Текст книги "Исповедь подружки невесты"

Дженнифер Рэй
Исповедь подружки невесты

Эта книга является художественным произведением.

Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

© 2014 by Jennifer Rae

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

* * *

Глава 1

Посвящается Мику, который никогда не сдавался.

Холод пронизывал до костей. Ледяной ветер сбивал с ног. Элегантная белая шубка, которую Оливия купила перед отъездом, выглядела шикарно, но совершенно не защищала от порывов декабрьского ветра. Девушка с трудом шла по проселочной дороге, то скользя на льду, то проваливаясь в жидкую грязь.

– Сапоги за пятьсот долларов. Черт бы поб…

Сзади резко просигналила машина, Оливия вздрогнула от неожиданности и на мгновение замерла.

За целый час ей не встретилось ни машины, ни прохожего. А тут остановилась машина. Оливия отошла к обочине, освобождая дорогу, машина не сдвинулась с места. По спине пробежал холодок. Сердце сжалось от страха. Водитель явно что-то задумал.

«Кажется, он собирается меня убить. А что? Пустынная дорога, подходящее место. Весело начинаются выходные, ничего не скажешь!»

В лицо ударил новый порыв ветра. Оливия зажмурилась от ужаса, представив, как водитель выходит из машины и набрасывается на нее. Но прошла минута, другая – ничего не произошло. Она осторожно приоткрыла глаза. Водитель не выходил. Однако расслабляться рано, все в любой момент может измениться. Оливия в панике оглядывалась в поисках спасения. Машина медленно тронулась. Кровь застучала в висках, в глазах потемнело. Спасения ждать неоткуда. Подумалось, что если произойдет чудо и ее не убьют, она залепит этому Эдварду Винчестеру хорошую пощечину. Как можно быть таким безответственным, бросить ее на произвол судьбы в чужой стране? Из-за его забывчивости она сначала продрогла до костей, а теперь находится на волосок от смерти. Интересно, сколько времени понадобится полиции, чтобы найти ее обледенелый труп?

Машина опять просигналила. Оливия боязливо оглянулась. Автомобиль уже совсем близко. Свет фар слепил ее. Девушка остановилась. От страха подкашивались ноги, тем не менее она понимала, что нужно дать понять преследователю, что без боя она не сдастся.

Машина остановилась, водитель – высокий мужчина в длинном сером пальто – направился к Оливии. Он выглядел элегантно. Теперь Оливия смогла как следует рассмотреть и его машину. Дорогая спортивная модель. «Но ведь не все преступники ездят на пикапах». Она так сильно сжала кулаки, что ногти впились в ладони.

– Садитесь в машину! – приказал мужчина грубым хриплым голосом. Судя по всему, он не терпит возражений. Оливия повиноваться не собиралась. Резко отвернулась от него и решительно зашагала по дороге. Она слышала, как водитель сердито захлопнул дверцу машины и поехал за ней, но, не оглядываясь, продолжала идти вперед. Машина поравнялась с ней, незнакомец открыл окно. Автомобиль резко затормозил. У Оливии подкосились ноги.

– Оливия Мэтьюс, садитесь в машину, – повторил незнакомец.

Она с удивлением взглянула на него. Откуда он знает ее имя? Стекло, наполовину скрывавшее его лицо, совершенно обледенело.

– На улице жуткий холод. К тому же время позднее. Залезайте в машину. – Мужчина говорил с ярко выраженным британским акцентом. Странно, откуда он ее знает? Она никогда его не видела, а здесь знакома только с Уиллом и Фионой.

– Кто вы?

– Пасхальный кролик, – съязвил он. – Глупый вопрос. Я Эдвард. Залезайте же скорее.

Эдвард Винчестер. Вот в чем дело! По его милости Оливии пришлось битый час трястись в метро, потом долго ехать в автобусе, пробираться по скользкой проселочной дороге, разыскивая дом, в котором она никогда в жизни не была.

– Как вы вовремя!

Страх и раздражение уступили место облегчению. Оливия покатила чемодан к машине. Неожиданно с громким щелчком чемодан раскрылся. Она стала поспешно его закрывать и поскользнулась. Чтобы удержаться на ногах, попыталась схватиться за ручку на дверце машины, потеряла равновесие и упала. Сапоги за пятьсот долларов в очередной раз подвели. Эдвард поспешил ей на помощь.

– Впервые вижу такие нелепые сапоги, – усмехнулся он, взял девушку за плечи и довольно грубо поднял. Ей было очень неловко. Но делать нечего, она вцепилась в отвороты его пальто, удерживая равновесие. Мужчина пальцами впился ей в плечо, причиняя ощутимую боль.

– Вообще-то, покупая эти сапоги, я не предполагала, что придется идти по проселочной дороге. Думала, вы встретите меня в аэропорту. – Ее взгляд уперся в его широкую грудь.

– Все равно этот ваш наряд совершено не годится для декабря в Британии. Зимы у нас довольно суровые.

Он вцепился ей в плечо мертвой хваткой, но вдруг дрогнул. Они находились в опасной близости друг от друга. Эдвард прижимал ее к груди. Его дыхание обжигало ей лоб. Она уперлась носом в его шею. Слегка отстранившись, подняла глаза и наконец-то смогла хорошо рассмотреть его лицо. Красивые карие глаза, длинный прямой нос, высокие скулы. Очень похож на Уилла, только гораздо красивее. Оливия почувствовала, что краснеет. И еще внизу живота разлилось приятное тепло. Нет, надо выбросить из головы все эти глупые мысли. Сколько можно обжигаться? Ни за что на свете она больше не влюбится в негодяя, которому нет до нее дела.

Эдвард тоже не отрываясь смотрел на нее. Во взгляде его читалась досада. Оливия не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Он все так же сильно прижимал ее к себе. Она вдруг ясно ощутила, что в живот упирается что-то твердое. Значит, близость их тел возбуждает не только ее? Сначала Оливия хотела сделать вид, будто ничего не происходит, но неожиданно ей захотелось с ним пофлиртовать.

– Говорите, мой наряд не годится для зимы в Британии? Может быть, дадите мне урок британской моды? – Она улыбнулась и бросила на него лукавый взгляд.

Это не смягчило Эдварда. Он продолжал смотреть на нее так же холодно.

– С большим удовольствием поучил бы вас хорошим манерам, – сердито проговорил он. – Если вы решили перенести вылет, должны были предупредить об этом заранее.

Он наконец убрал руку с ее плеча. Оливия заскользила и чуть не упала. Пришлось опять вцепиться в отвороты его пальто. Ее вновь накрыла волна вожделения, отчего ей стало неловко и щеки залила краска. Она отстранилась от Эдварда, собираясь самостоятельно сесть в машину. Но ноги вновь стали разъезжаться на льду.

Эдвард помог ей сесть на переднее сиденье.

– Хотите, пристегну вам ремень безопасности?

Оливия смерила его надменным взглядом, как смотрела на наглецов, пристающих в барах, и на друзей своей сестры. Эдвард рассмеялся, обнажив превосходные белые зубы, захлопнул дверцу и, обойдя машину, сел за руль.

– Мы и так безнадежно опоздали, – раздраженно бросил он, понимая, что непростительно груб с ней. Но, в конце концов, его можно понять. У него не было ни малейшего желания подвозить знакомых Уилла. Хотя Оливия скорее подруга Фионы, а та ничего для него не значила. Какое имели право Фиона и Уилл нарушать его планы? Почему обратились с этой просьбой именно к нему? А когда он приехал в аэропорт и не застал Оливию, так и вовсе взбесился. От того и грубил.

– Вообще-то я сообщила Фионе, что рейс перенесли. Неужели она ничего вам не сказала?

Это разозлило Эдварда еще больше. Судя по всему, она совершенно не чувствует вины за то, что заставила его ждать.

– Примите мои извинения. Я должен был отменить встречу с премьер-министром, чтобы встретиться с Фионой и узнать, не перенесли ли ваш рейс, – язвительно проговорил он.

Вообще-то сегодня у него была встреча с министром торговли, но дела это не меняло. Он очень злился на Оливию и на эту глупую ситуацию. Эдвард искоса взглянул на нее. Судя по всему, она из тех женщин, которые совершенно не думают об окружающих. Эгоистичная, пустая, должно быть, уверенная в своей неотразимости и флиртующая при первой возможности.

Впрочем, надо признать, обладает врожденной сексуальностью. Эдвард вновь окинул ее взглядом. Идеально прямые светлые волосы, непристойно короткая шубка, облегающие кожаные штаны, слишком яркий макияж. Таких девушек немало в Челси. Ее идеальная фигура вызывала у него сильнейшее желание. Особенно когда они стояли у машины, прижавшись.

По его лицу скользнула улыбка. Как очаровательно она надула губки, когда он помог ей сесть. Очень хотелось притянуть ее к себе и поцеловать. Ее губы! Такие пухлые, соблазнительные…

«Просто замечательно, Винчестер! Стоит какой-нибудь красотке с точеной фигуркой и пухлыми губками оказаться в опасной близости от тебя, как ты полностью теряешь над собой контроль. Инстинкты первобытного человека!»

– Вам совсем не обязательно было отменять встречу с премьер-министром. Могли бы слегка поторопить его. Эти премьер-министры всегда так много болтают.

– Поторопить? – возмущенно воскликнул Эдвард.

– Да, поторопить. Что такого?

– Значит, вы считаете, я должен был поторопить премьер-министра Великобритании? Вы серьезно?

– Но ведь он всего лишь человек, – капризно протянула Оливия.

«Всего лишь человек»! Нет, все-таки эта женщина непроходимая дура! Эдвард терпеть не мог глупых женщин. Даже таких привлекательных, как эта. И потому решил больше с ней не разговаривать. Незачем тратить время и силы на пустышку.

Она на целых три минуты замолчала. Эдвард даже подумал, что не совсем справедлив к ней. Но когда Оливия опять заговорила, он в очередной раз убедился в своей правоте.

– Почему вы не сказали, куда мы едем?

– Я думал, это и так понятно.

– Мужчина в пабе, у которого я спрашивала дорогу, сказал, что я почти у цели.

– Дом моих родителей в двадцати минутах езды от автобусной остановки. А пешком, да еще в такой неудобной обуви, у вас ушла бы целая вечность.

– Как бы там ни было, мне нужно переодеться.

– Нет, мы и так уже опоздали. И зачем вам переодеваться? Ваш наряд смотрится прекрасно.

Он опять украдкой покосился на нее. Оливия совершенно не похожа на женщин из его окружения. Подруги его сестры одевались гораздо скромнее. К тому же не были такими напористыми и самоуверенными.

– Неужели вы не понимаете? Я сутки летела, потом целый час тряслась в автобусе и в довершение всего карабкалась по снежному холму. Мне просто необходимо переодеться.

Настойчивости этой женщины можно было только позавидовать.

– Простите, но это невозможно. Мы и так опоздали.

– Невозможно? – Оливия возмущенно закатила глаза. – Ну хорошо! Тогда остановите машину.

– Зачем?

– Я переоденусь на заднем сиденье.

– Не нужно переодеваться. Когда мы приедем, сможете умыться с дороги, если захотите, – сказал Эдвард.

Я не хочу умываться с дороги. Мне нужно переодеться. Немедленно остановите машину!

Он понял, что переубедить ее невозможно и все-таки придется остановиться. Эдвард так сжал руль, останавливаясь, что побелели костяшки пальцев. Эта женщина выводила его из себя. Оливия направилась к багажнику, достала из чемодана несколько пакетов и разложила по всему заднему сиденью. Эдварда передернуло, но он промолчал. Резко взяв с места, подавил тяжелый вздох и поехал дальше, не отрываясь от дороги. Он терпеть не мог опаздывать.

– Интересно, куда подевалось мое платье? Никак не могу его найти.

По всей вероятности, она разговаривала сама с собой, и Эдвард промолчал.

– Это самые худшие выходные в моей жизни. Столько ненужных проблем и сложностей, – не удержавшись, пробормотал он.

И главная проблема – девушка на заднем сиденье машины. Он в очередной раз пожалел, что согласился встретить ее в аэропорту, не мог отказать Уиллу и Фионе, так же как не мог отказаться от участия в мероприятии в доме родителей. При мысли об этом Эдвард поморщился. Судя по всему, это будет ужасно утомительно. Но мать и Уилл без него бы не обошлись. У них бы все развалилось. Он должен следить, чтобы все прошло без происшествий. Эдвард тряхнул головой и выпрямился. Если он сегодня не приедет, в их доме разразится скандал. Надо сделать все, чтобы не допустить этого.

– Вижу, у вас совсем не праздничное настроение, – насмешливо заметила Оливия. – По вашему хмурому виду не скажешь, что вы едете на вечеринку.

Праздничное настроение? О чем она говорит? Неужели думает, что он едет на вечеринку, чтобы как следует повеселиться? Да еще, ко всему прочему, опекать эту лощеную, с южным загаром любительницу вечеринок.

– Вообще-то мы едем на свадьбу, – недовольно заметил он, искоса взглянув на Оливию.

Ее глаза расширились от удивления. Интересно, какого они цвета – серого или голубого?

– Уж не знаю, приходилось ли вам бывать на свадьбах, мистер Мрачность, но, поверьте, там обычно очень весело.

Он в раздражении дернул головой. «Ты едешь на эту свадьбу, чтобы следить за порядком, – напомнил себе Эдвард и изо всех сил вцепился в руль. – Нужно просто пережить эти выходные. Ни о каком веселье речи не идет».

Он снова взглянул на Оливию. Она еще больше все усложнит. В зеркале заднего вида Эдвард увидел, как Оливия достала из пакета нечто фиолетовое, расшитое блестками, и, по всей вероятности, совершенно безвкусное.

– Что это? – Эдвард тщетно пытался скрыть свое отношение к ужасной блестящей тряпке, которую она, судя по всему, считала приличным вечерним платьем.

Интересно, почему женщины так любят все блестящее? В платьях без отделки они выглядели бы гораздо лучше. Оливии, например, пошло бы облегающее простое платье, выгодно подчеркивающее достоинства ее безупречной фигуры. В этих кошмарных блестках она будет выглядеть нелепо. Эдварда всегда раздражали блестки.

– Не подглядывайте, – послышался голос Оливии.

По правде говоря, он не прочь посмотреть на нее без одежды. Но делать было нечего, и Эдвард сосредоточился на дороге. Надо контролировать себя, даже если… И все-таки он не выдержал, бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида. О боже! Неужели ему удалось увидеть ее обнаженную грудь?

Глава 2

«Неужели он ни разу на меня так и не взглянет?» – думала Оливия, снимая брюки. Стянув термомайку, она стала влезать в очень узкое платье.

Она украдкой посмотрела в зеркало заднего вида. В какой-то момент показалось, что в нем отразились карие глаза Эдварда. Значит, все же смотрит? Но потом Оливия поняла, что ошиблась. Он не отрываясь следил за дорогой. Вот ведь ханжа! Наверное, и сексом занимается только с выключенным светом. Она терпеть не могла таких мужчин. Впрочем, так же, как и наглецов, распускающих руки. За свою жизнь Оливия успела повидать мужчин. И полностью в них разочаровалась. Обычно ее романы длились не больше трех недель. Словом, личная жизнь не ладилась. Ей уже давно пришлось это признать. Но, несмотря на разочарования, ей хотелось оставаться для них привлекательной и сексуальной. Загар, приобретенный в Бонди, накладные ресницы и короткие платья с блестками должны в этом помочь.

Оливия достала из сумочки косметичку. Эдвард презрительно фыркнул. Ну вот, теперь будет пудрить носик, как какая-нибудь пожилая дама.

– Неужели вы еще не закончили прихорашиваться? – грубо, зло и с неодобрением спросил он.

Так нетерпимо и резко. Вообще, это странно. Обычно Оливия производила на окружающих благоприятное впечатление. Первые пять минут они были ею просто очарованы. Потом, правда, им становилось с ней скучно. Но Эдвард с самого начала испытывал к ней неприязнь. Его раздражал каждый ее жест, каждое слово. Такое отношение удивляло и очень огорчало. Она не понимала почему. Ведь мужчины вроде него никогда не интересуются такими женщинами, как она.

– Нет, не закончила. Остался последний штрих, чтобы превратиться из серой мышки в настоящую красавицу.

Оливия почувствовала, что он смотрит на нее. Должно быть, подумал, что никакая косметика не способна произвести подобную метаморфозу. Он прав. Она знала, что не столь привлекательна и эффектна, как ее старшая сестра. Да и большинство подруг тоже куда красивее. Оливия давно смирилась с таким положением дел, но не сдавалась и как могла улучшала непрезентабельную, по ее мнению, внешность. Однако Эдвард все испортил. Под его неодобрительными взглядами она чувствовала себя никчемной и жалкой.

– Почему вы на меня так смотрите? У меня размазалась тушь или просвечивают соски? – Оливия поправила лиф платья, чтобы грудь не просвечивала сквозь тонкую ткань.

Да, конечно, ее лицо не так красиво, как у большинства ее подруг. Зато фигура просто идеальная. Долгие часы в спортзале и утренние пробежки сделали свое дело на пути к практически совершенному телу. Фигура – это единственное, что она могла изменить.

В зеркале заднего вида Эдвард видел, как Оливия поправила платье на груди. Боже, что она делает? Зачем его отвлекает? Неужели не понимает, что ему нужно следить за дорогой, иначе аварии не избежать? При мысли о ее пышной груди его охватило странное волнение, и он опять, не удержавшись, искоса взглянул в зеркало. Теперь Оливия подкрашивала губы. Эдвард не понимал, зачем ей это нужно. Ведь на губах и без того уже довольно толстый слой сверкающей розовой помады.

Эдвард всегда старался избегать таких женщин, как Оливия Мэтьюс. Глупые, эгоистичные, пустые, они думали только о том, чтобы выйти замуж за миллиардера или актера, снимающегося в низкопробных фильмах. Ничто, кроме собственной внешности, их не интересует. Яркая помада, высокие каблуки, короткие юбки. Однако как тогда объяснить странное волнение, которое он испытывает, глядя на ее точеную фигурку? Быть может, все дело в сексуальности? Зачем он постоянно на нее смотрит? Ведь понятно, она специально провоцирует его. Видимо, ей не привили хорошие манеры.

– Мне кажется, с вашей внешностью все в порядке. Насколько я, конечно, могу судить.

Оливия искоса посмотрела на него, а он наконец рассмотрел, какого цвета у нее глаза. Светло-голубые, прозрачные, как лед. У него закружилась голова. Почему присутствие Оливии так на него действует? Эффект, который она производила на него, ее большие глаза и точеная фигурка раздражали. Ничего не поделаешь. Да, выходные, судя по всему, будут еще хуже, чем он предполагал. Хитрая бестия на заднем сиденье его автомобиля все окончательно испортит. Эдвард полностью сосредоточился на дороге – они проезжали опасный участок.

Некоторое время Эдвард не отрываясь следил за дорогой, потом опять не выдержал и взглянул в зеркало заднего вида. Оливия пудрила подбородок.

– Что за мероприятие нас ожидает? Веселая вечеринка или сборище ворчливых кузин и престарелых тетушек?

– Там соберутся мои родственники, – холодно ответил Эдвард. Не хотелось вдаваться в подробности.

– Вот как?! И что, они такие же жизнерадостные и вежливые, как вы?

Эдвард удивленно поднял брови. Эта женщина, похоже, говорит все, что взбредет в ее пустую голову, совершенно не задумываясь. Неужели не знает, что любой поступок и даже неосторожно сказанное слово имеют последствия?

– На свадьбу Уилла соберется вся моя семья. Если вы думаете, что это мероприятие из тех, на которые приходят ради секса, наркотиков и рок-н-ролла, спешу разочаровать. Вполне пристойная вечеринка. – Интересно, обидела ли ее эта грубость? Хорошо, если так. Ее наглое, вызывающее поведение уже порядком надоело.

