыжее безобразие у нее на голове – парик? Или она перекрасилась? Тогда непонятно, зачем ей это понадобилось. У нее, насколько я помню, были красивые белокурые волосы.

Филип не сводил глаз с журнала.

– Конечно, это парик. Но я нисколько не удивлюсь, если под париком Дори окажется побритой наголо. В пакете не было письма?

Абернати покачал головой:

– Нет. Только журнал и коробочка. Взяв журнал, Филип подошел к конторке перед камином.

– Вы прочитали статью?

– Большую ее часть. Статья посвящена не только Пандоре, но и всей группе. У «Немезид» неплохая репутация среди поклонников такого рода музыки.

– У «Немезид»? – Филип удивленно поднял брови.

– Так называется группа. Не удивлюсь, если Дори сама придумала название.

– Скорее всего. – Филип задумчиво смотрел на огонь, пылающий в камине. – Изложите мне все в общих чертах, опуская подробности.

– Судя по всему, никто в Соединенных Штатах не знает фамилии Пандоры. Во всех публикациях ее называют по имени. Многие рок-певцы прибегают к подобным уловкам. Это создает ореол таинственности. – Абернати неодобрительно поджал губы. – Это осложнило поиски. Если бы Дори использовала фамилию, наши детективы давно бы ее обнаружили. Она ведь выступает на сцене уже два года.

– Так долго?

Абернати кивнул:

– Одна из песен группы два года назад возглавляла хит-парады, и «Немезиды» стали очень популярны. Кстати, все музыканты группы – англичане, так что скорее всего Дори встретила их в Лондоне.

– Тогда почему ее не нашли эти бестолковые детективы?

– По вполне понятным причинам. Не там искали. – В голосе Абернати послышался упрек. – Вы дали нам неточную информацию. Сказали, что девочка честолюбива и тщеславна. Трудно было предположить, что ее заинтересует карьера рок-певицы.

– Но я также объяснил им, что эту девчонку следует искать в любом, самом невероятном месте. Для Пандоры не существует границ. Она просто не знает, что это такое. Почему же они меня не послушались?

– Уверен, сыщики искали весьма тщательно. У агентства «Блэквеллз» отличная репутация. – Абернати понял, что не сумеет убедить шейха, и поспешил перевести разговор на другую тему: – Вы позвонили ее отцу в Седихан? Он знает, что Дори нашлась?

– Сразу же после вашего звонка. Карла не было на месте, но я оставил сообщение его ассистентке.

– Думаю, он будет рад этой новости.

– Да уж, – хмыкнул Филип. – Потерять шесть лет назад сумасшедшую девчонку, а теперь получить обратно двадцатилетнюю рок-звезду с оранжевыми волосами…

– Но она же его дочь, – вставил Абернати. Возникла долгая пауза.

– Да. Дочь, – повторил через несколько секунд шейх. – Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мадхен всегда был абсолютно равнодушен к Пандоре. Когда я сообщил ему, что девочка потерялась, он лишь пожал в ответ плечами. Нет, они никогда не были близки.

– Может быть, поэтому Дори и убежала? Я-то решил тогда, что девочка сделала это в знак протеста против того, что ее отправили учиться в Англию.

– Нет, все не так просто, – разуверил его Филип. – Когда речь идет о Дори Мадхен, ничего и никогда не бывает просто.

– Вот как? – Абернати вопросительно взглянул на шейха.

– Нет, она не была моей любовницей. Я никогда не увлекался нимфетками. Предпочитаю женщин опытных и зрелых.

Абернати был прекрасно осведомлен о вкусах патрона. Оперная певица, с которой связывали в последнее время имя шейха Эль Каббара, обладала обоими этими качествами.

И все же шесть лет назад Филип весьма удивил Абернати своей реакцией на исчезновение Пандоры Мадхен. Шейх тут же прилетел в Лондон и примерно год сам возглавлял поиски. Это было необычно само по себе, но больше всего Абернати удивило тогда подавленное состояние Филипа.

– Никогда не посмел бы предположить ничего подобного, – заверил Филипа Джеймс. – Мне известно, что доктор Мадхен работает на вас много лет. Неудивительно, что вас беспокоит судьба его дочери. Вы наверняка сделали бы то же самое для любого.

– Черта с два, – резко перебил его Филип. – О моих сотрудниках неплохо заботятся, но возня с их детьми не входит в мои обязанности.

– Тогда почему… – Абернати осекся. Он понимал, что переходит границу дозволенного. Шейх Филип Эль Каббар не поощрял в своих служащих излишнего любопытства. – Дори была очень милым ребенком, – произнес он после паузы. – Тихим и исключительно вежливым.

– Вы заблуждаетесь, – сухо заметил шейх. – Дори не имела ни малейшего понятия о том, что такое вежливость и правила хорошего тона. Девчонка была дикой и необузданной. И, судя по фотографии, она не очень изменилась.

– Но вы должны признать, что ей удалось добиться успеха.

– А по-другому и быть не могло. Дори никогда не была как все. – Филип отвернулся от огня и подошел к письменному столу. Опустившись в массивное кожаное кресло, он положил журнал перед собой.

– У «Блэквеллз» есть отделение в Соединенных Штатах?

– Думаю, да. А если нет, они всегда сумеют договориться с кем-нибудь из партнеров. Но зачем это? – Абернати нахмурился: – Ведь мы уже знаем, где искать мисс Пандору. Если она написала обратный адрес, значит, не собирается скрываться.

– Действия Дори никогда не подчинялись привычной логике. А я не хочу опять потерять ее. К тому же пора наконец поработать вашим замечательным детективам. Они должны будут не только следить за Дори, но и охранять ее. Кто знает, какие люди окружают рок-звезду. – На губах шейха заиграла улыбка. – Впрочем, вряд ли кто-нибудь из них окажется опаснее тигра, с которым она подружилась перед своим отъездом из Седихана.

– Тигра? – удивленно переспросил Абернати. Эль Каббар махнул рукой.

– Не стоит об этом. Длинная история. В общем, распорядитесь, чтобы Дори охраняли должным образом. И еще я хочу, чтобы на нее составили досье. Все, вплоть до названия зубной пасты, которой она пользуется.

– Когда должно быть готово досье?

– Завтра после полудня. Вы ведь сказали, что послезавтра она выступает в Сан-Франциско?

– Если верить маршруту, напечатанному в журнале. Это последний пункт турне.

– Завтра утром я улетаю. Жду ваших людей в отеле ровно в пять.

– Но они могут не успеть так быстро составить досье.

– Они успеют. Эти горе-сыщики жили за мой счет целых шесть лет. Пора им начать приносить хоть какую-то пользу. Я ими очень недоволен.

Абзрнати встал, понимая, что надо срочно действовать.

– Мне пора вернуться в офис и заняться делами. У вас будут еще какие-то распоряжения?

– Пожалуй, это все. Нет, погодите. Найдите способ связаться с миссис Зилой Сайферт. Думаю, их с Дэниэлом стоит поискать на яхте в Карибском море. Передайте миссис Сайферт, что мы обнаружили заблудшую овечку.

–Я позабочусь об этом, – кивнул Абернати. – Если возникнут проблемы, свяжусь с вами в Сан-Франциско. До свидания, шейх Эль Каббар.

Закрыв за собой дверь библиотеки, поверенный шейха вздохнул с облегчением. Джеймс Абернати не хотел бы оказаться на месте детективов, прогневавших Филипа Эль Каббара. И, чтобы этого не произошло, ему следует постараться, чтобы досье Пандоры Мадхен было вовремя доставлено в аэропорт. Кстати, ей тоже трудно было позавидовать в сложившейся ситуации. Когда речь заходила о Дори, шейх становился еще агрессивнее и раздражительней, чем обычно.

Откинувшись на спинку кресла, Филип снова разглядывал фотографию Дори на обложке. Боже, какой она стала красавицей! Даже в этом невообразимом рыжем парике Дори буквально приковывала к себе взгляд. Что ж, нетрудно было предположить, что когда-нибудь Пандора Мадхен превратится в обворожительную женщину – даже ребенком она была не лишена обаяния и врожденной грации. Странно, что Филип не заметил этого шесть лет назад, когда Дори постоянно крутилась вокруг него, не сводя с шейха восхищенных глаз. Она была настоящим сорванцом. «Интересно, изменился ли сейчас ее характер, – с невольной улыбкой подумал Филип. – Может быть, как большинство красивых женщин, Дори пришла к выводу, что для успеха в современном обществе достаточно иметь соблазнительное тело и быть посговорчивей?»

Мысль эта почему-то разозлила Филипа. Но настоящая волна ярости накатила на него после того, как, протянув руку, он снова открыл бархатный футляр и посмотрел на медальон.

Филип надел этот амулет на шею Пандоры, когда она была еще ребенком и носилась целый день в окрестностях его дворца в поисках приключений. Каждый житель Седихана знал, что роза, пронзенная шпагой, – эмблема могущественного шейха Эль Каббара, и тот, кто носит на шее подобный медальон, находится во власти шейха и под его защитой. Дори признала его власть над собой. И вот теперь она посмела вернуть его подарок, не потрудившись даже приложить к нему записку с объяснениями.

Филип задумчиво коснулся медальона. Раньше ему казалось, что он может читать мысли Дори, как раскрытую книгу. Но теперь… Эта девушка с обложки уже несколько лет живет в упоении от собственной красоты. А красота имеет свойство разрушать все, чего коснулась. Разве не так было с самим Филипом? Вот и Дори скорее всего сильно изменилась. Поэтому присланный по почте медальон мог означать все, что угодно: приглашение, отказ повиноваться или попытку примирения.

Да, Дори изменилась. Шесть лет – немалый срок. Девушка в рыжем парике, загадочно улыбавшаяся ему с обложки журнала, явно прожила эти годы бурно и разнообразно. Что ж, очень скоро он обо всем узнает. Потому что Дори по-прежнему принадлежит ему, хочется ей этого или нет. Осталось только решить, какое именно место предстоит ей занять в его жизни.

Глава 2

Дори сразу узнала бархатный футляр, лежавший на ее столике в гримерной. Сердце ее учащенно забилось, стало трудно дышать. Так быстро. Впрочем, Филип не привык медлить. Она знала, что реакция последует немедленно, и рассчитывала именно на это.

Она медленно взяла со стола бархатный футляр и открыла его, прекрасно зная, что именно увидит внутри. Поверх медальона лежала небольшая картонная карточка. Дрожащими руками Дори поднесла карточку к глазам и прочитала: «Все не так просто. У служебного входа ждет машина. Не заставляй меня ждать».

Без подписи. В ней просто не было необходимости. И тон записки, и сам почерк были знакомы ей до боли. «Все не так просто»… Смешно! Но почему-то захотелось не смеяться, а плакать. Да, простыми их отношения не назовешь. Никогда в жизни не испытывала Дори такого леденящего душу страха, но вместе с тем, внутри нарастало ощущение безудержной радости. Она увидит его! Боже, великий боже, после шести лет разлуки она увидит Филипа!

Девушка закрыла глаза и глубоко вздохнула. Не стоило так возбуждаться. Она должна убедить Филипа, что стала такой же искушенной в вопросах секса, как те женщины, которых он допускает в свою постель.

Надо собраться. За последние два года Дори прекрасно научилась скрывать свои истинные чувства. Она сумеет обмануть Филипа, если только не придется продолжать весь этот маскарад слишком долго. Так что надо добиться своей цели как можно быстрее.

Открыв глаза, Дори неодобрительно поглядела на собственное отражение в зеркале. Огромные темные глаза на бледном лице. Понравится ли она Филипу? Вообще-то она нравилась многим мужчинам, но вкусы ведь у всех разные. Дори почувствовала панику. Нет, она не позволит себе поддаваться сомнениям. Филип ждет ее. Пора начинать свою игру. Раньше всегда побеждал он, но этот поединок она твердо намерена выиграть сама. В детстве ей просто не хватало целеустремленности. Теперь все будет по-другому. Дори вынула булавки, поддерживающие парик, и сняла нейлоновую шапочку, закрывавшую волосы. Серебристые кудри рассыпались по плечам. Так гораздо лучше. Надо выглядеть как можно соблазнительнее. Долой сомнения! Она быстро прошла в ванную, примыкавшую к гримерной.

Через полчаса Дори снова стояла перед зеркалом. Немного косметики, чтобы подчеркнуть свое очарование, но не слишком толстый слой, чтобы не показаться вульгарной. Квадратный вырез черного бархатного платья заканчивался так низко, что едва прикрывал соски, открывая взглядам полную высокую грудь. Не слишком ли вызывающе? Пожалуй, нет. Ведь она действительно собралась бросить Филипу вызов, который он просто не сможет не принять. Быстро отвернувшись от зеркала, Дори поспешила выйти из гримерной.

Вскоре она уже была в роскошных апартаментах шейха Эль Каббара в отеле «Фермонт». Дори едва успела постучать, как дверь распахнулась, и она увидела Филипа.

На нем были белые брюки и зеленая рубашка под цвет глаз. Филип нисколько не изменился: все те же высокие скулы, чувственный рот, мускулистое загорелое тело. Дори едва подавила желание немедленно оказаться в его объятиях, уткнуться ему в плечо. Она вдруг почувствовала, что вернулась домой, потому что дом там, где Филип.

– Слава богу, это рыжее безобразие оказалось париком, – произнес шейх. – Абернати боялся, что ты перекрасила волосы. Что ж, ты выглядишь вполне цивилизованно. – Взгляд его скользнул по груди девушки. – Хотя и не слишком скромно.

– Мне можно войти или ты так и будешь разглядывать меня в дверях? – Дори старалась говорить как можно спокойнее. – Здравствуй, Филип. Рада видеть тебя снова.

– Заходи. Если бы ты действительно хотела меня видеть, то не стала бы ждать столько лет.

Шейх сердито отвернулся. Шесть лет назад одна только мысль о том, что она вызвала его гнев, повергла бы Дори в трепет. Ей и сейчас было не по себе.

– На то были свои причины. – Дори последовала за шейхом в гостиную. Положив сумочку на столик у двери, она постаралась улыбнуться как можно обворожительнее.

– Разве недостаточно того, что я здесь?

– Нет, этого недостаточно. – Филип быстро пересек комнату и опустился в плетеное кресло у окна. – И почему, хотел бы я знать, ты вернула мне медальон? Я не беру обратно такие вещи, и тебе это хорошо известно. Этот амулет – не просто драгоценное украшение.

– Да, я знаю, – кивнула в ответ Дори. – Именно поэтому я и вернула его. Ведь он – символ твоего владычества. А мне вдруг разонравилось быть вещью, которой можно владеть. Правда, Филип. Ты пытаешься править в Седихане почти по феодальным законам. Удивительно, что я раньше терпела это, как покорный маленький вассал.

– Но эти законы были выгодны обеим сторонам. Они обеспечивали покорность владыкам и безопасность подданным. И я что-то не припомню, чтобы ты возражала против моего покровительства, когда это было тебе выгодно.

– Я просто была ребенком. – Дори улыбнулась. – Я многого не понимала.

Глаза Филипа сузились.

– На что это ты намекаешь, Дори? Говори лучше прямо, ты никогда не умела притворяться.

– Я никогда не была на это способна. Чувствуешь разницу?

Филип несколько секунд внимательно изучал лицо Дори.

– А ты изменилась, – медленно произнес он.

– Просто выросла и повзрослела, – пожала плечами Дори. – Все мы когда-нибудь взрослеем.

– Дай посмотреть на тебя получше. – Встав с кресла, Филип протянул ей руку.

Дори почувствовала, как от одной только мысли о его прикосновении сердце, точно птица, затрепетало в груди. Только бы Филип не прочел этого в ее глазах. Грациозно покачивая бедрами, девушка вышла на середину комнаты.

– Надеюсь, тебе понравится, – с напускной небрежностью произнесла она. – То маленькое пугало, которое ты знал когда-то, проделало большой путь.

– Ну, знаешь, – задумчиво произнес Филип, – мне было вполне симпатично это маленькое пугало.

Дождавшись, пока она подойдет поближе, Филип вдруг резко дернул ее за руку, и Дори пришлось опуститься на колени перед его креслом. Взгляд шейха возбужденно скользнул вдоль выреза ее платья.

– А впрочем, у тебя есть кое-какие преимущества перед прежней Пандорой.

– Рада слышать. Даже через столько лет трудно расстаться с давними привычками. – Она взглянула в глаза Филипа. – Мне по-прежнему хочется тебе угождать.

– Это что-то новенькое. Я что-то не припомню в прежней Дори желания мне угождать. По-моему, тебя никогда не волновало, доволен я или нет.

– Волновало. – Дори опустила ресницы, пряча взгляд. – И очень.

В голосе шейха неожиданно появились сердитые нотки:

– Смотри на меня, черт побери! Ты напоминаешь провинившуюся наложницу.

Она не спешила поднимать взгляд.

– Ты ведь любишь наложниц, – с легкой иронией сказала Дори. – Я прекрасно помню, как они торопились выскользнуть на рассвете из твоей спальни. Насколько мне известно из газет, ты по-прежнему пользуешься их услугами. Только в Европе таких женщин принято называть иначе. Некоторые твои партнерши вполне миленькие. А как ты находишь меня?

Палец Филипа, гладивший ее запястье, на мгновение замер.

– Хочешь, чтобы я сравнил?

Дори ничего не ответила. У нее перехватило горло, и она не могла издать ни звука.

– Я рассматриваю молчание как знак согласия. Это придает нашей встрече совсем иной смысл, делает ее куда интереснее. Впрочем, с тобой всегда было интересно, Дори. – Филип откинулся на спинку кресла. – Почему бы тебе не встать и не присесть на диван, подальше от меня. Предложения вроде того, что я только что получил, расслабляют. А нам надо обсудить кое-что, прежде чем мы вернемся к этому предложению.

– Если хочешь. – Дори покорно встала и направилась к дивану в другом конце комнаты. – Хотя я думала, что ты привык к подобным предложениям. – Присев на диван, Дори одарила шейха обворожительной улыбкой. – Я ведь не имею в виду серьезную, длительную связь. Мы оба взрослые люди и знаем, чего хотим.

– Знаем? – Филип цинично улыбнулся. – Я знаю, чего хочу, с того самого момента, как ты зашла в гостиную. Но чего хочешь ты, для меня загадка. Кстати, ты расскажешь мне, почему убежала шесть лет назад?

– Я ведь оставила записку.

– Записку, состоявшую из двух фраз: «Не ищи меня. Я вернусь, когда буду готова». Очень драматично. Но не слишком любезно.

На секунду Дори утратила контроль над собой.

– А зачем ты отослал меня в Англию? – вырвалось у нее. – Я ведь говорила, что не хочу ехать. Я говорила… – Усилием воли она заставила себя остановиться и продолжала уже спокойнее: – Впрочем, все это в прошлом и сейчас не имеет никакого значения. На губах шейха заиграла улыбка.

– А мне на секунду показалось, что имеет, – тихо произнес он. – Что ж, наверное, я ошибся. Так что же ты делала все эти годы?

– Ничего особенного. – Дори отвела взгляд. – Как видишь, мне удалось выжить.

– И ты не хочешь рассказать мне? – В голосе Филипа послышался упрек. – Разве мы не старые друзья, Дори?

– Это совсем не так интересно. Не хочу тебя утомлять.

– Но я буквально сгораю от любопытства. А впрочем, ладно. – Филип махнул рукой. – Остановимся на твоем недавнем прошлом. Поговорим, например, о Луисе Эстевесе.

Глаза Пандоры удивленно расширились.

– О Луи? Но откуда ты?..

– А может быть, ты предпочитаешь рассказать мне о техасском миллионере Бене Дэнфорде? Или о своем теперешнем сожителе Ниле Сейбине?

– Ты наводил обо мне справки? – Дори не верила собственным ушам.

– А как ты думаешь?! Ты украла у меня шесть лет. Должен же я знать, с кем ты их провела.

– Украла! – Дори покачала головой. – Ты просто невыносим! Ведь речь идет о моей жизни.

От возмущения она даже не сразу сообразила, как благоприятно для нее складывается разговор. Теперь ей не придется делать загадочные намеки относительно своего темного прошлого и выставлять в качестве козыря беднягу Нила. Филип сделал за нее ее работу. Благодаря его неуемному инстинкту собственника он уже считает ее легкомысленной потаскушкой. Дори рассмеялась:

– Что касается моих мужчин, все они были весьма забавны. И оказывали мне покровительство. Знаешь, женщине ведь нелегко быть самостоятельной.

– У тебя материальные проблемы? – удивился Филип. – Но мне казалось, что рок-звезды неплохо зарабатывают.

– Да, пока они остаются звездами. – Дори скорчила гримасу. – Век звезды недолог, зато хорошие музыканты, вроде Нила, могут много лет оставаться на плаву. К сожалению, я трачу деньги с той же скоростью, что и зарабатываю их. – Дори погладила натянувшееся на коленях платье. – Люблю красивые вещи. Я не питаю иллюзий по поводу своего таланта. У меня неплохой голосок, чувство стиля и тело, которое выглядит достаточно соблазнительно. В общем, я продержусь еще год-другой, а потом публика найдет себе нового кумира.

– На снимке ты выглядишь весьма живописно. Пожалуй, мне хотелось бы побывать на твоем концерте.

Дори охватила тревога. Этого ни в коем случае нельзя допустить. Ведь на сцене она раскрывает душу.

– Ты же не любишь рок, и я недостаточно хороша, чтобы изменить твое мнение. Ты был бы разочарован.

– У Тебя странная самооценка.

– Жизнь, которую я вела, научила меня многому. Приходилось… находить взаимную выгоду в отношениях с мужчинами. – Она окинула Филипа вызывающим взглядом, которому Нил специально обучил ее для общения с репортерами. – Поэтому я и послала тебе медальон. Надеялась, что мы сможем прийти к соглашению. Ты всегда был щедр к женщинам, которые доставляли тебе удовольствие.

Лицо шейха оставалось непроницаемым.

– Ты ведь знаешь, что я избегаю длительных отношений, – сказал он. – Ты была не по годам развитым ребенком, и я не скрывал от тебя свою личную жизнь. С тех пор ничего не изменилось.

Дори рассмеялась:

– А что, в отчете твоих детективов написано, что я ищу длительных отношений? Вовсе нет! Просто так случилось, что после завтрашнего концерта у меня наступает трехмесячный перерыв. И я подумала, что мы могли бы провести это время вместе.

На лице Филипа появилось настороженное выражение.

– Давай сразу расставим все по местам, хорошо? Итак, ты хочешь стать моей любовницей на ближайшие три месяца? Никаких обязательств друг перед другом? И все это взамен на мою… щедрость? – На губах Филипа появилась циничная улыбка.

У Дори пересохло в горле.

– Да, все именно так, – ответила она, не слыша от волнения собственного голоса. – И как тебе эта идея?

– Очень даже нравится. Ты – красивая женщина. К тому же, я всегда любил в своих наложницах деловой подход.

Наложница. Дори словно кольнули ножом под сердце. Однако она заставила себя улыбнуться.

– Я помню и это. Итак, мы договорились?

– Возможно. – Филип был по-прежнему озадачен. – Но в твоем весьма соблазнительном предложении есть одна вещь, от которой мне не по себе.

– Не по себе?

– Может быть, ты задела мою мужскую гордость. Видишь ли, я предпочитаю, чтобы женщина хотя бы делала вид, что хочет меня.

– Не думаю, что тебе придется жаловаться на недостаток эмоций с моей стороны. – Голос ее звучал чуть хрипловато от волнения. Дори надеялась, что Филип припишет это зрелой чувственности, которую она пыталась изобразить. – Думаю, ты знаешь, что я сходила по тебе с ума, когда была ребенком. Трудно было этого не заметить. Надеюсь, наше совместное приключение не только будет забавным, но и поможет мне окончательно расстаться с прошлым.