Электронная библиотека » Дмитрий Емец » » онлайн чтение - страница 10

Текст книги "Бунт пупсиков"


  • Текст добавлен: 4 ноября 2016, 13:40


Автор книги: Дмитрий Емец


Жанр: Детские приключения, Детские книги


Возрастные ограничения: +6

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава девятнадцатая
Фото на память

Субботним утром Катя, у которой накануне кто-то из оставшихся неизвестным карапузов залил компотом телефон, встала поздно и не с той ноги. Она пошаталась по дому, некоторое время постояла у стены, бодая ее лбом, и отправилась на улицу отыскивать беспорядки. Беспорядки Катя нашла довольно быстро. Под грецким орехом сидел Саша и начинял серой от спичек пустотелого солдатика. Рядом с Сашей на корточках притулились Андрей и Серафим.

– Они меня заставляют в комнате убираться! А у меня вотанная манта сделанная! – жаловался Саша, подбородком указывая на руке крошечную точку.

Серафим и Андрей со знанием дела посмотрели на его точку.

– Не стоило тебе этого делать. Скорее всего, ты теперь заболеешь и умрешь… Но ты не волнуйся, в детстве умирать не страшно! – сказал Андрей.

Серафим грустно закивал. Ему было жалко Сашу, всех жалко. Катя вечно закапывала своих умерших крысят и голубят где попало, а Серафим находил это место, клал сверху камешек, сидел рядом и о чем-то думал.

Саше умирать не хотелось. Он огорчился, но не настолько, чтобы перестать начинять солдатика головками от спичек. Ему хотелось взорвать его так, чтобы он взлетел выше грецкого ореха.

Катя стала подкрадываться, чтобы схватить Сашу за ухо. Но под ногой у Кати лязгнул лист железа. Серафим, Андрей и Саша вскинули головы и торопливо взлетели на забор.

– Нечего тут бомбы мастерить! У себя мастерите! – крикнула Катя и вернулась домой, решив залезть в Интернет. Но и тут не сложилось. Перед компьютером она обнаружила Вику. Та сидела в социальной сети и десятками помещала себе на стену лошадей. Потом сама себе ставила лайки и любовалась.

– Поставь мне лайк, а? Ну с твоего аккаунта! Позязя! – попросила она у Кати.

– Не могу, – буркнула Катя.

– Почему?

– Забыла? Ты у меня в черном списке! Я тебя расфрендила и забанила! – напомнила Катя.

Вика вспомнила и огорчилась:

– А можешь меня снова добавить, а? Пожалуйста!

– Я подумаю! – пообещала Катя и заглянула в папин кабинет.

Там Костя и мама разрабатывали левую руку, которую уже разогрели озокеритом. Озокерит – горный воск. При закипании он булькает и воняет, а потом затвердевает и становится так похож на шоколад, что хочется его съесть.

Теперь мама заставляла Костю брать мелкие предметы и бросать их в коробку. У Кости не получалось. Он пытался хватать предметы правой, но его правую руку мама крепко держала в своей. Костя злился и кусал пальцы левой руки. Ему хотелось поскорее все закончить. Разрабатывать левую руку он ненавидел. Зачем левая, когда можно все делать правой? Даже поднимать тяжелый стул и волочь его за собой к мультикам.

Как-то мама даже загипсовала ему правую руку до локтя, чтобы Костя работал левой. Но Костя ухитрялся работать кончиками правой руки даже в гипсе. К тому же он быстро сообразил, что гипсом можно больно драться, и разгуливал по дому королем, разгоняя с дороги братьев и сестер.

Катя стояла и смотрела, как мама и Костя воюют с маленькими фигурками.

– Работай! Тебя никто взамуж не возьмет! – назидательно произнес кто-то за спиной у Кати.

Катя обернулась. Это Алена подкралась и просунула в комнату голову. Вынести еще и Алену Катя никак не могла и, забыв, что только что прогнала Андрея и Серафима, перелезла через забор к Моховым.

Все Моховы были дома. Даже папа Марат Мохов, что вообще-то случалось редко. Обычно с утра и до ночи он носился по городу и фотографировал свадьбы, школьников, детские сады, утренники и другие подобные вещи. Но иногда папе Мохову хотелось поработать с душой, потому что он был все-таки хороший фотограф, а не халтурщик, бродящий по пляжу с полуживой обезьянкой. Тогда он забрасывал всю поденщину, брал фотоаппарат и ехал в горы снимать пейзажи.

Вот и сейчас у папы Мохова был такой период. Вернувшись, он лихим, но на самом деле очень осторожным движением ноги зафутболил под диван сумку со своим рабочим «Никоном» и достал со шкафа коробочку со старым японским объективом. Мама Мохова шестым чувством угадала из комнаты, где сейчас ее супруг и что он делает. Она оторвалась от Интернета и спросила:

– Марат! Вы едете в горы?



Она всегда называла мужа на «вы».

– Да! – ответил папа Мохов, любуясь объективом.

Объектив был размером с небольшое блюдце и на цифровые фотоаппараты устанавливался через переходник. Папа Мохов очень им гордился и утверждал, что он содержит то ли ртуть, то ли цезий, то ли что-то не менее опасное, и что если его уронить, всем будет очень весело. Как минимум придется обеззораживать весь дом.

Катя и Саша стояли рядом и глазели, как папа Мохов любовно протирает объектив. Тот заметил это и весело сказал:

– Японцы, понимаете, люди высокой цели! Это сейчас они на поток все делают. А лет сорок назад, если им нужен был объектив, они хоть дохлую кошку туда сунут, хоть цианистого калия нальют – лишь бы получился хороший объектив! А еще он очень капризный! Вот за что я его люблю!

– Капризный? – повторил Саша.

– Да! С электронными мозгами современных цифровиков он не стыкуется. Ну то есть вообще никак! Девять фотографий из десяти он тупо бракует, зато десятую делает совершенно гениально! Ну просто зачерпывает жизнь как тазиком! Всякие автофокусы, размывания – это все не про него!

Дядя Марат постоял, задумчиво глядя на объектив. В нем медленно дозревала какая-то мысль:

– Я хочу в горы поехать, но нет смысла ехать в горы сегодня. Пока автобуса дождешься, пока доберешься – совсем не то освещение будет. Ведь так?

– Да, – послушно сказала Катя, понимая, что именно этого ответа от нее ждут.

– Но снимать-то мне хочется СЕЙЧАС! – продолжал проводить свою мысль дядя Марат. – И вот что я придумал: я сфотографирую вашу семью, и именно этим объективом! Он не портретный, но это и интересно… У вас есть хотя бы одна общая семейная фотография?

– Нет, – сказала Катя. – По кусочкам есть, а вместе всех никогда не соберешь!

– Ну и отлично! Бери Сашу, пошли к вам!

И дядя Марат резво перемахнул через забор. Спрыгивая, он бережно прижимал фотоаппарат к животу.

Катя, настроение которой резко улучшилось, побежала всех звать. Мама, конечно, сказала, что не успела помыть голову и что она всегда плохо получается, но ее уговорили. Петя заявил, что сниматься не будет и что все это сюсю-муму и сентиментальщина. Но и его уломали. Алена помчалась за щенком. Что это за групповой снимок без щенка, который тоже член семьи? И черепаха Мафия член семьи, и крысы во главе со Шварцем, и свинки. И все должны быть на фотографии!

Наконец все собрались, включая черепаху, свинок, крыс и голубей, которых раздали всем в руки, и дядя Марат принялся всех расставлять. Алена лезла вперед, Костя пытался трогать линзу фотоаппарата, Саша хотел в туалет, потому что, оказывается, он не знал, как у Моховых открывается туда дверь, а спросить постеснялся.

– Подайте голос, кого здесь нет! Пусть тот, кого здесь нет, откликнется! Рита! – кричала мама. – Где она? Приведите кто-нибудь Риту!

Кто-нибудь пошел приводить Риту, но пока кто-нибудь ходил, Рита обнаружилась у кого-то под ногами, зато кто-нибудь потерялся с концами. Но дядя Марат недаром часто снимал большие группы и проявлял невероятное терпение:

– Нет, вы, конечно, не пожарная команда и не коллектив горбольницы! Те все птичку так ждут, аж умиляешься! Чистые души!.. Все смотрим на меня и не напрягаемся! Сейчас вылетит сто птичек подряд!

– Зачем так много?

– Иначе нельзя. Большая часть птичек все равно разлетится кто куда… Внимание! Пли!

И дальше аппарат дяди Марата щелкал уже непрерывно. Дядя Марат то отбегал, то приближался, то вставал на одно колено, то вскидывал фотоаппарат над головой. Даже Петя, поворачивающийся затылком, несколько раз случайно попал в кадр, потому что неосторожно повернул голову, чтобы проверить, закончился ли этот дурдом. А через забор лезли все новые и новые дети. Перелез потеряшка Серафим, перелезла Нина, перелез Андрей, и даже их мама высунулась, чтобы грустно сообщить, что у нее завис компьютер.



А дядя Марат все щелкал, выпуская все новых птичек. Рите надоело сидеть неподвижно. Она прыгала у папы на плечах и раскачивалась, а вместе с ней раскачивался и папа, потому что Рита умела раскачиваться так, что с ней вместе расшатался бы и бетонный столб.

– А можно я встану так, чтобы мне солнце в глаза не било? – попросила Алена.

– Можно, но тогда ничего не получится! Все идет к солнышку! – ответил дядя Марат.

Эти простые слова, сказанные совсем по другому поводу, поразили папу Гаврилова. Он вдруг понял, что все действительно идет к солнышку и больше никуда и ни к чему. И потом еще долго стоя шептал:

– Все идет к солнышку! Все идет к солнышку!



А вечером позвонил городской телефон. Мама вздрогнула. Городской звонил у них редко. Друг другу же они чаще звонили на мобильный.

– Алло! – сказала мама осторожно, и по тому, как вдруг напряглась ее спина и как вся она повернулась к окну, все ощутили, что позвонил хозяин дома, – потому что кто же еще?

Все семеро детей и папа столпились вокруг мамы и притихли так, что слышно было, как скребется в клетке Шварц. Почему-то дети всегда улавливали, когда звонок был действительно важный. Когда же они чувствовали, что звонок не важный, то шум обычно стоял такой, что маме приходилось зажимать другое ухо пальцем, чтобы можно было хоть что-нибудь услышать, или убегать в ванную.

Мама отвечала односложно, и из ее ответов было совершенно непонятно, чего именно старичок хочет и не пытается ли он выселить их из дома.

– Все пропало! Я знаю, что все пропало! – громко сказала Алена.

И именно в эту секунду мама повесила трубку и повернулась к ним.

– Ну! Ну! Что?! – закричали все.

Несколько секунд мама выдерживала паузу, но все уже видели, что глаза у нее сияют.

– У его внучки родилась дочка! – сообщила мама. – Прадедушка очень рад и больше уже не хочет никуда уезжать! Говорит, что правнучка – просто вылитый он.

– Что, тоже курит табак и стачивает ногти пемзой? – спросил папа.

Мама махнула на него рукой, а Петя захохотал. А Алена стала бегать по комнатам, гладить стены и, целуя их, повторять:

– Наш домик! Наш! Мы будем тут долго жить!

А дальше был обычный суетливый день, но день счастливый, потому что мама, папа и семеро детей уже точно знали, что останутся здесь. Кто-то дрался, кто-то мирился, кто-то напустил в ванной воды на пол, кто-то ныл, что не будет делать уроки. У папы – работа, у мамы – беготня, стирка, посуда. Вечером мама, как всегда, читала малышам вслух.

Потом началось долгое укладывание спать. Кто-то кого-то будил, кто-то вскакивал и начинал прыгать. Костя, о котором думали, что он уже спит, вдруг заявил, что хочет пить. Рита тоже пошла пить и захотела есть, и вечер продлился еще на полчаса.

Но вот наконец чудо произошло и все уснули, включая папу, который, укладывая Сашу и Костю, и сам незаметно провалился в сон.



Мама обошла все комнаты, на всех посмотрела, всех укрыла, у всех детей вытащила из ушей наушники и везде выключила свет. Потом осторожно спустилась по лестнице на первый этаж. Отыскала закопченный чайник и поставила его на газ. Чайник закипел со странным, немного смущенным звуком, с которым обычно бурчит в животе у культурных людей. Чайнику откликался котел, в котором что-то ухало и гудело. Чувствовалось, что чайник и котел хорошо знакомы и давно друг друга знают.

Мама сидела на краешке стула, пила чай, грызла найденные в кухонном шкафчике очень твердые баранки и размышляла, что самое большое счастье любой матери – это когда все дома и все спят.



Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3
  • 3.9 Оценок: 9

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации