Электронная библиотека » Дин Кунц » » онлайн чтение - страница 19

Текст книги "Безжалостный"


  • Текст добавлен: 12 ноября 2013, 15:38


Автор книги: Дин Кунц


Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Глава 56

«Меркьюри Маунтинер» материализовался из тумана, словно машина времени, возвращающаяся из благоразумного прошлого в безумное настоящее. И никто из сотрудников Бюро добрых услуг за внедорожником не прятался.

Пенни выключила фары седана, но не двигатель.

– И что ты собираешься делать?

– Давай перегрузим все, что нам нужно, из «Маунтинера», и я тебе расскажу.

Лесси очень обрадовалась, когда увидела нас. Облизала меня так же энергично, как Майло и Пенни. Но, подозреваю, ей очень хотелось лизнуть мою выбритую голову.

Пенни уже собралась положить чемодан в багажник, но я ее остановил.

– Все на пол у заднего сиденья.

После того, как мы перенесли то немногое, что хотели взять с собой, из внедорожника в седан, я начал раскладывать на капоте седана добычу Пенни из карманов Ринка и Шукера.

В бумажнике каждого я нашел водительское удостоверение на его имя. Плюс еще одно, с фотографией владельца бумажника. Ринк на втором удостоверении стал Олдоисом Липменом, Шукер – Фрейзером Парсоном.

– Ничего подозрительного в этом нет, – заметил я.

– Нет, нет, ничего, – согласилась со мной Пенни. – Бедняги страдали синдромом раздвоения личности.

– Дайте взглянуть, – попросил Майло. Я протянул ему все четыре удостоверения. – Когда я стану директором ФБР, парни вроде этих узнают, что такое справедливость.

И Ринк, и Шукер держали в бумажнике по ламинированной карточке с фотографией, именем и фамилией и трискелионом, таким же, как на ветровом стекле. Карточку Ринка я сунул в нагрудный карман рубашки.

У каждого Пенни нашла еще по одному бумажнику, тонкому, кожаному, без внутренних отделений. К одной стороне бумажника крепился жетон, за второй, с прозрачным пластиковым окошком, лежало удостоверение с фотографией, именем и фамилией, идентифицирующее его обладателя как агента Управления национальной безопасности.

– Думаешь, они настоящие? – спросила Пенни.

– Я уже не знаю, что в этом мире настоящее, за исключением тебя, Майло и меня.

– И Лесси, – добавил Майло.

– Она выглядит, как собака, и ведет себя соответственно, – признал я. – Но иногда я совсем не уверен, собака ли она.

Застывшее море тумана внезапно пришло в движение, и не потому, что поднялся ветер. Просто баланс температур между сушей и океаном вновь нарушился, как это случилось прошлым вечером, когда я возвращался из пиццерии к нашему коттеджу в кемпинге.

Туман поплыл из леса, через придорожную площадку, на которой мы стояли, на запад. И, набрав скорость, он вновь больше напоминал дым, а не туман. Весь мир, казалось, дымился, словно где-то ярко пылал невидимый нам огонь.

– Думаю, туман нам помогает. – Я начал сбрасывать все в белый пластиковый мешок. – Так что лучше уехать до того, как он рассеется. Помни – Ваксс сказал Броку, что любой автомобиль, принадлежащий не им, будет остановлен, не только на блокпостах, но и там, где они его увидят.

– Но у нас один из их седанов, с трискелионом на ветровом стекле.

– Они ищут Каллена Гринвича, писателя, но у него пышная шевелюра, а у меня волос нет вовсе. Они ищут мужчину, женщину и ребенка, путешествующих вместе, а я буду ехать один.

– Один? – переспросила Пенни. – А где будут женщина и ребенок?

– И собака? – добавил Майло.

– Вы будете ехать в багажнике, – ответил я. – Потеха, не правда ли?

Глава 57

С площадки, где мы оставили «Маунтинер», я повернул на север, подальше от дома Лэндалфа и Смоуквилла.

Вскоре я увидел щит-указатель «ТИТУС-СПРИНГС – 4 МИЛИ». Ваксс говорил Броку, что блокпост будет выставлен с этой стороны Титус-Спрингса.

Я не проехал и четверти мили, как заскучал по Пенни, Майло и Лесси. Очень мне хотелось, чтобы за руль сел кто-то другой, а я смог отправиться в багажник, к моей семье.

Дорога мерно поднималась и опускалась, и в какой-нибудь другой момент могла навеять мысли о гармонии, но теперь предвещала дурное, грозила бедой, как установленные в шахтах ракеты. Всякая необычная тень вызывала мрачные мысли, несущийся на запад туман говорил о быстро надвигающемся хаосе, приглушенный утренний свет никак не хотел прибавить в яркости. Кедры и сосны высились с обеих сторон дороги, словно армии, ожидающие только зова трубы, чтобы схлестнуться в эпической битве.

Низкое, глухое рычание за спиной заставило мгновенно (и иррационально) вспомнить уродливое лицо человека с картины Генри Кейсеса, но, обернувшись в тревоге, я обнаружил на заднем сиденье только нашу Лесси.

Я улыбнулся, сказал: «Хорошая девочка», – и вновь сосредоточился на дороге, прежде чем до меня дошло: появление Лесси на заднем сиденье столь же удивительно, как появление там монстра из «Мазерати».

Всего лишь двумя минутами ранее я опустил собаку в багажник седана. И захлопнул крышку.

Конечно, мне могло только привидеться ее невозможное освобождение. Я вновь обернулся. Лесси мне улыбнулась.

Я так сильно подорвал доверие к собственным органам чувств, что пятью секундами позже, решив еще раз проверить присутствие собаки на заднем сиденье, я чуть наклонил зеркало заднего обзора, ожидая, что плод моего воображения в нем не отразится. Лесси чуть склонила голову, безмятежно глядя на меня.

Она не выпрыгнула из багажника перед тем, как я захлопнул крышку. Я мог поклясться в этом своей жизнью.

За моей спиной Лесси вновь глухо зарычала.

В шесть лет меня спасло чудо, вот я и сделал два вывода. Первый: отказ принять этот феномен как реальность – циничный скептицизм, недостойный меня. Второй: юному Майло придется кое-что объяснять.

Суша так быстро гнала туман к океану, что я уже мог видеть гораздо дальше, чем на площадке у шоссе.

В низине, в которую я спускался, слева от шоссе фары подсветили редеющий туман, и с узкой проселочной дороги на асфальт выехал внедорожник. Он начал подниматься по склону мне навстречу. Когда он приблизился, я понял, что это «Эксплорер».

Понятное дело, водитель заинтересовался мною. Он ехал все ближе к разделительной линии, в итоге даже залез на пару дюймов на мою полосу движения.

Подозревая, что в команде Ваксса существуют некие протоколы, необходимые для того, чтобы при встрече агенты могли узнавать друг друга, я тоже держался рядом с разделительной линией, снизил скорость, опустил стекло водительской дверцы.

В нижнем углу ветрового стекла «Эксплорера», на стороне водителя, я заметил квадратную наклейку, размерами, похоже, не отличающуюся от той, что украшала ветровое стекло моего седана, но разглядеть, что на ней, поначалу я не смог. А вот когда мы совсем сблизились, увидел красный трискелион, три сжатых в кулак руки, образующие руль.

Водитель «Эксплорера» тоже опустил стекло в своей дверце и, когда мы проезжали мимо друг друга, поднял левую руку с оттопыренным вверх большим пальцем.

Его голова-чурбан очень даже подходила для того, чтобы разбивать об нее доски на соревнованиях десантников, а мощные челюсти говорили о том, что вытаскивать гвозди зубами для него – сущий пустяк. Добавьте к этому нос боксера, пропускавшего слишком много ударов, и глаза гремучей змеи. Второй мужчина, развалившийся на пассажирском сиденье, не так уж отличался от водителя.

После короткого колебания левой рукой я повторил жест водителя «Эксплорера» и, когда мы разъехались, облегченно вздохнул, добавил скорости и поднял стекло.

Глянув в боковое зеркало, подумал, что «Эксплорер» остановился посреди дороги.

Изменив наклон зеркала заднего обзора, чтобы направить его на заднее окно, я убедился, что Чурбан действительно полностью остановил внедорожник. А потом включил левый поворотник, развернулся и поехал следом за мной.

Что в моем поведении показалось ему подозрительным? Может, не следовало мне поднимать левую руку с оттопыренным пальцем, может, он ждал, что я сложу в кольцо большой и указательный палец, помашу мизинцем или выставлю вверх средний палец?

Я старался изо всех сил, чтобы не впасть в ступор от злобности обожателей этого красного трискелиона, я пытался как-то реагировать на их безумие, но они не имели права ожидать, что я буду играть в их игру в соответствии с каким-то сводом телодвижений, жестов, рукопожатий.

Поскольку я прибавил скорость, а они остановились, чтобы сообразить, почему я не ответил на оттопыренный палец левой руки птичьим свистом, расстояние между нами составило сто ярдов. Теперь же оно начало быстро сокращаться.

Если б я попытался удрать, они бы поняли, что я – не из тех, кто поклоняется установленному в их дурдоме алтарю, и тогда мне не удастся миновать блокпост живым.

Пистолет у меня был, так что я мог дать им бой, но с двумя я бы точно не справился и никак не мог выпустить из багажника Пенни Оукли, чтобы она помогла мне защитить наш маленький кусочек американской мечты.

Несмотря на мой знаменитый оптимизм, я осознал, что шансов у нас нет. Рычание Лесси на заднем сиденье вроде бы подтверждало мой вывод, и я услышал, как вновь и вновь повторяю ругательный синоним слова «какашки».

Водитель «Эксплорера» сократил разделяющее нас расстояние до пятидесяти ярдов, а я все искал подходящую стратегию. Пятьдесят ярдов сжались до сорока… тридцати… двадцати. Десяти.

И тут произошло необъяснимое, но весьма желанное событие.

В зеркале заднего обзора я увидел, как едущий следом «Эксплорер» резко свернул влево, на полосу встречного движения, словно пытался избежать столкновения, скажем, с лосем, хотя ни лося, ни вообще какого-то препятствия на разделяющих нас считаных ярдах не возникло.

Рискуя врезаться в деревья, которые росли у самой дороги, водитель резко затормозил и вывернул руль вправо. Учитывая, что ехал он быстро, когда первый раз внезапно сменил курс, да и находились мы на спуске, этот маневр оказался слишком уж рискованным. «Эксплорер» опасно наклонился на левый борт, пересекая шоссе уже к моей полосе движения.

«Эксплорер» съехал с асфальта именно там, где начиналась насыпь, водитель снова резко взял влево, поехал вдоль склона, левыми колесами по обочине, правыми – по склону, опасно накренившись. Водитель изо всех сил пытался удержать внедорожник на шоссе, ему это удалось, но потом вдруг вновь резко повернул к полосе встречного движения. Создавалось ощущение, что водитель, ранее трезвый, как стеклышко, за какие-то мгновения нализался до чертиков, а может, по какой-то гнусной причине, они перевозили пчелиный улей, и пчелы, внезапно разъярившись, принялись безжалостно жалить Чурбана и его напарника.

Завороженный этим зрелищем, я едва не совершил роковую ошибку. Переводя взгляд с дороги на зеркало заднего обзора и обратно, я придавил педаль тормоза и чуть сбросил скорость, чтобы компенсировать недостаток внимания к дороге.

Чурбан опять сильно вывернул руль вправо, но при этом нажал на педаль газа, тогда как хотел затормозить. Героический «Эксплорер» наклонился очень уж сильно, повалился на левый борт, а потом совершил замечательный кувырок на 360 градусов.

Мы по-прежнему ехали вниз по склону, гравитация не думала ослаблять свою хватку, и в итоге «Эксплорер» не потерял скорости, переворачиваясь, он настигал меня так же быстро, как раньше, когда катился на всех четырех колесах.

Я, возможно, закричал, точно не помню, но бросил седан вправо, на обочину, где хватило места только двум (правым) колесам.

Этого, правда, оказалось достаточно. «Эксплорер», совершая второй кувырок на 360 градусов, проскочил мимо и тут же пошел на третий.

Я затормозил, остановился и, как зачарованный, смотрел за все новыми кувырками внедорожника, который по ходу начал разваливаться. Наконец его вынесло на обочину, он отрикошетил от одного дерева, отлетел от другого, словно мать-природа решила сыграть с ним в китайский бильярд.

К тому времени, когда «Эксплорер» наконец замер, водитель и пассажир, скорее всего, умерли, а если нет, то ни одному из них не удалось бы потанцевать на Рождество.

Полагаю, добрый самаритянин поспешил бы к месту катастрофы и постарался помочь выжившим, если б такие нашлись.

Но, подумав о том, что сделали эти люди с семьями Лэндалфа и Клитрау (и собирались сделать с моей), я обнаружил, что проезжаю мимо искореженного «Эксплорера» с чистой совестью. И если бы в итоге мне пришлось провести в чистилище 705 лет вместо 704… что ж, я соглашался пойти на такую жертву.

С полмили я проехал как в тумане.

И только потом осознал, что Лесси на заднем сиденье седана больше нет. В какой-то момент, пока я наблюдал за необъяснимыми маневрами «Эксплорера», она перебралась на переднее. И теперь, заняв место штурмана, с интересом смотрела на уходящее вдаль шоссе.

Глава 58

Менее чем через пять минут после того, как Чурбан и его безымянный пассажир прибыли к перламутровым воротам рая с резюме, которые наверняка заставили святого Петра вызвать сотрудников небесной службы безопасности, я поднялся на вершину очередного холма и внизу увидел блокпост из двух патрульных машин управления шерифа, которые стояли лоб в лоб, перегораживая проезжую часть.

Я, конечно, испугался, но не до такой степени, как в доме Лэндалфа, где устроили игру давай-прострелим-друг-другу-голову. За последние семьдесят два часа я столько пережил, что честно заработал скаутскую медаль за стальные нервы, и теперь, похоже, шел на вторую – за титановую выдержку.

Более того, должен признать, я гордился тем, что этот блокпост выставлен в мою честь. Всю жизнь я был хорошим мальчиком, живущим по правилам: каждое утро застилал постель, дважды в день чистил зубы, съедал положенную норму овощей… Когда стал юношей и молодым человеком, все эти девушки, которые любили плохишей (странно, но речь шла о большинстве девушек), или считали меня занудой, или вообще не замечали. Если б они могли увидеть меня теперь (бритая голова, незарегистрированный пистолет в плечевой кобуре, автомобиль, украденный у федерального агента), они бы восторгались мной, изнывали от желания, может, даже бросались в меня трусиками, словно я был рок-звездой.

По правде говоря, я оставался хорошим мальчиком, который изо всех сил старался все сделать правильно. В извращенном мире двадцать первого века власти были беспринципными бандитами, а вооруженный беглец в украденном автомобиле – добропорядочным, регулярно посещающим церковь семьянином, собаку которого звали Лесси.

Приближаясь к блокпосту, я тревожился из-за того, что собака может вызвать подозрения, но не хотел, чтобы помощники шерифа увидели, как я останавливаюсь и переношу ее в багажник. Потом я решил, что агент-садист из садистского федерального ведомства может иметь служебную собаку, чтобы та помогала ему выслеживать и мучить невинных.

Конечно, сценарий этот выглядел бы более правдоподобным, если б рядом со мной сидел доберман или немецкая овчарка, из пасти которой кровожадно капала слюна, весящая на сто футов больше, чем Лесси. Но тут уж я ничего изменить не мог, а потому, сбрасывая скорость, чтобы остановиться у блокпоста, готовился рассказать, что эта псина натренирована лучше циркового медведя и в тысячу раз опаснее.

Дежурили на блокпосту четыре помощника шерифа. Бравые, решительные и, похоже, в своем уме. Двое пили кофе, привалившись к багажнику патрульной машины, и о чем-то болтали.

Раньше, в подвале дома Лэндалфа, Ширман Ваксс сказал Броку, что все люди нужны ему для поисков нашего семейства, а на блокпостах будут только сотрудники управления шерифа, и впервые он не солгал, как это сделал змей в раю. Ни один громила в штатском около патрульных машин не отирался.

Я уже собрался показать удостоверение и жетон Ринка, прикрыв пальцем фотографию, но помощник шерифа, который внимательно следил за моим приближением, среагировал на наклейку на ветровом стекле и знаком руки предложил мне проезжать без остановки.

В этом месте правая обочина была достаточно широкой, и я смог объехать патрульные машины, как только оба помощники шерифа, которые пили кофе, любезно отошли, освобождая мне путь. Я чуть не выставил из окна левый кулак с оттопыренным пальцем, но потом решил, что за это могу нарваться на пулю. Поэтому проехал мимо с каменной физиономией, проигнорировав их. Федеральному копу сам Бог велел презирать копов из далекой глубинки. Да и как еще можно относиться к провинциалам?

Футах в восьмидесяти от блокпоста по асфальту шагал мужчина. Даже со спины я узнал Ширмана Ваксса. Впереди, за парой пиний, виднелась зона отдыха с усыпанной гравием площадкой для парковки и островком зеленой травы с двумя столиками. На гравии стоял черный «Хаммер».

Ваксс, судя по всему, только что переговорил с помощниками шерифа. Если бы я подъехал к блокпосту на пару минут раньше, Ваксс мог бы узнать Лесси. И тогда Майло, Пенни и я отправились бы в камеру пыток.

Поначалу у меня возникло желание размазать его по асфальту, а потом вдавить в пол педаль газа и умчаться в туманное утро, надеясь, что инопланетяне утащат нас к далекой звезде до того, как одна из патрульных машин управления настигнет наш седан.

Подавив этот импульс, я остановился на более рискованном решении. Как только Ваксс открыл водительскую дверцу и забрался в «Хаммер», я тоже заехал на площадку отдыха и остановился в двадцати футах дальше, где пинии частично скрывали меня от дежуривших на блокпосту помощников шерифов.

Я видел силуэт Ваксса на водительском сиденье. В «Хаммере» он сидел один, отправив остальных людей, с которыми приезжал в дом Лэндалфа, на наши поиски.

В ту ночь, когда Трей Дюран убил всю мою семью, а меня судьба уберегла от смерти, мне было шесть лет. Теперь уже мне предстояло спасти или потерять шестилетнего Майло, приговоренного к смерти Ширманом Вакссом. Интуиция направила нас на север. Мы, скорее, не убегали от Ваксса, а поехали туда в поисках сведений, которые могли усилить нашу позицию. И так уж вышло, что теперь Ваксс мог попасть в мои руки таким же непостижимым образом, как когда-то я сам ускользнул из рук Трея.

Лесси свернулась клубочком на переднем сиденье, решив вздремнуть. Я вышел из машины, вытирая лицо одной рукой, словно устал от долгих часов, отданных чудовищным преступлениям, которые людям с красным трискелионом полагалось совершать в течение каждого рабочего дня. Повернувшись спиной к «Хаммеру», я вскинул руки, потянулся и наконец двинулся к багажнику.

Едва поднял крышку, Пенни бессвязно затараторила: «Лесси… она была здесь… крышка закрылась… дышала в темноте… она… и вдруг…»

– Потом, потом, потом. – Я взял ее за руку, помогая выбраться из багажника. – Пригнись, используй поднятую крышку как прикрытие. Ваксс сидит в «Хаммере» в двадцати футах от нас.

Майло выпрыгнул из багажника, будто подброшенный пружиной, и присел на гравии рядом с матерью.

Менее чем в двадцать секунд я объяснил им, что мы сейчас сделаем.

– Клево, – оценил мой план Майло.

– Господи, – вырвалось у Пенни. Оставив крышку багажника в вертикальном положении, я вышел из-за седана и направился к «Хаммеру».

Глава 59

Я подходил к огромному автомобилю, опустив лысую голову, будто обдумывал какую-то проблему. Вытащил пистолет из плечевой кобуры, лишь когда взялся за ручку и рывком распахнул водительскую дверцу.

Вероятно, Ваксс не следил за моим приближением, чего я, собственно, опасался. В удивлении он оторвался от «Блэкберри»[35]35
  «Блэкберри» – коммуникатор разработки канадской компании Research in Motion (RIM). Основным достоинством считается «мгновенный и защищенный» доступ к корпоративной электронной почте.


[Закрыть]
, на дисплее которого набивал текстовое сообщение.

Я вдавил ствол «чэмпиена» ему в бок.

– Поверь мне, одно неловкое движение, и я убью тебя с превеликим удовольствием.

Он выключил «Блэкберри» и собрался положить его на щиток.

– Нет, – я протянул руку.

Когда он отдал мне «Блэкберри», я с силой швырнул коммуникатор на землю, дважды ударил каблуком, потом отбросил в сторону.

– Представь себе, что к тебе прикреплена бомба, – продолжил я, – и взрывной механизм очень чувствительный. Любое резкое движение, и ты отправишься в ад не целиком, а частями, – я отступил на шаг. – Теперь вылезай.

Он казался спокойным, но в темно-бордовых глазах кипела ярость.

Я ожидал, что он бросится на меня и попытается вырвать пистолет, но, возможно, он относился к тем парням, которые рискуют лишь после того, как подтасовали колоду.

В любой момент кто-то мог проехать мимо площадки отдыха и увидеть, как мы грабим респектабельного господина. От помощников шерифа на блокпосту нас скрывали пинии, но крик Ваксса они, конечно же, услышали бы.

– Открой заднюю дверцу, – приказал я, как только он вышел из «Хаммера».

Он открыл… и вновь удивился, когда Пенни открыла заднюю дверцу другого борта, запрыгнула на сиденье и захлопнула дверцу за собой.

Как только Пенни взяла Ваксса на прицел, я вдавил ствол ему в позвоночник.

– Она выросла с оружием. Застрелила Ринка с тридцати футов и первой же пулей пробила сонную артерию.

– У меня желания убить тебя еще больше, чем у Кабби, – предупредила Пенни. – Помни об этом, когда будешь забираться в салон.

Он уселся на заднее сиденье рядом с Пенни, и я захлопнул дверцу.

Сунул пистолет в кобуру, обошел «Хаммер», где ждали Майло и Лесси.

Открыл переднюю пассажирскую дверцу, посадил мальчика на сиденье. Лесси позволила положить себя ему на колени.

Захлопнув дверцу, я вернулся к заднему борту «Хаммера». На гравии стояли чемоданы с нашими вещами и электроникой, купленной Гримбальдом для Майло, которые мы перегрузили из «Маунтинера» в седан. Я открыл заднюю дверцу и положил их в огромное багажное отделение.

Практически пустое, потому что лежал в нем только один большой черный чемодан со стальными замками и окантовкой. Он меня заинтересовал. Сомневался я, что в нем Ваксс возит чистые рубашки и смену нижнего белья, но время познакомиться с его содержимым еще не пришло.

Мгновением позже я уже сидел за рулем. Ключ торчал в замке зажигания, и я завел двигатель.

Высокое, широченное лобовое стекло предлагало прекрасный вид. Опять же, создавалось ощущение, что я – не водитель, а пилот, короче, король дороги.

– Вы все – трупы, как Ринк и Шукер, – наконец-то подал голос Ваксс, когда мы выехали на шоссе.

– Заткнись, говнюк! – рявкнула на него Пенни. Такого не могла сказать автор «На другой стороне чащи», такого не могла сказать ни одна из мышей или сова, главные герои этой книги. Но фраза эта очень даже подходила, к примеру, Джо Пески, играющему социопата в фильме «Славные парни».

Глаза Майло стали такими же большими, словно у совы, когда он прошептал:

– Папуля, ты слышал это слово?

– Ты про заткнись? – ответил я.

* * *

Девиз Титус-Спрингс определенно гласил: «Если ты сможешь выжить здесь, то выживешь везде». Согласно щиту-указателю на въезде в город, население городка составляло 1500 человек, но, вероятно, включало и тех жителей совсем других городов, которых особо колоритные аборигены держали в подвалах. Нравились им такие вот домашние любимцы, а может, их приносили в жертву богам погоды, если давно не было дождя.

Городок служил торговым центром для окрестных еще меньших городков и жителей сельской местности, поэтому я нашел в нем даже большой магазин хозяйственных товаров, где продавалось все, что угодно, от подков до гвоздезабивных пистолетов, электропогонялок и щипцов для завивки волос, от календарей с полуодетыми женщинами до сорока видов молотков.

Магазин предлагал самые разные виды цепей. Намотанные на широкие металлические катушки, они продавались на футы. Я купил двадцать футов прочной цепи, болторез, восемь одинаковых висячих замков, кольцо широкой изоляционной ленты, ножницы, упаковку тряпок из хлопчатобумажной материи и одеяло.

На кассе стоял долговязый парень, с угрями на шее, большим адамовым яблоком, неопрятной бороденкой, желтыми зубами и глазами Чарлза Мэнсона. Пробив все мои покупки и прежде чем стукнуть по клавише «Total», он спросил: «Хотите добавить бутылочку хлороформа?»

Я несколько мгновений смотрел на него. Потом переспросил: «Что?»

– Чтобы облегчить ей жизнь, пока вы будете заковывать ее в цепи? – объяснил он, перебирая бороденку длинными, костлявыми пальцами.

На этот раз слов у меня не нашлось.

Он рассмеялся и махнул рукой.

– Извините, мистер. Не обращайте на меня внимания. В семье я – главный юморист. Если забуду про осторожность, дядя Френк снимет меня с кассы и снова отправит в грузчики.

– Понятно, – я выдавил из себя улыбку. Потом короткий смешок. – Я понимаю, цепь, замки, изоляционная лента. Очень забавно.

– Так берете хлороформ или нет? – спросил он, внезапно вновь став серьезным.

И я даже подумал, что он поставит эту самую бутылку на прилавок, если я скажу, что беру. Но я вновь рассмеялся, ответил: «Нет», – и он нажал на клавишу «Total».

* * *

Окна старой церкви забили досками, трава проросла сквозь трещины на дорожке и на ступенях.

Усыпанная гравием автомобильная стоянка находилась за церковью, невидимая с шоссе, а с другой стороны тянулись бескрайние поля.

Майло и Лесси остались на переднем сиденье, а вот взрослые вышли из «Хаммера».

Я приказал Вакссу лечь на спину, он не стал жаловаться по поводу гравия, но его глаза рассказали мне во всех подробностях, что он собирается со мной сделать, начав с того, как выдернул бы все зубы с помощью щипцов и плотницкого молотка с круглым бойком.

Я повернулся к Пенни, которая держала Ваксса на мушке.

– Если увидишь, что к нам направляется какой-то парень, даже босоногий, с торчащими зубами и с банджо, сначала пристрели его, а потом задавай вопросы.

– «Избавление»[36]36
  «Избавление» – американский триллер (1972).


[Закрыть]
снимали не здесь.

– Да? Ты просто не встречалась с племянником дяди Френка, который главный юморист в семье.

С помощью отрезка цепи и двух висящих замков я снабдил Ширмана Ваксса ножными кандалами. Теперь он мог идти маленькими шажками, но не бежать.

Затем сковал обе его руки, впереди – не сзади. Между кистями оставил целый фут цепи, чтобы он не испытывал особых неудобств, но и не получил слишком большой свободы.

Ранее я перенес наши вещи из багажника на заднее сиденье. А вот черный чемодан Ваксса теперь лежал на земле у «Хаммера».

Скованный критик поднимался не без труда. Я даже ему помог, но его взгляд подсказал, что помощь эта отольется мне дополнительными страданиями перед мучительной смертью.

Я заставил его лечь в багажное отделение «Хаммера» лицом вверх, головой к заднему сиденью.

Пенни стояла у открытой задней дверцы, нацелив пистолет на промежность Ваксса. Пока я работал, они смотрели друг другу в глаза, и никто не собирался отвести взгляд первым.

Из ковра на полу багажного отделения торчали металлические кольца, накрепко приваренные к раме.

Они предназначались для крепления крупногабаритного груза, дабы тот не смещался при транспортировке.

С помощью дополнительных отрезков цепи я закрепил к этим кольцам запястья и лодыжки Ваксса.

Как только покончил с этим, Пенни убрала пистолет, и мы открыли черный чемодан со стальными замками и окантовкой.

В алюминиевом футляре, который мы увидели в чемодане, обнаружился грозного вида пистолет с двумя запасными обоймами, глушитель и плечевая кобура.

Пенни накрутила глушитель на ствол, отошла от «Хаммера», выстрелила пару раз в забитое досками окно. Треск дерева по громкости значительно превосходил «грохот» выстрела.

– Я его беру, – изрекла Пенни.

– Вы созданы друг для друга, – кивнул я.

В чемодане мы также нашли «Тазер» и, по нашему предположению, разнообразные орудия пыток: скальпель, тиски для пальцев, щипцы, кулинарную горелку и прочие игрушки садистов, включая боксерскую капу, которая вставлялась в рот и не позволяла жертве откусить от боли язык.

Еще в одном футляре лежали ампулы с различными препаратами, шприцы, хирургическая вата, бутылочка спирта и резиновый жгут, который мог использоваться, как турникет.

Перебрав ампулы, Пенни остановила выбор на одном снотворном.

– С его помощью наше путешествие будет более приятным.

Заглянув в багажное отделение, она спросила Ваксса, какая доза для него безопасна и сколь часто ее нужно вводить.

– Вы случайно вызовете у меня эмболию, если с лекарством введете пузырек воздуха, – ответил он.

– А отцу Джона Клитрау, на том катере, ты ввел воздух специально? – полюбопытствовала Пенни.

– Вы – покойники, – огрызнулся он.

– Когда придет время тебя убить, ты не отделаешься только уколом, – пообещала ему Пенни.

Ваксс замялся, а потом назвал точную дозу.

Она забралась в багажное отделение, резиновым жгутом перетянула ему правую руку, протерла вену спиртом.

– Куда вы меня везете? – впервые в голосе Ваксса послышалась тревога.

– Домой, – ответил я, стоя у открытой задней дверцы.

– Прежде чем все зайдет… слишком далеко, есть время для того, чтобы достигнуть взаимопонимания.

– Тебя мы уже отлично понимаем, – ответил я, – а тебе нас никогда не понять.

– Но это неправильно.

– Мы живем в несправедливом мире.

– Вы совершили множество преступлений.

В моем смехе слышалось столько горечи, что я подумал, будто смеется кто-то другой.

– Выродок, – отсмеявшись, бросил я.

Его лицо вспыхнуло.

– Писака.

Пенни погрузила его в сон, к ее сожалению, не вечный.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации