Текст книги "Слово как улика. Всё, что вы скажете, будет использовано против вас"

Меня также несколько озадачило то, что для установления авторства он использовал собственную работу. За почти пятнадцать лет работы в области лингвистики мне ни разу не доводилось слышать, чтобы кто-нибудь так поступал. В контексте судебной практики это совершенно непрофессионально и выдает отсутствие опыта в этой области. Это все равно как если бы исследователь голосования, стремясь усилить впечатление поддержки населением некоторой политической партии, учел собственные избирательные предпочтения как часть исследуемого им голосования. Мы определенно назовем результаты исследования, проведенного подобным образом, предвзятыми. Я сильно сомневаюсь в том, что какой бы то ни было академический ученый включал когда-либо свою собственную работу в корпус для исследования, если только речь не шла о каких-то чрезвычайных обстоятельствах, в данном случае отсутствующих.

Итак, здесь мы видим совершенно перемешанные типы и жанры текстов, что ведет к путанице с регистром, которую я опишу подробнее в дальнейшем. Однако прежде, чем я заговорю о регистре, стоит отметить разнообразие типов текстов и смешение жанров в корпусе текстов Уиллерби. Что касается типа текстов, то они представлены лекциями, электронными письмами, одним эссе и диссертацией. Большинству проведенных или исследованных мною анализов с целью установления авторства свойственно стремление к однородности сравнительных текстов по типу, если только против этого нет практических соображений, например, если исследуемый текст относится к особо редкому типу. В данном случае это, конечно же, не так. Однако я понимаю, что Уиллерби использовал электронные письма мистера Джонсона потому, что не располагал никакими другими его текстами для сравнения, но в таком случае ему следовало ограничиться электронными письмами или, в крайнем случае, использовать для сравнения только электронные письма и записи из сетевого журнала. Следует отметить и смешение жанров: академические тексты сочетаются с текстами, относящимися к управлению комитетом, и сравниваются с анонимными записями, критикующими правление летного клуба. Это трудно назвать корпусом текстов, единообразных по жанру. Наконец, Уиллерби, по-видимому, не учел то обстоятельство, что он имеет дело с текстами не просто неизвестного автора, но автора анонимного. Уиллерби не учитывает такую возможность: анонимный автор может искажать свой стиль, так же как человек, анонимно звонящий по телефону, искажает свой голос. Без сомнения, попытки автора скрыться повлияют на итоги любой исследовательской процедуры.

Но вернемся к регистру. Нам необходимо обсудить этот термин для того, чтобы понять, где Уиллерби сбился с пути. Понятие регистра в лингвистике касается таких вопросов, как способ производства текста, его адресованность, формальность его структуры и содержания и так далее. Тремя составляющими регистра являются:

1. Модальность [модус] — используемый речевой канал: произведен ли текст посредством письма, говорения или диктовки; произведен ли он в одной форме с последующим переводом в другую (например, новостные сводки и лекции пишут для того, чтобы зачитывать); представлен ли наряду с речью некий дополнительный материал (например, фотографии и карикатуры в газете, графики и таблицы в академическом журнале). При сравнении текстов с целью выяснения авторства и при любом другом лингвистическом анализе важно единообразие речевой модальности. В последние годы было проведено много исследований асинхронных электронных средств связи, таких как электронная почта и SMS-сообщения, и считается, что у них много общего с устной речью. Поэтому я не считаю, что можно с пользой сопоставлять электронные письма и диссертации или, например, электронные письма и электронный журнал. Тот факт, что одним из текстов для сравнения является лекция, написанная для того, чтобы читать ее перед аудиторией, в то время как другим является адресованное коллеге электронное письмо, а третьим – студенческое эссе, указывает на то, что Уиллерби, по-видимому, не принял фактор регистра всерьез, что несколько удивительно при его академической образованности. Он утверждает, что все его тексты-образцы относятся к «объяснительной прозе» и что это достаточно узкий класс текстов, поэтому гарантировано некое единообразие корпуса. Думаю, ни один лингвист с этим не согласится.

2. Направление [тональность] — область регистра, касающаяся отношений между создателем текста и его получателем, то есть автора и читателя, говорящего и слушателя, лектора и аудитории и так далее. В предыдущем разделе я описал то, как смешение языковых модальностей делает бесполезным сравнение текстов из корпуса Уиллерби с материалом Икс, и я утверждаю, что то же самое касается и вопросов лингвистической тональности. Так, студент, пишущий эссе, адресует его своему преподавателю для оценки. Автор электронного письма может быть знаком или незнаком с его адресатом, но отношения автор – читатель в этом случае не обязательно сравнимы с отношениями студент – преподаватель, которые очевидно противоположны отношениям преподаватель – студенческая аудитория, свойственным лекционной среде (учтем, что Уиллерби включает лекцию в корпус текстов для сравнения). По этой причине для сравнительного анализа с целью установления авторства обычно подбирают тексты, совпадающие с исследуемым текстом в отношении тональности.

3. Критически важным вопросом регистра является поле. Под ним подразумевается тематика текста или набора текстов и предназначение текста. Относимые к полю свойства сравнительных текстов, отобранных Уиллерби, столь же разнообразны, как их модус и тональность. Например, в их числе есть сложная академическая проза о лингвистике (дипломная работа), электронные письма о комитетах и администрировании, лекция по лингвистике и студенческое эссе на свободную тему. Сравнительные тексты подозреваемого включают электронные письма в адрес летного клуба об авиации и о делах клуба. Это довольно близко к исследуемым текстам – материалу Икс, – но совершенно не соответствует вышеупомянутым опорным текстам других авторов. Однако соответствие ограничено полем, но не типом текстов, и, как уже отмечалось, разнообразие типов текстов ограничивает возможность полезного сравнения с целью установления авторства. Составляя корпус таким образом, Уиллерби лишил процедуру проверки объективности и выставил Джонсона наиболее вероятным автором.

4. Прочие социолингвистические факторы: нам не известен ни возраст, ни пол, ни уровень образования большинства кандидатов на авторство. Еще важнее то, что в отчете Уиллерби нет никаких упоминаний о попытках соответствовать социолингвистическим критериям. В отсутствие группы кандидатов, соответствующей подозреваемому (например, персонала компании или организации, в которой работает главный подозреваемый), для анализа с целью установления авторства обычно пытаются подобрать группу кандидатов, подобно тому, как это делается при опознании преступника. Например, довольно трудно представить себе, чтобы на опознании присутствовали высокий лысый человек среднего возраста, низкорослый юный волосатый толстяк, молодая женщина, пожилой человек (не важно, какого пола) и так далее. Более того, в идеальном расследовании мы, вероятно, хотели бы удостовериться в том, что наши кандидаты происходят из одной и той же географической области, что их занятия и достижения схожи, что все тексты написаны в пределах одного и того же достаточно короткого периода времени. Ни о чем подобном Уиллерби не упоминает.

В своем докладе Уиллерби пусть неявно, но принимает как данность, что у материала Икс был лишь один автор. Он все же исключает «письма к редактору» и иные очевидно неподходящие тексты, но забывает упомянуть о том, что у текстов Икс может быть несколько авторов. Следует помнить, что нередко публикации (независимо от их типа) приписывают одному автору, хотя в их создании и редактировании участвовали несколько лиц. Более того, в разного рода журналах не редкость и сотрудничество двух и более авторов в написании текста или текстов, подлежащих дальнейшей редактуре ради придания им характерного стиля издания. Поэтому непосвященный читатель отчета Уиллерби легко сочтет, что можно без опаски предположить наличие одного-единственного автора, а если возможность множественного авторства даже не рассматривается, это может повлиять на восприятие читателя, создавая у него определенную предвзятость.

В итоге работа Уиллерби не является профессиональным отчетом, отвечающим стандартам, установленным для вспомогательных судебных материалов. Я сделал такой вывод по нескольким причинам:

• Неправильно проведена выборка текстов: собственные работы Уиллерби смешаны с работами других авторов. Он не учитывает вопросы жанра, типа текстов, модуса, поля и тональности. Он пренебрегает социологическими аспектами возраста, пола и образования. Он полностью избегает вопросов двойного авторства и сокрытия авторства.

• Он, по-видимому, не осознает того факта, что служебные слова все же зависят от контекста, и, похоже, считает длину главного предложения и соотношение числа разных слов к общей длине текста связанными с вопросами анализа служебных слов. К тому же вызывает подозрения его метод подготовки текста. Почему он решил отсканировать электронные тексты? Насколько точным был полученный результат?

• В поддержку его выводов не приведены теоретические обоснования: мы не знаем, почему он считает, что авторам присущи «лингвистические отпечатки пальцев», когда на самом деле есть серьезные причины полагать обратное, если учитывать, например, тот факт, что язык усваивается в социуме, а не наследуется, что он подвержен влияниям и переменчив, в том числе под воздействием таких макросоциальных гомогенизирующих факторов, как образование и СМИ.

На мой профессиональный взгляд, уровень понимания Уиллерби данной темы и то, как он провел подбор корпуса текстов, полностью лишает его отчет какой бы то ни было ценности. Тем не менее, далее я продемонстрирую еще две области, в которых он допускает серьезные ошибки, а именно: порочность его метода лингвистического анализа и его метода составления статистического отчета.

Для того чтобы объяснить свою позицию, я сначала расскажу о двух основных типах слов в языке. Это знаменательные слова и служебные слова. Знаменательные слова передают значение, и к ним относятся имена существительные, имена прилагательные, глаголы и некоторые наречия. Служебные же слова не передают независимого значения, но выполняют в языке грамматическую функцию; к этой категории относятся предлоги, артикли и служебные наречия. Таково традиционное деление слов на типы или уровни семантической структуры, первоначально выдвинутое Генри Суитом, который говорил о «смысловых единицах» (то есть знаменательных словах) и «формальных единицах» (то есть служебных словах) (Sweet, 1891: 22).

По разделу «Подбор образцов» сложновато составить представление о процедуре, которой следовал Уиллерби. По-видимому, он взял пятьдесят самых часто встречающихся слов из каждого набора текстов и оставил из них только «контекстонезависимые». Он говорит, что отбросил «контекстозависимые» слова, такие как taxi-way («рулежная дорожка»). Мне не ясно, что он имеет в виду: отбросил ли он все знаменательные слова или только те знаменательные слова, которые посчитал зависящими от контекста? Каково основание или определение зависимости от контекста? В любом случае зависимость служебных слов от контекста следует поставить под вопрос. Можно подумать, что распределение служебных слов не зависит от контекста, но не для каждого из них это так. Распределение некоторых из них оказывается одинаковым независимо от жанра и типа текста, и потому они являются контекстонезависимыми в смысле распределения. У некоторых же распределение оказывается разным в текстах разных типов и жанров, то есть они контекстозависимы.

Тогда, если корпус состоит из текстов разных типов, то в результате такой процедуры частота употребления этих слов окажется искаженной и картина, с которой мы будем сравнивать текст устанавливаемого автора, не будет точной. Ниже я проиллюстрирую это положение, приведя некоторые примеры частоты служебных слов в текстах разного типа, полученные с помощью простого программного обеспечения для подсчета слов. Сначала я определил частоту слов в носителе, подобном исследуемым текстам, а именно – в газетных статьях. Затем я сравнил частоту слов в этом носителе с частотой в электронных письмах – носителе, использованном в корпусе Уиллерби. Я решил использовать только самые распространенные служебные слова: определенные и неопределенные артикли. Результаты приведены в таблице 14.1. Как видно из этой таблицы, хотя распределение артикля a(n) в этих двух типах текстов похоже, распределение артикля the в них значительно различается.

Таблица 14.1. Распределение артиклей the и a/an в небольшом корпусе новостных статей и текстов электронных писем

Таблица 14.2. Распределение некоторых личных местоимений в небольшом корпусе новостных статей и электронных писем

Из таблицы 14.2 видно, что выбранные местоимения практически отсутствуют в новостных статьях, но относительно часто встречаются в текстах электронных писем. На самом деле для этого есть веские лингвистические причины, поскольку газетные статьи крайне редко повествуют о первом или втором грамматическом лице (I, you – «я», «ты»), в то время как электронные письма, как правило, либо о «тебе», либо обо «мне», либо местоимения «ты» и «я» используются в них для ведения беседы о чем-то еще. Таким образом, показатели в таблицах 14.1 и 14.2, по-видимому, указывают на то, что при сравнении текстов разного типа мы не должны полагаться на частоту употребления некоторых распространенных служебных слов при установлении авторства: влияние типа текстов и их жанра может искажать результат. Например, если мы возьмем электронные письма и новостные статьи одного и того же автора, есть причины полагать, что тексты этих типов будут следовать вышеприведенным закономерностям.

Именно поэтому следует обращаться с терминами «контекстозависимые» и «контекстонезависимые» с некоторой осторожностью. В то время как служебные слова в теории могут быть контекстонезависимыми или менее контекстозависимыми, чем знаменательные слова, судя по всему, понятие независимости от контекста не является полезным при решении столь требовательной к точности задачи, как установление авторства. Установление авторства – серьезное дело, особенно когда от него зависит чья-то репутация, свобода или, порой, даже жизнь, и определения, полезные в академических дискуссиях, не обязательно являются таковыми применительно к точным и важным задачам вроде установления авторства. После того как я представил свой анализ суду, летный клуб отозвал свое заявление против мистера Джонсона и уплатил ему существенную компенсацию за причиненные моральные страдания. Никто не знает, о чем думало правление клуба, начав подобное дело против одного из преданнейших его членов. В какой-то момент мистер Джонсон видел, как работники клуба фотографировали из припаркованной машины его маленьких внуков, играющих в саду, что столь же необъяснимо[38]38
  Я ни в коем случае не имею в виду, что профессор Уиллерби имеет к этому какое-либо отношение. – Прим. авт.


[Закрыть].

Что касается профессора Уиллерби, то я не слышал о его дальнейших потугах в судебной лингвистике, и хотя я желаю, чтобы его карьера в избранной им области была долгой и успешной, я уверен, что все останется без изменений до тех пор, пока он не приобретет соответствующие знания и опыт, позволяющие решать вопросы, которые в настоящий момент выходят за рамки привычной для него области.

Глава 15
В камере смертников

Днем в среду 18 мая 1994 года в штате Южная Каролина у себя дома в Адамс Ран неподалеку от города Чарльстон скончались от огнестрельных ран Джозеф и Барбара Лафайетт. На следующий день был арестован молодой человек, проезжавший через этот штат, позже его признали виновным в этом преступлении. В ожиданни казни он находился в камере смертников в исправительном учреждении Либер в Риджвилле, Южная Каролина. Его номер в Департаменте по вопросам исполнения наказаний – 5041. Его имя – Джеймс Эрл Рид, и на момент ареста он только что вышел из федеральной тюрьмы в Кентукки. Он был арестован по пути домой неподалеку от Чарльстона. Как оказалось, он был знаком с Лафайеттами до того, как попал в тюрьму. Суд постановил, что это убийство было совершено из мести, поскольку когда-то Джеймс встречался с их дочерью. Молодая пара поссорилась, и Джеймс, предположительно, в гневе сбил на машине нового ухажера их дочери, за что и отбывал наказание в Кентукки. Суд постановил, что он вернулся в Южную Каролину отомстить девушке. Не сумев ее разыскать, он со злости застрелил ее родителей. После осуждения Джеймс Эрл Рид просидел в камере смертников почти двенадцать лет, пытаясь заставить людей выслушать его точку зрения. Он утверждал, что заявление, составленное детективами, не соответствовало тому, что он рассказал. Наконец, он связался с частным сыщиком по имени Филип Аптон. Аптон выслушал Рида, после чего направил мне копию заявления и примеры письменной речи Рида. Жернова правосудия мелют медленно во всем мире, и в отношении приговоренных к смертной казни это особенно верно. Джеймс Эрл Рид научился терпению и продолжал утверждать, что невиновен.

После осуждения Джеймс Эрл Рид просидел в камере смертников почти двенадцать лет, пытаясь заставить людей выслушать его точку зрения. Он утверждал, что заявление, составленное детективами, не соответствовало тому, что он рассказал.

Объем заявления, приписываемого Риду, составляет около 1500 слов. В конце главы я приведу его целиком, так как это поможет пониманию фактической стороны дела.

Заявление написано рукой детектива Д. Р. Хейла, работавшего в офисе окружного шерифа Чарльстона, Южная Каролина, и датировано 19 мая 1994 года. В заявлении описано, как мистер Рид покинул федеральную тюрьму в Манчестере, Кентукки, в апреле 1994 года, как он прибыл в город Гринвилл, приобрел оружие и боеприпасы и как затем добрался до Чарльстона, Южная Каролина, прибыв туда 17 мая – за день до стрельбы в Адамс Ран. В заявлении описано, как Рид связался с миссис Лафайетт вечером 17 мая, как он провел ночь под открытым небом рядом с супермаркетом, как пришел к дому Лафайеттов 18 мая, встретился с ними и застрелил их. Затем он покинул место преступления, воспользовавшись их автомобилем, и добрался до близлежащей грунтовой дороги под названием Скотт-Уайт-Роуд, где, согласно заявлению, он бросил машину и избавился от пистолета и гильз. Заявление завершается арестом Рида на следующее утро. В комплекте с заявлением пришел документ, озаглавленный «Отчет о происшествии», также написанный рукой детектива Хейла. В этих записях изложены события вечера 18 мая 1994 года – то, как Хейлу сообщили по рации о стрельбе, произошедшей в Адамс Ран, и то, что ему было приказано явиться в госпиталь местного университета. Также эти записи повествуют о событиях следующего дня, когда детективы Хейл и Коуксум допрашивали обвиняемого Джеймса Эрла Рида. Третья страница записей посвящена неким административным вопросам, связанным с делом, имевшим место несколькими днями ранее. Вот выдержка из записей детектива от 19 мая 1994 года:

5—19—94

09:50 Допрос подозреваемого – Устное «предупреждение Миранды»[39]39
  Правило Миранды: прежде чем допрашивать подозреваемого, ему обычно зачитывают его права: «Вы арестованы по подозрению в… Вы имеете право хранить молчание; все, что вы скажете, может быть записано и использовано против вас в суде». – Прим. пер.


[Закрыть] – получить у подозреваемого (Джеймс Рид) подпись под отказом от правила Миранды. Присутствует дет. С. Коуксум.

I/O покинул комнату и дал дет. Коуксуму поговорить с подозреваемым

11:00 Дет. Коуксум сообщает I/O, что подозреваемый признался в убийстве двух человек и готов показать помощникам шерифа место в лесу, где был выброшен пистолет.

11:30 Покидаем штаб-квартиру вместе с подозреваемым

12:00 Прибываем на 162 шоссе возле Таулз-Роуд – ищем пистолет в лесу

Ориентиры – Белый забор, темный забор, белые камни у дороги, пень на другой стороне 162 шоссе к востоку от Таулз-Роуд.

В поисках участвуют – дет. Филдс, Титтл, л-т Смоук, пом. шер. МакМиккинг, помощник Преснелл, дет. Коуксум

Найти пистолет в лесу не удалось

Движемся дальше к Скотт-Уайт-Роуд – к месту, где подозреваемый бросил машину грунтовая дорога, соединяющая Скотт-Уайт-Роуд с Таулз-Роуд

Движемся к Скотт-Уайт-Роуд крутой поворот – кучи гравия – Рид утверждал, что он выбросил гильзы из окна на этом повороте.

Гильзы не нашли.

Согласно записям детектива Хейла, он и детектив Коуксум начали допрос мистера Рида в 9:50 утра с «предупреждения Миранды». В неуказанный момент допроса Хейл покинул комнату для допросов, а когда он вернулся, другой детектив, Коуксум, сообщил ему, что подозреваемый признался в том, что застрелил двух указанных жертв и готов показать офицерам то место, где он выбросил оружие. Одним из первых важных вопросов в лингвистическом расследовании является вопрос о том, какова связь между представленными документами и теми событиями, которые они предположительно описывают. В частности, следует выяснить последовательность событий. В настоящем случае меня интересовало то, когда были сделаны записи о происшествии. Простого способа узнать это не было. Отчет содержит запись от 23 мая, спустя четыре дня после допроса подозреваемого, и потому он мог быть написан даже позже этого дня. Хронология важна по той причине, что, если записи были написаны через несколько дней после описываемых в них событий, то как мы можем быть уверены в точности воспоминаний их автора об этих событиях? Я обратил внимание на то, что отчет начинается в прошедшем времени, затем переключается в настоящее историческое время, а затем снова возвращается к прошедшему. Это видно из приведенной выше выдержки. Из этого сочетания грамматических времен я делаю вывод о том, что эти записи о происшествии могут быть своего рода итоговым отчетом, то есть что они были сделаны через несколько дней после составления заявления. В любом случае, хотя мы и не можем быть уверены в том, когда именно был составлен отчет о происшествии, он мог быть написан в любое время вплоть до 15 июня 1994 года, когда они были проштампованы полицейским департаментом как «полученные». Хотя номинально это отчет составившего его детектива Хейла, у меня возник вопрос, не консультировался ли Хейл в ходе их составления с Коуксумом. Позже я покажу связь между этими записями и указанным заявлением.

В первом абзаце на странице 2 под заголовком «0950» в отчете говорится: «I/O [дет. Хейл] покинул комнату и дал дет. Коуксуму поговорить с подозреваемым». В «11:00», говорится в отчете, «дет. Коуксум сообщает I/O [дет. Хейлу], что подозреваемый признался в убийстве двух человек».

Поскольку это собственные записи Хейла, то кажется разумным спросить, почему он упоминает себя в собственном отчете в третьем лице, а именно «I/O» – investigating officer («офицер, ведущий расследование»). Я полагаю, что это словосочетание перекочевало из другого письменного источника и что этим источником, вероятно, были записи Коуксума: «I/O покинул комнату», «Я сообщил I/O…» и так далее. Если это верно, тогда возможно, что даже записи детектива Коуксума были сделаны не одновременно с описываемыми событиями. Я говорю об этом потому, что если Коуксум вел записи по ходу событий, то он скорее написал бы «I/O покидает комнату». Я также обращаю внимание читателя на то, что в записях не указано только время выхода детектива Хейла из комнаты и его возвращения. Мы, вероятно, можем заключить, что он вернулся в 11:00– именно тогда детектив Коуксум сообщил ему о предположительном признании мистера Рида. Поскольку это важные новости, он вряд ли стал бы медлить с тем, чтобы сообщить их Хейлу, а Хейл вряд ли был в комнате в момент признания мистера Рида, поскольку, будь Хейл в комнате в момент признания, то не было бы никакой нужды ему об этом сообщать.

В заявлении приводится несколько иная хронология. В нем утверждается, что утренний допрос начался в 9:50 и закончился в 10:30, в то время как в отчете утверждается, что детективу Хейлу не сообщалось о признании мистера Рида вплоть до 11:00. Поскольку в качестве причины окончания допроса приводится необходимость отправиться на поиски оружия, важным вопросом является истинное время окончания допроса. В отчете Хейла о происшествии указано, что само заявление было получено только вечером.

Меня обеспокоили несколько общих черт заявления и отчета о происшествии. В отчете Хейла утверждается, что детективы покинули офис в 11:30 утра и отправились на поиски оружия, помочь в которых, по их утверждению, вызвался мистер Рид. В заявлении мы читаем, что мистер Рид покинул резиденцию Лафайеттов на машине жертв, доехал до 162 шоссе и свернул с него на Скотт-Уайт-Роуд для того, чтобы бросить там автомобиль. Затем он якобы побежал в лес, избавился от оружия, вышел обратно на 162 шоссе, успев приметить пень и темный и белый заборы, и вернулся на 17 шоссе, к Circle K, заправочной станции и закусочной.

Согласно отчету, детектив Хейл начал поиски оружия в лесу у ориентиров – пня и черного и белого заборов. Интересно, что в своих записях он упоминает их в строго обратной последовательности по сравнению с заявлением. Более подробно это показано в таблице 15.1. Ориентиры в отчете детектива Хейла упомянуты следующим образом:

…белый забор, темный забор, белые камни у дороги… пень на другой стороне шоссе.

В заявлении Джеймса Эрла Рида ориентиры указаны так:

…пень, дорога с большими белыми камнями, темный забор, белый забор.

Мы видим, что эти два варианта перечисляют ориентиры во взаимно обратной последовательности.

Таблица 15.1. Таблица, демонстрирующая, что события в отчете детектива Хейла о происшествии приведены в порядке, строго обратном тому, в котором они приведены в предположительном заявлении Дж. Э. Рида

В результате становится ясно, что либо заявление сделано на основе отчета, либо отчет на основе заявления, поскольку точная взаимная противоположность порядка перечисления такого большого количества примет вряд ли является совпадением. Отсюда вытекают два вопроса: 1) почему и 2) как?

Вопрос «почему» касается причин, а вопрос «как» касается пути возникновения этого совпадения. Хейл отвечал за собственные записи и за составление заявления. Либо он делал записи на месте проведения расследования по ходу событий и затем просто перевернул их порядок при составлении заявления, либо же он подготовил свои записи, опираясь на заявление. В силу высокой вероятности того, что отчет о расследовании был написан лишь через несколько дней после ареста и заключения мистера Рида, вероятно также и то, что детектив Хейл использовал заявление для составления своего отчета. Если это так, то значит, его записи были неполными, так как теперь он полагался на заявление как на «правильную» версию событий. Но почему? Ведь такой уровень точности, конечно же, не требовался? В отчете было достаточно написать что-нибудь вроде «прибыл к упомянутым подозреваемым ориентирам в лесистой местности у шоссе 162». Такой уровень точности, присущий и заявлению, более свойственен полицейскому регистру (см. определение понятия «полицейский регистр» ниже), чем обычной повседневной речи. На мой взгляд, подобная степень сходства заявления и отчета Хейла о расследовании заставляет нас усомниться либо в отчете, либо в заявлении, либо в них обоих. На мой взгляд, факт изменения порядка событий и ориентиров настойчиво указывает на то, что детектив Хейл пытался замаскировать факт производства одного из документов путем переписывания другого. Этот прием часто используют студенты, списывая материалы из интернета и других источников, для того, чтобы утаить факт списывания. Принять решение насчет истинности этих предположений, а также выяснить мотивацию детектива Хейла в следовании столь незаурядной процедуре составления документов дела, предстояло суду. Этому процессу могло поспособствовать ESDA-исследование исходных документов, которое по силам любой хорошо оборудованной криминалистической лаборатории. Подобное исследование должно включать все прочие записи, принадлежащие детективу Хейлу, и все записи, принадлежащие детективу Коуксуму, а также все документы, хранящиеся в полицейском участке у остальных сотрудников.

В качестве возможного объяснения обратного совпадения последовательности событий я рассмотрел желание детектива Хейла и Коуксума начать свои поиски там, где изложенные в заявлении события заканчивались, а именно в той точке, где подозреваемый предположительно избавился от оружия. Можно было бы утверждать, что детективы действовали с этого места в обратном порядке. Это правдоподобно до определенной степени (хотя точное совпадение событий, пусть и изложенных в обратном порядке, уже менее правдоподобно), но это по-прежнему не объясняет того, почему приметы местности также перечислены в обратном порядке. Поэтому если мы не добудем более подробных записей, сделанных детективами по ходу посещения места расследования, то мы вряд ли узнаем в точности, как именно возникло описанное выше совпадение. Какое время спустя после происшествия был написан отчет? В какой степени отчет основан на воспоминаниях детектива Хейла? В какой степени он основан на воспоминаниях детектива Коуксума? В какой степени он основан на заявлении подозреваемого?

Выше я упомянул «полицейский регистр». Порой офицеры в своих заявлениях излагают речь подозреваемого в так называемом полицейском регистре, то есть официальным языком, который можно противопоставить обычной повседневной речи, свойственной большинству говорящих. Так как это зачастую приводит к оспариванию сути заявлений, сегодня во многих полицейских участках США допросы подозреваемых записывают на пленку или просят подозреваемых и свидетелей самостоятельно составлять заявления от руки. В силу особенностей работы полиции полицейский регистр обладает рядом заметных свойств, отличающих его от обыденной речи. Обязательным свойством полицейского регистра является эффективность и компактность. Это ведет к использованию шаблонных фраз, перегруженным формулировкам, безличному, официальному стилю с точными указаниями времени, места и последовательности событий и точным описаниям объектов. В заявлении имеются несколько подобных примеров, которые приведены в таблице 15.2.

Таблица 15.2 . Примеры языка заявления

На суде детектив Хейл утверждал, что написал заявление на основе устного отчета мистера Рида. Такая процедура совершенно обычна, но в связи с этим все же возникает вопрос, какой объем материала может принадлежать мистеру Риду, а какой – детективам. С полным основанием можно спросить: «Что значит “основан на”»? Наличие в тексте ряда примеров полицейского регистра указывает на вероятность того, что существенное количество формулировок принадлежит детективам, а не мистеру Риду. Поскольку я не располагаю примерами устной речи мистера Рида, то воспользуюсь его письменной речью чтобы проиллюстрировать, как он выражает свои мысли. Поступая таким образом, необходимо помнить об отличиях текста заявления от текстов писем мистера Рида: