Текст книги "Дело разведенной кокетки"

Эрл Стенли Гарднер
Дело о разведенной кокетке

Глава 1

Ровно в девять утра Перри Мейсон встретился с Полом Дрейком, чтобы вместе позавтракать.

Высокий Дрейк, шеф детективного агентства, улыбнулся при виде адвоката Мейсона и заметил:

– Твои часы отстают на тридцать секунд, Перри.

Мейсон отрицательно покачал головой:

– Нет, это твои спешат на тридцать секунд. Что-нибудь заказал?

– Да, – ответил Дрейк. – Два ананасных сока, яичницу с ветчиной, тосты и кофе. Сейчас принесут. Ты видел объявление в газете?

– Нет, – ответил Мейсон. – Какое?

– По делу Финчли.

– Я как раз о нем хотел спросить.

– Я дал объявление в утренние газеты и в вечерний выпуск «Блейд».

Официант принес сок и обратился к Мейсону:

– Добрый день, мистер Мейсон. Сейчас подам яичницу и ветчину. Мистер Дрейк, когда делал заказ, предупредил, что вы скоро придете.

– Я уже пришел.

Дрейк одним глотком выпил полстакана сока, отставил его и вынул из портфеля газету.

– Вот, читай.

Мейсон прочитал объявление, указанное детективом.

«СТО ДОЛЛАРОВ ВОЗНАГРАЖДЕНИЯ

Если тот, кто третьего числа сего месяца около семнадцати часов менял шину автомобиля, стоявшего у перекрестка Хикман-авеню, обратится в Детективное агентство Дрейка и сможет дать достаточно точное описание черного автомобиля, проехавшего с большой скоростью по Вермесилло-драйв в восточном направлении и столкнувшегося с „Фордом“, проезжавшим по Хикман-авеню в северном направлении, получит сто долларов наличными. Замечено, что молодая женщина, находившаяся в стоявшем автомобиле, записала номер черной автомашины, но уехала до прибытия машины „Скорой помощи“. Каждый, кто сможет сообщить какие-либо сведения, помогающие найти сбежавшего водителя, спровоцировавшего инцидент, получит сто долларов. Сведения просим высылать на адрес Детективного агентства Дрейка, п/я 624».

– Это должно что-то дать, – сказал Мейсон, откладывая сложенную газету. – Молодой Финчли серьезно ранен… Я всей душой ненавижу виновников автомобильных катастроф, удирающих от ответственности.

– Наверное, выпил и побоялся остаться, – заметил Дрейк. – Возможно, те, из стоящего автомобиля, ничего не видели.

– Мне сказали, что видели, – возразил Мейсон. – В машине были двое – мужчина и женщина. Автомобиль светлый, почти новый. Когда все произошло, мужчина, заменив шину, клал замененное в багажник, а женщина что-то записывала в блокнот. Скорее всего, номер машины, которая, столкнувшись, отбросила «Форд» Финчли на фонарный столб, после чего без задержки умчалась.

Официант принес яйца, ветчину, подрумяненные тосты и кофе.

– А если их показания окажутся во вред твоему клиенту? – спросил Дрейк.

– Это невозможно, если они не будут врать. Я в любом случае узнаю, кто это. Хотя бы потому, что не хочу, чтобы они затаились, а в один прекрасный день неожиданно выскочили как свидетели в пользу обвиняемого.

Снова подошел официант и произнес извиняющимся тоном:

– Мистер Дрейк, звонят из вашего агентства. Секретарь просила сказать, что пришел ответ на объявление в газетах. Она хотела, чтобы вы узнали об этом сейчас, пока с вами мистер Мейсон.

– Пусть доставят сюда, – оживился Дрейк. – Скажите, пожалуйста, моему секретарю, пускай возьмут такси.

Мейсон улыбнулся.

– Видишь, Пол, что может сделать объявление.

– Хочешь сказать, что могут сделать деньги, – отрезал Дрейк.

– У молодого Финчли сломано бедро, – продолжил Мейсон, – а он должен окончить колледж. Я в самом деле хочу поймать того водителя.

Дрейк медленно, маленькими глотками пил кофе.

– Сомневаюсь в удаче, – неохотно произнес он. – Возможно, так дело и не пойдет, Перри. Водитель, скорее всего, был пьян. Если бы ты застукал его на месте, то смог бы это доказать, а теперь просто услышишь занятную историйку, что автомобиль Финчли толкнул его, а он оглянулся и увидел, что ничего особенного не произошло.

– Тогда я прижму его обвинением в том, что он скрылся с места происшествия, – сказал Мейсон.

Дрейк улыбнулся:

– Не обольщайся. Скорее всего, у этого типа найдется какой-нибудь влиятельный друг или даже два, которые позвонят в прокуратуру. В конце концов окажется, что у него полно влиятельных друзей, обзванивающих город, чтобы рассказать всем и каждому, какой это порядочный человек, образцовый отец семейства, член общества защиты собак и кошек, который жертвует большие суммы религиозным организациям и своей политической партии.

– И все же я его поймаю, – не сдавался Мейсон. – Приглашу как свидетеля и обдеру как липку.

– Даже этого не сможешь, – возразил Дрейк. – Агент какого-нибудь страхового общества закрутится около Боба Финчли и начнет петь: мол, если он выиграет дело в суде, придется заплатить адвокату, к тому же ему окончательно испортят нервы – ведь он не будет уверен в благоприятном исходе дела. Скажут, что дело придется передать в суд и в результате не останется и половины того, что он сможет получить, согласившись на предложение страхового общества. Представитель его посулит оплатить врача и больницу, дать немного денег на новую машину и даже благодаря связям устроить одну из последних моделей…

– Хватит, – со смехом прервал Мейсон. – Только аппетит портишь.

– Я обрисовал, как все будет, – ответил Дрейк.

– Сам знаю, как будет, – возразил Мейсон. – Найди только водителя черной машины. Я уж заставлю его попотеть.

С минуту помолчали. Появился официант.

– Пришли из вашего агентства, мистер Дрейк. Просили передать конверт и поинтересоваться, не будет ли поручений.

– Нет, – ответил Дрейк. – Письмо скажет само за себя. – Он распечатал конверт из толстой бумаги, присланный по почте на адрес Детективного агентства Дрейка, и сказал: – Тут что-то тяжелое.

Перевернул конверт. На стол выпал ключ, что удивило Дрейка.

– Это, наверное, и есть ключ к разгадке, – пошутил Мейсон.

– Погоди, не до шуток, – поморщился Дрейк.

– А письмо там есть? – спросил Мейсон.

Дрейк положил ключ на скатерть и вынул из конверта письмо, напечатанное на цветной бумаге хорошего качества.

– Вчерашнее число, – заметил Дрейк. – Прочтем?

«Господа!

Те особы, которых вы просили о помощи в вечернем выпуске „Блейд“, никогда не обратятся к вам добровольно. Но я люблю справедливость и могу сообщить следующее.

Когда вчера пополудни на перекрестке Хикман-авеню и Вермесилло-драйв произошло столкновение, Люсиль Бартон и незнакомый мне мужчина кончили менять шину колеса у светло-коричневой машины мисс Бартон. Машина стояла на южной стороне Вермесилло-драйв к востоку от перекрестка с Хикман-авеню. Мисс Бартон видела столкновение и с большим присутствием духа записала номер черной машины, мчавшейся на большой скорости по Вермесилло-драйв в восточном направлении.

Позже она рассказала об этом своему приятелю.

Мужчина запаниковал и объяснил ей, что у него все пойдет прахом, если узнают, что в это время он был с ней (я не смог узнать, кто этот мужчина и почему он боится назвать себя). Кстати, я хорошо знаком с Люсиль. Знаю, что это происшествие не дает ей покоя, но в данных обстоятельствах она не может ни поделиться сведениями с вами, ни признаться, что видела столкновение.

Но все же я могу вам помочь. У меня есть ключ от квартиры Люсиль – Саут-Гондола, 719 (квартира номер 208). Это небольшой дом, входная дверь неизменно заперта, но, если позвонить, кто-нибудь из жильцов, возможно, в своей квартире нажмет кнопку запирающего механизма. Дверь также открывается ключом от любой из квартир. Между двумя и пятью часами пополудни в квартире Люсиль никого не бывает. В гостиной увидите маленький секретер. В верхнем отделении справа лежит кожаный блокнотик. На предпоследней странице записан номер черной машины. Когда вы удостоверитесь, что это тот номер, который вам нужен, я дам о себе знать, чтобы вернуть ключ и получить обещанное вознаграждение в сумме ста долларов.

Искренне ваш друг».

Дрейк посмотрел на Мейсона:

– Что-то подозрительное.

– От руки ничего не написано? – спросил Мейсон.

– Ни слова. Подпись тоже напечатана. Как и все письмо.

– Дай-ка его на минуту, – попросил Мейсон. – Напечатано очень небрежно, – констатировал он. – Расстояние между буквами неодинаковое. Некоторые выше или ниже ряда… Писал явно не профессионал.

Дрейк подтвердил:

– Да. Ясно видно – стучали одним пальцем, зато быстро. Отсюда и неровная линия букв, и разные промежутки. Что думаешь?

– Черт меня побери, если знаю, что можно подумать. Похоже на ловушку. Покажу-ка Делле Стрит. Пусть взглянет на письмо женским глазом.

Мейсон внимательно осмотрел ключ, выбитый на нем номер 208. Потом сунул в карман жилета и сказал:

– Это все же след. Не стоит им пренебрегать.

Дрейк внезапно забеспокоился:

– Не нужно, Перри. Это может быть опасно. Если кто-нибудь увидит, как ты входишь, он сможет…

– Что именно? – усмехнулся Мейсон. – Чтобы обвинить меня, прежде всего придется доказать, что это сделано в преступных целях или…

– Или кто-нибудь примет тебя за грабителя и сперва выстрелит, а потом начнет задавать вопросы, – подсказал Дрейк.

– Но ты же не думаешь, что я брошу след? – спросил Мейсон.

Дрейк отодвинул тарелку и взял лежащий под ней счет.

– Ну, черт побери, – сказал он, – что ты предпочитаешь: заплатить самому сразу или чтоб расплатился я и предложил тебе оплатить позднее с десятипроцентной надбавкой?

Мейсон, улыбаясь, взял счет.

– Лучше заплачу сейчас… Это письмо тревожит, Пол. Если бы за ним не было подвоха, автор просто переписал бы номер и потребовал свои сто долларов.

– Да, какая-то ловушка, – подтвердил Дрейк.

– А меня интересует приманка, Пол.

– На этом, собственно, и срабатывают все ловушки, – ответил Дрейк.

Глава 2

Делла Стрит, доверенный секретарь Мейсона, положила на стол письма, рассортированные на три группы. С пометкой «важные» старательно уложила посередине, чтобы сразу бросились в глаза.

Мейсон подошел к двери своего кабинета, достал ключ, улыбнулся Делле, но, увидев письма, скорчил недовольную мину.

– Привет, Делла!

– Привет, шеф. Видели Пола?

– Да.

– Звонили из его агентства. Я знала, что вы с ним завтракаете.

Мейсон повесил шляпу, посмотрел на стопку «важных» писем и сказал:

– Если не ошибаюсь, ответ на эти письма лучше не откладывать.

Она кивнула.

– Положи-ка и это к «важным», – сказал Мейсон.

– Что это?

– Дрейк получил.

– О том свидетеле?

– Да.

– И что там?

– Прочти.

Делла взяла письмо, пробежала глазами. Потом прищурилась и уже внимательно дочитала до конца. Затем спросила:

– А где ключ?

Мейсон вынул его из жилетного кармана. Делла с минуту созерцала ключ, потом начала перечитывать письмо.

– И что ты думаешь? – спросил Мейсон.

– Ничего.

– Ловушка?

– Для кого? – спросила она.

– Ну, Делла, ты меня удивляешь, – ответил Мейсон.

– Если бы кто-нибудь подумал, что Пол Дрейк покажет вам письмо и вы сами туда пойдете, я бы сказала, что это, возможно, ловушка. Но объявление скорее дает основания предполагать, что Дрейк пошлет туда кого-нибудь из своих людей. Все равно кого.

Мейсон кивнул.

– Значит, – продолжала Делла, – отбросим ловушку. Что тогда?

– Могла ли написать сама мисс Бартон? – спросил Мейсон.

– Зачем?

– Быть может, чтобы предать таинственного приятеля, который не желает быть узнанным, а самой получить за это сто долларов.

– Возможно, – ответила Делла.

– А что тебе подсказывает твой прямолинейный женский ум?

– Если женский, то скорее извилистый, – засмеялась Делла.

– В этом случае даже очень извилистый. И все ж таки что ты думаешь?

– Не люблю высовываться с собственным мнением, но, пожалуй, вы правы. Девушка хочет получить сто долларов. И чтобы Детективное агентство Дрейка узнало номер той машины. Тогда она и обратится за вознаграждением. Конечно, втихую, чтобы приятель не узнал… А если найдете, сможете доказать, что это именно та машина?

– Верно, – согласился Мейсон. – Он на большой скорости выскочил перед «Фордом» Финчли. Миссис Финчли пыталась затормозить, но не сумела и ударила эту чертову машину сзади. Ее бампер, должно быть, зацепился за бампер черной машины, поэтому и закрутило. Она не справилась с управлением и врезалась в фонарный столб, а ее двадцатидвухлетний сын вывалился и разбил бедро о столб.

– Точнее говоря, – заметила Делла Стрит, – она ударилась о черный автомобиль, а не он об нее.

– Возможно, водитель черного автомобиля так и попытается представить дело, – ответил Мейсон, – но, поскольку он скрылся, трудненько будет выдержать такую линию защиты.

– А может он сказать, что не почувствовал столкновения?

– Удар был слишком силен, не ощутить такой невозможно. Но сейчас главное – осмотреть его машину… Если мы ее увидим.

– А что собираетесь делать с таинственной Люсиль Бартон?

– Встречусь с ней.

– Хотите сказать, воспользуетесь ключом и заберетесь в ее квартиру. Лучше быть уверенным, что имеются свидетели…

Мейсон покачал головой:

– Идти, когда ее не будет, бессмысленно. Если она свидетель, которого мы ищем, смогу кое-что выяснить во время разговора. Во всяком случае, должен попытаться.

– Между двумя и пятью?

– О нет. Ее же тогда не будет, – ответил Мейсон. Посмотрел на часы и улыбнулся: – Пойду между десятью и одиннадцатью.

– Свидетель встречи нужен?

– Нет, Делла. Думаю, полезнее поговорить тет-а-тет.

– О письме расскажете?

– Нет, не думаю.

Делла Стрит выразительно посмотрела на стопку «важных» писем.

– Ответь сама, – перехватил ее взгляд Мейсон. – Подумай хорошенько и…

– Но, шеф… На эти надо самолично…

– Знаю. Но Люсиль Бартон… Она, наверное, спит допоздна, а номер машины, из-за которой у Боба Финчли сломано бедро, находится в ящике с правой стороны секретера… Секретер в гостиной – это не совсем обычно для квартиры работающей женщины. Как ты думаешь, чем занимается Люсиль Бартон?

– А кто вам сказал, что она работает? – спросила Делла.

– Сними, пожалуйста, копию с этого письма, – попросил Мейсон. – Возьму с собой. Быть может, придется ее ознакомить, но не хочется показывать оригинал.

Делла Стрит кивнула, подошла к своему столу, вставила бумагу в машинку и начала печатать. Мейсон смотрел на ее пальцы, а когда копия была готова, заметил:

– Она выглядит много лучше оригинала, Делла.

– Оригинал кто-то отстукал одним пальцем, правда, очень умело и быстро, – ответила Делла.

– Я тоже так подумал.

– Машинка, скорее всего, портативная.

Мейсон сложил копию, засунул ключ в жилетный карман.

– Ну, я пошел.

– Если вас арестуют, – улыбнулась Делла, – дайте знать. Я тотчас примчусь с чековой книжкой и… поручительством.

– Спасибо.

– Если ее не будет дома, – продолжала она, уже не улыбаясь, – то прошу вас, не пользуйтесь ключом.

– Почему?

– Не знаю. Но что-то во всем этом мне не нравится.

– Мне многое не нравится, – ответил Мейсон. – Делла, ты боишься, что я наткнусь на труп?

– Не исключено.

– Спрячь письмо и конверт в сейф, – посоветовал Мейсон. – Возможно, мне придется иметь дело с полицией.

– Это означает: войдете, даже если ее не будет дома?

– Что ж, – улыбнулся Мейсон, – я ведь никогда не знаю наперед, что сделаю.

Глава 3

Дом на Саут-Гондола-авеню был невелик. В списке жильцов, висящем у входной двери слева, было тридцать пять фамилий.

Мейсон без труда нашел имя, вырезанное из визитной карточки, на которой значилось: «Люсиль Сторла Бартон». Рядом номер квартиры – 208. Истертая кнопка звонка и домофон.

С минуту Мейсон раздумывал: позвонить или нет, но желание проверить, подходит ли ключ, пересилило. Раздался щелчок, и дверь открылась.

Мейсон оказался в узком холле. В нем стояло несколько неудобных стульев, не вызывающих желания опуститься на них. В углу висел телефон-автомат, за перегородкой стоял очень маленький письменный стол. В глубине виднелась дверь с табличкой: «Администратор», на стене надпись: «Звонок к администратору». Через узкий холл Мейсон прошел в коридор, куда выходили двери квартир. В дальнем конце виднелся лифт. Дом был трехэтажный. Люсиль Бартон жила на втором этаже.

Мейсон нажал кнопку лифта, дождался кабины и поднялся на второй этаж. В разболтанной кабине подумал, что пешком было бы быстрее.

Искомая квартира находилась в дальней стороне дома, и Мейсону пришлось миновать много дверей, прежде чем он нашел номер 208.

Адвокат нажал кнопку звонка. Подождал. В квартире было тихо. Мейсон постучал, и опять никто не отозвался. Осторожно вставил ключ в замочную скважину и повернул. Замок тихо щелкнул, и дверь подалась. Приоткрыв ее, Мейсон разглядел темную гостиную, а за ней – освещенную спальню. На неубранной кровати лежала небрежно брошенная ночная рубашка. Из ванной доносился шум воды.

Мейсон осторожно закрыл дверь, вынул из замка ключ, подождал несколько минут и снова позвонил. На этот раз послышались шаги, и женский голос спросил:

– Кто там?

– Это мисс Бартон?

– Да.

– Я хочу поговорить с вами. Я адвокат. Моя фамилия Мейсон.

Дверь слегка приоткрылась, и Мейсон увидел веселые голубые глаза, светлые волосы и кисть руки, придерживающую у шеи халат. В улыбке блеснули белоснежные зубы.

– Простите, мистер Мейсон, я не могу показаться. Только что встала. Придется подождать… или прийти еще раз.

– Я подожду, – сказал Мейсон.

– Боюсь, не знаю вас, мистер Мейсон. Я… – Она оглядела его с головы до ног, и вдруг глаза ее заблестели. – Мне кажется… Но вы ведь не тот Перри Мейсон?

– Именно тот.

– Ох, правда, – удивилась она и, помолчав, заговорила: – Послушайте, через минуту-другую я буду готова. Тут беспорядок, но, если пройдете в гостиную, сможете поднять жалюзи и немного обождать. Я быстро.

– Если хотите, могу прийти еще раз и…

– Нет-нет, входите. И подождите, я не задержу. – Она распахнула двери, и Мейсон вошел в темную гостиную. – Пожалуйста, поднимите жалюзи и устраивайтесь.

– Спасибо.

Она быстро прошла через гостиную в спальню и закрыла за собой дверь.

Мейсон подошел к окну, поднял жалюзи, и утреннее солнце заглянуло в комнату. Он осмотрелся.

Удивила мешанина очень дорогих и очень дешевых вещей. Маленький красивый восточный коврик подчеркивал безобразие лежавшего подле него большого бесцветного ковра. Предметы мебели были в основном удобны, дороги и подобраны со вкусом. Приятный тон спокойной роскоши нарушался простыми вещами, дешевизна которых подчеркивалась соседством дорогих предметов.

Пепельница на столе была полна окурков, на некоторых – следы губной помады. В маленькой кухоньке Мейсон нашел пустую бутылку из-под виски, две бутылки из-под содовой и два стакана.

В углу гостиной стоял прекрасный ореховый секретер. Мейсон, секунду поколебавшись, быстро пересек комнату и потянул резную ручку, верхнюю справа. Дверца была заперта.

Мейсон подошел к столу посередине комнаты, уселся на стуле, положив ногу на ногу, взял старый журнал и принялся ждать.

Минут через пять из спальни вышла молодая женщина в простом и удобном домашнем платье, подчеркивающем округлости прекрасной фигуры. Туго облегавшие чулки и элегантные туфельки на среднем каблуке красовались на ногах. Она умела их показать.

– С утра я не в себе, если не выпью кофе, мистер Мейсон. С вашего разрешения, включу кофеварку. Вы уже завтракали?

– О да, – ответил Мейсон.

– Наверное, думаете, что я очень ленива, – засмеялась она, – но… не составите ли мне компанию?

– Благодарю. Охотно.

Пока она на кухне готовила кофе, Мейсон прогуливался по комнате.

– У вас хорошая квартира, – одобрил он.

– Достаточно просторна, – согласилась хозяйка, – и по утрам солнце заглядывает. Дом немного старомодный, но удобный. В нем не тесно и есть собственный гараж. В современных домах так не бывает.

– Вижу портативную машинку. Вы умеете печатать?

Она рассмеялась:

– Иногда пишу письма. Когда-то намеревалась удивить мир гениальной американской повестью. Но для этого оказалась слишком глупа и ленива.

Мейсон поднял чехол машинки.

– Можно кое-что напечатать? Беспокоит одно дело, и пока вас ждал, кое-что вспомнил. Боюсь, вылетит из головы. Хочется записать, если позволите…

– Конечно, пожалуйста, – ответила она, – пишите. Бумага в ящике стола. Я вернусь быстро, только приготовлю тосты и сварю яйцо. Может быть, и вы что-нибудь съедите?

– Нет, благодарю вас. Я уже позавтракал. Только кофе.

Мейсон выдвинул ящик стола и увидел почтовую бумагу двух видов – обычную, чаще всего употребляемую для машинописи, и более дорогую, розовую. Детективным агентством Дрейка получено письмо как раз на такой бумаге.

Мейсон заложил розовый лист в машинку и быстро написал заметку о фиктивном деле, о важном завещании и допросе несуществующего свидетеля со стороны несуществующей защиты. Кончив писать, зачехлил машинку.

Из кухоньки донесся приятный запах, и через минуту Люсиль Бартон внесла поднос с двумя чашечками кофе, с тостами, бутылочкой сливок и яйцом.

– Вы правда ничего не хотите?

– Спасибо. Выпью кофе.

Она поставила поднос на стол и сказала:

– Устраивайтесь поудобнее, мистер Мейсон. Я весьма польщена вашим визитом и в то же время побаиваюсь.

– И чего же вы боитесь?

– Не знаю. Когда приходит адвокат, особенно такой известный, как вы, можно представить… Да ладно, зачем играть в догадки. Выпьем кофе, а после поговорим о том, что вас ко мне привело.

Она отпила глоток, прибавила сливок и сахару, налила сливки в чашку Мейсона и подала сахарницу. Через минуту снова начала:

– Надеюсь, это не очень серьезно. Что я натворила, мистер Мейсон?

– Ничего, насколько мне известно, – ответил Мейсон. – Прекрасный кофе.

– Спасибо.

– Разрешите закурить?

– Пожалуйста.

Мейсон вынул портсигар и закурил.

Люсиль Бартон откусывала тост, внимательно приглядываясь к адвокату и улыбаясь каждый раз, когда замечала, что он на нее смотрит.

Мейсон подумал, что ей около тридцати. Хорошо знает жизнь, умеет ориентироваться в делах, хотя внешне вроде бы ничто не свидетельствовало о большом жизненном опыте. Она казалась естественно наивной и доброжелательной к новому знакомому, словно щенок, который живет в собственном беззаботном мире и ластится к каждому.

– Когда начнем? – спросила она.

– Можно сейчас, – ответил Мейсон. – Где вы были третьего числа, то есть позавчера, во второй половине дня?

– О боже мой! – рассмеялась она.

– Так где же?

– Это что, шутка? – Она вопросительно подняла брови. – Или в самом деле желаете знать?

– Да.

– Третьего… Минуточку, дайте вспомнить… О нет, мистер Мейсон, я не могу сказать.

– Вы ведете дневник?

– Простите, но вы ведь не считаете, что я настолько глупа?

Мейсон поправился:

– Скажем иначе. Были ли вы у перекрестка Хикман-авеню и Вермесилло-драйв?

– Третьего?

– Третьего.

Она медленно покачала головой:

– Нет, не думаю, чтобы я там была.

– Попробуем по-другому, – сказал Мейсон. – У меня есть основания предположить, что вы были там в светлой машине с каким-то мужчиной. У нее спустила шина, и вы подъехали к тротуару, чтобы сменить ее. Как раз когда вы готовы были отъехать, на перекрестке произошел несчастный случай, и вы обратили внимание на столкнувшиеся машины. Одна из них – черный…

Она энергично затрясла головой и прервала его:

– Мистер Мейсон, это какое-то недоразумение. Сейчас не могу вспомнить, где была, но наверняка не видела никакого происшествия на протяжении последних двух недель и не ехала ни на одной машине с неисправным колесом. Не думаете же вы, что подобное легко забывается?

– Пожалуй что так.

– Уверена, такого я бы не забыла… Но почему вас это интересует?

– Я представляю интересы тех, кто находился в поврежденном автомобиле. У одного из них, двадцатидвухлетнего Боба Финчли, в результате столкновения сломано бедро. Надеюсь, срастется и он не останется калекой, но состояние серьезное, и в лучшем случае пройдет много времени, прежде чем…

– О, как жаль! – прервала она. – Ужасно, когда страдает молодой человек. Я на самом деле надеюсь, что все обойдется.

– И мы надеемся, – подтвердил Мейсон.

Она кончила завтракать и вынула папироску. Мейсон зажег спичку. Она зажала его руку своими ладонями и направила огонек к папиросе. Ладони были теплые, полные жизни. Их прикосновение – не сильное, но и не слишком осторожное – позволило почувствовать мягкость ее пальцев. Когда она отнимала руки, ее пальцы скользнули по пальцам Мейсона.

– Спасибо, – сказала она, взглянув на него. Глаза стали серьезными. – Вы не догадываетесь, как я восхищена вами?

– Правда?

– Да. Я знакома со всеми делами, которые вы вели. Нахожу, что вы блестящий, симпатичный, полны сил и всегда на стороне слабейшего. Мне это нравится.

– Очень мило с вашей стороны, – ответил Мейсон. – Когда я веду какие-либо дела, действительно изо всех сил стараюсь выиграть. Может быть, все-таки вспомните, что вы делали третьего?

– Конечно, мистер Мейсон. Почти наверняка смогу вспомнить все, что делала в тот день, но не сейчас. Принимать у себя такого знаменитого человека, пить с ним кофе – это для меня слишком много. Вы, конечно, не можете знать, но я очень впечатлительна. Ваш визит буду помнить долго.

– Когда сможете сообщить мне, где вы были позавчера после обеда?

– Не знаю. Я могу… Ох, да я могу вспомнить через час либо два. Вы хотите, чтобы я вам позвонила?

– Пожалуйста.

– Постараюсь вспомнить, хотя это нелегко… Никогда не помню точно, где и когда я была. Если хорошенько поломаю голову, наверное, вспомню кое-что, и можно будет восстановить весь тот день. Минутку… позавчера…

– Мне кажется, у вас нет постоянной работы?

– Я получаю денежную помощь, – улыбнулась она.

Мейсон посмотрел ей прямо в глаза:

– Алименты?

Она отвернулась, но через минуту взглянула вызывающе:

– А что в этом плохого?

– Ничего, – ответил Мейсон.

– Это имеет какое-нибудь отношение к делу, что сейчас ведете?

Мейсон рассмеялся:

– Другими словами, вы хотите сказать, что это не мое дело?

– Я подумала – к чему ведут ваши вопросы? Где я была. И разговор об автомобильной катастрофе. Что за этим кроется?

– Ничего, – ответил Мейсон. – Я говорю совершенно откровенно: разыскиваю свидетеля происшествия.

– Что же, я почти уверена, что не видела ни одной катастрофы, и где бы я ни находилась третьего после обеда, это не был перекресток Хикман-авеню и… Как называется та, другая улица?

– Вермесилло-драйв.

– Знаю, где Хикман-авеню, но не имею представления о Вермесилло-драйв, мистер Мейсон.

– У вас есть машина?

– Да, она мне нужна. Внешне кажется очень хорошей, но двигатель слабый и не в лучшем состоянии.

– Какого цвета?

– Светло-коричневая.

– Меня это тоже интересует, но прежде всего я хотел бы узнать, что вы делали в тот день.

– Как случилось, что вы пришли именно ко мне?

Мейсон усмехнулся:

– Не могу раскрывать мои источники информации, но у меня веские причины полагать, что вы – именно та особа, которую я разыскиваю. Вы точно соответствуете описанию.

– Можете сказать, каким образом его получили? Кто дал его?

– Нет, не могу.

– Интересно, мистер Мейсон, верите ли вы в судьбу?

– Когда как, – ответил Мейсон, выжидательно глядя на нее.

– Так получилось, мистер Мейсон, что мне нужен совет. Совет юриста, – сказала Люсиль.

Мейсон сразу же стал подозрительным.

– Не могу взять ни одного нового дела. Я перегружен работой, на столе меня ждет кипа писем и…

– Но ведь взялись же за дело, связанное с происшествием, которое произошло только позавчера.

– Это совсем другое дело. Дело срочное, ну и – буду с вами откровенен – соответствует моему складу.

– Выслушайте меня, мистер Мейсон. Я уверена, что мое дело тоже будет… соответствовать вашему складу, – сказала Люсиль.

– Предупреждаю, не смогу его взять.

– Все равно расскажу. Я дважды была замужем. Первое супружество оказалось просто трагическим. Когда выходила второй раз, я была… была осторожнее.

– И на этот раз все было хорошо?

– Вовсе нет. Второй муж богат. Поэтому я и вышла. Хотела навсегда остаться одинокой, но когда встретила его и узнала, что водятся деньги… Ну и решилась.

– И развелись?

– Да. Но получаю алименты.

– Сколько?

– Двести долларов еженедельно.

Мейсон свистнул.

– Вы находите, что слишком много? – вызывающе спросила она. – Вы же не знаете, сколько он зарабатывает!

– Если я правильно понял, ваша совместная жизнь продолжалась не очень долго?

– Пять лет. Как раз в это время он и составил себе состояние.

– Это, конечно, меняет дело, – признал Мейсон.

– А теперь он хочет предъявить иск об уменьшении алиментов.

– За это винить нельзя.

– Я думала, вы с ним поговорите и…

Мейсон энергично замотал головой:

– Нет, это было бы неэтично. Ваш муж, наверное, имеет адвоката, представляющего его интересы, и…

– Нет у него адвоката, мистер Мейсон.

– Хотите сказать, он сам возбудит дело?

– Нет… Сейчас объясню. Его адвокат выступил в суде об уменьшении алиментов шесть месяцев назад, но суд отклонил иск. Судья дал понять, что считает имущественное положение моего мужа лучшим, чем мое, и что он получил при разделе больше выгоды. Видите ли, мы работали вместе в предприятии мужа, и я заработала для него много денег. Муж разозлился на адвоката и поклялся, что на этот раз за дело возьмется сам.

– Скорее всего, кончится тем, что он найдет адвоката, который будет его представлять, – сказал Мейсон.

– Не думаю. Уиллард Аллисон Бартон очень упрям и умен. По правде говоря, в суде я больше боялась бы его, чем какого-либо адвоката. За исключением вас, мистер Мейсон.

– Простите, но я не веду таких дел.

– Мистер Мейсон, выслушайте до конца.

– Хорошо, – согласился Мейсон, поудобнее устраиваясь на стуле.

– Я собираюсь снова выйти замуж и на этот раз уверена, что он тот, кто мне нужен. Будущий муж старше и опытнее меня. Очень умен. Кроме того, то, что я испытываю к нему, отличается от моих чувств в предыдущих случаях.

– Таким образом, дело об алиментах будет решено. Когда снова выйдете замуж, бывший муж перестанет платить.

– Мистер Мейсон, поймите меня правильно. Я не хочу сжигать мосты. Я имею право на эти деньги. Если дадите понять Уилларду Бартону, что потребуете увеличения алиментов, когда он снова потянет меня в суд, это его остановит.

– В любом случае вы потеряете право на алименты в течение нескольких месяцев.

Люсиль с горечью ответила:

– Не собираюсь ему ничего дарить. Предложу уладить дело за двадцать пять тысяч долларов. Он запрыгает от радости.

– И вы, очевидно, хотите, чтобы я отвоевал это для вас, – холодно сказал Мейсон.

Она начала играть ложечкой, постукивая о край чашки.

– Я прав? – спросил Мейсон.

– Вы, наверное, считаете меня отвратительно расчетливой, а я только предусмотрительна. Умею о себе заботиться.

– Все говорит за это.

– Мистер Мейсон, посмотрите на дело с практической точки зрения. Глупо отказываться от двухсот долларов еженедельно ради мужчины. Ради любого мужчины.

– Особенно если есть уверенность, что и дальше будете получать алименты, – резюмировал Мейсон.

– Мистер Холлистер хочет все устроить так, чтобы наш брак не повлек для меня никаких финансовых потерь. Вы считаете меня вымогательницей?