Электронная библиотека » Дмитрий Федоров » » онлайн чтение - страница 11

Текст книги "Шпилевое братство"


  • Текст добавлен: 24 сентября 2014, 16:45


Автор книги: Дмитрий Федоров


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Фрагмент 48. Лондон + Питер = встреча на шпиле

Мы с Клипой решили по случаю дерябнуть. В этом фишка «экспрессов» – выиграл первую ставку и не теряешь градус, ждешь следующего матча. «Экспресс» вроде марихуаны – накурился, и тебе долго-долго хорошо, а игровые автоматы – это героин: каждый удар по джойстику – впрыск, кольнулся – и тут же нужен новый впрыск. Так Хвича говорит. А он знает, о чем говорит. Но у «экспресса» есть оборотная сторона: надо стараться избегать ставок с большим разрывом между событиями, а то ожидание уже не в радость. И те матчи, которые нельзя посмотреть, тоже изматывают предельно и даже в случае победы не дают облегчения. Вот и я к вечеру истомился. К тому же Клипа и Ванечка бросили меня. Клипа обещал вернуться, но опоздал. Везет ему – есть чем занять себя до матча. А у меня в голове напевалось одно слово на разные мелодии – «ПЕТРОТРЕСТ», «ПЕТРОТРЕСТ!».

Новый тренер команды… как там его?.. Государенков, да, точно, Государенков входит в раздевалку и дает установку. «Вы видели, – говорит он, – как сегодня Лондон сделал этот расфуфыренный Париж? Видели? А почему, спрашиваю я вас, почему вы не способны сделать то же самое?» Раздевалка молчит: неудачливые игроки, малопригодные для хороших команд, насупившись, ждут конкретики, надеются на очередное обещание выплатить зарплату. Но коуч не смущен их приземленным настроением, он видит в грядущем матче не рядовую встречу, а вселенское противостояние, он готов за три и восемь растопить души. «Питер не хуже Лондона. У вас есть живой пример перед глазами, чтобы вы поверили в себя. Хотя на вас никто не ставит! Вперед, рахиты! За три и восемь вы порвете их!» Нет, пожалуй, про коэффициент он не станет говорить. К чему это знать его бойцам? Их сердца должны быть очищены для грандиозной битвы от всего меркантильного.

И вот они выходят в овал пустой чаши разваливающегося стадиона Кирова, где кролики и прочая живность прогрызли кучу лазов и нор. Игроков встречают хриплым рыканьем двести пьяных ультрас. Тренерская агитка уже внедрилась в незатейливые игроцкие мозги, и через космос они получают героические импульсы. Они слышат шум переполненного «Хайбери», их лица одухотворяются поэтическим восторгом. Сегодня они не просто играют с «Соколом» в матче двадцать первого тура – они выполняют миссию! Сегодня они вселяют надежду в тех, на ком поставили жирный крест. Сегодня они не «Петротрест», они когорта защитников униженных и оскорбленных. Форпост отчаявшихся, но не обреченных! Сегодня им противостоит не «Сокол», а система недоверия к простому человеку. И отслеживать подробности грандиозной битвы за высшую справедливость необходимо, конечно же, с упакованным желудком. Поэтому я призвал официантку – впрочем, и для попутного выяснения весьма важного вопроса.

– А где Кристина?

– Уволилась.

– Сама? Или уволили?!

– Сама. Говорят, она разбогатела.

– Каким образом?

– Не знаю. То ли замуж вышла, то ли еще как-то. Но, в общем, она даже зарплату не забрала за последние полмесяца. И не звонила, и телефонов не оставила. У Кристины все хорошо. Повезло ей!

– А-а-а, – махнул я рукой, – ну и шут с ней.

Мы с Клипой заказали кучу закусок, выпивки и вперились в табло, где пролистывались коэффициенты на ближайшие дни и все он-лайны текущих матчей. Конечно, глупо смотреть футбол без самой игры, но в «Вертепе» народ привык. Картинка трансляции воспринимается как хороший бонус. Хотя можно обойтись и без нее. Самым прожженным достаточно он-лайна. Он-лайн вроде котировок для брокера.

