Текст книги "Дорогами ислама Центральной России"

Мемориальный комплекс «Огненная дуга»: памятник воинам-мусульманам, погибшим в ВОВ

Поклонный монумент советским воинам-мусульманам расположен в мемориальном комплексе «Огненная дуга» (Прохоровский район Белгородской области). Там же находится музей воинской славы, Вечный огонь, православная часовня и армяно-григорианский хачкар. Памятник расположен слева от музейного комплекса и представляет собой уменьшенную в пять раз копию Каабы. Верхнюю часть закрывают листы полированной стали с выгравированными на них сурами Корана «Фатиха» («Открывающая»), «ал-Ихлас» («Очищение»), «ал-Фалак» («Рассвет») и «ан-Нас» («Люди») (соответственно 1, 112–114). Тексты сур Корана приведены на арабском и русском языках (в переводе В. М. Пороховой). При этом арабский текст расположен выше, а русский перевод – ниже, на уровне глаз. Участок вокруг памятника вымощен тротуарной плиткой с изображением полумесяца, рядом располагаются скамьи с тем же символом.

Проект монумента и прилегающей территории был разработан лидерами мусульманской общины Белгорода. Финансирование строительства и праздничных мероприятий по случаю открытия памятника осуществлялось за счет председателя общины Г. Г. Рамазанова, его заместителя Г. Г. Шакирова и других членов. На торжественное открытие монумента, состоявшееся 31 октября 2006 г., были приглашены гости из Москвы, Казани и других городов России. Присутствовали председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин, экс-председатель ДУМ Татарстана Гусман Исхаков, представители общественности и ветеранских организаций Белгородской области и др. Во время церемонии открытия усилиями белгородских мусульман было организовано праздничное угощение для ветеранов Великой Отечественной войны и многочисленных гостей. Это мероприятие получило широкий отклик в региональных и некоторых центральных СМИ.

Мемориальный комплекс «Огненная дуга». «Кааба на Белгородчине» – памятник воинам, погибшим в ВОВ, от мусульманской общины г. Белгорода

Председатель мусульманской общины Г. Г. Рамазанов у памятника

Деталь отделки памятника воинам-мусульманам

Белгород. Памятник на Курской дуге

Владимирская область. Мусульмане на родине Ильи Муромца

Страницы истории: отражение восточной торговли в археологических коллекциях, Суздальская битва, мугреевские татары

Владимирскую область можно смело назвать колыбелью России. Москва на протяжении веков входила в состав Владимирского великого княжества. И именно здесь издревле происходили одни из самых интересных межэтнических контактов. В течение длительного времени на этих землях соседствовали восточные финны, балты, славяне, тюрки, норманны. И во всем этом разнообразии территория современной Владимирской области представляет собой миниатюрный слепок всей России. С сожалением приходится констатировать, что ученые только приступают к изучению проходивших в те далекие времена процессов, в том числе связанных с историей ислама.

Примером продолжительного взаимодействия могут служить контакты Владимиро-Суздальских земель, составляющих значительную часть современной Владимирской области, с Волжской Булгарией, где в 922 г. в качестве государственной религии был принят ислам. Тесные и разносторонние отношения протекали непросто: оживленная торговля постоянно чередовалась с военными походами. В X – XI вв. булгарские купцы вели активную торговую деятельность среди финского населения Верхнего Поволжья, в том числе Окско-Клязьминского междуречья. Территория нынешней Владимирской области служила мусульманским купцам транзитной дорогой, в том числе в Московские земли. Это подтверждают клады куфических монет IX–X вв.: 11 обнаружены по р. Оке и 4 – в среднем течении Москвы-реки. Отношения волжских булгар с окскими финнами (меря, мурома), населявшими эти земли до втягивания Северо-Восточной Руси в орбиту русской государственности, носили дружественный характер. Доказательством чего является факт массовой миграции финского населения на территорию Волжской Булгарии в X – XI вв. В «Сказании о царстве Казанском» говорится: «Наполни такими людьми землю ту еще ина черемиса, зовемая отяки, тое же глаголют ростовская чернь, забежавши та от крещения русского в болгарских жилищах». Известный казанский археолог Е. П. Казаков связывает исход части мери и веси как с бегством от христианизации, так и с волнениями, вспыхнувшими в Суздальской земле в конце XI в.

