Текст книги "Курьезы профессии. Записки риелтора"

Третий закон Ньютона в семейных отношениях

Все мы учились в школе…

Ну, кто-то – прилежно, кто-то, выражаясь языком классиков, «чему-нибудь и как-нибудь». Однако про законы Ньютона слышали, так или иначе, все.

Законы классической механики как-никак…

Поэтому позволю себе напомнить один из законов великого английского учёного. А именно – третий: «Действию всегда есть равное и противоположное противодействие…».

То есть, говоря по-простому, с той же силой, только «против».

Как в жизни, правда?

Правда – но с одной оговоркой – не всегда сразу.

Противодействие может накапливаться и накапливаться, а потом «вдруг», «на ровном месте» начать действовать «против». И тогда приходится собирать осколки.

Так произошло и в семье, «глава» которой обратился к нам за помощью. Помощь действительно требовалась, да только «главой» он уже и не являлся, ибо семьи как таковой больше не было…

Уж не знаю, как долго сжималась эта «пружина», но руины от разрушения пришлось нам с коллегой разгребать не один день.

Что там уж случилось, что было той самой последней каплей, не знаю. Но в один, видимо не самый прекрасный момент, жена и мать семейства вдруг, в одночасье решила перестать ею быть. Собственно, в полной мере женой она никогда и не была – даже имея одиннадцатилетнюю дочь, родители так и не вступили в брак.

Причина – проста до одури.

Сей джентльмен занимался делами отнюдь не джентльменскими, а напротив, некоторым образом вступавшими в противоречие с законом. И, желая уберечь семью от возможных моральных и материальных травм, своё неправедно нажитое имущество – прекрасную квартиру в Юрмале и т. д. записал на любимую женщину, по закону не имевшую к нему никакого отношения.

Что ж.

Всякому действию есть равное и противоположное противодействие…

Не связывая себя (законно и легально) ни с женщиной, ни с собственностью, оказался он сам более чем уязвим.

И когда его женщина решила перестать быть «его женщиной», она очень громко «хлопнула дверью». В глубине души понимала она, конечно, что эта квартира не совсем её, и прямо показать на дверь «бывшему дорогому» не отважилась. Но, как видно, решила, что на половину квартиры имеет полное право.

А приняв решение, заложила квартиру в частной фирме, взяла кредит в половину стоимости и «легла на дно»…

Спряталась, исчезла в неизвестном направлении, оставив дочку и «дорогого» в полном неведении о своём пребывании в той самой квартире, которая неизвестно где и неизвестно на каких условиях заложена.

Попытался было джентльмен решить проблему сам, да быстро понял, что орешек этот ему не по зубам. Но надо отдать ему должное: несмотря на крах семейной жизни, сумел он сделать несколько очень правильных вещей – дочку отправил к бабушке, чтобы не тревожить, да и обратился к нам.

Сдал нам дела, а сам… ушёл в жесточайший слезливый запой.

А мы остались – искать концы.

Задача стояла простая – спасти то, что ещё можно спасти. Иначе пропадёт вся квартира, и не только неудачливый джентльмен, но и его дочка – ни в чем не повинный ребёнок – окажутся на улице. Это и было тем аргументом, почему мы взялись за эту историю.

Начинать надо было с поиска «виновницы торжества». Поскольку она – единственная владелица квартиры, и документы у неё, и без неё никто с нами и разговаривать не будет. А спряталась она хорошо…

Благо, что за столько лет работы получили мы, кроме бессчётного количества клиентов, ещё и друзей. Работающих в разных сферах жизни.

А для чего нужны друзья?

Чтобы помогать, конечно. А друзья из детективного агентства зачем? Правильно, чтобы находить потерянное!

Так что нашли мы нашкодившую беглянку.

Теперь надо было убедить её сделать хоть что-нибудь хорошее, если не для «бывшего», то хотя бы для дочери. Было это нелегко. Там и упрямства была куча, и страх – перед далеко не самой мирной профессией «бывшего дорогого».

Страх, к слову, небезосновательный, как мы убедились.

Пребывая в сильном подпитии, джентльмен очень уж мешался под ногами и требовал внимания. Понятно, что в форме, «профессии» подобающей – с угрозами и прочими атрибутами «власти». И сильно расстраивался, не находя сочувствия.

Да так сильно, что дома, на зеркале, жениной помадой написал: «Лена и Вера – мои враги».

