Электронная библиотека » Элизабет Хэйдон » » онлайн чтение - страница 5

Текст книги "Реквием по солнцу"


  • Текст добавлен: 28 октября 2013, 02:40


Автор книги: Элизабет Хэйдон


Жанр: Зарубежное фэнтези, Зарубежная литература


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Шрифт:
- 100% +
ЖЕЛТАЯ

ТОТ, КТО НЕСЕТ СВЕТ,

И ТОТ, КТО ГАСИТ СВЕТ

Мерте-ми


3

Рынок Воров, Ярим-Паар

СЛИТ НЕ ПЕРЕСТАВАЛ удивляться тому, сколько силы может содержаться в одном слове, обозначающем имя.

Эстен.

Сейчас, следуя за Боннардом, чье огромное тело колыхалось при каждом шаге по выложенным булыжниками улицам Рынка Воров, он раздумывал над тем, разумно ли поступил, произнеся это имя.

Насмешливое выражение на лице Боннарда, когда он застал мальчика в туалете, где тот отлынивал от работы, тут же сменилось изумлением и страхом, стоило ему услышать, что Слит хочет предстать перед главой гильдии. Мальчик смотрел себе под ноги, на красный булыжник мостовой, и улыбался, вспоминая их разговор.

«Что… что может букашка вроде тебя сказать Эстен? »

«А вы уверены в необходимости услышать ответ, Боннард? Получится, что, кроме меня, вы будете единственным, кому известно мое дело».

Мастер надолго задумался над его вопросом, затем нахмурился, быстро покачал большой головой с жирными брылями и знаком показал Слиту, чтобы тот следовал за ним.

Теперь же, когда они углубились в самое сердце Рынка Воров, Слит задавал себе один и тот же вопрос: не совершил ли он самую большую глупость в своей жизни, произнеся имя Эстен вслух?

Еще ребенком он как-то раз осмелился дойти аж до Внешнего Рынка, где торговцы и купцы со всего света продавали свои товары. Его глазам предстали лавки с открытыми прилавками, уличные лотки, экзотические животные, разгуливавшие около магазинчиков, яркие шелка и мешочки со специями. Аромат благовоний и духов мешался с жирным тяжелым запахом дыма, поднимавшегося над кострами, на которых жарилось мясо. Он пришел туда с матерью, пытавшейся отыскать лекарство для его больного отца. Она заплатила все деньги, что у нее были, за бутылочку какой-то блестящей жидкости, но и она не помогла. И тогда Слит понял – насколько может понять ребенок шести лет, – как рынок получил свое имя.

Однако еще ни разу в жизни ему не доводилось заходить так далеко и еще никогда он не оказывался так близко от страшного Внутреннего Рынка, где человека подстерегали самые разнообразные ужасы. Ему казалось, что сам воздух здесь пропитан опасностью, особенно в боковых улицах, где на смену ярким краскам пришли мрачные темные ниши и окутанные тенями портики. Дома, выстроенные из глиняных кирпичей, высохших на солнце и приобретших цвет крови, как и все в Яриме, соломенные палатки и грязные тряпки, валяющиеся под ногами, – все говорило о страшных, грозных тайнах.

Куда-то девались купцы, громко расхваливавшие свои товары, исчезли гадалки и певцы, не лаяли собаки. Район Внутреннего Рынка был царством мертвой тишины и осторожных взглядов, следящих за тобой исподтишка.

Как ему и было приказано, Слит не поднимал головы, продолжая упорно смотреть себе под ноги и на подбитые гвоздями подметки сапог Боннарда. Он чувствовал на себе взгляды тысяч глаз, но знал, что пытаться с ними встретиться опасно для жизни.

Наконец Боннард остановился, и Слит поднял голову.

Они оказались перед массивным одноэтажным домом, выстроенным из яримской глины, в которую при обжиге добавили угольную пыль, отчего кирпичи получились более темного оттенка. Как и большинство построек Ярима, это здание находилось в полуразрушенном состоянии, штукатурка облупилась и висела грязными хлопьями. Тут и там дом пытались латать и ремонтировать, и теперь казалось, будто он весь покрыт кровоточащими ранами.

Дверь украшал знак – ворон, держащий в когтях золотую монету. Слит внутренне сжался: он уже видел герб гильдии в тот день, когда поступил в ученики и мать привела его в контору Гильдии Ворона, чтобы на него посмотрела Эстен. Гильдия Ворона занимала огромное здание в самом центре Ярим-Паара, в нем размещались крупнейшие торговые компании провинции, союзы мастеров по изготовлению изразцов, керамиков, стеклодувов, а также кузнецов самых разных специальностей. Кроме того, гильдия обеспечивала почтовое сообщение внутри провинции. В Яриме все знали, что делами здесь заправляют профессиональные воры, убийцы и разбойники, которым подчиняется ночная жизнь Ярима.

А Эстен была их главарем.

Когда Боннард открыл дверь и приказал Слиту следовать за ним, тот почувствовал, как по спине у него стекают холодные струйки пота. Следуя указанию мастера, мальчик отошел к нише, расположенной слева от двери, и испуганно проследил взглядом за Боннард ом, но тот быстро растворился в темноте.

Слит несколько раз сморгнул, пытаясь приспособиться к темноте. Ему казалось, что комната, в которую он попал, не имеет стен: куда бы он ни посмотрел, всюду его взгляд натыкался на сумрачные тени. Справа от него, у самой двери, стоял видавший виды стол из грубо отесанного дерева – по крайней мере, по форме этот предмет напоминал стол. Около него сгрудились стулья самых разных цветов и размеров. Вроде бы дальше за столом находился погасший камин, в застоявшемся воздухе сильно пахло углем и прогорклым жиром.

– Ты хотел со мной поговорить?

Слит испуганно отшатнулся, его начала бить мелкая дрожь.

Рядом с ним возникло лицо, бледные очертания которого почти сливались с темнотой, царившей в комнате. Казалось, оно живет само по себе, лишенное тела, и только черные глаза холодно смотрели на Слита.

Он с трудом сглотнул, потом молча кивнул – во рту у него пересохло, и он все равно не смог бы произнести ни слова.

В черных глазах на короткое мгновение вспыхнула насмешка.

Ну, говори.

Слит открыл рот, но не смог выдавить из себя ни звука. Глаза в темноте чуть сузились, в них появилось раздражение. Слит откашлялся и с трудом проговорил:

Я кое-что нашел. И решил, что должен вам показать. Лицо чуть наклонилось.

– Хорошо. Показывай.

Слит вытащил из кармана рубашки тряпицу, в которую завернул диск. Но прежде, чем он успел протянуть свою находку Эстен, тряпка исчезла у него из руки.

Темные глаза опустились, потом лицо отвернулось и исчезло.

В отдалении начал пульсировать свет, постепенно разрастаясь в кольцо по мере того, как разгорались фонари.

Когда в помещении стало светло, Слит понял, что оно совсем не такое большое, как ему показалось вначале. В дальних углах он заметил устрашающего вида мужчин, державших в руках масляные лампы и наблюдавших за ним.

Эстен стояла возле него и осторожно вертела тонкими изящными пальцами черно-синий диск. Ее лицо, в отличие от принятой традиции, было открыто. Теперь Слит смог разглядеть, что она не выше его самого, что у нее длинные волосы цвета воронова крыла и черное, точно беззвездная ночь, платье, которое так легко сливалось с темнотой комнаты всего несколько мгновений назад. Волосы Эстен были заплетены в косу и закреплены на затылке, и это еще сильнее подчеркивало заостренные черты ее лица. Мальчик решил, что в ее жилах течет смешанная кровь, поскольку на чистокровную уроженку Ярима она не походила. Он некоторое время пытался понять, откуда Эстен родом, но стоило ей заглянуть Слиту в глаза, как у него из головы тут же улетучились все мысли.

– Ты один из учеников Боннарда?

Отец Слита дал сыну несколько советов, которые тот запомнил, и один из них, повторяемый особенно часто, всплыл сейчас в его памяти:

«Смотри человеку в глаза, вне зависимости от того, друг он тебе или враг. Твои друзья заслуживают уважения, враги тем более».

Слит почтительно, но без подобострастия посмотрел в глаза Эстен:

– Да.

Эстен кивнула:

– Как тебя зовут?

– Слит.

– Какой год?

– Четвертый. Эстен снова кивнула:

– Значит, тебе одиннадцать или двенадцать?

– Тринадцать.

В глазах Эстен появился интерес.

– Хмм. Выходит, я поздно тебя взяла?

Слит сглотнул, но решил не сдаваться и просто пожал плечами.

На лице Эстен заиграла улыбка.

– А он мне нравится, Дрант. У него есть характер. Проследи за тем, чтобы его хорошенько накормили. – Черно-синий диск вновь появился в ее длинных тонких пальцах. – Где ты его взял?

– Нашел в зеленой вазе на самой дальней полке в комнате обжига.

Ты знаешь, что это такое?

– Нет, – покачал головой Слит и увидел, что Эстен снова рассматривает диск. – А вы?

На лице Эстен промелькнуло такое потрясение от его наглости, словно он ее ударил. Однако она быстро пришла в себя и успела жестом остановить мужчин, стоявших у нее за спиной. Ее сияющие глаза устремились на мальчика.

– Нет, Слит, я не знаю, что это такое, – ровным голосом ответила она и повернула диск так, чтобы на него упал свет одной из ламп. – Но ты можешь спать спокойно, я непременно узнаю.

– Сначала я принял его за специальный нож для очистки швов, – добавил Слит, глядя на то, как свет отражается от диска, все еще находящегося в руках Эстен. – Но потом мне пришло в голову, что, возможно, он пролежал в той вазе довольно долго.

Когда Слит снова посмотрел на Эстен, в ее глазах, уставившихся в темноту, зажегся жестокий огонек.

– Может быть, ты прав, – тихо проговорила она. – Не исключено, что он пролежал там три года. – Она повернулась к одному из мужчин, стоявших в углу. – Ябрит, заплати Слиту десять золотых крон за то, что у него такие прекрасные глаза, и не забудь как следует накормить его. Передай Боннарду, пусть они возвращаются на фабрику, как только мальчик поест. – Она еще раз взглянула на Слита. – Твоя внимательность сослужила нам обоим хорошую службу. Советую тебе и дальше держать ухо востро. И не говори никому о своей находке.

Слит кивнул и последовал за мрачным человеком, знаком велевшим ему идти за собой.

Дрант, наследник Эстен, посмотрел вслед удаляющемуся мальчику, а затем повернулся к главе гильдии:

Убрать его?

Эстен покачала головой и снова повертела диск в руке.

– Не нужно, пока мы не выясним, что это такое. Жалко выбрасывать на ветер четыре года обучения, если эта находка окажется самым обычным ножом.

Дрант прищурился в свете фонаря.

– А если нет? Если это осталось после… той ночи? Эстен снова поднесла диск к свету, и синие отблески отразились в ее темных зрачках.

– Боннард знает, где спит мальчишка. А тебе известно, где спит Боннард.

Наконец она оторвала взгляд от диска и кивнула остальным мужчинам, которые тут же растворились в темноте.

Все фонари, кроме одного, были погашены, и ночь воцарилась в залах гильдии, когда мужчины вернулись с матушкой Джулией.

Эстен печально улыбнулась, глядя, как мудрая старуха входит в прихожую. Высушенная, словно старая слива, сгорбленная и укутанная в несметное количество разноцветных шалей, матушка Джулия по своему влиянию и могуществу уступала лишь самой Эстен и привыкла принимать тех, кто хотел получить у нее нужную им информацию, в своем доме и на своих условиях. То, что ее посреди ночи заставили тащиться в район Внутреннего Рынка, вне всякого сомнения, не способствовало улучшению ее настроения и смягчению и без того вздорного нрава, но, как и все в царстве воров, она не могла отказать Эстен или продемонстрировать ей недовольство.

Фальшивая улыбка, явившая миру отсутствие нескольких зубов, расцвела на морщинистом лице.

– Добрый вечер, глава гильдии. Да благословит тебя удача.

– И тебя тоже, матушка.

– Чем могу быть тебе полезна?

Эстен посмотрела в старое, морщинистое лицо, на котором светились умные живые глаза. Матушка Джулия была гадалкой и довольно неплохо зарабатывала на дураках, которые обращались к ней за советом. И хотя она умела предсказывать будущее не лучше всех остальных людей, матушка являлась очень надежным источником информации, касающейся прошлого и настоящего, благодаря разветвленной шпионской сети, состоящей главным образом из членов ее семьи. Ее штаб находился в Яриме, но члены организации нередко наведывались и в другие провинции. Эстен точно знала, что сейчас у матушки Джулии семнадцать детей, потому как именно она уменьшила их количество на одного, а сколько у нее внуков, двоюродных братьев, сестер и прочих родственников, было просто не сосчитать.

Эстен сразу же поняла, что матушка Джулия взволнована. Ее морщинистое лицо оставалось непроницаемым, но в глазах плескалось беспокойство. Как правило, матушка Джулия лучше всех на рынке разыгрывала партии, в которых обе стороны – а чаще одна – получали информацию. Но сейчас она слишком поспешила, пытаясь намекнуть Эстен, что, получив нужные сведения, та станет ее должницей.

«Да, она теряет хватку», – подумала Эстен, отправив эту мысль в специальное хранилище, где она сберегала все сведения, которые могли когда-либо ей пригодиться. Она отвернулась и подошла к огню, не давая матушке Джулии заглянуть себе в лицо.

– Ничем, матушка.

Старуха закашлялась, и Эстен поняла, что та напугана.

– Правда?

Эстен улыбнулась про себя, затем нацепила на лицо самое серьезное выражение и повернулась к матушке Джулии:

– Я чрезвычайно огорчена тем, что до сих пор не получила от тебя ответа на вопрос, относительно которого действительно просила помощи.

Старуха испуганно поднесла к горлу скрюченную артритом руку.

– Я… старательно ищу, я вглядываюсь в… в красные пески Времени, чтобы найти…

Эстен подняла руку, и матушка замолчала на полуслове.

– Избавь меня от своей глупой болтовни, я не принадлежу к тем болванам, которые приходят к тебе, чтобы поглазеть на твои фокусы. У тебя было больше трех лет, чтобы ответить на очень простой вопрос, матушка: кто уничтожил мой туннель, украл рабов, убил мастеров? Кто в последний момент не дал мне разбудить спящий Энтаденин и оставил Ярим страдать от жажды, а меня лишил денег и власти, которую я могла бы получить? Уж какой-нибудь маленький ключик к разгадке можно было бы найти, однако ты не принесла мне ничего, совсем ничего.

– Клянусь тебе, глава гильдии, я искала изо всех сил, день и ночь, день и ночь, но не осталось никаких следов! – заикаясь, пролепетала старуха. – Никто в Яриме ничего не знает. За пределами Рынка никто и не догадывался о существовании туннеля. Его уничтожение, наверное, дело рук злых богов. Кто еще, как не демон, мог заставить весь этот раствор затвердеть, когда на такое не способны все ваши печи, вместе взятые?

Едва заметное движение, и вот уже Эстен стоит рядом со старухой и смотрит ей в глаза, сверкающий кинжал приставлен к горлу, и крошечные капельки крови падают на пол с каждым ее вдохом.

– Старая дура, – прошипела Эстен. – Боги, говоришь? Получше ничего не могла придумать? – Презрительным жестом она оттолкнула матушку Джулию прямо на стол, стоявший у той за спиной, и старуха взвизгнула от боли. – Нет никаких богов, матушка Джулия, как, впрочем, и демонов тоже. Уж шарлатанка твоего уровня, которая так ловко обирает наивных дурачков с помощью клубов разноцветного дыма и бестелесных голосов, должна это знать, иначе ты бы уже давно горела в пламени Подземных Палат.

– Нет, нет, – простонала старуха, пытаясь встать, однако ей удалось лишь уцепиться за край стола. – Я уважаю Единого Бога, создавшего меня.

Дрожащими руками она привычным жестом коснулась своих ушей и сердца.

Эстен вздохнула, подошла к женщине, скорчившейся на полу, схватила ее за руку, подняла и толкнула к ближайшему стулу.

– Нас создали не боги, матушка Джулия, это мы их придумали. Если бы ты поняла столь простую истину, ты бы стала поистине могущественной и уважаемой женщиной, а не оставалась жалкой лгуньей, которая вместе с Мэнвин облапошивает доверчивых болванов.

Услышав имя Провидицы Будущего, старуха вновь молитвенным жестом дотронулась до ушей и сердца, в глазах у нее застыл ужас.

– Не вспоминай ее, – прошептала она, – прошу тебя.

Слишком поздно ее бояться, – презрительно фыркнув, заявила Эстен. – Мэнвин видит только Будущее. Она знала, что я собираюсь сказать, за мгновение до того, как я произнесла эти слова. Но она их тут же забыла. – Медленно, с угрожающим видом, точно паук, который готовится атаковать свою жертву, Эстен подобралась к перепуганной гадалке. – Она знает только о том, что тебя ждет. – Эстен склонила голову набок, и в ее черных глазах зажегся опасный огонь. – Как ты думаешь, она за тебя боится?

– Прошу…

– Ты просишь? Ты смеешь взывать к моей жалости? – Эстен почти вплотную приблизилась к матушке Джулии, при этом ее руки, словно сами по себе, исполняли наводящий ужас танец. – Неужели ты воображала, что твоя жизнь бесконечна, а мое терпение не имеет предела? Значит, ты еще глупее, чем те жалкие ничтожества, что пытаются найти у тебя ответы на свои бессмысленные вопросы. – Она замерла около дрожащей старухи, и выражение ее глаз стало жестким, словно обожженная глина. – Я пользуюсь твоими услугами только потому, что у тебя есть шпионская сеть, состоящая из безмозглых членов твоей семьи. – Ее голос звучал спокойно и холодно и оттого еще более пугающе. – Но мне представляется, что твои тысячи глаз ослепли, раз они за три года не в состоянии разобраться в одной загадке. Ты со мной не согласна, матушка? – Наводящая ужас улыбка медленно скользнула по прекрасным губам. – В таком случае глаза им больше не нужны. – Эстен повернулась к своему помощнику. – Дрант, огласи приказ для всех членов Гильдии Ворона: с настоящего момента каждому представителю этой жалкой семьи необходимо при встрече немедленно выколоть глаза, в том числе и ее гнусным внукам, болтающимся по улицам и распространяющим вокруг себя грязь и вонь. Хватит им дышать воздухом, предназначенным для более достойных людей.

– Имей сострадание, – прохрипела старуха и протянула к Эстен руки. – Прошу тебя, хозяйка, умоляю…

Эстен села на – корточки и посмотрела на матушку Джулию, чье лицо посерело и покрылось капельками пота.

– Ты молишь о сострадании? Ну, пожалуй, я могу пойти тебе навстречу и предоставить еще один, последний шанс спасти свою бездарную семью. Но если ты снова не справишься, весь мир будет считать ваш клан чудовищами, потому что я прикажу выколоть вам всем глаза, отрезать уши и языки и бросить на растерзание своим собакам. Ты меня поняла, матушка?

Старуха смогла лишь едва заметно кивнуть:

– Хорошо.

Из складок платья Эстен вынула тряпицу, которую ей дал Слит. Она осторожно развернула ее и продемонстрировала тонкий, острый, точно лезвие бритвы, черно-синий диск, сверкавший в тусклом свете фонарей.

– Ты знаешь, что это такое? Матушка Джулия покачала головой. Эстен вздохнула.

– Хорошенько его изучи, матушка Джулия, воспользуйся своими глазами, возможно в последний раз. Я даю тебе столько времени, сколько длится один цикл луны. Расспроси всех членов своей семьи, и только их, – уж не знаю, насколько далеко распространяется твое влияние, – о том, что это такое. И самое главное – я должна знать, кому он принадлежал. Соберешь для меня необходимую информацию, и я возьму тебя под свою защиту, а нет…

– Я не подведу, – прошептала матушка. – Благодарю, хозяйка.

Эстен ласково погладила морщинистую щеку старухи.

– Вот и хорошо. Я знаю, ты меня не подведешь, матушка. – Она засунула руку в карман платья и вытащила золотую монету, на одной стороне которой было выгравировано изображение короля намерьенов, а на другой герб Союза. – Возьми для своего новорожденного внука. Кстати, как его назвали?

– Игнасио.

– Игнасио… какое красивое имя. Передай монету его матери, пусть сохранит для него. И поздравь ее от меня с рождением сына.

Старуха с трудом кивнула, затем щелкнула пальцами, и двое мужчин, взяв матушку за руки, помогли ей подняться.

– Проследите, чтобы матушка Джулия благополучно добралась до дома, – приказала им Эстен, когда они повели старуху к двери. – Я не хочу, чтобы с этой уважаемой дамой приключилось какое-нибудь несчастье.

Эстен подождала, пока закроется дверь, потом села перед лампой и, положив перед собой диск, стала наблюдать за тем, как свет скользит по его гладкой поверхности, словно яркие волны, обрушивающиеся с высокого обрыва в море.

«Скоро, – подумала она. – Я скоро тебя найду».

ЗЕЛЕНАЯ

ТОТ, КТО ПРЯЧЕТСЯ В ТРАВЕ,

И ТОТ, КТО ВОРОЖИТ НА ПОЛЯНАХ

Курх-фа


4

Котелок, Илорк

ДАЖЕ ЕСЛИ БЫ он не обладал королевским предвидением, которое помогало ему чувствовать все передвижения и изменения, происходящие в его горах, Акмед все равно бы понял, что Грунтор вернулся в Котелок.

Много веков назад, в прежней жизни, Акмед пересек фьорд неподалеку от Огненной границы, пустынный залив, где между высокими базальтовыми скалами перемешивались морские течения. В густых лесах на их вершинах бродили дикие животные и не решались селиться люди, ибо там обитали огневирмы – громадные чудовища, похожие на драконов со шкурой хамелеона. Легенды утверждают, будто они рождены из лавы, а зубы у них из самородной серы. Большую часть времени они спали, а когда выходили на охоту, то скользили сквозь кустарник совершенно бесшумно, однако Акмед всегда знал об их приближении, потому что жизнь в лесу мгновенно замирала, а животные исчезали. Птичьи трели, постоянно тревожившие его сверхчувствительную кожу, смолкали, словно лес задерживал дыхание в надежде, что хищники уйдут.

В Илорке происходило нечто подобное, когда возвращался Грунтор.

Акмеду так и не удалось узнать, каким образом сержант сумел вселить в сердца своих солдат-фирболгов такой ужас, но к какому бы методу он ни прибегнул, сделать это ему пришлось всего один раз.

Едва Грунтора замечали в трех или даже больше лигах от Котелка, солдаты в туннелях и горных проходах Илорка замирали по стойке «смирно», быстро приводили в порядок форму и вспоминали о дисциплине. Фирболги чувствовали его приближение издалека, точно птицы и животные в том фьорде, которые прятались от огневирмов, и, подобно лесным зверям, они изо всех сил старались не попадаться Грунтору на глаза.

Несмотря на очевидный страх перед командиром, который Грунтор старательно культивировал, армия была ему предана, как никакому командующему до сих пор. Акмед не переставал удивляться тому, что примитивным кочевникам, которых они с Грунтором и Рапсодией обнаружили в горах, когда впервые здесь появились, понадобилось всего четыре года, чтобы превратиться в прекрасно выученных солдат, способных нести службу не хуже солдат Роланда, Сорболда или Тириана, а в вопросах применения оружия даже превосходивших мастерством своих соседей. Такое достигается не только долгими и напряженными учениями, но и безоговорочной верностью своему командиру.

Однако, похоже, сегодняшнее появление Грунтора вызвало непривычную панику у его подчиненных. Вместо того чтобы замереть на месте по стойке «смирно», – так обычно поступали фирболги, узнавая о возвращении своего командира, – они разбежались в разные стороны еще до того, как разведчики известили о его скором появлении в Илорке.

Акмед решил, что во время проверки состояния дел на границе Грунтору удалось узнать что-то очень неприятное.

Через несколько мгновений подозрение Акмеда подтвердилось. На горизонте, где степи соединялись с подножием горной гряды Мантейды (так картографы официально называли Зубы), появился отряд из восьми всадников, возглавляемый великаном на огромном боевом коне. Необычно острое зрение позволило Акмеду разглядеть сержанта, из-за спины которого торчали рукояти его многочисленных мечей и кинжалов: он то и дело пришпоривал Лавину и вскоре въехал в ворота недавно построенной стены из обожженного кирпича.

Король болгов поспешил к конюху, терпеливо ожидавшему, когда подъедет сержант, чтобы забрать его лошадь.

Земля под ногами угрожающе ревела, и этот рев становился все громче по мере приближения отряда. В воздухе, точно дым от пожарища, висела пыль, поднятая копытами лошадей. Акмед издалека заметил выражение глаз Грунтора, и оно ему совсем не понравилось. Эти янтарные глаза видели более чем достаточно смертей, разрушений и катастроф, великану болгу пришлось сражаться с жестокими врагами, как людьми, так и демонами, но его взгляд всегда оставался спокойным. Сейчас же в глазах Грунтора застыла тревога, смешанная с удивлением.

– Что произошло? – крикнул Акмед, посылая свой вопрос на крыльях горного ветра, когда сержант остановил кобылу и бросил поводья конюху.

Великан болг несколько мгновений смотрел на короля, а потом покачал головой.

– Ой собирался спросить тебя о том же, сэр, – сказал Грунтор, перекидывая ногу через круп своей кобылы. – Ой думал, здесь страшный пожар.

Он спрыгнул на землю, и она содрогнулась у него под ногами.

Акмед не сводил с него глаз до тех пор, пока конюх не увел лошадь.

– Почему ты так разволновался?

Грунтор наклонился и с благоговением прижал руку к земле, с которой был связан стихийными узами. Земля больше не стонала от страха, она успокоилась.

– Что-то не так на перевале. Там творится ужасное, – пробормотал он и провел рукой по пыли и мелким камешкам на дороге.

Король болгов молча наблюдал за тем, как сержант выпрямился, несколько раз повернулся вокруг собственной оси, а потом пожал плечами.

– Я почуял что-то вроде разрыва или страшной раны, – сообщил он скорее самому себе. – Больше никак не могу объяснить. Земля истекала кровью, она умирала.

– А сейчас?

Великан покачал головой:

– Не-е. Сейчас все спокойно.

– Есть какие-нибудь предположения о том, что это было? – кивнув, спросил Акмед.

Грунтор вдохнул и медленно выдохнул, прислушиваясь к биению сердца Земли в своей собственной крови. Его единение с ее стихией родилось во время путешествия, которое они проделали с Акмедом и Рапсодией, спасаясь из приговоренного к смерти мира, бывшего их домом, когда ползли по корню Сагии, Дерева Мира. Во время этого, как им казалось, бесконечного движения сквозь Время он впитывал древние ритмы, вдыхал ароматы, дремавшие в глубинах земли, он узнал ее так близко, что сроднился с ней, хотя никогда не смог бы сказать, какое знание ему открылось.

Грунтор, сильный и надежный, как сама Земля, – так назвала его Рапсодия, когда они прошли сквозь очищающий огонь, пылающий в самом сердце Земли. Новое имя воплотило в себе его связь с этой стихией. Сейчас, стоя на поверхности, он чувствовал себя брошенным, словно его лишили материального тепла.

И потому рана, нанесенная Земле и заставившая ее кричать от ужаса, отозвалась в его душе, наполнив страхом – чувством, с которым он был не слишком близко знаком.

Он снова покачал головой:

– Не-е-е.

Акмед посмотрел через открытые ворота на тянувшиеся за ними бескрайние степи. Приближался рассвет, заливая мир холодным сиянием; ветер метался по пустынной равнине, и трава покорно склонялась перед ним, пряча ряды укреплений, окопов и туннелей, являвшихся первой линией обороны фирболгов. В том, как бушевал ветер, было что-то угрожающее.

Когда Акмед посмотрел Грунтору в глаза, они сразу поняли друг друга и одновременно бросились в Котелок.

Прежде чем закрыть дверь на засов, Акмед внимательно проверил коридор перед своей спальней. Потом он кивнул Грунтору, и тот осторожно снял сложную систему ловушек и открыл замки массивного сундука, стоявшего в ногах кровати короля болгов, затем поднял крышку, под которой начинался темный проход. Они по очереди забрались внутрь, и Акмед аккуратно прикрыл крышку сундука.

Друзья молча шли по темному коридору, шершавые базальтовые стены поглощали все звуки. По мере того как они углублялись в толщу горы, свежий утренний воздух уступал место застоявшейся сырости.

Чем дальше они шли, тем труднее становилось дышать. Тяжелый запах разрушения, пропитанный дымом воздух наполнил эти коридоры три года назад, и хотя пожар, вспыхнувший во чреве горы, давно погас, после него остались черная сажа и пыль, забивавшие глаза и легкие.

Шагая по туннелю, построенному Грунтором и ведущему в Лориториум, оба молчали. В этих коридорах разгуливали призраки людей и надежд, чей конец был ужасен. Все свое внимание друзья сосредоточили на том, чтобы не попасть в ловушки, расставленные Грунтором для непрошеных гостей, – только они с Акмедом и Рапсодия, приходившая в Лориториум раз в год взглянуть на Спящее Дитя, знали, как их обойти.

В самом сердце горы, в конце туннеля, возвышалась огромная, устрашающая груда обломков: баррикада из поделенных камней и кусков базальта служила последним препятствием перед входом в Лориториум. Акмед на мгновение остановился и подождал, пока Грунтор откроет в ней проход.

Подняв к потолку голову, он посмотрел на темный купол Лориториума, и его уже в который раз наполнила печаль. Смириться с гибелью великолепного шедевра, спрятанного глубоко под землей города мастеров и ученых, одного из примеров безграничного гения Гвиллиама, намерьенского короля, выстроившего Канриф и населившего земли вокруг него людьми, было невозможно. Сейчас же Лориториум стал напоминанием о том, что мечту без труда могут разрушить амбиции, а их, в свою очередь, – ненасытная жажда власти.

«Проклятье, – обожгла его сознание сердитая мысль, – я занимаюсь исключительно тем, что восстанавливаю разрушенное этим идиотом».

Впрочем, эту мысль он тут же прогнал прочь. Акмед собирался строить в горах бесконечно, потому что его занимал не результат, а сам процесс. Восстановление Канрифа и часть последующих проектов, над которыми они работали, преследовали одну цель: превратить болгов, сородичей его неизвестного отца, из разрозненных враждующих кланов примитивных полулюдей, кочевников, живших в сырых пещерах, в настоящее полноценное общество – военизированное, с суровыми законами, но достаточно цивилизованное и имеющее собственную культуру, способное внести свой вклад в мировую историю.

У него впереди была бесконечная жизнь, чтобы выполнить задуманное, – как еще может человек использовать вечность?

«Но это место останется нетронутым, – подумал он. – Оно всегда будет таким, какое оно есть».

Акмед проверил скрытые устройства, установленные им здесь, чтобы обеспечить неприкосновенность этого места на случай, если с кем-нибудь из них что-нибудь произойдет, – особые приспособления, настроенные на ритм их сердец и внутренние вибрации и предназначенные для того, чтобы запечатать туннель, если сюда заявятся непрошеные гости.

«Если Грунтор умрет, мне придется привести сюда команду рабочих, чтобы они открыли и расчистили туннель, а потом убить их, – подумал он. – Жалко столь бессмысленно тратить людские ресурсы, но ничего не поделаешь».

Краем глаза он заметил красно-оранжевое сияние и, повернувшись, увидел, что вокруг вытянутых вперед рук Грунтора преграждающая им путь стена из обломков камней начала светиться, словно расплавленная лава, а потом в ней открылся проход с гладкими, точно стекло, стенами. Акмед отбросил все мысли и последовал за великаном.

По другую сторону огромной каменной баррикады находились руины окутанного безмолвием Лориториума. Под куполом висело смрадное облако застарелого дыма, потревоженное их появлением и ворвавшимся из туннеля потоком воздуха.

В центре старой площади стоял алтарь из Живого Камня, а на нем лежало Спящее Дитя, рожденное стихией Земли.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации