Текст книги "Только играй"

Глава 18

– Кидаем так!

– Так?!

– Он же пловец! Всплывёт! Давай! Поржём с Ванильного!

Мои ноги освободили, но руки по-прежнему оставались связанными. Мгновение, и вот я уже в воде, стремительно ухожу на дно глубокого бассейна. А два тела, стоящие у кромки – Гарри и Жака, становятся всё более и более расплывчатыми, далёкими.

А разве я не говорила, что практически не умею плавать? И пока в лёгких ещё хватало воздуха, позволяю себе об этом рассуждать.

Пузырьки воздуха выпархивали изо рта и стремительно убегали вверх. Я пыталась всплыть вслед за ними, но всё, что получалось – лишь дёргать связанными руками, которые были совершенно бесполезны.

И вот когда вроде бы стало что-то получаться благодаря способностям моих ног вполне технично двигаться, воздух в легких почти закончился, а мысли в голове уступали место панике.

«Вот и доигралась», – последнее, о чём успела подумать, и приступ дикого ужаса накрыл с головой.

Вода заполняла рот и вызывала спазмы в груди, я вроде бы двигалась вверх, но на самом деле вращалась вокруг себя… Я не понимала, что делаю!

Перед глазами всё плыло и мелькало чёрно-белыми вспышками.

«Почему я не всплываю?» – родилась в голове ещё одна мысль, когда вокруг торса обвились чьи-то руки и с силой толкнули меня наверх.

Вынырнув на поверхность, я громко закашлялась, сплёвывая воду и дёргаясь от спазмов в груди.

– Ты как? – послышался далёкий голос Калеба, в то время когда его лицо находилось в поразительной близости от моего, а густые волосы мокрыми прядями липли ко лбу. Он тяжело дышал, словно прыгнул в бассейн сразу после того, как навернул несколько кругов вокруг коттеджа, и смотрел не просто сердито – Калеб был в ярости, но на этот раз не на меня.

Оказавшись на твёрдой земле и после того, как мои руки получили освобождение, я рефлекторно напялила на голову мокрый капюшон любимой футболки, потому что понятия не имела, в каком состоянии сейчас парик и каким чудесным образом он вообще с меня не свалился. Лёгкие горели огнём, но вода из меня больше не выходила. Обхватила себя руками, пытаясь спрятать неприкрытую бандажом грудь под тонкой липкой футболкой, и в этот момент встретилась глазами с Калебом.

Заметил. Точно заметил. Иначе почему так смотрит, точно пришельца увидел? Не мог не заметить два ярко выраженных бугорка, абсолютно не свойственных мужчинам подобного телосложения.

– В норме, Харпер? – спросил он меня и поднялся на ноги.

«Может, и не заметил».

Кивнула. И в эту же секунду вспыхнуло уличное освещение.

Несколько крепких мужчин бежали к нам со стороны ворот – охрана. А из коттеджа один за другим вываливали все его обитатели. И Вонг бежал впереди всех.

– Мы… мы… мы это… – мямлил Гарри, оглядывая нас с Калебом лихорадочным взглядом. – Эй, Харпер, дружище, мы ведь шутили так, правда? Просто развлекались?

– Точно! Развлекались! – дрожащим писклявым голоском поддержал его Жак. – Это ведь была твоя идея, Харпер!

А-а-а, плевать на грудь!

Рванула в их сторону настолько быстро, насколько позволяла слабость в ногах, набросилась на Гарри всем телом и повалила его на стриженый газон.

– Скотина! – орала неистово. – Убить меня хотел?!

Гарри оттолкнул меня в сторону и навалился сверху. Очень удобная позиция, чтоб съездить ему по лицу. Что и сделала, пока у того взгляд не сфокусировался. Хруст был характерным, а потом кулак полетел в моё лицо. Но вдруг застыл в воздухе, а потом и дышать стало заметно легче, потому что Гарри с меня безжалостно стащили и уже за шиворот волокли по лужайке, как мешок с мусором. Калеб швырнул его перед ногами Вонга и принялся что-то объяснять.

Я, тяжело дыша, сидела на траве и вновь прикрывалась руками. Хотела ещё и Жаку по физиономии съездить, но тот уже был перед Вонгом и молил о прощении.

Вокруг творилось нечто невообразимое. Шум, гам, крики, требования проверить записи с камер… Кто-то кричал о том, что видел, как эти двое тащили меня к бассейну, поэтому и поднял тревогу ещё до того, как успела ожить охрана.

Первым оказался Калеб. Увидев меня из окна своей комнаты, он чудом успел вовремя. И было бы просто прекрасно, если бы он так и не смог разглядеть во мне девушку. Кроме парика, на мне не было прочих мужских атрибутов.

Чёрт… Я прижала ладони к затылку и уткнулась лбом в колени, лихорадочно соображая, что делать дальше. Но что тут поделаешь? Очевидно – это конец. Моей роли Мики конец.

На голову вдруг упало полотенце.

– Спрячь лицо! Живо! – скомандовала Анемона и помогла мне подняться. – Хорошо, а теперь ты идёшь со мной. Вонг сам со всем разберётся.

Залитая дневным светом комната Анемоны больно ударила по глазам. Вновь хотелось кашлять, а лёгкие в груди показались куском застывшего бетона.

– Спокойно, девочка. Всё хорошо, – Анемона заперла за нами дверь и кивнула на кровать. – Присядь. На ногах еле стоишь.

Перед глазами все раскачивалось из стороны в сторону, будто маятник, и я с трудом могла смотреть на Анемону. Во мне бурлили злость и досада. Ноги всё ещё дрожали, но уже как от посттравматического синдрома.

– Их выгонят, гарантирую, – Анемона потрясла головой в разноцветных бигуди и прошла к одному из высоких глянцевых шкафчиков. Достала из него бутылку с тёмно-золотистой жидкостью и разлила по бокалам, один из которых протянула мне. – Пей.

– Нет, спасибо…

– Пей, я сказала!

Вздохнув, я осушила бокал:

– Зелье какое-то…

– Коньяк.

Осушив свой, ведущая присела рядом на кровать и взглянула на меня со всей строгостью:

– А теперь слушай внимательно, потому что у тебя совсем нет времени. Прямо сейчас, дорогая моя, ты должна решить, продолжаешь играть в маскарад или сматываешь удочки и заявляешь, что уходишь из шоу. Никто не станет держать, поверь. Вонг слишком заботится о своей репутации. Так что у тебя полминуты на принятие решения. И чуть больше времени до того момента, пока в мою дверь постучат и обнаружат тебя в таком виде.

– И ты… то есть вы… Вы так просто меня отпустите? Без скандала с разоблачением?

– Скандала? Ну что я, совсем животное, по-твоему? Ты только что чуть этот мир не оставила, а я о рейтингах думать должна?

Я натянула губы в слабой улыбке:

– А вы не такая уж плохая.

– О, спасибо, дорогая. Не такая уж и стерва, верно? – хмыкнула Анемона. – Ну? Так что будем делать? Уходишь или даёшь мне парик, чтобы я его высушила?

Дурацкая выходка этих недоумков действительно могла стоить мне жизни, но они ведь не планировали меня убить. Наслушались по телеку о достижениях Мики как пловца, вот и изобрели ненормальную шуточку. Нет, я их не оправдываю, но если из-за каких-то двух отморозков я откажусь от шанса добиться успеха, то на кой чёрт вообще сюда попёрлась? Чтоб вот так взять и сломаться? Нет, это не в моём стиле.

Не без усилий сняла парик и протянула ведущей:

– Я так и думала, – подмигнула мне та. – Где остальное?

– В комнате. В моём рюкзаке.

– Это немыслимо!!! – донёсся снаружи громкий крик Вонга. И надо заметить, я впервые слышала, как этот человек так громко кричит. – У вас что, здесь детский лагерь какой-то?! Из ума выжили?! Эти двое чуть человека не убили! Прямо под камерами! И даже не задумались о последствиях!

Анемона устало вздохнула и налила себе ещё порцию. Я отказалась.

– Страшно представить, что о нас с тобой подумали, когда я потащила тебя к себе в комнату, – усмехнулась ведущая. – Это, знаешь ли, немного не в моём стиле.

– Страшно представить, что сделает мой парень, если этот случай вдруг обнародуют.

– О, так у тебя ещё и парень имеется? Мило. Терпеливый, наверное.

– Да не особо… – усмехнулась я. – Интересно, какие мысли сейчас крутятся в голове у Калеба.

– Эй, девочка. Этот парень тебе жизнь спас.

«Я что, последнюю фразу вслух сказала?»

– Он видел моё лицо, – я обречённо помотала головой и безнадёжно взглянула на ведущую. – Видел. И не мог не заметить отсутствие грима.

Анемона громко фыркнула и упёрла руки в бока:

– Шутишь? Во-первых, было темно, а во-вторых, сомневаюсь, что Калебу зачем-то потребовалось разглядывать парня во всех деталях.

– Всех предупреждаю в первый и в последний раз, – крик Вонга продолжал звенеть из-за двери, – впредь подобного никто не потерпит! Так что думайте головой, господа, прежде чем решиться на то, что может причинить вред кому-либо из участников! Гарантирую: не только шоу будет закрыто, но и виновник лёгким испугом не отделается, а беспрекословно привлечётся к ответственности по всем пунктам! Что касается вас двоих: две минуты, чтобы собрать вещи и покинуть территорию! И молитесь, чтобы Харпер не заявил на вас в суд.

– Ага, а потом он позвонит каждому из них и вежливо попросит держать язык за зубами, – ухмыльнулась Анемона. – А в случае если не сумеют, на камерах полно доказательств, способных привлечь их к уголовной ответственности. И да, это вроде как шантаж называется. Ну а завтра… завтра и тебя ждёт промывка мозгов.

– Ты… вы так хорошо знаете Вонга?

Анемона горько усмехнулась:

– Я хорошо знаю мир шоу-бизнеса, девочка. Вонг, может, и неплохой человек, но если пресса об этом узнает, шоу, может, и не закроют, но его точно за яйца подвесят.

– А разве вы не пресса?

– Я «своя» пресса. Сиди тихо, я принесу твои вещи, – подмигнула мне Анемона, повернула ключ в скважине и уже почти выпорхнула за дверь, как я её окликнула:

– Анемона! Спасибо вам.

– «Тебе», – поправила с улыбкой.

– Спасибо тебе. Ты не обязана была меня прикрывать.

– Не обязана. Но, видимо, сама судьба сводит меня с сумасшедшими вроде тебя. И если уж ты решила остаться, не думай, что наш договор аннулирован. Эксклюзивное интервью всё ещё в силе… Мики, – Анемона звонко усмехнулась и выскользнула за дверь.

Впервые за последние дни я по-человечески приняла душ, ни разу с опаской не взглянув на дверь, потому что у Анемоны личная ванная комната и подачу воды на третьем этаже, к счастью, успели наладить. Высушила и волосы, и парик, налепила на лицо прочие атрибуты перевоплощения и как следует обработала порез на ноге, который после встречи с хлором выглядел жуть как нехорошо. И жуть как ныл.

– Что это? – Анемона бесцеремонно зашла в ванную, когда я распаковывала бинт. – Где ты поранилась?

– Царапина. Не обращай внимания.

– Разве царапины выглядят так пугающе? – Подошла ближе и качнула головой: – Это не шутки, знаешь ли. Тебе надо в больницу.

– Не надо, – я продолжала перемотку. – И даже не думай об этом кому-нибудь сказать.

– И почему же?

Я вздохнула:

– Калеб знает. О порезе. И поранилась я, когда… эм-м… выглядела не совсем как парень.

Анемона вдруг присвистнула.

– Ничего такого! – поспешила заверить я. – Он думает, что виделся с моей сестрой.

– Ну, а я что говорю? – задорно усмехнулась ведущая. – Ненормальная. На всю голову!

Спасибо Вонгу, он не стал меня мучить. После того как участники шоу были отправлены по своим комнатам, передо мной вдруг оказался врач, точно с неба свалившийся на голову. Стараясь выглядеть максимально бодро, заверила, что чувствую себя на все сто, и всё, что позволила ему, так это измерить пульс и посветить в глаза маленьким таким фонариком.

– Парень в норме, – сообщил врач Вонгу.

– Слава вселенной! – вздохнул тот с облегчением и отправил врача отдыхать.

– Я остаюсь, – решила сразу расставить точки над «i», прежде чем Вонг приступил к своим извинениям, хотя сам-то и не был ни в чём виноват. Его всегда идеальная укладка превратилась в «лопасти вентилятора», а пижама в крупный горошек невольно вызывала смех.

И всё же парочку извинений пришлось выслушать, а также объявление о том, что завтра у меня выходной и я должна хорошенько выспаться. Так что пожелала Вонгу спокойной ночи и поплелась спать. Ещё ни разу в жизни я не чувствовала себя настолько усталой и изнеможённой. А тут ещё и Винс с Дрейком не отпускали меня со своими разговорами. Эти двое, видите ли, так крепко спали, что абсолютно ничего не слышали, когда меня выволакивали из комнаты. И, кажется, даже не лгут.

Понятия не имею, сколько проспала. По ощущениям – часов десять, не меньше. В голове свежо, и мозг больше не завывает от усталости, но вот тело…

Винса и Дрейка в комнате не было. На часах – половина первого дня. Переоделась в спортивный костюм и спустилась в залитый солнечным светом холл.

Пусто. Ни души. И где все?

– Не переживай, тебя со счетов никто не списывал, – раздался за спиной голос помощницы Вонга. – Всех собрали в зале цокольного этажа и заставляют подписать правовой акт об ответственности за нарушение правил. И пункт о причинении вреда здоровью любому участнику шоу в нём тоже будет. Сразу надо было это сделать. Тебя тоже ждёт такая бумажка, Мики. Равные условия, сам понимаешь. Как себя чувствуешь?

– Бывало и лучше.

– Отдыхай. Иди на кухню, позавтракай. И не перетруждайся сегодня. У тебя выходной. Мистер Вонг найдёт тебя позже.

Зашла на кухню, попыталась запихать в себя немного еды, но кусок в горло не полез. Так что порция вафель с клубничным джемом осталась практически не тронутой.

Вернулась в комнату, всё ещё блуждая в собственных мыслях, и несколько часов просто провалялась на кровати.

– Эй, чудик, ты тут? – в приоткрытую дверь просунулась физиономия Джареда. – Привет. Как сам?

Села, подобрав под себя ноги, и пожала плечами:

– Неплохо.

– А выглядишь не очень. Может, тебе витаминок попить?

Джаред зашел в комнату и развалился на кровати Винса. Протянул мне белый запечатанный конверт и лучисто улыбнулся:

– Это для Эстер.

– Письмо? – ошарашенными глазами смотрела на конверт, приятно осознавая, что впервые за сегодняшний унылый день захотелось рассмеяться.

– Рад, что повеселил тебя, чудик. Вот только сейчас вообще не смешно.

– А как по мне, так даже очень, – улыбалась я. – Всё надеюсь, что ты пошутил.

– Насчёт чего? – Джаред резко приблизился. – Насчёт твоей красотки-сестры?

– Да! Ты видел её всего раз! И она была, скажем так, – не в самом лучше образе!

– Так в этом же и фишка, мужик! – Джаред горел энтузиазмом. – Только представь, как она будет выглядеть при полном параде! Закачаешься!

– Пф-ф… бред какой-то… – Сдерживать смех больше не удавалось.

– Ничего ты не понимаешь, чудик! – Джаред вновь развалился на кровати, закинув руки за голову. – Передашь, в общем, письмо. И только попробуй открыть! Да, и… Калебу не говори.

– Почему?

– Ему вроде как тоже твоя сестра понравилась. Это так, мои предположения.

Вот и закончила смеяться.

– А разве ему не… не Лекса была интересна?

– Лекса? – фыркнул Джаред. – Та девчонка в синем парике? Да, была. Может, и сейчас интересна, этого Калеба не понять. Серьёзно, мужик, – бровь Джареда заговорщически приподнялась, – я уже давно не видел этого парня таким! Собственно, поэтому и согласился помочь найти эту Лексу по его просьбе. Уже и забыл, что его может так сильно заинтересовать какая-то девчонка после Тейт. Он, знаешь ли… чёрт. – Джаред медленно выпрямился, свесив ноги и смерив меня угрожающим взглядом, нравоучительно затряс пальцем. – Ты не должен был этого слышать.

– А может, ты не должен был об этом говорить? – хмыкнула я. – Что там с Тейт? История, которую обозревала пресса, правда?

– В каком-то смысле, – вздохнул Джаред, для чего-то схватил со столика зубную щётку Винса и принялся чистить ею джинсовые шорты, будто избавляясь от пыли. – Раньше Калеб таким не был. И лучше вообще не поднимай эту тему. Он хоть и спас тебя этой ночью, но это не значит, что теперь вы друзья. Калеб уже не тот, как говорится. И даже свою эту Газель, или Жизель, как там её… в общем, даже его эту новую подружку ждёт та же участь, что и всех, кто был перед ней. Вот и говорю: твоя сестра или эта Лекса вряд ли чем-то отличаются, так что пусть даже не суётся к моей Эстер. У меня, может быть… чувства… – Джаред бросил щётку на место и поднялся на ноги, смачно потянувшись. – Ну ладно. Я пошёл. И про дельце-то наше не забудь. Это первый раз, когда я пишу девушке письмо. Так что смотри, не подведи меня, мужик.

Что-то не верится мне в искренность его намерений. Но так и быть, письмо передам, а дальше пусть Эстер сама решает, что с ним делать. Может, даже сожжёт не открывая.

– Эй, Джаред.

– Чего?

– Знаю, это не моё дело, но просто должен спросить, потому что ты кажешься неплохим парнем, и Винс тоже. А обычно неплохие парни вроде как ладят между собой…

– Неплохие парни? – перебил Джаред, брезгливо фыркнув. – Ты прав, чудик, не твоё это дело, так что не лезь. А если так интересно, спроси у Винса. Хотя чёрта с два он тебе что-то скажет.

Винс появился в комнате вскоре после ухода Джареда и во всех красках принялся рассказывать о том, на что теперь похож Вонг после вчерашнего инцидента. А всё, о чём могла думать я, по самым странным и непонятным для меня причинам, так это о Калебе и этой его… Газели? Как там зовут его девушку? Видимо, пресса ещё не в курсе, раз не поднимает шумиху. И даже представлять не хочу лицо Эстер, если она вдруг узнает, что её обожаемый принц встречается с кем-то по имени Газель. Ну или Жизель, не велика разница.

Разговор с Вонгом длился долго. В основном он извинялся и неустанно хвалил всех богов за то, что я, то есть Мики, уже совершеннолетний и ему не обязательно сообщать о ночном инциденте моим родителям. Это точно: пронесло так пронесло.

Так и пролежала на своей кровати остаток дня. Смотрела в потолок и размышляла обо всём на свете. А как только задремала, вновь приснился этот жуткий сон про черные языки пламени и поразительно милого Калеба, до невозможности нежным голосом повторяющего моё имя.

Вот это уж точно всем кошмарам кошмар! И проснулась я от того, что главный его герой постучал в дверь моей комнаты.

Калеб зашел в комнату и остановился между кроватями, выглядя предельно сдержанно. Задержал долгий взгляд на мне и как ни в чём не бывало поинтересовался:

– Как дела, Харпер?

– Нормально, – чувствуя, как к лицу приливает краска после жуткого сна, я даже глаз на него поднять не решилась.

Кивнул на явно растерявшегося Винса:

– А ты?

– Да… хорошо, спасибо.

– Тогда чего сидим? – резко посуровел Калеб и зашагал обратно к двери. – Быстро найдите Дрейка и возьмите с собой гитары! Жду вас на цокольном этаже!

– И… и что мы будем делать? – протянула с тупым видом.

– Что за глупый вопрос, Харпер? Готовить вас к третьему туру! Выходной закончен!

Глава 19

Порой я считаю время безжалостным монстром, ненавидящим человечество. Оно беспощадно! И опомниться не успела, как наступила суббота – день третьего тура, и все тридцать восемь участников шоу уже тряслись в автобусах, подъезжая к зданию MTV, в одной из студий которого и пройдёт наш небольшой концерт.

Мы с Винсом были одеты в одинакового покроя зауженные брюки и похожие рубашки навыпуск, разницей был лишь цвет: я в чёрном, он в белом. Идеальный контраст во всём. А вот Дрейк решил отличиться и напялил на себя один из предложенных джинсовых нарядов. Да и чёрт с ним. Больше беспокоит моральное состояние этого парня. Ещё ни разу он не казался таким… напуганным! На нём лица нет! Бледный весь такой, на лбу бисеринки пота.

Мы с Винсом то и дело недобро переглядывались.

– Плохо себя чувствуешь? – уже не первый раз поинтересовалась я у Дрейка.

– Отвали, Харпер! Я в норме!

Вот и весь разговор.