Когда пища с трудом разместилась на столе и потребовала к себе внимания, произошла гадость, из-за которой аппетит исчез. Некий субъект с интимной фамилией Близнюк забил «Петротресту». Пятнадцать минут отыграли и сразу запустили. Уроды! И самое дерьмовое, что эти питерские лузеры еще и Лондон обгадили. Как же я лоханулся! Все самое хреновое – из Питера. До начала второго тайма я запрягал свои исторические познания, чтобы сфабриковать систему. Даже Ванечке звонил консультироваться. В общем, выстроился черный-пречерный ряд. От Петра Первого и вплоть до… Короче, выстроился до руководителей наших дней. Питер – помойка истории! А помойка – это диагноз. И этот диагноз продержался четверть часа второго тайма. А потом грязное историческое прошлое Питера забылось. Начисто. Потому что Галиев сравнял счет. С пенальти. Может, судья тоже поставил за три и восемь? Может, он с нами?

Клипа, не останавливаясь, сплошняком бормотал под нос матюги. Что-то вроде молитвы шпилера. Молитва прерывалась выкриками, когда в он-лайне происходили изменения.

– Карточки пошли – сейчас «Сокол» в меньшинстве останется. Павлов, давай – кому-нибудь по ногам сзади врежь. Ну, удаляйся, гопан саратовский!

– Полчаса осталось. Додавим!

– Не, ты посмотри, посмотри! Судья – урод вонючий. Теперь дал желток Питеру. Ну не урод, а? Просто подонок.

– Там заруба, видимо, приличная.

– Чтоб они там все друг друга перебили, но гол за три и восемь натянули.

– Если эти дебилы облажают нам Лондон, то я поеду в Питер и наложу прямо перед офисом «Петротреста».

– Я читал, у них офис в какой-то школе.

– Тогда обмажу дерьмом дверь их раздевалки.

– Вот это круто!

По правде говоря, Клипа – дегенерат похлеще «Петротреста». С восьмидесятой минуты он потихоньку переключился с игры на меня. И полил понос. С восемьдесят шестой минуты начал повышать голос. К девяностой минуте его недовольство оформилось в крик:

– Это ты меня заставил!

– Отвянь.

– Если они девять раз подряд слили, то с какого бодуна ты решил, что они должны выиграть?

– Клипа, я у тебя деньги из кармана не доставал.

– А что, я сам достал пятьсот грина на такую лажу?

– Ну и трындюк же ты! Я тебе сейчас их отдам. Прямо в рожу швырну. На, жри, скотина!

И я начал запихивать ему бабки в нагрудный карман, а Клипа, выпучив глаза и глядя на он-лайн, принялся их отпихивать. Борьба была короткой, но упорной – прибежали охранники.

– Что у вас тут?

– Мы проиграли ставку вдвоем, но я хочу отдать ему бабки за проигрыш.

– Давайте где-нибудь в другом месте выясняйте отношения.

– Все в порядке, нет проблем. – Клипа поправил на себе одежду. – Мы уже разобрались.

Я бросил на стол деньги, когда охранники отошли. Клипа изобразил удивление. Я изобразил презрение. Клипа изобразил радость. А я изобразил… А мне ничего не надо было изображать, потому что я посмотрел на он-лайн и все понял. «Петротрест» забил! В компенсированное время. На флажке! Забил, когда надежда уже заливалась горючими слезами. Лондон салютовал своему удачливому соратнику. Не снисходительно, а на паритетных началах!

– Бери деньги. – Клипа как ни в чем не бывало протянул мне пятьсот долларов. – Зачем мне часть? Когда возьмешь весь наш выигрыш, отдашь мою долю полностью, – пояснил жирный мерзавец.

– Ты же отказался!

– Не было такого!

– Как не было, скотина? Ты же хотел!

– Хотеть не значит мочь! Ведь ты же раздумывал, отдавать или нет – следовательно, все в силе.

– Да подавись ты этими деньгами – мне не жалко.

– Ладно тебе, чего не бывает между друзьями!

– Такими друзьями даже задницу не подотрешь. Потому что задницу стошнит.

– Согласен. – Клипа смиренно закивал башкой. – Я виноват, я скотина, я проставляюсь. Иди за нашим выигрышем!

Как ни странно, пока я ходил за деньгами, злость пропала. Ну жлоб, ну захотел меня продавить – ну и ладно. Может, я и сам в плохом настроении развонялся бы. Поэтому сейчас я в хорошем настроении вонять не стану. Отдам половину.

– Спасибо, – вкрадчиво поблагодарил Клипа и сгреб деньги со стола.

– А чего ты упирался, почему сразу не показал на он-лайн?

– В первую секунду как-то даже не поверил. Ковыряжку, наверное, затолкали. С третьего или четвертого добивания. С метра.

– Клипа, ты всегда во всем видишь дерьмо.

– На последней минуте только такие и забивают. Какой-то Соловьев принес нам по семь штук. Семь! И тебе еще надо, чтобы это было красиво? Ты вообще знаешь, кто такой Соловьев? Он что, звезда? Да может, он на тридцать метров ударить не способен…

– Нет, Клипа, ни фига! Я уверен, что это шедевр. Там была шикарная подача, и Соловьев ножницами через себя заложил неберущийся мяч в самый угол. Понимаешь, такой «экспресс» должен доезжать красиво.

– Ты мечтатель, Глеб.

– Нет, просто я верю в лучшее. Я – оптимист.

– Ты – дурачок. Но фартовый. За это я тебя и люблю.

И Клипа обслюнявил мое лицо в порыве благодарности.

Фрагмент 49. От ошибки к научной сшибке

Я снова столкнулся с Надеждиным. Совершенно забыл о его существовании, не нуждался в нем и не интересовался им. Просто зазевался, когда полез в комп: смотрел «Го-о-ол» по «Спорту» и одновременно узнавал счета в livescore, поэтому нажал «h» вместо «c» и «r» вместо «p». И вылез другой сайт: www.liveshope.com. И это оказался персональный сайт Надеждина. Сначала подумал, что ставки погубили мой ум, а потом увидел ошибку. Но все-таки внимательно изучил сайт. (Ну, если уж быть совсем честным перед самим собой, то все-таки открыл быстренько livescore, а уж затем вернулся к профессору.)

Надеждин, оказывается, все это время пальцем в носу не ковырял. Он уже обменялся с Флаем аргументами в том давнем споре на годовую подписку «Плейбоя». По поводу производной из «черной дыры». У них уже состоялось три раунда пикировок. Пока на два пункта Флая Надеждин никаких ярких аргументов привести не мог. Но завелся, грозился запуском какого-то коллайдера и пообещал, что с его помощью предоставит доказательство, против которого не сможет возразить ни один человек. Всеобщее доказательство. Он даже назначил Флаю место встречи, где предъявит свой последний аргумент. Надо сказать, с местом Надеждин как-то… да… погорячился… Или пошутил? Хямменлинна. В Финляндии. Там (в этой заднице мира) пройдет молодежный чемпионат мира по хоккею. Я и забыл. Вот что значит стал выигрывать! А Флай, как выясняется, фанат шайбы. И, наверное, собирался туда лететь по-любому. Так вот в Сочельник, перед Рождеством, Надеждин назначил ему встречу на центральной площади города. Чтобы поставить точку в споре. Вот так. Категорично и решительно.

Я посмеялся. Надеждин крутецкий чувак! На сайте не нашлось ни одной его фотографии. Куча других ученых. Фотки звезд, телескопов, астрономических станций и прочей научной чепухи. Формул видимо-невидимо. Сотни книг в электронном виде. Но самого Надеждина нигде. Жаль… Шифруется. Наверняка урод, за один и три – урод. Надо не забыть посмотреть телевизор двадцать четвертого декабря. Там наверняка сюжет будет. В новостях любят сюжеты про космос. Прогнозы про инопланетян, катастрофы, падения метеоритов и конец света. Про Надеждина и Флая – за рупь девяносто – должны что-нибудь показать. Главное, не забыть. И Надеждин снова распрощался с моей памятью.

Фрагмент 50. Глянцевый шпиль

Меня никто не поздравил с днем рождения. Никто! Самое ужасное – никто и не должен поздравлять. Потому что никто и не знает о нем, и не помнит. В «Нефтюге» я уже два года не работал – так что там, понятное дело, не чухнулись. И даже я вспомнил о своем дне рождения только накануне. Ближе к вечеру. И зачем я родился? Чтобы шпилить в «Вертепе» и смотреть на жизнелюбивую рожу Клипы, слушать его неуместные вопросы.

– Сколько проиграл вчера?

– Ничего я не проигрывал – я выиграл. – И тут же с вызовом от души наврал: – Штукарь.

Я все утро считал. В школе счет попадает в разряд непрестижных, загрузочных занятий. По одной простой причине – абстракция! Взрослые обожают абстракции. Взрослые даже придумали абстракционизм. Намалевал ерунду вместо картины и продал понтующимся лохам за немереные бабки. А лохи довольны и делают вид, что купили шедевр и наслаждаются им. Абстракционизм вроде договорняка в футболе. Один платит, другой валяет дурака, а не играет. Дети любят конкретику. Если надо посчитать деньги на мороженое, то тут даже второгодник не обмишурится. Это реальная жизнь, а не занудливый урок.

И вот утром я подсчитывал, сколько у меня. И вышло миллион и пара сотен долларов. Да, вот так смешно – больше миллиона всего на двести или триста долларов. Зато теперь у меня полное право говорить, что мое состояние оценивается более чем в миллион долларов. Поди разберись – больше чем на сто – двести тысяч или просто сотен. Больше! И все тут. И это правда! Ощущение округлости и солидности суммы, отшпиленной за последние три месяца, нисколько не добавили приятного настроения. Вообще… Никак… Пересчитал еще раз – не помогает. Нет праздника на душе. Если бы и десять миллионов было, наверное, лучше не стало бы. Бы, бы, бы… Чушь полная! Три месяца назад занимал у Мухачова и думал бомжевать, продавать квартиру, а тут такой фарт пошел, но лучше не стало. Так не бывает и быть не должно, но, однако же, есть. И все это в день рождения!

Я понадеялся, что в «Вертепе» станет веселее. И отправился туда. А там Клипа со своим оптимизмом. И стало еще хуже. Клипа продернул пятьдесят коньяка и взялся за старое.

– А что убитого из себя корчишь, если ничего не проиграл?

– Отстань, Клипа! У тебя не бывает дерьмово на душе? Когда Ангелина сказала, что соскакивает и будет имущество делить, ты тут веселился?

– Да, – смиренно согласился Клипа, – тогда я огорчился.

– Огорчился… Да ты орал на всех, посылал. Кристинку послал…

– Послал. Не спорю. У меня же был повод.

– Какой повод? Что тебе плохого могла сделать простая официантка? Она чем виновата?

– Ей досталось пакетом. – Клипа не поддавался на обвинения.

– Каким пакетом?

– Знаешь, некоторые вещи продаются пакетом. Ну, например, покупаешь НТВ-плюс из-за футбола, а к нему еще впаивают десятка три каналов, которые тебе совершенно не нужны и которые ни разу и не включишь. Но отказаться от них невозможно.

– А при чем тут Кристина?

– Ей досталось в нагрузку. Так же как к футболу достается канал про животных.

– Какие животные? При чем здесь животные? Мы говорим про настроение, а ты животных приплел!

– Животные ни при чем. Откуда ты их взял? – искренне удивился Клипа. – Я про животных молчал.

– Как молчал? Ты только что замордовал меня животными. Кристину в пакет какой-то засунул, нахамив ей.

– Кристине нахамил. Но у меня жизненная ситуация располагала. А у тебя нет.

– Нет, есть.

– Ну какая?

– Просто плохое настроение. Плохо на душе… У тебя что, всегда все отлично?

– У меня такого не бывает. Если плохое настроение, то должен быть повод. Но плохое настроение у меня редко бывает, – уточнил Клипа, потому что в основном он действительно сиял и лучился, как атомная бомба. – А у тебя что сейчас, умер кто-то?

– Нет, у меня все уже давно умерли. Умирать больше некому. Скучно – и все тут.

– Тебе скучно, потому что ты просто так живешь. Без смысла. Смысла – ноль! – И Клипа округлил глаза так, что и они стали похожи на нули.

– А ты меня сейчас научишь смыслу жизни? – Я попытался изничтожить Клипу сарказмом, но получилась просьба.

– Научу, – самоуверенно выступил Клипа, доведя представительство коньяка в желудке до ста граммов. – Научу через пять минут.

И Клипа вышел.

Он вернулся с опозданием – через семь минут. Но не один, а с глянцевыми журналами – и жестом мецената бросил их передо мной.

– Выбирай!

– Что выбирать?

– Девушек. Тебе нужна девушка.

– Девушек не в этих журналах надо искать. А на этих и тысячи долларов не хватит… И вообще у меня с девушками полный порядок, – спохватился я.

– Да ничего у тебя с девушками нет, – бесцеремонно поставил диагноз Клипа. – Тебе и девушки-то не нужны. В принципе. Вот их и нет. А нужно, чтобы были.

– Это зачем мне девушки? – хотел я перейти в наступление, но опять-таки прокололся наивным образом.

– Девушки могут придать твоей жизни смысл. Понимаешь, тут важен не сам факт, что у тебя есть девушка. Этого добра навалом. Везде. Практически даром. Выйди из «Вертепа» – и вот они… Ждут, что ты их окликнешь. И почти любая с тобой пойдет. Им нужно внимание, а внимания им не хватает, потому что с мужиками в стране напряженка. Наукой доказано. Статистически. А те, что есть, сидят где-то и шпилят, как ты. В лучшем случае шпилят! А в худшем – покалываются или квасят. И ноль интереса к бабам. Ты догоняй, что я имею в виду: тебе необходима не абы какая девушка, тебе надо выбрать королеву и все бросить к ее ногам. Ну не все, конечно. В разумных пределах. Кое-что себе оставь. Но надо поразить ее, очаровать! Короче, заставить деньги приносить радость. Тебе нужна… неземная… такая… как бы воздухоплавательная… ну, в общем, шикарная любовь! Вот она – цель! Сейчас ты встаешь утром… да какой там утром – в обед встаешь… и не знаешь, чем себя занять. А тут собой займешься, голову помоешь, пострижешься, одежды нормальной прикупишь, чтобы джинсы на коленках не отвисали. Приведешь себя в порядок, а потом ей подарки разные будешь искать, букеты выбирать в стильных магазинах. Ну как тебе идея?

Я уже листал журнал. Листал… Клипа сел рядом. А я листал. Листал журнал… Да… Да, это было волнующе. Здорово. Они словно дефиле устраивали передо мной, соблазняли, пытались понравиться, строили глазки. Они жили! Но чем больше они жили, тем больше пугали. Пугали и полные житейского опыта замечания Клипы:

– Это наездница… Эта фригидна… Стерва… Тупа, как полено… Крашеная – нам подделок не надобно… Наверняка уже доит кого-то… Непородистая… Выдра… Какой извращенец такую засунул в журнал… Психичка… Эта из деревни… Да она сама должна приплачивать мужикам…

Еще меня настораживали имена: Сандра, Лада, Линда… И вообще затея Клипы – чушь полнейшая.

– Как мы их найдем?

– Не их, а ее. В редакцию позвоню, и там дадут адрес.

– Могут не дать.

– Да все нормальные олигархи так развлекаются. Многие даже коллекционируют девушек с обложек глянцевых журналов. Хобби такое! Ты что, не знал?

– Хорошенькое дело! Они будут держать меня за очередного лоха, которого надо развести на бабки.

– Ну, придется потратиться, конечно. Но ты же не собираешься играть в чистую любовь?

– Да, естественно… Не собираюсь… Понимаешь, я… Я хочу по крайней мере какого-то человеческого отношения… Не так механически.

– Ты тут в «Вертепе» совсем дремучим стал – от жизни отбился окончательно… Ты куда?

– Пошел за новыми журналами.

Искомый объект обнаружился в «Туризме и отдыхе», который мне дали в нагрузку (бесплатно) к пяти другим журналам, которые я взял в киоске. Объект сидел на деревянном пирсе и почему-то не улыбался. Меня как раз это и зацепило, что она повела себя не как все. Все улыбались и хотели нравиться. А она – нет. Она словно фотографировалась по принуждению. Ей было так же грустно, как и мне. Видимо, объект занимался тем же самым, чем и я – хандрил. Хандрил на берегу Красного моря. Где-то в прекрасном египетском далеке борзели на небо пирамиды, бедуины гнали пофигистичных верблюдов в злобные пустыни, шейхи кемарили на яхтах, не пролезающих в гавани, кемарили под опахалами кондиционеров, прикусив обслюнявленные сигары, а она сидела одна и никому не хотела нравиться, хотя была сказочно хороша. Мусульманский винтаж!

– Вот она!

– Какая-то нерусская. И не модель. Точно не модель, – насторожился Клипа. – А откуда ты ее выкопал?.. В «Туризме и отдыхе»… Ты еще в «Веселых картинках» поищи.

– Хочу эту. Только эту.

Клипа фыркнул. Для него они все примерно одинаковы – небольшая разница в дизайне. По-моему, Клипа тайный мусульманин – наличие в женщинах души он не признает. Впрочем, неизвестно, что думают по поводу Клипиной души женщины – может, они в нее тоже не верят.

Клипа посопротивлялся немного. Для видимости. И пообещал разыскать. Сутенер фигов! И ведь действительно найдет. Найдет – за один семьдесят пять.

Фрагмент 51. Париж стоит шпиля

Она преподавала французский язык. Незамужняя. Она шила сама себе моднейшие экстравагантные наряды. Она смеялась, когда я предпринял попытку познакомиться. Она сразу установила высокие отношения: то есть она дама, а я вроде пажа при ней. Она позволяла за собой ухаживать, но о большем не приходилось и мечтать. Она вынуждала выражаться изысканно, от чего я отвык. Она оказалась мне ровесницей, хотя в журнале выглядела совсем девочкой. Она попала туда случайно. Она просто отдыхала в Египте. Фотограф даже не говорил ей, что снимок будет опубликован. Наверное, просто хотел познакомиться, а вышло так, что его кадрежка пригодилась в работе.

Ее звали София, но она потребовала укороченной формы – Софи. Софи так Софи. Не все ли равно, как называть даму сердца! А в том, что она дама сердца, сомнений не возникало. Дама сердца должна быть не только красивой, но и жить в красивом мире. То есть не в Москве. Софи выбрала Париж. Я выбор одобрил. Выбор одобрили и друзья. Софи одобрила моих друзей. И вот мы едем все вместе в Париж! Естественно, за мои деньги. Я всех приглашаю!

Так и выяснилось, что во французском посольстве работают обалдуи! Они все спутали. Поменяли фотки в визах. Клипе вклеили мою, а мне его. И это обнаружилось в пятницу вечером, а в субботу утром улетать. И вот нас с Клипой отправят домой, а по жизни нефартовый Ванечка будет отдыхать с Софи в Париже. И все по вине неведомого хлыща, который перепутал паспорта, заигрывая с секретаршей. Он бы лучше унитаз с тарелкой перепутал.

В результате я ночью дурно спал и в самолете сидел, как на еже. Софи, напротив, со смехом комментировала статьи из журналов, которые выудила из спинки сиденья. Она обзывала всех подряд идиотами, а это верный признак того, что у нее отменное настроение. Клипа фаталистически попивал коньячок, а Ванечка читал «Код да Винчи» и ежеминутно находил там несоответствия, фыркал и глумился.

На таможне на нас смотрели с подозрением. Сурово. Пристрастно. Но штампы почему-то поставили. Им по большому счету просто по фигу. За один и девяносто пять – они заметили, что у нас не те рожи в визах, но поднимать скандал им, видимо, совсем лениво. Ну, раз так, то получайте русский коктейль Молотова! Да, надо по коктейльчику в баре – за благополучный «доезд»… Думаю – за четыре, четыре с половиной «доехали». William Hill дал бы еще больше, потому что в Англии не такие раздолбаи на таможне – там люди серьезные, поэтому вероятность прошмыгнуть через границу с подпорченными документами нулевая. А раз так, то соответственно и коэффициент должен быть выше. Допускаю, что William Hill добил бы до шестерки-семерки.

– Ну хватит, расслабься – жахнули по бокальчику, и теперь можно забыть про эти уродские визы. Хорош напрягаться. – Клипа заедал выпивку мороженым, а посему был счастлив и хотел того же состояния и у других.

– Да я уже не в напряге – просто думаю, за сколько «доехали».

– Если брать прямо от взлета, – Софи посмотрела на часики, – и до того момента, как самолет остановился, то… то… Нет, – засмеялась она, – точно я не засекала, не стану врать.

– Я засекал, – выставился Ванечка.

Но его никто не слушал.

Такси докатило нас до «Бристоля», где высокопоставленный швейцар производил даже более сильное впечатление, чем мрамор отделки. Софи была оживлена – она увидела рядом квартал модных бутиков, а мне, наоборот, стало жутко неуютно. Даже тревожно. Пока халдеи извлекали чемоданы, я тихонько отвел Клипу в сторону.

– Ты как думаешь, здесь есть поблизости контора? Уже хочется что-нибудь поставить.

– Здесь наверняка есть Интернет. Зайдешь, поставишь.

– Я неделю назад обналичил депозиты.

– Это ты маху дал… А до Москвы не можешь потерпеть?

– Могу. Но тогда надо поменять билеты. Чтобы побыстрее – в Москву.

– Ты – антисексуал. Я бы с такой феминой напрочь забыл о футболе.

– Это потому, что ты, Клипа, по натуре предатель.

Клипа оказался не предателем, а трусом. На reception после того, как Софи была отправлена в люкс, он суетливо стал просить заселения в один номер с Ванечкой, чтобы не тратиться понапрасну. Я объяснил, что хочу всех разместить по высшему разряду. Клипа начал мямлить и выдумывать дурацкие причины вроде того, что одному в комнате скучно.

– А с этой занудой что, необычайно весело?

Клипа понял, что надо говорить правду. И сказал. Шепотом:

– Глеб, у меня скотофобия.

– Что у тебя?!

– Скотофобия. Болезнь такая.

– А при чем тут Ванечка? Ты его заразить хочешь? Зачем он тебе?

– Глебушка, тише… Я темноты боюсь.

– А при чем тут твоя скотофобия?

– Так боязнь темноты – это и есть скотофобия.

Я смеялся так, что под конец испугался выселения за нарушение общественного спокойствия. Даже носильщики смотрели осуждающе на кресло, где я стонал и кашлял. Клипа от обиды ушел на улицу. Но ведь я же не изверг. Всего делов-то – попросил им с Ванечкой двойной. В «Бристоле» имелись свободные комнаты всех типов. Смущенного Клипу возвратили с улицы. То, что он прирожденный скот – понятно, но то, что еще и скотофоб – это уже явная провокация природы.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации