Текст книги "Самба с зелеными человечками"

– Ага, – согласилась Кира. – Ты Таню помнишь? Ты с ней еще дружила до восьмого класса, пока в свое училище не ушла.

– Конечно, – кивнула головой Тамара. – Она потом стала ходить с этой дурой – Диной Скамейкой.

– Почему дурой? – удивилась Кира.

– Долго объяснять, – отмахнулась Тамара. – Просто прими к сведению, она жуткая дура и прилипала.

Кира не стала спорить, хотя лично про себя решила, что Тамара просто ревнует бывшую лучшую подругу к другой особе.

– Так и что там с Танькой случилось? Она замуж собиралась, я так помню.

– Помнишь? – обрадовалась Кира. – Вы с ней недавно виделись?

– Месяца два назад, – буркнула Тамара. – Я как раз со своим собиралась разводиться. Так что сама понимаешь, что я могла Таньке сказать, когда она ко мне хвастаться своим женихом примчалась.

– Понимаю, – произнесла Кира, начиная думать, что тут она, пожалуй, ничего не узнает.

Наверное, Тамара, будучи во взвинченном перед разводом с мужем состоянии, просто не стала слушать счастливых трелей бывшей лучшей подруги.

– Она мне и фотки его показала, – неожиданно добавила Тамара. – И я ей сразу же сказала: дохлый номер – выходить замуж за такого смазливого красавчика. Все равно на сторону смотреть будет. Но это еще ладно, все мужики на сторону смотрят. Но ведь красивого мужика из семьи запросто увести могут. Мы же, бабы, поголовно все круглые дуры. А тут такое искушение! Ни одна не устоит!

– Погоди, – удивленно перебила ее Кира. – Ты хочешь сказать, что на фотографии жених Татьяны выглядел красавцем?

– Высший сорт! – заверила ее Тамара. – Пальчики оближешь! Уж насколько я в депрессии из-за своего козла была, но и у меня глаза загорелись.

Кира ошеломленно молчала. Чьи же фотографии показывала Танька своей подруге? Уж ясно, что никак не Ивана Тимофеевича. Потому что, положа руку на сердце, Иван Тимофеевич больше напоминал собой сушеный гриб, да и то не из благородных.

– Ты уверена, что ничего не путаешь? – осторожно спросила у Тамары Кира. – Может быть, тебе этого красавчика кто-то другой показывал? Не Танька? А ты просто от волнений все перепутала?

– Да ты что? Я же не совсем с ума сошла! – обиделась на нее Тамара.

Кира скептически хмыкнула.

– Если ты намекаешь на то, в каком состоянии вы меня сегодня днем обнаружили, так это у меня временное помрачение рассудка было. А так я вполне в своем уме. И точно тебе могу сказать: Танька приволокла фотографии просто писаного красавца.

«Не иначе как тот красавчик, которого она водила к себе домой и которого видела соседка! – смекнула Леся. – Но при чем тут замужество? Она ведь замуж за Ивана Тимофеевича собиралась!»

«Может быть, артиста какого-нибудь снимки раздобыла, да и показала подруге вместо настоящего Ивана Тимофеевича, – мелькнула мыслишка и у Киры. – Настоящим-то не больно похвастаешься. Покажи она Тамарке фотографии Ивана Тимофеевича, так ее скорей на жалость потянуло бы».

– Я и то сначала не поверила, что такие красавчики в реальной жизни водятся, – словно прочитала их мысли Тамара. – Но нет, все честно и благородно. Он ее так за ручку держит и натурально так ей в глаза улыбается. Прямо трогательная такая картинка.

– А что еще ты про этого красавчика – Танькиного жениха – знаешь? – спросила у нее Кира.

– Честно тебе скажу, что слушала я тогда Таньку вполуха, – призналась ей Тамара. – Потому что, во-первых, свои проблемы давили. А во-вторых, как я уже тебе сказала, мое мнение было однозначное – из этого брака вряд ли что стоящее выйдет.

И, помолчав, Тамара со вздохом добавила:

– Нет, не живут такие красавчики в неволе, долго, во всяком случае, и в одном месте точно не живут. И мне Таньку даже жаль стало, она-то, дуреха, этого никак в толк взять не хотела.

– Но все-таки, – настаивала Кира, – попытайся вспомнить об этом человеке все. Тамара, это может быть важно!

– Знаешь, – задумчиво произнесла Тамара, – мне показалось, что я этого типчика где-то раньше видела.

– Где? В кино? На телевидении?

– Нет, – поморщилась Тамара. – Вроде бы кто-то мне его фотографию уже показывал. Только вот кто? И в связи с чем? Нет, не помню!

– Тогда ты нам хоть приметы его опиши, – попросила у нее Кира.

– Да какие у него могут быть приметы? – расхохоталась Тамара. – Одна у него примета – потрясающая красота.

– Но хоть брюнет или блондин?

– Блондин, – твердо произнесла Тамара.

Но тут же засомневалась:

– Хотя хрен его знает. Мой Петька до того, пока волосы в белый цвет не выкрасил, шатеном ходил. Может быть, и этот Танькин хмырь тоже крашеный был. Во всяком случае, кожа у него была смуглая. А глаза… Глаза вроде бы карие. Ну, фигура там, рост – это у него все в избытке было. Но это я так, между делом отметила.

– А звали его как? – тоскливо спросила Кира, уже догадываясь, что ей ответит Тамарка.

И не ошиблась.

– Не помню, – сокрушенно призналась Тамара. – Танька вроде бы говорила: мой… котеночек, мой… тигреночек… Нет, все не так. То есть вроде бы так, но и не так.

И, видя, что Кира совсем скисла, Тамара, будучи человеком незлым и благодарным, пообещала приложить все усилия и попытаться вспомнить все, что слышала от Таньки о ее женихе.

– Вот прямо сейчас мастер работу закончит, я на все новые замки запрусь и буду сидеть и вспоминать, – пообещала она Кире. – Даже есть не буду. Буду сидеть, держать оборону от Петюнчика, худеть и вспоминать об этом Танькином гаде.

– Гаде? – машинально переспросила ее Кира. – Почему ты решила, что он гад?

– Да все они такие, – рассеянно отозвалась Тамара. – Гады форменные и есть. Хотя в Танькином случае… Видимо, она мне что-то такое об этом своем женишке рассказывала, что у меня такое впечатление о нем сложилось.

Но больше Тамара ничего вспомнить не смогла, как ни силилась. Оставив ее за двумя дверями, снабженными новенькими замками, подруги смогли двинуться дальше. Хотя, если честно, никаких четких планов у них на сегодняшний день не было. Поэтому, оставив Тамару худеть и вспоминать, они вышли из ее дома и, доехав до ближайшего симпатичного кафе, устроились там за столиком на свежем воздухе, чтобы немного перекусить.

– И что же это выходит? – растерянно произнесла Леся, которой Кира уже пересказала суть разговора с Тамарой. – Танька вовсе не за Ивана Тимофеевича замуж собиралась? У нее для этих целей какой-то красавец блондин на примете имелся?

– Зная Таньку, охотно в это поверю, – сказала Кира. – Она еще со школы только на красивых парней западала. Я когда ее Ивана Тимофеевича первый раз увидела, своим глазам не поверила. Ведь сморчок же! Никак он не в Танькином вкусе.

– Да уж, – согласилась с ней Леся. – Слушай, ты что закажешь?

Кира покосилась на подругу. Вроде бы Леся снова сидит на диете? Тогда лучше не заказывать при ней ничего жирного, сладкого и вкусного.

– Я себе возьму какой-нибудь овощной салатик, – сказала Кира.

Впрочем, в этом поступке не было никакой особой жертвы с ее стороны. Кира и в самом деле любила овощи, отварную рыбу и не воротила нос от соевого заменителя мяса. Леся с облегчением вздохнула и тоже заказала овощной салатик.

Однако, несмотря на внешнюю привлекательность этого маленького кафе, готовили тут отвратительно. Овощи в принесенных подругам салатах, казалось, были предварительно подвергнуты жестокому мору. Кусочки все были разной величины и формы, веточки зелени буквально доживали свои последние минуты и даже консервированная кукуруза была вялой и подсохшей.

Так как увлечься такой едой было решительно невозможно, то подруги во время еды активно шевелили не челюстями, а главным образом своими собственными мозгами, все время думая о Таньке и ее красавце женихе.

– Слушай, я вот никак не могу поверить, чтобы Таньку никто с этим ее красавцем ни разу толком и не видел, – брезгливо расковыряв принесенный ей салатик, но так и не найдя в нем ни одного привлекательного кусочка, высказала свою мысль Леся.

– Дина точно должна была видеть, – согласилась с ней Кира.

– Почему же нам о нем ничего не сказала? – пожала плечами Леся. – Слушай, поехали-ка еще раз к Дине съездим. Есть у меня чувство, что она отлично знает того красавца, за которого Танька намеревалась замуж выходить. Но по какой-то причине покрывает его. Вот нам и надо выяснить у Диночки, что это за причина такая. Возможно, тут и кроется разгадка всех наших проблем.

Но, приехав к Дине, подруги обнаружили лишь закрытую дверь.

– Она куда-то ушла? – удивилась Кира. – С ее аллергией?

– Ой, не дай бог, объелась своих таблеток, и ей теперь плохо! – встревожилась Леся.

И подруги принялись изо всех сил звонить и колотить в дверь Дины, надеясь разбудить девушку, если она в самом деле уснула. Однако вместо Дины из соседней квартиры выглянула старушенция, на седой голове которой вилась «мелким бесом» химическая завивка.

– Нет ее! – рявкнула бабка. – Ушла! С парнем!

И старушка захлопнула дверь.

– Эй! – позвонила в дверь Леся. – Простите, можно вас еще кое-что спросить о Дине?

Дверь начала медленно приоткрываться, а у Киры в этот момент зазвонил телефон.

– Вспомнила! – раздался в трубке торжествующий голос Тамары. – Вспомнила, как Танька своего жениха называла!

– Ну?! – обрадовалась Кира.

– Мой львеночек! – с еще большим торжеством произнесла Тамара.

– Что? – удивленно переспросила у нее Кира.

– Мой львенок, – повторила еще раз глуповатая Тамара, решившая, что Кира просто не расслышала. – И еще Танька при этом разговоре сама шутила, что львы – цари зверей, сами не охотятся, им самки еду приносят. А они только наблюдают за охотой и осуществляют, так сказать, общее наблюдение.

– И что? – с некоторым раздражением в голосе произнесла Кира. – Ты думаешь, нам эта информация поможет найти Танькиного любовника?

– Не знаю, – обиделась Тамара. – Вы же сами просили рассказать все, что я вспомню.

– Огромное тебе спасибо! – поблагодарила ее Кира. – Постарайся еще!

И, отключив трубку, она поспешила на помощь Лесе, которая изо всех сил пыталась разговорить соседку Дины. Но та была на редкость упорной особой. И держалась до последнего.

– Не знаю я его! – на все просьбы подруг, твердила им бабка. – Какой-то парень. Может быть, и раньше приходил. А может быть, и нет. Я его сегодня только мельком и видела. В профиль.

– И не рассмотрели? – разочаровалась Леся.

– Да зрение у меня уже не то, что в молодости, – ехидно отозвалась бабулька. – Уж извините, с мусором выйти собиралась, очков не надела!

– Но…

– Что вы от меня хотите? – снова разозлилась бабулька. – Родители Дины придут, у них и спрашивайте! Небось должны знать, где и с кем их дочка шляется, когда все приличные люди на работе сидят.

Глава четырнадцатая

Мысль Дининой соседки пришлась подругам по вкусу. В самом деле, что за спешка? Могут и подождать. Либо Дина вернется домой, либо ее родители придут и скажут, где сейчас их Дина.

Однако время шло. Наступил вечер. Домой и в самом деле вернулась с работы мать Дины – Зоя Матвеевна. Была она собой словно худенькая, немного подсушенная временем копия дочери. Только без хронической аллергии. Такое счастье досталось в семье одной лишь Дине.

Но где в данный момент находится ее дочь, Зоя Матвеевна тоже не знала. И тоже встревожилась. А встревожившись, принялась названивать дочери.

– И сотовый телефон у Дины отключен! – воскликнула женщина. – Но вы уверены, что она ушла с молодым человеком?

Подруги кивнули и тоже задумались. Никакого парня у Дины, по словам ее мамы, давно уже не было. Так с кем же ушла Дина?

– И вообще, ее нету уже несколько часов! Где она может гулять? – повторяла раз за разом обескураженная Леся. – И это с ее-то аллергией на все что только возможно?

При этих словам Динина мать побледнела еще сильней.

– Вы думаете, что с ней что-то случилось? – прошептала она. – Она же на больничном. И на улицу в самом деле почти не выходит. Врач запретил, пока не закончит цвести… не помню уже, что там должно закончить цвести… Господи, что же с ней такое?

И, закачавшись, вдруг начала заваливаться набок с табурета, на котором сидела. Подруги кинулись к женщине. И успели вовремя. Еще немного, и мать Дины с размаху стукнулась бы головой о пол.

– Ты думай, что говоришь! – сердилась на подругу Кира, пока они перетаскивали женщину в комнату и укладывали на диван. – Иди, «Скорую помощь» вызывай. А я тут с ней посижу! Господи, какая она бледная! Неужели в самом деле обморок?

Напуганная Леся побежала звонить по телефону. А у Киры в этот момент снова загудела победным маршем ее сотовая трубка. Но, несмотря на громкую мелодию звонка, сама слышимость в трубке была неважная. И Кире пришлось несколько раз гаркнуть в трубку: «Алло! Алло!»

– Это снова я! – минуя треск и помехи, раздался голос Тамары. – Вспомнила я, почему она его Лёвчиком называла! Звали его так! Лев! Лёва!

– Как? – переспросила Кира. – Лев? Такое имя? Или это прозвище?

– Лёвушка! – тихо прошептала в это время мать Дины, не раскрывая глаз.

Кира внимательно взглянула на женщину и, отложив трубку, в которой Тамара что-то продолжала вещать, спросила у матери Дины:

– Что вы сказали?

– Лёва! – тихо повторила женщина и открыла глаза. – Слава богу! Поняла я! Это с ним Диночка ушла! Вот ведь противная девчонка, могла бы хоть записку оставить!

И женщина сделала попытку подняться и сесть на диване.

– Сейчас «Скорая» приедет! – ворвалась в комнату Леся.

– Что? – удивилась мать Дины. – Какая «Скорая»? Зачем?

– Ну как! Мы вам вызвали! – пожала плечами Кира. – Вы же в обморок упали. Мы испугались за вас!

– Не стоило! – рассмеялась Зоя Матвеевна. – Это у меня давление низкое. Чуть что, могу в обморок хлопнуться. А сегодня у меня с утра маковой росинки во рту не было. Вот к вечеру ослабела, да еще разволновалась, вот и свалилась. Ничего страшного. Сейчас горячего кофе с бутербродом сооружу. И быстро на ноги встану.

– Мы вам сами приготовим! – тут же вызвалась Леся и умчалась на кухню. – Лежите!

А Зоя Матвеевна с облегчением снова откинулась на диванные подушки.

– Неудобно вас затруднять, – слабо улыбаясь, сказала она Кире. – Но мне в самом деле еще нехорошо. Такая противная штука эта гипотония. Слабость просто жуткая. Ни рукой пошевелить не могу, ни ногой. И наваливается эта дрянь всегда неожиданно.

Кирина трубка уже давно перестала говорить голосом Тамары, а Зоя Матвеевна все рассказывала и рассказывала о своей болячке:

– По утрам еще можно как-то свое состояние координировать, кофе с вечера у постели поставить. А вот днем, да еще в транспорте… Меня сегодня задавили совсем. И в магазине очередь была. Да и погода такая. Должно быть, к дождю.

– Скажите, – перебила ее Кира, – а что вы говорили про какого-то Лёвушку? Вы его знаете? Он Дине кем приходится?

– Так это ее брат, – улыбнувшись, объяснила Зоя Матвеевна.

– У Дины есть брат? – изумилась Кира.

Надо же, вот ведь стерва эта Дина! Столько лет проучились в одном классе, приятельствовали, можно сказать, а она все это время прятала от подруг своего брата. Небось старшего брата и красавца.

– Не родной, конечно, – произнесла тем временем Зоя Матвеевна. – Как это говорят, седьмая вода на киселе! Лёва – сын моей троюродной сестры. Она пару лет назад после смерти своего мужа переехала жить с сыном в Петербург. Тогда Дина с Лёвой и познакомились.

– Он ее старше?

– Они погодки, – ответила Зоя Матвеевна. – Он старше на год.

Потом подруги накормили Зою Матвеевну бутербродами с сыром, заставили выпить две чашки черного кофе с сахаром и, лишь убедившись, что давление почти стабилизировалось, позволили себе расслабиться, сдав Зою Матвеевну с рук на руки врачам из «Скорой помощи». Впрочем, те тоже не задержались в квартире больной. И еще выговор сделали подругам.

– У нас настоящих больных тьма, а вы со всякой ерундой нас дергаете! – сказала подругам молоденькая докторша – едва ли старше их самих. – Гипотония – это не смертельно. Напоили кофе, укутали человека потеплей, вот и все лечение.

И, очень сердитые, врачи удалились. А подруги снова вернулись к интересующей их теме Дины и ее братца.

– Да, – спохватилась Зоя Матвеевна. – Надо бы уточнить – в самом ли деле Дина с Лёвой ушла. Сейчас сестре позвоню.

Она в самом деле набрала номер. Сестра подтвердила, что Лёва уехал сегодня к Дине. И что у них было запланировано какое-то мероприятие на вечер. Какое именно, сын ей не сказал. Но она полагает, что Лёва – уже взрослый мужчина, и он не обязан отчитываться перед матерью во всех своих передвижениях.

В общем, сестра совершенно успокоила Зою Матвеевну в отличие от подруг. Их почему-то известие о том, что Дина смоталась с каким-то Лёвушкой не успокоило, а, напротив, насторожило.

– Что же это получается? – озабоченно бормотала Кира, выйдя из квартиры Зои Матвеевны якобы покурить. – У Дины есть брать Лёва – Лев – Лёвушка. А у Таньки имелся красавец любовник с тем же именем.

– Думаешь, это один и тот же человек? – озаботилась и Леся.

– Ага, – кивнула Кира. – Надо бы попросить у Зои Матвеевны фотографию этого ее четвероюродного племянника. Если красавец – значит, точно он.

Фотография племянника обнаружилась у Зои Матвеевны в толстенном семейном альбоме, который женщина с охотой извлекла из шкафа. Увы, на фотографии Лёвушка был изображен еще в том нежном возрасте, когда совершенно неясно, что в будущем вырастет из младенца.

К тому же на фотографии волос у Лёвы не было вовсе. Нос был представлен круглой младенческой кнопочкой. Глаза крепко закрыты, а рот, напротив, широко распахнут в здоровом реве, так что все лицо грудного малыша перекосилось от этого крика до невероятности.

– А других фотографий нет? – разочарованно отложив снимок младенца, спросила Кира.

– Может быть, у Дины в компьютере? – немного подумав, вспомнила Зоя Матвеевна. – Она купила себе новый фотоаппарат. Так он не на пленку фотографирует, а как-то сразу к Дине в компьютер.

– Понятно, – авторитетно кивнула Леся. – «Цифра» у нее.

– Ну да, – обрадовалась Зоя Матвеевна. – Вы тоже о таком знаете?

Но проникнуть в компьютер Дины не оказалось возможным. Вход был защищен паролем. И бумажки с этим паролем не нашлось ни на столе, ни в ящиках компьютерного столика. Не был наклеен пароль и снизу на клавиатуре. На обоях тоже не было ни одной бумажки, с чем-то похожим на пароль для входа в проклятую машину.

– У нас родственники из Твери гостили, – поспешила оправдать дочь Зоя Матвеевна. – А с ними ребенок маленький. Такой баловник! Полтора года всего, а уже такая тяга к знаниям! Вот он все время и лез к ее компьютеру. А Дина терпеть не может, когда его трогают. Он ведь у нее дома стоит не для баловства, а для работы. Вот и заперла на пароль, чтобы малыш не напортил чего.

– И давно ваши родственники гостили?

– Зимой, – бесхитростно отозвалась Зоя Матвеевна. – В феврале приезжали.

Кира задумалась. Насколько она помнила, Дина в школе особой педантичностью не отличалась. Напротив, учебники, ручки и прочие школьные принадлежности вечно терялись. Была она такая неряха, что ее прописи еще в младших классах считались наихудшими.

Конечно, возможно, что за последние годы Дина обрела собранность, аккуратность и приучила себя к порядку. Но все равно образ Дины, регулярно вводящей в компьютер пароль, хотя маленький вредитель давно уехал в свою Тверь, как-то не укладывался в головах у подруг.

– Вы говорите, Дина работала на компьютере? – вдруг вспомнила Кира. – А что она делала?

– Переводы, – отозвалась Зоя Матвеевна. – Дина выучила турецкий язык и вполне неплохо зарабатывала переводами, сидя дома. А при ее постоянной аллергии, когда она половину времени вообще не могла высунуть носа на улицу, это было серьезным подспорьем для нашего бюджета.

Видя, что фотографию Лёвы в этом доме они так и не раздобудут, подруги выяснили его адрес. И двинулись в гости к нежданно проявившемуся родственнику Дины. Зоя Матвеевна любезно согласилась предупредить свою сестру о визите к ней девушек. Так что подруги, не ожидая дурного, набрали на домофоне код нужной квартиры и принялись ждать ответа.

– Чего вам? – раздался грубый голос.

– Мы по поводу Лёвы! – прокричала Кира. – От Зои Матвеевны.

В домофоне ругнулись, но дверь все же открыли. Поднявшись на лифте, подруги обнаружили дверь в квартиру открытой. Но на пороге их никто не встречал.

– Можно? – спросила Кира, шагнув в прихожую.

– Проходите! Только обувь снимите! – раздался тот же голос из кухни. – И побыстрей, мне еще ужин готовить!

– Начало не слишком приветливое, – рискнула заметить вполголоса Кира. – Чувствую, хлебнем мы еще с этой теткой лиха.

– Посмотрим, что будет дальше, – сказала рассудительная Леся.

Избавившись от уличной обуви, подруги прошли по сверкающему свежевымытому кафельному полу дальше в квартиру.

– Идите в кухню! Чего возитесь? – раздался все тот же сварливый голос.

Девушки вошли в просторную кухню и обнаружили там у плиты здоровенную тетку, которая весьма сердито воззрилась на подруг.

– Ну, чего вам? – спросила она, деловито размешивая какое-то густое варево в кастрюле. – Мне Зоя какую-то чушь молола! Что вы Лёвочкой интересуетесь. Зачем это вам мой сын понадобился?

Подруги переглянулись. Да уж, разговор с этой женщиной явно обещал быть трудным. Мать Лёвы относилась к той неприятной категории матерей, которые уверены, что их дети – просто средоточие всего мира. А все окружающие девушки только и мечтают, как бы захапать такое сокровище в свои жадные лапки и увести мальчика из-под родного крова. А разве для этих стерв она свое дитятко растила? Нет! Тысячу раз нет!

То, что тему личного интереса к Лёве следовало опустить, подругам стало ясно с самого начала. Но тогда что остается? Ага! Интерес профессиональный. Но чем же занимается этот Лев? Зоя Матвеевна в разговоре о племяннике как-то ловко обошла молчанием тему его занятости. Он вообще учится или работает? Судя по тому, что старше Дины на год, уже работает. Но где? И кем?

Молчание затягивалось. Оно даже становилось просто угрожающим.

– Так что вам от Лёвы надо? – насупившись и явно убеждаясь все больше и больше, что ее подозрения насчет подруг вполне оправданны, спросила у девушек мать Лёвы.

И тут Кира вспомнила, что болтала Тамара о внешности любовника Татьяны. Красавчик такой, что обалдеть, упасть и не встать! Это был шанс! И стоило рискнуть.

– Понимаете, нас к вам прислали из журнала! Нам на обложку требуется характерное мужское лицо. Как раз такое, как у вашего сына, – торопливо заговорила Кира. – Наш редактор знаком с Диной. И видел с ней вашего сына. Так вот он был так впечатлен внешностью Льва, что хотел бы получить его согласие сняться на обложку.

– А что за журнал? – спросила женщина уже менее враждебно.

– «Вог», – соврала Кира, внутренне содрогнувшись, не слишком ли она завралась.

Конечно, завралась. И эта женщина сейчас укажет им на дверь! И правильно сделает. Ну, скажите на милость, с какой стати широкоизвестному во всем мире журналу добиваться фотографии какого-то неизвестного мальчишки, когда к их услугам тысячи известных и не очень, но вполне профессиональных моделей со всех концов света?

Но оказалось, что Кира угадала характер Лёвиной мамаши совершенно верно. Той ничуть не показался странным интерес знаменитого журнала к ее мальчику.

– Что же, слыхала о таком журнале, – важно кивнула женщина. – Вроде бы приличный. И что же вы от меня хотите?

«Вашего сына! – чуть было не завопила Леся. – Пусть объяснится, что у него там за амуры с нашей Танькой крутились!»

Но усилием воли Леся сдержалась.

– Мы бы хотели для начала посмотреть несколько фотографий вашего сына. И договориться с ним о времени и месте проведения съемок.

– Сейчас редактор колеблется между моделями с Мальдив и Канарских островов, – поспешила добавить Кира.

И эту наживку мать будущей известной модели проглотила с невероятным аппетитом. Просто удивительно, до чего наивны бывают люди, когда дело касается тех, кого они обожают.

– Сына моего сейчас дома нет, – снисходительно посмотрев на подруг и словно жалея их, произнесла она. – А насчет его фотографий, что же, я могу вам их показать. Только не понимаю, к чему это. Разве решение о съемках принимает не главный редактор?

Подруги просто чуть не лопнули от возмущения. Главного редактора ей подавай! Чтобы прямо на дом к ее обожаемому сыночку прикатил! И изнывал от нетерпения, дожидаясь, пока молодой человек нагуляется и изволит вернуться домой!

Леся уже открыла рот, чтобы ляпнуть что-то вроде того: «Совсем вы мамаша обалдели?!» Но вовремя сообразила, что это будет концом их визита в этот дом, и благоразумно промолчала.

– Главный редактор уже свое решение принял, – произнесла тем временем Кира. – Именно поэтому мы тут. Но, кроме него, есть еще и другие сотрудники. Они также должны видеть, какой типаж будет на обложке месяца. От этого зависит место проведения съемок, антураж, грим и выбор дизайнера, чью одежду станет представлять ваш сын.

Налепив одну ложь на другую, Кира перевела дыхание. И с интересом уставилась на мать Лёвы. Неужели она и в самом деле верит, что выбор дизайнера, который предоставит свою одежду, будет зависеть от модели? Но вера Лёвиной мамаши в собственного сына превосходила все допустимые рамки.

– Сейчас принесу его фотографии! – решительно кивнула она и в самом деле отправилась в комнаты, вернувшись оттуда с целой кипой глянцевых любительских фотографий. Подруги жадно схватились за картинки. И были вынуждены признать, что отчасти оценка сына Лёвиной матерью была справедлива. По крайней мере в том, что касалось его внешности. Парень и в самом деле был просто потрясающе красив. И это на обычных любительских снимках, сделанных где-то на даче и в городской квартире без специального освещения и обычной «мыльницей».

– Чудесные снимки! – искренне похвалила фотографии Кира. – Можно взять пару фотографий, чтобы показать нашим сотрудникам?

– Берите, – с гордостью отозвалась мать Лёвы. – И пусть все эти люди видят – мой сын лучший. Такая красота встречается один раз на сотни поколений. Мой дед был так же красив. Сейчас я вам покажу его фотографию.

И она в самом деле принялась самозабвенно рыться в альбоме, даже позабыв о чем-то булькающем у нее за спиной на газовой плите. Кажется, это был питательный борщ на парной свинине, что необходимо есть каждому растущему и цветущему организму для поддержания красоты и цвета лица.

Каким бы человеком ни была Лёвина мама, но кухаркой она была отменной. Запах из кастрюли шел одуряющий. Но перекусить свежим борщом подругам никто не предлагал.

– Вот Лёвин предок! – вместо этого совала женщина им под нос порядком пожелтевшую и засиженную мухами фотографию.

Впрочем, изображенный на ней рослый мужчина в шляпе, летнем светлом костюме и с тросточкой и в самом деле был поразительно красив, хотя уже и не молод. Наверняка, в тот момент «дедуле» уже перевалило за сорок. Но спору не было, пращур был очень на него похож. Вот только в выражении лица дедули было что-то немного порочное, словно у взрослого ребенка, до невозможности забалованного в детстве.

– А вот его двоюродный брат! – не унималась Лёвина мама, извлекая все новые и новые снимки. – Как видите, в нашем роду блондинами рождаются только мальчики. Удивительно, не правда ли? А вот Лёвушка еще совсем крошка. Сидит на горшке! Ну, разве не умница? У Лёвушки всегда было отменное пищеварение. И вообще на здоровье мы никогда не жаловались. А уж какой он был подвижный мальчик! Не уследишь! Помню, однажды…

Слушать про подвиги годовалого Лёвушки подругам как-то не хотелось.

– Скажите, – перебила женщину Кира, – а девушка у вашего сына есть?

Этот вопрос неожиданно начисто лишил мать Лёвы хорошего настроения, в которое она пришла, просматривая снимки своей родни и своего обожаемого сыночка.

– Нет! – отрезала она. – Мой Лёва – чистый мальчик. И никаких грязных потаскух возле него нет и быть не может.

Видя, что ничего другого, кроме сладкого сиропа по поводу Лёвы, они тут все равно не услышат, подруги, завладев теми снимками, которые согласилась презентовать им мать Лёвы, поспешно выскочили из дома.

– И что теперь? – спросила у подруги Леся. – Где нам найти человека, который бы подтвердил, что этот парень и есть тот самый любовник Татьяны, из-за которого она чуть было не рассталась с Иваном Тимофеевичем? Соседи Татьяны мне в этом смысле как-то доверия не внушают.

– Думаю, что в этом нам бы мог помочь сам Иван Тимофеевич, – ответила Кира.

– Где же его найдешь сейчас!

– Или сама Татьяна!

– А к ней нас вряд ли пустят, – заколебалась Леся.

– Пустят, – пристально глядя на подругу, сказала Кира. – Пустят, если один хороший человек за нас попросит.

– Это кто? – удивилась Леся.

– А то ты не понимаешь, о ком речь! Вещий Олег! По его требованию Татьяну отправили на обследование. Так что от него зависит разрешение на визиты к ней. К тому же охрана возле ее палаты – точно его рук дело. И только по его приказу нас к ней пропустят.

К Олегу Семеновичу подруги решили дозвониться немедленно. После пятого гудка он снял трубку. И, выслушав торопливую речь подруг, коротко разрешил:

– Ничего не понимаю, но приезжайте. Я сейчас в офисе. Похоже, у нас новые проблемы.

Подруги не заставили себя долго уговаривать. Олег Семенович встретил их с выражением лица мрачней самой черной тучи.

– Чего у вас тут за фотографии? – спросил он. – Что за красавчик?

Он взял снимки из рук Киры и, лишь мельком глянув, сразу же кивнул:

– Для этого не надо тревожить Татьяну, я вам сам скажу: да, этот красавчик за Татьяной ухлестывал. И незачем вам ее беспокоить такими пустяками.

– А вы откуда знаете, что это он? – удивились подруги. – Вы его видели? Где? И когда?

Олег Семенович тяжело вздохнул и как-то страдальчески поморщился.

– Девки, ну чего вам все неймется-то? Просил же вас по-хорошему: не лезьте. Нет, вы суетитесь чего-то все время. Снимки этого вот смазливого мальчишки раздобыли, сюда приволокли. И зачем? Да мне, если хотите знать, еще два месяца назад вся его подноготная была известна.

Подруги молчали, но до них постепенно стало доходить.

– Вы хотите сказать, что следили за Татьяной? – первой произнесла вслух свою мысль Кира.

Олег Семенович досадливо хмыкнул.

– Скажете тоже! – ответил он. – Других дел у меня нет? Ребята мои их проследили. Иван Тимофеевич меня об этом одолжении в личном порядке попросил. Тревожить его стало поведение невесты. Ну, я и выделил пару ребяток, чтобы они недельку-другую за Татьяной походили.

– И что?

– Ничего, – пожал плечами Олег Семенович. – Был у Таньки любовник – вот этот самый смазливый мальчишка. Я так Ивану Тимофеевичу и доложил. Не знаю, что уж она ему в свое оправдание наплела. Только, видимо, что-то наплела, раз он ее вскоре все равно простил. И все у них по-прежнему пошло.