Текст книги "Бал Сатаны"

ГЛАВА 38

ДЭНИ. 1975

Всякий раз, приезжая в Лас-Вегас, Дин водил Дэни в ресторан.

– А что о твоих поездках думает жена? – как-то спросила она. На ее взгляд, между ними установились идеальные платонические отношения, которые ее устраивали как нельзя лучше. Единственное, что ее тревожило, это отношение ко всему этому жены Дина.

– Дэни, у меня тут бизнес, – пояснил он. – Мы с Морганом вместе управляем одной компанией. Лучше расскажи, как у тебя дела.

– У меня все хорошо. – Она сделала глоток вина.

– Выглядишь прекрасно. Ты вся светишься. – Он немного помялся, боясь спросить в лоб. – Не разбивай мне сердце и не говори, что у тебя появился мужчина!

– Между прочим, – беспомощно улыбнулась она, – действительно появился.

Дина кольнула ревность. Он был женат на другой, но сохранил чувства к Дэни и знал, что всегда будет ее любить.

– И кто же этот таинственный незнакомец? – спросил он делано беззаботным тоном.

– Не такой он и таинственный.

– Нет? Тогда почему ты мне ни разу о нем не сказала?

– Не знаю… Наверное, хотела сперва убедиться, что это не мимолетное знакомство.

– А он – не мимолетное? Она улыбнулась:

– Дин, порадуйся за меня. Я же за тебя рада.

– Конечно, Дэни. Если ты нашла того, кто тебе действительно нужен, это чудесно. Но я бы хотел побольше о нем узнать.

– А ты что, мой отец? – рассмеялась она.

– Я за тебя тревожусь. В этом городе жить небезопасно.

– Это ты мне говоришь?! – усмехнулась она и поставила бокал на стол. – Я тебя давно хочу спросить, Дин. Почему ты никогда не привозишь жену? Мне бы хотелось с ней познакомиться.

– И познакомишься.

– Когда?

– Скоро, – раздраженно ответил он и резко переменил тему. – Вчера я видел вашу программу. Ты потрясающе смотришься.

– Правда? Знаешь, в последнее время я все чаще думаю, не пора ли мне это бросить.

– Это как понимать?

– Так понимать, что человек, с которым я встречаюсь, хочет, чтобы я жила с ним в Нью-Йорке.

– Он сделал тебе предложение?

– Пока нет, но, думаю, сделает.

– Дэни, – строго произнес Дин, – послушай моего совета: ничего не меняй, пока он не наденет тебе на палец кольцо. У тебя сын.

– Знаю. – Она кивнула. – На следующие выходные я лечу в Нью-Йорк. У меня такое чувство, что вопрос о нашем будущем наконец прозвучит в открытую.

– В таком случае, – вздохнул Дин, – могу только пожелать тебе удачи.

– Я знаю, Дин, – с теплотой проговорила она, – мы с тобой всегда будем друзьями, правда же?

– Да, Дэни, всегда, – Дин старался не показать своего огорчения тем, что Дэни, которую он привык считать своей, завела роман с другим мужчиной. – Итак… как же зовут твоего незнакомца?

– Майкл.

– А дальше?

– Что это ты меня допрашивать взялся?

– Не думал, что это тайна.

– Это не тайна. Его зовут Майкл Кастелли.

– Славная итальянская фамилия.

– И он славный итальянский парень, – улыбнулась она.

– Парень? А сколько ему?

– Тридцать.

– Хм-мм… И каким же бизнесом он занимается?

– Фондовый рынок. Дин, я понимаю твои лучшие побуждения, но мне не нравится этот допрос с пристрастием.

– Так прекратим его. Нам ведь и без того есть о чем поговорить, правда?

– Конечно, – с облегчением улыбнулась Дэни.

Вернувшись в отель, Дин немедленно позвонил в свою контору в Хьюстон.

– Пробейте-ка мне одну фамилию, – распорядился он. – Майкл Кастелли. Наройте все, что сумеете. И как можно скорее.

Раз Дэни собралась замуж за этого человека, надо все о нем разузнать.

Собираясь в Нью-Йорк, Дэни решила, что непременно скажет Майклу правду о Винсенте. Ираче это будет несправедливо по отношению к обоим.

– Мам, разве мне нельзя поехать с тобой? – хныкал Винсент.

– Нет, малыш. Прости, но нельзя.

– Почему?

– Потому что такая поездка – не для маленьких мальчиков.

– Я уже не маленький мальчик, я большой! – возмутился он.

– Тебе еще нет и десяти, никакой ты не «большой». – Жаль, что Нандо нет, – жалобно проговорил он.

– Понимаю, зайчик. Вот приеду – сразу позвоню его дедушке в Колумбию. Может, отпустит его к нам погостить.

– Нандо мой друг. А другие мальчишки в школе все дураки!

– Почему они дураки? – терпеливо спросила Дэни.

– Обзываются.

– С чего это они тебя обзывают?

– Из-за тебя.

– Из-за меня?!

– Марк Тимсон говорит, ты показываешь всем сиси. Вот оно! Дэни давно этого опасалась.

– А что он говорит? – спросила она.

– Он говорит, его родители ходили на вашу программу и видели твои сиси. Мам, ты правда там ходишь голая?

– Это не совсем так, малыш. У меня красивый костюм. Весь сверкающий… Как тебе объяснить… В общем, это моя работа. Я зарабатываю деньги, чтобы мы могли жить в этом удобном доме и чтобы у нас была Реджи.

– Мамочка, а можно мне сходить на ваше шоу?

– Когда подрастешь – конечно.

– Ну хорошо, – сдался он. – А можно мне сейчас телевизор посмотреть?

– Полчасика, не больше. И сразу за уроки.

– Я уже сделал.

Ну еще бы! Винсент всегда был в первых рядах.

Теперь, когда сын знает, что она выступает с обнаженным верхом, у Дэни появилась новая забота. Она отдавала себе отчет, что рано или поздно это произойдет, но не ожидала, что так скоро. Наверное, стоит обсудить это с Майклом, послушать его совета. В последнее время Дэни обо всем с ним советовалась. Когда она рассказала, что ее пригласили сниматься для журнала, он ее отговорил.

– Они используют фотографии без всякого контекста, – сказал он. – Лучше в таких журналах не светиться, а то как бы жалеть не пришлось.

Она послушалась его совета и отказалась от съемок. Редакция тут же нашла ей замену в лице Пенелопы.

– Что, не потянула? – язвила та. Дэни не обращала внимания.

Сейчас она не могла решить, что взять с собой. Майкл сказал, в Нью-Йорке дожди, а как раз на дождь в ее гардеробе ничего и не было. Даже плаща.

Ей впервые предстояло лететь самолетом, и от одного этого Дэни испытывала возбуждение. Майкл предлагал прилететь за ней, но она заверила, что прекрасно справится сама.

– Я уже взрослая девочка, – сказала она.

– Тогда я буду встречать тебя в аэропорту.

Лететь надо было завтра утром. С работы ее великодушно отпустили на—целую неделю, оставалось дать заключительное представление перед отпуском. В Вегасе в последнее время настоящий бум, и ей что ни день поступают предложения от других отелей. Но как бы ее ни заманивали более высокими ставками, Дэни себя прекрасно чувствовала в «Маджириано». Да и вообще, неизвестно, как теперь сложится ее жизнь. Она подозревала, что Майкл собирается сделать ей предложение. А вдруг и впрямь сделает? Ну что ж, она готова его принять.

Днем позвонил Дин и позвал вечером поужинать.

– Мне надо вещи складывать, – сказала она. – Да мы с тобой всего два дня назад ужинали!

– Я помню, – сказал он. – Но мне нужно сообщить тебе кое-что очень важное.

Заинтригованная, в конце концов Дэни уступила, и они встретились в уютном «красном» ресторане отеля. Дэни любила это заведение, они и с Майклом сюда часто хаживали.

– Дин, только давай ненадолго, – попросила она, едва они заняли столик. – Мне утром лететь.

– Именно поэтому я непременно хотел поговорить с тобой сегодня, – сказал он и заказал вина.

– О чем? – спросила Дэни.

– О твоем новом дружке.

– О Майкле?

– Да.

Дэни побарабанила пальцами по столу.

– Ты же его совсем не знаешь.

– Ошибаешься. Я знаю о нем очень много. А вот тебе хорошо известно его прошлое?

– Не думаю, что тебя это касается, – рассердилась она.

– Дэни, твоя жизнь меня очень даже касается. Мы же с тобой лучшие друзья, забыла? – Лицо у него было серьезное.

Дэни вздохнула и сделала над собой усилие, чтобы успокоиться. Дин ведь старается делать так, как считает лучше для нее, и ничего в этом плохого нет: ведь он поступает так из искренних побуждений.

– Если речь идет о том, что он сидел в тюрьме за угон грузовика, то я в курсе, – сказала она. – Майкл мне все рассказал.

– Я не об этом говорю.

– Тогда о чем же?

– У него есть дочь, так?

– Да.

Дин откашлялся.

– А ты знаешь, что случилось с матерью девочки?

– Она умерла.

– И ты знаешь, как именно?

– Нет, этого я не знаю. Майкл не любит об этом говорить. Я думала, от какой—то болезни…

– Ты думала?

Теперь она по-настоящему вышла из себя.

– Дин, что ты хочешь мне сказать? Говори наконец!

– Дэни, ты же умница, – быстро проговорил он. – Однако тебе надо сейчас думать не только о себе, но и о сыне. Ты не можешь себе позволить оказаться в ситуации, когда вам с Винсентом будет грозить опасность.

– Опасность? Что это тебе взбрело в голову?

– Не обижайся на то, что я тебе сейчас скажу, Дэни. Но с большой долей вероятности этот твой Майкл Кастелли – или Кастеллино, как он именовался раньше, – убил свою сожительницу.

– Что?!

– Выстрелом в затылок. Дэни побелела.

– Ты с ума сошел?!

Дин достал большой канцелярский конверт.

– Здесь все написано, черным по белому. Сама прочти.

– Я… я не понимаю, о чем ты.

– Когда прочтешь эти вырезки, все поймешь. Его действительно оправдали, но только благодаря влиятельным адвокатам – за которых, кстати, заплатил его босс из нью—йоркской мафии. – Пауза. – Дэни, мне жаль тебе это говорить, но слишком многое свидетельствует о том, что убийца – он.

– О господи… – Дэни была на грани обморока.

– Если бы у этого человека были к тебе настоящие чувства, он бы тебе сам все давно рассказал.

– Я… я думала, он от меня ничего не скрывает…

– Давно ты с ним встречаешься?

– Три месяца.

– И за три месяца он не нашел случая поведать тебе об этой истории? Что-то подозрительно, тебе не кажется?

– Ты… ты его не знаешь! Он…

– Что – он? Если верить газетам, он киллер мафиозной группировки, и он застрелил в затылок девушку, с которой жил, потому что она встречалась с другим. А ведь это была мать его ребенка. И с таким человеком ты хочешь связать свою жизнь?

– Давай твои вырезки, и пошли отсюда, – попросила Дэни. Она вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха.

– Я отвезу тебя домой.

– Не утруждайся, – сказала Дэни и поднялась. – Я возьму такси.

– Дэни, эти справки я навел только ради твоего блага!

– Это ты называешь моим благом? – На глаза ее навернулись слезы. – Как ты не понимаешь? Я же его люблю!

– Тебе решать, – сказал Дин, провожая ее на улицу. – Я тебя только об одном прошу: подумай о сыне. Его интересы превыше всего. Винсент – твое главное богатство, Дэни. Не подвергай его и себя опасности.

ГЛАВА 39

МАЙКЛ. 1982

– Где твоя мама? – спросила Джеми, светловолосая миловидная девочка одиннадцати лет.

– Спит, – ответила Мэдисон. Ей тоже было одиннадцать, она была долговязая, с длинными черными волосами и пытливыми глазами. – Она все время спит.

– Почему?

– Не знаю, – отмахнулась та.

– Слушай, а если я еще побуду, нам разрешат смотреть «Ремингтона Стала»? Я Броснана обожаю, особенно в этом сериале.

– Можем смотреть все, что захотим, – небрежно бросила Мэдисон. – Папа в отъезде, а маме все равно, что я смотрю.

– Везет тебе! – позавидовала Джеми.

– Это точно, – поддакнула Мэдисон, хотя частенько мечтала, чтобы мама уделяла ей побольше внимания.

– Меня мать достала, – заявила Джеми. – Вообще меня к телику не подпускает.

– Жуть какая! – посочувствовала Мэдисон.

– И не говори. Она считает, я до сих пор в куклы должна играть. Не понимает, что ль, мне с мальчиками намного интереснее.

– А по-моему, они все противные, – заметила Мэдисон и скорчила гримасу. – Особенно из нашей школы.

– А когда твой отец придет? – спросила Джеми, налегая на еще теплое шоколадное печенье.

– Надеюсь, что скоро, – ответила Мэдисон. – Он мне всегда приносит кучу подарков.

– Вот я и говорю, – с завистью произнесла Джеми, – ты самая везучая девчонка из всех, кого я знаю.

В тот день Майкл удивил дочь ранним возвращением. Как она и хвалилась, он был увешан подарками.

– Привет, девчонки, – поздоровался он с обеими сразу. – Чем развлекаемся?

– Тебя'ждем, папа, – ответила Мэдисон, с нежностью глядя на него огромными зелеными глазами.

– Это хорошо. Потому что я тебе много чего купил.

– Что на этот раз, папа?

– Ну… хотел купить тебе норковую шубу или «Кадиллак», но потом подумал, что ты, наверное, предпочтешь видеомагнитофон «Сони» и компьютер с цветным монитором.

– Папочка! Вот круто! Ты лучше всех! – Она кинулась отцу на шею.

– Тут у меня еще кое-что есть. – Он показал на пакет. – Пластинки, книги… Выбирай.

– Ой, папа, балуешь ты меня! – вдруг совсем по—взрослому вздохнула Мэдисон и бросила взгляд в сторону спальни. – А у мамули опять голова болит.

– Да? – переспросил Майкл. – А поновей ничего нет?

Мэдисон фыркнула, и Майкл улыбнулся своей драгоценной дочери. Умница! Любому мальчишке сто очков вперед даст. Ему все в ней нравилось.

– Какой у тебя папа красивый! – протянула Джеми, едва они уединились у Мэдисон в комнате, притащив с собой всю добычу.

– На киноактера похож, скажи? – хвастливо произнесла Мэдисон.

Джеми кивнула. Как же она завидовала подружке, у которой есть все, чего у нее нет, да еще и такой красавец-отец в придачу!

– И крутой, – добавила Мэдисон.

– Круче не бывает! – согласилась Джеми.

Майкл вошел в спальню. Стелла лежала на кровати и листала «Харперс базар».

– Опять голова болит? – спросил Майкл.

– Мигрень, – ответила та и отложила журнал.

– Надо бы тебе врачу показаться со своей головой.

– Покажусь, – буркнула она.

– Ну как вы тут без меня? – проговорил он, присаживаясь на край необъятной кровати. – Мэдисон сделала уроки?

– Дорогой, ты же знаешь, она не нуждается в постоянном контроле.

Вообще-то Стелла была абсолютно не приспособлена смотреть за ребенком, и необходимость изображать из себя мать Мэдисон на протяжении всех этих лет ее угнетала. В материальном плане у нее было все, что пожелаешь, – в том числе хорошая экономка и отличная кухарка. Но она отдавала себе отчет, что на первом месте у Майкла стоит дочь, и это ее бесило.

– Видишь ли, дорогой, – пропела она, – Мэдисон так быстро растет…

– С этим не поспоришь, – ответил Майкл и ослабил галстук.

– И она такая умница… – продолжала Стелла. – Откровенно говоря, мне кажется, школа, в которую она ходит, для нее слабовата, так что я тут разведала кое—какие другие варианты…

– Правда?

– Да. И нашла прекрасный пансион, куда, мне кажется, стоило бы ее перевести. Такой талантливый ребенок, как Мэдисон, должен учиться в высококлассном заведении.

– Пансион? – с сомнением произнес Майкл. – А ты с ней об этом говорила?

– Она еще слишком мала, чтобы понимать, что для нее хорошо, а что – нет. Однако я обсудила этот вопрос с несколькими подругами, и все согласились, что ей нужно дать самое лучшее образование. Лучше, чем этот пансион, не найти.

– А где он находится? – спросил Майкл, не считая идею жены такой уж удачной.

– В Коннектикуте.

– И она сможет на выходные приезжать домой?

– Разумеется, дорогой. Если захочет.

– Даже не знаю… Вряд ли ей захочется разлучаться с Джеми.

– Эта Джеми немного ветреная, ты не находишь? – проговорила Стелла. – Мэдисон у нас куда более серьезная девочка.

Майкл кивнул. Суждениям Стеллы он доверял. Недаром же он на ней женился, так ведь?

Он вошел в свою обитую деревом гардеробную и снял пиджак. Майкл Кастелли, процветающий бизнесмен, специалист по инвестициям, магнат в сфере недвижимости. Что и говорить, неслабо он продвинулся в этом мире! Что еще человеку нужно?

После того как Дэни так бессердечно дала ему отставку, Майкл прибился к первой попавшейся женщине, каковой, по чистой случайности, оказалась приятельница Уорнер, Стелла. И она не обманула его ожиданий. Стелла была красива, умна, рассудительна, с ней было удобно во всех отношениях. Кроме того, немаловажную роль играл безотказный секс. Главное же – Майкл увидел в ней женщину, способную стать идеальной матерью его дочке. Он с самого начала решил, что ни за что не допустит, чтобы Мэдисон росла без матери – как когда-то он сам. Его дочь ни в чем не должна нуждаться – а стало быть, у нее будут и заботливые родители.

После двух месяцев ухаживаний он затронул эяу тему. Стелла выслушала его план и проявила полную сговорчивость.

– Только сразу условимся, – сказал он. – Если я на тебе женюсь, Мэдисон должна думать, что ты ее настоящая мать.

– А где ее настоящая мать?

– Бет погибла. И я не хочу, чтобы Мэдисон когда-нибудь узнала, что с ней произошло. Она должна верить, что ее мать – ты.

Для себя Майкл давно решил, что Мэдисон для него – самое главное. Никаких сводных братьев и сестер, которые могли бы составить ей конкуренцию в его сердце, не будет.

– Да, и еще одно, – прибавил он.

– Да?

– Ты должна мне обещать, что не будешь заводить детей.

Стелла согласилась, и весной они сыграли свадьбу, пригласив в свидетели Карла с Уорнер.

Он ее не любил. Он просто не был готов к новой любви. Стелла не обладала ни пылкостью Бет, ни нежностью Дэни. Зато с красотой у нее все было в порядке. Внешне она иногда напоминала ему Дэни.

Есть такое выражение – «сбежала из-под венца». Дэни из-под венца не сбегала. Она просто не прилетела тогда в Нью-Йорк, и он напрасно прождал ее в аэропорту.

А когда он позвонил в Вегас, чтобы выяснить, что случилось, экономка сообщила, что Дэни с сыном уехали и вернутся не скоро.

Назавтра Майкл получил с курьерской почтой письмо:

«Дорогой Майкл.

Обстоятельства изменились. Я больше не могу с тобой встречаться. Пожалуйста, не пытайся меня искать.

Дэни».

Майкл долго ломал голову, что заставило ее так измениться к нему. Но он был человек гордый, и, хотя ему очень хотелось сесть в самолет и добиться объяснений, он так этого и не сделал.

Через четыре месяца он женился на Стелле.

Последние семь лет жизнь была к нему благосклонна. Состояние его множилось, и в финансовом отношении Майкл фактически мог позволить себе все, что угодно. Стелла была помешана на шикарном образе жизни: роскошная квартира на Парк-авеню, отпуск на Багамах, поездки за покупками в Париж и Лондон. Единственное, что ее мало устраивало в их браке, это падчерица. Тем более такая невероятно умная девочка-подросток, которую отец обожал больше жены. Это приводило Стеллу в бешенство. Однако она никогда не давала воли эмоциям и при Майкле неизменно играла роль образцовой мамаши.

Спустя некоторое время к ним перестали ходить Тина и Макс.

– Хочешь правду, Майкл? – сказала Тина. – Твоя Стелла – расчетливая стерва. Она меня терпеть не может, а я – ее. Так что больше на нашу компанию не рассчитывай. Если хочешь видеться – приезжай сам и привози Мэдисон.

Так он и стал делать: через выходные приезжал с дочерью к ним, и все чудесно проводили время. Однако вскоре Стелла начала возмущаться, и поездки к Максу с Тиной стали реже. От этого Майкл испытывал чувство вины – ведь он был им многим обязан. Да и вообще, ему хотелось видеться с ними намного чаще. В конце концов, Макс его лучший друг, они столько всего пережили вместе. Зато Стелла – его жена, а ради дочери ему больше всего была нужна счастливая семья.

Постепенно Стелла стала втягивать его в абсолютно новый круг общения. У нее была масса знакомых из мира искусства, и незаметно для себя Майкл стал приобщаться к опере, театру и балету. Они посещали вернисажи, большие приемы и новомодные рестораны. Поначалу это ему даже нравилось, хотя оперу и балет он недолюбливал – считал их скучными до зевоты. Однако, раз Стелла находила в этом такое удовольствие, он соглашался составить ей компанию. А выглядела она всегда на миллион долларов – в оплаченных Майклом платьях от известных модельеров, меховых манто и дорогих украшениях.

Порой Майкл пытался представить себе, как сложилась бы его жизнь, если бы он женился на Дэни. Наверное, совсем по-другому. Он вспоминал, как они лежали в постели, как, жуя гамбургеры, смотрели телевизор, как гуляли, развлекались… Вопреки своему блеску и славе, Дэни осталась простой девчонкой. В отличие от Стеллы. Та лежала в постели, только если ее мучила головная боль или хотелось полистать модные журналы. Стелла живо интересовалась всеми новшествами в сфере ухода за лицом и телом и поддержания здоровья. В квартире вечно толпились маникюрши, косметички, массажистки, угождая всем ее прихотям. Она и Майкла пыталась в это втянуть, но ему хватило одного сеанса педикюра.

Майкл с головой ушел в бизнес, создавая собственную финансовую империю. У него это неплохо получалось, он всегда все схватывал на лету. Сначала – от бабушки Лани, потом – уже по-настоящему – от Карла Эджингтона. Деньги были его страстью, у него был талант к цифрам.

С течением лет они с Карлом не раз объединялись для общих дел. Отношения с Вито Джованни тоже сохранялись – Майкл занимался для него инвестициями. Вито ему безраздельно доверял и поручал солидные суммы. Про Мейми ходили слухи, что она выехала из своей нью-йоркской квартиры и перебралась в Калифорнию. Вито по-прежнему жил со своей стриптизершей, которая была лет на сорок его моложе.

В финансовом отношении Майкл мог позволить себе все, что угодно. У него имелся офис на Уолл-стрит, небольшой штат компетентных специалистов, включая старого приятеля Чарли, который теперь работал у него бухгалтером. Несколько лет назад Майкл оплатил ему курсы делового администрирования, и Чарли более чем преуспел. Теперь он заколачивал большие деньги, имел стабильную работу и даже женился на симпатичной девушке из числа коллег.

Можно сказать, у Майкла было все: красавица-жена, умная дочь, куча денег. Почему же не было счастья?

Этого он не понимал.

Однажды Макс, который теперь владел несколькими автосалонами, объявил ему за обедом, что это происходит из-за того, что он нечестен перед самим собой.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Майкл.

– Стелла – большой сноб, – пояснил Макс. – Столичная штучка с жутким гонором.

Майкла так задела критика, что он даже перестал с Максом видеться. Что было очень стыдно, поскольку, не считая Чарли, Макс был единственным преданным Майклу другом.

Он скучал по старым временам. Когда они ходили с Максом и Тиной по кабакам и дурачились.

Утешением была работа. Он сам не заметил, как стал настоящим трудоголиком.

Стелла решила, что объявить Мэдисон о переводе в пансион должен отец. Услышав новость, дочь расплакалась.

– Папа, я не хочу никуда ехать! – рыдала она.

– Куколка моя, это для тебя же будет лучше.

– Ничего не лучше!

– Ты быстро привыкнешь…

– Не привыкну! – упрямилась девочка.

– Обещаю тебе!

Неожиданно Мэдисон вытерла слезы и посмотрела на него в упор. Они были очень похожи, отец и дочь, хотя ее смуглая кожа и блестящие черные волосы всегда напоминали ему о Бет.

– Я поеду, папа, – наконец выдавила она. – Но обещаю, тебе будет меня очень не хватать.

Так и вышло, несмотря на все усилия Стеллы разнообразить его досуг – от этого отсутствие Мэдисон ощущалось лишь сильнее.

Майкл стал чаще ездить в командировки – то проинспектировать какой-нибудь торговый центр, то посмотреть, в каком состоянии очередной объект недвижимости. А его империя все прирастала.

Майкл Кастелли был очень преуспевающим человеком.

Майкл Кастеллино остался далеко в прошлом.