Текст книги "Опасный промысел"

ГЛАВА 13

– Дадим-ка по ним залп, чтобы притормозили! – взревел Шекспир, поворачивая лошадь.

Он прицелился и выстрелил, карабин, грохнув, выбросил облачко дыма. Один из индейцев выронил лук и упал на спину.

Нат тоже вскинул «хоукен», взял на мушку первого попавшего воина, задержал дыхание и выстрелил. Индеец выронил мушкет, схватился за грудь и упал. Слева и справа стреляли трапперы, и еще несколько индейцев рухнули на землю.

– На запад! – приказал Шекспир и первым пустил лошадь вскачь.

– А как же Ятис? – напомнил Бэннон.

– Сейчас мы ничем не можем ему помочь, – ответил Шекспир. – Надо спасать собственные скальпы!

Они поскакали по краю обрыва, направляясь к лесу, где можно было затеряться среди деревьев. Нат оглянулся через плечо и увидел, что индейцы прекратили погоню, чтобы заняться своими ранеными и убитыми. Но эта передышка, скорее всего, не будет долгой: некоторые блады энергичными жестами уже убеждали соплеменников продолжать преследование.

Шекспир скакал во главе отряда, отлично управляя лошадью. Они, казалось, стали единым целым; длинные седые волосы траппера развевались по ветру.

«Удастся ли нам уйти от погони? – переживал Нат. – Сумеем ли мы добраться до спасительных деревьев прежде, чем блады перережут нам путь?»

Он подумал о бедном Ятисе и его гнедом, оставшихся лежать на дне оврага, и нахмурился. Ему не нравилось, что пришлось бросить товарища, может быть еще живого или тяжело раненного, но Шекспир был прав: сейчас они ничего не могли для него сделать.

Индейцы, которые были ближе к лесу, бросились наперерез беглецам; один из воинов, высокий и длинноногий, легко обогнал соплеменников и уже приближался к всадникам.

Как жаль, что Нату не хватило времени перезарядить «хоукен»!

Некоторые из бладов уже приблизились к лесу, поскольку у них была возможность срезать путь. Конечно, пешему не сравниться во всадником, но, поскольку индейцы выбрали более короткую дорогу, гонка шла не на жизнь, а на смерть. Слава богу, что у Ната за поясом оставалось два заряженных пистолета!

Снова дождем посыпались стрелы.

Услышав крик одного из трапперов, Нат оглянулся и увидел, как тот рухнул с коня – стрела вонзилась в голову. Кинг вспомнил один индейский трюк и свесился на бок лошади. Теперь в него почти невозможно было попасть, однако индейцы вполне могли подстрелить кобылу.

Прошло еще несколько напряженных минут, каждая из которых казалась вечностью. Отчаянная гонка продолжалась; лес был уже недалеко, овраг сузился футов до пятнадцати, но склоны его оставались слишком крутыми, чтобы по ним можно было спуститься. На дне оврага здесь и там виднелись большие валуны, очевидно смытые сюда проливными дождями.

Нат вгляделся в то место, где овраг исчезал в лесу: деревья там подступали к краям так близко, что скакать вплотную к оврагу было бы невозможно. ,

Шекспир почти достиг леса, но самый быстроногий индеец был уже там. В левой руке блад держал легкий лук; вот он выдернул другой рукой стрелу из колчана и остановился, чтобы прицелиться.

Из-за шеи кобылы Нат видел, как воин натянул тетиву. Один из трапперов выхватил пистолет, выстрелил в него, но промахнулся.

Медленно, почти лениво индеец прицелился, и Нат с ужасом понял, что целится он в его кобылу! Если под ним сейчас подстрелят лошадь, и она и всадник могут рухнуть в овраг. Надо что-то предпринять, и немедленно! Натаниэль выпрямился в седле и выхватил из-за пояса пистолет, но тут же понял, что не успеет.

Воин выпустил стрелу.

Нат мгновенно отреагировал, снова повиснув у лошади на боку. Но сделал это чересчур резко, рванув поводья. Кобыла, как всегда, послушалась узды, и, прежде чем юноша успел исправить ошибку, лошадь свернула в сторону, к краю оврага.

Нат выпрямился, поняв, что сейчас произойдет. Казалось, спасения нет, и он уже мысленно видел себя и лошадь искалеченными на дне оврага. Но кобыла вытянула передние ноги, подогнула задние, осела на зад и, запрокинув голову, в тучах пыли заскользила по крутому склону.

Каждое мгновение Нат боялся, что животное не удержит равновесия и рухнет в овраг головой вниз. Он откинулся в седле и изо всех сил натянул поводья, стараясь замедлить спуск.

Но ниже по склону торчал огромный валун, и они сползали прямо на него!

«В сторону! – мысленно завопил Нат. – Скорее в сторону!!!»

Он неистово тянул поводья, пытаясь направить кобылу влево, но лошадь ничего не могла поделать – теперь и она, и всадник зависели от инерции. Нат только уперся мокасинами в стремена, чтобы не вывалиться из седла, и уповал на волю случая.

Откуда-то сверху донесся злорадный крик. Индеец! Нат совершенно забыл об этой напасти, – было не до этого, а теперь он порадовался, что лошадь вздымает столько пыли. Если бы воин сумел как следует прицелиться, без сомнения, всадил бы стрелу ему в спину.

Поскорей бы достигнуть дна оврага!

И вот наконец в лавине сыплющейся грязи и мелкого песка кобыла остановилась и взметнулась на ноги.

Нат изо всех сил потянул за поводья и ухитрился направить лошадь влево, всего на несколько дюймов разминувшись с валуном. Потом ударил пятками в бока кобылы, посылая ее пуститься вскачь, и глянул наверх.

Высокий индеец стоял на краю оврага вместе с четырьмя другими бладами; все они, указывая на Ната, возбужденно вопили.

Пригнувшись, Нат скакал среди валунов, поваленных деревьев и холмиков земли.

Сверху посыпались стрелы, вонзаясь в дерн под копытами лошади.

«Не обращай внимания! – велел себе Нат. – Думай только о том, чтобы скакать вперед, и больше ни о чем!»

Промедление могло привести к трагедии. Боль резанула правое плечо, но Нат сосредоточился на том, чтобы огибать камни. Он потерял счет времени и не знал, сколько уже проскакал, только краем глаза видел крутые склоны оврага и все время чувствовал себя беззащитным, как бы запертым в ловушке. Наконец, заметив по обоим краям оврага деревья, Нат остановил лошадь.

Кобыла тяжело дышала, раздувая ноздри.

Где же блады?

Повернувшись в седле, Нат огляделся и с удивлением обнаружил, что уже углубился в лес и оставил индейский отряд далеко позади.

Молодой человек дышал так же тяжело, как его лошадь, кровь стучала в висках. Постепенно восторг улегся – надо было решать, что делать дальше.

К тому же, внимательно оглядевшись по сторонам, Нат понял, что положение его было немногим лучше, чем прежде. Сам он мог, хотя и с трудом, выкарабкаться из оврага, но ведь не бросишь же лошадь! Оставались только два варианта: или двинуться по оврагу вперед, или повернуть назад. Вернуться назад было бы чистым самоубийством, поэтому Нат поехал вперед, на сей раз не торопясь, щадя силы лошади и пристально осматривая склоны оврага в поисках выхода из этой ловушки.

Интересно, где сейчас Шекспир и уцелевшие трапперы?

Нат рассудил, что друг его должен быть где-то в лесу, и вряд ли Шекспир уедет, не выяснив, что сталось с ним. Можно было бы сделать несколько выстрелов, чтобы привлечь внимание трапперов, но тогда его обнаружат и враги, которые тут же кинутся на него, как волки на оленя.

Деревья на краю оврага отбрасывали длинные тени, крутые склоны заглушали лесные звуки, потому вокруг царила леденящая душу тишина.

Нервно ерзая в седле, Нат лихорадочно высматривал путь к спасению. Только бы выбраться отсюда, все равно на какую сторону!

Он был так взвинчен, что даже стук копыт казался ему чересчур громким, и молодой человек невольно вздрогнул, когда впереди в зарослях мелькнул олень.

Олень?

Нат поехал быстрее, пытаясь не упускать животное из виду. Как этот олень здесь оказался? Может, где-то рядом тропинка, путь к свободе?

Нат остановился и стал оглядываться. Повсюду по-прежнему валялись упавшие деревья, груды камней, но овраг теперь извивался, как серпантин. Олень же как сквозь землю провалился, и пути наверх нигде не было видно.

Разочарованный и злой, Нат снова поехал вперед, внимательно осматривая склоны. Подумав об отставших индейцах, он спохватился, что его «хоукен» до сих пор не заряжен.

Какая беспечность!

Резко остановившись, Натаниэль соскользнул с лошади и стал быстро заряжать карабин. Ненароком обернувшись, он заметил какое-то движение между деревьями на краю оврага и, внимательно присмотревшись, узнал бегущего индейца. Тот самый высокий воин.

Перезарядив карабин, Натаниэль взметнулся в седло и погнал лошадь вперед. Оглянувшись через плечо, он прикинул, сможет ли держаться впереди индейца до тех пор, пока не обнаружит выход.

Индеец издал хриплый крик, Нат оглянулся и увидел, что тот припустил вдоль оврага. Его заметили!

Нат боролся с желанием выстрелить. Но на таком расстоянии он почти наверняка только зря потратил бы пулю, к тому же индеец бежал среди деревьев и в любой момент мог укрыться. Стоило приберечь пулю до того момента, когда можно будет стрелять наверняка.

Через несколько мгновений преследователь скрылся из виду за изгибом оврага. Вскоре всадник миновал еще один поворот, за ним другой. Ехать было все труднее, к тому же овраг сузился футов до десяти.

Упавшее дерево почти перегородило путь, и Нат свернул вправо, чтобы обогнуть его.

Листья еще не пожелтели, значит, дерево рухнуло совсем недавно. По левой руке Ната хлестали ветки. И вдруг из пышной листвы раздалось характерное трещание, которое могло издавать только одно создание в мире. Гремучая змея!

По спине Ната побежали мурашки. Он остановил лошадь и принялся вглядываться в паутину сломанных ветвей, сжав «хоукен» обеими руками.

Кобыла резко попятилась, тоже испугавшись зловещего звука, и всадник, застигнутый врасплох, потерял равновесие и упал, сильно ударившись о землю, но успел откатиться в сторону, чтобы не попасть под копыта.

С тревожным ржанием лошадь сорвалась с места и галопом поскакала по оврагу.

Поднявшись на ноги, Нат увидел, как кобыла исчезает за поворотом.

Он пробежал было вперед, но понял – лошадь ему уже не догнать. Она будет скакать до тех пор, пока не успокоится. Благоразумие велело поберечь силы.

Жгучая боль в правом плече напомнила Нату о ране, и он решил улучить минутку, чтобы ее осмотреть. Рана, к счастью, оказалась неглубокой, крови было немного.

Сзади послышался шум, и, оглянувшись, Нат с удивлением увидел, что высокий воин спускается по склону оврага. Юноша надеялся, что индеец поскользнется и скатится на валуны, но тот необыкновенно ловко скользил вниз, притормаживая руками. Добравшись до дна, он с торжествующим криком выхватил из-за спины лук и бросился к Нату.

ГЛАВА 14

Натаниэль вскинул карабин к плечу и прицелился, но выстрелить не успел – индеец нырнул за валуны. Юноша вспомнил многочисленные рассказы Шекспира о том, как искусны индейцы в стрельбе из лука, и понял, что «хоукен» не даст ему большого преимущества.

Воин все еще не показывался, и, повернувшись, Нат побежал между валунов и поваленных деревьев. Под мокасинами хрустели мелкие камешки, он то и дело оглядывался и, лишь завернув за поворот, приостановился. Индеец так и не появился, и Нат решил, что враг преследует его, стараясь оставаться незамеченным.

Молодой человек снова помчался вперед.

На лбу Ната выступил пот, он то и дело облизывал губы. «Хоукен», который и без того весил больше многих других ружей, стал еще тяжелей. То и дело оглядываясь, чтобы проверить, нет ли за спиной погони, Натаниэль всякий раз удивлялся, что индейца нигде не видно.

Еще через два поворота Нат остановился и, тяжело дыша, уперся руками в колени.

Индеец по-прежнему не выдавал себя ни единым звуком.

«Довольно отдыхать!» – решил Нат и поспешил дальше.

До следующего поворота он добрался, морщась от боли в ногах, и увидел… свою лошадку! Ее поводья запутались в ветвях сухого дерева, и она как будто ждала хозяина.

Нат поспешил к ни, успокаивая ласковыми словами, выпутал поводья из веток и взметнулся в седло.

Хватит уже думать об этом индейце!

Нат поскакал вперед, но, достигнув очередного поворота, услышал сзади топот. Сильные руки вцепились в куртку и сдернули Кинга с седла; Нат врезался в поваленное дерево и вскрикнул от боли, наткнувшись на острую ветку.

Индеец засмеялся.

Так и не выпустив из рук карабин, Нат в ярости вскочил и хотел уже выстрелить, но индеец стоял совсем рядом и легко оттолкнул ствол… Потом бросился к Нату, швырнул его спиной на ветки, а карабин вырвал из рук и отбросил в сторону. Индеец что-то кричал, но Нат едва слышал голос. Паника затуманила рассудок, Кинг рванулся вперед и стукнул воина в подбородок правой рукой, а левой тут же нанес удар в живот.

Индеец явно не привык к кулачному бою; застигнутый врасплох, он согнулся пополам, но почти сразу оправился и с гневным воплем напал сам.

Нат ухитрился нанести еще один крепкий удар в лицо, но блад сперва прижал его руки к бокам, а потом просто поднял в воздух и швырнул на землю. Не успел Нат подняться, как индеец, навалившись сзади, обхватил его за горло. Уверенный, что его собираются задушить, Нат исступленно боролся, пытаясь разжать руку. Но его не душили.

В замешательстве Нат перестал сопротивляться. Что происходит? Почему враг не пытается его прикончить? Если уж на то пошло, индейцу было бы куда проще убить его, чем оставлять в живых! Он хочет взять белого в плен! – с ужасом понял Нат. Ему было известно, каким ужасным пыткам подвергают индейцы пленников, особенно белых, и хорошо представлял, что ждет того, кто попадет к ним в руки. Во что бы то ни стало надо избежать такой участи!

Но как?

И тут в голову Ната пришло решение, такое простое, что ему стало стыдно, как он не подумал об этом сразу. Индеец снова швырнул его, так что Нат растянулся на животе, потом со злобной усмешкой жестом велел ему встать, решив очевидно, что пленник полностью смирился со своим поражением.

Нат постарался принять покорный вид и начал вставать, держась спиной к индейцу, правой же рукой нащупывая за поясом пистолет; потом резко повернулся и выстрелил в упор.

Пуля попала индейцу прямо в лоб; тот качнулся назад и упал, нож выскользнул из его пальцев.

Нат стоял, продолжая сжимать разряженный пистолет, и его прошибла дрожь при мысли о том, как близок он был к встрече с Создателем. Если бы индеец не вел себя так беспечно, судьба Ната была бы решена.

Наконец, опустив пистолет, Кинг оглядел себя и увидел, что во время борьбы куртка задралась, а потом полы ее прикрыли пистолеты и в пылу драки индеец просто их не заметил.

Облегченно вздохнув, Нат подобрал карабин и направился к лошади, перезарядил «хоукен», пистолеты, сел в седло и оглянулся на труп.

Не снять ли скальп?

Индейцы и многие белые одобряли снятие скальпов, считая такие трофеи символом храбрости и «мужественности. Коллекция из десяти или двадцати скальпов не была большой редкостью. Многие воины с огромной гордостью демонстрировали свои трофеи, а один вождь банноков был известен тем, что носил рубашку, штаны и бизоний плащ, отороченные волосами врагов.

Покачав головой, Нат поскакал прочь. К этому времени он тоже мог бы владеть уже несколькими скальпами, но считал этот обычай мерзким. Никто не видел, как он убил индейца, поэтому никто не станет осуждать его. Может, соплеменники воина найдут тело и заберут, а если нет, дикие звери позаботятся о нем.

Нату не терпелось найти выход из оврага. Спустя еще две мили овраг сузился до шести футов, и приходилось несколько раз спешиваться и убирать с дороги сломанные ветки. Кинг уже отчаялся выбраться, как вдруг за очередным поворотом открылся пологий склон, и на краю его примостились три человека, один из которых при виде всадника со счастливым видом закричал:

– Нат!

– Шекспир! – в восторге откликнулся Нат и галопом поскакал вверх по склону.

Они обнялись.

– Слава богу, ты жив! Я ужасно за тебя беспокоился! – радовался траппер.

– Я и о тебе не меньше, – ухмыльнулся Нат.

– Мы слышали выстрел. Ты стрелял?

– Угу. Меня поймал один из бладов.

Бэннон посмотрел в овраг:

– И что с ним сталось?

– Больше он ни на кого не нападет, – успокоил Нат и снова посмотрел на Шекспира. – А вы как выпутались? И как очутились здесь?

– Как только Бэннон сказал, что ты свалился в овраг, мы стали искать, нет ли где-нибудь спуска, – рассказывал траппер. – Сам я не видел, как ты упал, иначе мы бы начали искать раньше. Но, убравшись с поля, где за нами гнались индейцы, мы успели проскакать пару миль, прежде чем я обнаружил, что тебя нет. Тогда мы сделали круг, чтобы не столкнуться с бладами, и вернулись сюда, нашли этот спуск и как раз обсуждали, спуститься ли вместе или мне одному, – закончил рассказ Шекспир.

– И что теперь? – спросил Нат. – Будем продолжать наши поиски?

Шекспир покачал головой:

– Вместе с бладами, наступающими нам на пятки? Кроме того, скоро стемнеет, какие уж тут поиски. Вернемся обратно и доложим о случившемся Гейбу.

– Я – за, – согласился Бэннон и посмотрел на Ната. – Как, черт побери, тебе это удалось?

– О чем ты?

Бэннон кивнул в сторону оврага:

– Выжить, упав туда? Или ты лучший наездник в мире, или самый удачливый сукин сын!

Шекспир подмигнул Нату:

– А вы разве не знаете? Убивающий Гризли заговорен. К тому же он один из самых крепких парней в Скалистых горах. Иначе за что бы его так уважали индейцы?

Бэннон покачал головой:

– Я начинаю думать, что все истории, которые рассказывают о нем, – правда.

– Так оно и есть, – подтвердил Шекспир и круто развернул лошадь. – Предлагаю отправиться в путь, прежде чем нас обнаружат.

– Мы – за, – согласились спутники.

– Тогда поехали!

Все четверо держались друг к другу так близко, как только позволяли деревья и подлесок.

Нат уже думал о Уиноне, ему не терпелось обнять ее. После ужасов, пережитых в овраге, он наслаждался жизнью и в который раз поражался тому, что здесь, в глуши, человек никогда не знает, встретит ли он закат. И это позволяло людям полнее наслаждаться каждой минутой бытия.

– Послушай, МакНэйр! – вдруг окликнул Бэннон.

– Да?

– А как же Ятис?

– Что – Ятис?

– Разве нам не следует вернуться и проверить, что с ним? Может, он еще жив!

– Ты же видел, сколько там было крови. Похоже, он переломал себе все кости. Очень сомневаюсь, что он до сих пор жив.

– Разве мы не должны в этом убедиться? – настаивал Бэннон. – Он мой друг, и мне не по душе оставлять его там.

Траппер натянул поводья:

– Хорошо. Но поскольку индейцы, наверное, все еще поблизости, мы должны проголосовать – возвращаться или нет. Нат, что скажешь?

– Я за то, чтобы рискнуть.

Третий траппер неистово замотал головой:

– На меня можете не рассчитывать. Я не собираюсь возвращаться и напрашиваться на стрелу.

– Я думал, Хоппер, тебе нравится Ятис, – сказал Бэннон. – Ты ведь столько раз пил с ним вместе!

Хоппер кивнул:

– Пить с человеком – одно дело. А умереть за него – совсем другое. Кроме того, Ятис уже мертв.

– Мы этого не знаем.

– Я не пойду, – отрезал Хоппер. – И точка!

Шекспир повернул лошадь:

– Тогда можешь вернуться к Медвежьему озеру.

– Как? – заморгал Хоппер. – В одиночку?

– Ты ведь не станешь ждать, что мы вернемся сюда после того, как проверим, жив ли Ятис. Так что мы оттуда прямой дорогой двинем к Медвежьему.

– Вы не можете бросить меня одного! Здесь повсюду рыщут индейцы! – забеспокоился Хоппер.

– Или ты возвращаешься один, или отправляешься с нами, – отрезал Шекспир. – Выбирай.

Нат увидел страх в темных глазах Хоппера и почувствовал отвращение к этому человеку. Он не мог винить траппера за то, что тот не хочет умирать, но такая откровенная трусость его отталкивала. Испуг – вполне нормальная реакция на опасность, но истинная проверка на мужество заключается в том, чтобы уметь подчинить страх, не позволить ему себя одолеть.

– Поехали, – сказал Шекспир и повернул на восток.

Нат последовал за ним, по правую руку от него скакал Бэннон, оглядываясь через плечо. Нат не очень удивился, когда несколько мгновений спустя их догнал Хоппер.

– Я с вами, – объявил траппер. – Может понадобиться моя помощь, если вы нарветесь на дикарей.

– Наверняка понадобится, – согласился Бэннон. Все четверо, держа наготове оружие, скакали туда, где на них напали блады.

Белки верещали, прыгая по веткам деревьев, над головами всадников парили птицы, большой великолепный олень, вырвался было из чащи, недовольно фыркнул и умчался прочь.

По мере того как они приближались к роковому месту, Нат все больше сомневался, мудро ли они поступили, решив вернуться сюда. Взгляд перебегал от одной тени к другой, опасаясь засады, пока наконец их маленький отряд не добрался до края леса.

Натянув поводья, Шекспир осмотрел поле, тополевую рощу за ним и маленькое озеро вдали.

– Думаю, блады ушли, – предположил он.

– Тогда вперед! – Бэннон пришпорил лошадь.

– Подожди, – остановил его траппер.

– Почему?

– Я могу и ошибаться. Мы сваляем дурака, если все поскачем по открытому месту. К оврагу должен отправиться кто-то один.

– Даже не думай, что это буду я! – поспешно заявил Хоппер.

– И не думаю, – ответил Шекспир. – Отправлюсь сам.

Нат подумал о возможной ловушке и покачал головой:

– Нет. Отправлюсь я.

– Это еще почему?

– Я же заговоренный, помнишь? – ухмыльнулся Нат и поскакал вперед прежде, чем траппер успел возразить.

Юноша гнал лошадь галопом, ему не терпелось справиться с опасной задачей. Припомнив место, где Ятис скрылся в овраге, он свернул туда.

Нигде ни одной живой души.

«Дикари, должно быть, ушли по своим дикарским делам», – подумал Нат.

Да, индейцам незачем было тут оставаться, и все же Ната не покидала тревога. Блады великолепно умели маскироваться и могли объявиться в любой момент.

Слегка придержав лошадь, он приблизился к оврагу, стараясь в то же время не упускать из виду тополевую рощу и лес. Добравшись до края, он увидел труп гнедого жеребца на том же самом месте, чего нельзя было сказать о теле Ятиса.

Костлявый траппер, раскинув руки, лежал на плоской скале – он был раздет, изуродован и оскальпирован.

Неведомо, как индейцы сумели спуститься по крутому склону и снова подняться по нему со своим трофеем. Нат надеялся, что Ятис был уже мертв к тому времени, когда блады взялись за дело.

Рванув поводья, Кинг круто повернул и поскакал обратно к лесу.

Теперь ему еще сильней хотелось поскорее вернуться к Уиноне и наконец-то насладиться миром и покоем. На сегодня он повидал достаточно трупов.