Текст книги "Трипланетие (Союз трех планет)"

Эдвард Элмер `Док` Смит
Трипланетие
Первый Линзмен-1
(Сага о Ленсменах-1)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ДРЕВНИЕ ВРЕМЕНА

Глава 1
АРИЗИЯ И ЭДДОР

Три миллиарда лет… Неизмеримая бездна времени, которую не в силах объять ни разум, ни чувства… Она отделяет нашу эпоху от тех событий, которые положили начало звездным цивилизациям, от первотолчка, исходного импульса, разбросавшего в Галактике семена жизни. И от истоков великого сражения, ареной для которого стала гигантская звездная спираль, на периферии которой мерцала золотистая точка – солнце Земли.

Существовали – и существуют – другие огромные звездные острова, во многом подобные первой Галактике. Но лишь еще один из них отмечен особо, ибо на нем также появилась мыслящая жизнь, стремившаяся к определенным целям, которые представлялись носителям разума единственно верными и достойными их усилий. Но если первая Галактика, над которой властвовала планета Аризия, принадлежала нашему миру, нашей Вселенной, то другая, в пылающем чреве которой таился Эддор, перенеслась в нашу реальность из иного пространственно-временного континуума, из неведомых далей, скрытых завесой чудовищного расстояния и времени. Это произошло около трех миллиардов лет назад – плюс-минус пару сотен миллионов в ту или другую сторону, которые не значили ничего по сравнению с таким огромным темпоральным интервалом. Ошибка в десять процентов, сколь большим временем она бы не выражалась, была несущественной для тех бессмертных созданий, что населяли Аризию и Эддор.

Итак, вторая галактика внезапно возникла на пути первой; затем началось их взаимопроникновение – светила одной вторгались в межзвездную пустоту другой, но, по-прежнему разделенные световыми годами, сталкивались редко. Таким образом, Проникновение не послужило причиной вселенской катастрофы, хотя большинство звезд в обеих галактиках имели планеты. Впрочем, тогда эти миры были необитаемыми; их происхождение – вероятно, искусственное – пока остается тайной. Как свидетельствуют аризианские источники, в глубокой древности, задолго до начала Проникновения, в их родной галактике была лишь одна солнечная система – их собственная. Но со временем светило, породившее жизнь на одной из своих планет – редчайшая аномалия во Вселенной! – начало стареть, гаснуть, и молодой цивилизации пришлось решать сложнейшую проблему перемещения своей планеты к другому, юному и жаркому солнцу.

Древнейшие записи Эддора – фолианты, магнитные ленты и диски, уцелевшие в его ядовитой атмосфере, – рисуют сходную ситуацию. За много миллионов лет до Проникновения во второй галактике существовала только одна планета, только один мир, в котором возникли жизнь и разум – Эддор.

Итак, миллионолетия две цивилизации разумных созданий, единственные в своих галактиках – и, возможно, во всех прочих Вселенных, – не ведали друг о друге. В момент Проникновения обе расы уже были стары и могущественны – еще одна черта сходства между ними. Обе использовали телепатические силы и владели неизмеримой ментальной мощью.

Аризия напоминала Землю – и климатом, и составом атмосферы, и своим животным миром, и внешностью населявших ее мыслящих существ. Эддор же был совсем иным. Огромный мир с высокой гравитацией, темный, холодный и мрачный; его океаны состояли ядовитой желеобразной субстанции, атмосфера казалась едким, вонючим и смертельно опасным для гуманоидных созданий туманом. Эддор был – и останется – уникальной планетой, не похожей на остальные миры в обеих галактиках; это обстоятельство долгое время казалось загадочным и непостижимым, пока не стало ясно, что эддорианский планетоид возник в другой Вселенной, в ином пространственно-временном континууме, который принципиально отличается от нашего.

Обитатели Аризии и Эддора различались столь же сильно, сколь непохожими были их планеты. Аризиане прошли обычный путь исторического развития: каменный век, дикий и безжалостный; не менее жестокие и варварские времена бронзы и железа; век пара, столетие электричества, эпоха атомной энергии. Вполне возможно, что все эти ступени, по которым они поднимались к вершинам цивилизации, являют собой типичный путь для всех прочих гуманоидных обществ, ибо никто иной, как обитатели Аризии, засеяли спорами жизни бесчисленное количество миров обеих галактик – в том числе, и Землю.

Несомненно, существовали и зародыши иной жизни – эддорианской. Однако они не могли ни выжить, ни начать развиваться в условиях нашего континуума; они нуждались совсем в иной питательной среде, оставшейся за гранью пространства и времени – того пространства и того времени, откуда вынырнула галактика Эддора.

