Текст книги "Дочь крови"

Задумчиво покусывая нижнюю губу, Картан направлялся к Деймону, который пристально изучал взглядом закрытую дверь. За ужином прошлой ночью они, увы, сидели слишком далеко друг от друга, к тому же кузен рано откланялся – к всеобщему облегчению; поэтому сегодня они впервые с момента их краткой встречи оказались вместе – и к тому же вдали от любопытных глаз.

Картана нельзя было назвать невысоким и хрупким, и, даже несмотря на многочисленные излишества, он по-прежнему находился в хорошей форме. Однако, стоя рядом с Деймоном, он снова невольно почувствовал себя неуклюжим, угловатым подростком. Дело было скорее в ширине плеч кузена, чем в небольшой разнице в росте, не говоря уже о том, что лицо Деймона излучало зрелость, обретенную через боль, а не возраст. Последнее и заставляло Картана чувствовать себя незначительным и слабым по сравнению с Деймоном. К тому же между долгоживущим юнцом и зрелым мужчиной в расцвете сил и возможностей имелась весьма значительная разница.

– Ты знаешь, к чему все это? – тихо спросил Деймон.

Картан покачал головой:

– Она сказала только, что наше присутствие требуется для какого-то развлечения.

Деймон сделал глубокий вдох.

– Проклятье.

Он открыл дверь и посторонился, пропуская кузена вперед.

Картан сделал пару шагов, оказавшись за порогом, и почувствовал, как воздух за его спиной стал холоднее, когда дверь закрылась. Он бросил взгляд на лицо Деймона и пораженно заметил, что сузившиеся глаза из золотистых стали ярко-желтыми, хищными. Осматривая комнату, сын Верховной Жрицы никак не мог понять, что именно здесь так разозлило кузена.

Обстановка была очень простой, почти аскетической – несколько рядов стульев, расставленных полукругом перед двумя столбами, укрепленными в полу. Рядом с ними располагался длинный стол, покрытый белой материей. Под столбами и вокруг них лежали толстые стопки белоснежных простыней.

Деймон выругался – чуть слышно, но яростно.

– Что ж, по крайней мере, как любимый сын ты можешь быть спокоен – тебе не придется участвовать в развлечении. Осталось только перенести зрелище.

Картан удивленно уставился на столбы:

– Я не понимаю. Что это такое?

В глазах Деймона мелькнула жалость, но в следующий миг его лицо вновь стало бесстрастным и его голос приобрел те безразличные, утомленные интонации, которые он всегда использовал при дворе.

– Так ты никогда этого не видел?

– Мне кажется, приготовлений многовато для простой порки, если она именно это задумала, – произнес Картан, пытаясь придать голосу оттенок презрительности, чтобы скрыть нарастающий страх.

– Не порка, – горько произнес Деймон. – Нас ждет бритье.

Выражение, появившееся в желтых глазах кузена, окончательно напугало Картана.

Деймон не сказал больше ни слова до тех пор, пока они не достигли первого ряда стульев.

– Послушай меня, Картан, и очень внимательно. То, что произойдет с беднягой, которого Доротея прикажет распять между этими столбами, будет зависеть от того, как ты себя поведешь. Если будешь сидеть, выказывая очевидную скуку и незаинтересованность, она не смягчится и сделает все, что было запланировано, однако, по крайней мере, это закончится быстрее, и не придется любоваться неприятным зрелищем весь вечер. Тебе ясно?

– Какое еще бритье? – сдавленным голосом уточнил Картан.

– Тебе что, никто не рассказывал о том, откуда берутся евнухи? – Деймон засунул руки в карманы и отвернулся.

– Но… – Картан напрягся, когда Доротея вместе со своим ковеном вошла в комнату. – Но зачем все это? – шепотом закончил он. – Зачем нужны эти стулья?

Глаза Деймона приобрели обеспокоенное выражение. Он словно смотрел вдаль.

– Потому что они находят это забавным, лорд Картан. Это и есть сегодняшнее развлечение. И если нам обоим повезет, то мы останемся просто почетными гостями.

Картан быстро покосился на Деймона, а затем перевел взгляд на столбы. Нет, Доротея не станет. Она не может так поступить. Неужели Деймон предупредил его только потому, что не был уверен, не окажется ли сам… нет. Нет, не Деймон. Только не Деймон.

Картан пнул один стул, другой, а затем наконец опустился на третий, скрестив руки на груди и вытянув ноги, приняв вид надувшегося ребенка.

– У меня есть и более интересные дела на вечер, – огрызнулся он.

Деймон обернулся к кузену, вопросительно подняв бровь.

Доротея как раз подошла к ним. Ее глаза вспыхнули гневом в ответ на замечание Картана.

– Что ж, дорогой мой, – промурлыкала она. – Мы сделаем все, что в наших силах, лишь бы развлечь тебя. – Верховная Жрица опустилась на стул рядом со своим сыном и грациозным жестом предложила Деймону занять место слева от себя.

Картан немного выпрямился, но сохранил недовольное выражение лица. Он невольно вздрогнул, когда стулья за его спиной начали заполняться, а женские голоса – возбужденно переговариваться, словно их обладательницы сидели в театре, ожидая начала представления.

Доротея хлопнула в ладоши, и в комнате в тот же миг воцарилась тишина. Два массивных, суровых охранника поклонились Жрице и вышли из комнаты. Мгновением позже они вернулись, ведя за собой худого, невзрачного мужчину.

Деймон бросил скучающий взгляд на пленника, которого привязывали к столбам, отодвинулся от Доротеи и упер подбородок в сложенные ладони.

Женщина тихо зашипела.

Деймон выпрямился, положил ногу на ногу и сцепил пальцы на коленях.

– Не то чтобы это имело значение, – скучающим тоном протянул он, – но что такого он сделал?

Доротея положила руку ему на бедро.

– Что, пробудилось любопытство? – промурлыкала она.

Деймон пожал плечами, проигнорировав пальцы, настойчиво скользящие вверх по его ноге.

Верховная Жрица убрала руку, изрядно разозлившись из-за выражения скуки, не сходившего с лица Деймона.

– Да ничего он не сделал. Просто сегодня мне вдруг захотелось побрить его. – Она злорадно улыбнулась, кивнула стражникам и с огромным интересом принялась следить за тем, как они привязывают руки и ноги пленника к столбам, распиная его. – Это один из Предводителей, но служит всего лишь пажом. Выходец из семьи, которая верна представителям Крови, носящим темные Камни. Однако начиная с сегодняшнего дня я сильно сомневаюсь, что во всем Хейлле найдется хоть один мужчина, желающий оказаться в его компании. А ты как считаешь?

Деймон безразлично пожал плечами.

Когда наконец руки и ноги жертвы были надежно закреплены, один из стражников сорвал материю, покрывавшую стол. Со стороны зрителей последовал одобрительный шепот, когда кнуты, орехоколки и прочие разнообразные пыточные инструменты были по очереди представлены их взглядам. Последним, что стражник поднял со стола, оказался набор лезвий.

Картан почувствовал, что ему становится плохо, но вместе с тем в нем невольно вспыхнула надежда. Если им показывали все эти предметы, то, возможно…

«Нет, – мысленно произнес Деймон, отправляя эту фразу на тонкой нити копья, от мужчины к мужчине. – Она обреет его».

«Ты не можешь знать наверняка».

«Не думаю, что «развлечение» закончится слишком быстро».

Картан нервно сглотнул.

«Ты не можешь знать наверняка».

«Вот увидишь».

Доротея подняла руку. Охранник направился к дальнему концу стола и первым поднял хлыст.

– Как мы развлечемся сегодня, Сестры? – весело спросила Доротея. – Может, стоит выпороть его?

– Да, да, да! – выкрикнули одновременно несколько женских голосов.

– Или…

За этим последовали аплодисменты и смех – стражник, теперь явно занервничавший, поднял орехоколку, чтобы все собравшиеся могли на нее посмотреть.

– Или… – Доротея сделала небрежный жест рукой, и охранник покорно поднял лезвия.

Картан пристально смотрел в пол, пытаясь сдержать дрожь и не броситься к двери. Он знал, что ему все равно не позволят уйти, и не без горечи задумался о том, каким образом Деймону удавалось так спокойно сидеть на месте и скучающим взглядом обводить комнату. Возможно, потому, что у Сади эти органы все равно были абсолютно бесполезными.

– Обрить его, обрить, обрить! – по комнате громом раскатились голоса представительниц ковена.

Картану доводилось бывать на собачьих и петушиных боях, а также на огромном количестве зрелищных развлечений, включавших стравливание животных. Он привык слышать рев мужских голосов, когда их обладатели поощряют своих фаворитов. Однако он ни разу за всю свою жизнь не слышал такого ликования, какое теперь звучало в восторженных выкриках ведьм ковена, решивших судьбу несчастного.

Картан невольно подскочил, когда рука Доротеи сжала его колено. Холодная улыбка Жрицы слишком ясно говорила о том, что ей приятно видеть его страх.

Доротея подняла руку, призывая остальных к молчанию. Когда в комнате воцарилась абсолютная тишина, она мелодично промурлыкала:

– Обрить его. – Помолчав мгновение, женщина мило улыбнулась и добавила: – Полностью.

Картан невольно быстрым взглядом окинул комнату, не веря своим ушам и глазам, однако, прежде чем он успел сказать или сделать что-то, Деймон обернулся и посмотрел на него. Выражение глаз кузена пугало еще больше, чем любые пытки, придуманные Доротеей, поэтому Картан проглотил готовые сорваться с языка слова и сполз по спинке стула.

В комнату вошли Целительница и цирюльник и медленно направились к столу. Цирюльник, бледный мужчина в черной робе с манжетами, плотно обтягивавшей его тело, уже начал лысеть. У него оказались тонкие бесцветные губы и глаза грязно-желтого цвета. Он поклонился Доротее, а затем всему ковену.

Целительница, серая, невзрачная женщина, обычно занималась заболевшими слугами, поскольку была недостаточно искусна в Ремесле, чтобы работать на аристократов Крови, призвала миску с теплой водой и мыло. Она держала миску, пока цирюльник мыл руки.

Затем он небрежно намылил мошонку своей жертвы.

«Зачем?» – прислал вопрос Картан на острие нити копья.

«Он специально делает их скользкими, – ответил Деймон. – Так труднее сделать чистый срез в первый раз».

Цирюльник взял маленький изогнутый нож и поднял его вверх, чтобы зрители могли посмотреть. Затем он встал позади привязанного мужчины.

«Тогда все смогут видеть, что он делает», – объяснил Деймон.

Картан намеренно остановил взгляд на одном из столбов в тот миг, как цирюльник церемонно занес нож. Через мгновение на быстро намокающих от крови простынях уже лежал маленький темный комок.

Предводитель, привязанный к столбам, издал громкий вопль, исполненный агонии, а затем стиснул зубы, заставляя себя замолчать.

Желудок Картана заворочался и протестующе заурчал, когда по комнате пронеслось разочарованное бормотание. Мать-Ночь! Они все надеялись, что потребуется второй удар!

Цирюльник положил окровавленный нож на поднос и вымыл руки, пока Целительница заставляла сосуды срастись. Когда она наконец отступила, мужчина взял ровный короткий кинжал и встал перед одним из столбов. Оттянув орган жертвы на полную длину, он повернулся к зрителям, печально покачал головой и произнес:

– Боюсь, размер столь незначителен, что разницы почти не будет заметно.

Ковен встретил эти слова смехом и аплодисментами. Доротея улыбнулась.

Картан ожидал, что последует быстрый взмах ножа – и все будет кончено. Однако, когда цирюльник небрежно приложил нож к органу Предводителя и небрежно принялся отпиливать живую плоть, вырывая мучительный крик с каждым движением, Картан обнаружил, что против воли зачарован этим зрелищем и не может отвести взгляд.

Они все заслуживали того, что Картан делал с ними. Женщины были грязными тварями, годными только для деторождения и ублажения мужчины. Было только правильно ломать их в юности, и даже хорошо – они не успевали стать чудовищами вроде тех, что сейчас сидели здесь. Женщин необходимо ломать. Уничтожать всех. У власти должны стоять мужчины Крови, это их священное право. Если бы только он мог убить ее… Поможет ли Деймон избавить Хейлль от этой разносчицы чумы? Разумеется, их всех придется уничтожить. А потом сломать всех молодых и научить их служить. Это единственный путь. Единственный.

Неожиданно повисшая тишина заставила его моргнуть, тем самым вырывая из безрадостных размышлений.

Доротея поднялась со стула, с яростью указывая пальцем на Целительницу:

– Я приказала тебе дать ему что-нибудь, чтобы он не потерял сознания прямо здесь! Только взгляни на него! – Ее палец переметнулся на мужчину, обвисшего в своих путах. Голова безвольно упала на грудь.

– Я сделала, как вы приказывали, Жрица! – запинаясь, пробормотала Целительница, заламывая руки. – Клянусь Камнями, я исполнила ваше повеление!

Это его воображение разыгралось или же Деймон и впрямь был чем-то очень доволен?

– Сегодня нам больше не удастся поразвлечься, и все из-за твоей никчемности! – крикнула Доротея, сделав нетерпеливый жест рукой. – Уберите это отсюда! – С этими словами она быстро вышла из комнаты, и ковен послушно потрусил следом.

– Но я же и в самом деле дала ему нужное зелье! – всхлипывала Целительница, спотыкаясь, выходя за цирюльником в другую дверь.

Картан сидел на стуле, не в силах пошевельнуть хоть пальцем, до тех пор пока стражники не завернули мужчину в окровавленные простыни вместе с отрезанными органами. А затем Картан метнулся к ближайшему туалету, где его жестоко вырвало.

Доротея медленно мерила шагами свою гостиную. Ее струящийся наряд шелестел с каждым покачиванием бедер, а обтягивающий корсаж с низким вырезом выставлял на всеобщее обозрение маленькие груди, по-прежнему бурно вздымающиеся при каждом вдохе.

Она подняла перо со стола, проходя мимо. У большинства мужчин хребет превращался в желе, стоило ей потянуться за этим предметом. Однако Деймон бесстрастно наблюдал за ней. Холодное, безразличное и утомленное выражение, застывшее на его лице, не изменилось ни на йоту.

Она провела пером по подбородку, проходя мимо его стула.

– Ты снова оказался непослушным мальчиком. Возможно, следовало привязать тебя и выпороть как следует.

– Да, – любезно отозвался Деймон. – Почему бы тебе не сделать этого прямо сейчас? Корнелия может поведать тебе, какого эффекта можно достичь, принуждая меня заглянуть на огонек.

Доротея невольно пошатнулась, но продолжила движение.

– Возможно, в таком случае следовало тебя обрить. – Она махнула пером в его сторону. – Скажи, тебе бы понравилось стать членом братства пера?

– Нет.

– Нет? – Доротея неубедительно изобразила удивление.

– Нет. Я предпочитаю мочиться аккуратно.

Лицо Жрицы исказилось от гнева.

– Ты стал слишком грубым, Деймон.

– Должно быть, сказывается компания, которую приходится водить.

Доротея начала было метаться по комнате, но снова замедлила шаги, заметив прохладное, злорадное веселье, мелькнувшее в глазах Деймона. Черт бы его побрал, подумала она, постукивая пером по губам. Он ведь прекрасно знал, что ему удалось вывести ее из себя, и смел еще и наслаждаться этим! Доротея не доверяла ему, не будучи убежденной, что по-прежнему может его контролировать. Даже Кольцо не останавливало его, когда от Деймона веяло холодом. А сейчас он просто сидел здесь, совершенно уверенный в себе и безразличный к происходящему…

– Возможно, мне действительно следовало обрить тебя. – Ее обычное мурлыканье превратилось в сдержанное рычание. Она ткнула пером в область его паха. – В конце концов, не похоже, чтобы от этих причиндалов тебе была какая-то польза!

– С другой стороны, вряд ли их отсутствие принесет тебе хоть какую-то прибыль, – невозмутимо отозвался Деймон. – Королевы перестанут платить за мои услуги, если будет нечего покупать.

– Это ничего не стоящий кусок мяса, раз ты все равно не можешь им пользоваться!

– О, зато им безгранично нравится наблюдать за ним.

Доротея бросила перо и растоптала его ногой.

– Ублюдок!

– Ты говоришь мне об этом раз за разом. – Деймон раздраженно взмахнул рукой. – Хватит театральщины. Ты не обреешь меня, ни сейчас, ни когда-либо в будущем.

– Назови хоть одну причину, по которой не стоит этого делать!

Одним быстрым, плавным движением Деймон выбрался из кресла и прижал ее своим телом к столу. Его руки сжались на запястьях женщины, причиняя ей боль, в то время как губы обрушились на нее в жестоком поцелуе. Его язык скользнул в глубины рта Доротеи с таким тщательно контролируемым неистовством, что ведьма не могла больше думать ни о чем, кроме его прикосновений и неожиданной влажности между ног.

С ним так было всегда. Постоянно. Дело было не просто в его теле. И даже Камни тут ни при чем – по крайней мере, прямой связи Доротея никогда не видела. Ей не удавалось коснуться его мыслей и чувств, Деймон умел защищать свое сознание. И, несмотря на это, от него исходило ощущение дикой, неприрученной, но вместе с тем управляемой мощи и мужественности, от которых начинал бурлить воздух. Его руки и язык… всего лишь проводники для этого потока. Показатели чувственности.

Когда Доротея решила, что скоро не выдержит, и принялась лихорадочно гадать, что лучше – оттолкнуть Деймона или насладиться опьяняющим ощущением, он подался вперед и потерся бедрами о ее тело. Застонав, Доротея прижалась к нему, желая ощутить, как напрягается его орган, мечтая понять, что он тоже хочет ее.

Когда она подняла руки, чтобы обнять Деймона за шею, тот с презрительной улыбкой отступил. В его золотистых глазах горел гнев, а не желание.

– Вот почему ты не станешь брить меня, Доротея. – Его бархатный голос сочился царапающим отвращением. – Всегда остается надежда, не так ли? Что однажды я загорюсь страстью, что голод станет невыносим и я приползу сюда на коленях, умоляя подарить мне наслаждение, которым тебе будет угодно наградить меня…

– Я бы никогда не отпустила тебя отсюда ненасытившим ся! – воскликнула Доротея, протянув к нему руку. – Клянусь Камнями, я… – Дрожа от гнева, она заставила себя властно выпрямиться. Она вновь унизилась перед ним до мольбы.

Деймон улыбнулся той холодной, жестокой улыбкой, которая появлялась на его губах всякий раз, когда удавалось повернуть любовные игры так, чтобы причинить женщине, коей он служил, боль. Эта улыбка словно говорила: «Это же так легко… Какая ты дура. Можешь наказывать тело сколько угодно и как угодно, делать все, что посмеешь, но тебе никогда не удастся достать меня».

– Ублюдок, – прошептала Доротея.

– Ты в любой момент можешь убить меня, – мягко произнес Деймон. – Это бы решило все наши проблемы, не так ли? – Он сделал один шаг ей навстречу. Жрица тут же прижалась к столу, напуганная этим неожиданным натиском. – Почему ты так упорно не хочешь моей смерти, Доротея? Что произойдет в тот день, когда я внезапно перестану ходить дорогами живущих?

– Пошел вон, – отрезала она, стараясь не выказать слабости, которая неожиданно охватила ее. Почему Деймон говорит это? Что он знает? Необходимо как можно быстрее убрать его из Хейлля, подальше от того места, немедленно. Она яростно набросилась на него, но Деймон молниеносно скользнул в сторону, и Доротея тяжело упала на пол. – Убирайся отсюда! – заорала она, в бессильной злобе стуча кулаками по полу.

Деймон вышел из комнаты, насвистывая безыскусный мотивчик. Пухленький Предводитель, пыхтя, тут же поспешил мимо него к покоям Доротеи, и Деймон повернулся, глядя ему в лицо.

– Я бы не стал заходить туда до тех пор, пока она немного не успокоится, – весело посоветовал он. Подмигнув пораженному мужчине, Деймон продолжил путь дальше по коридору, посмеиваясь.

– Будь проклята твоя душа и отправлена в глубины Ада, поторапливайся уже с этим! – заорал Картан, обращаясь к слуге, приставленному к нему на то время, которое ему будет угодно провести при дворе. Он швырнул свои рубашки в один из чемоданов и застегнул ремни.

Когда все вещи были наконец собраны, Картан окинул комнату взглядом, проверяя, не забыл ли он что-нибудь.

– Лорд Картан, – задыхаясь, промямлил слуга.

– Я сам позабочусь обо всем остальном. Ты свободен. Убирайся отсюда. Пошел вон!

Слуга покорно поспешил выйти из комнаты.

Картан обхватил руками столбик кровати. Ему отчаянно хотелось отдохнуть, однако каждый раз, когда сын Жрицы осмеливался закрыть глаза, он снова видел окровавленные простыни, и крики, полные страдания, начинали звучать в ушах.

Прочь отсюда. И как можно быстрее. Прежде, чем Доротея призовет его, прежде, чем он угодит в ловушку. Бежать туда, где ведьм уже заставили замолчать. В место, находящееся в вечной тени Хейлля, где все будут пресмыкаться перед сыном Верховной Жрицы, но которое при этом не замарано разложением, охватившим все древние земли. В землю, которую нельзя назвать девственной, скорее можно сравнить с покорной служанкой, пытающейся научиться надругательствам над святым от своей хозяйки.

– Шэйллот, – прошептал Картан чуть слышно и улыбнулся. У Хейлля есть там посольство, поэтому никто не станет задавать вопросов относительно его приезда. Роберт Бенедикт пользовался его благосклонностью – и притом отличался известной проницательностью. К тому же теперь там имелось великолепное место, которое он помог построить, в самом Белдон Море – «госпиталь» для юных, чрезмерно возбудимых нервных барышень из семей аристократов Крови, где люди вроде лорда Бенедикта могли вкусить наслаждений, которых не стал бы предлагать ни один уважаемый дом Красной Луны. У Доротеи уйдет не меньше нескольких недель на то, чтобы выследить блудного сына, особенно если он сумеет убедить хейллианских послов в том, что занимается кое-какими исследованиями для Верховной Жрицы. Они будут слишком напуганы тем, что он может рассказать ей о них, чтобы докладывать о его приезде.

Картан заставил чемоданы исчезнуть и выскользнул из своей комнаты к паутине для путешествий. Он поймал Красный ветер и помчался на запад. К Шэйллоту.