Текст книги "Лучше быть святым"

Глава 10

Внутрь здания его пропустили сразу, внизу ждал уже выписанный пропуск. Меджидов поднялся на четвертый этаж и через минуту уже сидел в кабинете Вадима Георгиевича. На генерала жалко было смотреть. Он сильно сдал за эти несколько дней, побледнел, осунулся. Сознание собственных ошибок тяжким грузом давило на пожилого генерала, не привыкшего к такой экстремальной нагрузке. Соответственно к этой нагрузке не могли привыкнуть многие контрразведчики, ибо в отличие от прошлых «застойных» лет, когда шпионов действительно приходилось придумывать, а вся борьба была нацелена против открыто выступающих диссидентов, теперь приходилось воевать сразу на нескольких фронтах, ликвидируя многочисленные террористические и фашистские группы, пытаясь бороться с организованной преступностью и имея в стране действительно мощные разведсети западных стран. В довершение ко всем бедам контрразведку трижды реорганизовывали за три года, пять раз меняли ее руководителей, отправляя наиболее способных на пенсию. Теперь приходилось работать за себя и ушедших профессионалов, которые, несмотря на все издержки системы КГБ, все-таки были, составляя законную славу этой организации. Вадим Георгиевич был профессионал, но уже пожилой профессионал, большая часть жизни которого прошла совсем в других условиях. И теперь, отлично сознавая это, он с горечью признавал превосходство Меджидова, понимая, что тот привык действовать в экстремальной ситуации и гораздо лучше ориентируется в нынешних обстоятельствах, чем он сам.

– Как наш товарищ? – уже с порога спросил Меджидов.

– Пока ничего утешительного, – протянул ему руку генерал, показывая на стул рядом с собой, – но врачи считают, что будет жить. Судя по тому, как вы его оберегали, он ваш аналитик. В Киеве он известен как блестящий специалист, безупречное логическое мышление, аналитический ум. Я прав?

Меджидов кивнул головой.

– Здесь установлены скэллеры? – спросил он.

Скэллеры исключали возможность записи беседы, но не могли помешать прямому подслушиванию с помощью направленного луча. Кабинет генерала выходил во двор, и использовать другую технику, кроме элементарных «жучков», было довольно сложно.

– Конечно, – Вадим Георгиевич как – то растерянно оглянулся, – никогда не думал, что буду беспокоиться об этом в своем кабинете.

– Какие-нибудь новости есть? – спросил Меджидов, не обращая внимания на последнее замечание генерала.

– Есть, – оживился Вадим Георгиевич, – мы, кажется, нашли оружие, из которого был убит Вячеслав Корин.

– Эксперты уже произвели идентификацию? – быстро спросил Меджидов.

– Дважды, – торжествующе ответил генерал, – никаких случайностей быть не может. Владелец оружия уже арестован. Сейчас Николай Аркадьевич занимается им в Лефортово.

– Кто он?

– В том-то все и дело, – оживился генерал и, выждав эффектную паузу, произнес: – Мы нашли его у офицера милиции.

– Подполковник Корженевский?

– Нет, – удивился генерал, – капитан Хрусталев. Он из особой инспекции.

– Быстро сделайте запрос, – попросил Меджидов, – связаны ли хоть как-то между собой подполковник Корженевский и Хрусталев. От скорости наших действий сейчас многое зависит.

Генерал нажал кнопку селектора.

– Немедленно установить, работает ли в отделе капитана Хрусталева подполковник Корженевский.

– Да, товарищ генерал, – раздался громкий голос сотрудника ФСК, – он уже звонил в Московское управление, требовал отпустить его сотрудника, грозился доложить обо всем министру.

Меджидов раздосадованно покачал головой.

Заметив его раздражение, Вадим Георгиевич разозлился еще больше. Он считал, что арест Хрусталева был огромной победой. Теперь выяснилось, что и это было просчетом.

– Откуда, – заревел он, – откуда подполковник мог узнать об аресте Хрусталева? Я же приказал засекретить всю информацию. Кто разрешил?

