Текст книги "Дом на Арбате"

– Да что вы, это нижний уровень хоронит, а наш Совет ветеранов руководит всеми другими отделениями. Соглашайтесь – не пожалеете!

Я поблагодарила старуху и деликатно отказалась. Пока шли домой, она мне сообщила, что ей 75 лет, но она каждый день ходит в бассейн и, кроме работы в Совете ветеранов, ещё поёт в церковном хоре.

– А в каком храме? – поинтересовалась я.

– В храме Христа Спасителя, – важно ответила она.

20 августа 2014 года, среда.

Сегодня в Трубниковском переулке были публичные слушания по 178-му кварталу между Арбатом, Староконюшенным и Калошиным переулком и улицей Сивцев Вражек. Я опять подошла на час позже, ближе к восьми вечера. И сразу же столкнулась нос к носу с Юрием Николаевичем Нечаевым – помощником главы управы Арбат Дерюгина, до которого, вероятно, дошли слухи о вчерашнем бунте на корабле против проекта межевания, и он прислал своего наблюдателя. Испытующе глядя на меня, Юрий Николаевич стал мне говорить что-то о предстоящих выборах.

– А я агитирую за Шастину, – сообщила я ему.

– За Шастину? – переспросил он с кислым видом. – Ну, вообще-то совсем не обязательно за кого-то агитировать. Главное – убедить людей, чтобы они пришли на выборы.

Не знаю, чем была вызвана его такая реакция на Шастину. Возможно, не понравилось, что она, будучи кандидатом от правящей партии «Единая Россия», затеяла противодействие городскому проекту межевания. Но ведь если бы она не откликнулась, все недовольные пошли бы к оппозиционным кандидатам, которые немедленно воспользовались бы этим и набрали себе дополнительные очки. Но я не стала развивать эту тему и прошла в зал.

Людей было уже поменьше, чем вчера. Такого гвалта, как вчера, тоже не было, можно было понять, о чём говорят выступающие. Королёва опять сидела в первых рядах и подавала реплики. На сегодняшние слушания пришёл представитель заказчика из Департамента имущества Москвы – седовласый дядька, который говорил о чём угодно, только не по существу дела. Все стали с места кричать, что он врёт, и топать ногами.

– Жители должны иметь в виду, что если они присоединят землю, им придётся за это платить, – напомнил он. – Поэтому департамент их пожалел и взялся за эту работу, чтобы не было дополнительного финансового бремени на жителей.

– Не надо нас жалеть, мы будем платить, – заявила Королёва.

Потом женщина из элитного дома в Сивцеве Вражке хорошо поставленным голосом начала рассказывать присутствующим, как им удалось оформить в долевую собственность всю придомовую территорию, а это очень приличный кусок арбатской земли. На это им потребовалось четыре года. Но там были какие-то нюансы, которые позволили при нынешнем межевании что-то оттяпать и у них в пользу города.

Я не дослушала до конца, потому что в сумке у меня зазвонил телефон. Я вышла в коридор. Дарья приглашала меня завтра к 13 часам приехать за деньгами по первому этапу избирательной кампании. Я уже не стала возвращаться в зал и ушла домой, так и не досидев до конца слушаний.

21 августа 2014 года, четверг.

В социальном центре на улице Ефремова к часу дня собралось несколько десятков агитаторов. Вышла женщина, объявила, что она финансовый представитель Шастиной и должна выдать всем аванс в семь с половиной тысяч рублей каждому.

– Но речь шла совсем о других деньгах, нам обещали по 15 тысяч за этап, – напомнил крепкий парень в синей футболке. – А теперь вы предлагаете нам подписать новый договор, где фигурируют совсем другие суммы: 500 рублей в день, это значит, что за все три этапа мы получим не больше 15 тысяч. Предлагаю всем отказаться и потребовать встречи с кандидатом для объяснений. В противном случае мы устроим пикет не в поддержку Шастиной, а с лозунгами «Шастина, заплати, что обещала». Это же типичный распил денег, «Единая Россия» отмывает избирательные фонды, а нас держит за идиотов!

Парень долго бузил, но большинство предпочло получить то, что дают сейчас. Я тоже решила, что моя прогулка по квартирам, куда меня не пускали, не стоит и этих денег. Но на этом я всё-таки решила завершить свою агитационную кампанию и сойти с дистанции: в новом договоре было что-то написано о пикетировании и раздаче листовок у метро. Не царское, вернее не профессорское это дело! Не хватало ещё, чтобы мои студенты застали меня за этим занятием! И что они подумают: не нужно ли им скинуться мне на бедность, если я готова за какие-то гроши бегать с листовками у метро?

В принципе, всё, что я хотела получить от участия в этой предвыборной кампании, я узнала, пожелания Шастиной и от своего имени, и от имени других арбатцев о работе ночных кафе написала, а уж включит ли она это в свою программу или ограничится близкими ей медицинскими темами, от меня уже всё равно не зависит. Поэтому я решила не отказываться от предложенных сегодня семи с половиной тысяч, но сказала Дарье, что хотела бы завершить своё участие в агитационной кампании.

Но уже вечером Дарья мне позвонила и попросила прийти в понедельник.

– Зачем? Мы же договорились, что я схожу с дистанции, – сказала я.

– Подождите, вы должны прийти за дополнительными деньгами, вы получили аванс, а теперь должны получить ещё 7,5 тысячи рублей за первый этап.

Против этого я не стала возражать. Видимо, крепыш в майке всё же дожал избирательный штаб «Единой России», и они решили во избежание ненужного шума и скандала заплатить обещанную сумму.

22 августа 2014 года, пятница.

Сегодня в управе Арбат прошла встреча главы управы Дерюгина со своими советниками по вопросу подготовки к встрече общественности с главой Департамента по культуре, министром правительства Москвы Сергеем Капковым, которая запланирована уже на следующую неделю, на 26 августа. Дерюгин хотел заранее выслушать наши предложения по концепции пешеходной зоны Арбат, которая по постановлению правительства Москвы перешла в ведение Департамента по культуре.

В зале для заседаний собралось около 20 советников. Я пришла ровно в 10.00. Дерюгина ещё не было, но уже шла дискуссия между его помощником Юрием Николаевичем Нечаевым и Людмилой Михайловной Королёвой, которая довольно беспардонно перебивала его на каждом слове. Королёва, безусловно, неглупая женщина, и у неё есть дар слова, но развязный тон и грубость при разговоре с людьми, привыкшими, чтобы перед ними заискивали, вызывают у них естественное отторжение. Наверное, поэтому её так не любят в управе и создают ей репутацию чуть ли не городской сумасшедшей. Тем не менее Дерюгин внимательно прислушивается к её словам, хотя и его не могут не тяготить её многословие и внимание к второстепенным и спорным вещам. Вот и сегодня она всех перебивала, никому не давала вставить даже слова, хотя и другие тоже грешили тем же: болтали о чём угодно, только не о концепции пешеходной улицы.

Минут двадцать обсуждали проблему велосипедистов, которые гоняют в шлемах по пешеходному Арбату и сбивают с ног арбатских старушек.

– Вы думаете, они просто так ездят? – многозначительно вопрошала одна из советниц. – Нет, они приезжают из отдалённых районов специально, чтобы здесь на Арбате оттянуться, назло нам: вот, вы здесь живёте, так вот вам!

Потом все стали ругать полицию, а сидящий рядом со мной матёрый мужик, который представился бывшим городским чиновником, сообщил, что когда он работал в правительстве Москвы и курировал правоохранительные органы, существовало негласное указание менять весь состав милиции на Арбате каждые два года.

– Ну конечно, – взорвалась Королёва, – ведь они все крышуют незаконную торговлю на Арбате, а Департамент торговли делает вид, что ничего не знает. Когда я туда позвонила во время месячника борьбы с незаконной торговлей и сказала, что у нас на Арбате она процветает, они все очень удивились: «Как? Разве там ведётся несанкционированная торговля?» Пришлось им объяснять, что художники, которые торгуют своими дилетантскими картинами, – это тоже торговля, и когда на Арбате исполняются музыкальные произведения и потом собирают деньги и продают свои диски, – это тоже неразрешённая торговля. Но все эти художники и музыканты собрались, устроили митинг у Департамента культуры, и Капков им разрешил делать на Арбате, что они хотят. Но это же отстой! Сначала Ванька начнёт бренчать под окнами, потом Васька скажет – а чем я хуже? – и так собираются на Арбате всякие маргиналы, и во что они превращают Арбат?

Бывший московский чиновник, который сидел рядом со мной, вспомнил, что на днях зарегистрирована московская общественная организация советников, и предложил создать такую же в нашем районе, а Королёвой возглавить её, но та с возмущением отвергла это предложение, заподозрив, что на неё хотят повесить какую-то бесплатную работу.

Когда очередь дошла до меня, я предложила поднять вопрос, о котором в своё время говорил покойный академик Сигурд Оттович Шмидт, – о восстановлении шатровой колокольни церкви Николы Явленного на Арбате. Моя идея, кажется, понравилась Дерюгину, во всяком случае, он оживился и заметил, что появление церкви позволит избавиться от ночных байкерских кафе в этом месте. Видимо, он вспомнил о моём выступлении на последней встрече с жителями и последующей письменной жалобе на его имя, ответа на которую я, правда, ещё не получила.

Тут меня перебила Королёва. Она заявила, что ещё при патриархе Алексии II специально занималась этим вопросом, и у неё даже имеется уже готовый проект, который она в своё время заказала за свои деньги. Она разразилась продолжительной речью о том, какая это была прекрасная церковь, долго рассказывала о том, что там лежали мощи блаженного Алексия, человека Божия, которым приезжала поклоняться сама императрица Елизавета Петровна. Королёва и дальше продолжала бы живописать эту тему, но её оборвал худой жёлчный старик, который заявил, что он категорически против восстановления храма. Когда у него спросили, почему, он сказал, что наша патриархия – самая коррумпированная организация, и начал пересказывать какую-то статью, где об этом было написано. Другие его не поддержали, а я промолчала. Видимо, не только мне известно о каких-то финансовых делишках Королёвой с патриархией. Не эту ли статью в «Московском комсомольце» имел он в виду? Королёва сразу прикусила язык и замолчала. А мне показалось знакомым лицо этого худого седого старика, но я никак не могла вспомнить, где я его видела. Вспомнила, только когда пришла домой. Ну конечно, это тот самый Юрий Николаевич Козлов, с которым мы 20 лет назад общались в Фонде ликвидации коммунальных квартир Анатолия Басаргина.

В то время он тоже создал в своём доме № 4 по улице Арбат такое же товарищество жителей, как и я в нашем доме. Мы с ним общались в 1993 году, после расстрела парламента, когда объявили о выборах в Государственную Думу. На какой-то встрече я предположила, что Жириновский на этих выборах всех раскидает и выйдет в лидеры. Он поднял меня на смех и очень нелицеприятно высказался о Владимире Вольфовиче. Однако же когда выяснилось, что я оказалась права и даже стала депутатом по списку ЛДПР, он стал проситься ко мне в помощники. К тому времени у меня уже был помощник, но я порекомендовала его депутату Кривельской из нашей фракции и даже организовала им встречу, когда она пришла ко мне в гости. К сожалению, он не произвёл должного впечатления на подполковника МВД Кривельскую: на него вдруг напал ступор, и он начал нести какую-то пургу, так что Кривельская его послушала-послушала и нашла вежливую причину, чтобы отказать.

После этого мы с ним больше не встречались, меня закрутили депутатские дела, и я о нём забыла. И вот такая неожиданная встреча через столько лет! Не знаю, узнал ли он меня, наверное, я тоже постарела, но в этом древнем озлобленном старике очень трудно было узнать прежнего, тогда ещё молодого человека. В своём выступлении он жаловался на помойки во дворе, на кафе «Крези и Дези», которое не даёт ему спать, просил убрать лавочки под окнами, так как в ночное время там тоже постоянно выясняют отношения. В общем, понятны его раздражительность и жёлчность: когда тебе каждую ночь действуют на нервы и не дают выспаться, поневоле становишься брюзгой.

Потом выступил какой-то незнакомый высокий лысый мужчина в элегантном костюме. Он оказался потомком бывшего московского фабриканта, владельца кондитерской фабрики Абрикосова, и рассказал, что долго жил в Париже, в Пекине, и такие же проблемы, как на Арбате, существуют и в этих городах. Но там ничего не запрещают, там регулируют. Что он понимает под регулированием, он так и не объяснил, но его выступление произвело большое впечатление на Дерюгина, и после заседания он долго благодарил его за выступление и жал ему руку.

26 августа 2014 года, вторник.

Вечером в 19 часов в отстроенном недавно роскошном Доме русского зарубежья, в библиотеке имени Солженицына, на четвёртом этаже состоялась встреча жителей всех пешеходных зон Москвы с министром московского правительства, главой Департамента культуры Москвы Сергеем Александровичем Капковым.

В Интернете я посмотрела информацию о нём. Родился в Нижнем Новгороде, окончил Волго-Вятскую академию госслужбы, был вице-губернатором Чукотки при Романе Абрамовиче, мечтает о кресле губернатора Нижегородской области, но Собянин его пока не отпускает.

Внешне это ещё довольно молодой интересный мужчина, высокий, рыжеволосый, крепкого телосложения, с приятным низким баритоном, которым он барственно отвечал на вопросы присутствующих.

В основном вопросы задавали женщины пенсионного возраста. Одна старушка сообщила о том, что у них в районе происходит рейдерский захват библиотеки имени Крупской.

– Мы никому не отдадим библиотеку имени Крупской! – грозно отчитывала она министра.

– Я у вас ничего не забирал, ни библиотеку имени Крупской, ни библиотеку имени Ленина, – с деланным испугом отшутился Капков.

Потом вниманием публики завладела Людмила Михайловна Королёва, которая опять завела разговор о художниках и музыкантах, от которых, по её мнению, нужно освободить Арбат. В конце концов, она добилась, что Капков пообещал встретиться ещё отдельно и с жителями Арбата, и, возможно, с художниками, которые работают на Арбате, чтобы более детально обсудить этот вопрос.

Я не стала озвучивать свои вопросы, а написала две записки Капкову: одну – о перспективах воссоздания храма Николы Явленного на Арбате, вторую – о том, чтобы Департамент культуры выступил с законодательной инициативой во вновь избранную в сентябре Мосгордуму о запрете размещения в жилых домах на Арбате ночных увеселительных заведений.

Когда закончились устные вопросы, Капков взялся за записки. Сначала зачитал мою первую записку о храме Николы Явленного, слегка запнувшись на ударении, но произнёс правильно, с ударением на втором слоге. Немного покрутив записку, он отложил её, сказав, что не готов сейчас ответить на этот вопрос. Вторая записка его больше заинтересовала, и он даже сказал, что в конце встречи кое-что добавит по этому вопросу, но так к нему и не вернулся.

Поговорив до девяти часов вечера, все дружно разошлись по домам.

Вечером мне позвонила Королёва и стала выяснять, принимала ли я участие в собрании по созданию и выборам районной организации советников. Я сказала, что ничего об этом не слышала.

– Говорят, председателем выбрали Абрикосова, а тот советник по фамилии Лобанов, который сидел рядом с вами и предлагал мне возглавить эту организацию, видимо, таким образом проверял, знаю ли я о том, что они тайно уже всё провернули без нас.

Я поинтересовалась, знает ли Королёва, кому сейчас принадлежат сохранившиеся пристройки к Церкви Николы Явленного, в которых сейчас работают кафе? Королёва сказала, что их приватизировали. Я посетовала, что Капков отложил мою записку о церкви Николы Явленного на Арбате, но, возможно, он действительно не владеет пока этим вопросом и незнаком с ситуацией.

– Всё он знает, – заверила меня Королёва. – Просто не хочет этим заниматься.

Я, подумав, решила, что Королёва права, и Капков действительно в курсе дела или хотя бы что-то слышал о храме Николы Явленного. Не случайно же он всё-таки правильно произнёс ударение на втором слоге в слове «Явленного». Это признак посвящённости в тему.

28 августа 2014 года, четверг.

В обед позвонили из управы и сказали, что Капков хочет провести обещанную встречу с жителями Арбата уже сегодня вечером.

К 19.00 я подошла к Досуговому центру на Смоленской набережной. Там уже собрались наш главный муниципальный депутат Бабенко, позже подошёл Дерюгин. Он скромно уселся в зале, Королёва пристроилась рядом с ним.

Капков задерживался. Оказывается, он открывал новый памятник Станиславскому и Немировичу-Данченко в Камергерском переулке. Прождали его целый час. Наконец, он появился в окружении юных нимф на высоченных каблуках.

Сразу слово взяла Королёва и потребовала удалить из зала художников, которые узнали о встрече и тоже пришли послушать.

– Это встреча с советниками, – заявила Королёва. – А эти якобы художники на самом деле никто. У них нет разрешения на торговлю, они не живут на Арбате, нечего им здесь делать. Ставлю этот вопрос на голосование.

Капков в замешательстве согласился, и бедным художникам пришлось покинуть помещение. Потом начались выступления, из которых выяснилось, что незаконную торговлю на Арбате курируют какие-то московские чины в высоких кабинетах и, вообще, какая-то таинственная мафия. Королёва сразу же взяла быка за рога и тут же потребовала от Капкова, чтобы он разрешил ей заняться зачисткой Арбата, Капков легомысленно согласился, видимо, введённый в заблуждение тем, что Королёва сидела рядом с главой управы Дерюгиным, который за время встречи не произнёс ни слова. Не знаю, имеет ли он право давать такие полномочия кому бы то ни было, но Королёва, очень довольная ответом, уселась на своё место.

Я выступила в конце и напомнила о записке, которую он отложил на прошлой встрече, касающейся воссоздания на Арбате исторической церкви Николы Явленного, видимо, считая, что это дело патриархии, но речь идёт о воссоздании историко-архитектурного облика Арбата. Капков со мной согласился. Он вообще со всеми соглашался.

– Если уж мы заговорили о воссоздании исторического облика Арбата, я хочу ещё обратить ваше внимание, Сергей Александрович, на то, что до 1917 года и в советское время на Арбате не было никаких кабаков. А то, что они так расплодились на Арбате в последнее время, – результат дикой приватизации 90-х годов. Даже бывшие храмовые пристройки церкви Николы Явленного тоже оказались приватизированными, и сейчас на этом святом месте тоже открыты питейные заведения. Каждую ночь там происходят настоящие вакханалии – со всей Москвы съезжаются байкеры. По-моему, это кощунство – открыть пивнушку на месте бывшей церкви. Даже в советское время на месте культовых зданий открывали учреждения культуры.

– Что же вы прикажете делать? – развёл руками Капков. – Я понимаю, что много чего в 90-е приватизировали незаконно, но как вернуть всё? Не выкупать же эти помещения обратно!

– Именно выкупать! – не согласилась я.

– У нас нет на это денег.

– Ну что вы, государство выкупило за миллиарды долларов все разбазаренные в 90-е годы нефтяные месторождения! А уж нежилые помещения на Арбате тем более может выкупить! Вы должны ставить эти вопросы перед руководством!

Капков замолчал. Не знаю, что он думал, глядя на меня. Может, вспомнил, что был правой рукой у Романа Абрамовича, которому недавно из российского бюджета заплатили аж 13 миллиардов долларов за «Сибнефть», которую в 90-е годы во время залоговых аукционов всего лишь за 80 миллионов долларов прибрал к рукам Березовский, а когда на него начались гонения, вынужден был продать за ту же цену Абрамовичу? А может, он вообще подумал, что я сошла с ума и болтаю всякую ерунду?

Тут опять в разговор вклинилась Королёва, которая сообщила, что она лично занималась этим вопросом и на свои деньги – 500 тысяч рублей – заказала проект восстановления храма Николы Явленного. Но патриарх Алексий умер, и всё остановилось, а сейчас сохранившиеся храмовые постройки арендуют до 2016 года и поэтому ничего делать не будут (мне она говорила раньше, что они приватизированы!).

Капков завершил встречу пространной речью, из которой я с удивлением узнала, что посещаемость Арбата в несколько раз выше, чем Парка культуры и отдыха имени Горького, который обслуживают и убирают 500 человек и огромное количество единиц техники. А на Арбате этим занимается в десятки раз меньше людей и машин. Но с Парком культуры все проблемы удалось решить, это теперь одно из самых посещаемых мест в Москве, и вход туда он сделал бесплатным. А с пешеходной зоной Арбат сложно, потому что, в отличие от других подобных зон в Москве, это жилая улица, и большое количество гостей создаёт большие неудобства для жителей.

Догадываюсь, что и Капков, и Дерюгин с большим удовольствием избавились бы от жителей на Арбате, которые ничего, кроме проблем и жалоб, для них не создают. Но их слишком много, и остаётся только ждать, когда они сами по себе разбегутся куда-нибудь и перестанут мешать серьёзным людям делать деньги на Арбате.

Встреча закончилась около 21 часа. Капков важно прошествовал к своему блестящему чёрному «мерседесу», за ним поскакали на своих каблуках прекрасные нимфы, а я ещё некоторое время потусовалась около Досугового центра, где проходила встреча: женщина, которая выступала первая и говорила, что она много кое-чего знает, сообщила в кулуарах, что весь Арбат держат три азербайджанца, которые собирают дань с художников и наваривают на этом большие деньги, и что она в своё время поднимала эти вопросы, будучи муниципальным депутатом, но ей прямо сказали, что если она будет много «возникать», то её убьют, и сына тоже убьют.

14 сентября 2014 года, воскресенье.

Сегодня день выборов в Мосгордуму, с утра моросит противный дождь. Я пошла на избирательный участок в конце дня, чтобы посмотреть в книге записей, кто ещё проголосовал из нашего дома. Оказалось, что никто.

Придя домой, я позвонила по телефону ТСЖ, указанному на доске объявлений. Ответил, как всегда по этому номеру телефона, Виктор Тарасов.

– Могу я переговорить с председателем нашего ТСЖ Надеждой Валентиновной Тарасовой? – спросила я.

– Нет, не можете, я вместо неё.

– Вообще-то, по закону вы не имеете права её замещать.

– Вы не те законы читаете, – нагло ответил он.

– Ну, не будем спорить, я сейчас по другому поводу, – сухо сказала я. – Я только что с избирательного участка. Из нашего дома никто ещё не проголосовал. Ну не нравится вам Шастина – проголосуйте за кого-то другого. Нельзя же так. А потом жалуетесь на фальсификации…

– У меня сегодня важные дела, – заявил Тарасов.

– Какие дела могут быть в воскресенье? Немедленно приезжайте и привозите свою маму на участок.

Тарасов что-то проворчал в ответ. Подозреваю, что он просто валялся дома на диване, и никаких таких важных дел у него нет, просто лень ехать куда-то.

После Тарасова я позвонила главе армянского семейства Гарику Карапетяну. В этой квартире прописано семь человек, но тоже никто не проголосовал. Он клятвенно пообещал проголосовать, в чём я тоже усомнилась.

Позвонила Покровской. Её мобильный телефон не отвечал, и, перезвонив Александре Андреевне Гусевой, я узнала, что она только что убежала с подружкой в кино. И сама не голосует, и за Гусеву, которая не выходит из дому, ещё раньше решила, что та голосовать не будет и отказалась пригласить на дом избирательную комиссию, когда я ей это предложила.

Смирнова с Харитоновым тоже отключили телефон, а у них ещё прописана в квартире взрослая дочь Смирновой, конечно, она тоже не пришла. Телефоны Глазыриной, её дочери и артиста Боровинских тоже не отвечали. Зато когда я позвонила Игнатьевой, та меня строго отчитала:

– У вас неправильные сведения, что никто из нашего дома не проголосовал, – мы все только что пришли с избирательного участка!

Я несколько усомнилась в этом, но не стала выяснять, правда ли это.

Какая же явка оказалась на этих выборах? Оказалось, 20 %. Даже больше, чем в Париже – там последняя явка была 18 %. Впрочем, это никого не обескуражило. На следующий день обозреватели рассуждали о том, что это свидетельствует о спаде оппозиционных настроений.

Шастина прошла на выборах в Мосгордуму с минимальным количеством голосов – 28 %, то есть она будет там представлять, с учётом явки, всего 14 процентов избирателей. Главный её оппонент, артист Ярмольник, который на праймериз её обогнал, теперь уступил Шастиной 1 % и заявил, что не верит подсчётам и больше никогда на выборы не пойдёт. Впрочем, это не помешало ему пригрозить, что он инициирует пересчёт голосов. Правда, эту свою угрозу он так и не осуществил.

17 сентября 2014 года, среда.

Сегодня в 19 часов в Трубниковском переулке прошла еженедельная встреча с главой управы Максимом Дерюгиным. Тема – работа управляющих компаний. Обычно на такие встречи я стараюсь не приходить, но сегодня пошла, уж очень животрепещущая тема. Но, вопреки ожиданиям, ничего интересного не услышала, хотя пригласили руководителей всех управляющих компаний, работающих на Арбате. Пришли только представители госкомпаний, подотчётные управе, хотя приглашали и частные компании, но никто из них не явился.

Людей пришло много, но вопросы задавали какие-то несерьёзные: где-то засохли деревья и цветы, посаженные управляющей компанией. Как будто трудно самим полить цветник! Жители Нового Арбата возмущались, что у них нет двора и пенсионерам негде отдохнуть. Дерюгин объяснил, что по проекту в хрущёвских многоэтажках не было предусмотрено никаких дворов, и предложил пенсионерам отдыхать в соседних сквериках. Кто-то был не согласен с тем, что без учёта их мнения им навязали государственную компанию ГУП ДЕЗ «Арбат» вместо проштрафившейся управляющей компании «Арбат».

– Мы не выбирали новую компанию, нас устраивала и старая. Но нас никто не спросил и навязали нам ГУП ДЕЗ «Арбат», – возмущалась какая-то женщина. – Мы хотим, чтобы нам вернули старую управляющую компанию «Арбат», которая нас обслуживала много лет!

– А когда вам назначали управляющую компанию «Арбат», вас что, спрашивали? – спросил кто-то у неё.

Дерюгин ответил, что ООО УП «Арбат» обанкротилась, и поэтому её заменили госкомпанией ГУП ДЕЗ «Арбат». Временно, так как с нового года всех переведут в единую госкомпанию «Жилищник района Арбат», которая, как в старое доброе время, будет иметь своих слесарей и дворников, а не будет нанимать гастарбайтеров из Киргизии. Почему-то Дерюгин не объяснил недовольной женщине, что если собственников по каким-то причинам не устраивает их управляющая компания, они в любой момент могут собраться и выбрать новую, и только если в течение года они этого не сделали, управа назначает им по конкурсу свою компанию. Но жители относительно этого пребывали в неведении и продолжали задавать вопросы, а Дерюгин, прекрасно видя их неосведомлённость, почему-то не торопился вносить ясность в эти вопросы. Видимо, это было не в интересах управы.

Я не досидела до конца и ушла около 21 часа. Потерянное время. Единственная польза – узнала, что в ГУП ДЕЗ «Арбат» вместо Алексея Жучкова, который перешёл на другую работу, назначили нового начальника. Конечно, временного, раз уж скоро всех переведут в «Жилищник».

22 сентября 2014 года, понедельник.

Вчера, начиная с двух часов ночи, «Евразия» опять не давала мне уснуть, поэтому я весь день клевала носом и ничего не могла делать. И сегодня ночью в два часа проснулась от звуков барабана. Я терпела до четырёх часов, дважды одевалась с намерением выйти и посмотреть, какой ресторан включает ночью музыку, но, слава Богу, воздержалась от выходов, услышав на веранде бормотание с кавказским акцентом. Не хватало ещё, чтобы горячие кавказские парни, завидев меня среди ночи, затащили бы меня куда-нибудь или, чего доброго, пырнули ножиком. Звуки становились всё громче, и я позвонила, но не в дежурное отделение на Арбате, а по 02. Мне ответил заспанный женский голос.

– Это вас беспокоят Арбат, 25, квартира 1. У нас внизу ресторан с двух часов ночи включил дискотеку.

– Почему вы не звоните в своё отделение?

– Потому что туда звонить бесполезно, они никак не реагируют.

Дежурная отключилась. Я улеглась опять спать, не надеясь особо на скорое решение вопроса, но через непродолжительное время барабанный бой внизу вдруг прекратился. Я выглянула в окно и увидела хвост бесшумно удаляющейся полицейской машины, но не дежурного «мерседеса» из арбатского отделения полиции, а небольшого скромного «бобика» белого цвета с полосками по бокам, указывающими на принадлежность к полиции города. Музыка замолкла и больше не включалась, а я наконец-то спокойно доспала до восьми утра и к десяти часам прибыла в издательство, где мне назначили встречу. Даже успела позавтракать. Не знаю, кого за это благодарить. Наверное, новое руководство полиции Москвы и Центрального округа.

23 сентября 2014 года, вторник.

Сегодня в 18.00 состоялась очередная встреча главы управы Арбат Максима Дерюгина со своими советниками. Я опоздала на полчаса и, узнав тему – очередное обсуждение концепции пешеходной зоны Арбат и выдача предложений для Департамента культуры Москвы, сразу включилась в обсуждение. Мне тут же передали на подпись какую-то коллективную бумагу на имя Капкова. Бегло прочитав её и увидев там упоминание о ночных кафе, я её подмахнула.

Подождав, когда закончит своё выступление женщина, которая жаловалась на посторонние машины у подъезда (совсем не в тему!), я стала тянуть руку. Но Дерюгин меня явно не замечал, хотя я тянула руку прямо перед его носом.

– Вам надо собрать жителей и подать заявку на установку шлагбаума, – обстоятельно стал объяснять он женщине.

Все стали шуметь, что это никакого отношения к теме собрания не имеет. Тогда Дерюгин стал подводить итоги:

– Значит, вы согласны с Капковым, что для того, чтобы навести порядок на Арбате, надо его сначала закрыть, зачистить от художников и музыкантов, и только тогда с чистого листа начинать строить пешеходную зону на Арбате?

– Да-да, совершенно правильно, – поддакнула Королёва, которая сидела напротив меня, обложенная кучей бумаг. Рядом с ней сидела её приятельница, которая в прошлый раз восхитила меня умением связно и красиво излагать свои мысли, которые, впрочем, тоже касались в основном изгнания с Арбата всяких маргинальных элементов вроде писающих в подъездах художников и артистов.

Я не стала дожидаться разрешения и встала:

– А я хотела бы вступиться за художников, которые рисуют на Арбате! Арбат знают во всем мире как улицу художников, на которой обитают свободные художники, – начала я.