Понятно было, чего опасается беглянка – у неё-то иммунитет от подобных выходок, видимо, так и не выработался…

Нелёгкая была сделка. И так в процессе хотелось всё бросить … Но… раз уж взялись, то дотянем до конца.

Пришлось приводить их к пониманию.

А потом – к согласию.

Со всеми промежуточными этапами, из страхов да горя вытекающими.

Но – победили. Квартиру у фирмы-кредитора выкупили, чтобы проценты не шли. Да и продали быстренько. Так что и разница большая осталась у продавцов. Опасались мы, что по поводу этой разницы тоже могут возникнуть споры.

Но нет! – здравый смысл тут возобладал.

Женщина отказалась от денег в пользу дочери.

А отец на деньги и не претендовал – тоже о дочке заботился. Так что пришлось их вручать самому «стабильному» члену семьи – бабушке. Все решили, что она – самый лучший «ангел-хранитель» для своей единственной внучки. И уж она «наследство», доставшееся от живых родителей, не разбазарит, не пропьёт и не прогуляет, а в лучшем виде сбережёт до внучкиного совершеннолетия.

Как видно, на бабушку третий закон Ньютона влияния не оказывал – любовь к внучке все «действия и противодействия» преодолевала.

И это радует!

Детей своих пожирающий…

Помните, были такие в детстве «Мифы Древней Греции».

И был там персонаж, то ли бог, то ли титан – Кронос. Сначала был богом плодородия, а потом стал отождествлять собой время. Папа того самого Зевса, который впоследствии правил Олимпом.

Но…

Как часто это бывает, прославился он не тем, что родил знаменитого сына. А тем, кого – не родил. Точнее, родил и… съел. Очень он боялся, что его собственные дети могут нанести ему урон. Свергнут там, или – ещё чего. Так он их, рождённых своей женой Геей, просто поедал.

Ну, на всякий случай, до того, как…

И если кто-то думает, что времена древней Греции безвозвратно прошли и канули в Лету, то сильно он заблуждается. Ох, сильно. Времена, может, и канули, а страх перед собственным потомством и желание его любой ценой «обезвредить» – остались!

Сама видела.

Дело было так.

Обратилась ко мне сотрудница моя за помощью – получить для одной сделки разрешение Сиротского суда.

Сиротский суд в Латвии, как и следует из названия, занимается делами сирот. Контролирует, чтобы не ущемлялись их интересы. И любое дело, так или иначе связанное с ребёнком, чьи родители погибли или были лишены родительских прав, должно быть одобрено этим самым Сиротским судом. И вопрос смены места жительства для такого ребёнка – тоже.

По информации от сотрудницы следовало, что есть семья, где мать лишена родительских прав по причине пьянства, а опеку над ребёнком взяла бабушка. Очень желает эта бабушка оградить ребёнка от дурного влияния матери и решила она для этого сменить место жительства, вплоть до переезда в другой город. Вот для этого благого дела и требуется разрешение Сиротского суда.

Ну что же. Надо, так надо.

Составили и подали прошение в суд. И в положенные сроки получили решение. И для дальнейшего оформления пригласила моя сотрудница эту самую бабушку-опекуншу в офис.

Та и пришла.

С внуком. Ох! Лучше бы она этого не делала!

И крепко же я тогда пожалела, что приложила к этому делу руку. Потому что, по правде говоря, не знаю, как от мамы, но от такой «бабушки» мальчика надо было изолировать однозначно. Причём желательно ещё в младенчестве. Потому что к своим десяти годам это был полностью раздавленный и уничтоженный как личность ребёнок.

Полностью!

Посмотрите в окно, если день на дворе. На детей посмотрите. Посмотрите на витрины магазинов, торгующих детской одеждой. Вы видели хоть одного десятилетнего мальчика в цветных колготках?!

Просто, в колготках… и в кофточке?

Без брюк или чего-то подобного?

В ДЕСЯТЬ ЛЕТ!

Что надо сделать с современным ребёнком, чтобы он согласился в таком виде выйти на улицу?! А – в школу? Вы представляете, что с ним там происходило?! Дети ведь очень жестоки к тем, кто отличается от общей массы…

А этот мальчик вообще себе не принадлежал.