– Извините, товарищ генерал, – послышался смущенный голос его сотрудника, – информацию никому не давали. Просто по инструкции в случае ареста сотрудника особой инспекции мы должны сообщать его непосредственному начальнику. А непосредственный начальник капитана Хрусталева подполковник Корженевский. Вы же знаете их статус.

Генерал со злостью отключил селектор. Его сотрудник был абсолютно прав. Вообще, любое задержание офицера милиции должно быть известно его начальству, но если этот закон еще как-то обходили, то в случае с особой инспекцией, или инспекцией по кадрам, делать такого было нельзя. Это подразделение МВД считалось элитарным, своего рода контрразведкой внутри самого МВД, и о любом контакте с представителями этого отдела необходимо было докладывать своему руководству. Положение строго обязывало работников ФСК обращать внимание на особый статус офицеров особой инспекции. Если, не считаясь со званиями и регалиями других офицеров, ФСК могла проводить операции против них, даже не поставив в известность их непосредственного начальника, часто даже более коррумпированного, чем сотрудник, против которого проводились оперативные мероприятия, то с особой инспекцией все было по-другому. И генерал это отлично знал.

Минутное замешательство прошло, Вадим Георгиевич взял себя в руки, доказывая, что он все-таки профессионал.

– Быстро, – нажал он снова кнопку селектора, – найдите данные на подполковника Корженевского. Используйте свои каналы, при необходимости подключитесь к компьютеру МВД.

Это был самый большой секрет контрразведки. В нужный момент, в случае необходимости, чекисты выходили на компьютеры параллельных органов – МВД, Министерства обороны, разведки. Правда, они уже давно смутно догадывались, что и все другие ведомства – особенно Главное разведывательное управление Министерства обороны охотно подключаются и к их компьютерам. Службы часто соперничали друг с другом и не видели в этих подключениях ничего криминального.

– Технический отдел, – приказал генерал, нажимая другую кнопку, – адрес подполковника Корженевского из особой инспекции. Немедленно подключитесь к его телефону. В минимально короткий срок. Как только сделаете, доложите.

На этот раз никто не говорил о регламентации правил и положений. Его поняли сразу, и через пятнадцать минут из технического отдела доложили, что подключение прошло успешно. Разумеется, санкции прокурора, как полагалось в таких случаях, никто не получал.

Еще через пять минут поступили данные на самого подполковника. Найти их было труднее обычного, информацию о своих сотрудниках особая инспекция хранила в большом секрете.

Дежурный офицер принес данные компьютера.

В ожидании документов генерал спросил у Меджидова:

– Как вы на него вышли?

– Нападавшие получили задание лично от него.

– Ясно, – нахмурился генерал, – кстати, мы установили их личности. Карася вообще давно искала вся милиция бывшего Советского Союза. Он действительно вор в законе. Теперь понятно, почему его так долго не могли найти. У остальных тоже целый букет преступлений. Но… – он развел руками, – вы же все отлично сознаете. Пять трупов… В общем, прокуратура возбудила уголовное дело по факту смерти этих негодяев. Вам придется давать объяснения.

– Вы дадите мне три дня?

– Я уже договорился с прокуратурой. Три дня у вас есть, – генерал посмотрел на окно, – скоро рассветает. Как там у Николая Аркадьевича? – Он снова нажал кнопку селектора. – Николай Аркадьевич не вернулся из Лефортово?

– Еще нет, товарищ генерал.

– Как вернется – ко мне.

В этот момент дежурный принес данные на Корженевского. Генерал, читая две странички текста, покусывал губы. Судя по биографии, подполковник был выдающимся офицером, одним из лучших специалистов в системе МВД. Ему было всего тридцать пять лет, но он уже имел целый букет благодарностей министра МВД, приказов по министерству, дважды ему досрочно присваивалось следующее воинское звание. Генерала особенно заинтересовало сообщение о том, что Корженевский имел тесные контакты с представителями его собственного ведомства. Среди офицеров, с кем по долгу работы мог встречаться Корженевский, был и погибший в Центре ФСК майор Макаров.

Генерал протянул листки Меджидову:

– Прочтите.

Тот, добросовестно просмотрев их, возвратил назад.

– Все встает на свои места.

– Значит, все-таки Ерин, – вздохнул генерал, покачав головой, – они там полностью разложились.

В этот момент раздался звонок селектора.

– Товарищ генерал, Николай Аркадьевич звонит по городскому телефону.

Генерал быстро поднял трубку.

– Что случилось? Слава Богу, я уже подозревал, что мы потеряем и его. Сейчас я вышлю усиленную охрану, привозите его к нам. Да, если надо, пусть сидит у себя. Целее будет, это и в его собственных интересах.

Очень интересно, – оживился Вадим Георгиевич, – как фамилия этого капитана? Скосырев? Сейчас я дам запрос и на него.

Он снова передал кому-то поручение:

– Срочно досье на капитана Скосырева, он работает в одном отделе с капитаном Хрусталевым.

На взгляд Меджидова он пояснил:

– Этот офицер передал Хрусталеву оружие.

Что еще? – спросил Вадим Георгиевич в трубку. – Значит, ничего не знает? У него есть алиби? Понимаю. Как он вообще себя чувствует? Транспортабелен? Тогда обязательно везите его ко мне.

Меджидов вдруг подумал, что это чудовищное напряжение последних дней измотало не только Вадима Георгиевича. Он почти физически ощущал, как волнуется другой генерал, передающий сейчас сообщения. Меджидов хорошо понимал состояние обоих. У них фактически под носом неизвестные убийцы, получив информацию из закрытого Центра ФСК, убрали контролируемого оперативниками из контрразведки наблюдаемого подопечного.

Такие вещи не прощаются. И удача последних часов была, пожалуй, наградой за их целенаправленный поиск.

– Сейчас его привезут, – положил трубку Вадим Георгиевич, – быстро на выезд оперативную группу. Усильте ее ребятами из комендатуры, – приказал он своему секретарю, – в Лефортово их ждет Николай Аркадьевич.

– Товарищ генерал, – раздался голос по селектору дежурного офицера из технического отдела. – Между контрольным объектом и неизвестным только что состоялась беседа.

– Срочно запись ко мне в кабинет, – распорядился генерал.

Через минуту доставили магнитофон с кассетой.

Сначала раздался звонок. Трубку почти сразу сняли. Красивый мужской голос ответил:

«– Слушаю вас.

– Это я.

– Да, – чувствовалось, как напрягся хозяин квартиры.

– Что там произошло?

– Автомобильная авария. Он увлекся.

– Его взяли?

Звонивший обладал характерным глуховатым голосом.

– Да.

– Где он сейчас?

– В Лефортово.

– Туда привозят всех совершивших автомобильную аварию?

– А ты не издевайся.

– Я спрашиваю.

– Не знаю. У него что-то нашли в автомобиле.

– Что нашли?

– Кажется, незарегистрированные „игрушки“.

– Они были чистые?

– Конечно.

– Врешь, дурак. Ну смотри, тебе же хуже будет.

– А ты не пугай.

– Твоего Карася поджарили. Об этом слышал?

– Нет, – растерянно произнес Корженевский.

– И вообще сварили хорошую уху из всей этой рыбешки. Твоя идея была их послать?

– Они всегда справлялись.

– В этот раз не получилось. С утра могут тебя пасти.

– Почему?

– Твой болтает много.

– А что мне делать?

– Отрежь ему язык.

– Ладно, кончай пугать.

– Я не пугаю, просто говорю. Ну смотри сам. Больше ко мне не звони. Я сам тебя найду.

– Ладно.

– Ты с этим „мешком“ ничего не имел?

– Ничего.

– Ну-ну, смотри, – говоривший положил трубку».

– Кто это был? – спросил Меджидов, когда разговор закончился. – Они смогли это установить?

– Вы установили говорившего? – позвонил в технический отдел генерал.

– Конечно, товарищ генерал. Это Ринат Моторин, он владелец ресторана «Красный петух» на Пресне. Оперативная группа сейчас выезжает на место, чтобы взять объект под наблюдение.

– Откуда он знает про Карася? – спросил Меджидов. – Опять утечка? И про Хрусталева. Для хозяина поваров и официанток он знает слишком много.

– Это мы проверим. Сейчас главное – привезти Хрусталева, – недовольно произнес генерал.

КОМПЬЮТЕРНАЯ РАСПЕЧАТКА НА ПОДПОЛКОВНИКА КОРЖЕНЕВСКОГО О. В.

Олег Владимирович Корженевский родился в 1958 году в г. Астрахань. В 1976 – 1978 гг. проходил службу в рядах Советской Армии в группе Западных войск в Германии.

В 1978 – 1980 гг. работал в объединении «Вторчермет» рабочим, бригадиром. С 1980 г. по направлению был принят на юридический факультет Московского государственного университета, который окончил в 1985 г. С этого времени в органах МВД. Работал инспектором уголовного розыска, следователем, старшим следователем. Дважды получал досрочно очередные воинские звания. С 1992 года начальник отдела инспекции по личному составу МВД России. Отмечен благодарностями министра МВД, приказами по министерству. Награжден орденом Красной Звезды. Отдел Корженевского планировал и проводил оперативно-розыскные мероприятия совместно с работниками Московского управления ФСК. Список лиц, с кем Корженевский был в контакте, прилагается. Женат. Имеет двоих детей.

В отдельном приложении были отмечены и личные качества подполковника: смелый, инициативный, целеустремленный. Успешно завершил порученные ему операции по ликвидации преступных групп, сросшихся с органами МВД, в Астраханской, Волгоградской, Тверской областях.

Хрусталева привезли прямо в кабинет Вадима Георгиевича под охраной. На него, правда, не надели наручников, но в кабинет вошло сразу три человека, помогавших капитану МВД передвигаться. Тот тяжело ступал, правая нога была забинтована, на лице еще виднелись свежие царапины и кровоподтеки.

Вадим Георгиевич отпустил всех, попросив остаться лишь Николая Аркадьевича. Тот, входя в комнату, недружелюбно кивнул Меджидову и, взяв стул, сел рядом.

Хрусталев понял, что его привезли к очень значительному лицу, если приехавший генерал ФСК будет отчитываться перед хозяином этого кабинета. Несмотря на гул в голове, он внутренне собрался, понимая, что этот визит может обернуться крупными неприятностями в будущем.

– Добрый вечер, вернее, доброе утро, – посмотрев на окно, сказал Вадим Георгиевич, – извините, что беспокоим вас в такой неурочный час, капитан, но это в интересах вашей собственной безопасности. Я уже все знаю про аварию, но меня интересует главный вопрос – это оружие. Почему капитан Скосырев дал вам его?

Николай Аркадьевич уже успел по телефону сообщить фамилию офицера, передавшего Хрусталеву пистолет.

– Не знаю, – растерянно проговорил Хрусталев, – обычно мы получаем оружие до встречи с агентами.

В этот момент, вспомнив что-то, Вадим Георгиевич снова вызвал дежурного по селектору.

– Я просил данные на капитана Скосырева, – строго напомнил он.

– Простите, товарищ генерал, – раздался виноватый голос, – мы ищем, но даже в компьютере нет на него данных.

– Их и не будет, – оживился Хрусталев, – Скосырев на нелегальном положении, руководит нашей агентурой в кунцевской группировке. Он там пользуется большим авторитетом.

– Он выполняет специальное задание, – понял Вадим Георгиевич, – подождите, как вы сказали? Кунцевская группировка?

Он снова соединился с дежурным.

– Проверьте, в какую группировку входила банда Карася.

Хрусталев ничего не понимал. К тому же хотелось спать и даже немного принять перед сном, на опохмелку, подумал капитан.

– Можно у вас попросить воды? – он уже понял, что его не будут наказывать за аварию, погибших ребят и ночную пьянку в «Метрополе». Это здесь никого не интересовало.

– Принесите нам чай, – распорядился Вадим Георгиевич, – и посмотрите, есть ли что-нибудь в буфете.

Вы не ответили, – продолжал он, – зачем вам дали это оружие?

– Как обычно, – немного удивился Хрусталев, – наши нелегалы обычно снабжают сотрудников оружием для успешной работы. Пистолеты обычно бывают незарегистрированные, и мы в свою очередь передаем их другим агентам для выполнения заданий.

– Я понял, – усмехнулся генерал, – вам просто нужно «чистое» оружие. Но на этот раз Скосырев вас подвел. Это не совсем «чистое» оружие. Два дня назад из него был убит наш сотрудник.

– Я уже знаю, – упавшим голосом ответил Хрусталев, – мне говорил товарищ генерал, – показал он на Николая Аркадьевича.

– Скосырев работает под своей фамилией? – спросил Вадим Георгиевич.

– Кажется, да.

– Как его имя, отчество?

– Валентин Андреевич.

Генерал снова вызвал своего офицера по селектору:

– Проверьте просто по адресным данным. Скосырев Валентин Андреевич. Где работает, где живет, где находится в данный момент.

– Хорошо, товарищ генерал. У нас уже есть данные по группе Карася. Они действительно входили в кунцевскую преступную группировку. Карась был одним из паханов этого объединения.

– Очень хорошо, – нажал кнопку селектора Вадим Георгиевич и, уже обращаясь к Меджидову, сказал: – Все сходится, Кямал Алиевич, все сходится.

– Вы понимаете, – раздался виноватый голос Хрусталева, – я не имел права раскрывать Скосырева. Просто товарищ генерал сказал, что это очень важно.

– Не волнуйтесь, капитан. Здесь присутствуют три генерала Федеральной службы контрразведки. И ни один из нас болтуном никогда не был.

Меджидов отметил, что Вадим Георгиевич занес его в свой список. Отметил это и Николай Аркадьевич, слегка нахмурившись. Он невзлюбил Меджидова, так быстро обнаружившего его провинциализм.

Из приемной доложили, что принесли завтрак.

– Николай Аркадьевич, – попросил генерала Вадим Георгиевич, – пусть наш гость заночует в вашем кабинете. И в приемной пусть на всякий случай сидят наши сотрудники. Покормите заодно и их. А капитану, я думаю, лишние сто граммов не помешают.

– Спасибо, товарищ генерал, – попытался вытянуться Хрусталев.

– Идите, – усмехнулся генерал.

Когда они вышли, он посмотрел на Меджидова.

– Кажется, что-то проясняется.

– Почему все-таки он дал ему это оружие? – спросил Меджидов. – Здесь что-то не сходится. Этот пистолет не должен был попасть к нам в руки никоим образом. А он попал слишком быстро и слишком легко. Вы верите в такие удачи?

– Бывают совпадения, но вообще-то вы правы. Я об этом тоже подумал. Может, хотели подставить Хрусталева?

– Для чего? Выяснить все можно за десять минут. Мальчишка, видимо, попал в МВД по протекции, а в особую инспекцию тем более.

– Я начинаю вас побаиваться, – рассмеялся Вадим Георгиевич, – его дядя заместитель Ерина.

– Это было видно с самого начала. Пьяный кутеж офицера особой инспекции, да еще с девицами. Он должен был иметь своего покровителя. И потом, слишком молод для капитана и для сотрудника особой инспекции.

– Тогда для чего передали это оружие? – задал вопрос уже Вадим Георгиевич.

Ответа они так и не нашли. За окном уже наступил рассвет следующего дня.

Глава 11

Адресных данных на Скосырева так и не нашли. За квартирами Корженевского и Моторина было установлено тщательное наблюдение, к телефонам подключились специалисты ФСК, оперативники собирали данные на обоих лиц и их окружение.

За подполковником приходилось следить очень осторожно. Сотрудники особой инспекции имели блестящую подготовку и свою собственную разведку, вполне располагающую возможностями обнаружить скрытое наблюдение. Кроме того, телефон Корженевского был защищен от обычного прослушивания вставленным реле, и пришлось использовать прямые лучи и подключения к телефонной сети через центральные линии. До утра ни один из объектов никому более не звонил, а утром оба выехали на работу. Подполковник поехал в министерство в половине девятого, Моторин через час отправился на «Вольво» в свой ресторан, где уже поработали оперативники ФСК, сумевшие обмануть сторожа и установить по всему периметру подслушивающие устройства, задействовав не только кабинет Моторина, но и несколько других, соседних кабинетов.

Потом было несколько незначительных телефонных звонков, не представляющих для наблюдателей никакого интереса.

Меджидов позвонил в «Балчуг» уже проснувшейся Сусловой. Сулакаури провел всю ночь в коридоре и только после десяти рискнул постучать в номер. Сейчас его сотрудники завтракали, готовясь уйти сразу после этого на квартиру, где их ждал Подшивалов.

В половине одиннадцатого утра Моторин вышел из ресторана и, сев в свой автомобиль, поехал по направлению к центру. Три машины с наблюдателями шли за ним следом. У Белорусского вокзала он едва не столкнулся с «Жигулями», неправильно повернув направо. Не доезжая до гостиницы «Пекин», он остановился у одного из жилых домов, вышел из автомобиля и, оглянувшись, заспешил в блок. Для таких экстренных случаев были разработаны свои варианты. Одна из машин резко затормозила у блока, и следом за Моториным в подъезд вбежала молодая женщина с трехлетним сынишкой на руках. Детей, правда, приходилось менять каждые два часа, они уставали, начинали капризничать, плакали. Но психологически это было абсолютно оправданно. Трудно заподозрить агента ФСК в сопровождении малолетнего ребенка.

Девушка успела вскочить в лифт вместе с Моториным.

– Вам куда? – весело спросила она.

– Шестой, – ответил он, улыбаясь симпатичной соседке. Ребенку он подарил жвачку.

После того как Моторин вошел в одну из квартир, девушка с ребенком спустилась вниз и вышла из подъезда. Вместо нее в блок вошел пожилой старичок лет семидесяти, с авоськами в руках. Это был дежурный техник. Поднявшись на шестой этаж, он быстро обследовал состояние стен, дверей соседних квартир. Оперативники тем временем установили, что слева от квартиры, в которой находился Моторин в настоящее время, проживает целая семья, а вот правая квартира в основном пустует. Там жили какие-то иностранцы.

Почти сразу, по отработанному сценарию, к ним поднялись двое работников Мосгаза. Показав свои удостоверения бдительной супруге, как оказалось, болгарского гражданина, они прошли к стене, разделяющей квартиру темпераментных болгарских соседей и место, где находился Моторин, и незаметно установили прослушивающую аппаратуру направленного действия.

Моторин в квартире сидел один, ни с кем не разговаривая. Только что-то напевал. Примерно через полчаса к дому подъехал «Мерседес», из которого вышла сидевшая за рулем женщина лет сорока пяти. Даже не посмотрев по сторонам, она величественно прошла мимо двух старушек, сотрудниц ФСК, уже посаженных на скамью, и поднялась прямо в квартиру к Моторину.

– Любовница, – разочаровались сотрудники ФСК, потратившие столько сил на установку аппаратуры.

Такое случалось довольно часто. Контролируемый объект уходил от наблюдения, менял машину, путал всех преследователей, а потом оказывалось, что у него банальное любовное свидание, и сотрудникам технического отдела приходилось в очередной раз записывать сексуальные мычания их подопечных. Иногда, правда, это приносило определенную пользу, при необходимости можно было использовать эти материалы в качестве шантажа, что с удовольствием делали сотрудники ФСК и МВД в интересах дела.

Вошедшая женщина, судя по всему, не собиралась устраивать очередной «секс-фильм» для сотрудников ФСК. Разговор в квартире был достаточно серьезный. Уже с первых слов стало ясно, что Моторин приехал сюда не для любовных утех.

– Элеонора Алексеевна, – приветствовал он женщину, – я просил вчера о срочной встрече с Меликянцем.

– Мы знаем, – у женщины был неприятный резкий голос, – но его нет в Москве. Скажите мне, что вы хотите.

– Кажется, у нас произошла небольшая накладка.

– У вас опять нет денег? – даже наблюдатели уловили презрение в голосе.

– Нет, – очень нервно ответил Моторин, тоже уловивший это презрение, – и вообще не надо со мной так разговаривать. Я вам не «шестерка».

– Что вы хотите? Зачем вы просили о встрече?

– Этот молодой капитан Хрусталев, он остался в живых. Видимо, там что-то не рассчитали. Теперь его увезли в Лефортово.

– Это не наше дело.

– Но он может рассказать, откуда взялся пистолет, а из него… Вы же понимаете… Мы планировали совсем не такое.

– Ринат, у меня мало времени. Скажите, что вы хотите, и я уеду. А то старушки, сидящие внизу, решат, что я ваша любовница.

– Было бы совсем неплохо.

– Что вы сказали?

– Ничего, я пошутил. В общем, нам нужна помощь. Я уже звонил Олегу, чтобы он ничего не предпринимал. Его группа завалилась. Теперь могут выйти и на него.

– Это так серьезно?

Оперативники в это время проверяли по картотеке, кому принадлежит «Мерседес» приехавшей женщины.

– Я ничего не знаю.

– Когда узнаете подробнее, сообщите. Если больше ничего нет, я ухожу. Это ваши проблемы, Ринат. Вы просто не умеете ничего делать. Кстати, я была у вас в ресторане. Там довольно плохо кормят. Вы все делаете очень скверно. Мы дали вам Макарова, вы его подставили. Мы дали вам Корженевского, теперь вы подставили его. С вами просто опасно иметь дело. Нужно было не полениться и нанять профессионалов. А вы посылали повсюду своих уголовников. Ну, один раз получилось, ну, второй. Так не могло все время продолжаться. Их что, арестовали?

– Их всех перестреляли, как куропаток.

– Я же говорю, нужно было брать профессионалов. Вы вообще обладаете каким-то редким даром все проваливать. В общем, выпутывайтесь сами, это не наше дело.

– Хрусталев может рассказать, откуда у него пистолет.

– Не надо было так глупо все устраивать. Вы, видимо, насмотрелись американских фильмов, решив, что вы крутой профессионал. Давайте прекратим этот разговор, он мне неприятен. Меликянц приедет завтра, и я ему доложу о ваших проблемах. Больше ничего сделать не могу. Вы сами все придумали, сами и расхлебывайте свою кашу.

– Мне нужны деньги, – грубо бросил Моторин.

– Ну вот, как обычно. Все ваши проблемы связаны только с деньгами. Мы, кажется, договаривались в последний раз, что вы получаете аванс. После сделанной работы вы получите всю сумму. Но работу вы завалили. Кстати, вы еще должны вернуть аванс. От вас требовалось тихо, без лишнего шума убрать семь человек. А вы стали взрывать их автомобили и насиловать их жен… Не удивляйтесь, я обо всем знаю. Как это грубо. Дайте мне сигарету, у меня кончились.

Она щелкнула зажигалкой, молча затянулась.

– Мне нужны деньги для работы, – попытался оправдаться Моторин.

– Оставьте, о какой работе идет речь? Тех, кого мы просили убрать, вы уже не найдете. Кроме того, они теперь все знают, и ваши уголовники вам явно не помогут. С пистолетом у вас вышла такая накладка. Теперь вы попытаетесь подставить Корженевского. Мы вам этого не позволим. Он хороший офицер, отличный работник. Не вмешивайте его в свои грязные махинации. Макаров уже погиб из-за вас.

– Хватит, – разозлился Моторин, видимо, все время прикладывавшийся к рюмке во время разговора, – я вам не «шестерка», – снова повторил он. – Ты кто такая, что меня учишь?

– Теперь вы уже хамите, – хладнокровно сказала женщина, – все, разговор окончен.

– Подождите, – испугался Моторин, сразу пришедший в себя, – просто у меня нервы…

– Лечитесь, – холодно посоветовала женщина, – как мне всегда неприятно с вами разговаривать, Моторин, вы прямо классический тип негодяя. Вдобавок ко всему вы еще и мошенник. Последний раз я дала вам пять тысяч долларов для Корженевского, а вы передали ему только четыре. Это нехорошо кончится, Ринат, вас будут презирать и знакомые, и друзья.

– Не читайте мне нотаций. Так вы дадите деньги?

– Сколько и для чего?

– Десять тысяч. Аванс профессионалу, вы же сами хотите.

– Договорились. Деньги завтра привезут к вам в ресторан. В следующий раз будете встречаться с Меликянцем. Мне просто физически противно находиться в одной компании с таким типом, как вы.

Хлопнула дверь.

– Сука, – громко сказал Моторин, – строит из себя умную женщину, а сама дешевка, за десять рублей делала минет…

Он разбил рюмку и, подойдя к телефону, позвонил в свой ресторан.

– Слушай, Марек, – сказал он своему помощнику, – меня сегодня не будет. Пришли ко мне девочек, я у Жанны. Ну, кого-нибудь – двоих, троих. И скажи, чтобы привезли выпивку, здесь ничего нет.

Он бросил трубку.

– Сука, – закричал он изо всех сил. Подбежал к двери, открыл ее и заорал на весь подъезд: – Сука!

Элеонора Алексеевна уже сидела в своем автомобиле, заворачивая за угол.

Через час распечатку разговора получил Вадим Георгиевич. Они с Меджидовым не спали нормально уже третьи сутки, но оба с интересом слушали разговор Моторина с приехавшей женщиной.

– Вы были правы, – удовлетворенно кивнул генерал, – пистолет был специально подброшен. Нужно попросить ГАИ сделать более тщательную экспертизу разбившейся машины. Может, там что-нибудь обнаружат. Еще раз допросить работников ГАИ.

Он вызвал дежурного офицера, давая ему указания.

– Теперь мы знаем, что эта дамочка, – начал Вадим Георгиевич, – отдала распоряжение убить членов группы «Октава». Сейчас наши люди пытаются установить ее связи, место работы, адрес. Наблюдение за ней ведут все имеющиеся у нас в резерве сотрудники. Но почему вы ей так помешали? Это очень интересно.

– Это не Ерин, – тихо сказал Меджидов.

– Что? Да, вы правы. У него в МВД бардак, но он не имеет к Корженевскому никакого отношения. Видимо, тот и Макаров выходили на этого Моторина. Вообще странное у нас государство. Помните, Кямал Алиевич, во всех газетах писали о разговорах Генерального прокурора России Степанкова с этим… ну как его… Якубовским. Тот говорил со Степанковым, как пахан с «шестеркой». Пойми после этого что-нибудь.

– Кто такой этот Меликянц?

– Пока устанавливаем. Ничего толком еще не знаем.

– Интересная ситуация, – словно рассуждая вслух, произнес Меджидов, – кто-то организует против нас целую банду убийц, координирует деятельность офицеров милиции, ФСК, разведки. Вы не считаете, что этот кто-то очень могущественный человек?

– Я уже думал об этом.

– Его люди везде. Он умудряется знать разговоры в Центре ФСК, подставлять офицеров особой инспекции, убирать на глазах ваших сотрудников майора Корина, наконец, он умудряется узнать состав нашей группы, являющейся самым большим секретом вообще в нашем бывшем государстве. Наконец, этот человек знает про документы. Вы не подозреваете никого?

– На что вы намекаете?

– Логически рассуждая, это не может быть ваш Директор. Если бы он хотел меня ликвидировать, ваши люди не привезли бы меня в Центр, где сделать это гораздо труднее. Кроме того, убийство Корина – больной щелчок по носу всей ФСК, а этого ваш руководитель не допустил бы ни при каких обстоятельствах. Правда, может быть, это сделано специально как раз для таких выводов, но тогда он не разрешил бы вам так активно включиться в эту операцию. Значит, он отпадает. Примаков мог бы устроить всю эту заварушку, и это очень в его стиле – убирать уже ненужных офицеров КГБ. Но ему очень нужны эти папки, а значит, нужны живые сотрудники группы «Октава». После того как Шебаршин рассказал ему обо всем, ликвидировать нас не имеет смысла. Значит, отпадает и он. Наконец, Ерин. Уголовный мир – его стихия. Он вполне мог послать по нашему следу Карася и его ребят. Кроме того, чтобы избавиться от дяди Хрусталева, можно подставить и его племянника. В свое время Ерин очень тонко подставил вместе с Баранниковым не нравившегося ему слишком самостоятельного Дунаева. Но если это так, почему приказы начальнику отдела особой инспекции отдает какой-то Ринат Моторин? Почему не сам Ерин?