– Значит, вечеринка без секса и наркотиков? Вот скука-то!

Судя по всему, его слова задели ее за живое. Эдварду вдруг стало стыдно за свою резкость. Ни с одной женщиной он так себя не вел.

В салоне воцарилось ледяное молчание. Оливия не желала больше с ним разговаривать. Эдварду стало неуютно. Вдруг представилось предстоящее мероприятие. Нужно будет следить за матерью и сделать все, чтобы сестра не наговорила резкостей невесте Уилла. Сестра Эдварда невзлюбила Фиону с первого взгляда. По ее мнению, Фиона лишена хороших манер и вульгарно одевается. К тому же родом из Австралии. Сестра на дух не переносила австралиек и с огромным удовольствием отправила бы Фиону на родину.

Надо как-то пережить эти трое суток. Семьдесят два часа кошмара. Потом он вернется в Лондон, и вновь потянется спокойная, размеренная и упорядоченная жизнь.

– Там вино-то хотя бы будет? – нарушила молчание Оливия.

Эдвард вздрогнул от неожиданности. Удивительно. Эта женщина не могла и пяти минут помолчать.

– Да, Оливия, вино там будет. Можете не волноваться. Мой отец об этом позаботится.

– Сразу видно, что для вашего отца главное в жизни.

Эдвард поморщился. Какая бестактность. Неужели Оливия настолько глупа? Правда, ее замечание показалось ему забавным. Некоторое время они ехали молча. Потом он снова взглянул на нее. Она сидела положив ногу на ногу. Ее удивительно стройные ноги были покрыты красивым золотистым загаром. И такие округлые и женственные бедра. Эдвард заставил себя отвернуться и вновь следить за дорогой.

– По правде говоря, в центре внимания на свадьбе будете не вы, а ваши друзья. Надеюсь, им все понравится, и они как следует повеселятся, – заметил он.

Она скорчила гримаску. Судя по всему, не понравилось замечание.

– А Фиона говорила, что вы милый. Впрочем, она никогда не умела разбираться в людях.

– Вам виднее. Фиона ваша лучшая подруга.

Оливия надула губки. Это его позабавило. Обидчивая, как ребенок. Они почти приехали. Эдвард увидел знакомый столб неподалеку от дома родителей.

– Если ваши родственники такие же, как вы, меня ждут невеселые выходные, – вздохнула Оливия.

– Такие же, как я? Что вы! Они гораздо хуже меня, – рассмеялся он.

Она с удивлением посмотрела на него.

– Кстати, они не привыкли нянчиться с детьми. Так что сядьте прямо и перестаньте дуться. Утешать вас и возиться с вами никто не будет.

Оливия выпрямилась, но обиженное выражение на лице осталось. Эдвард подумал, после этой его фразы она будет молчать всю дорогу, но очень скоро понял, что недооценил ее.

– Вы просто ужасный человек, – посетовала она.

Он широко улыбнулся:

– Вы слишком добры ко мне.

Оливия опять отвернулась к окну. Ужасный тип этот Эдвард! Очевидно, «довольно милый» в устах Фионы означало «ужасный». Боже, три дня в этой глуши, в компании пожилых скучных людей, а зануда Эдвард будет, не переставая, дерзить.

Оливия тяжело вздохнула. Она так ждала этой поездки в Англию, не терпелось увидеть Фиону. Они познакомились, когда им было по двадцать одному году. Вместе веселились и плакали. Пережили несколько ужасных романов и утешали друг друга в трудные минуты, сблизившись как сестры. Полгода назад, узнав, что Фиона уезжает с Уиллом в Англию, Оливия отчаялась, лишившись дружеской поддержки, и почувствовала себя одинокой и потерянной.

– Наверное, вы с нетерпением ждете встречи с подругой, – вывел ее из задумчивости голос Эдварда.

Почему он поддерживает разговор? Совершенно очевидно, она не понравилась ему с первого взгляда. Из вежливости? Или ему нравится ее мучить, говорить резкости? Скорее всего, и то, и другое.

– Да, вы абсолютно правы: я буду очень рада встретиться с ней.

– Фиона говорила, вы всегда были очень близки.

Оливия заметила, что он перестал сильно сжимать руль. У него были длинные пальцы и широкие запястья. Рукав накрахмаленной белой рубашки чуть загнулся, она заметила, что рука его покрыта густыми черными волосами. Оливия в досаде отвернулась. Какого черта смотреть на его волосатую руку?

– Мы были скорее сестрами, чем подругами. Впрочем, сейчас ничего не изменилось.

Да, Фиона ближе, чем родная сестра. При мысли о собственной сестре Оливия поморщилась. Несколько недель назад та пригласила ее на пикник. Несмотря на жуткое одиночество, Оливия отказалась. Среди красивых и успешных подруг сестры она выглядела бы так же нелепо, как пингвин в свитере. Те считали ее глупой и невзрачной.

– Значит, вам не терпится с ней встретиться? – повторил Эдвард.

Подумать только! Он все еще пытается наладить диалог! Оливия промолчала, даже не повернулась к нему. Его голос был низким, чуть хрипловатым и сексуальным. Казалось, он обволакивал ее. Нет, надо выбросить из головы глупые мысли.

– Да, я хотела. Хочу, – пробормотала она.

Ей действительно не терпелось поскорее увидеться с Фионой. При этом встреча с подругой пугала. Тяжело было свыкнуться с мыслью, что Фиона счастлива и любима без нее. Этот болван Эдвард подумал, будто Оливия законченная эгоистка, думает только о себе и злится, что в центре внимания будет Фиона. Как же он не прав!

– Я очень рада за нее. И желаю ей счастья. Поверьте, это действительно так.

– Кого вы пытаетесь в этом убедить – меня или себя? Мне кажется, вы, как и многие женщины, завидуете удаче подруги.

Глаза Оливии гневно сверкнули. Как он может говорить такие вещи? Ужасный человек. Сердце мучительно сжалось. Она давно не представляла никакого интереса для мужчин. Никаких перспектив в личной жизни. Но ведь должна же она когда-нибудь встретить свою любовь! Даже ее квартирная хозяйка Элли недавно вышла замуж, хотя ужасно одевалась и постоянно курила.

Честно говоря, выходить замуж Оливии не особенно хотелось. Ее больше устраивали свободные, ни к чему не обязывающие отношения. Может, на свадьбе Фионы она понравится какому-нибудь мужчине. Они будут держаться за руки, целоваться. При мысли об этом по телу пробежала сладостная дрожь. Больше года ее никто не целовал. Ей вдруг вспомнился DVD-плеер, которым она не пользовалась полгода. Когда она решила его включить, зеленая лампочка даже не замигала, он был покрыт толстым слоем пыли. Сейчас она, на удивление, похожа на этот плеер. Интересно, когда мужчина ее поцелует, замигает ли ее зеленая лампочка?

– Простите, Фиона не предупредила меня, что у вас есть докторская степень по психологии, – язвительно бросила Оливия. – Иначе как бы вы смогли прочесть мои мысли и догадаться о моем отношении к свадьбе Фионы?

– Даже полный профан догадался бы, что отношение неоднозначное. Мы с вами едем всего ничего, а вы уже несколько раз выразили недовольство по поводу будущего торжества.

Слова Эдварда так рассердили Оливию, что она на какое-то время потеряла дар речи.

– Да, конечно. Все это время я жалуюсь вам на жизнь. Хочу, чтобы вы меня пожалели.

Эдвард расхохотался, Оливия отвернулась к окну. Почему этот тип постоянно ее оскорбляет? От гнева закружилась голова, кровь стучала в висках.

Совершенно очевидно, что она не понравилась ему с первого взгляда. Все ее попытки пофлиртовать провалились. Что и говорить! Он даже не подглядывал за ней, когда она переодевалась. Для этого привлекательного мужчины она не представляла ни малейшего интереса. Странно, почему-то эта мысль вдруг успокоила. Оливия вытянула ноги и сложила руки на коленях.