Текст книги "Дерзкая соблазнительница"

– Я встретил на улице мужчину. Он хочет сходить со мной в доки, посмотреть корабли!

Морин вскочила как ошпаренная. Она еще не забыла свою встречу с вербовщиками.

– Сколько раз я говорила тебе не подходить к докам!

– Я не ходил туда, – возразил Этан. – Я пойду в доки с другом.

– С каким еще другом? – спросила Морин и, не дожидаясь ответа, вышла на улицу, чтобы дать резкую отповедь человеку, пытавшемуся заманить малыша в доки. Она прошла к воротам. На тропинке не было никого, кроме нескольких заблудившихся цыплят. Этан шел за ней следом. Окинув взглядом тропинку, он разочарованно протянул:

– Ма-а, он ушел.

Упав на колени, Морин крепкб сжала сынишку в объятиях.

– Этан, милый, не смей ходить к докам ни один, ни с незнакомыми людьми. Не смей!

Я не переживу, если потеряю тебя! – хотелось ей закричать.

Малыш высвободился из ее объятий.

– Мама, не надо! Мальчишки увидят.

– Конечно, конечно, – ответила она, поднимаясь с земли. Как жаль, что прошли те дни, когда он, выбежав ей навстречу, бросался в ее распростертые объятия, не думая, что скажут другие мальчики!

– Хорошо. Если мне нельзя обнимать тебя, то расскажи хотя бы, как твои дела в школе.

Пока Этан с недовольством говорил о дополнительных уроках, которые вел местный священник, Морин смотрела на сына так, словно видела впервые.

Он очень походил на Джулиана. Как она не замечала этого раньше? Может быть, ей просто не хотелось признавать очевидного?

У Этана была горделивая аристократическая осанка Джулиана и его уверенная походка; зеленые глаза сверкали тем же огнем, когда сын рассказывал о недавнем посещении королевской обсерватории. А еще так хорошо знакомая ей обаятельная, мальчишеская улыбка!

Долгое время она считала Этана только своим, но сейчас вдруг поняла, что он и сын Джулиана. Что будет с Этаном, если с ней что-нибудь случится? Тете Петтигру немало лет. Кто позаботится о мальчике?

Значит, ей остается только молиться, чтобы Джулиан не отказал в покровительстве своему сыну. Кроме того, были еще сестры Джулиана. Если Этан попадет в семейный круг Уэстонов или Траернов, он будет недосягаем для лорд-адмирала. Но пока она жива, она никому не отдаст сына.

Она еще не закончила свои дела с Джулианом. И ей очень хотелось бы знать, обманет ли он на сей раз ее доверие, как это было восемь лет назад.

Морин ласково улыбнулась сыну:

– Не полакомиться ли нам пирожками миссис Ландон?

Мальчуган опрометью кинулся к дому. Морин не отставала от него ни на шаг. В этой гонке она не заметила, как от стены одного из ближайших домов отделился мужчина и быстро направился к докам.

Глава 18

В течение последующих трех дней Морин не видела Джулиана и не получала от него никаких известий.

Леди Мэри была очень сердита на нее за самовольный отъезд в Гринвич, но, увидев на ее щеке след от удара, обрушила свой гнев на лорд-адмирала.

Тем не менее она заявила, что расписание их светских выходов должно неукоснительно соблюдаться. Щедро используя крем и рисовую пудру, леди Мэри быстро замаскировала синяк Морин.

В светской суматохе Морин не переставала высматривать Джулиана, но его нигде не было. Она не могла расспрашивать о нем, чтобы не вызвать ненужных подозрений. Ей оставалось только одно – ждать.

Она очень надеялась, что Джулиан появится на маскараде леди Траерн, но этот маскарад должен был состояться через несколько дней.

Угроза лорд-адмирала отправить ее на виселицу с каждым днем становилась все реальнее, Морин уже подумывала о том, как бежать на побережье и покинуть Англию. Но что делать потом? За ее голову все еще назначена награда. Она не сможет посещать сына и тетушку, не подвергая их жизни опасности.

Вскоре и этот путь к спасению был отрезан. Лорд-адмирал удвоил охрану дома Джонстонов и даже приставил двух верховых к карете леди Мэри, чтобы Морин не удрала по дороге с одного из светских раутов.

Каждую ночь, возвращаясь с бала, Морин спешила в свою спальню, надеясь застать там Джулиана. Но ее встречала пустая комната.

Она лелеяла надежду, что Джулиан освободит ее людей и корабль, но с каждым днем и эта надежда становилась все слабее. Морин боялась, что удача все-таки отвернулась от Джулиана Дартиза, а значит, и от нее.

В ночь перед маскарадом у леди Траерн Морин и леди Мэри вернулись домой пораньше. Поднявшись в свою комнату, Морин открыла окно, как делала это каждую ночь после бала у Уэстонов, и юркнула в постель.

Прошло немало времени, прежде чем темная фигура скользнула в ее окно. Скрип половиц заставил Морин моментально вскочить с кинжалом в руке.

Рослый незнакомец стоял в изножье кровати, молча смотрел на нее. В лунном сиянии она не могла разглядеть его лица, но знала, что это Джулиан. Всем своим видом он внушал ей необъяснимый страх.

Когда Джулиан заговорил, в его голосе было столько злобы и отчужденности, что тело Морин покрылось гусиной кожей.

– И как долго ты собиралась хранить от меня этот секрет?

Секрет? Какие у нее могут быть секреты? Ветер, ворвавшись в окно, надул занавески. И тут ей все стало понятно.

– Этан… – прошептала она, – ты узнал об Этане?

– Да, дорогая моя. Наш сын Этан. Я еще раз спрашиваю: ты намеревалась когда-нибудь рассказать мне о нем?

Злясь на мужа за его исчезновение, Морин завернулась в одеяло и вскочила с кровати. Взглянув ему в лицо, она выпалила:

– Нет. Только в случае крайней необходимости.

– Что это значит?

– Если бы ничего не получилось. Если бы меня отправили на виселицу. Тогда я рассказала бы о сыне тебе или кому-нибудь из твоей семьи. Чтобы кто-то смог защитить малыша.

Он долго молчал, а затем осведомился:

– А почему ты не собиралась рассказать мне о нем при благоприятном исходе дела?

Она затрясла головой:

– Я не хотела. Этан мой, Джулиан. Он все, что осталось у меня в этой жизни. Я не откажусь от него.

– А тебе никогда не приходило в голову, что я не стал бы просить об этом?

Она молча отвернулась. Не дождавшись ее ответа, Джулиан продолжал:

– Я не мог бы взять его и бросить тебя. Даже теперь, зная обо всем, я не сделаю этого.

– Нет. С тебя станется. Ты уже бросил меня однажды.

В комнате повисла тишина. Он сделал несколько шагов к двери.

– Откуда я знал, что ты жива и носишь моего ребенка? Я думал, что ты погибла.

– И почему же ты так думал? – спросила Морин, не скрывая сарказма. – Не потому ли, что сам добивался этого, готовя заговор против моего отца?

Джулиан схватил ее и прижал к груди.

– Я ошибся. С тех пор я не переставал жалеть об этом. Увы, никому не дано повернуть время вспять и изменить прошлое.

Он закрыл глаза, и Морин увидела, как его лицо исказила гримаса боли.

– Почему ты не сообщила мне? – Джулиан резко оттолкнул ее. – Я бы нашел вас. Я бы помог. – В его требовательном тоне была злость. Сколько лет потеряно по ее милости!

– Ты хорошо помог мне, – сказала Морин. – И почему я должна была ставить тебя в известность? Я не доверяла тебе. – Она сделала паузу. – И до сих пор до конца не доверяю.

Она прошла к единственному в комнате подсвечнику. Темнота лишала ее решительности. Казалось, что вся комната наполнена его гневом, от которого Морин трудно дышать.

Она зажгла тонкую свечу и, плотнее запахнув одеяло, обернулась. Его лицо казалось высеченным из камня. Губы были непреклонно сжаты, а глаза… Она никогда не видела, чтобы их зелень была так холодна и неприступна.

Но когда она шагнула ближе, его застывший взгляд дрогнул, а плечи бессильно опустились.

– Что с тобой?

Она дотронулась до щеки.

– Пустяки. Я поскользнулась.

– Ты?! – Он усмехнулся. – Да ты в жизни не падала!

Морин отвернулась, не выдержав его испытующего взгляда.

– Я давно не была на берегу, вот и потеряла равновесие, – бросила она через плечо.

– Рини! Я никогда не поверю в это. В нашей жизни больше не должно быть никакой лжи. – Джулиан приблизился к ней и, убрав ее руку, осторожно коснулся синяка. – Кто это сделал?

Морин отдернула голову.

– Ты знаешь кто.

– Почему ты не послала за мной? Почему не сообщила? – Его заботливый тон еще больше разозлил ее.

– Если бы ты не исчез на четыре дня, я смогла бы тебе рассказать.

– Ты подумала, что я бросил тебя?

Морин пожала плечами, все еще не глядя на него.

– А что я должна была думать? Ты обещал прийти и не пришел. Мои выводы основывались на опыте.

Джулиан подошел к ней вплотную.

– Рини. – Его слова зазвучали у нее над самым ухом. – Неужели последние дни ничего для тебя не значат?

Морин боялась проговориться, что сильно изменилась за последнее время. Ей не хотелось мириться с этой переменой.

– Не знаю, – медленно произнесла она. – Но что я должна была думать? Я повсюду искала тебя. Хотела предупредить.

Морин снова отвернулась.

– Хотела предупредить? С какой стати, Рини?

– Это не то, что ты думаешь, – ответила она, раздраженная его иронией.

– Тогда чем обязан такой заботой?

Она отстранилась и встала с противоположной стороны кровати. Это узкое ложе было сейчас шире, чем когда-то полоска воды между «Судьбой» и «Забытой леди».

– Я в полной зависимости от тебя. Ты обещал освободить мою команду и вернуть корабль. Я настаиваю на этом, Де Райз. Это малая толика того, что ты должен сделать для меня.

– А что ты должна мне за то, что прятала нашего сына все эти годы?

Она горько рассмеялась:

– Этан мой. С той минуты, когда ты вычеркнул меня и все связанное со мной из своей жизни, он только мой.

Морин почувствовала себя увереннее. Если Джулиан собирается забрать у нее сына, то его ждет разочарование.

– Я не гнал тебя, Рини. – Джулиан наклонился к ней. – Ты сама ушла.

– Да. Но сначала оставила маленькое напоминание о себе, – выпалила Морин и сжала рукоятку кинжала.

Выпрямившись, он потянулся к вороту сорочки.

– Не хочешь взглянуть?

Он начал медленно расстегивать сорочку. В его глазах появился хорошо знакомый Морин блеск.

Ее ноги предательски задрожали. Морин прекрасно помнила его загорелый мускулистый торс и сбегающую вниз темную дорожку.

Тряхнув головой, она отвернулась.

– Нет, спасибо. Судя по тому, что ты жив, я промахнулась. Я целилась в сердце.

Морин снова подняла на мужа глаза, досадуя, что ее собственное сердце так гулко стучит. Желая пошатнуть его уверенность в том, что у них есть общее будущее, она произнесла излишне резко:

– Как я не поняла тогда, что не смогу попасть в сердце? У тебя его просто нет.

Джулиан тяжело вздохнул.

– Сколько ты собираешься казнить меня, Рини, за то, что случилось тогда? Еще восемь лет? Или восемьдесят? А может быть, вечно?

– А почему я не должна этого делать? – ответила Морин с вызовом. – Ты убил моего отца. Ты отнял у меня все. Женившись на мне, ты думал, что я вместе с тобой стану обделывать твои грязные делишки? Или это тоже было частью твоего плана? Притвориться влюбленным, чтобы завоевать доверие моего отца и добиться его поручительства?

Джулиан покачал головой:

– Нет, Рини. Я не притворялся влюбленным. И я думал… что смогу все это остановить или хотя бы спасти твоего отца и «Забытую леди». Я был молод, глуп и самонадеян. Я бросил судьбе вызов и, лишь потеряв тебя, понял, что это бессмысленно. – Он взял ее за руку и заглянул ей в глаза. – Рини, разве ты никогда не ошибалась? Не отдавала неверной команды?

Она возмущенно уставилась на него.

– Конечно, ошибалась, но никогда и никого не предавала.

– А себя? Свое сердце? Свои убеждения? – спросил Джулиан и, обойдя вокруг кровати, направился к Мо-рин. – Как ты оказалась в Ширнессе? Чем руководствовалась? Это чистейшей воды безрассудство – сгружать такой груз вблизи основных фарватеров. Ты должна была знать об этом.

– Все было не так. – Она попятилась от него и оказалась загнанной в угол, как и тогда, в Ширнессе.

– А как все было? – осведомился он. – Как ты могла поверить, что тебя не схватят?

Он был прав. Черт бы его подрал! Он тысячу раз прав. Она все поставила на карту в ту ночь, в том числе и себя, и жизни своих людей. Она рассчитывала сорвать хороший куш и поплатилась за это.

Она закрыла глаза, борясь с нахлынувшими воспоминаниями.

– Признай, Рини, – раздался голос Джулиана. – Ты ведь совершила ошибку той ночью?

Морин кивнула:

– Ужасную. Я ни в коем случае не должна была брать этот груз. Не знаю, что на меня нашло. – Она взглянула на Джулиана. – Ничто не может искупить эту глупость.

Он взял ее за руку и подвел к кровати. Морин тяжело опустилась на нее.

– Как это произошло?

Морин прикусила губу. Она никому не рассказывала о той ночи, но сейчас ей очень захотелось выговориться.

– Я взяла на борт груз французского коньяка к югу от Кале, – начала она, – и уже собиралась отходить, когда подошел купец, с которым мы раньше не встречались. Он попросил взять груз чая. – Морин сделала паузу. Воспоминания о той роковой ночи сводили ее с ума. – Я никогда не имела дел с незнакомцами без чьего-то поручительства. Но этот оказался таким настойчивым, а у меня половина трюма была свободна. Он утверждал, что его одолевают кредиторы, и предложил настолько низкую цену, что я не устояла. Вдобавок этот тип рассказал про одного купца в Ширнессе, который втридорога перекупит этот чай, потому что он превосходного качества.

– Значит, ты поддалась соблазну?

– Да. Вырученных денег должно было хватить, чтобы заплатить за год, а то и за два обучения Этана.

Морин замолчала и подняла глаза на Джулиана. Он сел рядом с ней.

– Но ты ведь чувствовала, что этого нельзя делать?

– Все мое существо протестовало. Но был чай и был пустой трюм. Я несколько лет ходила через Ла-Манш без всяких происшествий. Команда полностью доверяла мне.

Глядя на Джулиана, она вдруг поняла, что их поступки были очень схожи.

– Я думала, что в случае опасности мы сумеем уйти. В конце концов, бросим груз. – Морин вздохнула. – Но купец из Ширнесса потребовал, чтобы чай был доставлен на берег, и весь сразу. В противном случае он умывает руки. Кроме того, он просил, чтобы мы сами разгрузили чай, утверждая, что все его грузчики заняты в другом месте.

– Это насторожило тебя?

– Да. Но ночь была безлунной. Я решила, что мы успеем разгрузиться до того, как нас обнаружат.

Морин закрыла глаза, вспоминая самое ужасное. Когда они сошли на берег, произошло непредвиденное.

В темноте неожиданно вспыхнули сотни факелов. Со всех сторон на них надвигались пешие солдаты и всадники.

Приказы остановиться звучали по всему берегу. А затем загремели выстрелы! Много выстрелов!

– Двое моих людей были убиты при попытке добраться до «Возмездия». Один из них пятнадцатилетний юноша, умер на моих руках. Дальнейшее изгладилось из моей памяти. Меня сбили с ног, и я очнулась в тюремной камере. – Морин стиснула зубы. – Там было много раненых из числа тех, кто плавал еще с моим отцом. Я пыталась ободрить их, уверяла, что найду способ вырваться на свободу. Но они мне уже не верили. Кормили нас вонючим, заплесневелым хлебом и поили водой.

Джулиан вытянул перед собой ноги.

– И тогда ты пошла на сделку с лорд-адмиралом?

– Да. Решила убить двух зайцев сразу.

Джулиан усмехнулся:

– А что ты скажешь теперь?

– Это было такой же ошибкой, как и взять тот груз. Мое время истекает.

– Почему?

– Потому что если я не укажу на тебя до завтрашней полуночи, меня повесят.

Джулиан покачал головой:

– Ты думаешь, я допустил бы подобное?

– Но ведь в таком случае ты заполучишь Этана.

– Ты говорила, что у меня нет сердца. Твоя правда, Рини. Я отдал его тебе восемь лет назад. – Он обхватил ее лицо ладонями. – Верни мне его вместе с твоим доверием, и клянусь, что не подведу тебя. Мы начнем все сначала, оставив в прошлом наши ошибки. Я нашел твоих людей и завтра ночью попытаюсь их освободить. А потом постараюсь вернуть «Возмездие». И если ты согласишься, мы поплывем кильватерным строем, как планировали тогда. – Его губы вдруг скривились в хищной усмешке матерого пирата. – У меня на примете есть добыча, которая удовлетворит аппетиты даже такой ненасытной контрабандистки, как ты.

– Корабль с платежами и жалованьем? – вырвалось у Морин.

Джулиан вскочил на ноги от удивления.

– Откуда ты знаешь о нем?!

Она взглянула на него и поняла, что отступать поздно. Пришло время рассказать ему обо всем. И она с легким сердцем заговорила:

– Я случайно подслушала разговор лорд-адмирала с капитаном Джонстоном.

Глаза Джулиана расширились от изумления и недоверия. А Морин продолжала:

– Судно, которое тебя интересует, – это пакетбот «Боудил». Он отправится в Галифакс из Портсмута в конце недели без сопровождения.

Джулиан потрясенно уставился на нее.

– Захвати это судно, – добавила Морин. – Разори лорд-адмирала.

Опустившись на колени перед кроватью, Джулиан прижал ее руки к своей груди.

– Ай да Рини! Пожалуй, мы захватим его вместе.

Он поцеловал ее пальцы, словно подтверждая данное обещание.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Его горящий взгляд ясно говорил, что ему недостаточно только поцелуя. Он хотел вычеркнуть из памяти предыдущие восемь лет и начать все сызнова.

Морин понимала, что рискует всем, вновь доверившись Джулиану, и целиком положилась на судьбу.

Глава 19

Джулиан подался вперед и с наслаждением приник к теплым губам Морин. Все эти восемь лет он не переставал думать о ней и мечтать о ее любви. Единственной женщиной, которую он по-настоящему любил, была Морин.

Их поцелуй в карете был для него лишь мимолетным воспоминанием о прошлом и слабой надеждой на будущее. Но сейчас он хотел только одного – чтобы эта ночь никогда не кончилась. Он так боялся проснуться и снова оказаться в одиночестве.

Джулиан сходил с ума от ее губ, от ее голоса, шепчущего его имя.

– Я думал, что потерял тебя, – признался он.

– Ты был недалек от истины, – ответила Морин. – Я тонула в злобе и ненависти.

– А теперь?

Она посмотрела в окно.

– Даже не знаю… Как я смогу забыть прошлое?

– Не сможешь, – заверил Джулиан. – Я не забыл и вряд ли когда-нибудь забуду.

Он бережно повернул ее лицом к себе.

– Может быть, когда-нибудь ты просто увидишь его в другом свете. Гибель твоего отца лежит на моей совести. Это моя вина, хотя я и сделал все возможное, чтобы спасти его. Если бы только…

Откинувшись назад, Морин изучающе взглянула на него.

– Это действительно так? Ты пытался предотвратить его гибель?

Джулиан кивнул, не расположенный рассказывать дальше. Чтобы переубедить его упрямую женушку, не хватит никаких слов. Она доверяет своим глазам. И то, что она увидела, необратимо изменило их жизни.

– Мне правда жаль, Рини. Твой отец был хорошим человеком и прекрасным капитаном. Я виноват в его гибели. Я никогда не думал, что он умрет в тот день. Я думал…

– Ш-ш-ш. – Морин приложила палец к его губам. – Я верю тебе. Должна верить. Я не могу больше жить в этой пустоте. – Она на мгновение запнулась. В ее отрешенном взгляде была печаль. – Я просто хочу…

Джулиан знал, чего она хочет. Но, к сожалению, был не в силах изменить прошлое.

– Сегодня, Рини, для нас начинается новая жизнь, Она подобна неизвестному морю, и мы с тобой и Этаном должны идти правильным курсом. Я прошу лишь об одном – дай мне шанс лучше узнать нашего сына.

Морин положила голову ему на плечо.

– Этан будет рад. Ему нужен отец. Нужна семья. У него раньше не было никого, кроме меня и тети Петтигру.

Семья! Джулиан не думал об этом. Что скажут его родственники, когда узнают, что он не только женат, но еще и отец семилетнего сына? При этой мысли он радостно засмеялся.

– Что тебя рассмешило? – спросила Морин.

– Представил, что сделают со мной сестры, когда я приведу домой вас с Этаном.

– Мне нравятся твои сестры, – ответила Морин. – Они были так добры к леди Мэри.

– Мои сестры? – Джулиан деланно содрогнулся. – Это худшие из зануд, которые вечно суют нос в чужие дела. Они достойные ученицы моей тетки Дирсли.

– Расскажи о них что-нибудь.

– Не сейчас. У нас еще будет время поговорить о моей семье. – Он уткнулся лицом ей в шею. – Оставлять окно открытым в ожидании мужа – прекрасная традиция, но это ведь делается не для того, чтобы всю ночь болтать с ним о его ведьмах-сестрах.

– Ах да, окно, – протянула Морин, нежно поглаживая его плечи. – Я совсем забыла. Я действительно оставила его открытым для тебя.

– Почему ты это сделала, Рини?

– Чтобы предупредить тебя. – Ее голос прозвучал так мечтательно, что, осознав это, она смутилась и отвела глаза.

– Только поэтому?

Морин медленно покачала головой. Одеяло сползло на пол, и она осталась перед ним в одной рубашке.

В сиянии свечи ее безупречная кожа казалась светящейся. Джулиан погладил ее плечи и рассыпавшиеся по ним волосы, затем медленно спустил бретельки рубашки и стал целовать ее шею.

Выгнувшись, Морин прошептала:

– Возьми меня, Джулиан. Сделай так, чтобы я почувствовала себя живой.

Поцеловав ее в трепещущую жилку на шее, он проложил дорожку из поцелуев к груди, нетерпеливо погладил ее бедра и задрал рубашку выше. Но стоило ему коснуться сосков Морин, как она быстро стянула рубашку через голову и отбросила в сторону. Вновь увидев ее обнаженной после восьмилетней разлуки, Джулиан восхищенно застонал.

Она стала еще прекраснее, женственнее, слегка пополнев. Джулиан притянул Морин к себе и с наслаждением поцеловал в губы, заглушая ее тихий вздох.

Прервав поцелуй, она прошептала:

– Я хочу большего, Джулиан, – и резко стащила с него сорочку.

На мгновение он замер, позволив ей ласкать себя. Она медленно гладила его грудь и плечи, изучая каждую впадинку. Неожиданно он вспомнил об одной вещи, которую хотел бы скрыть от Морин, и, наклонившись вперед, задул свечу. Комната погрузилась в темноту.

Джулиан мог предъявить ей доказательство искренности его сожалений о прошлом, но этот путь показался ему слишком легким. Пусть она сама убедится, что он никогда не был предателем.

– Давно ли ты стал таким стеснительным? – поддразнила Морин, взявшись за пояс его панталон.

– Дело не в стеснительности, – возразил он. – Просто свет может привлечь внимание стражников.

Морин взглянула на окно, а затем на дверь.

– Я не переживу, если нас прервут!

– И я тоже, – сказал Джулиан, освобождаясь от панталон. Они стояли обнаженные, прижавшись друг к другу, и прислушивались к своим ощущениям. Грудь Морин мягко упиралась в его торс. Постепенно они привыкли к темноте, и Джулиан заметил, что ее глаза пылают страстью.

Их губы снова слились в поцелуе. Как же ему не хватало Морин все эти годы! Он сгорал от нетерпения осыпать ее поцелуями, ощущая ее вкус и запах.

Джулиан принялся целовать соски, и Морин, застонав от наслаждения, с силой сжала его плечи.

А он уже начал перебирать завитки волос внизу ее живота, пробираясь пальцами все ниже.

Морин вздрогнула от избытка чувств. Еще недавно она думала, что вовек не испытает эти ощущения вновь.

Она как молитву повторяла его имя. Ей казалось, что они никогда не разлучались.

Вдруг он коснулся губами бугорка Венеры, и ошеломленная Морин почувствовала в себе его язык. Она чуть не сошла с ума от удовольствия и, встав на цыпочки, застыла, ухватившись рукой за прикрепленную к стене подставку для свечи.

– О, Джулиан, что это?

Он посмотрел вверх.

– Рини, позволь мне любить тебя.

И снова стал целовать средоточие ее женственности. Закрыв глаза, Морин отдалась во власть этих новых восхитительных ощущений. Его язык проникал все глубже, посылая по ее телу сладкие волны наслаждения. Их бедра задвигались в едином ритме.

Сладостная пытка стала уже невыносимой для Морин, как вдруг наступило избавление, застав ее врасплох. Она с трудом сдержала крик – настолько яркими были испытанные ощущения.

Джулиан тотчас подхватил ее на руки и бережно опустил на кровать.

Она неподвижно лежала, предаваясь мечтам.

– Тебе понравилось, Рини? – спросил Джулиан, целуя ее за ухом и запуская пальцы в ее роскошные волосы. – Ты ожила?

– Угу, – шепнула она.

Он долго не разжимал объятий, нежно гладя ее тело разгоряченное страстью. И наконец она спросила:

– Почему ты не делал этого раньше?

Джулиан улыбнулся и пожал плечами:

– Нельзя требовать от мужчины, чтобы он открыл все свои секреты за одну ночь. Согласна?

– Сделай еще что-нибудь.

– Ненасытная девчонка! – воскликнул он, наклоняясь к ее губам. Руки Морин блуждали по его спине, вспоминая каждый дюйм этой восхитительной плоти. Но вдруг пальцы нащупали глубокий шрам с рваными краями. Как будто кто-то пытал Джулиана каленым железом.

Она попыталась заглянуть ему через плечо.

– Что это?

Джулиан отстранил ее.

– Ничего. В прошлом году во время боя меня задело упавшим брусом. Пустяк, заживет.

И словно желая пресечь очередные вопросы, начал страстно целовать ее, вновь разжигая в ней желание. На этот раз она была полна решимости доставить ему такое же удовольствие. У нее тоже было кое-что припасено для него.

Лизнув свои пальцы, Морин провела рукой по его животу и, коснувшись вздыбленного естества, стала медленно и нежно поглаживать… Ей хотелось лишить Джулиана самообладания, увидеть, как он падет жертвой собственной страсти. Он хрипло зарычал, и Морин улыбнулась. Теперь настала его очередь отдаться во власть томительных ласк. Почувствовав, что Джулиан приближается к вершине наслаждения, Морин подалась назад и, подарив ему еще один страстный поцелуй, оказалась сверху. Плавно покачивая бедрами, она спустилась ниже, и он легко вошел в нее. Отважная наездница двигалась мягко и красиво, как волны, набегающие на берег.

Его дыхание стало прерывистым, и, стремясь проникнуть в Морин как можно глубже, он все сильнее разжигал в ней любовную жажду.

Чувствуя неминуемую разрядку, Джулиан захотел, чтобы в этот момент она была с ним. Его рука скользнула туда, где их тела соприкасались, и стала ласкать ее. В этот же миг он сделал последний сильный толчок.

Это было как удар грома, как крик морской птицы, как солнце, выглянувшее из-за туч. Миг сияющего освобождения наступил для них одновременно, оставив их без мыслей, без сил, изумленно и трепетно глядящими друг на друга.

Джулиан обнял ее и уложил себе на грудь. Какое-то время они лежали так, постепенно успокаиваясь, словно море после шторма. Ночь была удивительно тиха, и ни звука не проникало в их маленький мир.

Немного погодя они наконец заговорили о будущем, об Этане и о том, как они станут жить, когда окончится война.

Морин казалось, что она заново родилась этой ночью. Она обрела то, что считала давно потерянным. Сердце. Душу.

– Кстати, Рини, – произнес Джулиан. – Где ты, черт возьми, этому научилась?

Морин так смутилась, что не сразу ответила.

Джулиан принялся щекотать ее.

– Ты контрабандой доставила себе любовника?

Морин оскорбленно фыркнула:

– Да нет у меня никакого любовника!

– Давай-давай, признавайся, – приговаривал он, продолжая щекотать ее.

В конце концов Морин не выдержала и захихикала:

– Прекрати немедленно. Я расскажу.

Джулиан отпустил ее и, склонившись к ней, нарочито грозным голосом спросил:

– Ну?

– Я вожу не только чай и сахар.

– Не понял.

– Мне часто приходится возить французские товары. Однажды я взяла груз книг.

– Книг? – Он удивленно поднял брови. – Каких книг?

– Ну… таких… с картинками. – Морин почувствовала, что краснеет.

– Что за картинки?

– Я никогда раньше таких не видела. И до сегодняшней ночи не представляла, что отважусь проделать то, что на них изображено.

Он мягко рассмеялся:

– Ясно. И что ты сделала с этими книгами?

– Продала, конечно. Ты не поверишь, но они принесли большую прибыль, чем шелк или коньяк.

– А ты оставила себе хоть один экземпляр?

Она усмехнулась:

– У меня прекрасная память.

– Расскажи. Ну же, – стал приставать к ней Джулиан.

– Зачем же рассказывать? – удивилась Морин. – Не лучше ли, как говорится, один раз увидеть…