Книга: Вальсирующие, или Похождения чудаков - Бертран Блие

Еще большее непонимание, противоречие, несогласие и даже грусть нахлынули на меня, когда я решила прочитать рецензии других людей.

Кто-то почувствовал в этом произведении дух Франции, меня же не покидало ощущение «набитого грязью рта». Франция для меня все же другая: хоть и бунтующая, но вкусная, романтичная, стильная – пусть такой и остается! Если бы автор не оставил указаний на конкретные географические объекты, я бы легко могла подумать, что речь идет о России 90-х, какой уж там дух Франции?

Удивило, даже расстроило то, что некоторым читателям понравились и полюбились (!) главные герои. У меня только один вопрос: «За что? За что их можно полюбить?» На протяжении всего повествования все грязное и отвратительное, что можно выжать из любой ситуации, в которую попадают герои, автор выжимает до капли. Наверное, человеческой натуре присущ интерес к «чернухе»? Яркий пример: бешеная популярность видео-роликов пранкеров на ю-туб. Но! Попробуйте поставить себя на место их жертв, думаю, симпатии поубавится!

Кто-то считает единственным положительным в произведении финал, что герои получили по заслугам. Мне же кажется, что автор выбрал самое простое для них наказание. Достойной расплатой было бы осуществление их страхов, о которых так много рассуждают герои. Не случилось. Может быть, поэтому и любви у меня с данным произведением тоже не случилось.

P.S.: Предполагаемая оценка в рамках игры "Долгая дорога-2019": 1,5. (Команда: Воровки книг)

В нашем мире мало счастья. Пройдитесь по улицам, вглядитесь в складки на лицах прохожих. Образуются ли бегущие от носа линии вокруг рта от постоянного открытия оного, раздвигаемого в стороны смехом, или от натужных улыбок, от которых пучит живот? Кто-то сказал когда-то, что право собственности - незыблемо, а все люди - индивидуалисты, несущие в себе вечное семя порока. И они несут что-то внутри, но это только отчаяние и глубокое одиночество, которые преодолеваются натужным броском себя на другого человека.

Бесконечность. Есть только здесь и сейчас, чтобы счастьем омыть крутые бедра и готовые извергнуться белой пеной эвересты груди. Что есть эта крупица желаний перед моим лицом? Что есть муки отчаяния и сложности принятия решений? Ничто. Бери и делай! Живи так, чтобы чувствовать биение пульса на максималках. Чтобы удирать от погони. Чтобы поглощать огонь тела очередной потерявшей себя фигуры, не забывая прислушиваться к гудящим вдалеке сиренам.

Веселье. Не стоит слушать серьезность. Все эти взрослые лица, обвисшие груди и сочащиеся довольством бурдюки жира на том, что было задумано как талия. Нужно лететь и смеяться, упиваться смехом, растягивая в гримасе экстаза наработанные мускулы языка и губ.

Блие. Я устал от всего. Я сейчас вам покажу, как из отвратных вещей, презираемых лицемерной пуританской моралью, можно сделать мощный поток образов и смачный плевок в лицо ухмыляющейся старухе-обществу. Прикидывается пуританкой, когда сама в юности обтягивала свои блюдца-соски с затаенной надеждой испытать чудо любви.

Блие точно нужно читать залпом, чтобы до последнего пупырчика на теле все прочувствовать...

"Отчего всегда хочется получить сегодня что-нибудь лучшее, чем имел вчера? И во все большем количестве? ... А в конце пути - один обман. Что же делать? Спокойствие! Не двигаться. Сохранять достоинство, оставаться на грани возможного, достижимого...". Однако нет, конец говорит, что выхода - нет? Блие пишет про гедонизм, противопоставляя его потребительству, упоение - обжорству. Книга про насилие и разврат, да, но и про то, как это - быть человеком.

Насилие у Блие не вызывает спазмов желудка. Его Смерть - лишь менее красивая сестра удовольствия. Она стара и, вероятно, смущается своих седых волос на лобке. В обществе нет религии, какого-то ориентира, кроме потребления. И полиция гонится за тем, кто на пути этого потребления стоит. Во что верят эти люди? В свою мигрень или светлое будущее? В нравственные нормы или новенькую тачку? Только усталая затхлость мещанства льется изо ртов горожан. Люди становятся собой в тот миг, когда растворяются в удовольствии. Не от того ли нам так неловко смотреть на них в это мгновение? Не чувствуем ли мы их открытость, как каплю холодной воды на чувствительном зубе? Люди в мире Блие потеряли все (да и имели ли когда?). Остался только обман, лицемерие, потребительство. Вся надежда - на очередной бунт, когда несокрушимые устои содрогнутся, когда жизнь начнет припекать, пока не сварит вкрутую чьи-то яйца, оставив окружающих с недоуменной улыбкой на лице. Двойная мораль, переворот с ног на голову. Не это ли любимые всеми парни-плохиши предстают на страницах и, расставив свои молодые ноги, заставляют нас старательно отводить взгляд от их вздувшихся ширинок? Молодые парни - продукт своего общества, тот гнойный прыщ, что вскакивает на изрядно продавленном грязными пальцами месте. Он красен и болезненно вздут, но отдается странным удовольствием по коже при звуке лопнувшей плоти. И стыдно, и мерзко, и сладко. Как вся смазка мира между ног Мари-Анж, как стиснутые зубы Жан-Клода, как последняя экстатическая мысль Жанны. Одетые хлыщами герои в любой момент могут попрать законы, но только не говори, что ты не хотела бы замерзнуть вместе с ними, разъезжая на кожаном сидение в машине с открытым верхом. Или старая-новая философия кары за наслаждение, бессмысленной и беспощадной, заставляет тебя закрыть уши и замкнуть рот? Бунт героев Блие - не просто против общества в состоянии 60-х, не за свободу говорить и делать секс, а против всего мироустройства, существующего в каждом отрезке времени. И сегодня - завтра "можно подохнуть, разбиться, нажраться железа - всем до лампочки!", так пусть хоть сейчас у вас немного сморщатся губы от описанного Блие. Хоть на секунду избавитесь от улыбки кукл и манекенов.

Блие, Блия, Блюя, Блюю.

Блю Кюрасао – любимый коктейль шлюх, да только нет денег ни на то, ни, тем более, на тех. Представьте себе круглых сироток — Пьеро и Жан-Клода, двух вихрастых мальчиков-ангелочков.

Судьба обделила их, но зато была щедра природа: детки любят поесть, потрахаться и найти много приключений на молодые, крепкие задницы. Как вы сказали, вальсирующие? Ну, мы вам покажем па-де-де.

Но начнём мы с пэ-дэ-дэ. Что нужно для хорошей жизни? Правильно, модная тачила и дальняя дорога. А если у тебя нет денег даже на такси, то можно одолжить чей-то порше или ситроен, ну подумаешь, возьму погонять на полчаса, потом верну.

Однако в таком дельце может произойти чэ-пэ. Пиф-паф, и разгневанный хозяин отстреливает твоему дружбану яйца. Хорошенькое дельце! Теперь он всю книгу будет занудствовать о своих причиндалах (хотя до свадьбы всё заживёт).

Так, едем дальше. Тачка есть, теперь нужна чи-ка. После проб и ошибок друзья находят отличную рабочую лошадку (во всех смыслах). Мари-Анж. То ли девочка-ангел, а то ли Мандонна. У этой девочки полна коробочка деньжат, заработанных потом и кровью и ещё неизвестно чем. И она безропотно отдаёт их все этим кутилам! Ну точно святая.

Вы думаете, здесь про секс, наркотики и рок-н-ролл? Ну, секс есть, вместо наркотиков — адреналин, вместо рок-н-ролла — сельское дис-ко. Вальс, вальс! Вальсирующие же.

В общем, получилась у наших друзей долгая прогулка, дэ-пэ, хоть и не со шлюхами и блэкджеком, но тоже весело.

P.S. Чудаки? Пошли искать женщину мечты среди только что откинувшихся с зоны. Идиоты! P.P.S. На самом деле точный перевод "Valseuses" — «Крутящие яйца». Переводчики — идиоты!

Книга прочитана в рамках игры Долгая прогулка в составе команды Believers Back - ББ.

Если угодно знать, мы – мудаки.

А ожидать стоит того, что она определенно никого не оставит равнодушным. Громок голос Красного мая. Герои следуют лозунгам 1968-го: «Мы не будем ничего требовать и просить: мы возьмём и захватим», «Мы не хотим жить в мире, где за уверенность в том, что не помрёшь с голоду, платят риском помереть со скуки», «Запрещать запрещено!». Наши герои (или правильнее сказать антигерои) движимы лишь своими желаниями. Они эгоистичны: «Главное – располагать небольшой командой. Эгоизм – вот что важно. Ублажать себя любимого, и точка». В моём сознании повествование данного романа совершенно не укладывается ни в какие нормы морали. Множество сомнительных решений, которые принимают герои, катится на читателя как лавина дерьма. А в голове единственный вопрос: «И это ваша свобода?» У них нет ничего, но именно поэтому они способны на многое. На то, что вызывает гримасу отвращения на моём лице.

К двадцати годам у нас уже было прошлое: «кража, нападение, опасные личности, быть осторожными – вооружены». К такому непросто привыкнуть.

Единственную черту, которую главные герои не перешли – убийство (хотя и коснулись "доведения до самоубийства").

Это единственный способ донести правду, что мы не убийцы, не психи, что, как все, жаждем свободы и не просимся в Перу. Мы хотим только получить продолжительный отпуск в подходящей сельской местности, с девкой поблизости, например, и со всем необходимым по части жратвы.

Нигде не работать, ни от кого не зависеть, поступать по велению левой пятки. Бери от жизни все! Иначе не успеешь очнуться «и вот замечаешь, что ничего не выполнил из задуманного, и теперь уже поздно. Пора на кладбище, и как бы то ни было, но против себя не пойдешь, даже если еще не дорос».

Оцениваю свою рецензию в 0,5 балла.

И герои «Вальсирующих чудаков» нашли как потратить себя.

Чтобы оправдать абсолютно нелогичные выходки двух главных героев – автор наделил их всеми гранями неблагополучного детства. Такого, в котором мать умудрялась принимать у себя в постели клиентов в присутствии ребенка, прислушиваться к кашлю малолетнего за ширмой, выбираться из-под потного мужичка и бежать успокаивать сына, сверкая всеми гранями своего жалкого убожества. Не самая плохая, кстати, мать, вполне себе заботливая. Иные своих не видели в глаза. Этих-то и логичнее всего брать в напарники младшим по званию и вместе мчаться вперед! Без плана, добывая деньги и автомобили в первой попавшейся кассе и на первой обочине. Терять нечего. Все было потеряно сразу, по праву рождения.

А тут еще эта Франция! С гениальными аперитивами, соусами, устрицами, морем и горами, пряными полями под палящим солнцем. Здесь нет выбора даже у мудаков - они становятся поэтами на фоне такого пейзажа. Удивительным образом в безжалостных поступках открывается глубокая рефлексия, доброта и умиление. Они не хотели бы доставлять столько неудобств – грабить, насиловать, угонять лучшие автомобили. Но мир слишком жестко и хаотично ввел их в свои стены, чтобы они научились соблюдать довольно мерзкие границы и нормы – трудиться, жить по расписанию, заводить жен и сопливых детей.

Убегая от фараонов полиции, от последствий своих преступлений, в конечном итоге, от самих себя, они не имеют цели путешествия. Кратковременная гонка на выживание позволяет не думать по-настоящему о том, что там впереди. Лишь бы не тюрьма - главная фобия двух главных героев. На самом же деле цель двух неотесанных и брутальных, но в глубине души нежных и чутких товарищей – безрезультатный поиск потерянной матери. Вместо нее они находят удивительно трагичной судьбы женщин, которых пытаются спасти. Уровень обреченности этих, по-своему красивых и бездонно несчастных особ, не трудно оценить по тому, как отчаянно и без раздумий соглашаются они включиться в компанию двух не свежих парней, разделить с ними постель в любой, даже самой вшивой, точке Франции и разделить ответственность за все преступления.

Но, эти подлецы из Франции! А это значит, что даже являясь отбросами общества, они мчат от полиции через поля лаванды. Они находят на берегу моря скромную, но уютную виллу. Ходят голышом под солнцем. Наслаждаются одной отчаянной француженкой на двоих. Едят правильное мясо, пьют правильное вино, а на их столе всегда есть живые цветы. К тому же они умеют говорить о сексе по-взрослому, не стараясь навязать обычной физиологии звание нефритовых стержней. А из-за дефицита материнской любви, большую часть пути, именно желанием зарыться в рыхлую женскую плоть оба героя и бредят, по-европейски не забывая оценить и пределы однополой любви. И когда заканчиваются реальные сцены любви, на страницах книги начинается настоящий пост-секс-модернизм.

У главы этого преступного дуэта на удивление слишком прекрасное чувство юмора и глубокие познании в истории культуры. Бертран Блие очень украсил его самим собой. История героя не могла закончиться без красивого кружевного сплетения событий. Он не мог исправить свою жизнь и встать на рельсы тошнотворно и лживо добропорядочного домохозяина, студента, бизнесмена. Но мог пожертвовать собой, чтобы сплести красивое черное кружево истории, наподобие лучшего франзуцского опасного и притягательного женского белья, олицетворяющее дух свободы молодежи Франции 60-х.

Долгая прогулка 2019, Команда «Аэропорт имени Достоевского», январь, уровень 1, основное задание.

Дополнительное задание выполняли. Предполагаемый балл за рецензию – 1.0

Складывается впечатление, что Бертран Блие со своими "Яичками" (со слов переводчиков, оригинальное название книги может быть интерпретировано и таким образом) тоже умудрился немножко хайпануть в рамках своего времени и событий, однако это получилось у него гораздо более дерзко, умно, хлестко. Его "Вальсирующие или похождения чудаков" - это отголоски мая 1968 года во Франции, когда сначала на улицы вышли студенты, а за ними цепная реакция дошла и до рабочего класса, что по итогу вылилось в огромную забастовку. Не говоря прямо о многом, автор цепляет своим произведением массу вопросов и тут же их решает так, как ему видится. И если его решения могут быть спорными, то уж вопросы еще долгое время будут оставаться актуальными, особенно из тех, что затрагивают тему свободы. Где она кончается, перетекая во вседозволенность? Как можно называть себя свободным, если ты ударяешься о свободу другого?

Герои Блие именно из тех, кто мог бы выйти на улицы и бастовать. Жан-Клод и Пьеро - два друга, уже имевшие проблемы с законом, однако все еще не желающие ему подчиняться. Вся их жизнь - это, по сути, бунт - против правил, законов, социальных норм и устоев. Но отдают ли они себе в этом отчет? Сознательно ли они противопоставляют себя миру, в котором живут, объявляют ли они войну всему тому, что идет в разрез с их пониманием свободы? Или же это просто люди, не вписавшиеся в социум по причине обладания иным мышлением, люди, которые познали жизненный дзен, позволяющий удовлетворять любые свои потребности здесь и сейчас, вне зависимости от того, что на это скажут те, кто вокруг? А если у них будет обоснованное объяснение своих поступков и обществу или конкретно взятому лицу нечего будет противопоставить этим доводам? Вероятно, автор вывел нечто среднее, так как при довольно высоком уровне безбашенности, персонажи все же боятся загреметь в тюрьму, которая наполнит их существование запретами и условиями. Так и балансируют на грани, не сужая свою свободу, но пресекая вероятность пересечения со стражами порядка.

Говорят, что если человек обзывает себя дураком, то он не обязательно им является, а вот если кто-то нахваливает свой ум, то стоит задуматься, а не дурак ли он. Герои книги без какой-либо иронии называют себя мудаками, что заставляет задуматься: может быть это они вполне себе нормальные, а вокруг тотальное мудачество? Кто знает, как оно было в реальности и кто из сторон конфликта был не прав (возможно, обе?), но мудаком ни Жан-Клод, ни Пьеро не выглядят. Если не сказать больше - несмотря на то, что они совершают противоправные деяния, они не являются психами, смысл жизни которых - убийство. Они не получают кайфа от преступления как такового, только творят черт знает что, не нанося особо крупного вреда окружающим. И если быть преступниками, то похожими на этих двоих скорее хулиганов, чем серийными маньяками или педофилами. Таким персонажам по-человечески симпатизируешь. В этой же связи очаровательно смотрится их теория всеобщего блага (которая выбивается и из стандартов общества, и из представления о криминальных элементах). У них нет ничего своего, но и ничего чужого тоже нет. Это распространяется на все - деньги, машины, жилище, женщины, еда и так далее. Да, они готовы платить, но только тогда, когда у них есть деньги (и это даже доставляет им удовольствие). Однако тот факт, что они легко получают и легко отдают, не делает их равнодушными или хладнокровными. Они обычные, просто не парятся о таких незначительных вещах.

Второстепенные персонажи в книге чуть ли не более интересны, чем главные. Мари-Анж - фригидная шампуньщица с так себе прошлым, позволяющая иметь себя как кому захочется и ничего при этом не испытывая. Единственное ее правило - где угодно, с кем угодно, только не у себя в комнатке. Она не обижается, когда двое недавно появившихся в ее жизни чудаков кидают ее с простреленной ногой, хотя обещали взять с собой, и принимает их обратно в полной готовности идти за ними хоть на край света. Вместе с этим персонажем роман, начавшийся со стрельбы в промежность и нытья о том, что у Пьеро не стоит, становится историей какого-то редчайшего единения душ и, наверное, тел. Какая революция без секса? Конечно, здесь его едва ли не больше, чем самих приключений, но помимо секса как бунта и секса как показателя отношения к жизни героев, здесь есть что-то трепетное, тонкое и чувственное. Вспомнить хотя бы, как друзья пытались разбудить в ней чувственность, и невольно от этого становится уютно потому, что понимаешь - это не просто телочка на один раз (такие тоже были, и даже сама Мари-Анж в этой роли выступала), а целый ритуал, в котором задействованы трое, который не хочется нарушать.

Еще одно второстепенное семейство - это Жанна и Жак, так и не встретившиеся друг с другом на страницах книги, однако они тоже прошли через руки нашей троицы. Хорошие дела - понятие растяжимое, но в данном случае не поспоришь с тем, что Жан-Клод и Пьеро старались. Сначала они встретили Жанну у выхода из тюрьмы (просидев до этого под ее стенами долгое время, а, как было сказано выше, это то единственное, что пугало друзей) и подарили этой усталой, немолодой женщине толику наслаждения, трудясь изо всех сил. Конечно, финал ее печален, но иного и быть не могло. Друзья просто оттянули этот момент, дали еще немного почувствовать себя настоящей женщиной, и отпустили. Жак - сын Жанны, которого тоже встречают у выхода из тюрьмы, привозят в свое обиталище и делят с ним все, что есть у них самих. Но в этом случае работает поговорка о том, что делать добро стоит не всегда, поэтому и у Жака не получилось остаться рядом с троицей. Такое ощущение, что два яичка нашли свою недостающую часть, и им больше никто не нужен, поэтому никто долго и не задерживается рядом.

Кстати, автор тоже тот еще бунтарь, с точки зрения рамок литературных. Он играет с формой, нарушает правила, выгибает линию повествования под разными углами, мешает прозу и драматургию в самые неожиданные моменты, позволяет главному герою мечтать, отдавать право голоса и первого лица любому другому персонажу. Очень ярко выражено развитие - от какой-то банальной бандитской истории до красивого и правильного финала, в котором видишь все не так, как было изначально.

Ну и раз уж о финале - что же там в нем? Вариантов могло быть только два, и судя по всему, второй реализован в фильме, а в книге же - змея кусает себя за хвост, время дает круг и стоило довериться интуиции Мари, чтобы завершить именно так. Ведь не всегда возможность делать то, что хочешь, приносит счастье. Когда ты преступник, хоть и не заключенный, ты никогда не получишь полной свободы, какой бы тебе хотелось. Когда ты нашла своих двух мудаков, тебе больше никто никогда не будет нужен. Так и запомнить - Жан-Клод, Пьеро и Мари-Анж между ними, счастливые, ничем не ограниченные, предоставленные сами себе, без страха и сожалений, катятся навстречу своей судьбе.

Делю шкуру неубитого льва - 1,5

Щедрой рукой отсыпаю себе 1,5 балла в игре Долгая прогулка.