Все дни напролёт мы проводили в репетиционной студии. Калеб подключался к нам при каждой свободной минуте, чем невольно заслуживал уважение. Вот уж кто бы мог подумать: мистер Ледышка вдруг начал оттаивать и снизошёл до милости помочь нам с песнями для третьего тура! Возможно, по доброте душевной, возможно, из-за жалости, ведь мы в меньшинстве. Не важно. Важно то, что если займём позицию ниже пятой, то я и Винс со свистом вылетим из шоу. Понятия не имею, как будут распределяться очки, но, видимо, Калеб знает.

– Почему ты это делаешь? – как-то спросила я его во время утреннего разноса кофе. – Почему помогаешь нам с третьим туром?

– Почему? – выдавил смешок Калеб. – Потому что я твой руководитель, Харпер.

– Да, но ты проделал за нас практически всю работу!

– И что? Вы в меньшинстве. Кто-то должен был вам помочь.

– Что-то не вижу нимба над твоей головой.

Калеб с улыбкой фыркнул:

– Что-то не вижу благодарности на твоём лице.

– Я благодарен!

– Отлично. А теперь проваливай, Харпер.

Дверь закрылась, и я ещё какое-то время с улыбкой пялилась в её лакированную поверхность, не сразу поняв, что это за странное приятное ощущение разливается по телу.

К тому же Калеб совершенно не считает меня обязанным ему за спасение в бассейне. Сказал, что, если я ещё хоть раз его поблагодарю, свяжет мне руки и вернёт на то же место, откуда достал.

В остальном Калеб вёл себя как обычно плюс ко всему и диктаторские наклонности не стеснялся проявлять во время наших репетиций. Но, должна признать, если бы не он, мы бы ни за что не подготовились на должном уровне.

И, судя по его поведению, девушку он во мне так и не разглядел. Хотя порой взгляд его пронзительных глаз заставляет вздрагивать и вводит в замешательство. Смотрит так, словно в его голове работают сложные механизмы и всё никак не могут найти одну недостающую шестерёнку.

Ненавижу, когда он так смотрит.

Вот и сейчас: трясётся в автобусе на сиденье рядом с Патриком и то и дело стреляет в меня недобрыми взглядами.

В здание MTV заходили с чёрного входа, потому что толпа, собравшаяся на улице, чтобы поприветствовать Far-between, поражала своей численностью. Интересно, как они узнали о том, где будет проходить третий тур, если место проведения держалось в секрете?

– Утечка, – всё время повторял Вонг, заталкивая нас один за другим в дверь с внутренней стороны здания. – Надо разобраться с этим. Откуда взялись все эти фанаты?

Менеджер Кан сразу увёл FB в неизвестном направлении, а участников шоу распределили по разным гримёркам – каждую группу в отдельную комнату. Тут же налетели стилисты, проверять, всё ли в порядке с нашими образами, а за ними и организаторы с сообщением о том, что зал заполняется приглашённой публикой и времени до выхода на сцену осталось чуть больше часа.

Ещё раз проиграв свои партии, принялись ждать, пока за нами придут и попросят выйти на сцену. И с каждой минутой мне всё больше и больше не нравилось состояние Дрейка.

– Дрейк…

– Отвали, Харпер! – зарычал тот, барабаня ботинками по полу и нервно потирая ладони. – Со мной всё в порядке! Сколько раз повторять?!

– Надеюсь, что в порядке, – жестко проговорил Винс, – потому что, если подведёшь нас, шанс остаться в шоу будет только у тебя, приятель. Нам с Мики баллов не хватит.

– Всё будет в порядке! – заорал Дрейк, схватил гитару и вылетел из гримёрки.

От Эстер пришло эсэмэс с пожеланиями удачи. А вот от Мики – ни слова. До сих пор злится. Пытаюсь его понять, но обида берёт верх, так что стараюсь вообще о нём не думать. До поры до времени.

По команде организаторов все собрались у входа в студию и выслушали последние наставления от Вонга. И вот нас встретил свет софитов, громкие аплодисменты публики и широкая улыбка Анемоны, которая выполняла роль ведущей третьего тура.

Студия напоминала одну из тех, в которых обычно снимают шоу с различными знаменитостями, расположившимися на мягких диванчиках перед интервьюером. Сцена выглядела как небольшой полукруг, фоном служили несколько изогнутых экранов высотой от пола до полотка, на которых без остановки проигрывалась заставка «Только играй». Зрительских мест – рядов пятнадцать, не больше; разноцветные пластиковые стулья ступенями убегают вверх, и нет ни одного свободного места. Студия наполнена до отказа.

Сразу после того, как свет приглушили и несколько прожекторов замаячили на сцене, заиграла музыка, а следом за ней понеслась вступительная речь Анемоны.

– А она хороша! Правда, Мики? – одобрительно заметил Винс, глядя на ведущую.

– О чём это ты?

Винс пожал плечами и наклонился к моему уху ближе:

– Да слухи тут о вас ходят.

Я фыркнула и едва сдержала смех.

Тридцать восемь участников с трудом уместились на сцене: разодетые, сексуальные парни, ну и я среди них.

После нескольких дублей общего кадра Анемона наконец приступила к жеребьёвке. На этот раз от нашей команды вышел Винс – Дрейка колотило всё больше и больше.

И вновь эта злосчастная цифра семь. Я с такими темпами скоро откажусь от своего заклятого скептицизма и даже в приметы начну верить!

Когда первая группа вышла на сцену и был объявлен их руководитель – Патрик, студия взорвалась от криков и аплодисментов, и в воздух тут же взметнулись десятки плакатов с изображениями Патрика.

Выступления участников по правилам конкурса должны длиться от семи до восьми минут. Наше – семь минут двадцать пять секунд, если быть точными.

Когда на сцену вышла пятая группа, нервозность нашла и меня. А про Дрейка и говорить нет смысла, ещё немного, и этот парень вообще сознание потеряет.

– Что с ним? – Голос Калеба прозвучал практически у самого уха и так неожиданно, что я невольно подпрыгнула на месте и схватилась за сердце.

– Нельзя так людей пугать!

Калеб сделал шаг назад и с недовольным видом потёр подбородок:

– У тебя привычка бить меня в челюсть?

Я почесала затылок:

– Прости. Нечего подкрадываться.

– Так что с ним? – повторил вопрос Калеб и кивнул на зеленеющего Дрейка.

– Говорит, что в норме, – иронично заметила я.

Калеб заставил Дрейка посмотреть ему в глаза:

– Играть сможешь?

– Конечно, смогу! – рявкнул тот, проводя ладонью по потному лицу. – Когда выйду на сцену, всё будет в порядке.

Лицо Калеба хмурилось всё больше.

– У тебя боязнь сцены, – утвердительно произнёс он.

– Нет! – Дрейк всё больше выходил из себя. – Просто плохо себя чувствую! На выступлении это не отразится!

– Ладно, – вздохнул Калеб, но вовсе не облегчённо. – Лучше бы это было правдой.

– А то что?!

– А то что?! – с тем же вызовом зарычал Калеб. – А то эти двое, – он ткнул пальцем в нашу с Винсом сторону, – по твоей вине вылетят из шоу!

Ну вот. Теперь я нервничаю ещё больше. Хотя с другой стороны, Дрейк бы не прошёл испытание Джареда на отлично, будь у него боязнь сцены!

– Седьмая команда! Пошла! – воскликнул режиссёр и указал на сцену.

Калеб оставался на месте. Понятия не имею, почему мне вдруг стало жизненно необходимо встретиться с ним взглядом напоследок. И вновь его рентгеновский взгляд пробрал до самых косточек, а потом он просто кивнул мне. Я кивнула в ответ и заняла своё место по центру сцены. Винс был по правую руку, а Дрейк показался последним, и вот уж было неожиданностью то, какой бурей оваций отреагировала публика на его появление. А тот стал выглядеть вконец паршиво.

Анемона объявила нашего руководителя, и теперь на меня смотрело с десяток физиономий Калеба на выброшенных в воздух плакатах и веерах.

Переглянулась с парнями, глубоко вздохнула и, получив знак от звукорежиссёра, что гитары готовы к работе, ударила по струнам.

Сцена – моя стихия. Стоило первым аккордам наполнить зал, и тревога вмиг улетучилась, испарилась, уступив место эйфории и сумасшедшему драйву. Эти мгновения, когда ты понимаешь, что музыка, которая наполняет собой каждый дюйм воздуха, окружающего тебя и публику, рождается благодаря движениям твоих рук, подобно прыжку с парашюта или восхождению на пик высокой горы – время, когда ты собой гордишься. Время, когда кажется, что в этом мире не существует ничего непреодолимого. Так я себя чувствую, когда играю. Я не просто играю – я живу этими мгновениями.

Ритмичное вступление начала я, после чего Винс сразу подхватил меня, выступив вместо барабанов равномерным боем по струнам, и наши гитары заиграли в унисон, отчего музыка стала более насыщенной. Хотелось закивать в такт гитарами, поддавшись желанию тела, но Калеб велел не двигаться, пока не заиграет соло, отданное Дрейку за его заслуги во время первого тура.

Начались мои рифы, и я не смогла сдерживать улыбку! Боже! Это неописуемо! Такой драйв играть легендарную композицию легендарной группы в собственной аранжировке и слышать одобрительные крики публики – признак узнавания. Никто не мог не узнать знаменитую композицию «Can’t stop» Red Hot Chili Peppers!

Я продолжала повторять одни и те же аккорды, и в момент, когда в песне должны были начаться слова, Винс подхватил меня мелодичной линией, подобно голосу, обыгрывая мои рифы, делая звучание более звонким и приятным на слух.

Украдкой взглянула на Дрейка: стоит как вкопанный вполразворота к залу и с застывшим, перепуганным до смерти лицом смотрит себе под ноги.

Плохо. Очень плохо. Потому что скоро его часть.

Мы не стали делить три песни на троих участников. Калеб решил сделать девять составных частей. В то время когда один ведёт, другой создаёт фон. В то время когда рифы и мелодичное сопровождение заканчиваются, в игру вступает соло-гитара – соло-гитара Дрейка. Но нам пришлось изрядно попотеть над «склейкой» и аранжировкой, чередуясь таким образом на протяжении трех композиций.

Только у этого самоуверенного идиота так дрожат руки, что он не то чтобы по струнам попасть не сможет, он даже гитару в них удержать не в состоянии!

Ровно после минуты первой композиции голос вокалиста было решено проиграть соло – мелодией. Совершенно простенькое соло! Я такое в десятилетнем возрасте сыграть могла! Но Дрейк не может… Он ничего не может! Потому что я уже по второму кругу проигрываю свою партию и стреляю в него взглядами, надеясь хоть одним прострелить дыру в голове и достучаться до мозгов!

Винс выглядит не лучше и продолжает обыгрывать мои рифы. На его лице паника, и он не сводит глаз с Дрейка.

– Дрейк! – не знаю, зачем зашипела я – всё равно не слышно. – Дрейк!!!

Ноль реакции. Стоит, трясётся всем телом, тяжело дышит и нервно сглатывает, глядя себе под ноги. Наконец поглядел на меня и лихорадочно затряс головой.

Конец нам.

Полный провал.

И публика затихла. Разочарована.

Но тут началось соло. То самое, которое уже давно должно было быть проиграно! И точно весь мир только что свалился с моих хрупких плеч. Винс… вот же сообразительный!

Винс?!

Руки Винса застыли на грифе, так как его партия в этой песне закончилась. Остались лишь мои рифы и соло, обыгрывающее мотив голоса.

Кто играет?!

Чёрт! Что происходит?!

Винс был в таком же шоке, как и я, но оба ещё пытались улыбаться и «держать лицо».

Дрейк медленно попятился со сцены, и не успел выйти за дверь, как его вырвало прямо у ступеней. И в ту же секунду кто-то, кто играл за кулисами, отменил наш плавный переход к следующей композиции и, резко ударив по струнам ритмичным боем, больше напоминающим громкий скрежет, отвлёк внимание публики от казуса Дрейка.

Мимолётно переглянувшись с Винсом, я услышала знакомую часть композиции, к которой мы перешли без вступления, и быстро влилась в темп. Винс тут же сбросил электрогитару и схватился за разрешённый по правилам бас. Как показала практика, этот парень лучше нас всех справляется с этим инструментом, а в песне «Echoes» группы The Rapture бас-гитара играет основную роль. Поскольку барабанов у нас нет, пришлось выкручиваться и заменять их дополнительными рифами, боем – сильным, громким и размеренным. Бой был на мне. Винс играл партию бас-гитары, а некто за сценой, не сложно догадаться кто, отыгрывал вставки, похожие на скрежет струн, и получалось у него просто отменно! Наш спаситель Калеб изменил ритм, потому что мы затянули с первой песней, и теперь играть приходилось в темпе – ориентируясь на ходу. Получалось неплохо, вот только я понятия не имела, когда начнётся третья часть.