Текст книги "Пьяная устрица"

– Прости, я не знала, что для тебя это имеет такое большое значение, – сказала Мариша. – Вот я, например, совсем не хотела бы видеть своего отца.

– Он же у тебя умер, – всхлипнула Юля.

– Вот еще, – фыркнула Мариша. – Это мама так говорит. А на самом деле он живехонек. И помирать не собирается. Такие мерзавцы обычно живут до глубокой старости. Господу, должно быть, самому тошно их к себе обратно принимать.

– О! – только и смогла сказать шокированная Юлька. – Надеюсь все же, что мой настоящий отец меня настолько не разочарует.

– Посмотрим, посмотрим, – пробормотала Мариша. – Завтра навестим Нину Смолину и поговорим с ней.

– Слушай, имя какое знакомое! – удивилась Юлька. – Где я могла его слышать?

– Да мало ли где, – небрежно махнула рукой Мариша. – А еще так бывает, что кажется, будто бы имя знакомое, а потом, оказывается, перепутала.

– Нет, я точно помню «Нина Смолина», – покачала головой Юлька. – Засело, понимаешь, в голове. А откуда и почему, не знаю.

– А как тебе вообще показалась Яна Станиславовна и ее семейка? – спросила у подруги Мариша после того, как Юлька посвятила ее в сложности семейных отношений у Яны Станиславовны.

– По-моему, дочь ненавидит будущего мужа своей матери, – сказала Юлька.

– А что, у них с Яной все так серьезно? На сколько лет он ее моложе?

– Думаю, что лет на двадцать, – вздохнула Юлька. – И из себя красавчик. И при этом еще и врач. А теперь, когда у Яны Станиславовны завелись серьезные денежки, думаю, дело со свадьбой не задержится. А она в него точно влюблена. Знаешь, как его зовет Стефочка? «Поздняя радость»!

– Да, ради такого молодца пойдешь не только на убийство, – пробормотала Мариша. – Но ты говоришь, что Стефочка не хочет, чтобы ее мать выходила замуж за этого доктора. А значит, мы можем ее пока исключить из числа подозреваемых. Нет денег, нет свадьбы.

– Так-то оно так, – согласилась Юлька. – А с другой стороны, у Стефочки у единственной нет алиби на момент убийства.

– Тогда и ее оставим на подозрении, – решила Мариша. – Но я бы на твоем месте не стала так слепо доверять алиби. Потом вполне может выясниться, что оно подстроено или вовсе его не существует.

– Будем завтра проверять алиби всех подозреваемых? – зевнув, спросила Юлька.

– Думаю, что эту работу мы смело можем поручить милиции, – ответила Мариша. – Мы с тобой поедем навещать протрезвевшую санитарку.

Обговорив все, подруги наконец поднялись в Маришину квартиру. Их немедленно окружила многоголосая и пестрая стая. Ворон уютно пристроился на плече Мариши, время от времени трогая ее клювом за мочку уха, намекая, что он тут и нуждается во внимании и кусочке сдобного печенья. До сдобы ворон был большой охотник. Но Тамара Ильинична считала, что ворон и так слишком располнел, и не угощала его.

– Тебе звонила твоя мама, – сказала Тамара Ильинична, обращаясь к Юле. – Очень за тебя тревожилась. Просила, чтобы ты ей перезвонила.

Юлька послушно направилась к телефону. И кое-как, но не полностью и не надолго успокоила Наталью Степановну. По телефону она получила очередную порцию нравоучений от приемной матери. Кажется, Наталья Степановна вовсе не видела причин прекратить воспитывать Юльку. И даже стала это делать с еще большим азартом.

Юлька тяжело вздохнула и машинально погладила Нику. Все три собаки вились возле Юлиных ног. Маришины дворняги приняли Нику в свою компанию. И явно считали теперь Юлю своей второй хозяйкой.

– Как понравился Костику мой бульон? – спросила Тамара Ильинична, ставя перед подругами по полной тарелке жареной молодой картошки, посыпанной рубленым укропом и ветчиной.

– Очень понравился, – бодро заверила маму Мариша. – Пил, не отрываясь.

– Вот и отлично! – обрадовалась Тамара Ильинична. – В телятине полно полезных вещей. Пусть бедный мальчик поправляется. А эти ваши телохранители сегодня не придут?

– Нет, – дружно покачали головами подруги. – Нам от них удалось отделаться.

– Так быстро? – удивилась Тамара Ильинична.

– Да, и, по самым скромным подсчетам, мы их не увидим еще лет пять, – довольно плотоядно улыбнулась Юлька, которая все еще не могла простить Армену с Суреном своей попорченной машины.

На следующий день рано утром подруги отправились на улицу Вавиловых. Конечно, глупо было предполагать, что Нина Смолина все еще находится здесь. Но начинать искать ее след нужно было именно отсюда. И в этом им неожиданно помогла бабулька, мывшая полы в коридоре. Как Мариша и полагала, вчерашний инцидент вызвал бурную реакцию у работников родильного дома. Так что бабулька сразу же смекнула, о чем ее спрашивают. И охотно начала делиться с подругами своими соображениями.

– Нинка? – спросила она. – Да жива она! Таких ничего не берет. Откачали ее, слава богу. А ведь говорили же ей, не пей! А она, дрянь такая, ничего слушать не захотела. Напилась фальшивой водки, едва не загнулась.

– А где она сейчас находится?

– Где? – вроде бы удивилась бабулька. – А где же ей быть, как не у себя дома? Выходной ей дали после вчерашнего. Как уж главврач с ней потом поступит, не знаю. Может быть, уволит. Или выговор объявит. Но это уж потом. Когда Нинка очухается. А сегодня у нее выходной. Дома отлеживается.

– Но она же вчера чуть не умерла! – воскликнула Мариша. – Ей в больницу надо. Под присмотр врачей.

– Да какая ей больница? – заулыбалась бабка. – Нинка же сама себе больница. А как вы думали, она же всю жизнь в медицине. Что ей больница может сделать, чего она сама себе не сделает? Капельницу нужно, так и капельницу поставит. А дома, как известно, и стены помогают. Очень уж Нинке вчера плохо было.

– И отпустили ее одну домой? – укорила бессердечных коллег Мариша. – Совсем сердца у вашего главврача нет.

– Почему? – обиделась бабка. – Он ей машину дал. С шофером. В лучшем виде довез. А Нинка и сама в больницу не захотела. Она, как очухалась, сразу же заявила, что ей уже нормально. И что домой пусть ее везут. Ну ее и отвезли.

– А кто-нибудь ее проведать ходил? – спросила Мариша у бабки.

– Не знаю, – пожала та плечами. – Спросите у главврача. Это его дело. А мне некогда.

И бабка деловито засновала с мокрой шваброй по вмиг заблестевшему линолеуму. Подруги послушались совета и отправились в кабинет главврача. Тот оказался на месте.

– Чем могу быть полезен? – спросил он у подруг, окидывая их фигуры профессионально цепким взглядом. – Вроде бы вам к нам еще рано. Вы на каком месяце?

– Нет, – смущенно покраснела Мариша. – Я вчера тут у вас была, когда одна женщина из медперсонала чуть не умерла.

– А! Смолина! – отреагировал врач. – И что вы хотите? Сразу могу вас заверить, что этот случай нетипичен для нашего заведения. И виновная будет строго наказана. Вплоть до увольнения.

– Мы бы хотели сегодня ее навестить, – сказала Мариша. – Понимаете, это ведь я ее нашла, когда она умирать стала. Я и хочу ее еще раз навестить. И, так сказать, убедиться, что все действительно в порядке.

– В порядке у Нины может быть только в том случае, если она перестанет пить, – сварливо заметил врач.

– И еще, – замялась Мариша. – Понимаете, мне одна женщина у вас в родилке сунула лекарство, чтобы я дала его выпить Смолиной. Вроде бы оно должно было помочь ей протрезветь.

– И что?

– А я дала двойную дозу, – сокрушенно призналась Мариша. – И я подумала, а вдруг из-за этого… Ну, из-за этого Смолиной стало плохо.

– Милая! – вдруг повеселел врач. – Так это ты Нинина спасительница! Я и не понял сразу! А мы-то голову ломали, кого ей благодарить!

– В каком смысле? – удивилась Мариша. – В каком смысле спасительница?

– Ну, это же ты вызвала подмогу!

– Вызвала, – согласилась Мариша. – Но перед этим я дала Нине выпить лекарство, и она тут же свалилась на пол.

– Лекарство еще у тебя?

– Да, – кивнула Мариша, доставая из сумочки початую упаковку.

Врач внимательно изучил аннотацию и вернул лекарство Марише.

– Успокойтесь, оно ни в коем случае не могло повредить Нине, – сказал он. – Допустимая доза за один прием пять таблеток. А учитывая степень отравления алкоголем у Нины, ей можно было смело скормить всю упаковку. Так что можешь быть на этот счет совершенно спокойна. Но я так понял, что ты хочешь получить адрес Нины?

– Да, – кивнула Мариша. – Хочу.

– Что же, не вижу причин тебе не дать, – сказал врач. – Только тут одна проблема.

– Какая? – хором спросили подруги.

– Живет Нина за городом. Вам будет трудненько до нее добраться.

– Мы на машине, – поспешно уточнила Мариша.

– Ну тогда проблем не будет, – обрадовался врач и полез в стол.

Через несколько минут вожделенный адрес был у подруг. Нина жила в Гатчине. И даже не в самой Гатчине, а в ее окрестностях. Во всяком случае, так явствовало из записки, написанной неразборчивым почерком главврача. Но на Юлькином «Рено» девушки добрались до места уже через полчаса.

– Как ты считаешь, тут какая цифра? – спросила Мариша, остановившись возле продуктового ларька. – Три или пять?

Юлька взяла в руки записку.

– Пять, – решительно сказала она.

– Ага, мне тоже так кажется, – согласилась Мариша. – Сейчас купим гостинцев для больной и пойдем к ней.

И подруги, купив несколько бутылок «Балтики № 4», отправились искать дом номер пять. Под этим номером числился приземистый домишко, стоявший посреди участка, заросшего сорняками. Лишь кое-где виднелись запущенные грядки со следами когда-то посаженных овощей. Коричневая краска, которой когда-то был выкрашен домик, облупилась. Печная труба на крыше покосилась. А общую картину разрухи и нищеты довершал облезлый кот, с гордым видом прогуливающийся по крыльцу.

– Ужас, – сказала Мариша. – Похоже, дела у Смолиной совсем плохи.

Подруги поднялись на крыльцо и постучали. Им никто не ответил. Тогда они толкнули дверь и оказались в захламленных сенцах. В дом вела еще одна дверь. Разумеется, подруги вошли в нее. Не стоять же им целый день в сенях! В доме, как оказалось, была одна-единственная большая комната с печью. В комнате стоял стол, несколько старых стульев и разобранная кровать с засаленным одеялом и жуткого вида подушкой.

Больше в комнате не было ничего. И никого. Подруги растерянно огляделись по сторонам. Тут в саду скрипнула калитка. Девушки вышли из дома и на крыльце нос к носу столкнулись с тощим старикашкой, тот покачивался на неверных ногах. При одном взгляде на его колебания становилось ясно, что он пьян. Но подруг он все же углядел.

– Вы кто такие? – грозно осведомился старик. – Чего тута шляетесь?

– Нам нужна Смолина, – сказала Мариша. – Нина. Это ваша дочь?

Почему-то ее слова вызвали у старикашки приступ агрессии. Он налился краской и даже вроде бы стал выше ростом.

– Этого еще не хватало! – завопил он. – Этакую лахудру и мне в дочери! Да какая она мне дочь? Мы с ней однолетки. Идите отсюдова, прошмандовки! Идите, идите, пока я вам ноги не вырвал да обратно другим концом не вставил.

Подруги поспешно скатились с крыльца. Старик открыл было рот, чтобы изрыгнуть в их адрес еще какую-нибудь непристойность, но Мариша сбила его с мысли.

– А где живет Нина?

Старик немного покачался, пожевал губами и наконец грозно вытянул руку в сторону соседнего дома. После этого он снова начал ругаться, призывая весь мир посмотреть, до чего докатилась Нинка, что уже подсылает воровок к нему в дом.

– Уф! – сказала Мариша, когда они отдалились от мерзкого деда на порядочное расстояние. – Каков типчик! Ясно, что Нина не имеет с ним ничего общего. Она, конечно, выпить любит, но все же человеческого облика не потеряла.

Юлька ей не ответила. Она пристально смотрела куда-то в конец улицы.

– Ты чего? – тронула ее за плечо Мариша. – Увидела знакомого?

– Так, – вздрогнула Юлька. – Померещилось, должно быть.

– Вот мы и пришли, – больше не обращая внимания на задумчивость подруги, сказала Мариша. – У Смолиной дом номер три. Нужно сразу же было сюда идти. Он и к ларьку, где мы пиво брали, ближе. Смотри, какой большой дом.

И в самом деле Нинин дом выглядел вполне добротно и основательно. В нем было два этажа и мансарда. К тому же к нему в разное время прилепили множество пристроек и сарайчиков. В саду росли цветы, а на яблонях завязывался богатый урожай плодов. Дом был недавно выкрашен, и крыша серебрилась новым железом. Подруги прошли по зацементированной дорожке к дому. Дверь была закрыта. На их стук долго никто не отвечал. Но наконец послышались шаги, дверь распахнулась, и на пороге подруги увидели пожилую темноволосую женщину.

– Здравствуйте, Нина Борисовна, – поздоровалась Мариша. – Вы меня не помните?

Женщина прищурилась и посмотрела на девушку. При этом Нина слегка качнулась и икнула. Подруг обдало перегарное облако потрясающей силы. Нина ухватилась за стену дома и благодаря этому удержалась на ногах.

– Вы кто такие? – с трудом ворочая языком, спросила она. – Чего вам нужно?

– Мы хотели узнать, как вы себя чувствуете, – сказала Мариша.

– Хуже некуда. Голова трещит с самого утра. Выпила пару рюмок, но что-то не помогает. А вам зачем это нужно? Мое здоровье, стало быть?

– Я вчера была у вас в больнице, когда вы… когда вы себя плохо почувствовали, – сказала Мариша.

– Проходите, – внезапно разрешила Нина. – Там и поговорим. Ноги не держат. И в ушах шумит.

Они прошли в дом. И оказались в небольшой комнате, по виду – столовой. На покрытом китайской клеенкой столе расположились в живописном беспорядке остатки недавнего застолья. Порезанные соленые огурчики с луком и маслом. Маринованный чеснок и еще какие-то домашние консервы. Должно быть, Нина недавно принимала гостей или гостя. Последнее было точнее, потому что рюмок на столе стояло всего две.

– Мне почему вчера плохо стало, – принялась объяснять Нина, присев за стол. – Пашка водку паленую привез. Чуть не кинулась я из-за нее. А ему хоть бы хны. Сегодня снова в гости напросился. Ну, я ему сегодня сказала, чтобы нормальную выпивку привез, не жмотился. Только мне все равно что-то не того. Может, пивком заполировать? Слушайте, девчонки, сгоняйте за лекарством, а?

– Это за пивом? – уточнила Мариша. – А мы уже купили.

И она выставила на стол пять темных бутылок.

– Молодцы! – слегка оживилась Нина. – Будете?

Подруги кивнули.

– Стаканы в буфете, – распорядилась Нина. – Достаньте.

Открывалку Мариша нашла самостоятельно. Она почему-то лежала в хрустальной лодочке вместе со шпильками, губной помадой и тенями.

– Ну, за встречу, – сказала Нина. – Будьте здоровы!

И она первой поднесла стакан ко рту. Юлька пить не стала, а Мариша отпила один глоток.

– Выходит, это ты вчера тревогу подняла? – спросила санитарка у Мариши, осушив свой стакан. – Ты врачей вызвала, чтобы меня откачали?

– Да, – кивнула Мариша. – Но не надо меня благодарить.

– Благодарить! – возмущенно фыркнула Нина. – Да за что мне тебя благодарить-то? За то, что мне теперь выговор в приказе объявят? Или за то, что премиальных лишат?

– Что?! – поразилась Мариша.

– Да то! Полежала бы я себе тихонько и отошла. Сколько раз такое уже случалось, – хмуро сказала Нина.

– Ну, извините тогда, – пробормотала Мариша.

– Да ладно, – махнула рукой Нина. – Я же не сержусь. Понимаю, хотела как лучше. Спасибо тебе и на этом. Другая бы мимо прошла. А ты загоношилась, забегала. Всех врачей на ноги подняла. «Нина умирает!» Скажешь тоже! Да я еще сто лет проживу. Так можешь им всем и передать.

– Хорошо, – кивнула Мариша. – Но, честно говоря, мы к вам приехали не только за тем, чтобы узнать про здоровье.

– Нет? Так я и думала! – воскликнула Нина. – Чего бы это вы потащились в такую даль просто из одного желания узнать, не загнулась ли я тут? Так чего вам от меня нужно?

– Дело в том, – начала Мариша, – что мы приехали к вам потому, что убита ваша знакомая – Роза Адамовна Швеллер.

– Роза убита? – осипшим враз голосом спросила Нина. – Не верю. Когда это? И как?

– Ее убили позавчера. В первой половине дня. Убийца еще не пойман, – сказала Юля. – Вообще-то я его видела, когда он выходил из квартиры Розы Адамовны, но только со спины. Так что, вполне вероятно, его никогда и не поймают. Вы не представляете, кто это мог быть?

Акушерка покачала головой.

– Может быть, любовник? – предположила она наконец. – Их у Розы всегда была тьма-тьмущая. Но в последнее время, она говорила, у нее появился кто-то постоянный.

– Вы его видели?

Нина ничего не ответила, но отрицательно помотала головой.

– Слушай, а чего мне лицо твое знакомым кажется? – ни с того ни с сего спросила она у Юльки. – Ты чего у Розы дома делала?

– Я хотела у нее узнать о моей матери, – ответила девушка чистую правду. – Мои приемные родители недавно рассказали мне, что я им не родная. И что удочерить меня им помогла Роза Адамовна. А потом выяснилось, что у меня еще и сестра есть. Близнец. Ее воспитала одна армянская семья.

Еще в начале Юлькиного рассказа санитарка смотрела на девушку, не отрывая глаз. А в конце Нина была уже совсем белая.

– Да, – наконец едва слышно прошептала она. – Как же я тебя сразу-то не узнала. У тебя ее глаза. И лицо! Копия. И ведь точно! Сестричка у тебя есть. Армянке ее Роза отдала. Да, все так и было, как ты говоришь.

– Расскажите! – потребовала Юлька. – Расскажите, где мне искать моих настоящих родных?

– А зачем тебе они? – спросила Нина. – Тебе плохо у твоих приемных родителей? Мне они тогда показались очень порядочными людьми. Хотя имен их я не знала. В отличие от армянки Соны, которую Роза готовила несколько месяцев, тебе родителей она подобрала за один день. Так что с ними мне толком и познакомиться не пришлось. Они тебя обижают?

– Нет, что вы! Мне у них неплохо. Но просто, понимаете, мне хочется знать побольше о моих настоящих родителях.

– Думаю, что их уже нет на свете, – вздохнула Нина. – Твоя мать точно умерла. Она скончалась у нас с Розой на руках. Во время родов открылось такое сильное кровотечение, что остановить его мы не смогли даже в клинических условиях. Хотя, можешь мне поверить, мы с Розой пошли на риск, что наша афера откроется, но все равно доставили твою мать в стационар. Молодые еще были, трепетные. В общем, не бросили. Привезли твою мать в больницу. Наплели, что нашли ее на дороге, истекающую кровью. Но ничего нельзя было сделать. Твоя мать умерла. А вы с сестричкой остались дома у Розы.

– И она пристроила нас за приличное вознаграждение в разные приемные семьи, – сказала Юля. – Это мы знаем. Расскажите мне, что вы знаете еще о моей матери? И почему вы думаете, что мой настоящий отец тоже мертв?

– Отца твоего я никогда не видела, – начала Нина. – Знаю о нем только со слов твоей матери и самой Розы. Твоя мать рассказала Розе жуткую историю о своей жизни. Она говорила, будто ее муж был человеком с положением, очень влиятельным. То ли дипломатом, то ли даже министром. Фамилии его она нам не называла. Вряд ли даже Роза ее знала. Хотя Роза всегда была себе на уме. Могла и знать. Но мне не говорила. А мать твоя была наполовину армянкой. Ее звали Асмик. Мы звали ее Асей. Она была очень славной девочкой. Удивительно славной. Именно с такими и приключаются всякие беды.

– А что случилось с моей матерью? Вы знаете, почему она оказалась на улице? Одна и беременная? – спросила Юлька.

– Видишь ли, Ася мне рассказывала, что по своей работе ее муж должен был подолгу отсутствовать. А твоя мать оставалась с его семьей. Но она им с самого начала пришлась не по душе. Во-первых, они были русские, а твоя мать наполовину армянка. Во-вторых, она была сиротой. В-третьих, Асин муж должен был жениться совсем на другой девушке, которую ему сватали его родные. Такой брак был бы выгоден обеим семьям. Но твой отец влюбился в твою мать и женился по любви. Думаю, что именно это больше всего раздражало его мать и брата.

– У моего отца есть брат? – спросила Юлька. – Мой дядя?

– Лучше бы у тебя его не было, – с горечью ответила Нина. – Это именно из-за него Ася была вынуждена сбежать из дома ночью. Беременная и чуть ли не в одной ночной сорочке. Он пытался ее изнасиловать. А Ася тогда была почти на пятом месяце. И он не мог не знать о ее состоянии.

– Боже мой! – воскликнула Юлька.

– Да, – кивнула Нина, – твой дядя пытался изнасиловать твою беременную мать. А перед этим с ней несколько раз происходили всякие несчастные случаи – то ступенька подломилась, то кирпич с крыши свалился перед носом. Вначале она думала, что это случайность. Но в ту ночь, когда брат ее мужа попытался взять ее силой, он проговорился, что все это – дело его рук. Что он не допустит, чтобы у его брата родились армяшки от какой-то подзаборной проститутки. Асмик говорила, что чудом вырвалась от него и сбежала из дома.

– А почему моя мать не обратилась за помощью к мужу? – спросила Юлька. – Он должен был защитить ее от своих родственников.

– Она боялась, что он ей не поверит. Посмеется над ее страхами, и все. Понимаешь, в его присутствии родственники вели себя с Асей так, словно души в ней не чают. «Асенька – наше солнышко! Асенька – наша звездочка!» В общем, муж Асиной жалобе вряд ли поверил бы. А после того случая с попыткой изнасилования она вообще решила в дом не возвращаться. Родит ребенка, а потом все расскажет мужу, чтобы он защитил ее и малыша от своего брата.

– Ну и глупо, – подала голос Мариша.

Нина пожала плечами.

– Может быть, и глупо. Но только Розу такая ситуация устраивала, – сказала она. – Должно быть, она собиралась потом получить с мужа Асмик кругленькую сумму за содержание его жены. И прочие услуги, чтобы вся эта история не вылезла на свет.

– А вы об отце совсем ничего не знаете, кроме того, что он занимал какой-то большой пост? – спросила Юлька, надеясь все же что-то выудить у Нины.

– Погоди, у меня есть еще кое-что, – сказала та и сделала попытку подняться, но не смогла. Ноги ее и правда не держали. Да и выглядела она очень плохо. Пиво нисколько не помогло ей, даже наоборот.

– Помогите мне добраться до кровати, – попросила Нина у подруг. – Что-то мне совсем нехорошо. Тошнит. И в голове кружится.

Подруги помогли ей доковылять до постели.

– Я вызову врача, – решительно сказала Мариша. – Вы уж как хотите, Нина, можете на меня злиться, а я врача все-таки вызову. Где у вас телефон?

– В прихожей, – пошевелила посиневшими губами Нина.

Мариша пошла к телефону. Юля осталась возле Нины. Она поправляла ей подушку, когда Нина внезапно схватила холодной рукой Юльку и прошептала ей:

– Он в платяном шкафу под простынями. Ты найдешь. Иди, принеси быстро!

Юлька послушно направилась к шкафу. Под кипой простыней она и в самом деле нащупала что-то твердое. Коробочка, а в ней – медальон в виде золотого сердечка на золотой цепочке.

– Открой его, – велела Нина. – Нажми на кнопочку. Это медальон твоей матери. Я сняла его у нее с шеи перед тем, как ее увезли в морг. Подумала, что нечего его оставлять санитарам. И вот видишь, сохранила.

Дрожащими руками Юлька нащупала кнопочку на медальоне. Створки его распахнулись, и она увидела на донышке две фотографии. Молодые мужчина и женщина смотрели на нее. Женщина при этом счастливо улыбалась, а мужчина смотрел строго и внимательно.

– Это твоя мать, – услышала Юлька как сквозь сон. – А мужчина, должно быть, отец.

Юлька не нашлась что ответить. Не в силах оторвать глаз от медальона, она смотрела на фотографии. Два человека, которые должны были стать для нее самыми близкими. Но так и не стали. Перед глазами Юльки все расплывалось. По щекам потекли слезы.

Внезапно до Юлькиного слуха донесся громкий стон. Юлька с трудом подавила рыдания и оторвала наконец взгляд от драгоценного медальона. Она посмотрела на Нину и от ужаса вскрикнула. Тело женщины выгнулось дугой, а на губах запузырилась белая пена.

– Врача вызвала! – влетела в комнату Мариша. – Обещали, что приедет в течение часа.

– Мариша! – завопила в ответ Юлька. – Посмотри на Нину. Она…

В это время тело Нины обмякло, по нему прошла судорога – Нина больше не шевелилась.

– Что? – переспросила Мариша. – Ей стало хуже?

Юлька молча кивнула.

– Она мертва, – сказала она.

– Что за чушь? – возмутилась Мариша. – Она выпила всего чуть-чуть. От пива еще никто не умирал.

– Посмотри сама…

Мариша кинулась к кровати и приникла ухом к груди женщины.

– Не стучит, – растерянно констатировала она. – О господи! Юлька, вызывай «Скорую помощь», реанимацию, бригаду МЧС. Кого угодно, только скорей. Может быть, ее еще можно спасти.

Юлька заметалась по комнате.

– Не там. Телефон в прихожей! – закричала Мариша.

Юлька рванула было к телефону. Но тут…

– Врача вызывали? – раздался из соседней комнаты бодрый мужской голос.

– Скорей сюда! – хором закричали подруги.

В комнату вошел пухленький мужчина средних лет в белом халате с чемоданчиком в руках.

– Где больная?

– Доктор, скорее! Кажется, ей совсем плохо.

Врач быстро подошел к кровати Нины, пощупал пульс. Лицо его как-то вдруг осунулось.

– Пульса нет, – сообщил он.

Затем, приподняв веко, посмотрел зрачок Нины. Видимо, увиденное его не обрадовало. Потому что он ринулся к телу Нины и принялся лихорадочно давить ей на грудь, дышать в рот. Но все его усилия оказались тщетными.

– Она мертва, – выпрямившись минут через десять, сказал врач.

– Так сделайте что-нибудь, – возмутилась Мариша.

– Что же я могу сделать? – поразился врач. – Все, что мог, я уже сделал.

– Оживите ее, – потребовала Мариша. – Реанимируйте электрошоком. Вчера она тоже перестала дышать, но ее привели в чувство.

– Я не господь бог, – развел руками врач. – Я не воскрешаю умерших. Если бы мы были в больнице, тогда еще… А так у меня с собой даже аппарата для измерения давления нет. А вы требуете от меня, чтобы я привел в чувство вашу умершую знакомую. Здесь я бессилен. Если бы мы успели довезти ее до стационара, тогда… Тогда еще у нее был бы шанс. Но увы, вашей знакомой не повезло.

Девушки подавленно молчали.

– Кстати, судя по запаху, она умерла от отравления недоброкачественной водкой, – сказал врач. – Она сильно пила?

– Бывало, – растерянно пробормотала Мариша, еще толком не пришедшая в себя от шока.

– Жаль женщину, – констатировал врач. – На вид она еще не старая. Но я здесь уже ничем помочь не могу. Сейчас выпишу свидетельство о смерти. И нужно сообщить в милицию. Но это я сам сделаю.

– А зачем милицию? – машинально спросила Мариша. – Вы же сказали, что она отравилась недоброкачественной водкой?

– Да, – немного смущенно сказал врач. – Так оно кажется на первый взгляд. Но меня смущает пена у нее на губах. Вернее, ее цвет. Думаю, что тут придется сделать вскрытие. Хотя вскрытие сделали бы в любом случае. Но вопрос в том, что искать.

– Без этого не обойтись? – внезапно спросила Юлька. – Мне бы не хотелось…

– К водке мог быть добавлен яд, – помедлив, сказал врач. – А это уже состав преступления. Убийство.

Как только прозвучало это слово, в комнате повисла тишина. Подруги осмысливали услышанное.

– Убийство, – пошептала Мариша. – Да, это вполне могло быть убийство! Она и вчера чуть было не умерла. Ее спасли буквально чудом. А сегодня, значит, этот человек, ее убийца, снова пришел и довел свое черное дело до конца.

– Паша! – внезапно воскликнула Юлька.

– Что? – вздрогнули Мариша и врач.

– Ну, помнишь, когда мы пришли, Нина сказала нам, что ее навещал какой-то Паша. И именно он принес ей водку.

– Точно! – вспомнила Мариша. – Да, она так и сказала. Пашка, мол, подлец. Вчера дешевую водку принес, я чуть не кинулась.

– Пашка? Принес водку? – заинтересовался врач. – Это важная деталь. Немедленно звоню в милицию.

И он ушел. Подруги остались наедине с мертвой женщиной.

– Должно быть, этот Паша и вчера что-то ей подмешал в водку, – сказала Мариша. – Только, оказалось, мало. И Нина осталась жива. А сегодня он, наверное, с утра ей позвонил. Узнал, что вчерашнее дело не выгорело, и тут же поспешил с новой порцией отравы. Знал, подонок, что Нина не сможет отказаться от стаканчика. Ну, ничего. Его имя мы знаем. Так что найти его не составит труда.

– Вспомнила! – внезапно воскликнула Юлька.

– Господи, что ты еще вспомнила?

– Когда мы подходили к дому Нины, я видела в другом конце улицы удаляющегося человека. Верней, его спину, – торопливо заговорила Юлька.

– Да, помню. Ну и что? – спросила Мариша.

– И мне еще тогда показалось, что силуэт больно знаком. А теперь я уверена, это тот же самый человек, из квартиры Розы Адамовны.

– Ну и ну! – выдохнула Мариша.

– Конечно, я могу ошибаться, – поколебалась Юлька. – Все-таки спина – это не лицо. Но мне кажется, что это был тот же человек.

В это время вернулся врач. И подруги поневоле замолчали.

– Милиция сейчас приедет, – сказал он девушкам. – Они просили свидетельниц задержаться.

Почти до вечера подруги давали показания, по несколько раз повторяя то, что им рассказала Нина. И пытались помочь милиции. Они даже рассказали им историю Юлиного появления на свет. И не скрыли, что помогали ей в этом трудном деле две женщины: Роза Адамовна и Нина Смолина. Которые теперь были мертвы. Но менты от этой трогательной и жуткой истории отмахнулись. Они были суровыми людьми без малейшего признака романтики.

– Траванулась водярой, и все дела! – грубо констатировал один из них. – Приятель принес. Найдем его, не беспокойтесь. Имя-то ведь известно. А дальше и на ларек, который этой дрянью торгует, выйдем.

– А вас не смущает, что Нина вот тут лежит? Мертвая, между прочим. А ее приятель ушел на своих ногах. Живой.

– Организм крепче оказался. Или выпил меньше, – отмахнулся от подруг мент. – Да у нас чуть не каждый день такой криминал всплывает. Покупают всякую дрянь, а потом дохнут как мухи.

И подруг отпустили.

– Вот так дела, – растерянно сказала Мариша. – Они нам не верят, что между двумя убийствами есть связь. А между тем Роза и ее акушерка мертвы. Если бы я была суеверной, то я бы сказала, что ты, Юлька, приносишь несчастья.

Юлька грустно улыбнулась. Но улыбка у нее получилась какой-то кривой.

– Какой ужас! – сказала девушка. – Просто не верится, что убийца был совсем рядом. Представляешь, что бы было, если бы мы не перепутали дома! Мы бы оказались у Нины, когда у нее сидел убийца! Он мог и нас прикончить! Как свидетельниц.

– Да, – поежилась Мариша. – Страшновато.

После этого подруги некоторое время шли молча. Добравшись до Юлькиной машины, они как-то нерешительно сели и переглянулись.

– Куда сейчас? – спросила Мариша. – К нашим ментам? Или домой?

– Не знаю, – пожала плечами Юлька. – Прямо не верится, что на наших глазах умер человек. Дай немного в себя прийти.

– Угу, – кивнула Мариша. – И знаешь, что самое обидное? Мы ни на шаг не приблизились к разгадке этих двух смертей! Надо же, были в нескольких шагах от убийцы, но не сумели не то что поймать его, а даже просто разглядеть!

– Но зато у меня есть кое-что, – вспомнила Юлька, доставая из кармана цепочку с висящим на ней золотым сердечком.