В XI в., с образованием русских княжеств на территории современной Владимирской области, наступает летописный период фиксации русско-мусульманских (булгарских) связей. В первом летописном упоминании о Суздале (1024 г.) говорится о голодном бунте волхвов: «… бе мятеж велик и голод по всей той стране, идоша по Волзе вси людье в Болгары и привезоша жито и тако ожиша». Тогда зерновой хлеб из Булгарии помог населению преодолеть последствия неурожая, охватившего районы Северо-Восточной Руси.

В татарской общине Владимирской области бытует мифологический сюжет о постройке Андреем Боголюбским в г. Владимире мечети для своей жены-булгарки. Исходя из этого, мусульмане Владимирской области возводят свое появление здесь к периоду основания города.

Многочисленные находки дирхемов на территории верхневолжских областей относятся к доордынскому периоду. Дирхем – серебряная монета восточных правителей – нередкий археологический предмет в финских и древнерусских поселениях Волго-Клязьминского междуречья. Наряду с другими восточными товарами в X – XI вв. сюда поступало большое количество серебра. Оно использовалось для изготовления ювелирных изделий, но чаще всего, видимо, в качестве универсального товара – денег. Деньги были «весовыми», о чем свидетельствуют найденные разрезанные кусочки монет, весы и гирьки для взвешивания. В этой связи следует упомянуть, что на южной оконечности русских земель также была в ходу денежно-весовая система, основанная на дирхеме. Вышеупомянутые археологические свидетельства были выявлены в ходе проведения раскопок поселений Введенское, Усть-Шексна, Клочково и других, а также в многочисленных грунтовых и курганных захоронениях региона.

Курганные материалы указывают, что подвески из монет-дирхемов стали в этом регионе составной частью финского и древнерусского костюма: даже в XII – начале XIII в. восточные монеты с прикрепленными к ним петлями-ушками присутствовали в ожерельях, выступая (из-за своей круглой формы) в качестве символа солнца.

В XII в., по свидетельству летописей, булгарские купцы были частыми гостями в Северо-Восточной Руси: «Болгары волские, имея с Белой Русью непрестанный торг, множество привозили яко жит, тако разных товаров и узорочей, продавая их в городех руских по Волге и Оке». Повествуя об убийстве Андрея Боголюбского в 1174 г., летописец упоминает среди других иностранных купцов, бывавших в Боголюбове, гостей булгарских. В 1195 г. булгарские купцы «с узорочными богатыми товары» прибыли во Владимир по случаю женитьбы старшего сына князя Всеволода Большое Гнездо – Константина.

Оживленная торговля чередовалась с военными кампаниями. В течение XII – начала XIII в. была совершена серия военных походов. Основная борьба велась за мордовские земли, лежавшие между соперничавшими сторонами. В 1107 г. булгарская рать дошла до Суздаля и разорила городские окрестности. В 1117 г. на Булгарию произвели набег половцы хана Аепы, тестя Юрия Долгорукого. В 1120 г. Юрий Долгорукий возглавил успешный поход на Волжскую Булгарию, по итогам которого был заключен мирный договор. Отношения обострились при Андрее Боголюбском. В его правление были предприняты два похода против булгар: в 1164 и 1173 гг. Через 10 лет, в 1183 г., значительную победу одержала огромная рать Всеволода Большое Гнездо. В 1219 г. булгары захватили Устюг. На следующий год князь Юрий Всеволодович взял булгарский город Ошель. И в 1220 г. воевавшие стороны подтвердили мирный договор, заключенный еще при Всеволоде и Юрии Долгоруком. В 1221 г. на бывших булгарских землях был основан Нижний Новгород – опорный пункт владимирских князей на Волге (по другой версии, город существовал уже в булгарское время). В 1228 г. Юрий Всеволодович организовал серию мордовских походов, а в 1229 г. с правителями Волжской Булгарии вновь был заключен мирный договор.

Военные столкновения не препятствовали проведению взаимовыгодных торговых сделок. В 1220-х гг. на Руси был сильный голод, вызванный неурожаем. По сообщениям В. Н. Татищева, во время двухлетнего голода булгары на Волге и Оке торговали житом, чем оказали русскому населению большую помощь. Булгарский князь прислал в дар владимирскому князю Юрию Всеволодовичу 30 кораблей с житом, а в обмен получил сукно, парчу и «рыбью кость» – моржовые клыки.

В 1236 г., в ходе татаро-монгольского нашествия, Волжская Булгария пала, а уцелевшие от татарского погрома и плена булгары бежали на запад, попросив убежища у владимирского князя. Юрий Всеволодович «повелел их развести по городам около Волги и в другие».

Контакты Владимирского великого княжества с Волжской Булгарией сопровождались взаимопроникновением предметов материальной культуры, о чем свидетельствуют археологические находки. Так, в ходе раскопок в Биляре была обнаружена вислая свинцовая печать конца XII в. с изображением святого Георгия на коне и Дмитрия Солунского, вынимающего меч из ножен. Такая же печать была найдена в Новгороде. Отечественный историк и археолог В. Л. Янин связал эту находку с князем Всеволодом Юрьевичем, ходившим в 1232 г. на мордву. Еще одна такая печать была найдена в Суздале. Археолог М. В. Седова считала, что печати принадлежали Всеволоду Большое Гнездо, осаждавшему Биляр в 1183 г. Актовая печать владимиро-суздальского князя попала в столицу Волжской Булгарии с каким-то важным государственным документом или торговой грамотой.

Отдельную группу археологических артефактов составляют т. н. «владимиро-суздальские петухи» – зооморфные привески в виде бронзовых плоских фигурок птицы с гребнем. Они были обнаружены в Биляре и Булгаре. Эти фигурки датируются 2-й половиной XII – серединой XIII в., а местом их производства считается Владимиро-Суздальская Русь.

О торговых связях с Волжской Булгарией также свидетельствуют находки булгарской керамики. Это гончарная посуда красного, коричневого или серого цветов, из тонкого, очищенного теста, хорошего обжига. Основной прием отделки – лощение. Большую часть ее форм составляли кувшины, которые могли использоваться как тара для каких-либо товаров. Встречаются также миски, горшки, кружки. Булгарская керамика, обнаруженная в Ростове, Суздале и Белоозере, на селищах Гнездилово и Весь под Суздалем относится к X–XI вв. Археологические материалы Ростова (первой столицы Северо-Восточной Руси) демонстрируют устойчиво растущий процент керамических изделий из Волжской Булгарии. Так, в общих коллекциях, относящихся к 990-м гг., она составляла 0,04 %, а к третьей четверти XI в. – уже 3 %. Находки булгарской керамики в слоях XII–XIII вв. отмечены во многих городах Северо-Восточной Руси: во Владимире, Суздале, Ярополче Залесском, Ростове, Муроме, Гороховце, на Сунгиревском городище, в Белоозере и Городце-на-Волге. В Окольном городе Суздаля, в домонгольском жилище вместе с восточным поливным кувшином найдены три целых булгарских сосуда: два кувшина и одна корчага. Вероятно, именно под влиянием гончарства Волжской Булгарии в XIV в. в Северо-Восточной Руси возникло производство краснолощеной керамики, очень похожей на булгарскую.

Предположительно из Волжской Булгарии во Владимиро-Суздальскую Русь попали и редкие образцы сфероконусов. Эти оригинальной формы сосуды предназначались для хранения и перевозки ценных жидкостей и ртути, использовавшейся в ювелирном деле и медицине. В Средневековье они были широко распространены по всему мусульманскому миру. В Древней Руси сфероконусы были довольно редки: единичные находки известны в Белоозере, Владимире, Городце и Москве. Все эти города находились на оживленных путях булгаро-русской торговли.

Заметное влияние на экономику и культуру Владимиро-Суздальской Руси оказали связи с Востоком, зародившиеся еще в финно-угорскую эпоху и получившие особенное развитие в X–XIV вв. Древними и оживленными были торговые отношения с далекими государствами Центральной Азии, Ираном, Египтом, Сирией, Индией и Арабской Испанией. Посредником в этих контактах выступала Волжская Булгария. Косвенным подтверждением значения восточной торговли, которая шла по Волжско-Каспийскому пути, является название городских ворот г. Владимира. Выходившие к речной пристани на берегу р. Клязьмы, они назывались не «Клязьменскими», а «Волжскими».

Определить интенсивность торговых контактов Северо-Восточной Руси со странами Востока в X в. довольно сложно ввиду отсутствия письменных источников. Известно, что посольство арабского халифа ал-Муктадира, прибывшее в 922 г. в Волжскую Булгарию из Багдада, насчитывало 5 тысяч человек, которых сопровождало 3 тысячи вьючных животных. Безусловно, какие-то караваны восточных купцов доходили и до Суздаля. В этой связи примечательна находка костей двугорбого верблюда в Суздальском кремле. Все же это единичный пример прямых контактов восточных купцов с Русью. Расстояния, разделявшие государства Европы и Востока были столь велики, что транзитная торговля осуществлялась не напрямую, а через посредников. Основными посредниками в восточной торговле Руси выступали Хорезм, города Южного Прикаспия, Хазарский каганат и Волжская Булгария.

В силу своего географического положения Северо-Восточная Русь, в свою очередь, также являлась торговым посредником между Западом и Востоком. Основа таких контактов была заложена еще в финно-угорскую (мерянскую) эпоху. Это подтверждает монетный (1274 целые и рубленые серебряные монеты – сасанидские драхмы и арабские дирхемы середины IX в.) и вещевой (15 оловянисто-свинцовых слитков-брусочков и браслеты) клады, обнаруженные на мерянском городище Выжегша в Юрьев-Польском районе Владимирской области. Близость обоих кладов позволяет считать их частями единого сокровища, являющегося примером встречи двух потоков импорта: западного (оловянисто-свинцовые слитки) и восточного (монетное серебро).

Монетные клады свидетельствуют об интенсивной торговле населения Волго-Окского междуречья с Востоком в IX–XI вв. В этом районе было обнаружено более 50 кладов серебряных монет: куфических, саманидских и аббасидских. Количество монет в них варьируется от нескольких штук до десятка тысяч. Одним из крупнейших является клад, обнаруженный в 1868 г. в Муроме. Общий вес клада, насчитывавшего только целых монет 11 077, составил 45,2 кг. Монеты датируются 715–939 гг. Во владимирских курганах и на Сарском городище А. С. Уваровым было обнаружено около 230 восточных монет из Сирии, Ирана, Омана, городов Багдада, Тбилиси, Мерва, Бухары и Самарканда. Подвески из арабских дирхемов найдены в Сунгиревском могильнике, на селищах Гнездилово и Весь под Суздалем. Около 500 куфических монет составляют Борковский клад.

С наступлением на рубеже X–XI вв. кризиса восточного серебра прекращается его ввоз на Русь. Однако это не пресекло восточную торговлю. Из знаменитых своим стеклоделием Египта и Сирии во Владимиро-Суздальскую Русь везли стеклянные украшения и посуду. Разноцветные стеклянные бусы (с прокладкой из золотой или серебряной фольги, лимоновидные двойные, лимоновидные полосатые, рубленый бисер и глазчатые бусы) найдены при раскопках Сарского городища, Ростова, Суздаля, Ярополча Залесского, селища Весь, в Сунгиревском и Мжарском могильниках. Два раритетных изделия восточных стеклоделов, условно называемых «гладилками», раскопаны в Ростове и Суздале. Редкие в Древней Руси массивные слитки темного стекла полусферической формы датируются X в. Местом их изготовления считается Египет и Ближний Восток в целом. Эти полуфабрикаты стеклянной массы, предназначенные для торговли, могли также служить эквивалентом ценности и выступать в роли драгоценного подарка. Фрагменты ближневосточных стеклянных сосудов с росписью золотом и цветными эмалями были найдены во Владимире и Суздале. Подобные стакановидные кубки изготовлялись в сирийском городе Ракка в XII–XIII вв. Из раскопок в Суздальском кремле происходит небольшой фрагмент бокала или лампады XIII–XV вв., изготовленного в стиле «мамлюк», с преобладанием орнаментально-декоративных элементов. В группу ближневосточных стекол входят найденные во Владимире фрагменты синих флаконов, покрытых белым «елочным» узором, и фрагменты ламп из синего и желтого стекла, орнаментированные накладными цветными нитями. Из раскопок во Владимире к продукции восточных стеклоделов относится и стеклянный перстень конца XII – начала XIII в. Он изготовлен из кобальтового стекла и отлит в форму. Щиток украшает благопожелательная резная арабская надпись, начинающаяся словом «Аллах» (далее неразборчиво).

Из стран Востока Древняя Русь импортировала драгоценные камни (чаще в виде готовых бус). Самоцветы, из-за их небольшого веса и стоимости были исключительно выгодным товаром для купцов, совершавших путешествия в несколько тысяч верст. Основными поставщиками самоцветов в домонгольскую Русь были Индия и Цейлон. Особенно широкое распространение в X–XII вв. на Руси получили бусы из горного хрусталя и сердолика. При раскопках на Сарском городище, в Ростове, Суздале, Владимире, Ярополче Залесском, на селищах Весь и Гнездилово, Сунгиревского могильника и Петушинских курганов были найдены бусы из сердолика и горного хрусталя, хрустальная подвеска. Имеются единичные находки бусин из халцедона и аметиста. Во Владимире на территории усадьбы начала XIII в., принадлежавшей священнослужителю, был найден золотой перстень с вставкой из драгоценного альмандина (наиболее распространенного ювелирного граната; его название связано с местностью Алабанда в Малой Азии).

Кроме того, с берегов Индийского океана привозили во Владимиро-Суздальскую Русь раковины каури, которые считались оберегами от дурного глаза. Ожерелья из них найдены в финно-угорских Пустошенском и Заколпском могильниках, а единичные находки – на селище Весь и в Суздале.

В восточном импорте Северо-Восточной Руси в домонгольское время значительный процент составляли шелковые ткани, производство которых было развито в Иране и Центральной Азии. Во владимирских курганах неоднократно (30 образцов из 10 курганных групп) находили фрагменты шелковых однослойных одноцветных тканей среднеазиатского производства, а иранские шелка входили в состав владимирского клада, открытого в 1865 г. Шелковая золототканая тесьма и великолепные материи поступали также из Арабской Испании: 11 экземпляров испанской тесьмы с геометрическим узором обнаружены во владимирских курганах, по 1 экземпляру – в некрополях Суздаля и Ярополча Залесского. К лучшим образцам испанского шелка относится ткань из великокняжеской гробницы XII в. во владимирском Успенском соборе. Ткань с арабской надписью входит в состав владимирского клада серебряных украшений домонгольского времени, найденного в 2008 г. На Русь испанская шелкоткацкая продукция доставлялась Волжским путем, в пользу чего свидетельствуют наличие колонии испанских купцов в дельте Волги, в г. Саксине, и концентрация большинства находок испанского текстиля на территории Владимиро-Суздальской Руси.

С XI в. в города Северо-Восточной Руси из стран Востока привозилась дорогостоящая нарядная посуда, покрытая разноцветной поливой. Более 20 фрагментов поливной керамики из Ирана, Хорезма и Золотой Орды и один целый сосуд были найдены в Суздале, более 30 фрагментов – во Владимире и один – в Юрьеве-Польском. Среди этих находок имеется иранская керамика, изготовленная в технике «рисовое зерно», с гравированным подглазурным декором и бирюзовой поливой, с росписью кобальтом и хромом, с белой росписью по глухой ультрамариновой поливе, с бирюзовой поливой и черной подглазурной росписью, с люстровой росписью и в технике «минаи». Уникальным является поливной кувшин с полихромным эпиграфическим орнаментом (надпись «Аллах – опора») из Суздаля. Интересна владимирская находка фрагмента фаянсового сосуда начала XIII в. с изображением головы мужчины монголоидного типа (иранское подражание китайской керамике).

Из стран мусульманского мира во Владимир попали редкие и ранее здесь неизвестные восточные предметы: упомянутый выше сфероконус, металлическое зеркало и каменный котел. Подобные котлы были распространены в Хорасане, Хорезме, Волжской Булгарии в XI – начале XIII в. Издревле во всем мире славились и высоко ценились пряности и благовония, сушеные фрукты и сладости. Эти категории восточного импорта археологически неуловимы. Редким исключением является находка ладана из Владимира. Небольшой кусочек благовония входил в состав клада культовых предметов, сокрытого во время штурма города войсками хана Бату (Батыя). После извлечения из земли ладан недолго источал приятный бальзамный аромат. Хозяин клада дорожил куском ладана наравне с церковными реликвиями. Настоящий ладан действительно является драгоценностью, которая с глубокой древности у разных народов ценилась дороже золота. На Руси ладаном называли различные ароматические смолы, использовавшиеся при богослужении. Настоящий же ладан – это ароматическая смола, затвердевший на воздухе молочный сок, вытекающий из надрезов в коре деревьев рода Boswellia, произрастающих в Северо-Восточной Африке (Сомали) и юго-западной части Аравийского полуострова (Йемен).

В последовавший после 1238 г. ордынский период мусульманское влияние в русских княжествах выходит за пределы торговых отношений и приобретает характер военных и политических контактов. Это связано в том числе и с присутствием в ряде городов представителей монгольских ханов-баскаков, и с наличием особых округов – тем (мн. ч. от тьмы). Некоторые исследователи указывают на существование подобной тьмы и в г. Муроме, где, по их мнению, находилась в те годы резиденция «великого баскака Владимирского». Об этом свидетельствует найденный в XIX в. в г. Муроме фрагмент баскаческой печати. В литературе (Г. В. Вернадский) упоминается также Владимирская тьма. Учитывая тот факт, что в ряде великокняжеских столиц размещались ханские подворья, можно предположить наличие подобной резиденции и в г. Владимире. Об активных торговых, культурных и политических связях Владимирской земли с Золотой Ордой и другими государствами Востока говорят многочисленные археологические данные.

Послы египетского султана к монгольскому хану отмечали, что в 1263 г. на Нижней Волге «постоянно видны плавающие русские суда». О продолжении восточной торговли в XIV–XV вв. свидетельствуют находки серебряных золотоордынских монет в Суздале. Среди них присутствуют монеты ханов: Узбека (Сарай, около 1317 г.), Орду-Малика (Азак, 1360–1361 гг.), Бердибека (Сарай ал-Джадид, 1357–8 гг.), Джанибека (Новый Гюлистан, середина XIV в.). Также найдено подражание саманидскому дирхему Наср ибн Ахмада (914 гг.), обрезанное в XIV в., и монеты, чеканенные в Новом Сарае в начале XV в. В Юрьеве-Польском обнаружена медная монета XIV в. с надписями на уйгурском языке. Для первичного взвешивания монет с целью проверки стабильности их веса в Золотой Орде употреблялись костяные рычажные весы. Находки деталей таких весов, свидетельствующие о присутствии восточных купцов в XIV–XV вв., известны в Суздале, Владимире, на Семьинском городище. Помимо монет, из владимирских раскопок происходит более десятка фрагментов золотоордынских сосудов с бирюзовой поливой, с полихромной росписью под бесцветной поливой и сосудов, подражающих китайским селадонам.

Археологические материалы позволяют определить состав восточного импорта и прийти к некоторым обобщениям. Находки условно можно разделить на две группы: предметы массового ввоза и предметы роскоши. К предметам массового ввоза относятся монетное серебро, бусы из стекла и драгоценных камней, раковины каури, недорогие однослойные и шелковые одноцветные ткани. Они обычно поступали на Русь по каналам торговли, имели широкий рынок сбыта и свидетельствуют о направлении связей и степени их интенсивности. Предметы роскоши (дорогая серебряная, хрупкая поливная и стеклянная посуда, дорогие узорные полихромные шелка) могли попадать в Русские земли как посольские дары или военная добыча, а также вместе с иностранными путешественниками и переселенцами. Роскошная утварь оседала в сокровищницах знати. Наряду с предметами торговли эти находки также являются вещественной иллюстрацией международных отношений.

Исторические данные, относящиеся к постордынскому периоду, обогащают нас знаниями о характере взаимоотношений Руси с мусульманскими соседями. В этой связи значительный интерес представляет место, где произошла Суздальская битва. Именно она сыграла ключевую роль в образовании института служилых татар в Московском княжестве и усилении последнего. Здесь же зародилось Касимовское ханство, и, возможно, это событие сыграло свою роль и в образовании ханства Казанского.

7 июля 1445 г. в окрестностях Суздаля произошло сражение отрядов сыновей хана Улуг-Мухаммеда, с одной стороны, и великого князя московского Василия II (1425–1462) – с другой. Это боевое столкновение, известное в истории как Суздальская битва, завершилось разгромом московских войск и пленением великого князя. Предыстория и ход битвы таковы… Весной 1445 г. казанский хан Улуг-Мухаммед послал на Русь своих сыновей Махмуда и Якуба, в состав войска которых входили черкасы. Возможно, целью вторжения были возобновление вассальных связей Василия II с Улуг-Мухаммедом и выплата дани. Архангелогородский летописец отмечает, что Махмуд (Мамутек) и Якуб пришли из Казани, однако в Москве заблаговременно узнали о движении татар, и по приказу великого князя полки русских князей стали стягиваться к Суздалю.

Василий II вместе с князьями Иваном Андреевичем Верейским, Василием Ярославичем и другими воеводами 6 июля 1445 г. вышли к р. Калинке и остановились у Спасо-Евфимиева монастыря, в непосредственной близости от Суздаля. Во время проведенного смотра численность воинов составила 1 тысячу человек, что было явно недостаточно для боя. Ожидалось прибытие подкрепления. В тот же день поступило ложное известие о приближении татар. Когда ситуация прояснилась, последовал отбой, и, как отмечают многие летописи, вечером этого дня у великого князя был устроен пир: он «ужинал у себя со всею братьею из бояры, и пиша долго нощи». На следующий день воеводы и сам Василий II проснулись поздно, когда солнце уже взошло. С трудом отстояв заутреннюю службу, великий князь решил «еще поопочинути», но в тот момент пришло сообщение, что татары переходят бродами р. Нерль. Василий II разослал всем воеводам приказ о выступлении и сам пошел навстречу татарам. Расстановка сил была не в пользу московского князя. К началу сражения не успел подойти татарский царевич Бердедат с войском, находившийся в Юрьеве-Польском, и некоторые русские князья. Князь Дмитрий Шемяка не откликнулся на 14 обращений великого князя и не прислал свою дружину. Итоговое соотношение сил было следующим – у царевичей 3,5 тысячи воинов, у великого князя – 1,5 тысячи.

Начало сражения складывалось для московитов благоприятно, они выдержали атаку татарской конницы. Не добившись успеха, татары применили традиционный для степняков прием – имитацию бегства. Это оказалось роковым для русского войска, которое попало в ловушку. Суздальская битва свелась к сражениям отдельных полков. Отряды царевичей обрушились на расстроенные ряды противника, собрать которые и организовать должный отпор великому князю не удалось. В битве с сыновьями Улуг-Мухаммеда русское войско было полностью разгромлено, а сам Василий II, князь Михаил Андреевич Верейский и множество других князей, бояр и детей боярских попали в татарский плен. Все они были отвезены в Нижний Новгород к Улуг-Мухаммеду. Это был единственный случай в истории России, когда верховный правитель оказался в плену. Сам Василий II, по данным летописцев, мужественно сражался, возглавляя передовой отряд и преследуя противника. Князь был ранен в голову и получил многочисленные телесные повреждения. Данная тактика, при которой главный стратег рисковал личной безопасностью, а соответственно и всем командованием, являлась по сути своей ущербной. В татарской тактике военных сражений, напротив, полководец всегда руководил военными действиями на отдалении от поля битвы, не вступая лично в бой. Успех татар был впечатляющим и получил известность далеко за пределами Руси. Так, о поражении Василия II и его пленении знали в Литве и Польше. Катастрофу под Суздалем еще долгие годы помнили на Русской земле.

В Москве, после того как было получено известие о пленении Василия II, великокняжеский титул перешел к его сопернику – Дмитрию Юрьевичу Шемяке. Он стал старшим в роде Калиты и до тех пор, пока Василий II находился в плену, обладал престолом, согласно традиционному порядку наследования власти.

Одним из последствий Суздальской битвы был заключенный между Улуг-Мухаммедом и Василием II «Мирный договор 1445 г.» – документ-соглашение об условиях отпуска из татарского плена московского великого князя, существование которого не доказано. Спустя 3 месяца после пленения Василий II был отпущен ханом Улуг-Мухаммедом в Москву. Исследователь истории и культуры народов Поволжья М. Г. Худяков полагал, что при отпуске великого князя из плена хан составил с ним мирный договор об условиях освобождения. Однако он, как и другие историки, недоумевал, почему этот большой по значению межгосударственный акт не был юридически оформлен в письменном виде. Для понимания причин необходимо учитывать особенности международных правовых норм той эпохи, когда ордынские ханы являлись общепризнанными сюзеренами, а московские великие князья были их вассалами. Василий II при вступлении на великокняжеский престол в 1432 г. получил из рук Улуг-Мухаммеда ярлык на правление в Москве. После изгнания Улуг-Мухаммеда из Сарая и Крыма великий князь Василий II, желая воспользоваться смутой в Орде, решил переметнуться на сторону другого хана, то есть попытался восстать против своего прежнего сюзерена. Однако, потерпев в 1445 г. сокрушительное поражение от войск Улуг-Мухаммеда и оказавшись в плену, он, вероятно, признал законность и «незыблемость» своей вассальной зависимости от Улуг-Мухаммеда. Поэтому юридически не было никакой надобности оформлять мирный договор, происходило лишь подтверждение прежнего правопорядка: ярлык Улуг-Мухаммеда, выданный им Василию II на великое княжение, сохранил свою силу.