По команде здоровался, вставал, садился, подавал бабушке тросточку. Не ребёнок, а… пудель дрессированный. Абсолютно сломленный и раздавленный. Игрушка заводная, кукла…

Для «бабушки».

А все её многословные разглагольствования по поводу того, что школа на мальчика оказывает дурное влияние, да вдобавок, что дочь её – мама мальчика – плохо на него влияет, не смогли скрыть от глаз очевидное.

Плющила и прессовала она всех, кто имел такое «счастье» находиться рядом. И дочь свою тоже – пока та от безысходности действительно не начала пить. Если вообще – начала…

Скорее и не так она пила, как «любящая и заботливая» мамочка её представляла. Главное – свою дочь, прямое потомство, родительских прав она лишила, «обезвредила».

И – с новыми силами за внука принялась.

И к десяти годам уже и сломала.

А то, что увезёт она мальчишку из Риги в заштатный посёлок и окончательно лишит его в дальнейшем возможности хоть как-то изменить свою жизнь…

Боже…

И я уже не могла ничего изменить. Мать – прав родительских лишена. Суд сиротский согласие на обмен – дал. И нет у меня никаких юридических прав в это дело вмешиваться.

Но я же не только юрист, но ещё и человек.

И обязательства молчать у меня нет.

И если тому ребёнку помочь было уже не в моих силах, то может быть кто-нибудь, прочитав эту историю, посмотрит на воспитание детей другими глазами. Ведь не для того же мы их рожаем, маленьких и таких родных, чтобы ломать им жизнь.

Я – за счастливых детей!

А вы?

Образ некрасовской женщины

Все мы знаем про образы женщин в русской, и не только, литературе. Есть тургеневские барышни, бальзаковские женщины, женщины Пушкина, Толстого и т. д. И от всего этого отдельно фигурирует некрасовская женщина. Та самая, которая «коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт…»

То есть – в случае чего – не в обморок, как тургеневская, не в будуар, как бальзаковская, а – в избу горящую, да с конём «подмышкой». А случаи бывают разные, ой какие разные…

Как-то помогала я одной клиентке с оформлением сделки. Сама она выбрала себе квартиру, сама договорилась с продавцом, никаких у неё проблем с этим не возникало. Однако договор грамотно сама оформить не умела, так что пришлось ей обратиться к юристу. Ну и в процессе согласования имела я случай и на продавца взглянуть.

А глаз у меня профессиональный, намётанный – проблемы за версту чую. И не могла я не увидеть, что продавец наш, мягко говоря, лукавит. А попросту – вводит покупателя в заблуждение относительно своего намерения освободить квартиру честно и в установленные сроки. Или ещё какая-то хитрость прячется у него в рукаве.

Сделала я на всякий случай договор – строже некуда. Вдруг придётся обращаться в суд, уж больно продавец «склизкий». Ну, договор стороны подписали, сделку в Земельной книге укрепили, всё вроде путём идёт.

Покупательнице этой на всякий случай наказала – если что, звонить не стесняясь, чтобы сделку довести до настоящего логического конца. Тем более что женщина она – одинокая, опоры рядом – нет. Но не звонит она, и не звонит. А сроки по освобождению уже вышли. Звоню, интересуюсь, как там обстоят дела. Да вот, – говорит, – не съезжают они пока, мутят что-то.

– Помощь нужна? – спрашиваю.

– Да нет, – отвечает, – сама справлюсь.

Прекрасно, сама, так сама. И не напоминала я ей о себе. Через время звонит моя клиентка и хочет встретиться совсем по другому вопросу. Встретились, конечно, проконсультировала я её, а заодно поинтересовалась и той, прошлой сделкой.

Такого я никогда не слышала! Да! Некрасовская женщина в полный рост! Иначе и не скажешь! Оказывается, опыт меня не обманул. Продавец действительно съезжать и не собирался. Сидел там с супругой-собутыльницей и лишь кормил покупательницу «завтраками». А потом, месяца через полтора-два и совсем охамел. Интересоваться начал: «А что ты мне сделаешь? Деньги я уже потратил! А как ты меня выселишь? А исполнительный лист у тебя есть?»

Этот «исполнительный лист» и стал последней каплей, которая и пробудила к действию ту самую, которая «коня на скаку». Потому что в следующий свой визит запаслась-таки моя клиентка «исполнительным листом». Не в классическом его варианте, конечно, ибо юридические тяжбы – дело хлопотное, долгое и затратное. А в качестве исполнительного листа она назначила – плётку. Ту самую, которой – «коня…». Уж не спросила я, как, каким образом в сумке современной городской женщины – бухгалтера оказалась плётка. Но – оказалась!

И следующий визит вышел очень динамичным. Ибо на наглый вопрос: «Что, исполнительный лист принесла?» последовал ответ: Да! И «лист» был предъявлен! В полный рост. В смысле – в полный рост обоих супругов-пьяниц, до того уверенных в собственной безнаказанности. Куда и хмель девался! По всей «избе», то есть по двухкомнатной квартире были эти «кони» проведены, да так, что квартира превратилась для них действительно в горящую избу. Спины, по крайней мере, здорово обожгло.

Настолько здорово, что назавтра они съехали. Причём не куда-нибудь, а – вон из города, да подальше. Видно крепенько опасались вновь конями в горящей избе себя ощутить.

А бухгалтер осталась бухгалтером, милой и скромной. И консультировалась она по налогу на недвижимость. Очень даже мирно.

Поскольку изба больше нигде не горела…

По «закону гор»…

Порой поражаешься, на что готов пойти человек ради достижения собственной цели.

Люди преодолевают тяжелейшие препятствия, подвергают себя всевозможнейшим опасностям, идут на неслыханные риски во имя мечты. Кто-то лезет на Эверест, кто-то прыгает с парашютом, а кто-то добивается мировой известности на сцене, в кино, или – со скальпелем у хирургического стола.

Причём хороша цель или нет с точки зрения стороннего наблюдателя – абсолютно неважно. Важно то, что автор цели её, выстраданную, считает достойной любых его, автора, усилий по её достижению.

Даже если цель эта, как пел великий Владимир Семёнович Высоцкий: «Если я чего решил, я то выпью обязательно».

А дело было так.

Обратился к нам за помощью один дядечка. Был он одинокий, да к тому же инвалид. Где и как потерял он ногу, не знаю, но на костылях передвигался вполне бойко и уверенно. И мысль у него была такая: свою рижскую трёхкомнатную квартиру в спальном районе – продать и уехать к дальним родственникам в Россию на постоянное, как говорится, место жительства.

Что же, решение понятное, задача – выполнимая, значит, мы берёмся за дело. Дядечка вполне адекватный, работать с ним легко, тем более что по причине инвалидности он пригласил в помощники своего друга – документы отвезти, или ещё что…

Довольно быстро мы нашли покупателя и стали оформлять сделку. Встал вопрос освобождения квартиры. Дескать – когда?

– А вы, – говорит, – не волнуйтесь. Мне несколько дней надо, конечно, чтобы вещички собрать, а там я к другу своему перееду, пока уладятся все бумажно-документальные дела, типа пенсии да «подъёмных». А там уж – и в дорогу.

– А с деньгами что? Как вы деньги повезёте? Может, их на счёт в банке положить, чтоб надёжнее было?

Нет! – говорит. – Ни за что! Банкам у меня доверия нет, деньги «на себе» повезу!

И демонстрирует нам эдакий кошелёк-портмоне, который на шею надевается. Купленный специально для такой цели – складировать деньги, вырученные от продажи квартиры.

Понимаю я, что решение это – точно не лучшее. Таскаться по всему городу на костылях да с таким капиталом – дело не то, чтобы безопасное… Но, как бы ни сопротивлялась я такому решению, хозяин – барин. Деньги – его, значит, и распоряжаться ими – ему.

Купчую оформили, деньги дядечке в «ладанку» сгрудили, да и отправили его на такси домой – собирать вещи.

Дней через несколько звонит покупатель встревоженный – не съезжает наш продавец, да и неладно что-то в квартире. Ну, на тревожный звонок надо отреагировать. Поехала коллега, что сделку вела, дядечку проведать.

И вернулась, да споро так, правда, на себя не слишком похожая – как-то глаза сильно увеличенные, как у мультяшных героев из японских Anime.

Дело оказалось и впрямь – дрянь. Решил, как видно, дядечка наш сделку «обмыть». И со всем азартом принялся за выполнение решения. То есть «если я чего решил…»

Да силёнок, как видно, не рассчитал – ушёл в глубокий запой. А поскольку самому ему, по причине инвалидности, за бутылкой бегать тяжеловато, то на должность посыльного сбежалась вся местная алкогольная братия. Сами бегают, сами пьют, благо хозяин «добрый», даже дверь не запирает: заходи, кто хочет, присоединяйся.

Вот и наприсоединялось там народу – немерено. Там и пьют, там и спят. И хозяину наливают. А тот с пьяных глаз совсем уж, видно, соображение всякое потерял – машет с кровати костылём да орёт дурным голосом.

Ну, мы, конечно, давай звонить его другу – выручать человека пора. А то, не ровён час, не столько пропьют деньги, сколько вытащат. И останется он без денег, без квартиры, с одними костылями. Да и покупатели колотятся – ведь столько алкашей в квартире сидит, как бы пожар не устроили или наводнение…

А друг руками разводит:

– Пробовал я, – говорит, – его вразумить. Так ведь не слушает! Что же мне, силой его оттуда вытаскивать?

И тут я понимаю, что – да! Только так мы проблему и сможем решить. Поскольку до разума там достучаться – возможным не представляется.

Хоть и, казалось бы, неправильно это и не то, чтобы совсем уж законно, однако куда деваться: «ты в ответе за тех, кого приручил». Не дай Бог, случись что, дядечка этот ко мне первой с «предъявой» придёт – почему не предупредила да не уберегла…

Поэтому принимаем решение действовать «по закону гор» и умыкать нашу «невесту» прямо «со спальным мешком» (в нашем случае – с костылями). Значит, нужна грубая мужская сила. К тому же снабжённая интеллектом и способностью убеждать, ибо «друзья-собутыльники» против такого «похищения» могут сильно протестовать.

Какое счастье, что в мире много хороших людей! И друзей – таких, которые готовы прийти на помощь – тоже!

Так что вывезли мы дядечку нашего, несмотря на никакое, в том числе и его, сопротивление, к другу – в «профилакторий». Вовремя успели – достаточно оставалось в «ладанке» средств. Через недельку оклемался он, звонил, благодарил. И уж не помнил, как ругался, когда его «умыкали».

И уехал наш дядечка к своей родне.

Ещё один человек жизнь себе устроил…

Негра – друг человека

Расселение коммуналок – дело сложное и хлопотное. Поскольку мало того, что в каждой семье, населяющей эту коммуналку, ежедневно разыгрываются свои «маленькие трагедии», так ещё и между семьями, которые в этой самой коммуналке ежедневно «боками трутся», тоже выстраиваются свои, порой весьма сложные, отношения.

Ну да что ж делать. Если есть факт, что в качестве постсоветского наследия чуть не весь центр Риги оказался заселён коммуналками, вполне пригодными для офисов и прекрасных апартаментов, то решение остаётся одно – расселять.

И приобретая для себя, точнее для своей компании, офис, не нашла я другого решения, как расселить приглянувшуюся коммуналку.

Не то чтобы опыта в расселении не было – статус в данном случае был другой – сама себе и заказчик, и исполнитель в одном лице.

Квартира мне приглянулась хорошая, «правильная». Уже семнадцать лет офис компании находится там неизменно. Эдакая «точка стабильности» в этом переменчивом мире.

Зато население этой квартиры совсем не лёгким было. Обо всех рассказывать не буду, хотя каждый был личностью с необычной судьбой. Расскажу о тете Наде и о Негре. Тётю Надю сильно жизнь потрепала, крепко ей досталось, как видно. Так что горе своё она, как и многие-многие, «запивала». И – крепенько! Сын у неё всё больше «путешествовал» по местам заключения, и всего и было у неё из близких – паренёк-сирота, прибившийся в приёмные сыновья, да – Негра.

Негра – большая чёрная овчарка с умнейшими глазами с желтоватой «искрой». Она была и опорой, и отдушиной, и охранником для потерявшей себя тёти Нади. Сначала смотрела на меня «волком», пока мы с хозяйкой к согласию не пришли. Сидела рядом и очень внимательно слушала наш разговор. А потом, когда согласие было достигнуто, успокоилась, приняла меня как неизбежность.

И это было важно. Поскольку хозяйка – не просто слегка выпивающая, а – конкретный алкоголик. А приватизация – процесс долгий, занимает месяц, а то и поболее. Поэтому правильно было, пока готовятся документы, уже начать делать проект перепланировки. А это значит, что в квартиру надо и экспертов с приборами пригласить – как-никак не новый жилой фонд – чтобы домик не сложился, как карточный, в процессе перепланировки. И архитектор тоже должен посмотреть документы. Да и строителям для правильного планирования надо потрогать «материал» своими руками.

А тётю Надю застать в коммуникабельном состоянии было не просто. Так что пришлось мне общаться с Негрой.

Обычно это происходило так. Стучусь в дверь. Если дома нет никого, дверь, конечно, заперта. Если тётя Надя дома и в состоянии, то она и откроет. А если «никак», тут уж открывала я сама. И – встречалась у двери с Негрой. И эти жёлтые глаза очень внимательно изучали меня, моих спутников, инструменты, если таковые были. «Фейс-контроль» по полной программе.

Она всё понимала! И я объясняла ей, зачем и почему мы будем мерить стены, или приборами определять состояние перекрытия. И – она соглашалась… Отступала от двери и разрешала пройти ровно на столько, насколько ей казалось достаточным, чтобы мы могли делать, что нам надо, не тревожа при этом спящую хозяйку.

Так и прошло бумажно-необходимое время, я получила свои документы, а бывшие владельцы комнат – свои. Наступило время переезда. А надо сказать, что переезд из коммуналок – это то ещё приключение. Семей – много, дворы в центре Риги – небольшие, так что очерёдность «эвакуации» каждой семьи планируется заранее, чтоб заторов не было. Одна семья – один грузовик – одно время. Закончили – второй пошёл. И – так далее.

И вот в день переезда приезжаю я в свою уже теперь, окончательно свою недвижимость. Заранее все «построены», вещи сложены, первый грузовик уже в ворота въезжает. И – натыкаюсь на трезвую(!) тётю Надю, у которой в глазах плещется и аж «через край льётся» тревога.

– Не можем мы сегодня переезжать, – говорит. А сама волнуется страшно. За неё уплачены долги, ей куплена отдельная квартирка, и с печкой, как хотелось. Понимает она, что отказ ей может выйти «боком». Но! – Не можем, и всё тут.

– Да в чем дело, что случилось?

Я же вижу – вещи собраны, кругом узлы да тюки, то есть люди к переезду готовились. И вдруг…

– Негра ночью ощенилась!

И я вижу четыре крохотных чёрных комочка в глубине комнаты и взгляд Негры, очень настороженный и внимательный. И понимаю – детей своих она в обиду не даст!

А детки – чудесные. Смешные, крохотные, «бубликами» свёрнутые, сопят себе спокойно и не знают, что вокруг них разворачивается драма.

И я понимаю: «переезжать нельзя остаться» – дилемма серьёзная. С одной стороны, действительно на четверых «грудничков» никто не рассчитывал – раньше времени ощенилась Негра. С другой стороны – оставить их так, на тюках, тоже нельзя. И тюки для жизни не приспособлены, да и как я потом буду трезвую тётю Надю искать(!). И финансовый вопрос тоже для меня немаловажен – уже завтра строители должны приступать к делу.

Решение нашли быстро. И подсказала его Негра. Она как будто понимала, что остановка за ней и её детьми. И когда я подошла и восхитилась её малышами, она встала и, как говорится, «без лишних слов» взяла зубами одного малыша и протянула его мне. Дала понять, что она, в отличие от паникующей тёти Нади, к переезду готова.

Быстренько нашли мы большую кастрюлю, выстелили её одеяльцем, чтобы «детям» холодно не было, да и сложили туда всех четверых «колобков» под непосредственном и неусыпным «надзором» мамы Негры. Больше мер безопасности и принимать не надо было – лето, так что холод малышам не грозил.

Кастрюлю с детьми Негра доверила нести только хозяйке! Никого больше не подпустила. Но стоило тёте Наде взять кастрюлю, тут же рядом встала, готовая идти за детьми и за хозяйкой куда угодно.

Самым трудным оказалось убедить водителя грузовика, что и хозяйка, и кастрюля с малышами, и, главное, их мама – большая чёрная собака с цепким жёлтым взглядом и без всякого намордника – поедут с ним в кабине. Поскольку намордник Негра отвергла категорически.

Так и переехали.

И до сих пор работает наша фирма в этом офисе. Конечно, он отремонтирован, и ничто в нем не напоминает о прежних жильцах.

Но нет-нет, да и вспоминаю я о Негре – умной, верной и самоотверженной собаке с жёлтыми глазами.