Овладев силами атомной энергии, разорвав цепи тяготения, которые раньше приковывали их к планете, аризиане занялись изучением Вселенной и самосовершенствованием. Задолго до Проникновения они уже не нуждались ни в космических кораблях, ни в телескопах, ни в счетных машинах, ни в роботах, ни в разрушительном оружии. Их разум – могучий, необъятный и стремительный, успевающий за единый миг обежать мириады звезд и планет, заменял им приборы и ракеты, непрочные и недолговечные изделия из металла и пластмасс. Они с интересом наблюдали взаимопроникновение двух галактик – почти невероятное с точки зрения математики событие; они следили за рождением бесчисленных планет, запечатлевая в своей памяти каждую подробность, каждую деталь их развития; они с надеждой и восторгом видели, как в этих мирах, еще недавно пустых и мертвых, зарождается жизнь. Сильные, свободные, вдумчивые, они путешествовали в космических далях в поисках знаний – пока один из них не наткнулся па Эддор.

* * *

Хотя при желании любой из эддориан мог принять человеческий облик, ничего человеческого в них не было. Более всего они походили на амеб; однако, несмотря на простоту внутренней организации и мягкие бескостные тела, определение «амебовидные» далеко не полностью отражало их суть. Они были изменчивы и непостоянны; каждый мог переменить не только свой внешний вид, но и структуру тканей – в соответствии с необходимостью. Для них не составляло труда вырастить любое число конечностей, удобных для выполнения той или иной работы – прочных или хрупких, упругих, эластичных или твердых, как сталь, с суставами или без оных, с пальцами, когтями или щупальцами. Стоило лишь подумать об этом, вообразить – и тело послушно приспосабливалось к задаче, подчиняясь разуму.

Обитатели Эддора были бесполы – столь же бесполы, как дрожжи или вирусы. В этом отношении им не было даже отдаленных аналогов в животном мире Земле; они не являлись ни гермафродитами, ни андрогенами, и не размножались партеногенезом. Они просто не имели пола – и, как следствие, не знали радостей любви. Было ли это платой за бессмертие, за то, что гибель их могла наступить только в случае несчастья или насилия? Возможно… Они жили миллионолетия, и лишь тогда, когда кто-либо из них пресыщался бесчисленной чередой веков, возникали две новые жизни – родительская особь делилась пополам. Потомки могли иметь иные устремления, но каждый из них владел знаниями, памятью и ментальной мощью своего прародителя.

Если физиология эддориан еще поддается описанию и истолкованию в понятиях, которыми пользуются гуманоидные цивилизации, их разум, их психический мир, их побуждения и пристрастия – тайна за семью печатями. Лишь наблюдая внешние проявления их деятельности, можно обозначить привычными терминами их основные черты.

Они являлись существами нетерпимыми, деспотичными, ненасытными и холодными. И они были жестоки – очень жестоки, хотя вряд ли у них имелось такое понятие, как жестокость. Они обладали упорным умом, изощренным и аналитическим, и они умели добиваться своего. Но прочие чувства, столь обычные в любом цивилизованном обществе – гуманность и милосердие, дружба, самопожертвование, любовь, гордость, отвага – были им недоступны. И ни один из них даже отдаленно не мог представить, что такое юмор.

Они не были кровожадными по природе – в том смысле, что не стали бы тешиться напрасно пролитой кровью или муками других существ. Ими правила целесообразность; и если во имя определенной цели требовалось уничтожить миллионы, их уничтожали без колебаний. Бессмысленные убийства не одобрялись – но не потому, что убивать дурно, а лишь из-за отсутствия пользы в совершенном деянии.

И, наконец, вместо великого множества мелких и крупных желаний, надежд и задач, которые ставит перед собой представитель любой гуманоидной цивилизации, у каждого эддорианина была только одна мечта, одна главенствующая цель – власть. Власть!

Вожделенный и чаемый призрак власти – полной и безраздельной – определял все их поведение. В древности, в те времена, когда Эддор еще пребывал в своей родной Вселенной, планету населяли всевозможные народы, отличавшиеся меж собой так же, как различаются расы Земли. Но стремление у них – у всех и каждого – было одно: власть, власть! И потому древняя история Эддора представляется бесконечной, длившейся тысячелетиями войной. А так как война стимулирует технологическое развитие, то эддориане достигли гигантской мощи – к тому времени, когда на планете были уничтожены все живые существа, за исключением горстки победителей.

А затем эти последние, терзаемые неутолимой страстью покорять и властвовать, сцепились друг с другом. Однако средства защиты от чудовищных механизмов уничтожения были столь эффективны, что война зашла в тупик, а цель ее стала совершенно бессмысленной. Ведь власть тем упоительнее, чем большее число разумных существ удалось поработить – и никто из эддориан не желал властвовать лишь над голыми выжженными скалами своей безжизненной планеты.

Тогда немногие уцелевшие пришли к своего рода мирному договору. Так как их собственная галактика оказалась лишенной планет – а, значит, и жизни, – они решили исследовать другие Вселенные, последовательно перемещаясь в них, чтобы выбрать ту, которая будет наиболее подходить для их целей.

Они жаждали отыскать такую реальность, в которой каждый эддорианин мог бы стать господином и повелителем огромного и все возрастающего числа миров; и эта соблазнительная перспектива привела к тому, что впервые за всю историю Эддора его обитатели согласились объединить ресурсы и трудиться сообща.

Однако они знали, что демократия является неподходящей социальной структурой для общества, ориентированного на войны, порабощение и захват чужого добра; следовательно, демократия и не принималась в расчет. Форма правления могла быть только диктаторской, тиранической – иного пути они не видели. Меж эддориан, как и в случае любых достаточно сложных организмов, существовала дифференциация; они не были идентичны по своим способностям, силе, ментальной мощи и материальным ресурсам. Эти различия, иногда – едва заметные, послужили основой для разделения их общества на два класса – тех, кто руководит, и тех, кто подчиняется.

Один из них, чуть более сильный – и, бесспорно, самый жестокий – стал вождем, фюрером, Владыкой; а около дюжины прочих, слегка уступавших ему в силе и жестокости – его советниками и правительством, получившим впоследствии название Внутреннего Круга. Состав этого своеобразного кабинета варьировался, когда один из его членов испытывал желание уйти и раствориться в двух своих потомках; в этом случае число советников возрастало еще на одну особь. Но иногда ревнивый коллега или какой-нибудь настойчивый подчиненный совершал удачное покушение – и тогда Круг уменьшался.

Такой – и только такой – могла быть форма их сотрудничества, но и она принесла свои плоды. Среди них были поистине замечательные творения разума – гиперпространственный канал и безынерционный привод, который спустя много тысячелетий был воссоздан на Земле. К числу достижений объединенного Эддора относится и способ перемещения в иные Вселенные, благодаря которому их галактика перенеслась в наш мир. Этот несомненный успех послужил поводом для очередного совещания Внутреннего Круга.

«Мы должны решить, подходит ли эта Вселенная для нас, или следует выбрать иное место, – мысли Владыки, холодные и бесстрастные, окутали советников подобно ледяному туману. – С одной стороны, необходимо ждать, пока все эти бесчисленные миры остынут и на них возникнет жизнь, подготовив основу нашей будущей империи. С другой – мы потратили уже миллионы лет на поиски, но ни разу не встретили такого изобилия планет, способных заполнить и нашу галактику, и ту, в которую мы проникли. Возможно, есть даже определенное преимущество в том, что планетные тела этой реальности находятся еще на стадии формирования. Когда на них начнет развиваться жизнь, она будет под нашим полным контролем. – Владыка сделал паузу, потом ментальный луч его мысли коснулся одного из советников; – Кронгенес, что ты можешь сообщить об изучении других пространств?»

Имя, которое он назвал, не являлось именем в общепринятом значении этого слова; оно было чем-то большим, включая не только мысленное сочетание определенных звуков, но и ментальный образ, телепатический пароль, вместивший жизнь, деяния и личность данного эддорианина.

«Я не обнаружил ничего подходящего, Величайший, – ответная мысль Кронгенеса была холодна, как излучение Владыки. – Ни одна из Вселенных, доступных моим приборам, не обладает и малой частью планетоидов, обнаруженных в этой реальности.»

«Так… Значит, империя будет основана здесь! Есть ли у кого-нибудь возражения? Серьезные возражения?»

Возражений не последовало. Во-первых, возражать диктатору весьма вредно для здоровья; во-вторых, ни один из советников – как и сам Величайший – не знал об аризианах и их созидательной деятельности. Впрочем, в противном случае это ничего бы не изменило, ибо обитатели Эддора органически неспособны признать превосходство над собой другой расы.

"Хорошо, – удовлетворенно излучил Владыка. – Итак, отныне мы… – внезапно он прервал трансляцию и в собрании воцарилась ментальная пауза – молчание, в котором, однако, чувствовалось нечто инородное. Наконец, тишину разорвала мысль вождя – угрожающая и сокрушительная:

– Среди нас чужой! Кто ты, пришелец, проникший на совещание Внутреннего Круга?"

«Энфилистор, с планеты Аризия, проходящий обучение.»

Его имя тоже являлось ментальным знаком, характеристикой личности юного аризианина; в то время Энфилистор еще не был Стражем-наблюдателем – до появления эддориан его мир не нуждался в Стражах. Но в будущем ему, как и многим другим аризианам, предстояло выполнять эту миссию.

«Простите мое вторжение, но я всего лишь ждал, когда на меня обратят внимание. Я не прочел ни одной вашей мысли… не коснулся ни одного из разумов… Это было трудно, очень трудно! Ведь впервые за миллионы временных циклов мы встретили разумных! – в беззвучном ментальном голосе юноши звучал восторг. – Мы нашли подобных себе! И теперь…»

«Замолкни, ничтожный! И слушай волю господина! Ты посадишь свой корабль и сообщишь нам, где находится твоя планета – тогда вы останетесь в живых и превратитесь в слуг Эддора. Иначе – смерть!»

Казалось, ответ аризианина был полон любопытства – но не страха, тревоги или благоговения, ожидаемых Владыкой.

«Посадить корабль? Какой корабль? – пришелец как будто недоумевал. – Господин? Слуга? Я уверен, что воспринимаю твои мысли… но не их значение.»

«Ты, червь, говоришь с Высочайшим и должен обращаться ко мне только так. Предупреждаю последний раз – приземляйся, или погибнешь!»

"Я готов звать тебя Высочайшим, если у вас так принято. Но насчет всего остального… насчет приземления и гибели… – теперь в тоне Энфилистора сквозила легкая насмешка. – Неужели ты думаешь, что я присутствую здесь во плоти? И уверяю тебя, о самый Высочайший из всех Высоких, которых я когда-либо встречал, ты не сможешь повредить даже грудному младенцу на Аризии! – вдруг ментальный голос юноши стал тихим, и он словно про себя произнес:

– Поразительно! Какая необычная, неординарная психика у этого создания! Кажется, оно угрожает и…"

"И убьет тебя, – сухо закончил Владыка, посылая импульс энергии, достаточный, чтобы сжечь мозг любого существа.

Однако Энфилистор без труда отразил ментальный удар и не нанес ответного. Он все еще не покинул собрание, не сбежал и явно не был устрашен. Члены Круга атаковали объединенной мощью, но не смогли прорваться сквозь телепатическую защиту странного гостя. Парируя выпады разъяренных эддориан, он внезапно начал взывать к кому-то – в недоумении, но отнюдь не в растерянности:

«Придите, Старшие! Я попал в ситуацию, с которой не могу разобраться! И я не хочу наносить вред этим существам!»

"Мы, Старшие, объединенный разум Аризии, здесь, – спокойный мощный голос раздался в сознаниях эддориан. Все они вдруг мысленно увидели образ старца – высоколобое лицо с сеточках морщин, яркие глаза, седую бороду. Его губы были плотно сжаты, но голос продолжал звучать:

– Мы ждали вас, пришельцы из иной Вселенной. Что ж, пусть свершится предопределенное… Но сейчас – сейчас вы забудете об Аризии, забудете обо всем, что произошло. Пройдет немало циклов, пока эддориане узнают о нас."

Рокочущий голос смолк, лицо старца исчезло, члены Внутреннего Круга и их вождь остались одни. Как и раньше, они были уверены, что Эддор является единственным вместилищем разума в бесконечном и необъятном космосе.

* * *

А на Аризии тоже был созван совет – гигантский форум всех разумов планеты. И первым задал вопрос юный Энфилистор.

«Почему же вы не убили их? – проходящий обучение был слишком молод и подобная мысль была ему простительна. – Я понимаю, что такое деяние отвратительно… но разве… разве…»

Он замолчал, прислушиваясь к мерному и могучему гласу Старших.

«Ты еще слишком мало знаешь, ученик… Лишь часть целого, лишь капля в океане, лишь песчинка из горного массива доступны твоему пониманию… – На миг ментальный сигнал угас, потом гулкие мерные слова опять послышались в голове Энфилистора. – Мы не пытались уничтожить пришельцев, потому что не в силах сделать этого. И не по моральным причинам, нет! Слишком цепко держатся за жизнь эти существа. Мы могли бы попробовать убить их… да, могли бы – но такая попытка, весьма вероятно, кончилась бы провалом и блокировала другую возможность – лишить их воспоминаний. А это сейчас важнее. Нам нужно время… циклы и циклы времени!»

Теперь коллективное сознание Старших обращалось ко всем обитателям планеты:

"Мы, Старшие, не тревожили вас до сих пор мрачными прогнозами, ибо до появления Эддора существовала вероятность, что силы зла и тьмы – лишь сон нашего обеспокоенного разума. Но теперь Эддор здесь! И наш сон, наше провидение, не является ошибкой… Общества разумных, их юные цивилизации, которые должны были наполнить жизнью обе галактики, не смогут устоять перед жаждущими власти монстрами. Мы, аризиане, призваны помочь им и защитить их!

Эддориане обладают чудовищной потенциальной мощью. Если они узнают сейчас о нашем существовании, то смогут создать такие механизмы, задействовать такие силы, которые позволят им блокировать все наши действия. И тогда – тогда они выбросят нас из этой Вселенной, из родной галактики. Нам нужно время; если мы выиграем его – мы выиграем битву. Нам надо дождаться эпохи, когда появятся Линзы-Концентраторы – и разумные существа, представители новых цивилизаций, достойные того, чтобы их носить.

Мы, аризиане, не сумеем справиться в одиночку с Эддором. Но существует возможность – хотя в том еще нет полной уверенности, – что обитатели пока несуществующих миров создадут новую расу, более могущественную, чем наша. И они помогут нам, приняв на свои плечи часть груза по защите гуманоидных цивилизаций."

* * *

Тянулись века и тысячелетия; миллионы лет отлетали в вечность вместе с излучением юных жарких светил. Проходили космические и геологические эры. Планеты, дети звезд, остыли, покрылись плотной корой, в трещинах ее зазмеились реки, во впадинах – засинели океаны. Поднялись горы, выплеснули обжигающую магму вулканы, молодые миры окутал полог атмосферы. Появилась жизнь. Возникшая из рассеянных аризианами спор, она начала расти, крепнуть, развиваться, стремясь к вершине обетованной – к разуму. Одна сила – Аризия – поддерживала ее на этом долгом пути; другая – Эддор – жадно ждала, мечтая оплести своими щупальцами все миры, все звезды, обе галактики. Вселенную.

Глава 2
ГИБЕЛЬ АТЛАНТИДЫ

Слушайте. Члены Внутреннего Круга: где бы вы ни были и чем бы вы ни занимались, – передавал Владыка. – Анализ поступившей информации показывает, что в целом Великий План воплощается в жизнь вполне удовлетворительно. Существуют, однако, четыре планеты, на которых нашим агентам не удается контролировать ситуацию: Сол III, Ригель IV, Велантия III, Полэн VII. Все эти миры находятся в иной галактике. То, что происходит в нашей, не вызывает проблем.

Первая из четырех названных планет развивается особенно быстро. За незначительное время, прошедшее с момента предыдущей инспекции, ее население овладело атомной энергией и двинулось по пути, который абсолютно не соответствует нашим основным принципам. Наши агенты, посчитавшие, что сумеют обойтись без докладов вышестоящим и вызова помощи, должны быть строго наказаны. Неудача – какая бы причина ни вызвала ее – недопустима."

Ментальный голос Владыки, сухой и резкий, достиг каждого из советников; сейчас он гудел угрожающими ударами колокола.

"Гарлейн, член Круга, ты займешься Солом III. Немедленно! Ты можешь предпринимать любые действия, чтобы восстановить порядок на планете – ниш порядок. Изучи данные об остальных трех мирах; каждый из них может в ближайшем будущем доставить нам неприятности. – Сделав паузу. Высочайший метнул новую мысль:

– Тебе нужна помощь? Должен ли еще кто-нибудь из членов Круга присоединиться к тебе? Мы хотим иметь полную уверенность в том, что противодействующие нам силы будут подавлены."

«Нет, Высочайший, – ответил после краткого раздумья Гарлейн, уверенный в своем могуществе и твердости. – Эти дикари стоят на весьма низкой ступени развития, и техника их схожа – так что я смогу управлять всеми четырьмя планетами более эффективно в одиночку, чем с чьей-либо помощью. Я располагаю данными об этих мирах; там не нужны предосторожности в использовании ментальных сил, ибо только одна раса, велантиане, обладает примитивными познаниями в этой области.»

«Я оцениваю информацию аналогичным образом, – заметил вождь, и Круг единогласно согласился с ним. – Приступай, Гарлейн. По окончании представишь нам полный отчет.»

«Я иду, Высочайший. И Круг может не сомневаться в успехе.»