Текст книги "День большого вранья"

Глава X
ПРЕРВАННЫЙ СЕАНС

Ровно в семь в дверь позвонили. Петька тут же надел маску и выскочил в прихожую.

– Кто там? – спросил он на всякий случай.

– Я к Веронике Леопольдовне, мне на семь назначено, – послышался голос Марьяны.

Петька распахнул дверь. При виде его Марьяна вздрогнула.

– Заходите, – пригласил он, – вас ждут!

Было видно, что от черной маски Марьяне стало как-то не по себе. Но она все же принялась расстегивать пуговицы на пальто. Петька вежливо помог ей снять его и повесил на вешалку. Марьяна топталась в прихожей.

– Идите за мной! – сказал Петька и повел ее в комнату, где сидела Вероника Леопольдовна. – Мадам, к вам пришли!

– Здравствуйте! – проговорила Марьяна, удивленно озираясь. Она не раз бывала у разных гадалок, и ее удивила эта обычная в общем-то комната, где горел верхний свет и не было никаких привычных аксессуаров.

– Здравствуйте, – приветливо отозвалась Вероника Леопольдовна. – Прошу вас, садитесь!

– Куда? – не без робости спросила Марьяна.

– А где вам удобнее, там и садитесь.

– А вам это все равно?

– Мне? Абсолютно. Вы можете даже находиться в другой комнате, я все равно увижу вас насквозь.

«Вот дает!» – восторженно подумал Петька. И спросил:

Петька распахнул дверь.

При виде его Марьяна вздрогнула.

– Заходите, – пригласил он, – вас ждут!

– Мадам, я вам еще нужен?

Прежде чем ответить, Вероника Леопольдовна обратилась к Марьяне:

– Не хотите ли чаю или кофе?

– Нет, благодарю вас.

– Тогда вы пока свободны, друг мой!

Петька удалился, но, разумеется, только в коридор. Дверь он оставил полуприкрытой, чтобы слышать все, что происходит в комнате.

– Ну что ж, дорогая моя, давайте для начала познакомимся. Мое имя-отчество вы знаете, а как вас по батюшке? Я что-то запамятовала.

– Ильинична, Марьяна Ильинична!

– Очень хорошо. Вы давно обо мне знаете?

– О нет! Только сегодня услыхала! От одной приятельницы, она говорит, что вы можете с огромной точностью предсказать будущее, а у меня сейчас такой момент. Очень сложный… И я хотела бы…

– Понимаю! Ну что ж, сделаю, что смогу!

Предлагая Марьяне сесть, где той будет удобно, Вероника Леопольдовна была убеждена, что та сядет именно туда, куда нужно, – в кресло, стоящее у письменного стола, за которым сидела гадалка. Так и случилось.

– Дорогая моя, я сейчас все приготовлю, и мы начнем.

– А почему этот мальчик в маске? – спросила вдруг Марьяна.

– Этот мальчик – мой ученик, и я не хочу, чтобы раньше времени его кто-нибудь знал в лицо.

– Он не волшебник, он еще только учится? – процитировала Марьяна фразу из фильма «Золушка».

– Вот именно, – улыбнулась в ответ Вероника Леопольдовна.

Она зажгла свечи в канделябре, и верхний свет вдруг погас сам собою. Дело в том, что выключатель находился в коридоре, и Петька потушил свет, как было условлено. Однако на Марьяну это произвело впечатление. Она уже была готова к чудесам.

– Итак, – начала Вероника Леопольдовна, беря в руки аметист, – чтобы предсказать будущее, нужно знать о прошлом и настоящем. – И она принялась вглядываться в аметист. – Что ж, прошлое у вас довольно прозрачное, чистое, ничего особенно дурного вы не совершали. Вы были замужем… один раз… сейчас вы одна… но вы не одинока… А вот ваше настоящее мне совсем не нравится, все мутно, грязно… какое-то оружие… темные связи… Сейчас, сейчас, да, я вижу пистолет… Он предназначался для убийства. Но он пропал, покушение сорвалось…

Она как будто бы не отрывалась от магического камня, но краем глаза видела, как бледнеет Марьяна, как лихорадочно блестят у нее глаза.

– Это покушение… на близкого вам человека… Его должны были убить вы? Но оружие странным образом пропало, точнее, вы сами способствовали его исчезновению. Вы не хотели убийства… боялись… Все так?

– Да, – прошептала Марьяна, – я не хотела и не хочу… Но…

– Но те, кто требовал от вас убийства, не пожелали ждать… Однако у них ничего не вышло… Вмешались какие-то дети… Мальчик и девочка. Тем не менее близкий вам человек в опасности. Его жизни по-прежнему что-то угрожает… Это связано с его работой… Он кому-то перешел дорогу… Причина – долги… Нет, не долги… Зависть? Да, зависть!

– Боже мой, неужто вы и вправду все видите в этом камне? – хрипло спросила Марьяна.

Вероника Леопольдовна только загадочно улыбнулась. Она была в растерянности. Тех сведений, которыми она располагала, было явно недостаточно. Прошлое – смутно, настоящее – грязно, а вот как быть с будущим? Впрочем, ее задача не предсказание будущего, а выяснение деталей настоящего. Но как заставить Марьяну разговориться? «Ох, Вероника, не бралась бы ты не за свое дело! – сказала она себе. – Но уж коли взялась…»

– А что будет? Что со мной будет?

Вероника Леопольдовна покрутила в пальцах аметист.

– Дорогая, чтобы увидеть будущее, надо сперва разобраться с настоящим и указать вам путь… дабы вы не совершали ненужных ошибок! Мне тут кое-что не совсем ясно. Поймите, все наши ошибки коренятся в нашем прошлом, настоящее проистекает из прошлого, а будущее из настоящего…

«Господи, что я такое несу?» – в ужасе подумала Вероника Леопольдовна.

– Однако в вашем прошлом я все-таки ничего черного не вижу.

– Зато в настоящем много черного, да? – горько осведомилась Марьяна.

– Увы! Но, может, нам удастся что-то с этим сделать!

– Умоляю! Ради всего святого, помогите! Я запуталась, я не знаю, как мне быть, меня втянули, я не хотела…

– А вы сами никого не втянули в свои темные дела? Я вот вижу тут какую-то синюю коробочку.

– Синюю коробочку? – с искренним недоумением переспросила Марьяна.

– Да-да, синюю коробочку, ее взяла в вашей квартире какая-то чужая женщина… Эта коробочка почему-то меня тревожит…

– Но это чепуха! Я просила свою подругу взять в моей квартире духи, которые собиралась подарить одной знакомой на день рождения. Боже мой, неужели вы даже такие мелочи в состоянии увидеть? – потрясенно проговорила Марьяна.

– А еще я вижу двух мужчин в черных машинах. Машины одинаковые, мужчины – разные…

– Да, так и есть…

– И, кажется, один хочет убить другого…

– Нет, нет, это не так… Один – мой… друг, а второй… Я его с детства знаю, мы в одном классе учились когда-то, а теперь живем в одном дворе. Но к этой истории он никакого отношения не имеет!

«Кажется, я дала маху, – подумала Вероника Леопольдовна. – Надо срочно исправлять положение…»

– Что ж, может быть… Но все же он очень плохо относится к вашему другу… Я это чувствую!

– Он просто ревнует, но… Он вообще к моим делам отношения не имеет. А то, что вы чувствуете, – просто ревность…

– Возможно, вполне возможно. Ну что ж, попробуем заглянуть в будущее…

«Интеллектуальная гадалка» взяла аметист и бросила его в бокал с водой. Марьяна как завороженная наблюдала за ней.

– Прошу вас, выньте камень из воды! – попросила Вероника Леопольдовна. – Это вы должны сделать сами!

Марьяна запустила в бокал свои длинные красивые пальцы с покрытыми светлым перламутровым лаком ногтями и вытащила аметист.

– Там еще что-то лежит, – пробормотала она.

– Пускай лежит! А теперь положите камень мне на ладонь! – потребовала Вероника Леопольдовна, абсолютно не представлявшая себе, что же делать дальше. Кое-что она уже выяснила, но этого мало…

– Так, теперь поглядим, что ждет вас в будущем… – Она выдержала паузу. – Я вижу тут милицию… Она ищет убийц… Тех, кто покушался на вашего друга… Пока они в тупике…

– Кто они?

– Милиция. Они нуждаются в помощи, в вашей помощи…

– Но я не могу! – в отчаянии воскликнула Марьяна. – Меня убьют!

– Дорогая моя, вы впутались в страшную историю, вы чем-то провинились перед этими людьми, и они потребовали от вас убить вашего друга? Я права?

– Да!

– Они дали вам оружие, а вы его потеряли, тогда они махнули на вас рукой и сами взялись за дело. Но их попытки дважды сорвались, и они винят в этом вас.

– Но я здесь действительно ни при чем! Какие-то дети оба раза помешали… И они это знают! Вы же сами сказали…

– Вы чем-то обязаны этим людям! Они в свое время что-то сделали для вас…

– Да! Они помогли мне спасти от тюрьмы младшего брата. Он сейчас в Америке! Но я не думала, что придется платить такой ценой.

– А если бы вы не потеряли пистолет, то убили бы вашего друга?

Марьяна не успела ответить, как вдруг в открытую форточку влетел большой попугай невероятной красоты – светло-серый с розовым. Он опустился на стол оторопевшей хозяйки и противным скрипучим голосом произнес: «Бабы дуры! Бабы дуры!»

Вероника Леопольдовна расхохоталась. Марьяна сидела в полной растерянности.

– Это ваш? – спросила она.

– Да что вы! Я его в первый раз вижу! Вероятно, удрал от хозяев, на улице холодно, вот он и залетел в первое попавшееся окно. Но каков красавец!

– Я красавец! Я красавец! – гордо повторил попугай. – Рудик – красавец!

– Наверное, его зовут Рудик, – предположила Марьяна.

Вероника Леопольдовна почувствовала, что больше она не выдержит.

– Извините меня, но я сегодня уже не смогу работать! – сказала она.

– Да, понимаю! – кивнула Марьяна. – Я тоже на пределе! Сколько я вам должна?

– Ничего! Ровным счетом ничего! Я не довела сеанс до конца, ничем вам не помогла…

– Напротив! Вы мне очень помогли! Кое-что вдруг стало мне ясно… Но вы… Вы странная гадалка… Разговор с вами был похож на разговор с… кем-то близким… Вы позволите прийти еще раз?

– Ох, не знаю… Боюсь, ничего не получится, у вас трудный случай… Впрочем, если вы почувствуете необходимость, то звоните, и я приму вас! – решилась Вероника Леопольдовна.

Тут в комнате зажегся свет. Заглянул Петька в черной маске.

– Мадам, я вам нужен? Ой, что это? – опешил он при виде Рудика, сосредоточенно чистившего перышки.

– Да вот, залетел в форточку! Друг мой, проводи даму!

– Хорошо, мадам!

Петька подал Марьяне пальто и закрыл за ней дверь.

– Ну что, ты все слышал?

– Слышал, – без всякого энтузиазма отозвался Петька.

– По-твоему, я все провалила, да?

– Ничуточки! Вы сделали, что смогли.

– Но смогла я не слишком много.

Петька деликатно промолчал.

– Я тебя предупреждала, Петя! Но ты ко мне несправедлив! Кое-что мы все-таки выяснили!

– Но мы не узнали главного – кто эти люди! Придется опять следить за ними, а я надеялся узнать все одним махом.

– Надежды юношей питают! А ты и есть юноша… – улыбнулась Вероника Леопольдовна.

– Питают. Питают. Меня никто не питает, – закричал Рудик. – Ой, горе горькое! Горе горькое! Кушать хочется! Кушать хочется!

Они не выдержали и громко расхохотались.

– Это он сорвал мне сеанс! – проговорила сквозь хохот Вероника Леопольдовна. – Значит, не судьба. Но скажи, Петя, что мне теперь делать с этим нахалом? Чем кормят попугаев?

– У моих знакомых есть попугай, правда, маленький, ему дают какой-то специальный корм, а еще орешки, печенье, фрукты.

– Виноград подойдет?

– Думаю, да.

Вероника Леопольдовна принесла маленькую кисточку винограда и протянула ягоду Рудику. Тот взял ее одной лапкой, клюнул и с удовольствием сожрал.

– Давай еще жрать, старуха!

– Какой же ты невежливый, Рудик! – засмеялась Вероника Леопольдовна. – Петя, надо будет, наверное, расклеить объявления, что пропал попугай. Но если честно, мне он так нравится.

– А вдруг там из-за него люди плачут?

– Ты прав, Петя. Я напишу объявления.

– Старуха, давай еще жрать!

Глава XI
РАЗОЧАРОВАНИЕ

Они решили не терять времени даром, написали два десятка объявлений, и Петька быстро расклеил их по соседним подъездам. Он готов был сейчас заниматься чем угодно, только бы не думать о провале операции. Он не винил Веронику Леопольдовну, он винил только себя: «Идиот, так увлекся этой идеей, что сорвал, можно сказать, слежку за Димоном, который уж наверняка убийца. И он мог бы привести их к своим заказчикам, так нет, я, болван, решил все узнать таким хитроумным способом! Кретин недоразвитый! Дубина стоеросовая! И как теперь смотреть в глаза Скуратову?»

Расклеив объявления, он вернулся к Веронике Леопольдовне. Та глянула на него и сразу все поняла.

– Петя, не казнись! Ты ни в чем не виноват.

– Еще как виноват! Я, Вероника Леопольдовна, остолоп. У меня, если хотите знать, мания величия появилась. Все меня хвалят, все говорят, какой я умный, благородный и так далее, вот головка-то и закружилась. Еще бы! В книжках про меня писать собираются. Слова хорошие говорят… А я самый обыкновенный кретин! Ну ничего… главное, вовремя опомниться.

Вероника Леопольдовна смотрела на него с нескрываемой нежностью.

– Ах, Петя, если бы некоторые, куда более взрослые люди, могли бы отнестись к себе с такой строгостью, очень многих бед в истории можно было бы избежать!

– Нет, вы не правы! Признавать свои ошибки потом, когда глупость уже сделана, довольно бессмысленно!

– Нет, ты не прав. На ошибках учатся. Вот и ты впредь будешь осторожнее со своими идеями. Но не расстраивайся, я тоже хороша. Мне нельзя было идти у тебя на поводу, ты ведь только мальчик, хоть и весьма незаурядный, а я уже старая тетка, казалось бы, умудренная жизнью, но и мне захотелось поиграть в игрушки… А игрушки тут, в этой игре, – живые люди! Короче, друг мой, мы виноваты оба. И если хочешь, разговор с твоим приятелем Скуратовым я возьму на себя.

– Нет, Вероника Леопольдовна, я мужчина. И я сам с ним поговорю. Можно от вас позвонить?

– Разумеется!

Петька позвонил Скуратову на сотовый. Тот мгновенно откликнулся.

– Георгий Алексеевич! Это Петр!

– Петя, наконец-то! Ну что? Получилось?

– Можно сказать, нет, не получилось!

– Совсем? – упавшим голосом спросил Скуратов.

– Не совсем, но… Узнали только, что второй Саабщик ни в чем вроде бы не замешан. Он просто старый Марьянин друг, еще со школы. Одним словом…

– Погоди, Петя, а пленка-то есть?

– Есть!

– В таком случае, может, я приеду сейчас и заберу ее? А заодно и тебя домой отвезу, как ты на это смотришь? Спроси у Вероники Леопольдовны, она не возражает?

– Вероника Леопольдовна, Георгий Алексеевич спрашивает, можно ли ему сейчас приехать за пленкой?

– Да ради Бога!

– Приезжайте, Георгий Алексеевич!

Когда Петька повесил трубку, Вероника Леопольдовна вздохнула:

– Ах, мне его жалко! Он, по-видимому, любит эту Марьяну, а она…

– Но она все-таки его не убила.

– Однако знала, что его ждет, и промолчала! Так что, если бы не вы…

Скуратов появился всего минут через двадцать. Он был бледен, взволнован.

– Вы позволите мне прослушать пленку прямо сейчас? – обратился он к хозяйке дома.

– Ну, разумеется!

Она провела его в комнату, где проходил сеанс, усадила в кресло и принесла магнитофон.

– Какая потрясающая птица! – воскликнул Скуратов при виде Рудика, неподвижно сидевшего на краю стола.

– Рудик красавец! Рудик красавец!

– А почему он у вас без клетки?

– Он всего час назад залетел ко мне в форточку. Мы с Петей уже расклеили объявления.

– Жалко его отдавать!

– Мне тоже жалко, – призналась Вероника Леопольдовна, – но что поделаешь. Петя мне сразу сказал: а может, где-то люди из-за него плачут.

– Тоже верно, – согласился Скуратов.

– Я вас оставлю, это лучше слушать без посторонних.

И Вероника Леопольдовна вышла на кухню, где Петька по телефону договаривался с бабками о том, что сегодня вернется ночевать домой, благо знакомый Вероники Леопольдовны отвезет его на машине.

– Петька! – рассердилась баба Маня. – Ты что мне голову дуришь? Опять какие-то опасные дела?

– Да что ты, баба Маня! Просто мне завтра в школу, а в такую погоду утром ехать… Это когда же надо встать!

– А раньше ты что думал?

– Раньше я думал, что придется поздно возвращаться одному, а сейчас меня отвезут. Ну, баба Маня, не сердись, я к вам как-нибудь в субботу приеду и останусь ночевать!

– Ладно уж, шалопут! Одна морока с тобой! Только ты уж забеги к нам, я дам тебе для мамы варенье!

Когда он вернулся от бабок, Скуратов уже ждал его на кухне у Вероники Леопольдовны.

– Ну что, Петя, поехали?

– Поехали!

Они простились с хозяйкой и ушли. Петька подавленно молчал. Уже в машине Георгий Алексеевич сказал:

– Не страдай! Все не так плохо. Кое-что я для себя уяснил. А теперь послушай, что я тебе скажу: я очень тебя прошу оставить это дело. Им займется милиция! Да она уже им занимается, и кстати сказать, с твоей легкой руки. Я убежден – не сегодня завтра все прояснится. А тебе лучше вернуться в школу и выкинуть всю эту историю из головы. Имей в виду, я не столько прошу, сколько требую! Твое вмешательство на этом этапе может все только испортить.

Петька хотел было обидеться, но вспомнил об «интеллектуальной гадалке». Обижаться надо было только на самого себя.

– Я бесконечно тебе благодарен, я вполне понимаю, что мог бы по крайней мере дважды загреметь на тот свет, если бы не ты и твои друзья, и потому обещаю, что, как только что-то прояснится, я тебе все расскажу. Ты мне веришь?

– Верю!

– И обещаешь забыть об этой истории?

– Обещаю! – тяжело вздохнул Петька. – А что будет с Марьяной?

– С Марьяной? Сделаю все, что в моих силах, чтобы она… вышла сухой из воды. И кстати, я хотел бы забрать у вас пистолет.

– Нет, – сказал Петька, – мы, конечно, отдадим его вам, но только потом, когда все кончится, а то мало ли что… Так спокойнее. Пока он у нас, он нигде не всплывет!

Скуратов глянул на него с уважением.

– А ты уверен, что кому-то из вас не захочется пострелять?

– Нет, у нас психов нет.

– Хорошо, договорились. Но он у вас хотя бы не заряжен?

– Нет, я сам разрядил его.

– Ну что ж, может, ты и прав.

И больше они о деле не говорили. Только уже у самого Петькиного дома Георгий Алексеевич сказал:

– Петя, еще раз прошу тебя – никакой слежки за Димоном. Там будут задействованы совсем другие силы, и не надо вам этим заниматься. Обещаешь?

– Обещаю! Но вы мне позвоните, когда все закончится?

– Конечно! Спасибо тебе за все, Петя, я этого никогда не забуду!

Утром Петька встал в обычное время и вышел на кухню. Мама глянула на него с улыбкой.

– Ну что, как твоя вольная борьба?

– Классическая! – хмуро поправил ее Петька.

– Какая разница!

– Разница довольно значительная!

– Ты с ней уже покончил, с борьбой?

– Покончил!

– Наверное, просто надоело рано вставать? – продолжала издеваться мама.

– Вот именно! – согласился Петька.

– Ну и слава Богу!

Светлана Петровна погладила сына по голове.

– Ну, и чем ты займешься в следующий раз?

– Еще не решил!

– Надеюсь, не фристайлом? Этого я уже не переживу!

– А что? Отличная идея! – рассмеялся Петька. – По крайней мере буду часто дышать горным воздухом!

– Петя!

– Да я шучу! Что ты, мама! Какой фристайл в центре Москвы?

Игорь Крузенштерн забежал утром за Петькой, и по дороге в школу Петька рассказал ему о вчерашнем.

– Значит, этому делу каюк? – уточнил Игорь.

– Каюк, – согласился Петька. – Я даже рад, Крузейро, уж больно оно муторное.

В школьном дворе к ним бросились Оля и Даша. Пришлось повторить всю историю сначала.

– Ну и отлично! – заявила Оля. – Пускай милиция сама разбирается. Такое дело хорошо расследовать в каникулы. А то все время приходится прогуливать…

– А до каникул всего-то осталось неполных три недели. Скоро Новый год! – мечтательно сказала Даша, которая всегда, с раннего детства, ждала от Нового года каких-то чудес, и только в прошлом году эти ожидания сбылись – перед самым Новым годом Стас с отцом переехали в квартиру на их лестничной площадке. У Даши появился старший брат, о каком мечтают все девчонки. И весь год был полон событий, мама вышла замуж за отца Стаса, а Даша встретила Юру! И хотя Юра жил в Бельгии, в городе Маасмехелен и писал ей не очень часто, но каждое письмо было почти как встреча… Вот уже четыре голубых продолговатых конверта лежали в ящике ее стола.

– Слушай, а у меня идея! – сказал Игорь. – Мои предки на Новый год собираются в Прагу, там живет мамина сестра…

– А тебя не берут, что ли? – удивился Петька.

– Я могу отказаться. И тогда мы встретим Новый год у меня! Всей компашкой!

– Да нет, Крузик, – сказала Даша. – Я не смогу из дома уйти, мои обидятся.

– И я не смогу, – подхватила Оля, – мама с папой обещали приехать и встретить Новый год со мной и бабушкой.

– Так что, Крузейро, смело езжай в Злату Прагу…

– Да, Крузик, я была в Праге! Это такой город… обалдеть! – сказала Даша.

Но тут прозвенел звонок, и они устремились в класс.

Глава XII
ОТРАВЛЕНИЕ

Прошло две недели. Все было спокойно и мирно. Ребята не искали новых приключений – близился конец полугодия, и никому не хотелось нахватать двоек.

Даша и Стас готовились отметить годовщину своего знакомства – тридцатого декабря, а Александра Павловна и Кирилл Юрьевич – первого января.

– Стас, как будут отмечать свою годовщину родители, более или менее понятно, – сказала как-то вечером Даша. – А как мы отметим?

– Не имею представления! А ты? У тебя есть какие-нибудь идеи?

– Есть! Я хочу пойти в Большой театр!

– С чего это вдруг? – удивился Стас.

– Ничего не вдруг! Меня бабушка раньше всегда перед Новым годом в Большой водила.

– И в прошлом году тоже?

– Конечно! Мы двадцать девятого были с ней на «Щелкунчике»! А в позапрошлом году – на «Спящей красавице»!

– Это обязательно должен быть балет? Или опера тоже сойдет?

– Сойдет, хотя балет я больше люблю.

– Да, сестренка, задала ты мне задачу… И обязательно тридцатого?

– Хорошо бы… Тем более тридцатого мы уже не учимся.

– Хорошо, я попробую. Но ты на всякий случай придумай какой-нибудь запасной вариант. Цирк годится?

– Нет, не годится! – решительно ответила Даша. – В цирке животных мучают. Я не хочу на это смотреть.

– А в балете балерин мучают, их тебе не жалко?

– Ни капельки! Они по своей охоте мучаются.

– Да, в логике тебе не откажешь, – засмеялся Стас.

Петька в эти две недели перезванивался несколько раз с Вероникой Леопольдовной, ему хотелось знать, не пришел ли кто-нибудь за Рудиком. Но нет, он по-прежнему жил у Вероники Леопольдовны. Она была счастлива и уже души не чаяла в красавце попугае. Купила ему роскошную большую клетку, которую он с восторгом обжил и теперь, сидя на кольце, вопил гнусным голосом: «Старуха, жрать давай!» – чем повергал в шок всех приходящих в гости. А хозяйка дома таяла от восторга! «Ты у меня на ррррельсах помрешь, как Анна Каррренина!» или «Тоже мне, кррраля нашлась, Татьяна Ларррина!»

– Подумать только, попугай отлично знает русскую литературу! – восхищалась Вероника Леопольдовна. – Я так и вижу его пьяного хозяина, который помыкает своей бедной женой. Даже попугай этой мерзости не вынес.

А Скуратов ему не звонил. И он тоже решил не набиваться больше в друзья. К тому же он довольно много прогулял и надо было все наверстать. Ему тоже вдруг понравилась спокойная жизнь. Но не тут-то было…

В субботу к Петьке явился Игорь Крузенштерн.

– Привет, Квитко!

– Привет, Крузейро! Что это с тобой? Заболел?

– Да нет. Верка вчера чуть не померла. Еле откачали…

– А что такое? Отравилась?

– Откуда ты знаешь? – насторожился вдруг Игорь.

– Ничего я не знаю! Я только предположил. И чем она траванулась – консервами?

– Если бы! Духами!

– Как духами? – удивился Петька.

– Да вот так! Подарил ей духи какой-то ухажер. Французские! Ну, не духи, а туалетную воду, она возьми и прысни на себя.

– И что?

– Сперва ей плохо стало, а потом и вовсе загибаться начала, хорошо, к ней в это время мама пришла. Она «скорую» вызвала, еле откачали ее. И еще мама сообразила окно открыть. А то бы и сама могла этой дряни надышаться!

– Ни фига себе! И что теперь?

– Лежит в больнице. А кавалера след простыл. Она даже не знает, где он живет! А имя и фамилия, похоже, выдуманные.

– То есть ты хочешь сказать, что кто-то пытался твою сестру отравить?

– Очень может быть!

– Но кому это нужно?

– Сдается мне, Петька, что это как-то связано с тем делом.

– Но она же вроде не замешана была ни в чем.

– На первый взгляд – да, не замешана.

– Но и Марьяна говорила у гадалки, что она только взяла духи из ее квартиры. Стоп, Крузик! Не слишком ли много духов?

– Ты думаешь, что…

– Я пока ничего не думаю. Я в этой истории уже боюсь о чем-то думать. А кстати, Марьяна в курсе, что с Верой случилось?

– Нет, откуда? Это вчера вечером произошло.

– А милиция в курсе?

– Естественно! Мама сразу же позвонила в милицию, да и в больнице тут же заявили. Они и выяснили, что такого человека не существует.

– А тебе откуда это известно?

– От мамы! Она в них мертвой хваткой вцепилась. Только, по-моему, они ничего не найдут.

– Почему?

– А у них зацепок нет. Они Верку, как только она в себя пришла, допросили, она им только на этого парня наводку дала.

– А что за парень?

– Она говорит, познакомилась с ним дней десять назад, он за ней ухаживать начал и так красиво ухаживал, цветы дарил, конфеты.

– Постой, если он хотел ее отравить, то отравить конфетами куда легче, чем духами. Может, это случайность?

– Все может быть, но парень сгинул. Понимаешь, Петя, я должен его найти.

– Кого? Этого типа?

– Да!

– Интересно, как ты собираешься его искать?

– Ну, в общем, я рассчитывал на тебя.

– Рассчитывал, что я его найду?

– Именно! Что мы вместе… Мы уже столько вместе провернули.

– Круз, но ведь этим делом занимается милиция. Не проще ли…

– Конечно, проще. Но они его не найдут! И вообще не станут заниматься таким случаем, тем более он один. Скажут, что на фабрике ошибка вышла, что-то не то во флакон налили, и дело с концом. Не поедут же они во Францию! Да и кто их на фабрику там пустит? И потом, понимаешь, если Верка как-то замешана в истории с Марьяной… Лучше бы ментам про это не знать.

– Да, тут ты, старичок, прав. Значит, придется нам этим заняться. Только вот что. Давай пока никому ничего говорить не станем. А то девчонки уже только про новые шмотки к Новому году думают, Стас вообще на ушах стоит, чтобы в полугодии оценки повыше были. Вот разве что Денис… Да, Денис нам не помешает, но мы и к нему пока обращаться не будем. Попробуем для начала своими силами обойтись. Кстати, Вера не говорила, Марьяна пока еще на свободе?

– Ничего не знаю! Она не говорила. Но, думаю, если б ее арестовали, Верка бы здорово захандрила, они же близкие подружки.

– Логично! А тебя-то к ней пускают?

– Завтра обещали пустить.

– Ты сможешь кое-что у нее узнать?

– Попробую, если мама там не будет все время торчать. Ну ничего, я как-нибудь исхитрюсь! А что спрашивать-то?

– Во-первых, узнай, как дела у Марьяны, во-вторых, выясни все обстоятельства знакомства с тем типом, а в-третьих… в-третьих, спроси, у кого они были на дне рождения в тот день, помнишь?..

– Зачем это?

– Сам не знаю, но чувствую тут какую-то связь.

– Да какая там может быть связь? Ты не бредишь, Квитко?

– Очень возможно, что это чистой воды бред. Но… в порядке бреда спроси, ладно?

– Попробую!

– И вообще понаблюдай за сестрой. Как она держится, не боится ли чего-нибудь.

– Понял! Ну и задачку ты мне задал. Если я хоть одну пятую узнаю, и то хорошо будет!

– Одной пятой мало, Крузейро! Ничтожно мало!

– Да я понимаю… Но ты сам посуди, кто же мне даст столько времени трепаться с Веркой без свидетелей? И потом, она ж не в отдельной палате.

– Ох, вот об этом я не подумал. Плохо, очень плохо! А где она лежит?

– В Склифе!

– Она еще не встает?

– Сегодня не вставала, а завтра… кто ее знает!

– Короче, узнай, что сможешь! Но в палате будь очень осторожен, не называй по возможности никаких имен, фамилий. И заодно присмотрись к соседкам по палате. Может, кто-то вызовет подозрения…

– И что тогда?

– Скажешь мне, а мы что-нибудь придумаем!

– Ох, Квитко, если бы ты мог сам пойти к Верке.

– Но я же ей не брат!

– То-то и оно. Боюсь, мне со всем этим не справиться. Может, ты пойдешь со мной?

– Под каким предлогом, интересно?

– А я скажу, что ты… Экстрасенс!

– Ну нет! Что угодно, только не это. Один раз уже я втравил хорошую тетку в это дело, а теперь сам на рожон полезу? Нет уж, Крузик, придется тебе одному управляться. В конце концов ничего страшного я от тебя не требую. Что узнаешь – то наше!

– Но что главней?

– Главней? Главней всего погода в доме, как выяснилось, – засмеялся Петька. – Не трусь, Крузейро! Ты же храбрый парень, я тебе, можно сказать, жизнью обязан.

– Да ну! Скажешь тоже, – махнул рукой Игорь. – Ладно, я попробую, что получится, то получится. Только ты меня не ругай, если я мало узнаю.

– Как я вообще могу кого-то ругать после того, как сам провалил дело? Я просто морального права не имею!

– Да брось ты! Ничего ты не провалил. Хорошо, я завтра с утра попробую к ней прорваться, в неприемные часы. Я там сестричку одну молоденькую видел, по-моему, она на меня глаз положила.

– Правильно, Круз! Только Ольге про это не рассказывай, она расстроится, – засмеялся Петька.

Да, отдых был недолгим! Когда Игорь ушел, Петька глубоко задумался. Интересно все-таки, что там у Скуратова делается? Может, позвонить ему? А почему бы, собственно, и не позвонить? Как-никак, но Скуратов дважды обязан ему жизнью, а он, Петька, всего-навсего хочет узнать, как продвигается дело. Разве это так уж нескромно? Ерунда! Очень даже скромно! Два-три вопроса, и все! И Петька наконец решился. Он набрал номер мобильного телефона. Скуратов отозвался почти сразу.

– Слушаю!

– Георгий Алексеевич?

– Петя?

– Я! Здравствуйте!

– Здравствуй, дружище! Как жизнь?

– Да ничего, спасибо. Скоро каникулы!

– В школу-то ходишь?

– Хожу, конечно! А как у вас?

– У меня? Да пока не очень понятно. Вот что, Петя, я сейчас не могу говорить, давай, если хочешь, встретимся завтра утром и поговорим! Как ты на это смотришь?

– Положительно!

– Вот и отлично! Давай я часиков в десять за тобой заеду, и мы где-нибудь позавтракаем! Не возражаешь?

– Нет!

– Значит, договорились?

– Договорились!

Петька был страшно рад. Еще бы! Завтра с утра он многое выяснит, облегчив тем самым задачу Крузу. Кстати, надо ему позвонить. Игорь здорово обрадовался, узнав, что его задача значительно упрощается.

– Значит, Петька, ты с утра поговоришь с Гошей, я с Веркой по мере возможности, а потом нам надо встретиться и все обсудить.

– Обязательно! Когда вернешься из больницы, сразу звони мне.

Вид у Георгия Алексеевича был измученный. Но Петьке он улыбнулся с искренней радостью.

– Здравствуй, дружище! Сейчас мы с тобой поедем в одно славное местечко и хорошенько позавтракаем, а то я за последние дни что-то оголодал, даже поесть нормально некогда!

– Я вижу, вы опять на своем «Саабе». Значит, все в порядке?

– Более или менее, во всяком случае, Димона взяли, причем с поличным, когда он в очередной раз пытался заминировать машину, правда, не мою, а еще одного деятеля. Так что вы с Игорем не зря старались. Я хотел тебе позвонить, но потом подумал, зачем опять возвращать мальца к этой истории.

– А в милиции вы сказали, что это мы его нашли?

– Нет, друг, не сказал, не хотел вас впутывать.

– Это правильно!

– Значит, ты не обиделся?

– Нисколечко!

– Вот и славно!

Он затормозил у небольшого кафе, хозяин которого оказался старым приятелем Георгия Алексеевича. Он усадил их за столик и спросил: