Текст книги "Муки обольщения"

Почти перед рассветом Ной возвратился в спальню. Устало облокотившись о дверь, он тупо смотрел на аккуратно застеленную кровать: помещение было пустым. Джесси ушла.

Глава 11

Из гардероба и комода исчезли только те вещи, которые Джесси носила еще до свадьбы. Не было и ее походного плаща. Оставив свой сундук, Джесси прихватила с собой один из чемоданов Ноя. Часы лорда Гилмора, кольца и монеты тоже исчезли. Ной обратил внимание, что на месте лишь его драгоценности, хранившиеся в той же шкатулке из тикового дерева, что и награбленное добро Джесси. Он открыл сундук. Тот оказался пустым, но внутренняя обивка была неровно распорота вдоль всей длины. Ной задумался над этим. Можно было предположить лишь то, что Джесси что-то там прятала. Ной этого не заметил, когда разбирал сундук на борту «Клэриона», обнаружив ворованные ценности среди вещей ее и Гедеона. Интересно, что Джесси могла скрывать от него все это время?

Задумчиво потирая лоб, Ной закрыл сундук и тяжело уселся на него сверху. Другого выхода, кроме как отправиться разыскивать жену, у него не было. Как это в ее натуре: обратиться в бегство вместо того, чтобы обсудить условия расторжения их брака. А ведь он ясно дал понять, что в любом случае станет заботиться о Гедеоне.

Ной умылся, но бриться не стал, чтобы не терять время. Кое-как пригладив руками волосы, он быстро облачился в одежду для верховой езды. Направляясь широким шагом к детской, Ной на ходу завязал на шее черную ленту гро-гро.

Рут и Кристиан еще спали, но, как он и ожидал, Гедеона в кроватке не оказалось. Тихо прикрыв за собой дверь, Ной по коридору побежал к лестнице, а затем, перепрыгивая через несколько ступеней, спустился на первый этаж. По пути он заглянул во все комнаты в надежде найти там Джесси. Но везде было пусто и тихо.

Ной забежал на кухню. Он уже забыл, как рано начинался день в этом доме. Роберт, Салем и Иерихон сидели за огромным дубовым в зазубринах столом и пили кофе, в то время как Тильда готовила им завтрак. На кухне витал аромат жареного бекона и только что испеченных булочек.

Тильда первая заметила Ноя. Продолжая разбивать яйца, она поцокала языком и осуждающе покачала головой, метнув на него неодобрительный взгляд. Ной не расслышал, что она пробормотала себе под нос, но это было не важно. Суть он уловил.

Салем замолк на полуслове, поставив кружку на стол, как только увидел, что появился Ной.

– Доброе утро, – небрежно бросил Салем, но взгляд его был настороженным. – А мы вот сидим и гадаем, когда ты проснешься. Может быть, ты так и не сомкнул глаз? Ты выглядишь просто ужасно.

– Как давно она ушла? – напрямик поинтересовался Ной.

Салем задумался, нахмурив брови.

– Не знаю точно. Иерихон, когда тебя разбудил конюх?

– Скорее всего около трех часов ночи, – ответил Иерихон, почесывая подбородок. – Приблизительно так. Но я имею в виду время, когда был разбужен, и ничего не могу сказать о том, когда она ушла. Билли говорит, что тридцать минут звал на помощь, прежде чем пришел другой конюх, который и освободил его.

– А почему тебя нужно было освобождать? Что-то случилось? – недоуменно спросил Ной. Выдвинув из-под стола стул, он, не спеша, сел на него. Тильда подала ему горячий кофе. Она в сердцах стукнула кружкой об стол. – Неужели Джесси связала Билли? Здоровенного Билли?

Роберт искоса взглянул на сына:

– Билли сделал все, что мог.

– Но как такое могло случиться? Билли справился бы с тремя Джесси.

– Билли немного туповат, – спокойно ответил Роберт, – но быстро сообразил, что нужно делать, когда на пего наставили дуло пистолета.

– Что?! – Ной потер брови пальцами. – Господи, так вот что она прятала в своем сундуке. Проклятый пистолет. Как же я не заметил его? – Ною вдруг показалось странным, что она никогда не целилась в него. – Все равно, – продолжил он, увидев удивленные лица родпых, – почему же ты не пришел ко мне, Иерихон, когда это случилось?

– Я-то пришел, да тебя в спальне не оказалось.

– Проклятие! В это время я как раз вышел. А ты не догадался поискать меня?

– Нет. Вместо этого я разбудил Роберта. Однако он напомнил, что мы не должны вмешиваться в твою личную жизнь. Вот и все.

Отец! Как ты мог подумать, что мне безразличен уход Джесси?

Роберт пожал плечами:

– После того, как я узнал, о чем Билли поведал Иерихону, мне показалось, что она была весьма решительно настроена уйти. А ты предоставил ей такую возможность.

– Откуда я знал, что тебя это так взволнует?

– Черт побери! – закричал Ной. – Конечно, меня это волнует! Я же…

– Что?

Ной осекся, закрыв на минуту глаза. Он почти произнес эти слова вслух. Ему стало страшно. Если это было правдой, значит, он постоянно обманывал себя? Нет. Это не могло быть правдой. Неужели он полюбил ее?

– Я не хочу, чтобы с ней что-нибудь стряслось, – взволнованно сказал он вслух. И это, безусловно, было правдой. Тяжело вздохнув, Ной потянулся за кружкой с

– кофе скорее для того, чтобы согреть свои руки, чем пить. – Некоторые вещи, касающиеся моей женитьбы на Джесси, трудно… довольно трудно объяснить. И еще труднее понять. Она была не совсем честна со мной, и мы с ней кое-что скрывали от вас. Больше я ничего не могу сказать.

– Но вы ведь поженились? – смущаясь, спросил Салем. – Тогда почему спали раздельно? Даже в отдельных комнатах? Странно.

– Да, мы поженились. Временно.

Тильда поставила на стол тарелки с яичницей-болтушкой, беконом и хлебом с маслом, все время неодобрительно Цокая языком:

– Никогда не слышала ничего подобного. Отдельные спальни. Ну и ну.

Наступившую за этим напряженную тишину нарушил кашель Роберта. Ной выглядел так, словно в любую минуту готов был задушить Тильду, и это тревожило старика.

– А ваш брак официально зарегистри…

– Да, зарегистрирован, – закончил за него Ной. – И не нужно больше вопросов по этому поводу. Было бы хорошо, если бы вы помогли мне вернуть Джесси домой.

– Билли заметил, в каком направлении она ушла?

Салем кивнул, откусывая ломтик бекона.

– Ну и? – язвительно произнес Ной. – Мне потребуется заплатить за информацию, которой ты располагаешь?

– У тебя грубые манеры. Если ты так же разговаривал с Джесси, то неудивительно, что она решила уйти.

Лицо Ноя побагровело, когда он посмотрел на старшего брата. Чтобы предотвратить ссору, Иерихон встал между ними:

– Сев в одну из наших повозок, Джесси поехала по дороге, ведущей в Ричмонд. Она не могла далеко уехать, потому что была ночь, да к тому же Билли запряг ей повозку со сломанной осью.

– Господи! – Ной в отчаянии вскинул руки и потряс сжатыми кулаками. – Теперь с ней обязательно что-нибудь случится в дороге.

Ной поднялся и снова задвинул стул на прежнее место. Затем молча выскочил из кухни.

Иерихон вздрогнул от шума захлопнувшейся двери.

– Может быть, нам стоит пойти с ним? Трудно предположить, что он сможет сделать с Джесси, когда догонит ее, находясь в таком состоянии.

– Если бы он хотел, чтобы мы пошли с ним, то уж попросил бы, – мудро изрек Роберт.

Салем ковырял вилкой в своей тарелке с яичницей.

– Не похоже, что Джесси выехала отсюда впопыхах, и дело здесь не в сломанной повозке. Хотя я не понимаю ее поступка. В любом случае, если колесо и отскочит, Джесси серьезно не пострадает, а Ной должен быть счастлив, что ему не придется догонять ее до самого Ричмонда. Черт побери, хотелось бы мне знать, что с ним происходит. Он ведет себя как полный идиот.

Роберт ухмыльнулся:

– Помнится, другой мой сын вел себя точно таким же образом. – Он пронзил Салема своими темно-зелеными глазами. – После двенадцати лет супружеской жизни ты

Уже забыл, каким был в самом начале?

Салем глуповато улыбнулся, вспомнив, как ухаживал за Эшли.

– Все знают, что я вел себя как осел, но не как идиот. А это разные вещи.

– Ну, конечно, – рассмеялся Роберт, – лучше давай доедай побыстрее, у нас есть работа.

За их спинами Тильда продолжала неодобрительно бурчать, скрывая от всех смеющиеся глаза.

Утро выдалось холодным и серым. Дорога, проходившая вдоль реки, была окутана густым туманом, не собиравшимся, по всем признакам, рассеиваться. Трава блестела от росы. Ной выбрал себе норовистого гнедого скакуна, темперамент которого превосходно соответствовал его внутреннему состоянию. Ной испытывал острую потребность кем-нибудь управлять, и легко возбудимый породистый конь оказался стоящим противником в состязании.

Ной не отпускал поводья до тех пор, пока не ощутил себя полновластным хозяином коня. Но даже тогда, когда Ной расслабился и пришпорил коня, Генерал рванул вперед таким диким галопом, что чуть не скинул седока на землю.

– Коварное животное, – бранился Ной, сдерживая лошадь. Он проскакал приблизительно с четверть мили. – Я хочу сломать ее шею, а не свою. – Генерал фыркал, гарцевал. Но перешел на менее опасный аллюр, лишь когда Ной стегнул его кожаным кнутом.

Проскакав еще миль десять, Ной увидел впереди повозку. Она стояла у края дороги на трех колесах, завалившись набок. Как Билли и предполагал, Джесси не могла далеко уехать на таком средстве передвижения. Каково же было удивление Ноя, когда он обнаружил, что повозка пуста. Каким образом Джесси думала продолжать свой путь с чемоданом, ребенком и лошадью без седла? Было очевидно, что она во что бы то ни стало хотела уйти от него. Для достижения этой цели она приложила все силы.

– Пойдем искать, Генерал, – грустно сказал Ной, – она наверняка где-то поблизости.

Серый туман клубился над дорогой. Ной свернул к деревьям, где должна была скрываться Джесси. Плач Гедеона остановил его. Резко дернув за поводья, Ной направил коня к тому месту, откуда раздавался детский крик.

Заметив Джесси, припавшую к земле под прикрытием низко свисавших ветвей, Ной не сразу спешился. Вместо этого он преградил ей дорогу на случай, если та снова попытается сбежать.

– По-моему, Гедеон в отличие от тебя не очень-то

Риетси оставить меня, – ледяным тоном сказал Ной. Вы

Ражение его лица было таким же холодным.

– Он голоден, – тихо сказала Джесси.

– А ты даже не прихватила с собой еды?

Джесси отрицательно покачала головой, подняв на Ноя печальные, почти бесцветные глаза.

– Я думала, к утру мы будем уже в Ричмонде. И не предполагала, что это так далеко.

– Вначале тебе следовало все разузнать. Я бы сказал, что до Ричмонда сорок пять миль. Можно, конечно, было бы перебраться через реку, но ты не догадалась бы.

Джесси сильнее прижалась к стволу дерева, закутывая Гедеона в свою пелерину. Малыш перестал плакать, убаюканный тихим голосом Ноя. Посасывая большой палец своей ручонки, он уткнулся личиком в грудь Джесси.

– А где твоя лошадь? – Ной оглянулся вокруг.

– Ускакала.

– Да? Странно. Билли сказал, что запряг для тебя Дори. Это на нее не похоже.

– Она скрылась, как только я распрягла ее, – пожаловалась Джесси. Она сидела, насупившись, нервно покусывая губы. – Не понимаю, почему ты не сердишься?

– Ты имеешь в виду Дори? За нее я спокоен. Она обязательно придет домой, – ответил Ной, притворившись, что не понял смысла ее вопроса. – Рано или поздно, но придет. Кстати, а где твой чемодан?

– Я сижу на нем, – произнесла она жалобным голосом.

– Пистолет?

Джесси вскинула на него удивленные глаза.

– В чемодане, – призналась она. – Наверное, конюх проболтался тебе о нем.

Вообще-то об оружии я узнал от Иерихона, а

Билли только подтвердил это, когда мы разговаривали с ним, прежде чем я отправился на поиски. С твоей стороны было не очень-то любезно втягивать Билли в подобную историю.

– Билли случайно оказался там. Я это сделала не умышленно. И связала его только потому, что он пытался остановить меня.

– А зачем же ты угрожала ему пистолетом? – Ной осуждающе покачал головой.

– Пистолет был не заряжен. Неужели ты в самом деле, думаешь, что я способна кого-нибудь убить?

– Джесси, – вздохнул Ной, – я действительно не знаю, что можно ожидать от тебя. – Ной ловко спрыгнул с коня и присел на корточки рядом с ней. – Отдай мне чемодан. Я привяжу его к седлу Генерала. Боюсь, нам придется возвращаться пешком. Генерал не сможет всех нас довезти, и, кроме того, он еще не привык к вам с Гедеоном. – Ной предложил Джесси руку, чтобы помочь подняться, но она отпрянула от него. Рука Ноя на секунду

– повисла в воздухе, затем он медленно опустил ее на колено. – Тогда позволь мне хотя бы взять Гедеона. Тебе тяжело будет нести его всю дорогу.

– Ной, мы не собираемся возвращаться, – едва слышно произнесла Джесси, – ты должен это понять. Я спряталась, как только услышала стук конских копыт, решив, что это ты разыскиваешь нас. Если бы не Гедеон, тебе никогда не удалось бы это сделать. Прошу, оставь нас. Мы пойдем своей дорогой.

– Джесси, если даже мне наплевать на тебя, но все равно я не позволю забрать Гедеона, – мрачно сказал Ной, стараясь сдерживаться, но это ему очень плохо удавалось.

– Ты не отнимешь у меня ребенка! Я не позволю! Не для того я прошла весь этот путь, чтобы теперь потерять Гедеона!

– Проклятие! – возмутился Ной. – Послушай меня. Вы оба замерзли, и по крайней мере один из вас проголодался. К тому же эта дорога не намного безопаснее

– почтовой дороги в Англии. Если ты совсем не беспокоишься о себе, то ради Бога подумай о Гедеоне! Из всех легкомысленных идей, посещавших твою прелестную головку, эта

– наиболее ужасная. Неужели ты настолько эгоистична?

Ной встал, успев схватить поводья, когда Генерал направился к дороге.

– Я эгоистична?!

– Да, об этом говорит то, что ты не побоялась совершить с Гедеоном этот идиотский побег из-за ненависти ко мне. Вряд ли это характеризует тебя как любящую мать!

Дрожа от холода и гнева, Джесси поднялась и посмотрела Ною прямо в лицо:

– Да как ты осмелился сказать, что меня не волнует Гедеон!

– Но ведь это действительно правда! Лучше сразу бросить малыша в реку, потому что он все равно пропадет с такой мамочкой!

Глаза Джесси вспыхнули от гнева. Не задумываясь о последствиях, Джесси с размаху залепила Ною пощечину. Он долго смотрел на нее, не предпринимая ответного удара. Джесси подумала, что он сейчас повернется и уйдет, оставив их в покое. Ной бросил поводья и вырвал Гедеона из ее рук. Ошеломленная его быстротой, Джесси отпрянула назад, но споткнулась и едва не упала, успев схватиться за дерево. Лишь когда Ной, бесцеремонно повернувшись к ней спиной, вновь поднял поводья и повел жеребца через деревья к обочине дороги, она закричала.

Ной старался бережно нести Гедеона, но малыш неловко повернулся, прижав ножку, и отчаянно завопил.

Джесси бросилась за ними вдогонку:

– Ной, отдай мне сына! Ты делаешь ему больно!

Он остановился, бросив на нее холодный взгляд:

– Как ты недавно сказала, ему хочется есть. Я намерен покормить его, но только дома. Если хочешь, пойдем с нами. Выбор за тобой. – Ной продолжил путь. – Предлагаю тебе вернуться. Оставив Гедеона дома, я сразу же отправлюсь за тобой.

– Пожалуйста, не делай этого, Ной! – Джесси потянула его за рукав мягкой кожаной куртки. Ее глаза умоляюще смотрели на него. – Верни мне сына.

– Ты что-то плохо соображаешь, – ответил Ной, стряхнув ее руку. – Если хочешь идти с нами, возьми чемодан. Я подожду.

Джесси понимала, что он прав. Она действительно плохо соображала. Вернее, не соображала совсем. До сегодняшней ночи она всегда заботилась в первую очередь о Гедеоне. Но сейчас она подвергала опасности жизнь малыша, потому что ей было необходимо уйти. Оказавшись в сложной жизненной ситуации, Джесси чувствовала себя в полном смятении. Утирая слезы, она произнесла осипшим от усталости голосом:

– Хорошо, я пойду, но только ненадолго задержусь в твоем доме.

Когда она возвратилась с чемоданом, Ной подсказал ей, как привязать его к седлу. Кроме этих односложных инструкций, больше он ничего не добавил. Судорожно всхлипывая, Гедеон с ЛИХВОЙ возмещал молчание взрослых. Его плач больно ранил сердце Джесси, наполняя душу чувством вины. Не нужно было смотреть на Ноя, чтобы догадаться: он тоже обвинял ее в несчастье Гедеона. Но она сама ругала себя не меньше. Подойдя к повозке, Ной остановил коня, натянув поводья.

– Не уверен, что смогу выносить плач Гедеона еще десять миль, – сказал он, бережно заворачивая малыша в одеяльце и поправляя его шапочку. Ной даже не потрудился бросить на Джесси взгляд. – Он голоден и весь мокрый, а погода стоит сырая и холодная. Мне кажется, будет лучше, если я сначала привезу его домой, а ты пока подождешь моего возвращения возле повозки. Больше часа я не задержусь.

Соглашаясь, Джесси кивнула и протянула руки в ожидании, что Ной даст ей Гедеона, пока сам будет забираться на лошадь. Однако он поступил иначе. Ему удалось оседлать Генерала, не расставаясь с малышом. Джесси беспомощно опустила руки, тихо вздохнув. Только сейчас она осознала, что едва дышала от волнения.

– Жди меня здесь, – бросил ей Ной, пришпорив коня.

Оставшись одна, Джесси стояла посреди дороги, глядя вдаль, пока седоки не скрылись из вида в сером тумане. Затем, устроившись на сиденье наклонившейся повозки, она закуталась в свой плащ и стала ждать.

– Джесси пожалела, что отдала Ною чемодан. Вдруг он откроет его и увидит, что внутри? Пистолет ее не волновал. Ной уже знал о его существовании. Но документы? Она не потрудилась спрятать их как следует. Документы находились на самом видном месте среди ее одежды и награбленных драгоценностей.

Что Ной подумает о завещании Кеньона Панберти, когда прочитает его? А что он скажет по поводу вырванных из семейной Библии страниц, на которых отмечены точные даты рождений и смертей членов семейства Панберти? И, наконец, там находилось письмо Клаудии Панберти, адресованное Джесси, когда она работала в Лондоне компаньонкой у леди Говард. В письме Клаудиа просила Джесси оставить свою работу и переехать жить к ним. Клаудиа очень хотела, чтобы Джесси стала няней Гедеона. Из этого письма Ной узнал бы, кем были настоящие родители мальчика.

Ознакомившись с бумагами, Ной, наверное, проклянет ее. И все-таки ей из осторожности необходимо было везде носить их с собой. Когда Гедеон достигнет совершеннолетия, она обязана будет предоставить доказательства его ^знатного происхождения. Ему это потребуется в случае, если он захочет управлять имением Панберти. Даже при наличии завещания, родословной Панберти и письма Клаудии юноше будет трудно во все это поверить, но ничего другого Джесси предложить не могла. Само завещание и страницы из Библии она стащила из кабинета Эдварда с большим риском для себя. Джесси надеялась, что когда-нибудь Гедеон правильно оценит ее поступок.

Бывали моменты сомнений и тревог: вдруг Гедеон не поверит, что его выкрали из дома, дабы избежать злостного убийства? Однако хуже всего будет, если он не только в этом усомнится, но и возненавидит ее.

– О Господи, – в отчаянии прошептала Джесси, ^ прислонившись к шероховатому борту повозки, – теперь все станут думать, что меня совсем не волнуют интересы Гедеона.

Постепенно усталость и полнейшее изнеможение взяли верх над мучившими мыслями, и Джесси уснула, свернувшись калачиком в углу повозки и погружаясь в несбыточные сны.

Ной бесшумно забрался в повозку и сел на корточки напротив Джесси. Он снял с себя кожаную куртку, и белая льняная рубашка затрепетала на ветру. Джесси по-прежнему была закутана в плащ, но выступившие на лбу и верхней губе капельки пота свидетельствовали о том, что наступивший день обещал быть теплым. Туман уже рассеялся. Даже облаков на небе не было. Несмотря на то что солнце еще только-только взошло, его лучи уже начинали согревать землю.

Наблюдение за спящей Джесси было одним из самых любимых занятий Ноя. Она казалась ему невероятно молодой, а выражение лица – безмятежным и доверчивым. Темные ресницы красиво оттеняли порозовевшие от сна щеки. Колечки шелковистых волос, выбившиеся из переплетенной лентой косы, трепетали возле ее изящных ушей и на висках. Чуть приоткрытые губы, такие нежные и розовые, казались столь соблазнительными, что трудно было устоять, чтобы не поцеловать их. Ной очень хотел бы, чтобы подобные вещи он мог делать, не опасаясь в очередной раз получить пощечину. Но в то же время он знал, что сам вынудил Джесси отреагировать подобным образом.

Усмехнувшись, он дотронулся до того места на щеке, по которому она ударила его. У нее была маленькая и изящная рука с длинными красивыми пальцами. Но все-таки он помнил и до сих пор ощущал силу ее удара. Однако отвечать ей тем же Ной не собирался.

– Я знаю, Джесси, что ты проснулась, – тихо сказал он, улыбнувшись. – Я видел, что ты открывала глаза.

– Ты давно возвратился? – Джесси приподняла голову, массируя затекшую шею.

– Нет, недавно.

Она потерла руками глаза.

– А как Гедеон?

– Все в порядке. Его холят и лелеют. Когда я уходил, вокруг него суетились мама, Тильда и Рут. Теперь, надеюсь, ты понимаешь, что мальчику без тебя не так уж и плохо?

Опустив глаза, Джесси кивнула.

– Иерихон больше всех волновался за тебя. Он даже винил себя за то, что не поехал за тобой. – Заметив вопросительный взгляд Джесси, Ной пояснил:

– Выпутав шись из веревок, Билли тут же побежал к Иерихону, чтобы сообщить о твоем уходе. Билли чуточку глуповат, поэтому он не сказал сразу, что ты взяла с собой и Гедеона, а Иерихон не догадался спросить об этом. Он пошел за мной в нашу спальню, но, не найдя меня, отправился к отцу. Вдвоем

Они решили, что лучше не вмешиваться и оставить все как есть, пока я сам не обнаружу утром, что тебя нет. Они только сказали мне, в каком направлении ты ушла. Однако

Никто из них и на минуту не подумал, что ты могла взять с собой Гедеона. Даже когда я отправился искать тебя, все оставались в неведении, что Гедеона нет в доме. И если мне

Представлялось это вполне очевидным, то они не могли поверить, что ты такая…

– Глупая?

– Нет, я бы сказал, нездравомыслящая.

– Кажется, это то же самое, – равнодушно заметила Джесси.

Ной видел, что она осуждала сама себя сильнее, чем кто-либо, и великодушно решил, что настало время возложить часть вины за случившееся на свои плечи.

– Если тебе станет от этого легче, то должен признаться, что сейчас я тоже не пользуюсь благосклонностью своей семьи. Мне было заявлено довольно открыто, что жена никогда не уйдет от мужа без уважительной причины. Мои родители удивлены, что они произвели на свет такого идиота, как я. Салем собирается серьезно поговорить со мной, Рэй с Эшли считают меня страшным человеком, а Иерихон мечтает спустить с лестницы.

– Мне не… с-стало от эт-того л-лучше, – запинаясь, пролепетала Джесси, сдерживая себя, чтобы не разрыдать ся. – Я н-не хочу, чтобы они обижали тебя. Это м-моя вина.

– О, Джесси, – печально сказал Ной, – давай не будем выяснять, чья здесь вина. – Он поднялся и спрыгнул на землю, отчего повозка слегка покачнулась. Подойдя к тому краю, где, согнувшись, сидела несчастная Джесси, Ной, скользнув руками под ее плащ, обхватил тоненькую талию, без малейшего усилия поднял молодую женщину и

– поставил перед собой. Сердце разрывалось от ее судорожных всхлипываний. Ной почувствовал, что рубашка, намокшая от ее слез, прилипла к его телу. – Джесси, не нужно так плакать. – Однако его нежные слова произвели совершенно обратный эффект. Она разрыдалась еще сильнее.

Ной терпеливо ждал, пока она выплачется, поглаживая ее по спине, а щекой прижавшись к копне шелковистых волос. Он будто утешал ребенка. Тепло от ее ладоней разливалось по всему его телу, но она пробуждала в нем не столько плотское влечение, сколько желание защитить ее.

Продолжая всхлипывать, Джесси нащупала в рукаве своего платья носовой платок. Наклонив голову, она вытерла глаза.

– Полагаю, мы должны возвращаться. – Джесси опять спрятала носовой платок в рукав. – Твоя семья, возможно… станет беспокоиться, куда мы пропали.

– Не станет, – возразил Ной. – Я предупредил, что нам с тобой следует кое-что выяснить наедине. Они не ждут нашего быстрого возвращения, как, впрочем, и я. – Взяв Джесси за подбородок, он повернул ее лицо в сторону леса, где стояла пара привязанных лошадей. – Я взял их вместо Генерала. Та гнедая по кличке Ивушка для тебя. Другая – моя. Между прочим, кобыла, которую дал тебе Билли, уже стоит в конюшне. Итак, теперь, я думаю, мы сможем покататься верхом, о чем мечтали прошлой ночью. Но сначала позавтракаем.

– Позавтракаем? Но…

Ной направил взгляд Джесси па корзину, стоявшую возле лошадей.

– Ты хочешь есть? – ласково и заботливо спросил он.

Джесси кивнула.

– Отлично. Мы можем полакомиться тем, что приготовила Тильда. – Ной убрал руку с лица Джесси. – Я прихватил с собой одеяло, давай сядем на берегу, там нас никто не побеспокоит. Почему бы тебе не повесить свой плащ на седло Ивушки? По-моему, уже достаточно тепло, и в нем нет необходимости. Только не воспринимай это как приказ. Я всего лишь предложил тебе.

Это было стоящее предложение. Джесси сняла плащ и повесила его на руку.

– Посмотри, у тебя шпильки торчат из волос. – Ной

Подхватил упавшую на плечо Джесси шпильку и подал ей. – Да не волнуйся ты насчет прически, – сказал он, когда она принялась поправлять волосы. – Вообще-то, – Ной быстро вытащил остальные шпильки, не дав ей возразить, – мне больше нравится вот так. – Ной перебросил косу Джесси через плечо. – Неужели сейчас тебе менее удобно, чем носить такую тяжесть на затылке?

Он был прав, но почему его это так волновало? Джесси терялась в догадках. Более того, она считала, что он вел себя не совсем обычно. Она осталась стоять в нерешительности, когда Ной направился к лесу.

Подобрав корзину и сняв с лошади закрученное одеяло, он обернулся. Увидев, что Джесси не пошла за ним, Ной нахмурился.

– Ты не идешь?

Джесси посмотрела на лошадей, корзину и одеяло:

– К чему все это?

– Тыудивлена?

– Почему ты такой… внимательный… вдруг?..

Ной задумчиво протянул:

– Да, понимаю, что это не похоже на меня. Хотя правда заключается в том, что моей натуре скорее присущи внимательность и заботливость, нежели грубость и жестокость. А тебе хотелось бы, чтобы я рассердился?

– Да… нет… не знаю, – неуверенно ответила Джесси. – Просто сейчас ты очень добр ко мне, но как только я в это поверю, ты моментально переменишься. Так уже было неоднократно, но я уже больше не в силах выносить это. Лучше не притворяйся.

– Поверь мне, Джесси. Я не собирался устраивать пикник у реки, чтобы соблазнить тебя или как следует отругать. Наверное, ты подумала именно об этом?

Джесси виновато потупила голову, тем самым подтверждая, что он не ошибся.

– Ну, я так и знал! На самом деле все иначе. Я проголодался, поэтому решил захватить корзину с едой. А также надеялся поговорить, поэтому выбрал тихое и спокойное место у реки. Здесь нам никто не помешает. Джесси, сегодня утром у меня было предостаточно времени, чтобы хорошенько поразмыслить. Я понял, что моя мама права в одном: ты не оставила бы меня, не будь на то веских причин. И мне хотелось бы узнать о них.

Джесси подошла ближе к Ною и с любопытством посмотрела на него:

– Я думала, все и так понятно.

– Пойдем, – сказал он, – ты все расскажешь мне за завтраком. – Ной повернулся и зашагал к реке, надеясь, что она последует за ним.

Кинув плащ на седло лошади и догнав Ноя, Джесси отобрала у него одеяло. Он сбавил шаг, чтобы она могла идти с ним рядом. Ной даже не представлял себе, что такое незначительное проявление внимания может настолько воодушевить ее.

Пробираясь сквозь деревья, он указал ей на пологий берег реки, поросший травой. Частично берег находился в тени деревьев, но солнечным лучам все-таки удавалось проникать сквозь листву, отчего выбранное Ноем место казалось теплым и сухим.

Джесси расстелила одеяло, аккуратно разгладив его по краям, чтобы хоть чем-то занять себя. Ной наблюдал за плавными движениями ее дрожащих рук, пытаясь скрыть улыбку. Возможно, она изумилась бы, узнав, что его руки также дрожали, но он крепко держал корзину, и поэтому ничего не было заметно.

– Ну и отлично, – сказал Ной, усевшись на краю одеяла и скрестив ноги. Затем он поставил перед собой корзину, а Джесси устроилась с другого края на почтительном, как и ожидалось, расстоянии. Сняв бумажную салфетку, накрывавшую корзину, Ной откинул ее в сторону. – У нас есть сваренные вкрутую яйца, свежий хлеб, горшочек несоленого масла, варенье клубничное и, кажется, виноградное, а также холодные куриные ножки, ломтики ветчины, яблоки, сыр, вино и… ни одного стакана. – Ной взглянул на Джесси. – Если не возражаешь, будем пить прямо из бутылки.

– Отлично, мне все равно, как пить. Спасибо тебе за еду. Кстати, как ты должен был заметить, я не имею пристрастия к вину. Когда выпью, сразу появляется желание спать.

– Я заметил. Вчера вечером ты проспала целую семейную дискуссию.

Достав яйцо, Джесси постучала им по краю корзины и принялась очищать скорлупу.

– Нет, я не спала.

– Не правда, я видел, что ты спала.

– Я проснулась, когда вы стали спорить о политике. Было такое? Вскоре после этого Тильда принесла ром.

Облегченно вздохнув, Ной вытащил из корзины куриную ножку.

– Политические споры – это любимое времяпрепровождение семьи. Но все-таки ты заснула до того, как мы начали всерьез пререкаться друг с другом. – Ной откусил кусок курицы, – Рад, что ты не слышала нас. В частности, мы говорили о том, о чем мне хотелось бы самому рассказать тебе.

– Правда? – с удивлением посмотрела Джесси. В ее глазах отражалась тревога, Но только не сейчас, – быстро добавил Ной. – Сна чала я хочу услышать от тебя объяснение, почему ты ушла посреди ночи. Тебе кажется, что все и так понятно, но уверяю тебя в обратном. По крайней мере я до сих пор недоумеваю. Проглотив кусочек яйца, Джесси откашлялась.

– А что ты думаешь по поводу моего ухода?

– По-моему, я ужасно обращался с тобой, отпускал в твой адрес глупые шуточки, критиковал тебя, приставал и причинял боль. Этого уже предостаточно, чтобы бросить меня.

– Верно, – согласилась она. Глаза ее наполнились слезами. – Однако это не главные причины. Думаешь, я не замечала, что с другими людьми ты вел себя совсем иначе? Ты на редкость терпелив к Гедеону. С ним ты непреклонен, но не груб. У тебя доброе отношение к Кэму. Ты пользуешься уважением капитана Райдла. Ты был внимателен к Дрю Гудфеллоу, вежлив с Мэри. Даже ко мне ты относился дружелюбно и проявлял заботу, когда мы ехали в одном экипаже, но еще не были знакомы. – Джесси выбросила половину недоеденного яйца в реку, сорвала травинку и стала раскатывать ее между ладоней. – Может

– быть, было бы лучше, если бы тогда ты не был ко мне так добр. Бог свидетель, с тех пор твоя жизнь пошла кувырком.

– А твоя?

Джесси пожала плечами, уставившись мимо него куда-то вдаль. Ей хотелось избежать его изучающего взгляда.

– Моя жизнь не в счет. Я должна винить лишь себя за то, что случилось потом.