Текст книги "Волшебные перемены"

Джуди ДУАРТЕ
ВОЛШЕБНЫЕ ПЕРЕМЕНЫ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Когда Блейк Серое Перо согласился участвовать в родео, руководство ярмарки округа Блоссом готово было на радостях пуститься в пляс на городской площади. Родео – гвоздь программы ярмарки. Значит, общественный энтузиазм масс и посещаемость им обеспечены.

У Синди Такер были свои причины радоваться этому известию. Красавчик ковбой с разбойничьей улыбкой остановится на их с дедом ранчо на пару недель. Ей только это и нужно, чтобы привести в исполнение свой план, который она вынашивала уже год, а то и больше.

Синди с нетерпением ждала приезда Блейка. С утра она несколько раз выбегала в гостиную, чтобы посмотреть в большое окно, не едет ли он.

Но его все не было.

Нужно помочь дедушке подправить изгородь с южной стороны, но ей так хотелось увидеть Блейка, что она все утро слонялась по дому, занимаясь ненавистной домашней работой. Девушка убрала ванную комнату и туалет и сейчас мыла раковину в кухне.

Шеп, лежавший на полу, вскочил и с лаем бросился в гостиную.

Может, он услышал машину Блейка?

Синди вылезла из-под раковины. Прислушавшись, она различила шум мотора. Торопливо сполоснув руки, девушка выскочила на крыльцо и увидела, как, поднимая тучу пыли, к дому подъехал черный грузовик.

Она узнала водителя.

Ей было десять, когда четырнадцатилетний Блейк впервые появился в их доме. Тогда это не вызвало у Синди восторга. Дедушка уделял ему слишком много внимания. Но через несколько месяцев подростки подружились. А когда Блейк уехал, Синди постоянно его вспоминала, он снился ей ночами и стал героем ее романтических мечтаний.

Но этот секрет Синди доверяла только своей подушке.

Блейк был сорвиголовой и любимцем женщин.

Синди гордилась дружбой с ним и радовалась, когда он возвращался. Но он частенько подшучивал над ней, чем выводил ее из себя.

Она выпустила Шепа, который хрипло лаял и рвался наружу. А сама осталась на крыльце, наблюдая, как Блейк вышел из кабины черного пикапа одетый в белую рубашку, черные джинсы «Рэнглер» и дорогие ботинки.

Вот это да! Хорош. Недаром он сводит женщин с ума.

Блейк унаследовал все лучшее от своих предков – немцев и команчей. Да и те восемь лет, что он участвует в родео, не прошли даром. Они закалили юношу. Он превратился из юнца во взрослого мужчину и стал еще красивее.

Закрыв дверцу автомобиля, он поправил черную ковбойскую шляпу на своих черных как смоль волосах.

– Привет! Как дела? – Блейк одарил Синди улыбкой.

– Так себе, – она с трудом удержалась, чтобы не броситься ему на шею, как всегда делала, когда была помоложе. Но сейчас ей двадцать два, у нее к некоторым вещам выработалось новое отношение. Синди хотелось, чтобы он глядел на нее как на взрослую женщину, а не рыжеволосую подружку своей юности.

Блейк между тем шел к крыльцу степенной походкой, являя собой ожившую девичью мечту. Ее тайную мечту, но об этом она никому не рассказывала.

Он потрепал Шепа за ухом и взглянул на Синди.

– Ты что же, не собираешься меня обнять?

– Ну, конечно, – она бросилась ему навстречу.

Приподнявшись на цыпочки, она прижалась к его щеке, почувствовав крепкие объятья и запах терпкого мужского одеколона.

Тут она вспомнила о Робби Бредшоу. Интересно, а его объятья ей так же понравятся? Хорошо бы, но все-таки ее охватывали сомнения.

Лучше не давать волю воображению. Оно может завести бог знает куда. Все равно что мечтать о голливудских звездах и рок-музыкантах. Они находятся далеко, до них не достать. А она живет в Блоссоме, и ей надо создавать семью с таким человеком, как Робби. Зачем же мечтать о несбыточном?

Блейк окинул ее внимательным взглядом.

– А ты хорошо выглядишь.

– Благодарю, – сдержанно ответила Синди. Она и сама знала, что похорошела.

Блейк направился к новенькому трейлеру, перевозившему лошадей.

– Ты даже не представляешь, как мне хочется тишины и покоя. Я уже давно подумывал приехать сюда, с тоской вспоминая, как хорошо мне было здесь. Я нуждаюсь в отдыхе.

– Вот и отлично, теперь ты отдохнешь. – Она была довольна, что он побудет у них. Обычно он приезжал совсем ненадолго. Поэтому две недели казались ей вечностью. Ей хватит времени на то, что она задумала.

– Хорошая лошадь, – похвалила она, глядя, как он выводит жеребца и разгружает оборудование.

– Это лучший жеребец в Техасе. Его зовут Каттер.

Набравшись смелости, Синди закусила губу и обратилась к мужчине:

– Блейк.., я хочу попросить тебя об одолжении. Помоги мне…

– Конечно. – Он с легкостью пообещал ей помочь, хотя она еще не сказала, в чем дело. Хороший знак.

– Зимой, когда Робби Бредшоу приезжал на рождественские каникулы, я столкнулась с ним на озере Твин-Оукс, где он ловил рыбу. И он… – Что же дальше? Робби ничего особенного не сказал, но она поняла, что у него на уме. Его неподдельный интерес к ней вызвал у нее радость.

– И что этот парень тебе сделал? – Блейк застыл, нахмурив брови. Глаза его потемнели.

– О, нет, ничего, – поспешила успокоить его Синди. Ей стало ясно, что Блейк считает своим долгом защитить ее честь. Хотя это и приятно, но ни к чему. – Нет, он учится в Колорадо, скоро заканчивает университет, и мы с ним, наверно, будем встречаться. И поженимся – Поженитесь? – Блейк вопросительно посмотрел на нее взглядом старшего брата.

– У меня нет опыта отношений с мужчинами. Ты и сам это знаешь. Может, просветишь меня, как себя с ним вести? Лучшего учителя, чем ты, мне не найти.

Блейк не сдержал довольной улыбки. Малышка Синди Лу, этот рыжеволосый ангел в стареньких джинсах и фланелевой рубашке с закатанными до локтей рукавами, уже выросла. И хочет, чтобы он дал ей совет, как вести себя с мужчинами.

– Ты только не смейся. – Девушка стояла, скрестив руки и смущенно переминаясь с ноги на ногу.

– А я и не смеюсь. Я рад, что ты наконец заинтересовалась противоположным полом. Только и всего.

– Ты знаешь, как это для меня сложно. Я едва помню свою мать, меня воспитывала бабушка.

– Я все помню, дорогая.

– Да и подружек у меня не было.

Блейк не знал, почему так произошло. То ли с Синди было сложно дружить из-за ее упрямства, то ли она чувствовала себя привязанной к деду и ранчо и старалась больше времени проводить дома. Пока Блейк не стал жить с ними на ранчо, старый ковбой с внучкой были очень близки. Блейк подозревал, что Синди пыталась заменить Таку его умершего сына.

Блейк сразу понял, что рыжеволосая девочка с мальчишечьими ухватками – настоящий сорванец.

Она была лишена женского общества, и ей не у кого было научиться, как стать настоящей леди.

Бенджамин Такер – дедушка Синди – много сделал для Блейка, многому научил его. Блейк был непослушным подростком, доставлявшим родным много хлопот, и его дед отослал внука к своему приятелю в Блоссом пожить на его ранчо. Такер отлично справлялся с Блейком, но представления не имел, как надо воспитывать девочек. Неудивительно, что Синди многого не знала, когда речь заходила о женских делах: кулинарии, шитье и флирте с мужчинами.

– Ну, что скажешь? – с надеждой спросила она.

– А что бы ты стала делать, если бы я не приехал? – задал Блейк встречный вопрос.

Синди задумчиво переступила с ноги на ногу.

– Я бы что-нибудь придумала.

Он в этом не сомневался. У Синди достаточно смышлености и практической смекалки.

Что он мог ей посоветовать? Купить новую модную одежду? Изменить прическу? Для начала этого будет достаточно?

Синди никогда нельзя было назвать хорошенькой. Она не была кокетливой, не стремилась хорошо выглядеть. Она не красилась, не пользовалась парфюмерией, не была ухоженной. И насколько ему было известно, носила только фланель и хлопок.

Блейку никогда не приходилось обучать женщин тому, как быть женщиной. Но Синди была для него другом, он испытывал к ней особые чувства, относился как к младшей сестре. То, что Робби обратил на нее внимание, много для нее значило.

– Тебе нужно заняться собой, малышка, – ободряюще улыбнулся Блейк.

– А ты поможешь мне? – просияла она.

– Ну, конечно. – Он сделает все, что в его силах. Если она позволит ему руководить.

Синди улыбнулась. Ее глаза цвета свежескошенной травы радостно заблестели. Он прежде и не замечал, что глаза у нее такие красивые.

Когда она опустила веки, он вдруг отметил, что у нее длинные черные ресницы, которые естественно загибаются кверху. Вот еще один плюс. Ей и красить их не придется.

Блейк внимательно посмотрел на Синди. Она всегда заплетала свои длинные рыжие вьющиеся волосы в косу, которая болталась у нее за спиной, или забирала в старушечий пучок на затылке, как сейчас. Но женщины выглядят сексуальнее, если распускают волосы.

Подойдя ближе, Блейк принялся вытаскивать шпильки, держащие волосы. Если она хочет носить высокую прическу, то все равно не такую.

– Что ты делаешь? – Она удивленно распахнула глаза.

– Смотрю, как ты будешь выглядеть, если волосы распустить.

– Но теперь они спутались, и на голове беспорядок. – Испачканной рукой Синди отбросила с лица прядь.

Блейк принялся пальцами приглаживать ее кудряшки. Солнце позолотило рыжие пряди, и он завороженно замер.

Только сейчас он сообразил, какие густые и красивые у нее волосы. Блейк безвольно опустил руки. Он не может научить ее укладывать волосы. кой, добавил:

– Никто не имеет права указывать, где и когда мне пить. Или на что тратить деньги.

– А что они имеют против ярмарки? – спросил Блейк.

Так жевал, а потому не мог ответить. Это сделала за него Синди:

– Два года назад на карнавале цыгане предсказывали будущее. И предсказали одному из городских жителей, что тот разбогатеет. Потом в городе появился какой-то проходимец, занимавшийся спекуляцией недвижимостью. Многие простофили скупили у него акции и прогорели до нитки. Руководство ярмарки обвинило во всем цыган и в прошлом году запретило устраивать карнавал на территории ярмарки. Не стоит говорить, что посещаемость и сборы резко упали.

– Ну и ярмарка совершенно прогорела, – добавил Так.

Чему тут удивляться, подумал Блейк. Народ на карнавал собирается изо всех соседних округов. И не только потому, что в Блоссоме разрешена продажа спиртного, а уж пиво и вовсе льется рекой. Дети веселились на карнавале не меньше взрослых – для них традиционно организовывались всевозможные аттракционы.

– Казна ярмарки до сих пор пустует, – добавила Синди.

– Это еще что, – хмуро бросил Так. – Шум был такой, что теперь, кто бы ни появился в городе, сразу начинаются разговоры. Но я уверен: на днях скандал закончится.

Блейк считал, что люди должны сами отвечать за свою глупость и неудачные деловые операции.

– Кто же всерьез принимает предсказания гадалок, встреченных на карнавалах?

– У некоторых нет ни грамма здравого смысла, – отодвигая стул, сказал Так. – Я намерен пройтись немного. Мне нужно поговорить с Мэри Эллен. – Старик снял с крючка шляпу и вышел из дома. Шеп потрусил за ним.

Синди и Блейк остались одни.

Синди крутила в руках бумажную салфетку, не сводя глаз с задней двери.

– Я всегда испытываю грусть, видя его в таком состоянии. Кажется, он безумно любил мою бабушку.

Блейк кивнул. Несомненно, старик до сих пор тоскует по жене. Он давно знал Така и не верил, что тому захотелось пройтись после обеда, чтобы восстановить пищеварение. Но ничего не сказал и только усмехнулся, оставив при себе свои мысли.

– Эй, – Синди подтолкнула его локтем. – Давай-ка сложим посуду в раковину, а сами полакомимся шоколадным мороженым.

– Отлично, – Блейк никогда не отказывался от десерта, особенно шоколадного.

Вскоре они сидели, слушая стрекотание сверчков и кваканье лягушек в ночной тишине.

– Какой вечер, – восхитилась Синди, глядя на молодой месяц на звездном небе.

– Да. Я соскучился по ранчо. Как здорово вернуться домой.

Синди с удовольствием услышала это признание. Как здорово, что Блейк все еще считает ранчо своим домом. Честно говоря, если ей не удастся завоевать его сердце, то она готова довольствоваться его дружбой. Но сейчас ей нужны его советы.

Кто еще может научить ее всем любовным премудростям? В конце концов, у него раза в два больше опыта, чем у его ровесников. По крайней мере, она так считает.

Блейк ухлестывал за всеми девчонками в школе. По слухам, которых до нее доходили, есть немало юных леди, которых он осчастливил своими поцелуями, и не только.

Синди испытывала болезненную зависть, думая о девушках, с которыми он встречался. Она частенько с сожалением рассматривала в зеркале свою грудь, казавшуюся ей слишком маленькой. И хотя теперь она немного выросла, все равно была не такой, как у зрелой женщины. А многие женщины специально носят обтягивающие блузки меньшего размера и узкие брюки.

Но теперь она научится быть женственной, ведь у нее появился наставник.

Блейк зачерпнул еще мороженого, которое ему явно понравилось. И бросил на нее испытующий взгляд.

– Ну и что у нас с Робби Бредшоу?

На ее взгляд, он – не совсем подходящая партия. Хотя очень мил. И модник. Главное, что он был первым парнем, который проявил к ней интерес. И первым, чье внимание было ей приятно.

– Трудно объяснить, – ответила она.

– А ты попытайся.

Синди задумалась, подыскивая нужные слова. Дело в том, что у них с Робби еще не было подходящей возможности посидеть вместе и поговорить. Кроме того что он симпатичный и всегда уважительно к ней относится, больше она ничего особенного о нем не знала.

– У Робби большое будущее, а сейчас о нем пока сказать нечего.

– И это единственное, что тебя в нем интересует? Тебя привлекают те деньги, которые он когда-нибудь сможет заработать?

– Нет, – огрызнулась она. – Я никогда не говорила, что хочу выйти за него замуж. Я просто хотела с ним встречаться. Но мне нравится, что он стремится сделать карьеру.

– Согласен. Для мужчины это важно. Но я не хочу, чтобы ты связала свою жизнь с первым попавшимся парнем.

– Я и не собираюсь, – выпалила она. – А как ты? В твоей жизни есть какая-то особая леди?

– Трудно сказать. – Он пожал плечами. – Мною интересуются многие, одна девушка – особенно сильно, но я не готов себя с кем-то связать. Не сейчас. А может быть, и никогда.

Это ее не удивило. У Блейка всегда было много женщин. Ему сложно выбрать какую-то одну.

Интересно, кто по нему сейчас сохнет? Без сомнения, сексапильные красотки с высокой грудью, которая распирает лифчик, голым пупком и длиннющими ногами. Такие женщины не замечают Синди, проходя рядом с ней. Она встречала их в Блоссоме.

Наверное, если Блейк поможет ей измениться, они увидят в ней ровню и станут относиться к ней дружелюбнее. Но женщины ее особенно не заботили.

Хорошо бы мужчины больше обращали на нее внимания и считали ее более привлекательной.

Синди вздохнула. Как было бы здорово, если бы сам Блейк влюбился в нее. Глупо, конечно, мечтать о несбыточном, когда рядом есть достойный человек. Зачем журавль в небе, если есть синица в руках? Блейк ободряюще потрепал ее по руке.

– Послушай меня, малышка. У тебя доброе сердце, ты верная и преданная. Любой мужчина будет счастлив с тобой.

В глубине души Синди знала это. Но как сделать, чтобы самый главный мужчина обратил на нее внимание? Как привлечь его?

Он провел пальцами по ее щеке, отчего у нее замерло сердце, а потом чуть не выпрыгнуло из груди. Ей захотелось делать сумасшедшие вещи.

– Ты обязательно будешь счастлива, дорогая.

– Спасибо, – в горле встал комок, и она заморгала, чтобы смахнуть непрошеные слезы. Зачем, ну зачем он это сделал?

– Расскажи мне побольше о Робби.

Что? Почему Робби опять возник в их разговоре?

– Что можно о нем рассказать?

– Для начала опиши, как он выглядит.

Она пожала плечами. Робби был примерно такого же роста, что и Блейк, – почти шесть футов. Но не был таким смуглым. Что неудивительно: Робби учится день и ночь. Он и на солнце-то почти не бывает, где же ему загореть.

– Мне кажется, он привлекательный.

– Тебе кажется?

– Он блондин, у него карие глаза. И симпатичная улыбка, – выпалила Синди.

– Он хорошо к тебе относится?

– Отстань, Блейк. Как я могу это знать? Он так сиял, когда мы встретились, хотя не успели и двух слов сказать.

– Я не собирался тебя смущать.

Она это знала. Но ей вовсе не хотелось говорить о Робби, находясь рядом с Блейком. Бедняга Робби никогда не сможет сравниться с другом ее детства.

– Вот что я тебе скажу, – начал Блейк. – Завтра мы с тобой поедем в город и зайдем в парикмахерскую. И до захода солнца ты станешь совершенно другой.

Блейку легко говорить, но она ему верила и надеялась, что он прав.

Синди сама не помнила, когда ее стало волновать, что о ней думают мужчины. Но, кажется, началось это задолго до того, как она встретила Робби, ловившего на озере рыбу.

Так или иначе, она уже была готова к переменам в своей жизни. Но завтрашний день наступит не так скоро.

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Ты знаешь, я уже не помню, кто это.

Синди, шедшая рядом с красивым ковбоем, проследила за его взглядом. Он говорил о Датче и Бастере. Старики целыми днями сидели на зеленой скамейке во дворе суда и глазели на прохожих.

– Ты никогда не любил этот город, – заметила она, – и многих его жителей.

– Забавно, как после нескольких лет отсутствия меняется отношение к людям. Датч и Бастер – забавные, хоть мне нет до них дела. А у тебя находилось время поболтать с ними?

Высокий и долговязый Датч как раз в этот момент выпустил струю дыма и сплюнул. Синди показалось, что он попал Бастеру на ботинок.

– У меня – нет, но дед всегда с ними разговаривает. На мой взгляд, они не в себе.

– Тут я с тобой не согласен, – засмеялся Блейк. – У них интересная жизненная философия, особенно когда это касается жителей Блоссома. И они почти не изменились.

У Синди на этот счет была своя точка зрения. Она не любила старичков за их вездесущность и чрезмерное любопытство.

– Подойдем, я хочу с ними поздороваться, – предложил Блейк.

Они подошли ближе. Датч остался сидеть, тогда как Бастер – приземистый крепкий мужчина – встал.

Он был в выгоревшей рубашке с зелеными подтяжками и в пыльной красной бейсболке. Улыбнувшись, мужчина протянул Блейку жилистую руку и поздоровался.

– Ну, наконец-то. Сколько лет не виделись, тебя уж и не узнать.

Блейк с улыбкой протянул руку Датчу.

– Рад вас видеть. Вы, как всегда, молодцом.

– Собираемся и дальше так держаться, – подмигнул Датч. – Все бы ничего, только эта Комиссия по этике чуть не согнала нас с нашей скамейки.

– Но так просто мы не сдадимся. – Бастер скрестил руки на груди. – Никто не может указывать, где нам сидеть.

Датч откинулся на спинку и вытянул длинные ноги.

– Однажды пара чиновников пыталась выгнать моего отца с его фермы. Но они схлопотали в бок своей красивой черной машины пару зарядов.

– Это общественная скамья. – Бастер уселся рядом с приятелем. – Волосы у нас уже седые, но это не значит, что головы у нас чугунные. Мы не собираемся слушать, что они там говорят.

– Хочу тебя поздравить, – обратился Датч к Блейку. – Я слышал, ты выиграл восемь секунд у старины Флейма Тровера. Этого еще никому не удавалось.

– Да, день был удачный. И скачка отличная, – улыбнулся Блейк.

– Ходят слухи, что в Блоссоме состоится родео. Все довольны, что ты согласился принять участие. Мы с Бастером даже оставим свою скамейку и придем на тебя посмотреть.

– Надеюсь.

– Как поживает Так? – спросил Бастер у Синди. – Слышал, он на прошлой неделе был в клинике.

У Синди чуть не выскочило сердце. Она даже не подозревала, что дед был у докторов.

– Выглядит здоровым, как всегда.

– В больнице, конечно, скукотища, – рассмеялся Датч, – нотам есть хорошенькая медицинская сестричка. Мы тоже собрались на нее полюбоваться.

Деда интересуют женщины? Лучше уж это, чем болезни. Но Синди никак не могла представить себе старого ковбоя, крутящего роман. Он все еще переживает смерть своей жены. Датч и Бастер, наверно, ошибаются.

– Не хочу прощаться, – поднимаясь, сказал старикам Блейк, – но солнце уже высоко, а мы не сделали еще уйму дел. Надеюсь увидеть вас обоих на родео.

– Мы там будем, – заверил Бастер.

– Если ты не передумала, у нас еще много работы, – Блейк подтолкнул Синди локтем.

– Не передумала, – ответила она, приноравливая шаг к быстрой походке Блейка, который направлялся к магазинам, вытянувшимся вдоль северной стороны городской площади. – А знаешь, Датч и Бастер сказали правду: все в городке рады твоему приезду.

– Только потому, что с недавних пор я стал знаменит. Ты так же, как и я, знаешь, что в этом все дело.

Блейк прав. Когда он впервые приехал в Блоссом, на него смотрели сверху вниз. Ему казалось, это связано с тем, что он – наполовину индеец. Но Синди с дедом считали, что причиной тому было его заносчивое поведение.

– Кроме вас с Таком, меня ничего с Блоссомом не связывает, – напомнил он ей. – Я участвую в родео только потому, что меня попросили Джесон и Трейс.

Майор Джесон Стронг и шериф Трейс Маккейб подружились с Блейком, когда он учился в школе. Они как-то вступились за него во время шумной драки подростков и помогли ему отбиться.

Благодарный Блейк был готов ради них на все, за что Синди его уважала. Его преданность ей и деду тоже вызывала восхищение. Но нельзя забывать о деле.

– Куда мы пойдем сначала? – поинтересовалась она.

– В «Меркантиль». – Он положил руку ей на плечо, ведя к дорогому магазину одежды.

Синди покупала себе вещи в магазине «Семейной моды», где были скидки и куда она ходила вместе с дедом. А с прошлой зимы, когда у нее вдруг проснулся интерес к женской моде, она, бывая в городе, стала прохаживаться у «Меркантиля».

Ей нравилось разглядывать манекены, стоявшие в огромных витринах. Но Синди стеснялась одна заходить в такой роскошный магазин.

А вот с Блейком она отважилась. Как здорово! У нее захватило дух от восторга.

Когда они подошли ко входу, он открыл ей дверь и пропустил вперед, что совершенно потрясло ее.

Синди занервничала, ей захотелось взять Блей-ка за руку, но она пересилила себя.

Надо держаться, ведь она сама решила измениться. Сама решила обратить внимание на Робби. Попросила у Блейка помощи. В конце концов, она уже взрослая женщина и надо быть смелее.

– Чем могу помочь? – спросила тут же появившаяся продавщица.

– Я хотел бы купить кое-что из одежды для своей подруги, – ответил Блейк.

Синди тронула его за локоть.

– Я просила только твоего совета. Ты ни за что не должен платить. – Она погладила маленькую сумочку, что держала в руках. – У меня есть деньги, которые я специально припасла для этого.

– Убери их. Я плачу за все. – Блейк поглядел на продавщицу. – Нам нужны стильные молодежные вещи. Вы можете что-нибудь предложить?

– Разумеется. – Продавщица попросила Блейка подождать и усадила его в кресло. Потом внимательно оглядела Синди. – Пойдемте в примерочную и посмотрим, что можно подобрать.

Блейк уже минут двадцать сидел на покрытом красным бархатом кресле, которое было настолько изящно, что он боялся, как бы оно под ним не развалилось. Его черный стетсон лежал на подлокотнике рядом с ним, а он листал модный журнал.

Блейк уже давно не бывал в подобных местах. Когда он был маленьким, мать частенько брала его с собой за покупками. С тех пор он не любил бывать с женщинами в магазинах, и сейчас это занятие не вызывало у него удовольствия. Но он делал это ради Синди.

– Вы готовы посмотреть показ мод? – с ослепительной улыбкой спросила у него продавщица.

– Разумеется, – он отложил журнал и вытянул ноги. Только бы поскорее убраться отсюда.

– Первым номером идет сарафанчик от нового дизайнера из Нью-Йорка.

О, боги! Она могла бы и помолчать. Он вполне обойдется без ее комментариев. Его заботит только одно: чтобы вещь шла Синди и ей понравилась.

Но, когда Синди медленно вышла из примерочной, одетая в бледно-зеленый сарафан, непривычно обнажавший ее тело, которое Блейк привык видеть в джинсах и рубашке, у него в буквальном смысле отвисла челюсть.

Ее рыжие кудри как нельзя лучше гармонировали с оттенком ткани, туго обтягивающей ее грудь и бедра.

– Ну, как по-вашему? Хорошо?

Синди покрутилась перед большим зеркалом, чтобы рассмотреть свое отражение с разных сторон.

– Мне как-то непривычно, что ноги так открыты. Блейк не понимал, чем она недовольна. У нее великолепные ноги. Не слишком длинные, ведь рост у нее чуть более пяти футов. Но отличной формы, очень стройные.

– Красивое платье, – хрипло прошептал он. – Очень красивое.

– Ты думаешь, Робби обратит на меня больше внимания, если я надену что-нибудь подобное? – застенчиво спросила Синди.

Дьявол, конечно! Если этот книжный червь не слепой. Сам бы Блейк обратил внимание непременно.

Синди теребила подол, не достававший до колена, все еще не уверенная, что такая длина ей подойдет.

– Что тебя смущает? – спросил он.

– Один человек сказал, что у меня острые коленки, с тех пор я их прячу. – Синди перевела взгляд на него, требуя подтверждения.

Блейк вспомнил, что он и был тем самым человеком, который так нелепо пошутил.

– Если это был я, то извини меня. У тебя отличные ноги и колени. Я или лгал, или ты уже выросла и похорошела. – Тут он кивнул продавщице. – Мы берем это.

– Я так и знала, что вам понравится. – Женщина с трудом сдерживала восторг. – У нее отличная фигура, ей можно носить обтягивающие вещи.

– Я немного стесняюсь так одеваться, – робко заметила Синди.

– Вам не следует смущаться, дорогая, – ободряюще улыбнулась ей продавщица. – А теперь пойдите переоденьтесь в черные брюки и топ.

Вскоре Синди вернулась, одетая в черные брюки, низко сидящие на бедрах, и блузку, которая оставляла открытой полоску кожи на животе. Блейк знал, что это модно. И ему нравилось, как это выглядит на других женщинах. Но ему почему-то не хотелось, чтобы Синди в таком виде прогуливалась по улицам Блоссома.

Он раньше и вообразить себе не мог, что скрывается под хлопком и фланелью.

Через десять минут Блейк расплатился. Они купили три пары брюк, три платья – желтое, черное, еще одно черное, и пару черных туфель на высоких каблуках. Продавщица завернула также белую блузку, синюю юбку и босоножки.

– Ты не возражаешь, если я пойду в этом? – Синди посмотрела на юбку, которая была на ней. – Какая-то она узкая.

– Это очень модно, – уговаривала ее продавщица. – Вы в ней бесподобно выглядите.

Блейку пришлось согласиться. Но в душе ему не хотелось, чтобы Синди в такой юбке шла по городу. А почему, он и сам не понимал. Просто он опекает ее, только и всего.

Пока они шли к двери, он пристально разглядывал преображенную Синди.

Эластичная синяя ткань обтягивала ее формы, обычно спрятанные под просторной одеждой. Не найдется мужчины, который, увидев ее, не взглянул бы второй раз.

Если она научится укладывать волосы и нанесет небольшой макияж, то сможет найти себе кого-нибудь получше Робби Бредшоу, решил Блейк, хотя ни разу не видел парня.

Когда они вышли на улицу, залитую послеполуденным солнцем, Синди сказала:

– Мне кажется, что я голая, хоть продавщица и говорила, что это модно. Может, мне вернуться и надеть джинсы?

– Не волнуйся. Тебе надо привыкать к тому, что на тебя будут обращать внимание. Тебе очень идет новая одежда.

Синди просияла, потом обняла его.

– Спасибо тебе.

– Всегда пожалуйста. – Он в ответ обнял ее, провел руками по шелковистой ткани блузки, пригладил ее на спине, где она слегка задралась, и его кровь закипела. Он опустил руки и отступил.

Синди было уже двадцать два, но для него она все еще оставалась ребенком. Сорванцом из его детства.

Женщина-ребенок, балансирующая на грани зрелой женственности. И он должен присматривать за ней, пока она не научится вести себя подобающим образом на данном этапе ее жизни.

– Пойдем. Следующая остановка в парикмахерской.

Колокольчик на двери лучшей в городе парикмахерской возвестил об их приходе. Это было просторное помещение, выкрашенное в желтые и оранжевые цвета. Запахи лаков витали в жарком переполненном зале.

Все изменилось по сравнению с прошлым разом, когда Синди была здесь.

Маленькая женщина с пышными волосами ярко-оранжевого цвета сидела за стойкой администратора. Она подняла голову и мило улыбнулась.

– Мы рады вас приветствовать. Меня зовут Ванда Мей. Чем могу вам помочь?

Синди нерешительно взглянула на Блейка.

– У вас свободен кто-нибудь из мастеров? Нужно сделать стрижку и укладку этой леди, – сообщил Блейк.

– Думаю, найдем. – Ванда Мей просмотрела журнал записи.

Синди оглядывала зал. С каждым посетителем занимался персональный мастер. Только леди с седыми волосами, накрученными на розовые бигуди, дремала в одиночестве под большим желтым феном, да молодая женщина с головой, покрытой квадратиками фольги, листала журнал.

Босые ноги пожилой женщины стояли в тазике с водой. Ей будут делать педикюр, догадалась Синди.

Все в парикмахерской казалось Синди удивительным. И совсем не таким, как ей помнилось по прежним посещениям. Синди не верилось, что она сможет стать такой же роскошной женщиной, как и присутствующие здесь дамы.

Может, эта проблема уже стала ее прошлым? Ей не помешает немного уверенности.

Ванда Мей, изучая журнал, нахмурила брови, то и дело приглаживая свои неоново-оранжевые волосы.

– У нас сейчас много посетителей, все мастера заняты, но я сама займусь вами.

О, нет. Синди даже представить себе не могла, что выйдет отсюда с волосами такого же кислотного оттенка.

Она потянула Блейка за рукав к выходу. Но не тут-то было.

Мужчина наклонился над стойкой и заглянул в книгу записей посетителей.

– Может быть, пока сделать ей маникюр или педикюр? – предложил он. – А потом освободится кто-нибудь из мастеров?

– Я сама все сделаю, – улыбнулась Ванда Мей. – Можете не волноваться.

– Отлично. – Блейк пошел к двери. – Когда мне вернуться?

– Подходите часам к пяти. Мы сделаем из нее картинку.

Синди глядела, как Блейк выходит из салона, и была готова броситься за ним. Во что она ввязалась?

– Вам надо подождать несколько минут, – Ванда Мей просияла улыбкой. – Маникюрша займется вами, как только закончит с предыдущей клиенткой. А пока вы можете присоединиться к нашему детскому пулу.

Синди побоялась переспросить, что такое детский пул. Она слышала только о детских ваннах.

– Тамми Райт, одна из девушек Блоссома, должна родить ребенка в конце августа. По слухам, доктора обещают мальчика, но никому не говорите об этом.

Синди знала Тамми, они вместе учились в школе. Хотя вне занятий они не общались, Тамми была одной из немногих девочек, которых Синди считала своими подругами.

Ванда Мей перелистала списки.

– Взнос всего два доллара. Вам нужно выбрать день и время, которые остались свободными. И написать, кто, по-вашему, у нее родится: мальчик или девочка. Победитель получает две сотни долларов.

Синди покопалась в кошельке и протянула Ванде деньги. Потом решила, пусть будет двадцать восьмое августа. Она слышала, что дети в основном рождаются среди ночи, а потому выбрала время между полуночью и шестью утра. А поскольку Ванда упомянула, что доктора обещают мальчика, Синди решила, что так оно и должно быть.