Текст книги "Повелительница грез"

Эмма Дарси
Повелительница грез

Глава 1

Поднимаясь к себе в номер, Луис Анхель Мартинес чувствовал себя просто прекрасно. Он заключил сделку, ради которой прибыл в Ла-Пас, великолепно пообедал, очередной кризис в городе стал отличным поводом не явиться на собственную помолвку, и его мать – одна из самых влиятельных и богатых женщин Аргентины – была не в силах ему помешать.

Он просто сиял.

Две молодые женщины, стоящие рядом с ним, – судя по произношению и одежде туристки из Штатов – устремили на него красноречивые, манящие взоры. Луис помрачнел. Холодное презрение сверкнуло в его глазах, лишая их всяческой надежды на знакомство.

Он презирал иностранок, разъезжающих по миру в поисках сексуальных приключений, и это презрение перерастало в лютую ненависть, когда он замечал, что становится объектом их пристального внимания.

Может быть, из-за смуглого цвета кожи, густых черных волос он и походил на жиголо, но никогда в жизни Луис не согласился бы играть эту роль. Жизнь отвела ему другую.

Лифт остановился. Луис злобно посмотрел вслед двум блондинкам, вышедшим на своем этаже. Разве можно было их сравнить с Шонтэль! Ее шелковистые, блестящие волосы… Планы этих клуш наверняка сводились к тому, чтобы подцепить местного красавца и всласть с ним погулять.

– Только не я, леди, – пробормотал он им вслед, прежде чем двери захлопнулись и лифт поехал вверх. В одном его мать была права лучше связать судьбу с женщиной, у которой та же раса, культура, то же окружение.

И конечно, она должна понравиться властной, привыкшей командовать Эльвире Розе Мартинес, которая не потерпит рядом с собой чужаков.

Единственное, чего она не учла, так это ту маленькую заварушку в Боливии. В результате он не мог присутствовать на запланированной матерью помолвке.

Непредвиденные обстоятельства!

Лучшего оправдания не сыщешь.

При мысли об этом к Луису вернулось хорошее настроение. Лифт остановился, и, войдя в свой номер, Луис не мог сдержать улыбку. Ведь любому понятно, почему он остался здесь. Было практически невозможно покинуть Ла-Пас, не нарвавшись на неприятности.

После того как днем раньше фермеры прошли по улицам с маршем протеста, обстановка еще оставалась накаленной: состав правительства менялся, аэропорты закрыты, объявлен комендантский час, войска заняли город.

Луис весьма комфортабельно устроился в отеле «Плаза», и у него не было ни малейшего желания становиться участником происходящих событий. Боливия есть Боливия, страна, где смена правительства происходит по пять раз на дню. Скоро политическая ситуация войдет в колею, и жизнь потечет своим чередом.

Он открыл дверь своего номера, захлопнул ее, оставив за порогом все эти малоинтересные проблемы, и направился к мини-бару, решив, что вполне еще может пропустить стаканчик-другой Разумеется, вторая помолвка неизбежна, хотя он считал, что сам может устроить свою личную жизнь. Незначительная передышка это всего лишь отсрочка смертного приговора. Ему было тридцать шесть лет – время жениться, обзавестись семьей… И подходящее время для матери вплотную заняться делами сына. Она, несомненно, будет расстроена его отсутствием, но это ни в коем случае не помешает ей публично объявить о его намерении породниться с семьей Гальярдо.

Клаудию Гальярдо она выбрала для него вскоре после смерти его брата. Луис поднял ее на смех – школьница! «Но эта школьница прекрасно тебе подходит. Учитывая твой социальный статус, из нее получится отличная жена». Так говорила мать, настаивая на своем. «Я сам выберу себе жену», – отвечал он, даже не помышляя об этом. Шонтэль, эта зеленоглазая ведьма, растоптавшая его чувства… Он никого больше не желал знать.

Луис достал лед, лимон и бутылку «Кайпирины», надеясь хоть ненадолго забыть Шонтэль Райт. Из-за нее… после нее… ему требовалась не просто подходящая жена. Чувства вот чего не хватало ему!

Но может быть, чувствовать он уже не мог? Так в чем же дело, ведь супружеское ложе ждет! Глупо томиться в ожидании и томить других ради мифической страсти, исчезнувшей навсегда. Клаудия готова стать хорошей женой и подарить ему наследников. Свои обязательства перед ней он выполнит сполна и, уж конечно, будет любить своих детей.

Неважно, что придется смириться с уготованной ему судьбой. Даже если бы он наконец забыл о своем бунтарстве и стал таким же ответственным, как его брат Эдуарде, Луис не хотел, чтобы мать руководила его жизнью. Он был рад, да, ужасно рад, что не смог вернуться в Буэнос-Айрес и поучаствовать в ее маленькой вечеринке, каким бы опрометчивым ни казался его поступок.

Клаудия наверняка будет покорно ждать.

Она всегда была покорной.

Луис поморщился. Иногда ему казалось, что это придает ему уверенности в себе. Самоуважения. Делает его королем в своем маленьком королевстве. По крайней мере он знал, где находился бы сейчас с Клаудией.

Он бросил в стакан дольки лимона, добавил сахара, немного льда и налил «Кайпирину». И сладкий, и кислый – как жизнь, подумал он. Он сидел, помешивая напиток, когда зазвонил телефон. Луис взял трубку, гадая, не весточка ли это от матери, нашедшей для него возможность без риска покинуть город.

– Луис Мартинес, – сказал он беспечным тоном.

– Луис, это Алан Райт. Пожалуйста, не вешай трубку. Кучу времени потратил на то, чтобы разыскать тебя. Мне очень нужна твоя помощь.

Если бы не просьба, Луис наверняка бросил бы трубку. Луис не желал ни видеть, ни слышать человека, сестра которого так пренебрежительно обошлась с ним. Уязвленная гордость вскипела в нем.

– Какая помощь? – холодно спросил он, злясь на себя за то, что не решился сразу отшить прежнего друга.

– Луис, у меня здесь, в Ла-Пасе, группа туристов. Вчера мы должны были улететь в Буэнос-Айрес, но один Бог знает, когда вновь откроется аэропорт. Они жутко боятся, паникуют. Мне необходим автобус, чтобы увезти их отсюда. Я сам сяду за руль. Ты не мог бы устроить это?..

Автобус…

Это пробуждало старые воспоминания:

Алан, совсем еще молодой, едет на видавшем виды автобусе по джунглям Амазонии к приискам, куда Луиса отправили подальше от проблем в Аргентине. Алан работал там шесть месяцев и, будучи неплохим механиком, пытался придать автобусу нормальный вид, чтобы открыть собственный туристический бизнес.

Австралиец, обожающий Южную Америку, – ничто не могло заставить Алана Райта бросить задуманное и вернуться домой. Начать он решил с кемпинговых поездок. Затем постепенно скопил довольно большой капитал и стал расширяться. Луис восхищался инициативой и решимостью Алана, его неунывающим характером, а потому с радостью помогал ему во всем. Девять лет они дружили. Если бы только Алан не познакомил его с сестрой…

– Шонтэль с тобой?

Этот вопрос сорвался с его губ случайно, сразу придав разговору враждебный оттенок. Алан не ответил. Напряжение нарастало.

– С тобой? – настойчиво повторил Луис. Ему было наплевать, что подумает Алан. Ведь он мог отнять у Алана последнюю надежду, безжалостно швырнув трубку.

– Черт побери, Луис! Я заплачу за автобус! Почему бы тебе не заключить со мной сделку? – взорвался Алан.

Она была с ним.

Нечто большее, чем просто гордость, вспыхнуло в Луисе Анхеле Мартинесе. Каждую клеточку его тела как будто пронзило электрическим разрядом. В крови заиграл адреналин. Возникло желание… страстное желание. Это было не просто вожделение. Он испытывал мучительное удовольствие при мысли, что на этот раз ей не удастся уйти, он добьется своего.

– Где ты? – спросил он.

– В отеле «Европа», – последовал быстрый, полный надежды ответ. – К счастью, это рядом с твоей гостиницей.

– И правда, какое счастье! – усмехнулся Луис, и от усмешки этой бросило бы в дрожь каждого, увидевшего ее. – Сколько человек в группе, Алан?

– Тридцать два, включая меня.

– Я достану тебе вполне приличный автобус…

– Прекрасно! – Вздох облегчения.

– Завтра утром он будет у гостиницы.

– Я знал, что, кроме тебя, не на кого надеяться!

– При одном условии… Тишина. Вновь настороженность.

– Каком условии? – Беспокойство. На чувства Алана ему было наплевать. С того момента, как он сошелся с его сестрой, дружба их дала трещину. Теперь волею судьбы Луис Анхель Мартинес стал для них лишь туроператором. Человеком, который мог открыть нужную дверь. А мог и закрыть.

– Шонтэль должна прийти ко мне в номер, чтобы обсудить условия нашей сделки, – ответил он мягко, но требовательно. – И чем скорее, тем лучше для всех.

– Ты шутишь? – вспыхнул Алан. – Введен комендантский час! По улицам разъезжают танки, и повсюду солдаты, стреляющие без предупреждения. Это безумие, Луис!

Значит, он поедет отсюда на автобусе, подумал Луис. Между тем мятежные фермеры перекрыли все дороги из Ла-Паса. Алан явно рисковал, намереваясь увезти людей, – он наверняка надеялся, что помогут уговоры и деньги. Последние слова Алана совершенно не тронули Луиса.

– Можешь проводить ее, если желаешь. Расстояние невелико, и я сомневаюсь, что доблестная гвардия успеет исполнить свой долг, возразил он.

– Я не могу оставить группу. Шонтэль тоже. Она нужна здесь для ухода за…

– В отеле «Плаза» есть черный ход, ведущий к улице Шестнадцатого июля. Я поставлю там человека, который впустит ее. Скажем… ровно через полчаса.

Луис бросил трубку. Он вновь улыбался, – побалтывая тающие кубики льда в своем стакане. Беря на себя ответственность за других людей, никогда не знаешь, к чему это приведет, что, впрочем, дает свободу выбора. Он женится на Клаудии Гальярдо, ибо он достойный сын своей матери. Но Шонтэль была сестрой Алана Райта, и поэтому сегодняшнюю ночь она проведет в его номере. С ним.

И он непременно насладится этой сделкой, сорвав одежду с нее, и не только…

Глава 2

Шонтэль увидела, как брат буквально заскрежетал зубами, кладя телефонную трубку. Его реакция на разговор, напряженная, тягостная атмосфера, воцарившаяся после него, – все это заставило ее сердце биться быстрее. Кровь ударила в голову, пробуждая от темных, словно тучи, воспоминаний.

– Чего он хотел? – спросила она. Судя по всему, Луис вовсе не намеревался доставать для них что-либо, в том числе и автобус. Разумеется, он мог сделать это. Семья Мартинес была очень влиятельной. Без них не обошлось ни сельское хозяйство, ни рудники, ни нефтяные вышки, ни транспорт… ко всему приложили руку.

– Забудь об этом! – Алан нервно провел рукой по волосам. – Я что-нибудь придумаю.

Но придумать было нечего. Они уже использовали все возможности. Глядя, как взрослый мужчина мечется по комнате, словно охваченный клаустрофобией, она вдруг подумала, что все происходящее похоже на дурной сон. Получить номера в пятизвездочном отеле «Европа», а попасть в тюрьму! Да, именно тюрьму он теперь напоминал, так считала вся группа. Ситуация могла выйти из-под контроля, дай они оба волю своим истинным чувствам и опасениям. А держать себя в руках в создавшихся условиях было задачей не из легких.

Алан не любил сообщать туристам плохие новости, особенно когда не было хороших. Как правило, он сохранял хладнокровие, спокойно и трезво оценивая любую ситуацию, какой бы кризис ни произошел, а поскольку это была Южная Америка, время от времени они случались. Изворотливость была главной чертой, помогавшей Алану успешно заниматься туризмом. Этот бизнес часто заставлял его менять планы, а посему он постоянно держал в рукаве пару козырных карт. Однако на сей раз рукав оказался пуст.

Впрочем, Алан Райт не из тех, кто отступает перед обстоятельствами. Выход всегда можно найти, чего бы это ни стоило.

Луис Анхель Мартинес был таким же, вспомнила Шонтэль.

Они были друзьями, родственные души. Им случалось долго не видеться, но разлука не могла изменить их отношения. Так продолжалось девять лет…

И во всем виновата она, Шонтэль.

Она разрушила их дружбу. Глупо, по-дурацки. Алан предупреждал, что с Луисом у нее ничего не выйдет. Не могло выйти. Но она не желала ничего знать, и слушать не хотела… пока Эльвира Роза Мартинес не просветила ее.

Гордость Шонтэль была уязвлена. Ей и в голову не пришло, что ее разрыв с Луисом как-то повлияет на их дружбу с братом.

Алан не желал говорить Шонтэль о возникших из-за нее проблемах. Она услышала о неприятностях от Вики, его жены, сообщившей коллегам по работе, что с Мартинесами они больше не сотрудничают. Контракт об экскурсиях на ранчо, заключенный с младшим братом Луиса, Латрисио, был расторгнут. Когда Шонтэль попыталась объяснить Вики, что произошло, то услышала в ответ: «Шонтэль, ты правда полагала, что Луис Мартинес будет и дальше работать с нами? Ведь вы с Аланом не только брат и сестра, вы и внешне похожи друг на друга».

Что правда, то правда. Алан хоть и был на десять лет старше, но внешнее сходство поражало: овал лица, широкие брови, выступающие скулы, прямой нос, четко очерченный подбородок. Губы Алана были несколько тоньше, чем у нее, а глаза зеленые, но с коричневатым оттенком. Его светлые волосы с годами потемнели. Алан был живым напоминанием о своей сестре, а Луис Анхель в этом не нуждался.

Шонтэль знала, что у брата неприятности из-за нее. В тот момент ей казалось, что это не имеет значения. Она ошиблась. Теперь было очевидно, что значение это имело решающее.

– Вы говорили обо мне, – произнесла она без тени сомнения.

Брат с горечью взглянул на нее.

– Он спрашивал о тебе, – с деланым безразличием ответил Алан.

– Нет, не только. Ты что-то скрываешь. – Она нахмурилась, припоминая услышанные обрывки разговора. Он закончился внезапно, после того как Алан сказал что-то о риске, связанном с нарушением комендантского часа, особенно если речь идет об одинокой женщине. – Чего он хотел, Алан? Скажи мне…

– Прошу тебя, забудь об этом! – раздраженно крикнул он.

– Я хочу знать. Я имею право знать, – не уступала она. – Не забывай, мы оба отвечаем за группу.

Он заставил себя остановиться, но ярость буквально рвалась из него. Глаза блестели неистовой злобой.

– Я никогда не позволю своей младшей сестре пресмыкаться перед Луисом Мартинесом! – процедил он.

Снова гордость.

Было вполне очевидно, что Луис превратил сделку с автобусом в нечто личное. Очень личное. И опять это ее вина.

Шонтэль глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Она должна обо всем договориться. Сорвать сделку – это несправедливо по отношению к Алану. Кроме того, группа ожидала от них обоих решительных действий. Думать было нечего.

– Я не ребенок, – напомнила она. – Мне двадцать шесть лет, и я сама могу позаботиться о себе.

Алан закатил глаза.

– Разумеется, можешь! Как и два года назад, когда сообщила мне, что уходишь от Луиса.

– И ушла. Но сейчас нам нужна его помощь, – настаивала она все с той же горячностью. В этом деле и впрямь было много личного.

– Ты не хотела возвращаться в Южную Америку. Тебя бы здесь сейчас не было, не заболей Вики в самый последний момент. И в Буэнос-Айресе ты места себе не находила.

Щеки у нее запылали от негодования.

– Я поехала как твой помощник. Это моя работа. – Она резко встала из-за стола. Решение принято. – Я пойду и поговорю с ним.

– Нет, не пойдешь!

– Луис Мартинес был твоей последней надеждой, Алан. Два года назад он наверняка дал бы тебе этот автобус! Все дело во мне! Я должна договориться с ним.

Алан пытался возражать.

Шонтэль не уступала.

Ничто не могло остановить ее: ни комендантский час, ни опасность, казавшаяся ей довольно-таки призрачной, учитывая, что отель «Плаза» был буквально за углом, ни беспокойство брата. Слишком долго она жила с ощущением вины и стыда. Два года ее терзали воспоминания, которые она не могла похоронить, вычеркнуть из памяти. Луис Мартинес желал встречи с глазу на глаз. Так пусть эта встреча состоится. Пускай.

Может быть, она договорится. Хотя бы об автобусе. Она обязана сделать это. Ради Алана.

Глава 3

Издалека все кажется просто, о чем бы ни шла речь. Шонтэль смотрела на дверь, ведущую в номер Луиса Анхеля, и сердце у нее готово было выскочить из груди. И в номере наверняка есть кровать…

Нет, она не забыла его. И вряд ли забудет. Луис Анхель… Его имя всегда было для нее нежным дурманом. Темный ангел, подумала она. Дрожь пронизала ее. Ей недоставало силы воли, чтобы поднять руку и постучать в дверь.

Она стояла, пытаясь совладать с собой. Инициатором встречи был он. Вероятно, он хотел доказать ей, что это она была проигравшей, а не он.

Каким-то образом она должна пройти через все это, даже если придется унижаться, неважно. Помни об автобусе, твердила она себе неистово. Ты должна его достать.

Если Луис ожидал увидеть женщину, одетую в вечернее платье, то он ошибался. Темно-красная футболка с логотипом «Амигос туре» и брюки цвета хаки с множеством карманов ясно давали понять: визит будет деловой.

Дверь открылась.

Это был он, из крови и плоти, перед ней. Его густые, зачесанные назад волнистые волосы оставляли открытыми скульптурные черты лица. Лицо его, казалось, излучало энергию. Глубоко посаженные глаза притягивали к себе.

Шонтэль словно приросла к полу, не в силах ни дышать, ни говорить, ни о чем-либо думать. У нее стучало в висках. Во всем теле она ощутила внутреннюю дрожь. Руки нервно сжались, ногти впились в ладони. Сердце билось с такой силой, что его удары протяжным эхом отдавались в ушах.

Она хотела его. Она все еще хотела его.

– С возвращением в мою часть света.

Его голос вернул ее к реальности, заставив вспомнить, ради чего она пришла. Она любила этот голос, низкий, обволакивающий. Но сейчас в нем ощущалось безразличие и не было тепла. Вежливая улыбка. Эти чувственные губы, некогда соблазнявшие ее с такой страстью, теперь изогнулись в сардонической усмешке. Темное пламя глаз обжигало яростью, не оставлявшей никакой надежды.

Он шагнул в сторону, давая ей войти и осмотреть его владения. Игривая усмешка была на его лице. В какой-то момент роскошный номер отеля «Плаза» показался Шонтэль островком дикой амазонской сельвы – она почувствовала первобытный страх. Всюду жаждущие крови летучие мыши-вампиры, большие черные тарантулы, готовые наброситься на свою добычу…

– Ты боишься?

Тон был насмешливым. Луис смотрел на нее с презрением. Именно это помогло ей.

– Нет. А должна? – с вызовом спросила она, проходя в гостиную. Он закрыл за ней дверь. Зловеще щелкнул замок.

– Латиноамериканцы – народ горячий. Особенно отвергнутые любовники, – напомнил он все так же насмешливо.

– Много воды утекло с тех пор, Луис, – ответила она непринужденно и направилась к огромному окну гостиной.

Потрясающий вид ночного Ла-Паса не слишком волновал ее. Она пыталась сохранять дистанцию между собой и мужчиной, который явно решил поговорить о прошлом. А это к добру не приведет.

– Должна сказать, ты такой же энергичный, – заметила она, заставив себя улыбнуться. – Похоже, жизнь благосклонна к тебе.

– Могло быть и лучше, – ответил он, мрачно наслаждаясь каждым ее движением, что усугубляло опасения Шонтэль.

– Я думала, ты уже женат, – добавила она, пытаясь возвести барьер добродетели между ними.

Из-под белой рубашки, явно не без умысла застегнутой лишь наполовину, виднелась его широкая, смуглая грудь. Закатанные до локтей рукава подчеркивали силу обнаженных рук. Сама мысль о том, что жена могла знать его лучше, чем она, была ей ненавистна.

– Нет. Я не женат. Не довелось.

Эти равнодушные слова, казалось, пронзили ее сердце. Неужели она совершила ошибку? Ею овладело смятение. Она резко отвернулась к окну, чтобы скрыть вызванное словами Луиса замешательство и делая вид, будто пейзаж за окном приводит ее в гораздо большее волнение.

Разумеется, он лгал. Он был помолвлен с дочерью Гальярдо и до, и уже после их встречи два года назад. Он вынужден был лгать. А она, Шонтэль, верила, будто она единственная женщина, что-либо значившая для него, в то время как существовали еще две, предъявлявшие на Луиса свои права.

А между тем с Эльвирой Розой Мартинес не считаться было нельзя. Скрывать же помолвку с этой прелестной и высоконравственной крошкой Клаудией Гальярдо было непорядочно со стороны Луиса.

Его молчание лишь подтверждало то, какое именно место она, Шонтэль, занимала в его жизни. Подходящий объект для мимолетной интрижки на стороне.

– Я полагаю, ты тоже не замужем, раз путешествуешь вместе с братом, – заметил он, подходя ближе.

– Я здесь по делу, Луис, – ответила она, подчеркивая каждое слово и стараясь сохранять невозмутимость. Вряд ли он ей поверил. Он что-то замышляет, но что?

– Может, оставила дома любовника, способного удовлетворить все твои прихоти? – Его голос жалил словно оса.

– У меня нет любовника в данный момент, вызывающе ответила она.

– Тогда ради кого ты согласилась на эту поездку?

Это был удар ниже пояса. Желание развернуться и ужалить его в ответ переполнило ее, заставив покрепче стиснуть зубы и с еще большим вниманием вглядеться в пейзаж за окном.

– Похоже на волшебную страну, не правда ли? – произнесла она, стараясь не показывать своих чувств.

Что правда, то правда. Ла-Пас был расположен в одном из самых высоких мест над уровнем моря, иногда казалось, что построен он в лунном кратере. Вид из окна открывался ошеломляющий. Огни большого города, причудливо изгибаясь, поднимались ввысь и, казалось, висели в небе. Не верилось, что где-то там, внизу, живут люди.

– И чтобы покинуть ее, тебе нужен волшебник, – усмехнулся Луис. Теперь он стоял уже у нее за спиной.

– Нам нужен автобус, – быстро ответила она, делая вид, будто не замечает его близости.

– Комендантский час будет действовать до шести утра.

Ее сердце замерло. Что он имел в виду? Им что, придется договариваться всю ночь?

– Мне не нравится, когда ты заплетаешь волосы, – заметил он, усугубляя ее опасения.

Она ощутила его прикосновение в тот момент, когда он убрал косу с ее спины. Она чувствовала, что именно он намерен сделать, но не могла поверить в это. Неужели он до сих пор хочет ее?!

Может, и нет. Тогда что это? Жестокая игра в кошки-мышки?

Она хотела взглянуть ему в лицо, но боялась. А что, если он только и ждет подходящего момента, чтобы растоптать ее чувства? Гордость подсказывала ей, что она должна сохранять внешнее спокойствие. Слышит ли он, как безумно колотится ее сердце? Спокойно, спокойно, спокойно, твердила она себе.

Но оставаться спокойной было уже нельзя. Легким, едва ощутимым движением он распустил ее волосы.

– Чего ты хочешь, Луис? – выдохнула она.

– Того же, чего и всегда.

Она с трудом взяла себя в руки, подавив желание вновь отдаться ему, и прислушалась к слабому голосу затуманенного разума, что еще взывал к ней, предрекая опасность. Он лишь играл ею, использовал свою власть над ней, чтобы она поддалась искушению. И все же она должна была знать наверняка. Она повернулась к нему.

– О чем ты говоришь?! – крикнула она. Он так и не отпустил прядь ее волос, поигрывая ею и не отрывая от нее взгляда.

– Я говорю о том, что следует использовать отпущенное нам время, Шонтэль. Ночное время. Тебе нужен автобус. А мне нужна ты. Мне хочется еще раз насладиться тобой. Ее словно окатили ледяной водой. Насладиться ею!.. Ну да, плата за автобус.

– Все элементарно, не правда ли? – продолжал он. – Нужно лишь дать то, в чем ты отказала два года назад, получив от меня все, что хотела.

– Это ложь! – запротестовала она с дрожью в голосе, видя, что надежды ее рушатся на глазах. – Ничего я не получила!

Глаза его загорелись зловещим огнем.

– Латиноамериканский любовник – разве не этого ты хотела? Он ухмыльнулся.

– Так не дай мне разочаровать тебя сегодняшней ночью. У нас еще полно времени. Обещаю тебе, ты переживешь много нового.

Нового, горячего, безжалостного…

Ужаснее всего было то, что Шонтэль не могла избавиться от нараставшего возбуждения. Та истинная плотская радость, то наслаждение, что она получала в минуты их близости, были не сравнимы ни с чем на свете. Никто не мог вызвать в ней подобные чувства за последние два года. Одна мысль о том, чтобы вновь прикоснуться к нему, почувствовать его…

Но он обращался с ней как со шлюхой, предлагая заняться сексом в обмен на автобус. А секс – это не любовь. Лишь ее жалкое подобие. Это отвратительно! Она не могла унять сердцебиение, а он продолжал накручивать на ладонь густую прядь ее волос, все ближе притягивая Шонтэль к себе. Другую руку он положил ей на грудь и стал нежно поглаживать, с удовлетворением ощущая, как с каждой секундой все больше твердеют ее соски.

– Прекрати! – прошептала она, ненавидя себя за то, что не может устоять перед ним. Беспощадная усмешка.

– Ты и правда хочешь этого?

Он, словно дьявол, искушал ее. Правда заключалась в том, что ей совсем не хотелось его останавливать. Ей хотелось, чтобы это длилось целую вечность. Но Шонтэль знала, что вечности не будет. Будет одна ночь. Последняя ночь.

Первобытные звериные инстинкты проснулись в ней. Он говорил, что не женат.

Он, снедаемый уязвленным самолюбием, по-прежнему хотел ее и пробуждал в ней ответное желание, но…

– Я не привыкла заниматься любовью за плату, – произнесла она.

– Хорошо, когда можешь выбирать, – ласково шепнул он. – Но сейчас не те обстоятельства.

– Ладно, но давай сразу договоримся, Луис… С бьющимся сердцем Шонтэль сунула руку под его рубашку и, проведя ею по его груди, легонько ущипнула. Его дыхание участилось, и это было музыкой для ее ушей. Она тоже могла властвовать над ним. В голосе ее был и вызов, и флирт… Глаза дразнили его, сводя с ума.

– ..Я останусь с тобой сегодня ночью, позволю тебе… – она взглянула на его губы, – полакомиться мной… и получу автобус? Это и есть условие нашей сделки?

– Да, – подтвердил он.

– Тогда позаботься обо всем прямо сейчас, Луис. Я хочу услышать, как ты позвонишь и распорядишься, чтобы пассажирский автобус был у дверей отеля «Европа» завтра утром, как только перестанет действовать комендантский час. Потом я позвоню Алану, скажу, что со мной все в порядке, и останусь с тобой до утра.

Луис стиснул зубы – этот ее деловой настрой вызвал в нем глухое раздражение. Но карты сданы, правила игры объявлены, и менять их поздно. Шонтэль почувствовала себя триумфатором. Предусмотрительность прежде всего.

На губах ее заиграла приятная улыбка.

– «Ночь необузданной страсти»– звучит неплохо, Луис. Надеюсь, ты горяч, как и прежде. – Однако чувство опасности уже зародилось в ней. От мрачной, холодной улыбки, что на мгновение появилась на лице Луиса, Шонтэль бросило в дрожь. Похоже, и для себя он решил устроить ночь, полную удовольствий.

Он взял ее руку и медленно отвел в сторону.

– Очень скоро ты ощутишь это на себе, ответил он, проведя рукой по ее шее. Если бы не одежда, он был бы похож на дикого зверя. – И уверяю, ты не пожалеешь, – сказал он, и, прежде чем она успела что-то ответить, их губы слились в долгом поцелуе.

Шонтэль даже не пыталась сопротивляться. Страсть, охватившая ее, желание ласкать его, слиться с ним воедино были непреодолимы. Его чувственные губы касались ее, и Шонтэль затрепетала от удовольствия. Могут ли возродиться между ними те чувства, что некогда обуревали обоих, или горькая обида единственное, что им осталось? Она обхватила рукой его шею и крепче прижалась к нему: поцелуи обещали еще большее наслаждение. Коснувшись рукой его горячей твердой плоти, она почувствовала, что готова отдаться ему. Поэтому, когда он вдруг отстранил ее, сделав это довольно грубо, она испытала шок.

– Должно быть, ты изголодалась по мужчине, а, Шонтэль? – усмехнулся он. – Но это лишь закуска для возбуждения аппетита. Теперь я выполню свою часть сделки. Не расстраивайся, впереди длинная ночь.

Луис направился к телефону. Он отлично владел собой. Оставленная Шонтэль никак не могла прийти в себя. Дрожь била ее, живот свело судорогой, мысли беспорядочно кружились в голове.

Она любила его… и ненавидела. Она страстно желала его… и ей хотелось вырвать жестокое сердце из его груди. Будет ли это ночь безумной любви или всесокрушающей ненависти? Она не знала… Не могла решить…

Он снял трубку, набрал номер и назвал свое имя с присущей ему легкой надменностью. Луис Анхель Мартинес… Она никогда никого так не любила. Но его отношение к ней…

Чего она добьется, оставшись здесь?

Автобус, напомнила она себе.

Но автобус не был ответом на вопросы.

Она должна воспользоваться этой ночью. Ей нечего терять. Одна ночь… всего одна ночь… если только она не сумеет превратить ее в нечто большее.