Книга: Мантисса - Джон Фаулз

- А на каруселях или на «Чёртовом колесе» каталась когда-нибудь так, как будто бы тебя прокрутили в центрифуге? Причём здесь это? А при том, что после прочтения этого романа у тебя будет точно такое же ощущение. Словно ты без рук, без ног, а пытаешься ходить.

Примерно так я себя чувствую, закончив чтение, а потом бы рассказала что, как, зачем и почему.

Нет, «Мантисса» это не какая-нибуль «Сказка о рыбаке и рыбке» или роман выходного дня. Это фокусничество чистый воды, но фокусничество высшего пилотажа! Я вообще, наверное, вряд ли назову какого-либо другого писателя, который бы так вольно и свободно обращался бы с повестованием, как это делает Джон Фаулз.

Это четвёртая прочитанная мной книга этого автора (да, я подсела, врать не буду, но и не скажу, что на этом остановлюсь), и я в четвёртый раз убеждаюсь в том, как он неповторим в своих произведениях, при том, что всё его художественное разнообразие не изменяет своей сути: как бы ни были его книги НЕ похожи друг на друга, их принадлежность к перу/руке Фаулза, так или иначе проявляется очень отчётливо.

Это как писать музыку: есть композиторы, которые незвирая на разнообразие музыкального регистра, всё равно не могут выйти за рамки заурядного мотива, а есть те, кто пишет шедевры, совершенно не похожие друг на друга. Вот так и Фаулз в моём, исключительно субъективном предствлении.

Я не скажу, что являюсь большиим любителем заковыристых сюжетов, но тут особый случай. Начну с того, что эту книгу я выбрала ткнув пальцем в небо – просто как очередное произведение автора, который мне ранее понравился, - и начала читать, вернее, слушать. И знаете, где я очутилась? В лабиринте Минотавра, при том что вовсе не была Тесеем.

В лабиринте из философии, самокопания, мифологии и эротики, и всё это «упакованно в одном РЕАЛЬНО существующем герое – неком Майлзе Грине, - который в один прекрасный день приходит в себя на больничной койке. Всё. То есть это вообще ВСЁ что мы знаем изначально, и что действительно реально.

В какой больнице, почему? Сколько ему лет, и кто он вообще такой? Чем он до этого занимался, и что его привело на эту койку – обо всём этом нет ни слова! Там по сути нет даже самого сюжета: всё то, что с ним якобы происходит – не более чем плод его воображения или бреда, галлюцинаций.

Постепено до меня стало доходить, что этот роман – это такой сюрреалистический взгляд на самого себя как на писателя, и его отношение с музой, которая, естественно, предстаёт нам в роли женщины: то в виде доктора Дэлфи, то в виде греческой богини Эраты, с которыми наш герой то занимается любовью, то ведёт где спор, а где беседы о литературе. Сюрреализс, загадка, игра воображения, дым, фокус - назавайте как хотите, не ошибётесь.

Желания прервать прослушивание у меня не было, но я раз сто задавалась вопросом: «Так, вот здесь сейчас...Это о чём?» Я не скажу, что содержание - это какое-то невнятное бормотание сумасшедшего себе под нос, нет –Фаулз там действительно «глубо копнул», причем не в некоторых местах, а по всей книги, аккуратно и глубоко, - но понять «Мантиссу» трудно.

Уже почти перед самым концом романа, зашла на сайт с которого скачала его чтобы прочистить себе мозги и почитать аннотацию. И если взять её за отправную точку или некий ориентир – но не как истину в последней инстанции, - то окажется, что наш друг Майлз – писатель, который хочет, но никак не может написать эротический роман, и эта то ли страсть, то ли упорство литератора настолько его изматывают, что доводят до больничной койки и амнезии, как диагноз.

Не знаю, уж каким оракулом было сие предсказано, но там же в аннотаци читаю, что то ли эта страсть, то ли литературное упорство подогревались наркотиками, хотя из киги этого не следует. Это что называется, отдано на откуп читательсвой фантазии, которая, понятно, не идёт ни в какое сравнение с фантазией самого автора.

Подводя черту под моим вымышленным разговором с невидимой подругой (надо же быть в контекстве только что прочитанной книги), я бы сказала:- Ты знаешь, острые ощущения от каруселей когда тебя "восьмёркой" крутят, и ты взлетаешь и падаешь то вверх, то вниз, сами по себе, наверное, не плохи, но лучше быть осторожней при выборе аттракциона...Не так штормить будет, когда твоя нога вновь ступит на землю.

Борьба между Калибаном и мной. Он —представитель "новых", я — "Немногих".

Цитата из дневника Миранды.

Интересен момент как она его называет. Калибан. Тем самым заведомо высмеивая его, сравнивая с дикарем из пьесы Шекспира. Принижая и обесценивая. А по настоящему ли задет этим Фредерик? Может он инстинктивно ищет ту самую фигуру его мучителя. В этом и интересна игра ролей, ведь оба персонажа выполняют двойные функции. Осознавая попытку показать эту картину их неравенства, обстоятельства, в которых это показано, кажутся подходящими. Этим и цепляет, что мысль так удачно вплетена в сюжет.

Что можно сказать по названию? Коллекционер. В этом тоже есть доля некоторого смысла. Мильком, так же ненавязчиво дается плод для мысли о высмеивании рационализма. О его пагубности и бессмысленности. Пытаясь рационализировать творчество, его и убиваешь, превращая в очередную коллекцию бабочек, мертвых бабочек. Которых после их смерти пытаются расставить по категориям, в определенном порядке, и вскоре, когда работа завершена, забыть о них вовсе, повесив как трофей на стене.

Но какими бы не вышли персонажи, можно точно сказать, что живыми. А живым не сопереживать нельзя, какими бы они не были, как они себя не вели, они остаются людьми. И взаимодействие этих разных, но так же одинаково зависящих от этой системы биологической иерархии, очень живое. Они ненавидят, они зависят, они испытывают призрение и жалость друг к другу, но все так же ставя себя при этом выше, не слыша друг друга. Не пытаясь понять друг друга, они живут иллюзиями, представлении о своем собеседнике, заведомо его призирая, не ставя в человека. Непринятием, они ломают друг друга. Может поэтому они закончили так, как закончили. Автор не оправдывает ситуации, не самих персонажей, давая свободу мысли читателю, этим и хватает Коллекционер.

Две глухих жертвы своих представлений, а о чем этот роман для вас?

Итак, «Мантисса». Роман преимущественно состоит из диалога. Так читателю кажется на первый взгляд. Но чем дальше, тем сомнительнее: а диалог ли это? Можно ли считать диалогом то, что происходит в воображении героя, в его голове, в его воспалённом мозгу? Произведения Фаулза всегда можно делить на уровни прочтения или «слои» погружения в текст. Постмодерн в этом плане уникальное направление, а Фаулз – невероятный виртуоз. От чьего лица ведётся повествование? А так до конца и непонятно. Витиеватые дорожки, которыми автор ведёт читателя, только больше запутывают. То в роли повествователя выступает сам автор, то передаёт «слово» Майлзу Грину, но периодически вмешивается Эрато, требуя «быть услышанной». Всё это запутывает читателя, но таков Фаулз. А диалоги? Он доводит их до вершины абсурда, противоречия, местами – едкого сарказма и наглой насмешки.

Но спектр вопросов, которые поднимают «в беседе» герои, весьма любопытен. Предельно интеллектуальные диалоги затрагивают, прежде всего, литературоведческие темы: роль автора в тексте, интерпретации мифологии, метатекст, метароман, роман как жанр, теория постмодернизма. Но роман наполнен не только литературоведческим спором. Эрато и Майлз много спорят и о другом: особенности мужского и женского интеллектов, мужской шовинизм и угнетение ( отлично обыгрывает на примере самого Майлза); животное, инстинктивное начало в человеке. Сами споры часто носят экзистенциальный характер и невозможно предугадать, о чём будет следующий. Смысл – одержать полную интеллектуальную победу.

Хаос, царивший в романе, и напряжение, достигающее апогея – аргументы сторон радикальны и взаимоисключающие. Нет никакой «золотой» середины, только противоположности. Не обошлось без «плотских» крючков: достигая пика, герои по очереди признают поражение и занимаются любовью. Замечательное средство для снятия напряжения как с героев, так и с читателями. Открытый конец - ещё она «фишка» Фаулза. Он предпочитает оставить выбор за читателем. Что ж, спасибо, мастер.

Не люблю сюр, не люблю фантасмагории, но могу потерпеть, если надо, ради хорошей истории. Здесь история была мне странна с самого холодно-отстраненного эротического начала. Хотя эпитет "эротический" тут неправильно подобран, скорее, отвратительно-сексуальный, автор захотел и показал бесчувственный акт, якобы по замыслу лечебный, но что он так может вылечить, только приапизм. Более скучной первой главы я давно не встречала. Почему автор так захотел - не знаю, но знаю, что в четвертой главе главный персонаж будет обсуждать этот первоглавный акт с напарницей по действию и упомянет, что написал так намеренно, чтобы отвратить ненужных ему читателей. Ах эти постмодернистские игры.

Главный герой, Майлз Грин, просыпается, видимо, после какой-то травмы или аварии в больничной палате, где его приветствуют две незнакомые женщины. Одна из них якобы его жена, не вызывающая у него никаких воспоминаний, зато вызывающая дрожь, трепет и отвращение своей жаждой обладать им. Ты же мой муж, у нас дети, у тебя наши деньги, отдай деньги, божечки, была б я мужчиной, тоже бы попала в аварию лишь бы не помнить такую. Вторая же, странно привлекательная, но холодная как тварь, - якобы доктор. Однако доктор, которая носит под халатом ничего и применяет интересные методы лечения - посидеть на больном; полежать на больном; распахнуть халат, а потом полежать на больном; пригласить медсестру и полежать голыми вместе с ней на больном, под больным, вокруг больного. Вроде как это вернет ему память. И вот тут меня забомбило, потому что читать про то, что должно быть страстным и прекрасным, а пишется как про два пошлых айсберга, было мерзко, хотя я уж на что могу читать про акты, но даже для меня это было слишком. Наверное, это как быть порнорежиссером. Подвинь руку туда, выше, еще выше, нет, ниже, о да, так, теперь ты ногой ей загородил всякое, отодвинь. Не удивлюсь, если они там в этой индустрии все сплошь импотенты.

Ну а далее, прекрасная доктор с прекрасной грудью и жо в воспаленном мозгу больного писателя воплотится в Эрато, Музу, и начнется их роман. Роман в диалоге, потому что, более не будет ни единой авторской ремарки или описания, сплошь диалог писателя (больного) с собственной музой (врачом). Обсуждать будут все: и шизофренические страдания Музы по поводу собственного мифологического происхождения, а также по поводу фальшивого лишения ее девственности неким мохнатым Фавном, но ей понравилось, но это было так ужасно, но плева осталась цела, но я лишилась девственности; и страдания Майлза по поводу ее недоступности, когда она так нужна; и тот самый ужасный акт первичного безэмоционального соития, когда писатель боится себя-пустой лист, и муза спускается и буквально насилует его образами, дабы тот родил уже произведение. Через диалоги же показаны их отношения, токсичные до невозможности, где то Она обиделась и сидит дуется, но нидайбох Ему уйти и не обратить внимания, то Он изображает из себя экзекутора с плеткой и запрещает ей выходить из дома, то он ласковый и понимающий и внимает ее проблемам, то самадуравиновата. Что-то я передумала писать книгу.

Я восхищаюсь Фаулзом, правда. Уметь такое делать, так писать, подбирать такие слова, метафоры, так вести читателя за собой, так дурить ему голову, так играть с ним, так пронизывать реальность книгой и книгу реальностью - Фаулз невероятно талантлив. Невероятно. Я преклоняюсь перед его мастерством. Но вся беда в том, что мне было очень скучно. Мне не близка эта история, проблемы автора и его музы - нет. Кажется, первая глава меня вообще травмировала настолько, что я теперь буду от книг о писателях бегать кроссы. Срочно нужно прочитать что-то страстное! Кажется, я не люблю философию и философские рассуждения. И еще кажется, что теперь я не слишком-то жалую и мифологию, которую у всех этих выпускников Оксфорда можно половниками хлебать. Ах, козлиные ноги фавна обозначают сложный исподвыперт характера писателя, которого в детстве укусила мохнатая пчела. Сюр. Сюр и фантасмагория. А я книжный помоечник. Мне, оказывается, не нужны со мной игрища. Хотя нет. Игрища нужны, но я совсем не хочу, чтобы автор показывал мне, как он со мной играет. Верни свою ногу на место, автор, закрой это зияние. Я хочу, чтоб было просто и увлекательно. Либо сложно и увлекательно, пойдет. Мне отчасти важно КАК написано, но куда важнее ЧТО я буду читать. Эта порно-история от литературы меня не задела. Так что с сожалением ставлю нейтральную оценку, и надеюсь на другие его книги.

Если честно, то местами бывает немного скучно. Но конец книги вас точно удивит. Это будет масса ожиданий, а в итоге просто разочарование. В моём случае это было именно так.

⠀

Не хочу давать никаких спойлеров из сюжета, единственное что хочу отметить: «Такие люди как Фредерик живут среди нас, и мы даже не подозреваем о них. Так и появляются неуравновешенные маньяки.» ⠀Приятного чтения!