Текст книги "Добрые люди с Мируары"

Борис Иванов
Добрые люди с Мируары

* * *

– Нет, они не доставляли нам ни малейшего беспокойства… Скорее наоборот – к этим людям всегда можно было обратиться за любой помощью… Очень, очень милая пожилая пара… – он выглядел действительно глубоко огорченным, уже успевший привыкнуть к своим соседям, недавно поселившимся здесь, пожилой начинающий садовод.

– И они давали деньги взаймы? Много? – Следователь смотрел прямо в глаза собеседнику, но те оставались прозрачно-серыми, печальными льдинками.

– Что вы!.. Здесь… Вы, должно быть обратили внимание – здесь живут почти только одни состоятельные люди. Такие вот старики как ваш покорный слуга, что сколотили за жизнь достаточно деньженок, чтобы достойно провести старость… Хорошее место – тихое… Жаль только, что похороны часто… Господи… Никому не опасные, старые люди – и вдруг такой ужасный конец…

Конец двух безобидных стариков был действительно ужасен. Господину Галлахеру сначала отрезали пальцы на руках, потом перерезали горло, госпоже Галлахер сначала выкололи глаза… Впрочем, может, как раз, не с самого начала… Следователь кивнул бригаде экспертов – те уже кончили грузить свой переносный скарб в фургончик.

– А еще преступник пытался замести следы, – сообщил эксперт. – Сжечь дом…

– Я это заметил, – не без раздражения осведомил его следователь. – Это трудно было не заметить.

– Да, согласен. Полил, мерзавец, на первом этаже все бензином и оставил вот такую штуку… Самодельная зажигалка с таймером… И вывел из строя домашнюю противопожарную систему… Но сработала квартальная. Причем, что смешно – раньше, чем сработало зажигательное устройство… – из-за запаха бензина.

– Вот этим займется Коста. – Следователь кивнул на стоявшего в сторонке стажера. Потом снова повернулся к соседу убитых.

– Вот вам мой телефон. Если вспомните что еще… Или заметите… Можете не беспокоиться за свою безопасность – охрана поселка усилена…

* * *

– Во всяком случае, это был не грабеж, – сам себе вслух сказал следователь, приглашая к разговору тех троих, что делили с ним тесноватый салон полицейского кара. – В доме ничего не искали… Сейф – не тронут. И вообще – ничего… Даже с пальцев этих… не сняты кольца. Там было два довольно дорогих кольца… Впрочем, может, в доме было что-то такое, что стоило всего остального… И убийцы именно поэтому и пытали жертв – хотели найти что-то спрятанное… Или что-то узнать…

– Только узнать они ничего не могли, – кашлянув, заметил медэксперт. – Изначально. Жертвам был введен буксират – он блокирует голосовые связки, и человек после такой инъекции не может издать ни звука… Оттого никто и не слышал криков…

– Ну, это еще ничего не значит… – несколько неуверенно сказал следователь. – Допрашивать можно – задавая вопросы. А жертва, допустим, в ответ кивает. Или, там моргает…

– Так-то оно так… – поморщился медик, – но уж как-то… по кустарному все… По школьному, я бы сказал… Просто истыкали людей ножом, порезали неумело… Впрочем, помимо буксирата, им еще «улыбку ведьмы» ввели… Само по себе – адское мучение, да вдобавок еще усиливает все болевые ощущения…

– Так ваше мнение?..

– Маньяк-с, ваша милость… Какой-то свежерехнувшийся – до этого аналогичных случаев не было… Но, боюсь, что будут… Вкус крови, знаете…

– Так что надо действовать настолько оперативно, насколько возможно, – вдруг резко вошел в разговор почти посторонний в этой компании пожилой господин из судейских. Следователь так и не понял, зачем его в последний момент подключили к его группе. – На вашем месте, я бы вышел на сектор работы с Мируарой.

– В э… спецслужбе?

– Именно.

– А там такой есть? Ведь это же Мируара…

– Есть. Смею вас заверить – есть.

* * *

Он действительно существовал – человек, который «занимается Мируарой», как несколько неопределенно определил его служебные обязанности тип из судейских.

– Можно понять ваше удивление… – Сухощавый, как-то профессионально безликий чиновник жестом предложил следователю присаживаться. – На вашем месте, следователь, я бы тоже меньше всего грешил на соотечественников пострадавших… Мируара – планета на которой нет преступности. Просто нет. Раем, правда, этот мир я бы не назвал… И процент онкологических заболеваний высок, и производственный травматизм – не на последнем месте в Обитаемом Мире… И от землятресений, от цунами люди гибнут… И от дорожно-транспортных происшествий… Но вот чего у них не отнимешь – того не отнимешь. Если вы положите стодолларовую банкноту посреди улицы – там вы ее и найдете на следующий день – разве что камушком кто придавит, чтобы ветром не унесло… А если и подберет – так чтобы вас догнать и вернуть, коли заметит ваш такой поступок.

И гулять вы по самым темным закоулкам можете там без опаски – в полночь – заполночь. Вы знаете, какой вид продукции на Мируару не завозят и на месте не производят?

– Дверные замки, надо полагать…

– Верно.

– Выйду на пенсию – улечу на Мируару. Жаль только проезд дорог.

– И вид на жительство дают со скрипом. А чаще – вообще не дают. А вот эти пенсионеры – о которых вы со мной поговорить пришли – так они наоборот, на Землю прилетели – старость коротать.

– На Землю. Где выкалывают глаза и перерезают горло…

– А вы, разве, не поинтересовались причиной их переезда сюда?

– Еще не успел, если говорить честно…

– Наследство. Госпожа Галлахер имела несчастье получить огромное наследство здесь, на Земле. Хотя и на Мируаре была не из бедных…

– Жили они довольно скромно…

– Как привыкли… Не всем богачам нравятся виллы из розового мрамора и бассейны с подсветкой… Но были вещи на которые они денег не жалели.

– Например…

– Например они готовились к курсу реювинилизации. Это очень дорого, как вы догадываетесь… И это – еще одна из причин того, что они поселились здесь… Только в Метрополии могут хорошо подготовить ко всему этому и провести весь курс на высоком уровне…

– Спасибо. Вы сообщили мне важные детали.

– Я хочу сообщить вам еще кое-что… Может быть, более важное.

– Внимательно слушаю вас.

– Мне надо будет взять с вас одну расписку, Следователь.

Следователь тяжело вздохнул – О, Господи, сколько расписок за всю эту жизнь уже собрал с него жестокий Бог Системы. И сколько еще возьмет… Он достал свой «Паркер».

Человек, в обязанности которого входило думать о Мируаре, подколол листочек с распиской в соответствующий файл, а файл запер в стальном шкафу. Потом протянул следователю тощую папку.

В ней было шесть или семь листочков распечаток. В основном – заключения по итогам проведенных расследований. Из них следовало, что за истекшие двадцать пять лет, из семерых граждан Мируары, погибших в районе юрисдикции системной провинции «Земля», пятеро погибли по прямой или косвенной вине своих соотечественников. Еще трое жителей Мируары, находившихся все в той же юридической зоне были изобличены в отношении уголовно наказуемых действий (всего числом – одиннадцать, семь – со смертельным исходом) в отношении граждан Земли или иных провинций Системы. Точка. Код референта.

– Ну и как я должен это понимать? – спросил следователь, возвращая папку собеседнику. – Я ни разу не знакомился с материалами судов по этим делам… И каковы, наконец, мотивы?..

– Никаких судов не было. Почти все те, кто совершал эти… действия покончили жизнь самоубийством… До ареста или после.

– Это очень трудно – покончить с собой в современном следственном изоляторе…

– Да. Еще двое или трое – не помню сейчас точно, были убиты при задержании. Фактически, это тоже…

Он помолчал. Потом добавил:

– Что до мотивов, то, как правило, это была месть. Иногда можно заподозрить намерение грабежа… Но, вообще-то в сравнении с общим количеством жителей Мируары, побывавших… здесь, этот процент – он кивнул на зажатую в руке папку – ничтожен. Ничтожен.

– Так что – вы хотите сказать, что здесь, на Земле, на от роду законопослушных уроженцев Мируары начинает действовать какой-то таинственный фактор, превращающий их в грабителей и убийц?

– Наоборот, коллега, – ответил ему человек, занимающийся Мируарой, запирая папку с распечатками в соответствующий стальной ящик. – Наоборот…

* * *

– Собственно, все очень просто, – стажер пожал плечами. – Канистра брошена тут же – предполагалось, что сгорит с покойниками вместе. Чего не случилось. Маркировка цела. Куплена на ближайшей автостоянке. Причем, что характерно, продал не автомат, а дежурный. Автомат не торгует таким архаичным энергоносителем… Поэтому покупатель побеспокоил дежурного. Тот его хорошо запомнил. Не всякому пешеходу требуется канистра бензина. Хотя, никто не запрещает продавать его… Допустим, в качестве органического растворителя…

– Этот… покупатель дал какие-нибудь объяснения?

– Порол чушь, что ему надо отмыть от чего-то какую-то краску… Этого, как раз, дежурный не запомнил. А вот портрет воспроизвел… Он – дежурный этот – любезно согласился на активацию зрительной памяти… Ну, мы непосредственно поставили его на обратную связь с компьютером, и вот…

Коста выложил на стол веер компьютерных реконструкций.

– Спасибо, ребята. Можете пока быть свободны. Дела у вас, полагаю, есть. Но далеко не отлучайтесь. По возможности…

Оставшись в кабинете один, следователь набрал на терминале команды программы идентификации, терпеливо пропустил через сканнер один за другим все компьютерные рисунки, снял с принтера результат и, не заглядывая в распечатку, подошел к своему личному сейфу. Открыл одному ему известным кодом и достал из него папку. Еще не слишком потертую. Такую же как и все другие такие папки на белом свете. Открыл ее. Тут были результаты его собственной работы – он не любил сидеть без дела, дожидаясь отчетов подчиненных. Несколько листочков – ответы на запросы.

Еще тогда, выходя из залитого кровью и так и не загоревшегося вовремя дома, он подумал, что ему долго придется отмывать с рук этот запах бензина. Архаичного энергоносителя. И убийце – тоже. И, прямо из машины сделал первый запрос. В службу экологии. Потом уточнил его. После разговора со специалистом по Мируаре.

Это позволило из шести адресов, по которым было зарегистрировано незначительное загрязнение воздуха в помещении органическими растворителями, выбрать один. По просьбе столь высоко поставленного офицера был совершенно конфиденциально сделан даже тонкий газохроматографический анализ пробы воздуха из номера гостиницы, о котором шла речь. Вот результат его сравнения с тем, что было в воздухе того дома, где жила старая пара пенсионеров… Хорошее совпадение. Идентификационный номер постояльца. Его портрет.

Теперь следователь позволил себе взглянуть на распечатку, снятую минуту назад с принтера, вздохнул, собрал со стола бумаги, оставленные следственной группой, привел кабинет в порядок, взял из ящика стола потертый пистолет в наплечной «сбруе», приладил под левое плечо, набросил пиджак, погасил свет и вышел из кабинета. Ему даже не потребовалась служебная машина. До гостиницы он доехал на автобусе.

* * *

– Вы даже не хотите ознакомиться с материалами дела? – следователь захлопнул папку и положил ее на стул рядом.

Сухопарый, далеко уже не молодой человек, сидевший напротив него покачал головой:

– Нет. Я их знаю лучше вас… Да, и раз уж вы пришли…

– Вообще говоря, нам остается только официально оформить ваше задержание. Можно даже не вызывать констебля. Если вы не намерены оказывать сопротивления…

– Не намерен.

– Но, знаете… Уже чисто по-человечески… Меня заботит одно обстоятельство… – следователь поднялся и отошел к окну. – Мотив. Причины… Почему вы так поступили с этими людьми?..

– Это так важно?..

– Ну а вы как думаете? Адвокат…

– Я думаю не об адвокатах…

– Тогда скажу вам прямо – это важно для меня. Я хочу понять вас. Как человек человека…

– Видите ли… У меня был сын… Мать… мать его – моя жена, она умерла довольно рано… И Фред рос со мной… У него было неважное детство – с таким отцом как я… Но я любил его. Любил как никого другого… И он болел… Тяжелая форма заболевания крови… Мне удалось… Мне удалось это преодолеть. Я все деньги, что были в семье угрохал на это лечение… И он стал нормальным, здоровым пареньком… В его совершеннолетие мы отправились в горы… И там… Там произошел этот идиотский несчастный случай… Парню требовалась помощь – элементарное переливание крови. Но – все дело в том, что требовалась особая группа… Все из-за той его болезни… Существует фонд таких редких форм крови для переливания… Контейнер успели бы доставить… Дело зависело от разрешения… Визы. Тогда – это должна была быть виза господина Галлахера. Он не дал разрешения.

– У него были причины?

– У него были права. Как у распорядителя фонда… Ну и, надо полагать, он привел убедительные объяснения. Во всяком случае, его не лишили диплома, как сделали бы с любым другим врачом, отказавшим пациенту в помощи…

– Возможно это была э-э… форма вымогательства? Или у вас даже такое невозможно?

– Именно такое у нас и возможно. Ибо среди преступлений есть и нерегистрируемые. Скорее всего от меня ждали платы. Столь же нерегистрируемой. Есть способы… Например, крупный целевой взнос в тот же фонд. Или в другой… Но у меня просто не было денег!!!

Одним словом, Фред умер. У меня на руках. Он долго и тяжело умирал, поверьте… Потом я навел справки… Та партия крови для переливания… Она не пригодилась никому… Ее списали по истечении срока…

Следователь сцепил пальцы рук в сложный замок. Потом расцепил.

– Скажите, а вот супруга господина Галлахера – она чем заслужила…

– А вы не знаете?.. Гос-с-споди, конечно, вы не в курсе наших дел – там на Мируаре. Это же не государственный, это частный банк крови… Фонд Зингера. А госпожа Галлахер в девичестве и была Зингер… Мне хорошо пришлось узнать ее, еще когда… когда я занимался лечением маленького Фредди… И это ей я в первую очередь дозванивался тогда – с той, занесенной снегом альпинистской базы… А ее супруг – он был лишь официальное лицо… Но может быть она бы еще и осталась живой… Если бы хоть раз… Если бы хоть раз господа Галлахер «оказались дома», когда я приходил к ним… Или соизволили бы снять трубку…

– Вы, однако, понимаете, что преступили… – это следователь выговорил после довольно тяжелой паузы. И голос его был какой-то картонный…

– Я понимаю все. Но и себя судить буду я сам. Не вы.

– Почему вы так думаете?

– Вы не сделаете мне ничего.

– Еще раз – почему?

– Потому что не захотите знать одну вещь… Тайну.

– Какую же?

– Ну нашу – Великую Тайну Мируары… Сейчас я расскажу вам, в чем она состоит и…

– И она перестанет быть тайной. Вы уж лучше на суде…

– Я не собираюсь рассказывать вам Саму Тайну. Я расскажу в чем она состоит. К чему относится. О чем она… Вы меня выслушаете, пошлете к Дьяволу и уйдете. Хотите пари?..

– Ну ладно, – следователь опустился на край стула и аккуратно сложил на коленях сухие ладони. – Давайте – расскажите мне о страшной тайне Мируары…

– Она действительно страшная, следователь…

– И, все-таки, я слушаю вас…

– Видите ли, тогда… еще перед последними войнами… Мируара была своего рода филиалом одного из мощных научных комплексов того времени… Полигоном… И потом – когда на какое-то время, связи между обитаемыми мирами были разрушены, когда наступил спад производства, торговли, внутренний кризис… Контроль над элементарными функциями общества стал утрачиваться… Люди стали… Одним словом наше общество переставало быть обществом. Скатывалось в состояние дикой и жестокой орды…

Тогда решено было пустить в ход то, что отрабатывали на Мируаре эти мудрецы из Комплекса… Вы, может, не в курсе… Мы так называем группу исследовательских объединений, ставивший целью модификацию поведения человека в различных условиях…

– Вы хотите сказать… Вы хотите сказать, что личность обитателей Мируары изменена… Что тогда вас подвергли… ну направленной мутации, что ли?

– Нет. Вы не поняли ничего. Учтите, что никто не собирался, да и не был готов нарушать Закон о неприкосновенности личности… Он и до сих пор в силе…

– Слава Богу…

– Но был найден… открыт… способ поставить эту личность… Любую, собственно, личность… в такие условия, когда она просто не сможет вести себя… вопреки интересам общества. Вообще не сможет нарушить законы. Юридические и нравственные…

Молчание…

– Так что же это за способ?..

Гость с Мируары нагнулся пониже к следователю и его подтянул к себе за плечи – чтобы быть лицом в лицо – и прошептал хрипло:

– Всеобщая и Полная Фиксация… – он внимательно вгляделся в лицо собеседника, пытаясь оценить его реакцию, потом отпустил его плечи, выпрямился и, призакрыв глаза, словно вспоминая какой-то давным-давно выученный урок:

– Начиная с… Одним словом, вот уже три последних поколения… все что происходит в пределах геостационарной орбиты нашей планеты… Мируары… фиксируется в виде голографической информации, в видимом, инфракрасном, ультрафиолетовом или других спектрах излучения… Как вы сами понимаете, таких мест, куда никакое излучение не проникает – нет. Поэтому – фиксируется все… С интервалами в десятитысячные доли секунды… Так что и настолько быстрых событий… реальных, имеющих… практическое значение… не существует… Поскольку звук… – акустические явления – они изменяют фронт электромагнитных колебаний, распространяющихся… – он судорожно сглотнул и продолжил, – распространяющихся в соответствующей среде… То, стало быть, регистрируются и звуки во всех возможных диапазонах. Все сказанное.

– Для такой… регистрации нужно иметь очень высокую технику разрешения… Чтобы настолько подробно фиксировать все… И огромное запоминающее устройство…

– Все это у нас есть. В этом и состоит Великая Тайна Мируары. Мы владеем некоторыми научными секретами… О которых здесь, у вас и, вообще, в Обитаемом Мире никто – повторяю – никто не имеет представления. У вас вся наука и техника после… После войн… Пошли в другом направлении. Вы принципиально не сможете решить эту проблему в ближайшие десятилетия…

Ну? Теперь вы поняли, почему мы такой честный народ? Такой добрый? Ведь любое зло, что ты сотворил – словом или делом будет ЗАРЕГИСТРИРОВАНО. И при расследовании – эта запись будет моментально найдена и воспроизведена. Проанализирована всеми мыслимыми способами… У нас прекрасная система поиска… Тоже Компонент Тайны… А теперь, подумайте: вот так, живя с этим с детства. От рождения… Станете вы нарушать законы Божии и человеческие? Разве что в воображении, во сне… В разуме своем. Или в безумии…

– И все-таки, вы оказались способны… Когда этот ваш… Регистрирующий Бог не смотрел на вас…

– Да! Смог! Точно также, как под носом у этого Всезнающего Господа, Галлахеры вымогали у меня плату за жизнь сына. И все это потому… Потому что, слава Богу, еще неприкосновенно то, что там, – он постучал полусогнутым пальцем по своей черепной коробке. – И ничего вы мне не сделаете!

– Вы уже второй раз повторяете это… Что ничего не сделаем… Это у вас какая-то навязчивая идея, право… Сейчас я отведу вас в изолятор и мы оформим ваш арест. Если хотите – как явку с повинной. Мне вовсе не хочется, чтобы вам впаяли максимальный срок. Потом будет суд, и я думаю, вы будете сидеть за решеткой. Столько, сколько положено лет… Это не так страшно. Гораздо менее страшно чем… все то, что было.

– Может быть… Но посмотрите: вот в таком вот патрончике… Не в этом, а точно в таком же… В точно таком же патрончике лежит мнемозапись основных конструктивных решений, которые следует использовать для создания Системы Регистрации. Разгадка Тайны.

И если я не позвоню вовремя, по одному мне известному номеру, одному мне известному человеку… Или если позвоню, но скажу чуть-чуть не то, о чем мы договорились, патрончик тот заполучат те, кто давно готов заплатить за него любые деньги… Знаете кто?

– Ну, допустим – Контрразведка. Ее можно понять… Только вот, почему она не купила эту Тайну непосредственно у правительства Мируары? Или у кого-нибудь из посвященных?.. Темно тут что-то, в этом вопросе…

– Есть закон… Система Регистрации – величайшая из тайн Мируары. Я не знаю, почему Высший Совет пришел к такому заключению. Что-то связанное с тем, что при использовании Системы в масштабах… выше каких-то критических произойдет нечто… нехорошее… злое… Удвоение Вселенной… Или Псевдомир, какой-то образуется… В общем, Систему оберегают гораздо тщательнее, чем особу Президента…

– И вам все-таки удалось…

– Вы же сами говорили про посвященных… Я из них. Но пришлось и много поработать самому. Ибо всего не знал никто. Но мною двигал довольно сильный стимул…

– А вы не боитесь, что с этим вашим патрончиком что-нибудь приключится?

– Если надо, этот человек сумеет на словах объяснить основные принципы… Ну так как, следователь, мне придется сидеть за решеткой? А вам – жить… имея Систему? Первое поколение – там, у нас, очень тяжело воспринимало ее…

– Да, я вижу – она и для вас – не мед…

– Да, следователь… Знаете что? Если бы я смог – я бы взорвал к чертовой матери… Все эти устройства… Но, как вы сами понимаете, любая попытка такого рода пресекается даже не то что в зародыше… Так что – сажаете меня, следователь?

– А вы-то сами, что собираетесь делать дальше? – Человек смотрел в сторону.

– Это… Мое дело… – На короткий миг они все-таки встретились глазами.

Следователь встал, прихватил со стула свою папку и подошел к двери.

– Пошли вы к черту! – сказал он и захлопнул за собой дверь.

* * *

У себя в кабинете он бросил эту папку в личный сейф и запер его личным кодом. Потом сел за стол, написал короткое заявление и сам отнес его в приемную Председателя.

– Передайте шефу лично, Лин, – попросил он… – Что? Нет, Лин, у меня нет никаких неприятностей…

Потом он пошел в кабинет и занялся другими делами. Это только в кино у следователей бывает время ждать и курить трубку. А у него была масса разных дел. Он барабанил по клавишам терминала, сличал тексты, прикидывал достоверность показаний и делая все это, все это время ждал, ждал, ждал…

Шеф вызвал его к себе только на следующее утро.

* * *

– Ответ отрицательный, – сухо сказал Председатель. – Я отклоняю ваше заявление об отстранении от ведения дела. Вы его начали, вы и закончите его… Заберите.

Он положил перед следователем не слишком потертую папку. Такую же как многие другие. Но следователь узнал ее.

– Пожалуй, я никогда не буду больше пользоваться личным сейфом, – сказал он в пространство. Просто сам себе.

– У вас есть какие-нибудь претензии к?..

– Я не имею ни к кому ни малейших претензий, – быстро ответил следователь.

– Вот и хорошо. А сейчас вы по всем правилам, как того требует Закон, предъявите Роджеру Новицки обвинение в двойном убийстве, препроводите его в Центральный следственный изолятор. А затем вы вместе с господами Андерсом и Клоссом, отправитесь туда куда они с вами сочтут нужным направиться и, может быть, выполните некоторые их просьбы…

Следователь, почему-то, с трудом вспомнил, что так зовут специалиста по Мируаре и того… – он уже почти забыл о нем – судейского.

– Они… – начал он.

– Они будут ждать вас в машине – там. У изолятора.

* * *

– Как вы на него вышли? На того, кого мы ждем… – спросил следователь.

– Собственно, мы вышли на троих, – ответил ему специалист по Мируаре. – Тех, жителей Земли, с которыми у вашего подопечного хоть когда-либо были какие-нибудь продолжительные контакты вне Мируары. На самой планете, как вы понимаете, он ни с кем ни в какой сговор вступить не решился бы… А из этих трех, нашего подсказал нам он сам…

– И как же?

– Он позвонил ему.

– Вы прослушиваете всех… Гостей с Мируары?

– Нет. Да такие вещи и запрещены законом… Но после того как стал ясен круг подозреваемых… Видите ли, наш клиент, кроме того своего прокола с поджогом, сделал еще одну глупость… Характерную… Они там, на Мируаре, считают, понимаете ли, что все мы тут на Земле только и занимаемся, что прослушиванием телефонов и установкой потайных камер… Вот он и зашел в одно уютное кафе неподалеку… Гос-с-споди, если бы вы знали, сколько уютных кафе неподалеку пришлось нам взять под контроль… И позвонил оттуда. Он, как мы и предполагали, разыскивал кого-то из своих приятелей. Через обычную справочную службу. А уж этой службе мы имеем право задавать вопросы. И предупреждать, чтобы их компьютеры были особо внимательны к запросам, соответствующим определенным условиям… Ну а искомый номер, как моментально выяснилось, принадлежит одному из трех наших кандидатов. Тогда мы занялись им вплотную. Я имею ввиду господина Фердинанда Флокмана, – специалист по Мируаре кивнул на подъезд, что караулили они. – Его дальнейшими контактами, в основном… Получили официальное разрешение на прослушивание. И теперь – убеждены… Так что – ждем… – Они снова молчали. Тяжело молчать троим некурящим людям…

– Уже четырнадцать минут, как истек контрольный срок… – заметил судейский… Сейчас он говорит по телефону. – Он наклонил голову, прислушиваясь к шелестящему в наушнике рапорту. – Да, именно с теми о ком мы думали… Уже закончил. Ждем.

– А вот и он… Один из тех троих. Что сообщают группы наблюдения относительно тех… Двух первых?

– Никакой реакции.

– Значит он… – специалист по Мируаре тяжело вздохнул. – Приготовьтесь…

– К чему, собственно? Он ведь не нарушит ни одного закона, даже улицу перейдет в положенном месте. Он идет всего-навсего на встречу с человеком из Центрального управления… О, ч-черт!

Выстрелов было два – оба термическими зарядами. Пожалуй вполне хватило бы одного…

Они одновременно подбежали к тому что осталось от средних лет, аккуратно причесанного мужчины. Впрочем, теперь можно было лишь предполагать, что это было минуту назад человеком… Следователь шарил взглядом по чердачным окнам. Судейский человек и специалист по Мируаре став на коленки, склонились над останками убитого. Откуда-то, запыхавшись, подбегал запоздавший констебль, где-то в сторонке, прислонясь к столбу, зажимала себе рот, чтобы не закричать от ужаса, случившаяся в столь ранний час поблизости велосипедистка.

И еще один человек, неспеша подходил к ним – в светлом, старомодном плаще, мягкой шляпе и с военной выправкой. Подойдя ближе, шляпу он снял.

– Это вон оттуда, – сказал он голосом, не оставляющим сомнений в его праве вмешаться в разговор. Он кивнул на оконце, из которого начинал валить серый дым. – Робот-снайпер. Конечно с системой самоуничтожения… Ваша работа? – он требовательно ткнул подбородком в специалиста по Мируаре.

– Я хотел бы, для порядка знать, с кем имею честь…

– Ганс Дингем, Центральное управление контрразведки, – мужчина выбросил перед собой руку с удостоверением. Я должен был встретиться с Фердинандом Флокманом. Недалеко отсюда…

– Ну, вы знаете, кроме Центрального бывают еще и более центральные управления, – ответил специалист по Мируаре скромно предъявляя свою идентификационную карточку. – Я сомневаюсь, что удастся найти…

– Я тоже не сомневаюсь, что гибель господина Флокмана останется нерасследованной, – сухо ответил контрразведчик и, не попрощавшись ни с кем, повернулся и зашагал к ждавшей его невдалеке машине.

– Вот, – не обращая внимания на все сказанное и происшедшее, – произнес тот – из судейских – и протянул специалисту по Мируаре, зажатый в специальных щипцах обугленный и искореженный патрон мнемозаписи. Тот взял его со щипцами вместе и, помогая себе своим инструментом, вскрыл. На землю высыпалось немного пепла и синеватых кристаллов. Судейский собрал все это на бумажку, бумажку скомкал и запихнул назад – в обгорелый патрон.

– Безусловно, запись не удастся восстановить…

Следователь молча поднялся, вернулся к автомобилю и сел на свое место. Через некоторое время, отряхнув брюки и перчатки, рядом с ним сели специалист и судейский.

– Вот расписка относительно вещественного доказательства, – сказал человек, которому было положено заниматься Мируарой.

Следователь, не глядя спрятал бумагу в нагрудный карман.

– Вы должны понять… – Специалист по Мируаре смотрел ему в глаза. – Есть ряд таких технических достижений… таких знаний, которые могут быть применены лишь в чрезвычайных обстоятельствах. Или не должны быть применены вообще. Вы думаете, что метод Всеобщей Регистрации – монополия Мируары? Ее секрет? Чушь! Это известно здесь уже несколько десятилетий. И соответствующая документация положена в сейф, а под какой горой и в какой пещере, в какой шахте искать этот сейф знают только те, кто Имеет Право. Имеет право активизировать подобную информацию при событиях типа Вторжения. А есть такие вещи, которые нельзя активировать даже, если Человечеству, Разуму вообще, будет угрожать уничтожение…

– Я не совсем понял вас…

– Потому, что, обладая знаниями некоторого типа, Разум перестает быть разумом. Становится чем-то иным. Чуждым себе.

– Мне не понять этой философии, но в том, что касается Мируары, я, в принципе, согласен – тотальное вмешательство в личную жизнь, в личную судьбу людей недопустимо… Но я никогда не прощу вам, господин э-э… Неважно… Я никогда не прощу вам того, что вы сделали меня соучастником убийства…

– Потом вы поймете… Ибо в Инструкции сказано – Любой Ценой… И потом – это даже по-детски наивно, то, что вы говорите… Бояться Всеобщей Регистрации только потому, что кто-то узнает ваши личные секреты… Что секретарша грешит с шефом, чья-то жена – с шофером, а настоятель Храма Божьего балуется онанизмом – только поэтому? Да поймите же вы, что никому не нужен Разум, который творит добро, только потому, что боится наказания за зло. Не последствий зла как таковых боится, не его разрушительного влияния на общество, частью которого он не может не быть, а того, что, что об его грешках узнают и нашлепают по попке – на том или на этом свете…

– Значит, все эти разговоры о том, что Тайну не выпускали с Мируары из-за угрозы какого-то всемирного катаклизма…

– Я не уверен, что все то, что там насочиняли специалисты по теории информации и космологии просто враки… Но вот то, что Мируаре навязали тайное соглашение, по которому ни один бит информации по технологии Всеобщей Регистрации не уйдет с планеты, это – вы уже вполне можете знать… И если это соглашение будет нарушено… В общем, тогда уже вообще никому не придет в голову позавидовать этому безгрешному миру…

– Значит, по-вашему…

– В стремлении к Добру Разум должен опираться сам на себя. Только сам на себя – и ни на что больше…

– Интересно, согласился бы с вами Федор Михайлович…

– Я не контактировал с русскими специалистами по этому вопросу…

– А на идею Бога вы как смотрите?

– Это – сложная штука… Во всяком случае, не стоит использовать Господа как пугало для грешников… Люди вырастают и перестают верить в сказки о каре за грехи… Вне зависимости от того, существует ли на самом деле эта кара. Даже если явить роду людскому неопровержимые доказательства бытия Божия, это делу не поможет – уж что-что, а отвергать очевидное люди умеют. Или начнут искать лазейки – ну, например, бежать туда, где, по их разумению Бога нет – на Землю… Как вот эти… Послушайте, Клосс, прочитайте ему то, будьте добры…